Текст книги "Солнце цвета стали"

– Но Ивар ранил его! – воскликнул Сигфред. – Сокровища – наши!

– Эта тварь вернется, – вздохнул Арнвид, – и будет куда более осторожна.

– Уходим, – присевший рядом с поверженным толстяком конунг резко поднялся, гладкий лоб его перечеркнула мрачная складка. – Возьмите Вемунда, у него сломана шея!

– Как? – воскликнул Нерейд необычно растерянным голосом.

– Вот так! – ответил Хаук. – Быстро, быстро. И подберите секиру. Ивар, ты и Арнвид идете последними.

Кари легко подхватил Вемунда, Сигфред – Великаншу Битвы, и викинги поспешно двинулись в обратный путь.

Проходы, залы и лестницы переходили друг в друга, дыхание царапало пересохшее горло, и Ивар просто бежал, не думая ни о чем и сжимая рукоять меча. Больше всего он боялся, что светящийся обитатель гробницы явится откуда-нибудь из стены.

Рядом надрывно сипел Арнвид. Толку от него, случись вновь схватка с бесплотным убийцей, не было бы никакого. Лицо эриля казалось бледнее лунного света, под глазами набрякли мешки, похожие на лягушачью икру.

Показавшийся впереди дневной свет придал новых сил. Ивар выскочил из-под арки, на голову и плечи обрушилась жара, ветер швырнул в лицо горсть песка. Он закашлялся, едва не задохнувшись раскаленным, как в кузнице, воздухом, но все же это была земля, обыденный, привычный мир…

Ни за что на свете он не пошел бы вновь в недра горделиво торчавшей из песка гробницы.

Арнвид хлопотал около положенного на землю Вемунда, прочие викинги толпились вокруг.

– Мое искусство бессильно, – сказал эриль горько, после того как несколько рун, начертанных на лбу толстого викинга, со злым шипением исчезли с кожи, – он отправился в чертоги Гаута и никто не вернет его в Мидгард.

– Почему?! Нет-нет! – воскликнул Нерейд. Впервые за долгие годы совместных походов Ивар видел на лице рыжего шутника искреннее, настоящее горе. – Не может такого быть…

Недостойно мужчины горевать по другу, павшему в битве, но ни у кого в этот момент не возникло даже мысли осудить Нерейда. Тяжко потерять соратника, с которым много лет сражался рука об руку и пировал за одним столом. Будет, может быть, встреча в Вальхалле, но когда состоится она и состоится ли вообще – знают разве что Норны…

– Не в добрый час я затеял этот поход, – серым было лицо Хаука, от усталости и осевшей на коже пыли, – и удача моя мне изменила.

– Не вини себя конунг, – Арнвид с усилием поднялся, слегка хрустнули его колени. – Вемунд Боров совершил в этом мире все, что суждено, и погиб, сражаясь за нас. Пусть покоится его тело здесь, далеко от родины, среди песков.

– Хорошо, – кивнул Хаук, – Кари и Ивар, найдите камень для надгробия, а остальные – копайте могилу.

До драккара дошли только утром следующего дня. Нетерпением горели глаза тех, кто оставался на корабле, но оно исчезло при виде мрачных и подавленных воинов, вернувшихся из пустыни.

– Боги отвернулись от нас, конунг? – спросил Эйрик Две Марки.

– Да, – ответил Хаук коротко. – Достаньте пиво. Вечером мы помянем Вемунда Борова и Арнульфа Сакса.

Солнце, толстое, точно насосавшийся крови комар, коснулось отвисшим боком горизонта. С хлопком вылетело дно у бочонка, и в подставленные кружки полился коричневый пенящийся напиток.

– Пусть Вемунду славно пируется в Вальхалле, а Арнульф попадет к престолу своего бога! – сказал Хаук и сделал солидный глоток.

Поначалу пили в молчании, но потихоньку хмель развязал языки.

– Куда мы поплывем дальше, конунг? – спросил Даг. – Сундуки наши полны добром, а силы истощаются. Скоро осень. Может быть, стоит повернуть назад? Зачем нам Миклагард, если этот поход и так покроет нас славой?

