Текст книги "Трансформа. Големы Создателя"

Адепты неториан в дополнительной команде не нуждались. Вычерпывая как принесенные артефакты-накопители, так и собственные внутренние резервы, они успели поставить перед своим войском «стену турбулентности» – максимально хаотическое из известных им заклинаний. Расчет оказался верен – против магии абсолютного Порядка, коей, по-видимому, и пользовались кристальные големы, вряд ли можно было придумать что-то более эффективное. Воздушная среда перед неторианской армией стала удивительно текучей, подвижной и хаотически бурлящей, и это сумело нейтрализовать большую часть запущенного големами смертоносного чародейства. Но не все. На отдельных участках магия кристальных тварей, хоть и в ослабленном виде, преодолела «стену турбулентности». Ее воздействие было страшным. Неторианские воины в мгновение ока превращались в неподвижные статуи, которые секунду спустя взрывались, разя острыми как бритва осколками всех рядом стоящих.

Потери пока были вполне приемлемыми, да и движение волны кристаллизации из-за того, что големы отвлеклись на схватку, замедлилось. Однако всем было ясно, что бой, скорее всего, проигран, и это вопрос времени: энергии в накопителях адептов надолго не хватит, а големы, похоже, из-за дефицита таковой в Краллене не испытывали ни малейших неудобств. А когда защитное поле адептов падет, от неторианской армии останутся лишь воспоминания.

Медлить далее было нельзя, и Дибор Сорн приблизился к Тангатаю:

– Ведущий, долго мы не продержимся. Дозвольте под прикрытием защитного поля построить коридор для эвакуации!

Крогерд колебался. С одной стороны, предложение старшего адепта было не лишено здравого смысла, с другой – в его распоряжении было еще почти восемьдесят процентов войска. Отступать при таком раскладе означало проявлять чрезмерную осторожность, которая в Верхнем мире может быть оценена куда менее политкорректным словом – трусость. Не стоило забывать и о той части войска, что до сих пор сражалась с варварами. Ее так просто не эвакуируешь, и ретирада остальной армии обрекала этих воинов на неминуемую гибель. На такое он пойти никак не мог.

Скулы полководца окаменели.

– Бросьте все ресурсы накопителей в защитное поле, Сорн. Идем в рукопашную – этого они от нас не ждут.

Адепт не поверил своим ушам:

– Но, Ведущий…

– Исполнять! – рявкнул Тангатай вне себя от ярости. – Сейчас не время для пререканий!

Сорн побледнел, но резко кивнул и двинулся к своим подчиненным, а Крогерд подозвал к себе Маригорда.

– Любой ценой прекрати бой с варварами, Крилл. Эти бойцы нужны мне здесь. И будь готов ударить големам во фланг.

– Да, Ведущий! – Командир латников умчался выполнять приказание.

Битва с варварами между тем затягивалась. Крилл Маригорд, примчавшись на поле боя, никак не мог сообразить, каким же образом ее прервать. Будь противник несколько более цивилизованным, отступление армии побеждающего врага было бы воспринято им как благословенная передышка для зализывания ран. Однако, судя по озверелым физиономиям волосатых аборигенов Краллена, если неториане, повинуясь приказу Маригорда, начнут выходить из боя, те сочтут это слабостью и с удвоенной злобой ринутся в атаку, чтобы довершить «разгром» отступающего противника. Похоже, бой можно было прекратить, лишь полностью истребив их.

Так ничего толкового и не придумав, Крилл решил просто максимально ускорить этот процесс, добавив неторианам боевого духа своим личным участием в сражении.

Издав клич: «Эдем и Нетор!» – командир латников пробился в первые ряды сражающихся и принялся разить варваров направо и налево своим мечом. Это действительно дало некоторый эффект: притомившиеся было неторианские воины взбодрились и усилили натиск. Маригорд вертелся как волчок, что с его габаритами было не так-то и просто, и бил врагов не только оружием, но и своими передними ногами, вооруженными тяжелыми и острыми копытами. Поначалу столь яростный натиск заставил варваров даже чуть отпрянуть от него, но затем наступила ответная реакция, и кралленские аборигены, наоборот, стали смыкаться вокруг Крилла, стремясь сразить вражеского полководца. Неториане же, быстро оценив обстановку, окружили своего командира, отчаянно его защищая.

