Текст книги "Вояка среднего звена"

Глава 7

Под ногой чавкнуло, ступня погрузилась на несколько сантиметров, а когда я двинулся дальше, во вмятине блеснула вода. Вот что нас спасло – мы шлепнулись в болото, а до этого еще налетели на густейшие кроны, смягчившие удар, вон в них виднеется рваная дыра, проделанная нашим «летательным аппаратом».

Удивительно, но моя каюта выглядела так, словно ее аккуратно вырезали из «Гнева Гегемонии» и переместили на Бриа.

Чаща вокруг смотрелась привычно враждебной, через стволы и ветки проглядывали еще три секции от линкора: две маленькие, как наша, упавшие рядом, и одна большая, вытянутая, настоящий металлический барак. В кронах надрывались летучие твари, вдалеке кто-то ревел, то ли жалуясь на жизнь, то ли объявляя о том, что выходит на охоту.

Мы прошлепали по болотистой траве туда, где валялись два серых металлических «кубика» вроде моей каюты, да это и были каюты, вывалившиеся детальки из огромной конструкции. Первая оказалась пустой, а во второй мы обнаружили труп командира первой центурии – он при падении сломал шею.

Но самое главное – и там, и там было снаряжение, автоматы, шлемы, бронезащита.

– Так, Дю-Жхе и… Фагельма – вооружайтесь, – приказал я: эти двое самые опытные, а ферини еще и лучше всех стреляет, так что обиду на лице Юнессы я решил игнорировать. – Батгаб, давай сюда блок связи… попробуем хоть с кем-нибудь связаться, понять, что творится.

– Мы думаем, что все про-пропало, – выдавил десятник-кайтерит, причмокивая и дергаясь: о, я хорошо знал эти симптомы – ему не хватает расслабона, очередной дозы. – Поэтому мы…

– Не думай, а приказы исполняй! – рявкнул я.

Мануал я прочел только что, и поэтому кое-что помнил – блок связи ожил, вспыхнул виртуальный экран, из наушников донесся треск. Я принялся вертеть регуляторы настройки, и треск сменился бодрым голосом, который вещал «Зона крушения простирается на триста километров с юга на север и пятьсот с запада на восток, местность гористо-лесная, испещрена реками и болотами, труднопроходимая. Для спасательной операции на поверхность будут направлены специальные силы Внешних секторов под командованием легата Зитирра, высадка их ожидается через шесть стандартных часов, точка высадки уточняется. Призываем всех уцелевших сохранять спокойствие и занять круговую оборону. Помощь идет. Вы все будете эвакуированы во славу Гегемонии, и никакие дикари-бриан этому не помешают».

Услышав имя «Зитирр», я похолодел – этого типа еще тут не хватало, опять начнет надевать мне на палец кольца с посланием или решит, что пора меня прикончить, и кирдык. Потом я сообразил, что раз идет такое вещание, то центр управления линкором, рубка, штаб и наварх уцелели, тоже мягко приземлились где-нибудь в этой самой «зоне крушения».

Вот только как понять, где они и где мы?

Система ориентации, встроенная в мой шлем, не работала, я не мог вызвать карты. Может быть, я просто не умел ей пользоваться – тут все выглядело куда более навороченным, чем у десятника, а может быть вся информационная сеть не функционировала, и это не выглядело удивительным.

Ведь «железо» – внутри линкора, а тот развалился на куски.

– Командиры целы, – коротко сообщил я своим. – Сейчас попробую выйти на связь… Эй, прием!

Но вот с этой задачей я не справился – я находил голос, продолжавший вещать то же самое, обнаруживал еще какие-то обрывки сообщений в океане статики, но сколько ни вопил в микрофон, на мои слова никто не реагировал.

– Дело швах, – я наконец сдался и снял наушники. – Батгаб, забирай эту штуку. Посмотрим, что там.

И я указал туда, где за деревьями блестела стенка большой секции.

По размеру это могла быть казарма одной из центурий… или склад, или столовая… или вообще что угодно, кусок рабочей зоны с мастерскими или с теми же порталами… работают ли они?

От мысли о том, как теперь искать Обруч, мне захотелось выть.

