Текст книги "Чайф. Рок-н-ролл – это мы!"

Дебютный двойник пошёл гулять по Свердловску, вызывая дискуссии своей резкой непохожестью не только на помпезные работы местных рок-грандов, но даже и на недавнюю «Невидимку» набиравшего обороты «Наутилуса Помпилиуса». Как раз в это время Андрей Матвеев в качестве редактора готовил к выпуску первый номер самиздатовского «Свердловского рок-обозрения». В нём альбому «Чайфа» посвящены сразу две рецензии, и обе комплиментарные. С. Антивалютов (под этим псевдонимом скрывался Евгений Карзанов) писал: «Есть в этом альбоме ощущение новизны и перемен, несмотря на минорную окраску многих песен. Это новый виток спирали развития. Пусть он будет как можно круче».

Продюсер Матвеев приложил руку и к распространению «чайфовского» первенца по всему СССР. По его рекомендации оригинал записи отправили Александру Агееву, одному из главных магнитописателей страны. «Ещё делая запись, мы знали, что есть крупный распространитель, который может разослать альбом по всему Советскому Союзу, – вспоминает Шахрин. – Он его сам размножит и отправит людям во все города страны. У него была налаженная сеть, он так себе зарабатывал на жизнь. Но этот человек, понимая собственную важность, потребовал оригинал. И мы тупо отдали ему бесплатно мастер альбома, потому что нам нужно было его распространить».

Пока «Жизнь в розовом дыму» расходилась по стране, в жизни группы произошло несколько важных событий. Брожение рок-н-роллных масс в герметичном Свердловске достигло критической точки, и властям пришлось пойти с музыкантами на переговоры. Эти встречи проходили в Управлении культуры, которое находилось через дорогу от репетиционной базы «Чайфа». Естественно, что собирались все рокеры перед походами к культурному руководству прямо в «ВИА "Песенка"», там же обсуждали и результаты переговоров. Такие дебаты ещё более укоренили «Чайф» в свердловской рок-среде.

30 августа название «Чайф» впервые появилось в печати. В маленькой ведомственной газете «Свердловский строитель» Лёня Баксанов напечатал заметку «Ждём новых песен». Кратко описав производственный, общественный и творческий путь бойца комсомольско-строительного отряда Владимира Шахрина, автор задумался о причинах, заставивших героя создать «аккомпанирующую акустическую группу. Как бы ни было, но группа "Чайф" существует». В этой заметке примечательно написание названия коллектива – в одно слово без всякого дефиса. Пресловутая чёрточка появилась чуть позже, с началом первых выступлений. «Чёрточка была нужна только для того, чтобы на "Кайф" было непохоже. А то могли и афишу запретить», – свидетельствует Шахрин.

Речь об афише зашла не зря. Дело потихоньку двигалось к первому концерту «Чайфа». По странному стечению обстоятельств дебют оказался связанным с получением Шахриным отдельного жилья. «Это было что-то невероятное – в советское время в 26 лет получить свою квартиру. Я её заработал своими руками». К шахринскому дому был пристроен новенький ДК МЖК. Володе уже довелось несколько раз выступить в нём сольно. И с директором ДК Серёжей Ивкиным у него сложились прекрасные отношения. Сергей был не чужд музыке – окончил консерваторию, прекрасно играл на трубе и легко повёлся на предложение устроить концерт самодеятельной группы.

В то время в Свердловске рок-концерты находились под категорическим запретом. С конца 1983 года в городе не состоялось ни одного выступления местной группы. Невозможность показать собственное творчество публике сильно давила на подпольных рок-тяжеловесов. Толстый лёд, крепко сковавший концертную жизнь столицы Среднего Урала, удалось взломать маленькому, но настырному ледокольчику с названием «Чайф» на борту.

29 сентября состоялся сценический дебют юного трио. Небольшой зал новенького ДК МЖК напоминал цветник – в него набился почти весь цвет свердловского рока. Андрей Матвеев представил музыкантов и рассказал о записанном ими весной двойном альбоме. Начался концерт. К 12-струнной гитаре Шахрина зажимом от мясорубки прикрутили пьезодатчик, чтобы звук стал более электрическим. Бегунов несколько раз менял гитару на бас. Все драмс Олега Решетникова состояли из хэта, одной тарелки и ксилофона. В общем, и звук, и обстановка, несмотря на набитый зал, были уютные и домашние. Шахрин, объявляя первые две песни, смущался, но потом разошёлся. Зал особенно тепло принимал вещи, которые Володя «привязывал» к известным в городе местам. «Джинсовый фрак» он объявил как «случай в ресторане "Старая крепость"» («Мы туда не ходим», – вставил Бегунов). «Локализованы» были и «33-й маршрут» (на этом автобусе автор несколько лет ездил на работу), и «Пиво», воспевавшее соседний парк «Каменные палатки». «Он сам» Шахрин посвятил «одному любимому многими ленинградскому музыканту», подчеркнув некоторую свою обособленность от традиций уральской рок-школы. Более чем часовой концерт вместил 21 песню и крепко вписал название «Чайф» в негласные табели о рангах. Правда, пока далеко не на первых позициях. Дебютантов горячо поздравляли – и собственно с концертом, и с тем, что они смогли наконец-то нарушить затянувшееся молчание Свердловска. С тех пор 29 сентября «Чайф» считает официальным днём своего рождения.