Кровавая схватка закипела с новой яростью, причем в основном возле того места, где бился Крилл. Его рука не знала устали, а меч словно превратился в несущий смерть стальной вихрь. Даже инстинкт самосохранения несколько отступил перед азартом рукопашной схватки. И тут же последовала расплата.

Когда меч Маригорда пронзил очередного кралленца, тот, падая, ухватил его за крестовину и потянул за собой. Крилл вынужден был склониться к земле, отчаянными усилиями пытаясь вырвать свое оружие из цепких рук умирающего варвара. В этот момент другой абориген нанес ему удар топором по голове. Отличный шлем, выкованный дунарскими кузнецами, удар выдержал, но завязка – нет. Она лопнула, а Маригорд, слегка оглушенный ударом, покачнулся, но ухитрился при этом размозжить копытами голову атаковавшего его варвара. Однако шлем слетел с его головы, оставив ее беззащитной. И тут же, словно дождавшись этого момента, из задних рядов кралленцев вылетел легкий метательный топор и вонзился ему точно в лоб.

Крилл умер, не успев еще упасть на землю. Ему не дано было знать, что смерть его, как это ни парадоксально, спасет неторианскую армию от полного уничтожения.

На первый взгляд рукопашная атака действительно представлялась чистым самоубийством, однако Крогерд отнюдь не был тупым солдафоном, отправляющим своих воинов на убой. У него имелся план, способный, как он полагал, внести перелом в ход сражения, избежав при этом огромных потерь. И план этот начал воплощаться немедленно.

Для противодействия волне кристаллизации, трансформирующей структуру мира и способной, как полагал неторианский полководец, оказать на его бойцов то же действие, что и боевая магия големов, было намечено применение подвижной «стены турбулентности» максимальной силы. Отдавая себе отчет, что надолго энергии у адептов не хватит, он надеялся, что воины стремительным натиском смогут опрокинуть врага в кратчайшие сроки. Оружие большинства латников было снабжено дополнительно разрушающими чарами, что позволяло рассчитывать на его эффективность против твердой кристаллической плоти големов. А для нейтрализации встречной волны боевой магии противника у Крогерда имелась еще одна идея.

Та часть армии неториан, что расположилась у подножия холма, вновь разделилась на две части. Задняя линия – лучники, – поднявшись чуть выше по склону, принялась посылать навесом сотни стрел в самую гущу кристальных тварей. Волна боевой магии големов хлынула навстречу, что не позволяло стрелам долетать до цели, зато и поглощало Силу смертоносного заклинания врага. А непрерывность стрельбы не позволяла ему использовать магию для атаки и отвлекала от железной лавины двинувшихся в контратаку латников.

Встреча волны кристаллизации со «стеной турбулентности» завершилась боевой ничьей. Сила принялась резко утекать из «стены», однако свою роль та все же выполнила, позволив латникам Нетора безвредно пересечь грань, за которой находился измененный мир. Адепты серели на глазах, до дна вычерпывая свои внутренние энергетические резервы для поддержки заклинания, однако атакующая лава в полном составе преодолела волну и застучала копытами по трансформированной кристальной земле, не потеряв ни одного воина. Сама же по себе измененная плоть мира ни малейшего вреда неторианам не причиняла. Воодушевленные этим фактом, они еще ускорились и на полном скаку врубились в толпу кристальных големов.

Однако на этом их успехи и закончились: зачарованная сталь оказалась куда менее эффективна против твердой плоти прозрачных тварей, чем взрывающиеся наконечники стрел. Регенерация их была просто фантастической, и нанесенные повреждения заживали практически мгновенно. И даже если в результате особо молодецкого удара удавалось отрубить им конечность или часть головы, монстров это не останавливало. Их лапы и пасти работали с безумной быстротой, а прозрачность тел делала бо́льшую часть их движений неуловимыми. Почти любое соприкосновение с плотью големов (если можно было так назвать кристаллическую породу, из которой состояли их тела) оборачивалось раной, ибо кромок и углов там было хоть отбавляй, а остротой они могли бы, пожалуй, посоперничать с лезвиями неторианских мечей. Кроме того, любая такая рана тут же запускала процесс кристаллизации в телах воинов Крогерда, который развивался очень быстро. Их руки, ноги, тела в считаные секунды превращались в уродливые прозрачные наросты, от малейшего прикосновения рассыпавшиеся стеклянной крошкой.

