Текст книги "Истребитель магов"

И тут же жуткий вопль огласил подземелье. Словно гонг ударил в голове Гуннара, и тот мгновенно вспомнил, где находится, и вскинул меч, готовясь защищаться.

– Назад! – крикнул Берг.

Фигура девушки на миг смазалась, потекла, и вот уже человек бьется в объятиях жуткого существа, словно созданного из жидкого металла. С чудовищным хрустом монстр сдавил череп несчастного. Брызнула кровь.

Тренькнула за спиной тетива. Харальд не промахнулся, стрела вонзилась в плечо страшилища. К удивлению Гуннара, неуязвимое на вид существо зашаталось, выпустило жертву, с глухим чмоканьем упало.

Мгновение на полу блестела багрово-черная лужа, но затем пропала, словно испарившись. И тут же погасло сияние. Со всех сторон, точно сонмище разбойников, обрушилась темнота.

Лишь чадили, тускло мигая, факелы

– Так, – прохрипел Берг. – Вперед!

Они обошли весь зал, но он оказался пуст и совсем не так велик, как показалось сначала. Кристаллы, в обилии украшавшие его, куда-то исчезли. Осталась самая обычная пещера, с чуть выровненными стенами и полом, измазанным кровавой кашей из костей и мяса. Остатками того, что недавно было человеком…

– И как это так, обычной стрелой – магическое чудо убил? – уважительно косясь на Харальда, сказал один из наемников, когда они, обыскав зал, обнаружили в его дальней части проход, ведущий на запад.

– Старое тут заклинание, – пожал плечами Харальд, и вновь Гуннара испугала странная уверенность в голосе воспитанника. Тот явно ЗНАЛ, что здесь случилось, но вот откуда?

– Очень старое, – продолжил тем временем юноша. – Лет пятьсот назад нас бы всех тут убили.

– А зачем он девкой прикинулся, вот чего не пойму? – поскреб в бороде Берг.

– А ему хода из этого зала нет, – ответил Харальд. – И надо жертву заманить. Если бы заклинание в полной силе было, то нам навстречу табун девиц вышел бы, каждому – своя. Сами бы туда побежали, навстречу смерти…

– Хитро, – покачал головой Теневой. – Клянусь собственной невинностью!

Гуннар невольно улыбнулся, остальные захохотали в полный голос. Харальд остался невозмутим.

Шутка несколько ослабила лежащие на маленьком отряде путы страха. Дышать стало легче, и факелы вроде стали светить чуть поярче. Подземелье более не казалось пугающим, а опасности – непреодолимыми.

* * *

Берг, лишившийся напарника, вернулся в центральный зал. Вместо него пришли двое, ранее там дежурившие. Получив подкрепление, маленький отряд во главе с Гуннаром двинулся дальше.

Во втором проходе не было никаких звуков, а сам коридор был шире и вел вверх. Пол украшал рисунок в виде чередующихся черных и серых поперечных полос.

Гуннару он внушал неясную тревогу. Создатели подземелья ничего не делали просто так, и украшение должно было служить какой-то цели – вот только какой?

На этот раз они с Харальдом шли первыми, и Гуннару показалось, что одна из черных полос чуть приподнимается над остальным полом. Инстинктивно он переступил её и даже успел пройти ещё несколько шагов, прежде чем сзади донесся жуткий скрежет.

Испуг продрал тело до самых пяток. Гуннар повернулся. Один из наемников, вступив на ту самую черную полосу, замер с открытым ртом, глядя вверх. А там что-то двигалось, медленно и мощно.

Кто-то вскрикнул, из потолка в коридор хлынул поток воды. Легко смял попавшиеся на пути тела и поволок их, ударяя о стены и потолок, вниз, к центральному залу…

Озерцо с прозрачной и вкусной водой выполнило свое предназначение.

Гуннар почувствовал, как в лицо ему плеснуло. На мгновение он ослеп. Что-то ударило по ногам, а затем откатилось, словно намереваясь увлечь за собой. Открыв глаза, он увидел мокрого Харальда и осознал, что сам промок до костей.

Через образовавшееся в потолке отверстие проникал тусклый свет. Пахло сырой землей.