Мы двинулись через заросли, зашелестели отодвигаемые в стороны ветки, треснул под ногой сучок, второй. Я заметил впереди движение, и тут тишину разорвала очередь, пули зацокали по стволам. Я упал наземь, пополз к ближайшему дереву, Дю-Жхе оказался за соседним, осторожно выглянул.

– Бриан? – спросил я.

– Нет, форма наша, – отозвался ферини.

– Эй! Вы! Там! – заорал я, когда стрельба затихла. – Говорит центурион Андреев! Третья когорта, второй манипул! Мы свои!!

– Егор?! – донесся знакомый хриплый голос. – Братва, так это командир нашелся! Провалиться мне через горизонт событий!

Ррагат!

Никогда не думал, что так обрадуюсь этому шулеру!

– Не стреляйте! – рявкнул я. – Мы выходим.

Я медленно поднялся, и в полусотне метров от меня из кустов выдвинулась фигура в таком же, как у меня снаряжении. Зашагала навстречу, и вскоре мы с Ррагатом уже обнимались, хлопали друг друга по плечам, и он торопливо рассказывал:

– Да почти все живы, зуб даю. Многие помятые, да… Оружие есть, амуниции немного. Жратвы нет.

Вот везуха – рядом с нами упала казарма нашей центурии, хотя она куда дальше от офицерских кают, чем логовище первой, второй, четвертой и пятой. А они куда сгинули? Интересно.

– С едой сейчас решим, – я повернулся к Дю-Жхе. – Давай на охоту.

Он кивнул и исчез в зарослях, а я двинулся наводить порядок – вот чтоб я сдох, никогда не думал, что вообще буду кем-то командовать, и представить не мог, что в таких экстремальных условиях!

Первым делом я выставил часовых и велел похоронить погибших, которых оказалось семеро. Затем мы вытащили из казармы все, что только могло пригодиться, и занялись инвентаризацией – автоматы исправные или нет, патроны, гранаты, какие-то личные вещи.

Дю-Жхе вернулся быстрее, чем я ожидал, и приволок животину, похожую на оленя, если не приглядываться к ногам и страшной морде вроде лягушачьей. Запылал костер, и по лесу потек аромат жареного мяса, от которого судорогами сводило брюхо, где дрались за первенство кишки, и слюна текла, словно у того же Батгаба.

– Ладно, на один короткий бой хватит, – сказал я, когда с подсчетами было покончено. – Уже хорошо. Давай, за ужин…

Синеватое солнце Бриа ушло за горизонт, когда мы собрались вокруг приугасшего костра. Я получил свой кусок и впился в него зубами, ощутил, как горячий сок течет по подбородку. То ли Дю-Жхе нашел специи, то ли мясо «оленя» само по себе было деликатесом, но оно показалось невероятно вкусным – соленым, в меру жирным, мягким.

«Ничего, прорвемся» – думал я, смакуя каждое волоконце, облизывая сальные губы.

Такое надо есть в дорогом ресторане, с помощью ножа и вилки, с приправами и соусами, запивая каким-нибудь «Божоле» очешуенно мохнатого года, которое тебе нальет официант во фраке… но там будет не так вкусно.

* * *

Проснулся я от выстрела, что прозвучал, как мне показалось, над самым ухом. Подпрыгнул, вглядываясь в чернильную тьму вокруг, и тут же прозвучала целая очередь.

– Тревога! Бриан! – донесся голос часового.

– На ноги! Быстро! – рявкнул я, натягивая шлем.

Спать лег в бронезащите, хотя знал, что выспаться в этой «одежке» не получится, и что к утру будет ныть все тело.

Автомат словно сам прыгнул в руки, рюкзак оказался за спиной, необычайно легкий: Живая Энциклопедия, игрушечный пингвин, пара сухпаев, вот и все мое «имущество». Остался позади дверной проем казармы, я окунулся в пронизанную трассерами сырую ночь.

Фильтр ночного зрения включился сам, и я увидел врага.

Бриан атаковали с севера, с той стороны, где остались выпавшие из чрева линкора каюты.

– Патроны экономить! – приказал я. – Десятники – собрать людей для отхода.

Вчера перед сном я потратил пятнадцать минут на то, чтобы растолковать – что делаем в случае ночной атаки. И остались шансы, что даже из самых тупых голов за прошедшие часы выветрилось не все.