Началась форменная бойня. С самого начала неторианские латники стали гибнуть десятками, не успевая нанести врагу хоть сколько-нибудь серьезного ущерба. Храбрости им было не занимать, однако столь удручающий ход сражения вселил отчаяние даже в самые отважные сердца. И неториане дрогнули. В бегство они обратились раньше, чем не верящий своим глазам Тангатай успел приказать трубить отступление. Бегущих как могли прикрывали лучники, однако плотность их стрельбы была уже не такова, чтобы для ее отражения требовалась вся магия прозрачных пришельцев. Тем более что часть стрел сжигал в воздухе парящий над землей агент Сил стабильности. Поэтому вслед бегущим вновь понеслись волны, искажающие и корежащие реальность.

Адепты из последних сил прикрывали своих, но сил этих было явно недостаточно. То и дело отставших накрывала боевая магия големов, превращая в мертвые статуи. Подножия холма достигла едва одна пятая тех, кто начинал эту самоубийственную контратаку.

Бледный как смерть Тангатай Крогерд в отчаянии обратил свой взгляд в сторону поля боя с варварами… чтобы обнаружить ту же картину повального бегства.

Междумирье. Замок Судьбы

Их было четверо. Четыре гуманоидные фигуры с пустотой под капюшонами – Синий, Серый, Белый и Красный. Они стояли друг против друга в центре громадного зала со стенами из черного оникса. Мебели в зале не имелось, да они в ней и не нуждались, ибо существами из плоти и крови были лишь частично и усталости не ведали. Безликие, именуемые также Хозяевами Судьбы, собрались на совет.

«Двадцать пять лет[3]3
  Безликий Синий для удобства пользуется календарем Пандемониума.


[Закрыть], – думал Синий, – а нас еще только четверо. Или уже четверо? Ведь Хозяев Судьбы нельзя выбирать из кого попало. Этот выбор – дело чрезвычайно ответственное, и подходить к нему нужно очень тщательно. Так что четверо за двадцать пять лет – это скорее «уже». Однако стремительное развитие событий запросто может поменять все оценочные категории, разом превратив «уже» в «еще только». Обстоятельства складываются так, что воссоздавать орден в прежнем полном количестве просто некогда. А особенно тревожит то, что обстоятельства эти должны быть нам по идее подвластны… Должны, да не обязаны, потому что Большая Игра выходит на высший уровень. Грядет судный день, встречать который придется с теми, кто есть. А их может и не хватить».

Синий оглядел собратьев по ордену, припоминая историю появления каждого из них в Замке Судьбы.

Серый… В прошлой жизни – Дайнард Нордлинг, бывший архимаг и король Холлара, давно уже не существующего государства в сгинувшем мире. Когда-то он был осужден Первосозданным на вечное заточение и лишение тела за причастность к Гибели пяти миров, а освобожден двадцать лет назад по настоятельной просьбе Синего. Просьбе, отказать в которой затруднился даже Наместник Создателя.

Белый… Как и предыдущий обладатель плаща такого цвета, в прошлой жизни он был уллом. Глава Собора Грядущего (так в Данаране назывался совет самых сильных предсказателей, который, собственно, и правил миром). Из уллов всегда получались хорошие Безликие, ибо о Судьбе они знали не понаслышке. Белый был перерожден Синим и Серым пятнадцать лет назад и успел уже обзавестись весьма разветвленной сетью наблюдателей.

Красный… В прошлой ипостаси он, а вернее, она была эльфийской чародейкой, причем из самых сильных. Аристократка, приближенная к самому Тиарлу Вечному, повелителю Ардера. Слишком долгая жизнь и почти полная утрата стимулов к продолжению своего существования побудили ее искать какие-то иные пути, самым привлекательным из которых ей показалось перерождение в Безликого. Отказ от своей прежней личности, в том числе пола, богатства, положения, семьи, позволил ей приобрести взамен почти неограниченные способности к познанию и власть над той частью бытия, что до сих пор оставалась недоступной. Ее стаж безликости составлял всего пять лет.

В принципе в ордене Хозяев Судьбы царило равенство, хотя существовал так называемый магистр, имеющий право созывать советы и председательствовать на них. Впрочем, его власть была чисто номинальной, и в остальное время никакого влияния на поступки собратьев он не имел. Как правило, магистром становился обладатель белого плаща, но из всякого правила есть исключения. И в возрожденном ордене все сразу же признали авторитет Синего, как его основателя и не только. В прошлой ипостаси он обладал наименьшим из всех опытом, положением и Силой, но перерождение все нивелировало: знания всех поколений Безликих поступили в его голову посредством Камня Судьбы, а по стажу безликости он остальных все же превосходил, хотя разница, по меркам Хозяев Судьбы, и была невелика. Однако никто из них не испытал того, что выпало на его долю, и не сделал так много для возрождения ордена. Безликие вновь стали серьезной силой, с которой считались все без исключения. И заслугу Синего в этом было трудно переоценить.