– Если мы развернем драккар на запад, то осенние шторма встретят нас в пути, и даже к йолю мы не успеем добраться до Трандхейма, – ответил Хаук. – А что до Миклагарда… Это самый большой город на свете, он полон чудес и диковин, правят там могучие конунги, принадлежат которым огромные земли. Людей там живет больше, чем в Вике, Вестфольде и Агдире, а дома все сплошь из камня. Ни один человек из Северных Земель еще не бывал там. Неужели вы не хотите быть первыми?

– А кто тебе рассказал это, конунг? – вмешался уже успевший набраться Нерейд. В облике его не было обычной веселости, темные глаза мрачно горели. – Может быть, это все сказки?

– Думай, что говоришь, Нерейд Болтун! – холодный голос Хаука заставил даже самых пьяных подобраться и вспомнить, кто тут вождь. – Мне поведал о Миклагарде один дан, а он разговаривал с достойным купцом из земель вендов, который сам бывал в этом великом городе. Впрочем, если вам не нравится, куда я вас веду, то вы вправе выбрать другого конунга…

Ивар вздрогнул. Даже при мысли о том, что на носу драккара будет стоять кто-то другой, а не Хаук Лед, вызвала дрожь.

– Не нужен нам никто другой! Ты – наш вождь! – раздались нестройные выкрики, быстро слившиеся в единый хор.

– Вот и слава Одину, – Хаук обвел дружинников пронзительным взглядом, в котором не было и следа хмеля. – Отправлюсь я тогда спать. Завтра с рассветом мы выходим в море.

– В море, – Нерейд заглянул в кружку, обнаружил, что она пуста, и потянулся к бочонку, который еще был наполовину полон. – Уже без Вемунда. Я всегда смеялся над ним, но он знал, что я не со зла…

Он опрокинул кружку в рот. Послышались хлюпающие звуки, на шее рыжего викинга заходил выпирающий кадык.

– Ох, завтра мне будет плохо, – сообщил Нерейд слегка невнятно, вытерев губы. – Ну и пусть! Раньше я считал, что мне мешает спать его храп, но теперь я думаю, что не смогу без него заснуть…

– Нам всем будет его не хватать, – заметил Арнвид. – И пусть воспоминанием о нем будет следующая виса:

 
Памяти достоин –
Сразил врагов немало
– дуб непогоды князя
Пищи чайки Хрофта.
 

Виса была достойная, хоть и состояла всего из одного хельминга. Дружинники заколотили кулаками по лежащим тут же щитам, благодаря скальда за его искусство, а Нерейд всхлипнул, после чего брякнулся на спину, словно ему в грудь ударила стрела. Вскоре послышалось негромкое сипение.

– Ничего, время смягчает боль от любого горя, – сказал Арнвид, зевая, – не думаю, что Нерейд будет горевать долго. И все же Хаук поступил немудро, решив отправиться за этими сокровищами. Недобрые дисы нашептали ему это решение.

– Все ошибаются, – пожал плечами Ивар.

– Конунг не имеет права на ошибку, – покачал головой эриль. – Тот вождь, который часто ошибается, уже не вождь. Люди не захотят за ним следовать.

– Что это была за тварь? – спросил Ивар. – Там, в подземелье?

Арнвид пугливо вздрогнул, взгляд его стал мрачен.

– Никогда таких не встречал, – ответил он медленно, остановившимися глазами глядя в костер. – Она, как я понял, состоит из чистого пламени. Может быть, это порождение Муспелльхейма? Местные колдуны нашли способ связать его и поставить на службу.

– Ну а вообще, пора спать, – проговорил эриль после паузы. – Завтра на весла…

Мягко шелестели, набегая на берег, волны, негромко переговаривались оставшиеся на страже воины, а Ивар все лежал и не мог уснуть, вновь и вновь вспоминая погибшего вчера Вемунда. Странно и горько было думать о человеке, которого ты больше никогда не сможешь увидеть, который не уехал, не пропал неизвестно где, а просто умер, оставив этот мир…

Глава 6. Миклагард

На возникшее у горизонта темное пятнышко Ивар поначалу не обратил внимания – мало ли чего пригрезится. Мазнув по нему равнодушным взглядом, он продолжил орудовать веслом.