Перевел автомат на стрельбу одиночными, совместил огонек прицела с одной из скользящих меж деревьев фигур. Отдача толкнула в плечо, и бриан рухнул мордой вперед. Тут же я устыдился – эх, не мое дело теперь снайперские подвиги совершать, я обречен командовать!

Я оглянулся – бойцы выскакивали из казармы, шустро разбегались в стороны.

– Дю-Жхе, твои прикрывают, – напомнил я. – Юнесса, твои в авангарде. Идем на юг.

Если я все рассчитал правильно, и мы прилетели именно с той стороны, то где-то там в джунглях должны валяться остатки линкора – те секции, что интересуют меня больше всего, тот коридор, где укрыт сканер, святилище, в окрестностях которого спрятан Обруч… ну и портал, без него домой не попасть.

– Есть, – отозвались ферини и занга по очереди.

Бойцы Дю-Жхе проскочили мимо меня, залегли редкой цепью, застучали одиночные выстрелы. Бриан, судя по плотности огня, немного, разведгруппа, и сдержать ее на месте будет несложно.

Куда труднее оторваться… и не израсходовать боеприпасы.

Юнесса со своими уже ушли во мрак, и мы двинулись за ними, лавируя между гигантских стволов. Из-под ног моих с квохтаньем бросилось нечто вроде паука размером с таз, зашуршали под многочисленными ногами опавшие листья, что-то негромко стукнуло по шлему, то ли местный «желудь», то ли какашка древесного жителя.

– Вперед! Давай! Не спать! – понукала своих Адриза. – Ты что, дебил?! Обосрался?!

Бойцы поглядывали на нее без любви, но шагу не сбавляли, а только это мне и было нужно.

– Отлично, так держать, – сказал я ей, и придержал шаг, чтобы посмотреть, как справляется Батгаб.

Судя по вытаращенным глазам и улыбке на слюнявой физиономии, он добыл расслабон.

– Все будет зашибись, центурион! – рыкнул он, почти наткнувшись на меня. – Справимся! Мы справимся!

– Не у всех фильтры есть, не забудь, – напомнил я Батгабу, и он радостно закивал.

Тем, кто практически ничего не видел в темноте, помогали товарищи, буквально тащили за руки. Но вот у Дю-Жхе ночное зрение имелось у каждого, я об этом позаботился, как и о том, чтобы отдать ему лучших стрелков.

Сейчас от них зависит наша жизнь.

Система ориентации по-прежнему не работала, но я мог прикинуть скорость передвижения по ночным джунглям и засечь время. Юнесса со своими отошла на пару километров, не дальше, и это значит, что ферини нужно продержаться еще минут пятнадцать.

– Дю-Жхе, как вы там? – спросил я.

– Нормально. Они на месте. Все целы, – ответил он.

– Юнесса?

– Препятствий нет, движемся.

Мимо протопали бойцы Фагельмы, она мне махнула, и показался Макс со своими. Кинул на меня злобный взгляд, так что вопрос «Все в порядке?» застрял у меня горле… и чего ты так взъелся, дружище, из-за девчонки, неужели она и в самом деле тебя вдруг зацепила?

– Дю-Жхе, уходим, – скомандовал я, когда те самые пятнадцать минут прошли.

И мы рванули догонять остальных, через погруженные во мрак джунгли, распугивая местную живность. Запрыгали в желудке остатки съеденного вчера мяса, захрустели под ногами бахромчатые грибы, вонявшие тухлятиной, если их раздавить, и при свете дня мертвенно-фиолетовые.

Мы оставляли след, который не упустила бы слепая бабушка в толстых очках, но с этим я ничего сделать не мог…

Бриан еще стреляли, где-то далеко позади, но выстрелы становились все глуше и глуше. Пустой рюкзак колотил меня по спине, дыхание вырывалось изо рта такое горячее, что обжигало губы, пот тек по спине, бокам и лодыжкам.

Когда вокруг что-то изменилось, я не сразу понял, что это подступает рассвет. Брякнувший классификатор сообщил, что мне достался очередной класс, уже четырнадцатый, но по этому поводу я вообще ничего не почувствовал – толку с этого «повышения»?

– Впереди река, вброд не перейти, ага, – доложила Юнесса.