Концерт группы «Наутилус Помпилиус» в ДК МЖК, 26 октября 1985 года. Фото Дмитрия Константинова

После концерта в МЖК к Шахрину подошли «наутилусы», восхитились уютным залом и размечтались, как бы им здесь выступить. «Я пошёл с этой идеей к Серёже Ивкину. Он показал мне список запрещённых групп, где фигурировал „Наутилус“, но я уломал его выдать это всё за итоговый концерт конкурса самодеятельности архитектурного института».

Билет на концерт в ДК МЖК. Оформление Ильдара Зиганшина

Первый концерт «Наутилуса Помпилиуса» в Свердловске, состоявшийся 26 октября в ДК МЖК, прошёл с успехом, но имел неожиданные последствия. Когда народ уже расходился, примчалась комиссия из райкома. Ивкин успокаивал проверяющих, что, мол, самодеятельность это, что, мол, всё чисто и даже не накурено, но вдруг в кабинет директора вломился опоздавший зритель и с порога закричал: «А что, „наутилусы“ уже уехали?» На этом концерты в ДК МЖК закончились, и закончилась карьера Серёжи Ивкина как директора клуба.

Напоминанием об этой истории стала песня «Чайфа» «Белая ворона», которую Шахрин написал через две недели после концерта «НП». «Она конкретно посвящена группе "Наутилус". Наша любовь к ним вот так чуть странно выразилась. В оригинале песня немного жёстче, на одном аккорде – такое панковское произведение. Там реальные герои – Слава, Дима и Витя – первый состав "Наутилуса". Мы тогда увидели, как люди, которых хорошо знаем, становятся, ну не то чтобы идолообразными, но уж точно очень популярными. Вокруг них куча девчонок вздыхает, и все остальные атрибуты присутствуют».

 
Они красивые парни, мужчины что надо,
На работе дерьмом марают бумагу,
Их подруги-заразы, все лезут в артистки,
Запишись им назло на курсы трактористок.
Белая ворона!
Слава слушает Севу, Дима с Витей – BBC,
Они знают всё, о чем ни спроси,
Тебе противно то, о чём они говорят,
Приходи ко мне ночью – будем слушать «Маяк».
Белая ворона!
 

Сегодняшние зрители не всегда считывают, кто такие Слава и Дима с Витей, которые «на работе дерьмом марают бумагу» и «слушают Севу и ВВС», но «чайфы» каждый раз перед исполнением бессмертного хита растолковывают публике все исторические аналогии.

Успех первого выступления следовало закрепить, и Шахрин предпринял неожиданный и рискованный шаг. В начале зимы он придумал записать песни «Чайфа» силами не собственного полуакустического трио, а с привлечением максимального количества музыкантов. В первую очередь своей идеей он поделился с Матвеевым и звукооператором «Урфина Джюса» Лёней Порохнёй. Они её поддержали, поняли, что это будет не междусобойчик группы «Чайф», а что-то потенциально интересное. Гипотетическая возможность общего сейшена или совместной записи стала отличным поводом всем собраться и что-то сотворить сообща.

Комнату «ВИА "Песенка"» в ДК Горького разделили пополам какими-то тряпками. В одной половине бухали, в другой – работали. Силы были задействованы неслабые: три барабанщика (Владимир «Зема» Назимов из «Урфина Джюса», Алик Потапкин из «Флага» и Володя Маликов), два басиста (Дмитрий Умецкий из «Наутилуса» и Антон Нифантьев из «Группы»), два гитариста (урфинджюсовец Егор Белкин и Володя Огоньков из «Метро»), Виталий «Киса» Владимиров на тромбоне. Подпевали Вячеслав Бутусов, звукорежиссёр-многостаночник Алексей Густов, Матвеев, Алина Нифантьева и все остальные присутствовавшие. Ну и сам «Чайф», разумеется.

