Текст книги "Трансформа. Големы Создателя"

Александр не понимал, почему Селена столь живо интересуется им, таким обычным и в общем-то ничем не выделяющимся среднестатистическим гражданином Пандемониума. Они были словно из разных лиг. Но все же это вулканоподобное чудо не снисходило до Александра, а как будто даже тянулось к нему, теплому и уютному камину с чугунной решеткой. И это было совсем не похоже на простое коротание времени в дороге. А на что похоже? Мысли на сей счет у Александра, конечно, имелись, но он боялся дать им волю. Именно поэтому он почти с отчаянием думал о моменте, когда их путь подойдет к концу, и перрон Ленинградского вокзала Московского мегаполиса раз и навсегда разрушит магию этого купе.

Но как бы пессимистично ни рассуждал Александр, тут он ошибся, что называется, в минус – магии этой суждено было прерваться гораздо раньше.

Нигон – один из окраинных миров

Впереди ослепительно сверкнуло. Ровэн успел прикрыть глаза и активировать «плащ мрака», поглотивший энергетический импульс беха. Тварь издала пронзительный визг, от которого у человека, пожалуй, кровь из ушей полилась бы, но Ровэну было хоть бы что – положение живого мертвеца давало много преимуществ. Он метнул вперед «шар грома», и новый вопль беха известил его, что магический подарочек достиг цели. Ощутив движение сзади, вампир резко пригнулся, и щупальце еще одной твари, пытавшееся захлестнуть его шею, впустую полоснуло воздух, зато клинок Ровэна, мгновенно выхваченный им из ножен, тут же укоротил боевую конечность твари, а следующим взмахом развалил ее пополам, оборвав очередной визг.

Стало тихо. Вампир знал, что бехи обычно охотятся парами, но не факт, что в этой части пещер только один такой дуэт. Ровэн брезгливо протер лезвие меча от желтой крови подземных хищников и вложил его в ножны. Да уж, разведка начинается весело!

Пожалуй, еще ни на одно задание Ровэн Бланнард не собирался столь тщательно. Конечно, разведка – не война, но исключить вероятность боевых столкновений нельзя, а враг совершенно не знаком, и потому возможно все что угодно. Так что вампир, отправляясь в Нигон, весь увешался артефактами, прямо как в те памятные времена, когда он ходил в сражения с ударными боевыми отрядами Лонгара Темного. Кстати, кое-какие сувенирчики с тех времен он тоже прихватил – чисто на всякий случай, мало ли. Он бы не возражал, если б ему не пригодилась и половина этого арсенала, но лучше уж иметь и не использовать.

Нигон, как и Дунар, был пещерным миром, в котором все обитаемые области находились под землей. Только, в отличие от Дунара, населенного мастеровитыми и трудолюбивыми дварфами, тут разумная жизнь была представлена куда как менее цивилизованными гоблинами, вынужденными к тому же постоянно бороться за выживание с различными пещерными тварями, в том числе и с жуткими полуразумными бехами, которые могли атаковать и на физическом, и на энергетическом, и на ментальном уровне, вызывая у смертных приступы безумия, да еще и эти их вопли… Короче, полный комплект удовольствий. Хорошо хоть на нежить бо́льшая часть этих примочек не действовала, но вот слепящие лучи и щупальца с лезвиями на концах – очень даже. Вот же мерзость!

У Ровэна мелькнула мысль, что, если этот мир кристаллизуется, большой потерей для Множества он не станет. Мелькнула и пропала: не в том вампир нынче статусе, чтобы так рассуждать. Положение оперативного помощника Безликого обязывало к иному подходу. И ситуация тоже. Враг, который вторгся в Нигон, одним миром, похоже, не наестся. И парой-тройкой тоже. Ему все подавай.

Найти бы сейчас поселение гоблинов и порасспросить их хорошенько. Кулон-переводчик и специфическая вампирская ментальная магия ему в помощь – запираться мелкие поганцы не станут: выложат все, что знают… если знают, конечно. Вполне возможно, напасть сюда еще не добралась. Синий, конечно, прислушивался к этому миру и ловил тревожные импульсы вторжения, но проклятые местные скалы отражали и рассеивали сигналы, а потому ничего точно определить было нельзя.