* * *

Сидеть у костра было невыносимо приятно. Жар проникал в тело, позволяя скрученным судорогой усталости мышцам расслабиться. Рядом с огнем, на распорках, сохла одежда.

После того как на головы обрушился водопад, решили временно прекратить поиски. Выжили только Гуннар с Харальдом, оказавшиеся выше основного потока, да Берг, находившийся в центральном зале.

– И что будем делать дальше? – спросил Иерам, мокрой вороной скорчившийся по другую сторону костра. – Я не могу заставить вас идти туда, где погибли пять человек. Нас и так осталось слишком мало.

– Мы сами пойдем туда! – ответил Гуннар, распрямляясь В спине что-то предательски хрустнуло, и заныла поясница, но он не обратил на это внимания. – Чтобы смерть наших товарищей не была напрасной!

Уцелевшие наемники – семь человек – поддержали Гуннара одобрительным гулом.

– Мы добудем то, за чем шли сюда! – решительно добавил Теневой. – Пусть даже на нас ополчатся все демоны Нижнего мира!

* * *

Спускаться в подземелье стало куда проще – через бывшее озерцо. Несколько шагов по мягкой песчаной поверхности, серой от дождя, а на солнце, наверное, сверкающей золотом, и ты оказываешься перед отверстием. Края его ровны, видны кромки каменных челюстей, которые выпустили воду на головы дерзким, рискнувшим проникнуть в недра холма.

На этот раз они шли вшестером. Сопел Харальд, насморк которого только усилился. Но стрела была на тетиве у юноши, и Гуннар знал, что воспитанник не промахнется.

Проход повернул дважды, и вскоре они шли на восток.

– Никак по кругу нас ведет! – с изумлением заметил Берг, когда они вступили в очередной зал.

Здесь не было полного мрака. Тусклый серый свет исходил от многочисленных статуй темного металла, расставленных у стен. Они изображали воинов, мечи в их руках выглядели острыми. Пахло здесь как в кузнице, а от стен веяло жаром.

– Сдается мне, что это стражи, – заметил Гуннар, разглядывая статуи.

– И что? – философски пожал плечами Берг, рассматривая лезвие своего меча, словно увидел его впервые. – Все одно придется с ними драться.

Он первым шагнул в зал. Земля дрогнула, из стен ударил пронзительный, на пределе слышимости, визг. Статуи у стен медленно задвигались, зашевелили руками, точно люди, пробуждающиеся после долгого сна.

Гуннар поднял меч и приготовился защищаться.

Свистнула стрела, но лишь бессильно отскочила от широкой груди металлического воина.

– Бей в лицо! – крикнул Берг, успевший скрестить оружие с одним из стражей.

Гуннар отразил атаку, с трудом удержав меч в руках. Мелькнула мысль о том, насколько силен противник, и он ударил сам. Сотни раз испытанным способом, метя в шею.

Противник не сделал попытки уклониться, лезвие обиженно чавкнуло, соприкоснувшись с металлом. Гуннар с ужасом понял, что не учел крепость шкуры стража и открылся для удара, и тут же чудовищная боль распорола живот.

Он опустил голову и увидел, как широкая металлическая полоса покидает его тело.

Ноги отказались служить, пол ударил в колени.

В ушах звенел чей-то крик, волнами наплывала слабость. Хотелось лечь и закрыть глаза.

Удара, который снес ему голову, он попросту не заметил.

* * *

К вечеру дождь прекратился, тучи разошлись, открыв чистое, словно вымытое небо. Солнце уже почти зашло, на западе оранжевым крылом раскинулось зарево заката. В восточной части небосклона появились первые звезды, колючие и недобрые.

Харальд примостился на пеньке и наблюдал за лесом.

На желтом сосновом стволе сидел дятел. Неторопливо перемещаясь, он выбирал место. Затем замирал, красная шапочка на его голове приходила в движение, и среди стволов разносилась звонкая дробь. Очередные жуки-древоточцы расставались с жизнью.

За спиной зашуршала трава. Когда звуки затихли совсем близко, Харальд спросил:

– Зачем ты пришел, Берг?

– Нельзя тебе быть в одиночестве, – проговорил рыжебородый наемник, в голосе его слышалось самое настоящее участие. – Еще удумаешь чего…

«Не удумаю», – хотел сказать Харальд, но промолчал. Какой толк в словах?

