Текст книги "Зов философии Вселенной. На лугу бескрайнем"

Конвейер жизни

 
Сегодня десять, а вчера пятнадцать,
А завтра, может, и собьётся счёт…
Но продолжаем умирать, рождаться —
Играем слепо в чёт и недочёт.
 
 
И каждый день, встречаясь, провожаем.
И каждый час смеёмся и грешим.
И закрывая дверь, увы, не представляем
В который раз – зачем же так спешим?
 
 
А если на минутку оглянуться,
Осмыслить пролетевшие года —
Придётся даже зябко содрогнуться,
Поняв, что шли мы вовсе не туда.
 
 
Конвейер жизни, он же – одр смерти
Штампует души и увозит прочь.
И в этой быстротечной круговерти
Летим от света, пропадая в ночь.
 
 
Путь от младенца до седого старца
Даётся лишь единожды пройти.
И нужно ли ещё здесь сомневаться —
За злом ползти или добро нести?
 

Ваши корни, увы, непрочны

 
Ваши корни толсты и алчны —
Оплели юдоль крепко, значит…
Так удачно мир душат злачный
Силой, видимо, от Богов
Данной вам, а не тем незрячим,
Что хотят жить совсем иначе,
Там у них – как-то очень мрачно,
Вот у вас – просто нету слов…
 
 
У санов лишь одна затея:
Вы – в главе, остальное – племя
Из ослов, несведущих – где я?
И просящих всё время благ.
Кто же та – доброта и фея…?
От которой клан бренный млеет,
Когда счастье безумно греет
Всех живущих в нём бедолаг.
 
 
Ваши корни, увы, непрочны.
Хоть толсты они, но порочны —
Это скажет любой вам, точно,
Даже вовсе не от нужды.
От того, что нет смысла срочно
Упиваться здесь жизнью волчьей —
Она будет всегда короче
И напрасны её труды.
 

Крещение

 
Сколько воплей вонзалось за грани миров,
Да и плоть пронизали они изнутри,
Где ни глянь – отовсюду эффект маяков,
Но не света, а теней… снующих грехов —
В них до боли кричащие врозь звонари.
Не умри. А ори! Значит, дальше живи.
Не смотри. А дыши! Всё что нужно в глуши…
Даже пусть не хватает простора в груди,
И застрял среди льдин, да ещё и один —
Это будет крещением вечной души
И закалкой для тела. Ведь они хороши!
 

Наваждение

 
Изменив курс на милю… всего лишь разок,
Сняв корону небес, пасть на плаху твердынь —
Можно сразу увидеть свой жизненный срок,
Что не соком течёт, а горчен как полынь.
Только ходики тикают каждый момент —
Незаметен край зыбкий поверженных дней,
Отмотавших события призрачных лент
До последних секунд мульти-хроники всей.
Наваждение будто смеётся вразбег,
Не давая опомниться и осознать —
Был во времени том… и какой человек,
Или некого вовсе уже вспоминать?
 

Который был досель невидан и неслыхан

 
Не веет веер-опахало – жарко стало…
Колун размашисто дубасит дровней двор —
Кому-то, может быть, такого будет мало,
Ну а кого-то это даже доконало,
Зато застывшим безразлично до сих пор.
 
 
И если мор потом или мороз трескучий,
То от ненастий летних, зимних и других
Спасутся те, кто доказал свой дух могучий
Да подзаправился как следует горючим,
Чтобы тепло всегда обогревало их.
 
 
Вот ведь спесив иной раз норов между прочим…
Он, словно зодчий, не примерится на глаз,
Где выбить лаз, а где, наоборот, воочию
Закрыть от ветра брешь… и червоточину
Законспирировать и в профиль, и в анфас.
 
 
Но после тряс, что помутузят очень лихо,
Тут вроде тихо или вовсе невзначай
Придёт решение само собой… и выход,
Который был досель невидан и неслыхан,
Укажет верный смысл непокоримых тайн.
 

Если лгали когда-нибудь в жизни своей

 
Если лгали когда-нибудь в жизни своей —
Посмотрите на тех, кто об этом молчит…
Вот они по судьбе не корыстны, и ей —
Посвящают прекрасные строки молитв.
 
 
Как пиит, наслаждавшийся миррой поэм,
Их затем производит для правды иной,
Но какой! Где не будет страдания всем,
Лишь ему – одному… что не знает покой.
 
 
Ой, постой. Сотвори же – такое тогда…
Где игра приведёт к покаяньям сердец,
И под славный конец… чтобы шулер всегда
Отдавал долг за самых паршивых овец.
 
 
И глупец от добра станет равен тому —
Мудрецу от Творца, где седа голова…
Потому как исправить, и даже Фому
Может заповедь сил, если догма верна.
 

Стих прощения

 
Все мы, когда-то делаем ошибки,
Но признавать не каждый их захочет.
И корчим рожи с глупою улыбкой,
Когда внутри всё бешено клокочет.
 