Хорошо еще, что Ровэн как следует подкрепился перед походом. Формального запрета пить кровь гоблинов у него, конечно, не было, но одна мысль об этом вызывала тошноту. Впрочем, если речь пойдет о выживании…

Вампир двигался осторожно, ни на минуту не ослабляя концентрации внимания и постоянно держа наготове оружие и защитные артефакты. Чутье на живых существ и магию у него было свое, на присутствие Сил стабильности среагирует специальный амулет, выданный ему Безликим, а вот эти твари, которыми командуют слуги Первосозданного, оставались неизвестным фактором: живые ли они или что-то вроде големов? используют традиционную магию Порядка или какую-то другую? как отзывается магический континуум на кристаллизацию?.. Эти и еще куча вопросов, собственно, и составляли задание Ровэна на разведывательную вылазку. Ну и ситуация в мире в целом, конечно.

В пещерах зверски воняло, как, впрочем, и везде, где обитали гоблины. Это, кстати, могло означать, что их поселение где-то поблизости… а могло и не означать – гоблины насыщали своим запахом все места, в которых появлялись, и тут они могли, скажем, охотиться. Впрочем, другие обитатели пещер тоже наверняка вносили свою лепту в эту вонь. В итоге вампиру пришлось даже приглушить свое обоняние, зато его внутренний сканер работал с полной нагрузкой. Магии пока не чувствовалось. Никакой, даже примитивного гоблинского шаманства. Разумных созданий чутье Ровэна тоже поблизости не улавливало, а вот всяческая пещерная живность в ближайших туннелях водилась в изобилии. Далеко не вся она была безобидной, но пока местной шушере хватало мозгов держаться подальше от опасного визитера. Те двое бехов оказались единственным исключением. К счастью, единственным, так как тратить подотчетные артефакты на этих тварей Ровэн не испытывал ни малейшего желания – мало ли когда и где они еще пригодятся. Может, на поиски этих вторгшихся не один день уйдет. Упаси Судьба, конечно…

Несмотря на полное ничего на внутреннем сканере, напряжение Ровэна росло едва ли не с каждым шагом по этим вонючим туннелям. Его нельзя было объяснить огромной каменной толщей над головой – кто и когда видел вампира с клаустрофобией? Но что-то не давало ему покоя. Ощущение, будто какая-то мелочь ускользнула от его внимания, и как раз вот она и поставит под угрозу всю его миссию. Хуже всего, что вампир понятия не имел, что бы это могло быть. Тревога ощущалась как-то неопределенно, направленная, казалось, одновременно никуда и во все стороны сразу. Это было странно, неприятно и очень необычно: как правило, внутренний сторожок Ровэна был более конкретен.

Поэтому он почти с облегчением отреагировал, когда пещерный мрак впереди распахнул свой полог и из-под «купола пустоты» появилось десятка три гоблинов с факелами, духовыми трубками, которые они немедленно направили на Ровэна, и кривыми саблями. Тут же вампир ощутил, как по щиту, созданному его антимагическим амулетом, соскальзывают «орлиные якоря», которые попытались накинуть на него шаманы. Губы Ровэна скривились в подобии улыбки.

Засада. Всего лишь засада! Слава Судьбе!

Пандемониум. Поезд Санкт-Петербург – Москва

– Саша, а вы не напишете мой портрет в карандаше? – очаровательно улыбаясь, попросила Селена. – Я заплачу, сколько скажете.

Ну как откажешь в такой просьбе? Когда она так улыбалась, Александр просто таял.

– Для вас, Селена, бесплатно. Маленькая привилегия личного знакомства с автором.