– Он умер как мужчина! – Теневой явно волновался и говорил сбивчиво, совсем не так, как обычно. – Погиб в бою… Бессмертны только боги!

«Да», – хотел сказать Харальд, но промолчал. Он помнил, как погиб Гуннар, кровь на полу и распростертое тело. Помнил собственный крик. А нахлынувшую затем ледяную ярость он тоже не забыл, как и холод в груди, и безмолвие в сердце. Не забыл, как отчаянно рубился спина к спине с Бергом против трех оставшихся металлических истуканов.

Как они шли вдвоем по коридору и сам страх бежал перед ними, ища убежища…

В последнем зале что-то пронеслось над ними, словно неосязаемый ураган, не шевельнувший ни волоска на головах, но наполнивший на мгновение уши гибельным рокотом.

«Я знаю, – сказал тогда Харальд. – Это ловушка для магов. Она убивает любого, у кого есть магические способности. У нас с тобой их, к счастью, нет».

Он точно знал это и ненавидел свое знание. Оно наваливалось внезапно, темной волной, и в глубине разума звучали отголоски чужого, странного смеха, а Харальд вдруг начинал понимать, ЧТО происходит, ЗАЧЕМ и КАК…

Но понимание не помогло спасти от смерти Гуннара, и Харальд ненавидел это понимание.

А потом они вышли на поверхность, неся добычу – невзрачный браслет серебристого металла с единственным зеленоватым камешком. Поверхность украшения была покрыта вязью странных символов, не похожих на обычные буквы.

Харальд знал, что если чуть напряжется, то сможет понять, что это.

Но он не стал этого делать. Ведь Гуннар погиб.

Они вдвоем выбрались из подземелья, и Иерам упал перед ними на колени.

– Вы нашли это? – прохрипел он, и губы купца тряслись. – Все деньги, что предназначались погибшим, я выплачу вам!

Но Харальду тогда было все равно. Как и сейчас, день спустя. Ведь Гуннар погиб. И деньгами его не вернешь.

– Скажи что-нибудь! – взмолился Берг, заглядывая Харальду в глаза. – Почему ты молчишь?

– О чем говорить? – Юноша непонимающе посмотрел на собеседника. – Он был мне вместо отца, и он умер…

– Да, ну и что? Но мы-то живы! И завтра отправимся в обратный путь!

– Его убила магия, – словно не слыша собеседника, сказал Харальд. – Старая и злая магия. Как я её ненавижу!

И такое чувство вложил он в эту фразу, что бесстрашный Берг отшатнулся.

– Дай мне побыть одному, – проговорил Харальд спокойно, и голос его был холоден, словно зимний вечер. – Завтра я буду в полном порядке.

Глава 4
СЛЕДЫ ПРОШЛОГО

Больше всего удивило Берга то, что жуткая чаща, через которую они недавно пробирались, за прошедшие дни потеряла все ужасные свойства. Солнце пробивалось сквозь кроны, щедро швыряя на зелень травы узоры из желтых пятен, не царила больше под сводами изматывающая духота, и щебетали, правда очень несмело, птицы.

Когда он сказал об этом Харальду, тот лишь равнодушно пожал плечами:

– Древнее чародейство умерло, – проговорил он спокойно; лишь в самой глубине его глаз была боль, появившаяся после гибели Гуннара. – И умерло сразу везде: и на том холме, и здесь.

А вскоре лес кончился, они выбрались к деревне.

Загавкали псы, навстречу чужакам вышел староста. На темном лице его было удивление.

– Да, вернулись, – почесывая голову, сказал он. – Но не все…

– Теперь можете ходить в лес без опаски, – махнул рукой Иерам, и на запястье его сверкнул серебром невзрачный браслет.

– Н-да? – староста выдавил усмешку. – Это мы посмотрим. А вы телеги свои хотите забрать?

– Что, не отдадите? – спросил Берг, демонстративно положив руку на меч. Он словно слышал мысли темнолицего: «Чужаков осталось мало, сила теперь на нашей стороне…»

Но, как оказалось, он ошибся.

– Почему? – искренне изумился староста. – Отдадим! Да только на что они вам? Лошадей вы, как я гляжу, потеряли… На себе потащите?