Три дня прошло после того как драккар отошел от берега и двинулся на северо-восток, по пути, до гибели описанном Арнульфом Саксом. Все это время царило полное безветрие. Руны Арнвида не действовали, после всех усилий эриля море оставалось гладким, точно огромное зеркало, и отчего-то боязно было нарушать чистоту серебристо-голубой поверхности.

Викинги гребли, обливаясь потом, а безжалостное светило, куда более горячее, чем на родине, обрушивало на них потоки испепеляющего жара.

– Корабль! – негромкий вскрик Нерейда заставил Ивара оторваться от размышлений.

– Где? – завертел головой конунг.

– А вон там! – и рыжий викинг уверенно указал на то самое пятнышко, на которое Ивар обратил так мало внимания. – Большой…

– Они нас видят? – поинтересовался Хаук, поднимаясь в полный рост.

– Судя по тому, что уверенно идут в нашу сторону, да – усмехнулся Нерейд, – и, похоже, нам от них не уйти.

– Тогда нет смысла тратить силы на греблю, – конунг повел плечами, словно скидывая с них невидимый груз, – так что все – к оружию!

Драккар продолжал по инерции скользить вперед, оставляя за кормой узкий шлейф из белой пены, но весла уже не втыкались в мягкое тело моря. Вытащив их, викинги поспешно надевали кольчуги.

– Хоть повеселимся, – сказал Сигфред, озабоченно разглядывая свой клинок. – А то надоела эта гребля. А тут – отправишь пару человек в Хель, и душа радуется!

– Смотри, как бы тебя туда не отправили, – хмыкнул Нерейд. Он несколько оправился после гибели друга, но пока еще не стал тем бесшабашным весельчаком, каким его привыкли видеть. – Вон корабль какой здоровый! Найдется там меч или копье и на твою голову!

– Ничего, – жизнерадостно ответил тощий берсерк, – если суждена мне сегодня гибель, то стоит радоваться хотя бы оттого, что мне больше не придется переносить твои убогие шутки.

Нерейд лишь улыбнулся, но не сказал ничего.

Корабль приближался со скоростью летящей птицы. Было видно, насколько он велик, воду пенили по несколько рядов весел с каждого борта, а над палубой торчали бесполезные сейчас высокие мачты, по сравнению с которыми мачта драккара казалась жалким огрызком.

– Эх, мы им зададим! – кровожадно проговорил Эйрик, подбрасывая и ловя меч. Лезвие сверкало на солнце, а рукоять оружия после каждого броска словно прилипала к ладони старого воина.

Чужой корабль подошел на расстояние полета стрелы, стали видны выстроившиеся вдоль борта воины с необычно большими луками. Искорки посверкивали на доспехах.

– Щиты поднять! – приказал Хаук, напряженно разглядывая чужаков. – Но первыми не стрелять!

– Куда уж тут стрелять, – вздохнул Нерейд, – у нас луков с десяток, а у них – и не сосчитать. Вмиг нашпигуют нас стрелами, точно свинину чесноком.

Корабль приблизился еще, борт его навис над драккаром, но стрельбы пока не было.

– Чего они тянут? – сквозь зубы спросил Ивар, которому надоело держать тяжелый щит просто так.

Словно в ответ на его слова, через борт чужого корабля перегнулся высокий человек в белом плаще поверх кольчуги и в сверкающем золотом шлеме. Поднеся руки ко рту, он прокричал:

– Именем цезаря императора я приказываю вам остановиться и сдаться!

– Именем кого? – недоуменно выпучил глаза Нерейд.

Но конунг не растерялся, бесстрашно выйдя из-под защиты щитов, он крикнул в ответ:

– А мы и так никуда не двигаемся! Но оружие не сложим! Что вам нужно от нас?

Человек в золоченом шлеме на мгновение, похоже, растерялся от подобной наглости. Привык, похоже, что при его появлении все сразу вскидывают лапки и падают на колени.

– Прежде всего, узнать, кто вы такие, – обретя дар речи, сообщил он. – Мой долг стратига империи состоит в том, чтобы уничтожать пиратов!

– Мы не пираты, – ответил Хаук. – Я конунг Хаук Лед из Северных Земель.