– Давай привал, – выдавил я, прикинув, что километров пятнадцать мы уже одолели, пока хватит, а то загоню бойцов зря. – Перекличку срочно, и Макс – твои в охранение. Немедленно!

Речушка и правда оказалась метров десять в ширину, с темной водой, из которой торчали коряги. А после переклички выяснилось, что во время ночного «забега» мы потеряли двоих – то ли их свалили брианские пули, то ли они просто отстали и сгинули в чащобе, теперь уже не понять.

– Потом найдем брод, – сказал я. – Сейчас всем отдыхать. Час.

Ну а сам отправился обходить посты, ведь покой нам, офицерам только снится.

Макс сделал все как нужно, все обнаружились на своих местах, и последними я наткнулся на парочку веша – они прятались в густых кустах над рекой.

– О, грозный командир, – Нара смерила меня откровенно похотливым взглядом.

– Опять вы за свое, ну что за ботва? – спросил я.

– А почему нет? – Зара положила руку мне на плечо. – Мы пока живы и еще хотим… Что будет завтра?

Я вспомнил, как мы резвились с ними в прошлый раз, в душе – маленькие упругие грудки, ловкие руки, нежные губы, и тебя ласкают, ощупывают и целуют со всех сторон; крепкие податливые тела, мокрые волосы на лице, зеленые и пахнущие жасмином, накатывающее волнами наслаждение, глубокое, искреннее, спокойное. От таких мыслей мне стало просто жарко, наверняка из щелей между бронепластинами рванули струйки пара.

Только сейчас девчонки на посту, а вокруг набитый бриан лес.

– Спасибо, но нет, – эти три слова дались мне с большим трудом. – Не засните тут!

И я ушел, стараясь не слишком показывать, насколько мне мешает излишек крови в собственном паху.

* * *

Вместо того, чтобы подремать, я занялся распределением опыта.

Сначала заковырялся с разной мелочевкой, раскидывал понемногу на выносливость и скорость, на лидерские качества… потом взял, психанул и шарахнул две тысячи на «ориентацию». И тут же понял, что угадал, поскольку при новой попытке создать карту над моим браслетом развернулось мерцающее, нечеткое, но все же понятное изображение.

Крохотная алая точка на берегу синей прожилки – это мы, а коричневая многоножка, изогнувшаяся точно от боли, наверняка представляет горный хребет, который пока не видно, но он где-то впереди. А множество других красных точек, одни побольше, иные поменьше – должно быть оставшиеся подразделения с «Гнева Гегемонии», те места, где осыпались с неба его секции.

Понять бы еще, где что, где коридор со сканером, где командир и все остальное…

Стоило мне вспомнить Шадира, как ожил стоящий на пригорке блок связи, которым я хотел заняться позже.

– Эй, прием! – донесся голос трибуна, и я метнулся к прибору, торопливо схватился за наушники.

– Шестая центурия тут! Слушаю! – я и не пытался скрыть радость.

– Рад слышать, – отозвался Шадир. – Доложить обстановку.

Ну я и доложил – и про то, сколько нас осталось, и про то, что бриан на хвосте, а боеприпасов нет.

– Цирк, настоящий цирк, – буркнул трибун, выслушав меня. – Сначала нас сбили… Неуязвимый линкор – примитивные дикари! Да так, что куски по джунглям расшвыряло! Клоуны, чтобы их… Приказываю – двигаться к…

Но тут в наушниках зашумело, и блок связи превратился в бормочущего ерунду идиота. Я принялся крутить настройку, полез в мануал, но все оказалось напрасно – соединение разорвалось. Одновременно погасла и карта, вызвать ее снова я не сумел, счастье еще, что кое-что запомнил.

Основное созвездие алых пятнышек впереди, за рекой, где-то там все, что мне нужно. Еще одна из точек того же цвета где-то совсем рядом, если вспомнить масштаб, то в считанных километрах.

Неплохо бы с ними соединиться.

Выругавшись, я стащил наушники, и обнаружил рядом невозмутимого Дю-Жхе.

– Время двигаться дальше, – просто сказал он.

– Да, подымайте бойцов, – кивнул я, и сам потянулся так, что в натруженной спине неприятно хрустнуло.