– Зачем они нам – это наше дело! – отрезал Иерам. – Что с ними захотим, то и сделаем!

– Ну, хм, – темнолицый замялся. – Есть у меня предложение получше.

– Какое же? – поинтересовался купец.

– А продайте нам эти телеги! – выпалил крестьянин, победно оглядывая ошарашенных путешественников.

– Зачем они вам? – спросил Харальд.

– У нас репа уродилась – никогда столько не было! – простодушно пояснил староста. – Скоро сентябрь, надо будет её на ярмарку везти. А наших телег-то не хватит…

– О, это другой разговор! – В глазах Иерама зажглись огоньки. – Пойдем обсудим условия сделки.

Когда купец вернулся, лицо его было довольным, как у вора, срезавшего кошелек с пояса богатея. Как выяснилось, он выторговал у старосты одну из телег и в придачу двух коней.

– Хоть не пешком пойдем! – сказал Иерам, потирая руки. Взгляд его упал на браслет, единственный камушек в котором мягко светился под лучами солнца, бросая вокруг зеленоватые отблески.

– А ведь это он работает! – прошептал купец, и в голосе его было восхищение.

– Да ну? – искренне изумился Берг. – Каким же это образом?

– Он должен приносить выгоду владельцу, – неожиданно ответил Харальд, и на лице его было величайшее отвращение. Словно не слова вылетали из его рта, а скользкие пупырчатые лягушки. – И если бы не неожиданный урожай репы в этом селении, мы бы топали пешком до ближайшего городка, а Иерам потерял бы свои телеги просто так. А как мог быть в этом году урожай, если половину лета стояла жара, а вторую – лил дождь?

Берг не нашелся что ответить.

– Как ты понял? – с удивленной улыбкой спросил купец.

– Я не понял, – на лице Харальда появилось мрачное выражение. – Я просто знаю…

* * *

– Ну что, здесь? – повернув голову, поинтересовался тот из возчиков, который правил лошадьми.

Время было ещё не позднее, а постоялый двор выглядел неказисто. Но темнеет в конце августа очень быстро, до следующего ночлега может оказаться далеко. Да и ночи холодны, ночевать лучше в тепле, под крышей.

– Здесь, – кивнул Иерам. Он обзавелся новой одеждой с длинными рукавами, по подозрениям Берга, для того чтобы прятать браслет от посторонних глаз. В повадках купца в последние дни появилась какая-то хорьковая хитрость – где бы чего утащить, урвать, присвоить?

Телега скрипнула, остановившись посреди широкого двора. Пахло навозом, а навстречу гостям, лениво помахивая хвостом, вышла большая пегая собака. Но приезжие не вызвали у неё интереса, и, зевнув, псина удалилась в конуру, которая напоминала небольшой домик.

Харальд легко спрыгнул с телеги и первым направился к темной от непогоды двери. Над ней, на железных штырях, висело нечто вроде вывески. Что было изображено на вывеске – оставалось только гадать. Бергу показалось, что ржавые пятна складываются в изображение пышнотелой красотки, томно изгибающейся на ложе.

«Да, давненько я не был с женщиной», – подумал он, вслед за Иерамом заходя в помещение. Так они обычно и ходили – Харальд впереди, а Берг позади хозяина. Служба закончится по прибытии в Бабиль, а до того момента хочешь не хочешь, а отрабатывай денежки…

Внутри оказалось пусто и полутемно. Пахло кислой капустой. За столом в углу пила пиво компания каких-то угрюмых мужиков. На новых посетителей они не обратили внимания.

Заслышав, что кто-то вошел, за стойкой объявился хозяин, высокий и круглолицый. Розовая кожа его лоснилась словно намазанная жиром, а губы кривились в радушной улыбке.

– Добро пожаловать, добро пожаловать, почтенные господа, – поспешно заговорил он. – Вы прибыли поздно, – тут взгляд его прошелся по Иераму и наемникам, оценивая толщину их кошельков, – но для вас мы приготовим все, что угодно. Что пожелаете?

– Ужин, – лаконично сказал купец. – На семерых и комнаты на ночь.

– Все понял, все понял. – Хозяин постоялого двора ловко поймал брошенную монету. – Занимайте вон тот стол. Сейчас вам принесут пива и мяса, а комнаты вскоре будут готовы.