Следовало учитывать и то, сколько он сделал для Множества Миров, избавив его от гибели не раз и не два. А ведь прежний состав Безликих об этом заботился не слишком. Синий как никто понимал, что самоустраненность Хозяев Судьбы от проблем вселенной, в которой они обитают, чревата фатальными последствиями не только для нее, но и для них самих. И лучшим подтверждением этому служит тот факт, что орден ему пришлось возрождать из пепла после его полного уничтожения Лонгаром Темным.

Так что остальные безоговорочно признали Синего магистром, наделив правом созывать совет и даже (что для Безликих было в общем-то беспрецедентным шагом) задавать что-то вроде вектора развития ордена, благом для которого он видел бо́льшую интеграцию Безликих в жизнь Множества Миров. Разумеется, у него не было власти приказывать им: каждый из Хозяев Судьбы подчинялся только себе. Синий мог лишь убеждать собратьев в необходимости тех или иных действий. Но выслушивали его все же с уважением и вниманием.

Вот и сейчас трое Безликих ждали слова своего номинального лидера, являвшегося инициатором этого совета. А он колебался. То, что требовалось сказать, шло слишком вразрез с прежней сутью ордена. Но не сказать этого Синий не мог, ибо чувствовал: началось то, чего он опасался еще двадцать лет назад. И реагировать на происходящее следовало незамедлительно. Вот только станут ли эти трое его единомышленниками и соратниками или выступят против? Однако тянуть дальше он уже не мог себе позволить.

– Собратья, – начал Синий, – думаю, вы все почувствовали то, что произошло накануне сразу в нескольких окраинных мирах. Мощные энергетические всплески беспрецедентного ритма и интенсивности. Коль скоро ни с чем подобным мы ранее не сталкивались, выводы на этот счет можно сделать лишь сугубо предположительные. Проверка через вероятностные поля, линии Судьбы и даже прямую визуализацию в ониксовых стенах этого зала не дала ничего конкретного. Визуализация в тех районах просто отказывает. Правда, они всегда были помехоопасными из-за чрезвычайно низкой проницаемости межмировых барьеров, но сейчас уровень искажений просто запредельный. Вероятностные поля там буквально сходят с ума, и разобраться в их бешеной скачке не представляется возможным. Что же до линий Судьбы, то и они в тех местах путаются, приобретая при этом ярко-алый цвет, что наводит на крайне неприятные ассоциации.

– И какие же? – осведомился Белый.

– С Печатью Создателя.

– Смелый вывод… – задумчиво проронил Красный.

– А я согласен с магистром, – поддержал собрата Серый. – Я видел линии Судьбы агентов Сил стабильности, отмеченные Печатью Создателя. Оттенок тот же самый.

– И что из этого? – Пустота под капюшоном Красного обратилась в сторону магистра.

– Я думаю, что в ряде окраинных миров началась коренная перестройка структуры пространства, – тихо, но четко промолвил тот.

После его слов вновь воцарилась тишина. Первым ее нарушил Красный.

– То есть вы хотите сказать, что началась та самая Трансформа, которую вы уже давно предрекаете? – в его голосе звучал плохо скрываемый скептицизм. – А вам не кажется, что для подобных заключений категорически недостаточно фактов?

– Кажется, – спокойно согласился Синий. – В этом следует еще окончательно удостовериться, но со значительной долей вероятности склонен допускать, что это так.

– Допустим, мы удостоверились. Каковы варианты наших дальнейших действий?

За Синего ответил Белый:

– Если трансформа инициирована Создателем (а это почти наверняка так), то смысл делать что-либо по данному поводу отсутствует абсолютно. Противодействовать Его воле и Силе невозможно.

– Вынужден внести небольшое уточнение, – произнес магистр. – Трансформа, о которой я говорю, в любом случае инициирована Создателем. Вопрос только в том, кто занимается ее воплощением. Если Он сам, то я соглашусь с собратом Белым. Сопротивляться Ему бесполезно. В этом случае остается единственный вариант: добраться до Него в Бездне и попытаться убедить в том, что процесс необходимо остановить.