– Кто? – даже с такого расстояния было видно, как исказилось от удивления лицо стратига. – Никогда не слышал ни о каких Северных Землях, и не представляю, кто такие конунги…

– Но это не значит, что тех и других не существует, – ответил Хаук.

– Хорошо, – после некоторого размышления сказал стратиг. – Конунг Хаук, я, Михаил Врана, приглашаю тебя на свой дромон. Мы сможем обсудить сложившуюся ситуацию и прийти к решению.

– Красиво брешет, – сказал Арнвид почти завистливо. – Что думаешь делать?

– Пойду к ним, – ответил конунг спокойно, – тебя с собой возьму, Кари да еще Ивара. А что делать? Если вздумаем биться, то Нерейд прав, они просто перестреляют нас сверху.

Высоченный борт надвинулся вплотную, весла втянулись в отверстия, точно змеи в норы, и сверху с легким шорохом упала веревочная лестница.

– Поднимайтесь! – прозвучал зычный голос стратига.

Хаук, ловко перебирая руками, полез вверх.

Ивар ожидал своей очереди, а за его спиной эриль разговаривал с учеником.

– Если с нами что-то случится, – тут голос Арнвида предательски дрогнул, – то попробуй поджечь их корабль. Слово огня ты помнишь?

– Помню, – ответил Ингьяльд, и такая уверенность звучала в его голосе, что легко было поверить, что громадный дромон будет превращен в головешку только с помощью одной руны.

На палубе чужого корабля их встретили нацеленные прямо в лица наконечники стрел. Лучники стояли полукругом, и в острых взглядах чувствовалась привычка убивать.

Ивар ощутил, как напряглось все внутри. Кари угрюмо поглядывал на чужаков, размышляя, должно быть, скольких он успеет прикончить, прежде чем его истыкают стрелами.

С кряхтением перевалившись через борт, на палубу вступил Арнвид. Подъем по шатающейся лестнице дался ему нелегко, но гордый эриль скорее бы помер, чем попросил о помощи.

– Пойдемте, – сказал появившийся из‑за спин воинов стратиг. – Поговорим в палатке, там не так печет.

На корме, прямо на палубе, был разбит небольшой круглый шатер. У входа в него стояли двое высоченных воинов в странных кольчугах, собранных не из колец, а из пластин. Под круглыми шлемами блестели настороженные глаза, а руки, лежавшие на эфесах мечей, были напряжены.

– Заходите, – войдя по сень шатра, стратиг первым делом стащил шлем, под которым оказались короткие черные волосы. – Садитесь вон туда.

Михаил указал на широкую скамейку.

Внутри палатки тоже властвовала жара, но солнце не жгло голову, и это уже было приятно.

– Ну что, – Врана взял со стола высокий серебряный кувшин с узким горлом, плеснул в кубок багровой жидкости. Ивар невольно сглотнул. – Еще раз, кто вы такие, и что делаете здесь, в водах империи?

– Мое имя Хаук Лед, – с достоинством ответил конунг, – и мы вместе с моей дружиной плывем в Миклагард.

– Куда? – стратиг едва не поперхнулся.

– В Константинополь, – вовремя подсказал Арнвид, запомнивший услышанное от сакса название.

– Вот как? – Михаил широко улыбнулся, показав кривые зубы, похожие на доски в старом заборе. На лице его можно было прочитать сомнение. – Я не вижу оснований не верить вашим словам, и все же вы совсем не похожи на мусульманских пиратов…

Викинги хранили молчание, а Врана широкими шагами расхаживал по палатке, размышляя вслух:

– Что вы не сарацины – точно, среди них таких белобрысых и нет, – он остановился и задумчиво почесал нос, – и это хорошо, значит вы не враги. Но ни про каких конунгов и Северные Земли я никогда не слышал! И что же мне с вами делать, во имя цезаря императора?

– Что он все время поминает какого-то кейсара? – вполголоса поинтересовался Кари, на лбу которого от умственных усилий образовалась пара складок.

– Должно быть, так называют того конунга, которому принадлежит этот корабль, – ответил Ивар шепотом.

– Но препятствовать варварам, приплывшим неведомо откуда, чтобы посмотреть град Константина – нехорошо для благородного ромея, – стратиг, похоже, пришел к решению, – я сделаю вид, что вы – купеческий корабль из Далмации, дам вам подорожную до самой столицы, а вы мне за это заплатите пошлину в десять марок золотом.