Александр работал на вдохновении, все спорилось как никогда, и на листке большого блокнота, который он как истинный художник всегда и везде таскал с собой, постепенно формировался пленительный образ светловолосой красавицы с бесовским блеском в глазах. Как на вкус Селены, несколько идеализированный, но глаза влюбленного мужчины вносят свои коррективы в реальность, перенося ее на бумагу. Селена старалась не пускать на свое лицо удовлетворенную улыбку. Нет, в собственных чарах она нимало не сомневалась, и хотя для таких дел магию применяла крайне редко, но почти любого смертного мужчину могла заставить смотреть на себя пылающим взором. Только Александр был не любой. Спроси ее сейчас кто-нибудь, что в нем могло заставить инферийку-убийцу со стажем в свое время потерять голову, она вряд ли смогла бы дать вразумительный ответ. Было в этом что-то за гранью ее понимания и контроля. Только она и не хотела тут ничего понимать и контролировать: хватит с нее и того, что контролю и регулированию подчинена вся остальная ее жизнь. Хоть что-то же в этой жизни должно содержать элемент хаоса! Инфер она или где?

Вот этот элемент хаоса сейчас сидел напротив нее в купе и творил, время от времени обжигая ее огненными взглядами. И ей вдруг до боли захотелось продлить это состояние, задержать его, чтобы посмаковать вдосталь. И сейчас, и в воспоминаниях. Впрочем, какие воспоминания?! Теперь он от нее никуда уже не денется. Она не отпустит, не позволит… Правда, у ее счастья есть неумолимый враг – время, которое почти не касается ее, а вот Александра – в полной мере, и через несколько десятков лет… Ну вот на кой эдемит сейчас об этом думать?! И о том, что есть эта проклятая Трансформа, которая может на всех планах и мечтаниях поставить большой жирный крест! Ты слышала, милочка, о такой штуке, как позитивное мышление? Вот и размышляй в соответствии. А настроение себе испортить всегда успеешь…

Резкая остановка поезда застала врасплох обоих. Сломавшийся карандаш прочертил неровную грубую линию к краю листка и едва не порвал его.

– Что такое? – спросил Александр, будто Селена могла это знать. – Кто-то сорвал стоп-кран?

– Не знаю, – нахмурилась инферийка, – но мне это не нравится.

Оба прильнули к окну. Там, насколько хватало глаз, простирался мрачно-диковатый лесной пейзаж сектора Декарл.

– Что и требовалось доказать, – мрачно уронила Селена. – Терпеть не могу этих ликантропов!

– Думаете, это диверсия непримиримых? А как же охрана местных вождей?

– Ну, на любую силу найдется… сами понимаете.

Александр отложил в сторону карандаш и решительно поднялся:

– Я пойду узнаю, что там и как.

Селена не фыркнула, наверное, только потому, что растерялась. Несколько секунд она смотрела на Александра, искренне недоумевая. И только потом до нее дошло. Тут она не была инфером-убийцей, не была силовым фактором, ударной боевой единицей. А напротив – красивой, но слабой женщиной, нуждающейся в защите любящего ее мужчины. Такая метаморфоза восприятия произошла столь резко и странно, что выбила ее из колеи. Она не знала, что делать, как реагировать. С одной стороны, было глупо позволять простому смертному художнику, без всякой боевой подготовки, лезть навстречу опасности, когда рядом была она, закаленная в тысячах переделок инферийка, способная в одиночку, не вспотев, уложить роту спецназа, даже не прибегая к своим магическим талантам. С другой… как осадить его с самого начала, открыться, не позволить мужчине быть мужчиной, опустить его самооценку до предела? Что у них тогда будут за отношения и как он будет себя чувствовать?

Пока Селена мусолила в голове все эти непривычные для нее мысли, Александр уже открыл дверь купе и шагнул в коридор.

– Пожалуйста, будьте осторожны! – только и успела растерянно пролепетать ему вслед Селена, после чего он скрылся из глаз.

– Эдемитова задница! – едва слышно простонала инферийка. – Ну почему всей этой гадости надо было приключиться именно сейчас?! Долбаные ликантропы!

Поколебавшись немного, она шагнула было к выходу, потом вернулась к столу, аккуратно вырвала из блокнота листок со своим незаконченным портретом, сложила и спрятала в свою барсетку. Затем навела на себя чары личины, после чего вместо редкой красоты блондинки возникла черноволосая бой-баба с грубым обветренным лицом, мускулами бодибилдерши и одетая, словно заправский байкер. И любому, кто глянул бы в этот момент в ее решительные глаза, стало бы ясно: кто-то скоро допрыгается.