Скептицизм в голосе Красного стал еще более явным:

– Убеждать в чем-либо Создателя еще более бесполезно, чем противостоять Его воле. Коль скоро Он принял решение, то пути назад нет, и Множество Миров в том виде, в котором мы его знаем, обречено. Нам остается лишь безропотно ждать конца. Вот только никто еще не доказал, что речь действительно идет о Трансформе, в чем я лично сомневаюсь. Этот вывод нуждается в проверке.

– И мы проверим, – согласился Синий. – Отправим туда своих лучших наблюдателей, способных либо подтвердить, либо опровергнуть мое заключение. Однако я бы хотел закончить свою мысль. Так вот, повторюсь, если реализацией Трансформы занимается сам Создатель, дело почти безнадежно. Но вот если Он предпочел не тратить на это личное время и энергию и поручил исполнение своего приказа Наместнику, заодно активировав Кармические Печати всех своих слуг (о чем недвусмысленно говорит красный оттенок линий Судьбы), у нас появляются шансы, ибо бороться с Первосозданным и Силами стабильности очень даже можно.

– Но они ведь не могут не понимать, что Трансформа означает их конец, – произнес Серый. – Неужели они станут выполнять самоубийственный для них приказ?

– А куда они денутся? Или вы думаете, что Создатель оставил им свободу воли? Вряд ли. Напомню вам, собратья, если кто забыл, что Кармическая Печать может работать в двух режимах – скрытом и активном. Скрытый – обычный режим, в котором Печать исподволь влияет на действия объекта, направляя их в нужном Создателю направлении. Активный же режим полностью подавляет волю носителя Печати, напрямую приказывая ему совершать определенные поступки и не позволяя размышлять об их целесообразности или правильности. Инстинкт самосохранения при этом практически отключается, и объект воздействия при этом не способен думать ни о чем ином, кроме исполнения воли наложившего Печать. А вот в пределах этой миссии ему предоставляется полная свобода, и средства он волен использовать любые. Так что носители Кармической Печати не являются безмозглыми зомби. Все их знания, умения и способности остаются при них, и они могут их применять, правда, исключительно ради исполнения поставленной задачи. В данном случае, полагаю, Карма действует в активном режиме, так что у всех ее носителей нет шансов воспротивиться приказу Создателя. У них даже мысли такой не возникнет. Единственный, кто, по-видимому, сохранил свободу воли, – это Первосозданный. У него нет оснований для беспокойства: слишком много Силы и мастерства вложил в него Создатель. Такими помощниками не бросаются. Так что в трансформированной вселенной он сохранит не только жизнь, но и положение, а вот забот там, учитывая высокоупорядоченную структуру нового образования, у него станет существенно меньше. Есть за что бороться.

– Вы так уверенно рассуждаете о Карме и Первосозданном! – проронил Красный.

– Просто оба эти предмета я тщательно и довольно долго изучал.

– Мне кажется, ведя тут сугубо теоретическую полемику, мы теряем время, собратья, – вмешался в их разговор Серый. – Нужно выработать план конкретных действий. Насколько я понял магистра, первым пунктом идет разведка зон наиболее сильных энергетических всплесков в окраинных мирах. Думаю, этот пункт возражений не вызовет.

Белый и Красный молча склонили головы в знак согласия.

– Тогда что дальше?

Все вновь повернулись к магистру.

– Я предлагаю, – медленно начал Синий, понимая, что именно сейчас ступает на очень тонкий лед, – в случае если мы убедимся, что реализацию Трансформы ведут Первосозданный и Силы стабильности, противодействовать им всеми средствами, вплоть до прямого вмешательства.

В зале вновь повисла тишина, в которой явственно ощущалось крайнее смятение присутствующих: настолько радикальными и идущими вразрез со всеми канонами ордена Хозяев Судьбы были слова магистра.

– Прямое вмешательство?.. – наконец выдавил из себя Красный. – Но кодекс нашего ордена…

– О кодексе лучше забыть, когда речь идет о выживании, – заметил Синий. – Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер.

– Пока что мне еще никто не доказал, что обстоятельства действительно чрезвычайные!.. – уже с явным раздражением в голосе произнес Красный.

– За доказательствами дело не станет, – мигом отреагировал его оппонент. – И чем скорее мы отправим своих наблюдателей в районы возмущений, тем раньше их получим.