– Заплатим что? – подозрительно поинтересовался Хаук. – И зачем?

– Пошлину, – охотно пояснил Михаил. – Подать за право торговать внутри империи.

– Мы не собираемся торговать! – запальчиво возразил эриль.

– А те, кто плывут к нам не торговать, плывут грабить, – с вкрадчивой улыбкой пояснил Врана. – Выбирайте – либо пошлина, либо бой.

– Мы заплатим, – после некоторого размышления сказал конунг. – Ивар, быстро на драккар. Золото возьмешь в моем сундуке.

Когда Ивар вернулся, нагруженный драгоценным металлом, то помимо стратига и викингов, в палатке обнаружился бледноватый юноша в длинном темном одеянии. Высунув от усердия язык, он старательно водил пером по листу пергамента, украшенному снизу огромной аляповатой печатью.

– Эту штуку вы предъявите любому, кто осмелится чинить вам препятствия, – сказал Михаил, когда подорожная была для просушки обсыпана песком. На золото он даже не взглянул, небрежным жестом велев сгрузить его в углу палатки. – Она удостоверяет, что вы добрые гости империи и цезаря, а не злостные разбойники. Но не вздумайте грабить на землях империи, – тут Врана грозно нахмурил брови, – везде стоят войска, а по морю плавают боевые корабли!

– Я понял тебя, стратиг, – кивнул Хаук, бережно забирая подписанную подорожную из рук писца. – А в какую сторону нам плыть, чтобы быстрее добраться до Миклагарда?

Михаил вздохнул – что взять с варваров, которые даже стольный город не могут назвать правильно, но ответил:

– В двух днях на север лежит остров Крит. Обойдете его с востока, и плывите строго на север. Не промахнетесь.

Улыбаясь, точно любимым родственникам, Врана проводил их до борта, пожелал счастливого пути, а потом еще долго махал вслед. Ясно, что стало причиной его хорошего настроения – десять марок золота, обретших сегодня нового хозяина.

Ветер напомнил о себе утром следующего дня. Примчался с юга, точно горячее дыхание невидимого великана, вздыбил море горбиками волн, заставил драккар закачаться и заскрипеть. Викинги спешно бросились ставить парус. Поднятое полотнище выгнулось горбом, натянулись удерживавшие его веревки, и корабль резво побежал на север.

– Вот и славно, – вытирая пот со лба, сказал Нерейд. – Хоть от гребли отдохнем…

– А то, – кивнул Ивар, и тут взгляд его упал на парус. Алый диск солнца, гордо именующийся Кровавым Глазом, под жарким небом юга выцвел, и едва выделялся на белом полотнище. – Посмотри, что с рисунком!

– Он не красный, а серый, – задумчиво нахмурившись, сказал рыжий викинг, на губах которого играла слабая улыбка, – теперь не Кровавый Глаз, а Каменный.

– Плохое название, – буркнул подошедший Арнвид, который, похоже, слышал весь разговор. – Солнце на нашем парусе цвета благородной стали. Уж тогда Стальной Глаз!

Викинги дружно загоготали.

Попутный ветер держался до самого вечера, ночью парус сняли, памятуя о том, что земля близко, утром поставили снова, а к полудню впереди показалась темная полоса берега.

– Вот он, остров, про который говорил тот ромей, – обрадовался Арнвид. – Надо бы причалить.

– Надо, – невозмутимо кивнул конунг. – Воды у нас маловато, да и запасы провизии пополнить не помешает.

Берег приближался, видна была узкая полоса золотого песка, за ней уходили в глубь острова поросшие деревьями зеленые холмы, а надо всем нависали угрюмые вершины гор. Меж садов, одним боком упираясь в небольшую речушку, располагалось крупное селение. Среди одинаковых домиков виднелось высокое и белое строение с крестом наверху, у пристаней толпились небольшие одномачтовые суденышки.

– Вот туда правь, – сказал конунг рулевому, – чуть в сторону.

При виде драккара на узких улочках закипела не совсем понятная суета, забегали люди. К тому моменту, когда украшенный драконьей головой нос уткнулся в песок, от селения двинулась толпа.