Дверь распахнулась. С хохотом и гоготом ввалились возчики.

– Тише вы, – проговорил Иерам с неудовольствием. – Не в лесу!

Пока рассаживались, хозяин самолично притащил канделябр со свечами. Сразу стало светлее и как-то уютнее. По выскобленной до гладкости поверхности стола забегали отблески.

Принесли поросенка с кашей и здоровенный кувшин с пивом. Берг первым ухватился за него, и янтарная жидкость с плеском полилась в кружку.

– Ох, хорошо! – сказал он, опрокинув её в рот. – Душевно!

Поросенок был зажарен явно утром, но его слегка подогрели, и после дня в пути елся он просто замечательно. Хрустели на зубах косточки, тек по губам сладкий жир, исчезала с блюда поджаристая гречневая каша, пустел кувшин, а в животе образовывалась приятная тяжесть.

Берг чувствовал, как наедается, как теплая истома растекается по телу и как все сильнее хочется спать…

Дверь распахнулась с таким грохотом, что он едва не подскочил.

Обернулся и встретился взглядом с новым гостем. С глазами, полными гнева и раздражения. Вошедший был молод, светлые длинные волосы носил, собрав в пучок. Одежда его была богатой, а сапоги алой кожи забрызганы грязью. На поясе висел меч в богато отделанных ножнах. Попав на свет, заблестели драгоценные камни инкрустации.

«Родовитый – подумал Берг с неудовольствием. – Ох, и какие демоны притащили его?»

За светловолосым юношей вошли ещё человек пять, по виду из ближней прислуги. И все – крепкие молодые парни с оружием.

– Эй, хозяин! – заорал родовитый. – Где ты там, паршивая собака?!

– Не извольте гневаться, господин. – Содержатель постоялого двора выбрался в зал, а когда увидел вошедшего, то розовое лицо на миг побелело. Он поспешил поклониться, но это не спасло его от затрещины.

– Так-то ты обслуживаешь меня, худородная тварь? – прошипел юноша, потирая кулак. – Когда в твоей дыре, провонявшей крысами, появляется Торбьерн фон Ахар, ты должен падать перед ним на колени и лизать сапоги, вымаливая прощение!

Берг ощутил, как его охватывает гнев. С подобными типами среди родовитых он сталкивался: по молодости дурь в башке играет, охота каждому доказать, насколько ты смел и силен.

– Как будет угодно господину, как будет угодно, – бормотал тем временем хозяин, а на челюсти его наливался синевой свежий фонарь. – Чего вам подать?

– Всего самого лучшего! – заявил родовитый Торбьерн, плюхаясь на стул, который под ним как-то недовольно скрипнул. Ноги в грязных сапогах юноша недолго думая положил на стол. – Охота сегодня была неудачной, и мне необходимо утешиться. Девок в твоей забегаловке нет, так что хоть поедим…

И тут взгляд его упал на соседний стол, за которым ужинала компания во главе с Иерамом. Берг бестрепетно выдержал взгляд родовитого, и тот поспешно отвел глаза. Теневой знал, что выглядит свирепым и опасным даже для столь отъявленного нахала, как молодой фон Ахар.

Раздраженному посетителю начали поспешно носить блюда, не забывая и о выпивке, и тот замолчал. Иерам заказал ещё кувшин пива, а когда тот опустел, Берг ощутил настоятельную необходимость выйти. Осторожно, стараясь не растрясти набитый живот, он выбрался из-за стола и вскоре оказался во дворе. Тут было прохладно, а ночной уже небосклон застилало рваное одеяло облаков, сквозь дыры в котором просвечивали любопытные глаза звезд.

Он некоторое время постоял, любуясь небом, а когда вернулся, то ссора была уже в самом разгаре…

– И зачем тебе эта железяка, скажи? – спрашивал родовитый, который, судя по всему, успел изрядно выпить. Он тыкал пальцем в Харальда, который собирался пройти наверх и, наверное, задел кого-то из компании фон Ахара мечом.

На губах родовитого блуждала глумливая усмешка.

– Не твое дело, – спокойно отвечал Харальд, похоже уже не в первый раз. Лицо его было спокойным, лишь в глазах горел недобрый огонек. Иерам и возчики в испуге жались на лавке, явно опасаясь встревать.