Нигон

Ситуация сложилась – глупее не придумаешь, и Ровэн, когда схлынуло первое облегчение, принялся костерить себя на все корки. Крутой разведчик, как же! Попасться гоблинам – это умудриться надо! И откуда только они раздобыли «купол пустоты»? Вряд ли даже их шаманы способны шататься по мирам. Видать, какой-то бедолага путешественник (или наблюдатель) нашел здесь свой конец, а эти твари его ограбили. Причем сумели ведь разобраться, что и как работает! А может, и не сумели, может, взяли предыдущего владельца артефакта живым и пытали, пока он все им не показал. Засада, кстати, грамотно организована. Только надо-то им чего? Снова хотят артефактами разжиться?

Между тем возникла пауза. Убивать его гоблины почему-то не хотели – видимо, опять рассчитывали на мастер-класс по обращению с магическими примочками. Ну-ну, помечтайте, уроды мелкие! А хватать, похоже, было боязно – обнаженный меч в руках вампира внушал опасения.

– Шамана, слушай, – проскрипел вдруг самый высокий из них, достававший Ровэну макушкой примерно до середины живота, – давай сначала убивать верзила! А то наша его вязать начать – его мочь мечом махать стать.

То ли это гоблины изъяснялись так косноязычно, то ли кулон-переводчик не мог адекватно перевести их примитивный язык – так или иначе, возможность поговорить с ними была. Конечно, Ровэн со своими вампирскими талантами и рефлексами, а также противомагическим амулетом вполне мог разобраться со всей этой бандой, усеяв грот их трупами, да только ему-то информация нужна, а не трупы.

– Рано. Пустя сначала артефакта свои показать.

– Его же наша не понимать совсема.

– Очень даже понимать, – проворчал Ровэн, заставив гоблинов изумленно воззриться на него. Интересно, с прежним владельцем «купола» они жестами объяснялись или как? – Надо-то вам что?

– Артефакта, – первым оправился от изумления шаман. – Выкладывать из сумка! Все, что естя!

Ровэн хмыкнул. Да уж, совсем незамутненные ребята.

– Ну да, щаса! – передразнил шамана вампир.

Впрочем, тот, похоже, насмешки не понял и на полном серьезе ждал, когда эта «щаса» наступит. Ему так долго ждать придется. Но Ровэн решил немного ускорить процесс.

– А вы мне что? – поинтересовался он.

Шаман снова округлил глаза: похоже, мысль насчет обмена до сих пор ему в голову не приходила, и теперь он слегка растерялся.

– Ну… наша твоя не убивать. Твоя мочь уходить живыма. Куда хотеть. Только все отдать сначала. И меч тоже.

Ровэн покачал головой:

– Не пойдет.

Тут в голове шамана, похоже, случилось какое-то замыкание. Если вопрос обмена его просто удивил, то вариант отказа на столь щедрое предложение с их стороны и вовсе вогнал в ступор. Впрочем, Ровэн не сомневался, что ступор скоро пройдет и предложение «сначала убивать верзила» покажется шаману единственно верным, поэтому ждать не стал.

В следующее мгновение вместо вампира возник лишь сгусток тумана в форме его тела, еще через одно он оказался уже возле шамана и «долговязого» гоблина. Стрелки из духовых трубок впустую пронзили туман. Миг – и Ровэн оказался уже за спиной шамана, второй – и взмах меча обезглавил «долговязого», третий – и вампир в полупируэте выпустил кишки двум ближайшим стрелкам и с усмешкой принял грудью не причинивший ему ни малейшего вреда сгусток огня от второго шамана, четвертый – и главный шаман схвачен, после чего обоих окутал «плащ мрака», отразивший еще с десяток мелких стрелок. Чтобы добраться до ближайшей стены грота и встать к ней спиной, сметя в процессе с дороги еще двоих гоблинов, вампиру потребовалось секунды три, после чего он приставил к горлу шамана кинжал.