Брод на реке мы отыскали быстро, и вскоре оказались на другом берегу, замочив ноги, и только. Лес поредел, стали встречаться проплешины, заросшие совсем молодыми деревьями в рост человека, и на горизонте появилась черная иззубренная полоса – те самые горы, которые я видел на карте.

Гул самолетного движка заставил меня радостно дернуться, но потом я вспомнил, что у бриан тоже есть авиация.

– Сети! – распорядился я, и торопливо потащил из рюкзака собственную маскировку.

Рядом сбросил себя груз Ррагат, которому я вчера еще доверил отобранный у Батгаба блок связи – шулер-то шулер, но мужик надежный и двужильный, на него можно положиться. Зашелестела, скрывая его с головой, сеть, и в следующий момент шавван пропал, словно растворился.

Я включил сеть, и тут же из-за деревьев выметнулся самолет, совершенно не похожий на летающие устройства Гегемонии, скорее напоминающий боевые машины нашей Земли тридцатилетней давности. Прошел чуть в стороне, а потом внезапно заложил вираж, описал круг над лесом чуть западнее.

Что он там нашел?

Самолет был без подвесок, совсем небольшой и не очень шустрый – судя по всему, разведчик. Но этот вот безобидный на вид аппарат мог навлечь на нас очень крупные неприятности в виде штурмовиков, поэтому мы сидели под маскировочными сетями ниже травы, тише воды.

Он сделал еще один круг, а затем убрался прочь, и я облегченно вздохнул.

– Вижу движение западнее, – доложила Фагельма.

– Что там? – спросил я, думая, что не зря самолет болтался над тем местом.

– Пока непонятно. По форме вроде бы наши… Видимость уродская.

Ну да, в этом мелколесье было видно не дальше, чем на десять-пятнадцать метров. Дальше все терялось в сплошном переплетении стволов и ветвей, и боец в камуфляже просто растворялся.

– Сейчас буду, – сказал я, и добавил для всех: – Маскировку сняли.

Сеть – штука хорошая, если работает, но вот батарея садится быстро, а новых нам взять негде.

– Ну что, где они? – спросил я, оказавшись рядом с Фагельмой.

Она укрылась в рытвине, по самому краю которой росла когорта «глазастых» елочек, совсем маленьких, едва в метр.

– Вон там, – юри-юри приподнялась, и аккуратно раздвинулась ветви.

Между деревьев перемещались фигуры в бронезащите и шлемах, я видел знакомые автоматы.

– Так это же наши. Надо… – и я осекся, поскольку понял, кого вижу перед собой.

Огромный рост, широкие плечи, красная рожа и алые глаза на идеально правильном лице. Рядом с ним несколько мордоворотов, а еще некто очень бледный, маленький, тощий и согнутый.

Равуда со своими приспешниками… выжил, сученыш, во время падения линкора! Этого ничем не взять, даже метеоритом, который прихлопнул динозавров, даже взрывом сверхновой!

– Эй, кайтерит! – заорал я. – Куда идешь?! Тут занято!

Равуда упал и пропал из виду, мигом позже тот же маневр повторила его свита.

– Это ты, волосатик?! – донесся полный злобы голос. – Гнусный мятежник! Предатель! Сдавайся немедленно!

На лице Фагельмы поднялись темные брови.

– Что он несет? – спросила она.

– Если бы я знал… – пробормотал я в ответ.

– У меня приказ арестовать тебя немедленно! И всех, кто будет мне сопротивляться! – продолжал надрываться кайтерит. – О да, да! Поэтому вяжите своего командира! Он враг! Предатель!

Я смотрелся – бойцы слушали с ошалелым видом.

– Будете меня вязать? – спросил я у Фагельмы, но она только хихикнула и махнула многосуставной рукой.

– Выдайте его мне, отдайтесь под мою команду! – не останавливался Равуда. – Немедленно! Тогда я выведу вас из джунглей! Присоединитесь к моей центурии!

Так вот кого обозначала так красная точка рядом с нашей!

– Пошел в жопу! – гаркнул я так, что сам едва не оглох.

– Ты сам выбрал! – после краткой паузы провозгласил кайтерит. – Смерть мятежникам!