– Нет, ты скажи! – повторил родовитый. – Чтобы мух бить?

Его подручные дружно захохотали. Улыбнулся и фон Ахар.

– А ну хватит, – сказал Берг негромко. – Поговорили, и будет…

– Вот уж нет! – покачал головой родовитый. – В этих землях я решаю, когда заканчивать беседу. Все должны мне подчиняться, тут все мое. А если он чувствует себя обиженным, – длинный палец поднялся, указав на Харальда, – то я готов ответить за свои слова…

Узкая ладонь легла на эфес.

И тут Харальд сделал то, чего Теневой никак не ожидал.

Юноша легко шагнул вперед и несильно, почти издевательски стукнул фон Ахара ладонью по щеке. И сделал он это столь стремительно, что родовитый не успел ни защититься, ни уклониться.

А Харальд отступил и замер, словно ничего не случилось.

– Ах ты тварь! – просипел фон Ахар. В глазах его полыхнула злость. Будь она способна сжигать, Харальд тут же превратился бы в кучку пепла, а от постоялого двора остались бы обгорелые бревна.

Приспешники родовитого изумленно притихли. Похоже, они давно не видели такого обращения со своим хозяином.

Откуда-то вывернулся владелец постоялого двора.

– Не надо ссориться, почтенные! – заблеял он. Лицо его блестело, а глаза просто светились от страха. – Не надо…

– Все, поединок! – не обращая внимания на жалобы розоволицего, выкрикнул фон Ахар, и меч его с легким шорохом вылетел из ножен. – А если откажешься, то я назову тебя трусом!

Он орал и брызгал слюной, забыв о достоинстве родовитого, а Харальд стоял спокойно, неподвижный, словно статуя, лишь глаза его мрачно блестели.

– Хорошо, – проговорил он раздельно. – Только не здесь, а во дворе. Пусть принесут факелы.

– Идет! – кивнул фон Ахар, оскалившись, и повернулся к подручным. – Эй, где вы там, пошевеливайтесь!

Все сразу пришло в движение. Загрохотали отодвигаемые стулья, послышался гомон. Отмер и зашевелился Иерам, несмело задвигались рядом с ним возчики.

– Зря ты это затеял, – сказал Берг, подойдя к Харальду. – Он же меч в руках с пяти лет держит, а ты учиться два месяца назад начал. Пусть он пьян и самоуверен, но все же…

– Ничего, я справлюсь, – коротко ответил юноша, и глаза его были холодны, словно два куска зеленого льда. Берг на миг испугался, решив, что Харальд выбрал необычный и почетный способ самоубийства, так и не оправившись от гибели Гуннара.

– Эй, ты идешь? – хлестнул от двери крик фон Ахара. Его слуги успели раздобыть факелы и один за другим выбирались на улицу. – Или в твоем худородном сердце закончилась смелость?

– Иду.

– Пойдемте тоже, – сказал Берг спутникам. Он уже решил, что в крайнем случае вмешается в схватку и спасет младшего соратника, что бы за этим ни последовало. – Или боитесь?

Иерам мрачно засопел и поднялся.

– И вы возьмите факелы! – бросил он возчикам. – Света должно быть много!

– Не стоит вам с ним драться! – Хозяин постоялого двора вцепился Бергу в локоть словно клещ. – Вдруг ваш человек его ранит или убьет!

– И чего? – не понял Теневой, раздраженно хмурясь.

– Ведь это Торбьерн фон Ахар! – Глаза розоволицего округлились. Он явно недоумевал, почему путешественники не падают в обморок от страха, услышав это имя. – Он младший сын первого вассала нашего Владетеля!

– Теперь я вспомнил, откуда его имя мне знакомо, – кивнул Иерам. – Это тот самый родовитый, который когда-то восстал против Владетеля Свенельда, а потом перешел на его сторону?

– Совершенно верно, почтенные господа! – Хозяин буквально извивался от страха. – Так что остановите поединок!

– Не я его начал, не мне и прекращать, – буркнул Теневой, направляясь к двери. За ним потянулись спутники.

Из-за спины доносилось поскуливание хозяина.