– Сначала ему глотку вскрою, потом всем вам по очереди, – любезно сообщил Ровэн, демонстрируя в улыбке свои внушительные клыки.

– Кровососа! – ахнули оставшиеся в живых гоблины и попятились.

М-да, хитрость, вежливость и дипломатия – это, конечно, хорошо, но иногда пустить кровь – самое верное средство. Самое доходчивое, во всяком случае.

– Что твоя нада, кровососа?.. – прохрипел полузадушенный железной хваткой Ровэна шаман.

– Чудесно! – восхитился вампир. – Вот вы уже и готовы к нормальному диалогу. Сразу б так – не пришлось бы трупы убирать.

– Говорить уже!..

Шаман явно был до смерти перепуган. Самое то для переговоров.

– Зачем вам нужны артефакты? Что вы с ними делать будете?

– Наша «лаза» нужно. И лучше несколько «лаза».

– «Лаз»? Зачем?

– Наша хотеть убегать! Далеко-далеко, в другой мира! Наша не мочь больше жить здеся.

– Почему? – спросил Ровэн, уже догадываясь, что услышит в ответ.

– Прозрачные! – истерически заверещал шаман. – Прозрачные близко! Их стекленить все! Мир убивать, убивать наша! А наша не мочь убивать прозрачных! Наша их даже поцарапать не мочь. Если наша не убегать, наша умирать! Наша не хотеть умирать, кровососа! Совсем не хотеть!

М-да… Что и требовалось доказать. Только этого, к сожалению, мало. То, что Трансформа пришла в этот мир, и без того было известно. Безликому требуется большее.

– А ваша знать… тьфу!.. вы знаете, где сейчас прозрачные? Много они уже «застекленили»?

– Наша не знать! Но много беженцы пробегать мимо наша. Далекие племена. Близкие племена. Незнакомые племена. Все бежать от прозрачных. Наша посылать разведчики в пещеры, откуда беженцы приходить. Там блестеть все! Разведчики испугаться – не стать подходить близко! Скоро прозрачные приходить – и тут тоже все блестеть! Наша не мочь больше ждать, кровососа!! Твоя иметь «лаза»? Твоя мочь помогать наша? Иначе наша все умирать!

От воплей гоблина у вампира начало уже звенеть в ушах.

– А ну заткнись! Мне подумать надо! – приказал он и усилил хватку, отчего шаман придушенно вякнул и умолк.

«Лаз» у Ровэна, конечно, имелся, и не один, но тратить их на это отребье ужасно не хотелось. В конце концов, он тут не со спасательной миссией и не может себе позволить заниматься благотворительностью. Да, он умел и сам открывать пространственные коридоры, но за годы службы у Безликого не раз и не два случались ситуации, когда собственная магия отказывала и выручали только артефакты. А дел у него тут еще невпроворот.

– Значит, так, – произнес вампир, – «лаза» у меня нет. Пришел я сюда сам, так же и уйду. Но у меня в вашем мире еще дела. Пусть кто-нибудь покажет мне, где «все блестеть». Остальные, если хотят, могут дожидаться меня здесь. Буду уходить – заберу с собой.

– Твоя не обмануть? – проскрипел второй шаман. – Твоя точно вернуться?

– Во всяком случае, постараюсь. Но упаси вас все боги, в которых вы верите, пойти за мной или учинить еще какую-нибудь глупость! Перед мертвецами, сами понимаете, никаких обязательств. Ясно?

Гоблины усиленно закивали.

– Так кто будет моим проводником?

Пандемониум. Поезд Санкт-Петербург – Москва

Александр осторожно двигался по проходу вагона. Снаружи доносился невнятный шум, но из купе никто не высовывался. И в чем-то Александр их понимал – если б с ним не было Селены, сам бы, пожалуй, тоже не вылез. Да и так-то его разведка уже казалась глупым пустым геройствованием: много он, если что, навоюет один и без оружия против агрессивных ликантропов! Хотел ведь еще взять с собой игольник, что хранится дома в шкафу, но закрутился и забыл. А сейчас он очень бы не помешал.