– Чего это они сюда прутся? – почесывая щеку, спросил Эйрик, и рука его легла на меч.

– Да уж вряд ли нас встречают хлебом‑солью, – ответил конунг, напряженно всматриваясь в приближавшихся селян. – Всем надеть кольчуги!

Упрашивать викингов не пришлось.

– Что, покрошим их в фарш? – спросил Нерейд, кровожадно сверкая глазами, когда стало ясно, что обитатели острова собрались напасть на драккар. – А потом ворвемся в это селение и хорошенько там пограбим!

– Этого не будет, – осадил Хаук зарвавшегося дружинника. – Все на берег, в боевой порядок!

Орущие и размахивающие оружием крестьяне невольно задержали шаг, когда перед ними выросла стена круглых щитов. Серебристые блики бегали по длинным кольчугам и округлым шлемам, а в странно светлых глазах пришедших с моря воинов читалась готовность к бою.

Толпа остановилась, из рядов выступил дородный краснолицый человек, в руках которого большой изогнутый меч смотрелся точно седло на спине собаки.

– Мы не допустим грабежа! – запальчиво крикнул толстяк. – Убирайтесь на свой корабль и плывите отсюда!

– Может их всех убить? – предложил Кари таким голосом, что толпа шарахнулась назад, и даже краснолицый предводитель слегка побледнел.

– Мы пришли сюда не грабить! – зычно сказал конунг, не обратив внимания на предложение берсерка. – Мы вам не враги!

– Да, а зачем тогда вы на берег с оружием слезли? – подал голос толстяк.

– Вы нас вынудили к этому, – Хаук чуть пожал плечами, – ринувшись навстречу, да еще не с пустыми руками.

Толпа недовольно загудела, на лице вожака появилось недоуменное выражение.

– Ну, так… тогда чего вы хотите?

– Мы хотели бы купить у вас еды… воды… вина, – пояснил конунг, – надеюсь, вы знаете, что такое серебро и золото?

– О, конечно, – толстяк облизнулся, напомнив здоровенного кота с красной мордой, и меч куда-то исчез из его рук. – Торговать мы готовы!

– Вот так всегда, – с наигранной обидой сказал Нерейд, – так и не подеремся!

– Отправляйтесь-ка все на корабль, – приказал Хаук сурово. – А то еще испортите весь торг. Со мной останутся…

Для того чтобы общаться с местными, он выбрал Арнвид с учеником, Ивара и Дага, причем последних двоих – явно для солидности. Все время, что краснолицый торговался с конунгом и эрилем, они откровенно проскучали. Да и Ингьяльд подал голос лишь в тот момент, когда берег опустел, а закупленные припасы принялись грузить на корабль.

– Э, учитель, – сказал он с сомнением, – тебе не кажется, что по марке серебра за мех с вином и копченая козлятина по марке золота за тушу – это дороговато?

– Не знаю, – без особой уверенности отозвался Арнвид, поглаживая лысину, – зато воду они дали бесплатно, да и вон те штучки, называемые оливки – тоже…

– Надо их хоть попробовать, – Ивар потянулся к большой корзине, которую до краев наполняли маленькие зеленые плоды, ухватил целую горсть.

Рот наполнился горечью, зубы заскрежетали по прячущимся внутри мякоти косточкам. Ивар поспешно сплюнул:

– Ну и кха-адость! Кха-кха!

– Вот гады, незрелые подсунули! – возмущенно воскликнул Арнвид. – Порази их Тор!

– Может, их всех все же догнать и убить? – Даг оживился.

– И ты туда же? – поднял руку Хаук. – Забудь об этом. Корзину оставьте. Похоже, нас слегка надули… Ну что же, будем впредь умнее.

Берег, вдоль которого шел драккар, оказался на удивление густо заселен.

Деревушки встречались так часто, что по ним можно было отмечать пройденное расстояние. Жители обращали на корабль викингов столько же внимания, сколько спящий кот – на ползущего по потолку таракана. Встречные суда тоже не спешили укрыться, завидев над водной гладью нос с драконьей башкой.

– Чего это они? – спросил Нерейд, уязвленный таким обстоятельством. – Может быть, сожжем пару деревень? А то даже неловко как-то! Викинги мы или нет?