Во дворе было прохладно, пламя факелов под ударами ветра судорожно металось оранжевыми лепестками. Держащие факелы встали полукольцом, в центре которого оказались поединщики. Оба сбросили плащи и обнажили оружие, и тусклые багровые отблески забегали по отточенным лезвиям. У фон Ахара меч был на пару вершков длиннее, да и сам родовитый выглядел мощнее.

– Ну что, как будем биться? – спросил Харальд, помахивая клинком, чтобы размять кисть. – До крови?

– Нет, – блеснул зубами в злобной усмешке фон Ахар. – Я хочу убить тебя, наглец! И крови твоей мне будет мало… Начнем!

И он атаковал. Лезвие с шипением распороло воздух.

Харальд, казалось не ожидавший нападения, легко отразил его. Сталь звякнула о сталь.

Да, родовитый был сильнее – это Берг определил сразу. Но выпитое замедляло его движения и мешало сражаться хладнокровно. Пусть он был более умелым бойцом, зато Харальд перемещался с такой скоростью, что фон Ахар никак не мог провести четкую атаку.

Черные тени метались по земле, карикатурно отображая движения бойцов, клинки в руках теней казались то непомерно длинными, то почти исчезали. Тут шло свое сражение, беззвучное в отличие от настоящего.

Лязгали клинки, слышалось шумное дыхание бойцов, да фон Ахар иногда рычал что-то злобное сквозь сжатые зубы.

Харальд на мгновение оступился, зацепившись за какую-то кочку, и чуть запоздал с защитой. Клевреты родовитого дружно завопили, когда плечо его противника окрасилось кровью.

– Ха! – Родовитый Торбьерн отступил на шаг, глаза его торжествующе сверкнули. – Готовься к смерти!

Но Берг видел, что грудь фон Ахара тяжело вздымается, в то время как Харальд дышит легко. Он не устал и не выглядел испуганным. Рана же, похоже, не мешала ему двигаться.

Родовитый бросился вперед, а затем все случилось очень быстро. Лишь Берг тренированным взглядом отметил, как Харальд легко скользнул вбок, выбросил лезвие вперед, а затем повел на себя, и оно уже не блестело, будучи измазано чем-то темным.

Затем Харальд замер, словно распрямившийся лук.

А фон Ахар повалился на колени, и на лице его застыло выражение крайнего изумления. На животе его расплывалось багровое пятно.

– Он… как? – прошипел родовитый и рухнул навзничь.

На двор упала гулкая, дрожащая тишина. Было слышно, как кто-то из спутников фон Ахара икнул.

– Готовьтесь уезжать, – шепнул Берг, наклонившись к Иераму.

– Сейчас? – изумленно блеснул глазами тот.

– Да, – кивнул Теневой. – Завтра, боюсь, нам уже не дадут уйти.

Купец сдвинулся с места, и тут приспешники родовитого Торбьерна пришли в себя. Они раздраженно загудели и один за другим обнажали клинки.

– Убьем его! – крикнул кто-то. – Уничтожим худородную тварь!

Остальные поддержали крикуна одобрительными возгласами.

Берг вздохнул, отметив краем глаза, как Иерам и возчики поспешно отступают в угол двора, к телеге.

Сражаться совершенно не хотелось, но Теневой на всякий случай обнажил меч.

– Стойте! – Возглас был слаб и шел откуда-то снизу, но его услышали все. Остались раскрытыми разинутые рты, не опустились вскинутые мечи, лишь на бесстрастном лице Харальда обозначилось нечто похожее на удивление.

– Стойте! – повторил Торбьерн фон Ахар. Он ухитрился перевернуться на спину, и лицо его, перекошенное от боли, было видно хорошо. Слова давались родовитому с трудом, но он давил их из себя, напрягая последние силы. – Он победил меня честно… Пусть идет!

Берг откровенно изумился. До сих пор отпрыск знаменитого отца представлялся ему лишенным положительных черт, но проявленное у края смерти благородство многое перечеркивало.

Слуги фон Ахара заворчали, как стая голодных псов. Лица их отражали недоумение и ярость.

– Я приказываю вам! – проговорил родовитый, чувствуя, что ему готовы оказать неповиновение.