Взгляд Александра выхватил красное пятно в конце вагона – огнетушитель. Кстати, вполне себе оружие. На безрыбье-то. Только между ним и огнетушителем – еще три окна с правой стороны, за которыми… Прижавшись к стене, Александр аккуратно выглянул, и то, что он увидел, ему очень не понравилось: среди деревьев мелькали какие-то смутные тени, а недалеко от окна, через которое он смотрел, в кустах лежало чье-тело, неподвижное и, очевидно, мертвое. Надо бы забраться на крышу вагона – оттуда, наверное, картина будет полнее. Александра словно в бок толкнули, и он резко рванул вперед мимо окна, которое буквально через пару секунд за его спиной со звоном и треском разлетелось брызгами осколков, и что-то оказалось внутри вагона.

Оглядываться Александр не стал, понимая: потребные на это секунды могут определить, будет он жить или нет, а потому продолжил бег к огнетушителю. Но под ногами его была ковровая дорожка, и что-то дернуло за нее. Ноги Волкова поехали, и он с размаху упал ничком, расквасив себе нос. Инстинктивно резко развернулся и, не вставая, ударил обеими ногами то, что прыгнуло на него сзади. Здоровенная рысь напоролась на разогнувшиеся ноги Александра на встречном движении, отлетела назад и ударилась башкой о стенку узкого прохода. Ошеломленная, подняться она смогла не сразу, что дало Волкову время добраться до огнетушителя, схватить его и сорвать чеку. И когда ликантроп-рысь снова бросился в атаку, ему прямо в морду ударила струя углекислоты. Непримиримый взвыл и рухнул на бок, вслепую меся воздух лапами, но Александр подскочил к нему и с размаху обрушил на голову баллон огнетушителя. А потом еще раз, и еще, и еще… пока ликантроп не затих.

Руки Александра задрожали, он поставил огнетушитель на пол и прислонился к стене, вытирая пот со лба. Все-таки первое в жизни убийство – такое еще переварить надо. Только быстро, потому что ситуация, похоже, разворачивалась самым опасным образом. Надо было как можно быстрее прояснить обстановку и вернуться к Селене – она же там одна в купе, и ей, наверное, очень страшно. Выбравшись в тамбур, Волков нашел технический люк на крышу, рычагом опустил лестницу и с огорчением убедился, что взобраться по ней наверх он, конечно, сумеет, но только без огнетушителя. А этот красный баллон уже почти врос в руки Александра, давая ему чувство защищенности – какое-никакое, а все же оружие.

«Ладно, – наконец решил он для себя, – я быстренько, только одним глазком. Что, в самом деле, там может со мной случиться?»

И, оставив баллон, полез наверх. Тесный тамбур, узкий люк, узкий трап. Лезть было неудобно, и Александр порадовался, что поезд стоит – на движущемся осуществить это было бы сложнее. А когда выбрался и поднялся на подрагивающие от напряжения ноги, чтобы оглядеться, замер: к нему не спеша, чуть помахивая хвостом, двигался по крыше соседнего вагона крупный леопард. Сердце рухнуло куда-то рядом с желудком. Он с тоской оглянулся в узкий люк на оставшийся внизу огнетушитель. И слезть уже не успеть, а прыгать вниз – только ноги ломать. Иллюзий он никаких не питал: и справиться с хищником голыми руками, и убежать – одинаково невозможно. А до ликантропа оставалось всего несколько метров. Волков почти уже решился было попытаться соскользнуть обратно в люк, но в этот момент леопард ускорился. Секунды отделяли от его прыжка, и Александр катастрофически не успевал, но… тут между ним и ликантропом выросла чья-то фигура с мечом в руках и размашистым ударом развалила тело хищника пополам.

Спасительница – темноволосая мускулистая женщина с грубым обветренным лицом – повернулась к Волкову:

– Ну что, цел? Вот и хорошо – нам пора отсюда убираться.