– Дело не только в них. Вы как-то очень легко оперируете словами «прямое вмешательство». Даже если забыть о кодексе, недурно бы вспомнить, против кого мы собрались бороться. Первосозданный и Силы стабильности – это, конечно, не Создатель, но все равно противники такого уровня, что наши шансы на победу не слишком отличаются от нуля.

– Вот потому нам и понадобятся союзники, – спокойно ответил Синий.

– И кого же вы рассматриваете в качестве таковых?

На сей раз вместо магистра ответил Серый:

– Выбор у нас большой. Союзником может стать любая из рас Множества Миров.

– Но большинство из них не может пересекать межмировые барьеры, – не остался в стороне от дискуссии Белый.

– Уже одно то, что они смогут противостоять посланцам Первосозданного в пределах собственного мира, – большое для нас подспорье, – защищал свою идею Серый.

– Если смогут, – внес ремарку Красный.

– Откровенно говоря, – начал Синий, – я имел в виду кое-кого другого. Но насчет рас, населяющих нашу вселенную, идея хороша. Только сначала требуется выяснить, кому или чему конкретно нам придется противостоять. Дело в том, что один Первосозданный Трансформу всего Множества Миров не потянет, а его слуги способностями к преобразованию структуры пространства не обладают и потому способны выполнять лишь вспомогательную роль. Создатель должен был выделить Наместнику кого-то в помощь. Когда мы выясним кого, сможем решить, имеет ли смысл вовлекать в эту войну простых обитателей Множества.

– Значит, вы, говоря о союзниках, имели в виду не простых? – осведомился Белый.

– Разумеется. Здесь нужны полноценные союзники, которым не потребуется нянька и которые смогут свободно перемещаться из мира в мир. Речь, разумеется, об инферах и эдемитах.

– Или-или? – уточнил Красный.

– Нет, как раз «и», – отрезал Синий. – Нам понадобятся и те и другие, причем желательно в одной упряжке.

– Утопия! – фыркнул Красный.

– Отнюдь. Просто тут нужен правильный подход, сильные аргументы и много, много дипломатии. Эту задачу я готов взять на себя.

Однако Красный был непреклонен:

– Я буду обсуждать эти вопросы только после получения исчерпывающей информации об источниках возмущений. Пока же я не вижу смысла изобретать способы решения неизвестной, а может быть, и несуществующей проблемы.

– Я согласен, – произнес Белый.

– Возможно, для разработки плана действий пока действительно рановато, – медленно и как бы нехотя проронил Серый. – Пожалуй, мое предложение было несколько поспешным.

Синий внутренне усмехнулся: что же, иного он и не ожидал. Безликие решили хоть немного потянуть время, дабы иметь возможность переварить ужасные новости и свыкнуться с мыслью, что на сей раз отсидеться в стороне не получится. Придется действовать решительно, а это само по себе непривычно для всех, кроме разве что Серого, и, самое неприятное, лично рисковать жизнью. Решиться на такое тяжело, вот они и откладывают по мере сил момент, когда сделать это просто придется. А он настанет, и весьма скоро. Все они понимают, какие сведения принесет разведка, вот только не хотят сами себе в этом признаться. Ну что же, пусть их. Несколько дней ничего не решат, да и конкретная информация действительно не помешает. Хотя бы о том, какого рода помощь Создатель предоставил своему Наместнику. А кроме того, самому-то Синему никто не мешает провести некоторую подготовительную работу.

– Значит, решено, – резюмировал магистр. – Выделяем несколько дней на разведку и анализ полученных сведений, после чего вновь соберемся на совет.

– Нескольких дней мало, – сразу возразил Красный.

– Во-первых, «несколько» – понятие растяжимое. А во-вторых, слишком тянуть не в наших интересах. Если я прав, противник точно времени не теряет.

Он заметил по шевельнувшемуся капюшону Красного, что тот вознамерился оставить за собой последнее слово, и упредил его:

– Думаю, собратья, у нас всех множество дел, так что на этом предлагаю совет прекратить, дабы не тратить далее драгоценное время.

Предложение было принято молчаливыми кивками.