– Отнесите его лучше в дом, – сказал неожиданно для себя Берг. – Не на земле же ему умирать…

И они послушались. Часть факелов загасили, часть унесли, и вскоре Харальд с Бергом остались под неярким свечением звезд, проглядывающих через прорехи в тучах.

– Зачем ты сделал это? – спросил Теневой, убирая меч. – Ведь ты мог не убивать его. Я знаю.

– Но я предпочел убить, – ответил Харальд, и от проскользнувшего в его голосе равнодушия Берг едва не задохнулся. – Я хотел проверить себя. И это удалось. Я хорошо усвоил твои уроки, наставник.

– Я учил тебя сражаться! – Теневой ощутил нахлынувшую ярость. Кровь прилила к лицу, вдруг стало трудно дышать. – Я учил тебя владеть оружием!

– А я научился убивать, – вдруг грустно ответил Харальд, и бешенство мгновенно исчезло, словно растворившись в темном воздухе. – Правда, ещё не до конца понимаю зачем…

Пока Берг пытался сообразить, что значат эти слова, из мрака появился один из возчиков.

– Лошади запряжены, – хриплым шепотом заявил он, опасливо косясь в сторону постоялого двора. – Вещи мы все забрали. Можно уезжать!

– Мы сейчас, – кивнул Харальд. – Пойдем, наставник!

А Берг неожиданно вспомнил, как вел себя его ученик, впервые убив человека всего месяц назад, и от сравнения с сегодняшним днем Теневому отчего-то стало страшно.

* * *

– Стой! Кто такие? – Зычный голос пронесся над дорогой, и Харальд внутренне напрягся, готовясь к неприятностям.

В нескольких саженях плескались темные и блестящие воды Лесной реки, а прямо впереди лежал мост, по другую сторону от которого – земли другого Владения, где никто не станет преследовать убийцу Торбьерна фон Ахара.

– Торговые люди, – ответил Иерам, и в голосе его была усталость. Почти полтора десятка дней прошло с момента поединка, и все это время путники ожидали, что их догонят и казнят.

Но погони так и не было. То ли старший фон Ахар простил убийц сына (во что верится с трудом), то ли просто следы беглецов, столь шустро исчезнувших в ночном мраке, потерялись (что вероятнее). Они петляли, перемещались по ночам обходными заброшенными дорогами. Отсыпались днем, надежно укрывшись в чаще, а покупать провизию ходили поодиночке и чаще всего возчики как наименее запомнившиеся на постоялом дворе. Но для того чтобы ощутить себя в полной безопасности, необходимо перейти мост.

– Повезло вам, – добродушно пробурчал стражник. – Еще немного, и проезд был бы закрыт. Так что – шевелитесь!

Берг специально выбрал время перед самым закрытием моста. Сумрак сгустился, от воды поднимается легкий туман, несущий запах сырости, и разглядеть лица в полутьме довольно трудно.

Лошади двинулись, телега заскрипела, и под колесами загрохотали доски настила. На другом конце моста с путников стребовали пошлину, а когда те оказались на земле, за спинами загрохотал опускаемый шлагбаум.

– Слава небу, ушли, – сказал с облегчением Иерам. В последние дни он частенько ворчал по поводу Харальда, и юноше некоторого труда стоило сдерживаться, не отвечать словом на слово.

– Да, – кивнул Берг и бросил на Харальда взгляд, полный опаски. Она появлялась в голубых глазах рыжебородого мечника всякий раз, когда тот глядел на ученика. И юноша не мог понять, откуда она взялась.

– Теперь можно будет ехать спокойно, – сказал Берг.

– И быстро, – добавил Иерам и вздохнул. Купец явно соскучился по домашним удобствам.

* * *

– Ах ты ядрена кочерыжка! – выругался один из возчиков, когда черная кошка молнией скользнула перед самыми копытами лошадей. – Вот гнусная животина!

– Чего орешь? – поинтересовался Иерам.

– Да примета плохая! – сказал возчик, дергая вожжи. – Но, пошли!

Путники выезжали с постоялого двора, где провели ночь. Они уже выбрались на наезженный тракт, ведущий к свободному городу с запада. Начинался сентябрь, что ни день лил холодный дождь, и дорога была пустынна. Торговые люди отсиживались по домам, ожидая дней бабьего лета, когда заскрипят возы, свозя все выращенное и собранное летом на ярмарки.