Нигон

Несмотря на малый рост и короткие ноги, гоблин бежал довольно резво, и Ровэну приходилось напрягаться, чтобы не отставать. При этом проводника постоянно трясло, надо думать, не от холода, ибо в подземельях Нигона вдобавок ко всем прочим удовольствиям было еще и жарко, и душно. Впрочем, удивляться напавшей на проводника трясучке не приходилось: мало того что его заставили идти туда, где жуткие прозрачные, так еще и в компании вампира, только что положившего около десятка соплеменников бедолаги. Тут, пожалуй, едва ли не любого потряхивало бы. Мало ли что в голове у этого кровососа – может, он и не собирается выполнять данное племени обещание, а как доведут его до места, зарежет проводника, и все дела. Или высушит полностью.

В общем, Ровэн его понимал. И даже испытывал что-то вроде брезгливой жалости. Только делу это вредить не должно: вздумает проводник всякие номера откалывать – пусть не обижается. Пока они шли по коридорам, Ровэн непрерывно сканировал окрестности; хотя этот самый сканер уже раз дал сбой – с «куполом пустоты», но это не повод отказываться от него совсем. И то, что вампир ощущал через сканер, настораживало его: постепенно перестали ощущаться любые эманации живых существ, зато усиливалось чувство энергетического холода. Не совсем такого, как от Каладборга, созданий из Нордхейма или ледяных стихийников, а какого-то менее резкого, стылого, сковывающего сознание, норовящего если не умертвить, то обездвижить, подчинить законам абсолютно упорядоченной системы. Системы, несовместимой с жизнью кого бы то ни было в том Множестве Миров, которое существует сейчас, даже с той псевдожизнью, которой наделены создания Серых Пределов вроде Ровэна.

Вампиру стало ясно – к тому, что он ищет, они подошли уже совсем близко. И уже хотел скомандовать проводнику остановиться, как тот замер сам.

– Все, кровососа! Дальше моя не ходить, хоть твоя моя прямо здесь убивать! Тама все блестеть, тама прозрачные быть! И эта… моя и тута не остаться – уходить назад, к племени. Твоя дорога запомнить?

– Запомнить, запомнить, – проворчал Ровэн. – Свободен, спасибо. Дальше я сам.

– Твоя бы не ходить дальше, – вдруг сказал проводник. – Если прозрачные твоя убивать, как тогда племя быть?

– Как-нибудь, – задумчиво проронил Ровэн. – Предлагаешь мне сейчас еще и об этом беспокоиться? Иди уже!

При этом он так зыркнул на гоблина, что тот, скрипнув испуганно, рванул прочь во все лопатки и в считаные секунды скрылся за ближайшим поворотом коридора.

Вампир сосредоточился и начал аккуратно двигаться вперед: туда, откуда на энергетическом уровне веяло стылым. Плана какого-то на сей счет у него не было, да и откуда бы – ведь с Трансформой и теми, кто ее осуществляет, ему предстояло столкнуться впервые.

Но концентрация его была нарушена самым бесцеремонным образом – сзади, истошно вереща, вылетел гоблин-проводник и с разбегу врезался в ноги вампиру, стал жаться к ним, будто пытаясь за ними спрятаться.

– Прозрачные! Прозрачные тама! Их идти сюда! Приближаться! Твоя сделать что-нибудь, кровососа, или наша здесь умирать!

Ровэн похолодел: стылое на энергетическом уровне резко усилилось и теперь исходило не только спереди, но и с той стороны, откуда они пришли, да и вообще, казалось, сразу отовсюду. Похоже, они зашли в ловушку. Проводник продолжал хвататься за ноги вампира, издавая громкий визго-скрип в самом болезненном для ушей диапазоне. Причем скрип уже почти нечленораздельный, в котором из понятного проскакивало только «наша умирать!». Вампиру остро захотелось как следует врезать гоблину, чтоб заткнулся, но ему было не до того: он пытался открыть пространственный коридор. Безуспешно – что-то гасило магию. Быть может, то самое стылое, что исходило от трансформированной области мира, или эти, прозрачные, их Сила. Как бы то ни было, «коридор» не открывался. Если бы вампиры могли потеть, Ровэн в этот момент наверняка покрылся бы холодной испариной. Он достал из кармана «лаз», активировал и бросил на камни перед собой. Возникло было блеклое пурпурное сияние зарождающегося пространственного коридора, но тут же погасло. Все. Конец.