Большинство собравшихся если и слышали раньше песни «Чайфа», то максимум один раз. Но нет таких крепостей, которые бы уральские рокеры не взяли, если они, конечно, этого хотят. Шахрин показывал материал, махры на ходу подбирали свои партии, пару раз прогоняли, и Порохня фиксировал конечный вариант. Основной вокал и подголоски записывали отдельно, но из-за нехватки наушников приходилось петь под тихое щебетание колонки. С трудом удавалось просто попадать в такт.

Девять песен записали за несколько часов. Идея была абсолютно авантюрная, но результат получился, по мнению Шахрина, волшебный, замечательно передающий ту атмосферу: «Неважно, какое качество записи получилось. Сыграй мы эти песни снова, отрепетировав их, и атмосфера бы ушла. Но из того, что возможно было сделать, мы выжали максимальный результат». Альбом «Субботним вечером в Свердловске», запечатлевший дух рок-братства и всеобщего дружелюбия, был выпущен в феврале следующего года.

Во время сейшена в комнате крутился рыжий челябинец – лидер тамошней группы «Тролль» Саша Кацев. Он приехал пригласить уже полюбившийся в соседнем городе «Наутилус» на очередные гастроли. Поддавшись общей атмосфере, он сделал предложение и «Чайфу». Дорогу в соседний регион оплачивала принимающая сторона, так что получались настоящие, всамделишные гастроли.

Запись альбома «Субботним вечером в Свердловске». Фото Дмитрия Константинова

Запись альбома «Субботним вечером в Свердловске». Фото Дмитрия Константинова

Концерт в Челябинске был назначен на 23 декабря. Бутусов, Умецкий и Бегунов уехали раньше остальных музыкантов. На следующее утро основные силы свердловчан нашли их в невменяемом состоянии. Тела квартирьеров окружали пустые упаковки от галоперидола и их собственные галлюцинации. Возможно, поэтому вечерний концерт трудно было назвать суперуспешным.

Фотосессия для оформления альбома «Субботним вечером в Свердловске», 1986. Фото Дмитрия Константинова

Фотосессия для оформления альбома «Субботним вечером в Свердловске», 1986. Фото Дмитрия Константинова

Фотосессия для оформления альбома «Субботним вечером в Свердловске», 1986. Фото Дмитрия Константинова

Фотосессия для оформления альбома «Субботним вечером в Свердловске», 1986. Фото Дмитрия Константинова

Первые в истории «Чайфа» гастроли проходили в клубе на территории Челябинского электролитно-цинкового завода. Зрители проникали туда через дырку в заборе. Билетом служила хитрым образом разрезанная открытка со штампом «Осторожно – гололёд!» на обороте. Если две её половинки совпадали – значит, свой, проходи. Сначала выступал местный «Тролль», потом «Чайф», который впервые появился на сцене с басистом Антоном Нифантьевым. Играли так себе. На первом ряду сидел лидер челябинской группы «Братья по разуму» Вова Синий и в нелицеприятных выражениях критиковал происходящее. Под «наутилусов» публика начала танцевать. Синий продолжил критику. Концерт закончился. Гастролёры уехали в Свердловск, а публика разошлась довольная, по дороге побив Вову Синего за его критиканство.

Запись этого исторического концерта челябинцы торжественно вручили «чайфам». Но, к несчастью для истории, подарочная фонограмма была выполнена на дефицитной импортной плёнке «ORWO», и неблагодарные свердловчане по производственной необходимости затёрли зальник, закатав поверх него какие-то рабочие дубли.

«Чайф» потихоньку набирал известность, однако радовались этому не все. На дворе уже стояла горбачёвская эпоха, но пресловутые «чёрные списки» запрещённых рок-групп ещё доживали последние месяцы. На самом излёте их позорного существования в них угодил и «Чайф».

Нельзя сказать, что попадание в чёрный список сильно испортило жизнь музыкантам. Концертов не было и до появления этих таинственных документов, отчислений от студий звукозаписи они никогда не получали… Сегодня в связи с этими списками вспоминаются истории, скорее, забавные.

Владимир Шахрин на концерте в Челябинске 23 декабря 1985 года

В 1985 году Шахрин неожиданно для самого себя оказался депутатом Кировского райсовета. «Я работал на стройке, зарабатывал себе квартиру. В строительное управление спустили разнорядку: в райсовет нужен депутат-комсомолец, рабочий, семейный. Ткнули пальцем – Шахрин. На площадку пришёл то ли главный инженер, то ли парторг, и сказал, что я буду депутатом. Я спросил, что мне за это будет. Он ответил, что за это мне ничего не будет, но вот если я откажусь, то точно будут неприятности. Деваться было некуда. Впрочем, дело оказалось не обременительное – раз в месяц ходить на какой-то депутатский день. Это сейчас слово „депутат“ ругательное, а тогда оно вообще было никакое. Правда, с помощью красной книжечки я

кое-что смог – по просьбе жителей микрорайона перенесли помойку, расчистили дорожки. Но лично в моей жизни ничего не изменилось. Я по-прежнему работал на стройке в телогрейке и каске. Единственное, что мне дал статус депутата районного совета, – это бесплатный проезд на общественном транспорте.