– Ага, сожжем, – ответил ему Ивар. – И дальше куда? Впереди – Миклагард, позади – узкий пролив, через который незаметно не уйти. И что?

Рыжий викинг недовольно вздохнул и улегся на лавку – вздремнуть, пока ветер позволяет не грести. Мрачное выражение на его лице явственно говорило – глаза бы мои на это не смотрели.

До того, как войти в узкий пролив, ведущий к Миклагарду, драккар много дней шел на север, перемещаясь от острова к острову. Все они были разными – маленькими и большими, скалистыми и низменными. На крошечных кусках суши паслись стада коз, охраняли которые суровые пастухи. Около других островов, покрытых зеленью рощ, толклись рыбачьи суденышки, при виде корабля викингов бросавшиеся в стороны, точно мальки от хищной рыбины. Пару раз встречались военные корабли – огромные дромоны, под завязку набитые лучниками.

Северяне скрипели зубами от желания сразиться, но конунг позволял хозяевам здешних вод чуть ли не брать на абордаж свое судно. Пергаментный лист, выданный стратигом, действовал на воинов Миклагарда куда лучше, чем мечи или копья, заставляя их терять интерес к драккару.

Последняя такая встреча состоялась не далее как вчера. Круглолицый стратиг подробно описал Хауку дальнейший путь к имперской столице, до которой, по его словам, осталось совсем ничего.

Драккар шел на восток, навстречу ему по небу перемещалось солнце. В этих местах жар его был куда слабее, чем на юге, в стране смуглых серков, или просто дело было в том, что по всем подсчетам наступила осень.

– Смотрите! – придушенный вскрик раздался с носа, и в нем прозвучал смешанный с восхищением ужас.

Ивар поспешно обернулся.

Над берегом серой горой высилась чудовищных размеров крепостная стена. Она возносилась на такую высоту, что укрепления бриттских замков показались бы рядом с ней убогими заборчиками, а колоссальные каменные блоки сдвинули бы с места разве что йотуны. Фигурки стражей на вершине башни, боком упиравшейся прямо в море, казались крошечными.

Ивар ощутил, как по спине пробежала дрожь.

Рассудок отказывался поверить в то, что подобное может быть сотворено руками людей.

– Миклагард, – сказал конунг севшим голосом.

Стена тянулась вглубь земли, теряясь где-то за горизонтом, вдоль моря она была гораздо ниже, но и здесь выглядела внушительно. Зеленоватые волны с глухим шорохом плескали у подножия вырастающих из воды бастионов.

Около стены драккар оказался среди множества плывущих в разные стороны судов.

Некоторые из них были такими странными, что даже Эйрик, повидавший в жизни почти все, глядел с удивлением. Драккару приходилось лавировать, идти зигзагом, чтобы уступить дорогу более быстрым или обогнать тихоходов.

Очередная башня оказалась последней.

На середине ее высоты из отверстия высовывалась стальная цепь такой толщины, что даже волку Фенриру стоило бы немалого труда порвать ее. Каждое звено размером превышало телегу. Похожая на исполинского червяка, цепь уходила под воду, чтобы вновь явиться у другой башни, едва различимой на противоположном берегу глубоко вдававшегося в сушу залива, из‑за множества судов похожего на бурлящий котел.

Запахи, принесенные ветром, порождали мысли о гигантской помойке.

– И нам сюда? – с ужасом вопросил Ивар, выпученными глазами глядя на сплошное мельтешение лодок, кораблей больших и маленьких, гребных и парусных.

Порядка тут было не больше, чем в пьяной драке.

– Судя по всему, да, – бесстрастно ответил конунг. – Правь вон туда, к свободному причалу.

С других кораблей удивленно взирали на низкий и стройный силуэт драккара, на венчавшую его штевень драконью голову, на висящие у бортов округлые щиты. Но несмотря на то, что видели здесь подобное судно впервые, уступать дорогу никто не спешил.

Весла месили нечто маслянистое и дурно пахнувшее, меньше всего похожее на морскую воду. В заменяющей ее жидкости плавали обрывки ткани, какие-то очистки, куски непонятно чего.