Краллен

Битва с големами проходила в зоне прямой видимости тех, кто сражался с кралленцами, а потому они время от времени, улучая минутки передышки в горячке боя, когда от варваров их заслоняли товарищи, бросали взгляды в ту сторону и были в курсе событий. Провал контратаки латников произошел практически одновременно с гибелью Крилла Маригорда. Такой двойной удар не мог не надломить боевой дух неториан, и они побежали. Разумеется, аборигены стали преследовать их. Однако если неториане, следя за распространяющейся прозрачной чумой, ухитрились, отступая к холму, обогнуть зону кристаллизации, то кралленцы в азарте погони ничего не замечали, а потому с разбегу налетели на границу Трансформы.

Для них это имело самые гибельные последствия. Поле мигом заполнилось кристаллическими статуями. Хотя часть их принадлежала и отставшим неторианам, однако аборигенов, попавших «под раздачу», было значительно больше. Впрочем, часть варваров успела вовремя остановиться. Храбрость в рукопашном бою с сильным врагом – это одно, а вот незримая смерть, которая косит твоих соплеменников и против которой нет спасения, – это совсем другое. Такие вещи всегда вызывали суеверный ужас у примитивных племен. Остатки варварского войска, подвывая от ужаса, бросились прочь от волны кристаллизации, не понимая того, что уже обречены. Пришедшая в Краллен Трансформа была уже неостановима, а в отличие от неториан, аборигены были не в состоянии никуда сбежать из своего мира. Раньше или позже, но кристаллизация должна была умертвить всех.

Между тем их враги, как выяснилось, обратившиеся в бегство чрезвычайно вовремя, добрались до холма – ставки Крогерда, сохранив около двух третей своей численности.

Тангатай после разгрома големами атакующих латников ни о каком сопротивлении более не помышлял. А то, что вторая часть его армии оказалась рядом, для него стало наконец поводом дать команду к эвакуации. Только теперь это было уже легче сказать, чем сделать. Исчерпавшие уже почти все свои ресурсы адепты еще прикрывали холм и всех, кто на нем находился, от волн губительной магии големов, но делали это все менее и менее успешно, один за другим погибая от полного энергетического истощения или поражаемые незримой смертью, исходящей от кристаллических тварей. Кому и за счет чего открывать пространственный коридор и какими силами его удерживать?

Крогерд с отчаянием и злобой на себя вспомнил собственный приказ бросить в бой все магические резервы. Похоже, тем самым он обрек на гибель все свое войско. Тангатай обернулся к командиру группы магической поддержки и не поверил своим глазам: за его спиной сияла арка пространственного коридора.

– Но… как?! – изумленно выдохнул полководец.

– Мой неприкосновенный запас, – отмахнулся Дибор Сорн. – Отводите армию, Ведущий. Я продержу коридор столько, сколько смогу. Только пусть лучники отходят последними: их стрельба заставляет тварей хотя бы часть Силы тратить на защиту.

Крогерд кивнул и начал отдавать распоряжения. Теперь, когда имелся определенный план спасения, паника и отчаяние оставили его, вернув хладнокровие и уверенность. Кроме того, он твердо решил, что пойдет последним, до конца прикрывая своих воинов. Разумеется, иллюзий на счет своих шансов выжить у него не было, но так он сможет напоследок хотя бы отчасти примириться с собой и своим кодексом чести. Искупление кровью. Мысль, что, коль скоро он не адепт, толку от его прикрытия и самопожертвования будет немного, даже не посетила его голову.

Зато она была очевидна для Дибора Сорна, который по окаменевшим скулам и посуровевшим глазам полководца сразу догадался о его решении и принял свое, до поры оставив его при себе. Сначала действительно следовало спасти армию…

Они успели только потому, что Дибор Сорн вообще не использовал в предыдущем сражении ни два своих резервных накопителя, ни собственный энергетический запас. Более того, в течение всего боя он по мере сил пополнял последний, высасывая из кралленской атмосферы, чудовищно бедной магической энергией, все те жалкие крохи, что были в ней растворены. Сейчас все это было потрачено без остатка, ибо расходовать Силу приходилось не только на поддержание пространственного коридора в открытом состоянии, но и на поддержку «стены турбулентности», которая вот-вот должна была исчезнуть, ибо его выбившиеся из сил подчиненные исчерпали все источники энергии.

И все равно волны незримой смерти, превращающие неториан в мертвые кристаллические глыбы, прорывались все чаще. Спасибо еще, что отчаянные лучники продолжали непрерывно стрелять, не обращая внимания на отваливающиеся от усталости руки и стараясь не думать о почти уже пустых колчанах. Если бы не они, натиска кристальных големов было бы не сдержать.