– Они же не станут пулять в своих… – начал я, но застрекотали автоматы, и над головами у меня засвистели пули, полетели срезанные ветки «глазастых» елочек.

Судя по всему, у Равуды боеприпасов было с избытком, и еще с избытком у него было решимости стрелять в своих.

Глава 8

Редколесье с проплешинами от давних пожарищ осталось позади, и где-то там же остался кипящий от ярости Равуда. Ввязываться в полноценный бой с ним я не стал, зачем терять своих бойцов и убивать таких же своих, которым не повезло с дураком-командиром, да и боеприпасов у нас не было.

Система связи и ориентации все так же не работала, и поэтому мы шли практически наугад. Горы понемногу росли впереди, начинались холмы, округлые, похожие на спины задремавших века назад огромных черепах.

Но на них хотя бы было сухо.

Мы как раз взобрались на очередную такую «спину», когда шедший в авангарде Макс доложил:

– Тут что-то странное… Вапще непонятно, хоть и клево… Руины, что ли?

Через несколько минут я был рядом с ним, вглядывался в опутанные вьюнками остовы зданий. Это ничуть не напоминало поселения бриан, с которыми мы были знакомы – угадывались очертания улицы, вдоль которой стояли низкие ступенчатые пирамиды, разрушенные, покосившееся, во мху и зарослях кустов; улица заканчивалась на пирамиде еще большего размера, ее очертания смутно проглядывали через листву.

– Вот ботва… – протянул я. – Выглядит мертвым, но лучше проверить…

Отправленный на разведку Дю-Жхе вернулся через полчаса с докладом, что впереди пусто. А вместе с ним явился… Котик, вполне довольный жизнью, радостно хрюкающий и даже потолстевший.

– Вот, прибился, – и широкая улыбка растянула покрытое татуировками лицо ферини.

– Ты здесь откуда? – спросил я, почесывая мохнатую спину. – Но я рад, что ты выжил. Дело такое…

С момента, когда мы оказались на Бриа, и в этот раз не по своей воле, я запретил себе думать о Котике. Наверняка погиб, когда линкор подбили, а сейчас не до грустных мыслей, время для печали найдется потом.

– Привал! – объявил я уже для всех. – Три часа. Адриза, твои – в охранении!

Бойцы с облегченными принялись избавляться от рюкзаков, стаскивать бронезащиту. Зазвучал сердитый голос Адризы, и караульные мрачно разбрелись по сторонам, чтобы образовать сплошное кольцо дозоров.

В этом лесу бродят хозяева планеты, свихнувшийся Равуда, спецчасти Зитирра и Гегемон знает кто еще…

Я тоже устал, были мысли подремать, но любопытство пересилило – когда еще будет шанс посмотреть на такое. Поэтому я хлебнул водички из фляжки и двинулся прямиком к ближайшей пирамиде. Котик недовольно хрюкнул, дернул хвостом, но направился за мной, вскинув пушистый хвост.

Соскучился, зверюга.

Под ногами оказалась мостовая, занесенная грязью, заваленная ветками и гниющими листьями, но узнаваемая. Захрустели какие-то черепки, вытаращилась на меня статуя из черного камня, изображение пригнувшегося мужчины с копьем: голый по пояс, мускулы напряжены, длинные волосы падают на плечи.

Типичный бриан… так что, они когда-то жили на поверхности, потом ушли под землю?

В каждой пирамиде был вход – овальный проем, за которым таилась тьма; разглядеть можно было только каменные плитки пола, растрескавшиеся, но очень-очень яркие, бордовые, сиреневые, коричневые. Наружные стены покрывали вертикальные бороздки, и каждая имела свой цвет – светло-зеленый, желтый, голубой, охряной… совсем иная гамма. Статуи попадались иногда, чаще всего упавшие и разбитые, но иногда целые – воины, красивые женщины, дети.

Затем передо мной оказалась центральная пирамида – в пять ступеней, каждая метра в два высотой, мрачная громада цвета ночи. И я не сразу понял, что за коричневые прямоугольники устилают пространство перед ней: когда-то тут была площадь, но деревья давно оккупировали ее.

И только потом до меня дошло – это же листья из книг!

– Ого, ничего себе. Ты видал такое? – спросил я, обращаясь к Котику, после чего опустился на корточки.