Владимир Бегунов в Челябинске, декабрь 1985 года

Я пришёл на сессию, при входе мне выдали брошюрку: «Решение сессии Кировского районного совета». И ещё листочек: «Поправки к решениям». Меня это озадачило: если всё уже отпечатано, то зачем здесь мы? Я – к соседу: как так? А он мне: сиди, сейчас всё кончится, в буфете будут мандарины давать».

В Шарташском лесопарке. Фото Елены Шахриной

На сессии Шахрину предложили

войти в комиссию по культуре: «Мне стало страшно интересно, я почувствовал себя персонажем какой-то шпионской игры. На первом заседании как раз зашёл разговор о рок-музыке: "Сейчас под видом всяких диспутов проходят подпольные рок-концерты. К этому очень внимательно нужно относиться. Вот вы, молодой человек, как раз и можете подавать сигналы". Меня просто вспучило: "Товарищ Алокина, вы только что список запрещённых групп читали, так вот я играю в одной из них, в самом конце списка, на букву "Ч", и ничего плохого в этом не вижу"». Товарищ Алокина страшно негодовала. Она начала проверять, правда ли мятежный депутат работает на стройке. А Шахрин в то время заливал фундаменты на нулевом цикле, понизить его дальше не мог никто – ниже находился только ад. Через неделю «Чайф» попытались выселить с репетиционной точки. Шахрин упёрся: «Я – строитель. Член профсоюза строителей, наша группа – строительная самодеятельность, и мы будем продолжать репетировать в ДК Строителей». Тогда через два дня его вызвали прямо со стройки. Оказалось, что именно комната «ВИА "Песенка"» находится в страшно запущенном состоянии и пожарные требуют её освободить. «Чайф» остался без базы.

Бегунов узнал, что «Чайф» попал в чёрный список, вообще на службе: «Меня, рядового мента, постыдил за это замполит. Тогда никому в голову не приходило, что скоро признаваться в том, что ты служил замполитом, будет стыдно, а говорить, что ты играл в запрещённой рок-группе, станет как-то даже и гордо!»

Сержант Бегунов на службе

Но до подобной шкалы ценностей надо было ещё дожить. Пока же чувство собственной запрещённости многим сильно давило на нервы. Бегунов однажды скучал на вечернем дежурстве в патрульном уазике. Вдруг он увидел, как со стороны стадиона «Динамо» показалась троица: Умецкий, Бутусов и кто-то ещё. Все трое были счастливы от обладания двумя бутылками портвейна. В предвкушении приятного времяпровождения, они что-то горячо обсуждали. Володя обрадовался возможности пошутить и чётко произнёс в «матюгальник»: «Гражданин Бутусов, срочно подойдите к автомобилю!» Реакция была жуткая, вспоминает шутник: «Я бы и сейчас обосрался, а в те годы, да когда тебя лично из милицейской машины… Зря они пошли в рок-н-ролл, а не в бегуны на короткие дистанции с препятствиями – олимпийское золото бы нам было гарантировано. Уходили они профессионально – в разные стороны. Спустя годы на какой-то пьянке все начали делиться байками, я рассказал эту. Бутусов поменялся в лице и чуть не кинулся драться: „Так это был ты?“ Оказывается, они шугались несколько месяцев, всем говорили: „Мы под колпаком, они знают наши имена!“»

В начале 1986 года трио «Чайф» разрослось до квартета. С Антоном Нифантьевым Шахрин познакомился ещё год назад, на памятном дне рождения Миши Перова. Среди участников той вечеринки Володе запомнился молодой парень, который, прикола ради, вымазал лицо зелёнкой.