Один раз мимо проплыл страшно оскаленный труп с перерезанным горлом.

– Да, лихой народ тут живет, – задумчиво сказал Арнвид, провожая взглядом покачивавшегося на волнах мертвеца.

Несмотря на обилие кораблей, свободных причалов было достаточно.

Пристать к берегу так, как это привыкли делать викинги – вытащив драккар на сушу, оказалось невозможно, и пришлось привязывать его веревками к установленным на дощатом помосте причала деревянным столбам.

Не успели дружинники закончить это дело, как рядом с драккаром объявился наряженный во что-то вроде женского платья тип с крысиной мордочкой и темными бегающими глазками.

Сопровождали его несколько слуг в куда более скромной одежде.

– Именем цесаревны императрицы сообщите свои имена, откуда прибыли, и с какой целью, – монотонно пробормотал тип, шныряя глазками из стороны в сторону и пытаясь властно улыбаться.

– А ты кто такой? – поинтересовался Нерейд, высовываясь из‑за борта.

При виде его наглой рыжей морды расфуфыренный пришелец отступил на шаг, но тону не сбавил.

– Я чиновник портового управления Стратилат! – с напором заявил он.

– Все ясно, – сказал конунг, и привычным движением развернул перед чиновником свиток, полученный от Михаила Враны.

Но тот не произвел никакого эффекта, надменное выражение на крысиной мордочке не изменилось.

– Ну и что? – вопросил Стратилат. – Вы не враги империи, ну это и так ясно, иначе бы наш доблестный флот давно вас бы утопил где-нибудь в Дарданеллах. Еще раз – ваши имена, откуда прибыли и с какой целью?

– Конунг Хаук Лед с дружиной! – отчеканил предводитель викингов, судя по выражению лица, боровшийся с желанием зарубить надоедливого чиновника на месте. Но в этом случае пришлось бы рубить еще и сопровождающих, а потом объяснять произошедшее стражникам, группа которых с независимым видом прогуливалась неподалеку…

Прибывшие со Стратилатом слуги все как один извлекли из-под одежды письменные принадлежности и зашуршали перьями.

– Что такое «конунг»? – спросил чиновник.

– Князь, – ответил Хаук.

Глаза на крысиной мордочке суетливо дернулись, словно грызун осознал, что раскрыл пасть на слишком большой кусок, который сложно будет проглотить.

– Откуда прибыли? – в голосе чиновника, тем не менее, ничего не изменилось.

– Из Северных Земель, – сказал конунг, – из фюлька Трандхейм.

– А почему они пишут все одновременно? – влез в разговор любопытный эриль.

Судя по глазам, он бы дорого дал, чтобы заглянуть в записи.

– Одна копия пойдет в канцелярию начальника порта, другая – в торговое управление, а третья – главному шпиону гавани, – без особой охоты ответил Стратилат. – Что имеете для продажи?

– Ничего, – покачал головой Хаук.

– Как так? – недоумение на этот раз было еще сильнее. – Не может быть! Я должен осмотреть ваш корабль!

– Ты что, не веришь мне? – голос конунга прозвучал подчеркнуто спокойно, но при взгляде на безмятежное лицо Хаука у чиновника пропало желание вступать на палубу драккара.

– В-верю, – чуть отодвигаясь и оглядываясь на стражу, сообщил Стратилат, – но только если вас поймают на торговле неразрешенным товаром, то штраф будет очень большой.

– Ничего, не бойся, – утешил чиновника конунг. – Мы не торговцы.

– Ладно, – тот ошеломленно кивнул. – Вам остается только заплатить подать за право пребывания на земле империи.

– Сколько?

– По золотой монете с человека, и двадцать – со всего корабля, – Стратилат извлек откуда-то из-под одежды небольшие, искусно выполненные весы с чашечками, – и монеты должны быть полновесными.

Местных денег на драккаре не нашлось, и сторговались на том, что общая сумма подати составит две марки золотом.

– Имейте в виду, что ходить с оружием на территории города не возбраняется, – сказал чиновник, когда подать была отсчитана, а писцы спрятали свои принадлежности. – Но любой, обнаживший его, будет сурово наказан. Вы, скорее всего, язычники, так что обряды свои можете справлять на корабле, но никак не на земле.