И в этот момент верещащий гоблин получил наконец по голове, что называется, от души: выносить сейчас еще и его вопли Ровэн был не в состоянии – готовиться к окончательной смерти лучше в тишине.

Пандемониум. Поезд Санкт-Петербург – Москва

Селена материализовалась на крыше вагона. Огляделась и витиевато выругалась, помянув в самом экзотическом контексте слуг Первосозданного, а до кучи и эдемитов, а также предков чокнутых ликантропов до седьмого колена, указав на их несомненное родство с червями Хаоса. Ситуация сложилась неприятная. Не опасная, а именно неприятная, потому что выкрутиться из нее, не раскрывшись перед Сашей, похоже, не получится.

Путь загораживал здоровенный кутарб, упавший на рельсы. Вернее, не упавший, а сваленный. А сам поезд атаковала настоящая орда ликантропов самых разных хищных видов: волки, рыси, леопарды, медведи и даже тигры. Ни один из кланов непримиримых не мог собрать столько бойцов, а с сотрудничеством у них до сих пор как-то не складывалось: друг друга они грызли столь же увлеченно, как и жителей Пандемониума или лояльных к ним ликантропов. А тут такое ощущение, что эту армию кто-то специально собрал, чтобы натравить на поезд. По-видимому, с целью устроить масштабную и кровавую провокацию: непримиримые легко смели охрану лояльных собратьев и теперь врывались в вагоны, учиняя там беспощадную резню. Счет жертв пойдет на десятки, а то и на сотни. Власти Пандемониума такое без внимания никак не оставят – будут приняты ответные меры. Кому сейчас нужен этот конфликт в самом сердце Множества Миров? Только тем, кто делает Трансформу.

Скрипнув зубами, Селена материализовала дез-арбалет и превратила в кучки праха пару волков, подбиравшихся к ее вагону, потом еще одну пуму и, пригнувшись, материализованным на ходу клинком разрубила надвое спикировавшего сверху громадного орлана-белохвоста. Надо же, крылатых еще не хватало!

Снизу раздался звон, заставивший Селену еще раз выругаться, только уже кратко: какая-то тварь, похоже, проникла в вагон. Инферийка глянула вниз, сквозь крышу, «пронизывающим взором», как раз чтобы увидеть, как Саша огнетушителем превращает в месиво голову ликантропа-рыси. Уголки рта инферийки дернулись вверх в улыбке невольной гордости – а ведь ее избранник очень даже не промах!

Затем ей вновь пришлось отвлечься и заняться отстрелом большой группы ликантропов – лунных гончих, а потому момент, когда Волков выбрался на крышу и оказался лицом к лицу с леопардом-оборотнем, она пропустила. Саша стоял спиной к ней и очень неудачно: загораживал от нее ликантропа и мешал стрелять, поэтому инферийке пришлось телепортироваться прямо перед ним и зарубить своим мечом уже ринувшегося в атаку оборотня.

– Ну что, цел? – спросила Селена, поворачиваясь. Вопрос был риторическим: инферийка и так видела, что, кроме разбитого носа, других повреждений у него нет. – Вот и хорошо – нам пора отсюда убираться.

Но Саша помотал головой:

– Не могу. Там внизу моя подруга осталась.

Внезапно накатившее от этих слов теплое чувство было для Селены настолько неожиданным, что она на несколько секунд онемела. Волков уже примеривался спускаться обратно, когда инферийка спохватилась:

– Плохая идея – в вагоне уже ликантропы. Скажи, в каком она купе – я ее вытащу.

– Нет. Я вас не знаю. Я лучше сам.

Селена закатила глаза. Вот упрямец!

– Как знаешь. Только я бы с телепортацией быстрее и надежнее сработала. А без нее вам обоим все равно отсюда не выбраться.

Саша колебался недолго:

– Тогда возьмите меня с собой. Для этого же достаточно простого физического контакта.