Антон Нифантьев, 1985

Антон был самоучкой. Овладел гитарой, потом – басом и двинулся по музыкальной линии. В группах, куда он приходил в ранней юности, традиционно не хватало басистов, и Антону снова и снова приходилось браться за бас. Так он с этим инструментом и сроднился. С друзьями играли на свадьбах, хотя материал исполняли далеко не только танцевальный – под «Uriah Heep» больно не попляшешь. В 1984 году двадцатилетний Антон попал в концептуальный, но скоротечный проект «Группа». За недолгий период существования «Группы» Нифантьев приобрёл не только знакомства в среде свердловских рок-махров, но и жену – вокалистку Алину. По протекции Матвеева молодой, но талантливый басист Нифантьев участвовал в недавней коллективной записи в «ВИА „Песенка“», материал «Чайфа» ему понравился и после пробного выезда в Челябинск Антон, который уже год был вольнослушателем музучилища, легко согласился поработать вместе.

Вячеслав Бутусов и Алексей Густов на записи альбома «Субботним вечером в Свердловске». Фото Дмитрия Константинова

Примерно в это же время коллектив обзавёлся специалистом, отвечавшим за саунд. Алексей Густов рок-музыкой увлёкся ещё в 1960-х, в 1970-х переиграл в куче команд, базировавшихся в Уральском политехническом институте, а с начала 1980-х увлёкся процессом звукозаписи. Он штудировал статьи в научных журналах, приспосабливая достижения мирового прогресса к делу звукоизвлечения, сам мастерил микшеры и реверы. К моменту знакомства с Шахриным им уже были записаны альбомы групп «Метро» и «Группа». С Володей и он познакомился на том самом дне рождения Перова. «Я помню первое впечатление от Шахрина – КСПшник какой-то, ничего не умеет, – рассказывает Густов. – В конце 1985-го Матвеев предложил мне поразвлекаться с троицей, называвшейся „Чайф“. Я согласился, хотя перспектив особых в них поначалу не видел: играют плохо, на музыкальные халтуры их с собой не возьмёшь, выступать им негде». Несмотря на первоначальный скепсис по отношению к «Чайфу», Алексей пришёлся ко двору. Правда, и будущее группы, и стиль, в котором она будет в этом будущем играть, виделись Густову смутно, но в этом он полностью походил на всех остальных «чайфов». Им грядущее тоже пока застилали клубы розового дыма.

«Чайф», январь 1986 года: Алина и Антон Нифантьевы, Олег Решетников и Владимир Бегунов. Фото Владимира Шахрина

Бурная организационная деятельность Шахрина в конце 1985 года выделила из тусовки его самого и его группу, хотя музыка «Чайфа» ещё не стала по-настоящему популярной. Это доказал второй концерт «Чайфа» в Свердловске, который случился 11 января 1986 года в институте «Уралтехэнерго». «В первый раз мы сыграли круто, значит, и во второй мы уж точно выступим ещё лучше, – вспоминает свои тогдашние рассуждения Шахрин. – Придумали себе крутые костюмы и решили, что обязательно нужен барабанщик. В зале отловили Володю Маликова, который играл на паре песен „Субботним вечером…“ Мы и с Антоном-то в то время репетировали совсем чуть-чуть, а Володе просто на лестнице на коленках показали ритмический рисунок. На концерт пришла немного снобистская публика – послушать „Наутилус“ и „Урфин Джюс“. Мы не смогли её заинтересовать…» Не помогли ни капитанская фуражка Шахрина, ни детская панамка Бегунова. Зал остался холоден к сырой программе. Да ещё сгорели оконечники в усилителях. Выступление закончилось само собой – всё загудело, запищало, и «чайфы» в печали сошли со сцены. «Как же жестоко мы тогда облажались… После этого сходняка реально стоял вопрос, не тормознуть ли наше участие в будущем фестивале рок-клуба… Но выглядели мы очень круто (в сельском понимании данного утверждения)… Как вспомню, так вздрогну…» – до сих пор переживает Владимир Бегунов.

Лена Шахрина работала младшим научным сотрудником в Институте технической эстетики, значительная часть коллектива которого присутствовала на концерте. На следующий день она услышала обсуждение: «"Наутилусы" – красавцы, "Урфин Джюс" мощно сыграл, а "Чайф"-то – говно нереальное и через полгода никто их и не вспомнит». Приговор был единогласный. «У Лены-то моей уши скрутились, только бы никто не сопоставил фамилии её и мою, – улыбается спустя 30 лет Шахрин. – Этот провал оказался полезен. Он помешал зародиться эйфории по поводу собственной значимости. С тех пор мы очень иронично относимся к себе, к нашей музыке, публике. Есть ощущение, что и нам, и публике это нравится».

Концерт в «Уралтехэнерго», 11 января 1986 года. Фото Дмитрия Константинова

Концерт в «Уралтехэнерго», 11 января 1986 года. Фото Дмитрия Константинова

Это было единственное провальное выступление группы «Чайф». Удар был силён, но не смертелен. Горевать было некогда – дело шло к открытию рок-клуба.