И точно – прямоугольник покрывали ряды закорючек, немного похожих на арабские буквы. Это была не бумага, нечто куда более стойкое и долговечное, гладкое и глянцевое, словно покрытое лаком… я попробовал надорвать один из листов, но ничего у меня не вышло.

Я включил переводчик, к которому давно не обращался, но текст понятнее не стал.

И тут меня осенило, я даже хлопнул себя по шлему на лбу!

Торопливо содрав со спины рюкзак, я вытащил из него Живую Энциклопедию, к которой давненько не обращался, поскольку знал, что она голодна и ничего мне не скажет. Зашелестели ее страницы, и я опустил на них лист с брианскими значками… раздалось хищное урчание, лист съежился и пропал, точно его всосало в черную дыру.

А я потянулся за вторым.

Котик посмотрел на меня, шлепнулся на задницу и принялся деловито вылизывать брюхо, как обычный земной мурлыка.

– Давай, давай, – я кормил Энциклопедию, она спазматически дергалась и жрала. – Насытилась?

«Мир и приветствие тому, кто владеет. Говори вопросы и получишь ответы» – появилась надпись алыми буквами.

Я напрягся, подбирая слова: спросишь неточно, так и ответ получишь бесполезный. Это вот знающее устройство один раз мне здорово помогло, и наверняка поможет сейчас, только надо правильно спросить.

– Как я могу понять, где находится Сверкающий Обруч?

Котик перестал вылизывать себя и поднял голову, уставился куда-то мне за спину, уши его озадаченно качнулись.

«Используй то, что у тебя в голове. То, что вживили нелюди. Оно позволяет видеть».

Система связи тиззгха? Она растет и эволюционирует… Позволяет видеть Сашку… Видимо не только ее… Вряд ли она дает способности ясновидящего, скорее шанс подключиться к нашей информационной системе… И как использовать?

Котик вскочил на все шесть лап, зашипел, и я, не задумываясь, упал вперед, прямо на энциклопедию. Грохнул выстрел, пуля, нацеленная мне в затылок, прошла над самой головой, на стене большой пирамиды появилась новая выбоина.

Я перекатился в сторону, выставил автомат.

За одну из малых пирамид метнулась тень, слишком смутная, чтобы понять, кто это. Бриан? Но как они прошли через охранение? Или прятались тут, в руинах, и ждали случая? Или нет…

Меня продрало морозцем – я вспомнил нападение в подземелье, когда меня хотели не столько прирезать, сколько напугать. Так вот совершивший это посланец ордена Трех Сил никуда не делся, он здесь, в моей центурии, и сегодня он выстрелил на поражение… и только Котик меня спас.

В какой уже раз!

Издалека донеслись встревоженные голоса, между деревьев замелькали фигуры в камуфляже и с оружием. К большой пирамиде первой выскочила Юнесса – голова непокрыта, курчавые волосы облаком вокруг нее, глаза сверкают.

– Что тут? – спросила она, водя стволом автомата из стороны в сторону.

– На меня напали, – я медленно поднялся, подобрал энциклопедию. – Кто-то из наших. Предатель.

Занга вытаращила глаза, недоумение появилось на лицах явившихся с ней бойцов.

– И я думаю – самое время найти его, – внутри клокотали злоба, страх и решимость: тот, кто нападает исподтишка, не заслуживает жалости, тот, кто хочет лишить мою дочь отца – не заслуживает ее дважды.

* * *

– Центурия – смирно! – впервые в жизни я отдал эту команду, и совсем не тем тоном, каким нужно.

От ярости у меня перехватывало дыхание, я скользил взглядом по лицам – кто? кто? Мысли скакали как бешеные псы, удивительно, что я сам не ронял пену, как съехавшая с нарезки собака.

– Среди нас – предатель! – продолжил я, и страх на чужих лицах был мне приятен. – Уже дважды покушавшийся на меня! И я знаю, как его найти!

Я сделал паузу, увидел, как нахмурился Дю-Жхе, как странное выражение – досада – скользнуло по лицу Фагельмы.

– У него на теле татуировка! Наверняка где-то в укромном месте! Вы могли ее видеть! Вспоминайте! Трехпалая птичья лапа с когтями! Кто видел такое на теле соседа по казарме?

Я не очень надеялся, что все получится так просто – люди, да и прочие разумные расы не очень наблюдательны, и если не тыкать этой татуировкой прямо в нос по сто раз, то никто ее не заметит и не запомнит.

Поэтому я не удивился тому, что ответом мне стала гнетущая, гробовая тишина. Подождав несколько минут, я покачался с пятки на носок, а потом заявил:

– Придется искать по-другому, чтоб я сдох… Каждый из вас разденется догола. Положив оружие, по очереди. И покажете мне все, каждый сантиметр кожи.

Да, это займет не один час, но я пойду на это, лишь бы избавиться от витающей рядом опасности. Да, бойцы Адризы остались в охранении, но я позову их позже, и тоже осмотрю… хотя, конечно, сложный трюк – уйти из караула так, чтобы твой напарник ничего не заметил.

Так что Трем Силам служит кто-то из тех, кто стоит сейчас передо мной, изображая невинность.

– Дю-Жхе, твои первыми. Тебя не проверяем.

Ферини я верил как себе, и если бы он захотел меня пристрелить, то уже сделал бы это давно – и возможностей была куча, и пули он кладет в цель так, что может на мишени расписываться и вензеля рисовать.

Но Дю-Жхе не сдвинулся с места.

– Центурион, разрешите обратиться… – начал он. – Это неслыханное унижение…

– Это приказ! – я сжал кулаки, внутри головы запульсировало горячее, словно там забилось второе сердце.

– И за неповиновение расстрел? – неожиданно подал голос Макс.

– Где «разрешите обратиться»!? – я глянул на него почти с ненавистью.

– А мне вапще плевать, – сказал мой бывший друг. – Поскольку я раздеваться не буду. Расстреливай меня. Прямо тут… Ты же это сделаешь, да?

Гнев полыхнул внутри, точно в топку плеснули ведро бензина, я содрогнулся и сделал шаг вперед. Я схватился за висящий на шее автомат, и стиснул его с такой силой, что пальцам стало больно… а в следующий момент сам испугался собственного порыва – неужели я выстрелю в Макса?

– Центурион, со всем уважением, – смешался Дю-Жхе. – Поговорим в стороне.

Мне хотелось врезать ему по физиономии, наорать, заставить их всех повиноваться. Но с другой стороны я понимал, что ужасным образом теряю лицо, что мне этими бойцами еще командовать, от них зависит моя жизнь, и что в будущем, слушая мои команды, они будут вспоминать этот эпизод.

Но я должен избавиться от предателя!

– Ты… отказываешься… повиноваться… приказу? – слова лезли из горла неохотно, словно покрытые колючками когтистые зверьки, обдирали гортань и рот.

– Никак нет, – отозвался Дю-Жхе.

– Да! – радостно воскликнул Макс. – Расстреливай меня, чего же ты ждешь! Расстреливай! Ты же теперь большой командир?!

– Зат-кнись, – выдавил я.

Рядом с Максом оказалась Фагельма, положила руку ему на плечо, что-то зашептала на ухо.

– Поговорим в стороне, – Дю-Жхе сделал ко мне шаг, второй, и вот он уже ведет меня прочь, и я шагаю за ним, онемевший от горечи, разочарования в себе, от жгучих угольков бешенства внутри.

Из меня словно выпустили горячий воздух, и я сжался, уменьшился, ослабел.

– Центурион, – сказал ферини. – Это был очень неудачный приказ.

– Но почему? Я же командир! Вы обязаны подчиняться!

– Да, но если ты упрешься… Сегодня твои бойцы потеряют доверие к тебе. Целиком. Останется только страх. Да, и на страхе можно держаться, пример Равуды это показывает. Хочешь быть как Равуда?

Меня снова заколотило, на этот раз не от злости, а от отвращения.

– Нет! – выпалил я. – Ты же знаешь, что я не хотел этого места.

– Знаю.

– И предателя нужно отыскать.

– Нужно, – Дю-Жхе кивал раз за разом. – Но оставь проверку десятникам. Аккуратно. Осторожно. Без давления… Ты же доверяешь нам?

Я задумался.

– Батгабу и Адризе – нет, – сказал после паузы. – Ее я совсем не знаю, а он – торчок. Продаст кого угодно за горсть наркоты.