 
А вот простить того, кто оступился
На самом деле может только сильный.
Понять, что без греха ты не родился —
И есть удел людей причуды мирной.
 
 
Так отпустить свободно и не злиться,
Прогнать сомненья прочь, и дать им ласку.
Зачем же в гневе яростном томиться,
Когда вокруг от жизни блещут краски.
 
 
Но, если вдруг ты понял, что ошибся,
Прими легко укор судьбы тщедушной.
Ведь завтра будет вновь пестреть цветами
Твой мир души прекрасной и послушной.
 
 
Вот тут бы и закончить стих забвения,
Но вспомнил, как сказал знакомый мой —
Чтоб не просить напрасно вновь прощения,
Раз опростался – так теперь и стой…
 

Судилище прока

 
Не хочу никому быть обузой,
Не желаю нисколечко мстить.
Я живу со своей только музой —
С той, с которой лишь нужно любить.
 
 
Как меня ни гнобят, ни мутузят,
Становлюсь всё сильней и добрей…
Эй, вы там, а вас тяжестью грузят
Души вами убитых людей?
 
 
Истинно! Говорят, что у Бога
Нет различий среди муравьёв…
Клёв – не значит судилище прока,
Он же может – случайный быть зёв.
 

Перерождение

 
Ведь можно жизнь начать сначала —
Прямо сейчас и без обмана,
Без всяких пагубных манер,
И не на зло, конечно, всем,
А с тем, чего душа желала.
 
 
Вот, например, со сна встав рано —
Себя представить кедром мудрым
И чуять силу беспрестанно…
Да с мыслью умного Лакана
Встречать рассвет и это утро,
 
 
В котором незабвенно будто
Всё то, что бытом называлось
Или казалось, как в бермудах,
И пролетало мухой в муках —
На деле так легко скрывалось…
 
 
Перерождаясь лишь минутой
Одной, такой – порывом гнутой,
Перевернувшей снизу вверх
Весь первобытный стыдный грех
И смыв его с надутой смутой.
 

Приятно сознавать

 
Приятно сознавать,
Что смерти нет страшнее…
А жизнь – она дана
Для перебденья зла.
От света дотемна
Всего одно мгновение,
Но тянется оно
Ох, кажется… едва,
Как… солнечная мгла.
 
 
За нею в падь под стать
Уйдёт… и околеет —
Нахмурит ясный лик
Немеющий старик.
И будет только миг,
Который навью веет —
В нём захлебнутся крик
И сердца слабый тик…
А с ними канет хрип.
 
 
Хужее не грозит,
Чем гроб сухой истлевший,
Не приведи Господь,
Другое не беда…
И пусть бегут года
И водит за нос леший
Туда-сюда… туда,
И вновь… туда-сюда —
Всё это ерунда.
 

Кредо

 
Соберись в одну кучку, сочини нахлобучку
И сострой вид серьёзный – смеяться не смей.
Сомневаться не стоит и даже… на штучку
Или может на чуточку в вере своей.
Сколько видов, как сдвигов
В мирах и порталах
Сквозь провалы внедряли догматы …нафем…
Ведь всегда так считалось, но делалось мало —
Приходилось лишь ждать и надеяться всем.
Да и то… только тем, кто казался, а не был…
Остальные догнать естество не могли,
Что же там впереди? И что это за кредо? —
Всё понятно с которым вблизи и вдали.
 

Трансформация

 
Если назвать трансформацией то,
Что никогда не смог сделать никто —
В общем, такого, чего и подавно
Смысл не имело… как вроде оно.
И не решались вопросы о главном
Переселении душ вновь в исправном
Правиле правды, где передано
Сразу и всё, но со временем плавно.
 
 
В тот полутон, что не ведал Платон,
Да и Ньютон не знавал этот звон,
И никакие глупцы не совали
Свои носы в столь несбыточный сон,
И мудрецы головами кивали,
Видя за гранью лишь сумраков дали…
А остальные считали ворон —
Им ли дано пробужденье? Едва ли.
 
 
Но провидение шлёт всё равно
Признаки, призраков, знаки в окно
Там, где верста за верстой пробегает,
И пролетает мгновенье одно —
Вряд ли его замечать кто-то станет?
Даже искра пусть блеснёт и поманит —
Её не поймать, так уж заведено
Системой преданий, что веют веками.
 
 
Без трансформации транса и форм
Будет не грация, а… грубый лом.
И не вибрация духа в субстанции,
Что раздувается больше сверхнорм.
Только пустые проблеют овации,
Снова вернувшись к исходной инстанции,
Все прокламации сбросив на дно
Единым грехом и без лишней фильтрации.
 

Можно не смотреть на страданья впредь

 
Можно не смотреть на страданья впредь,
Если разогреть души порохом —
Сразу проходить сквозь огонь и медь,
Где вода кипит чутким всполохом.
Почему ещё пламень не крещён,
А шальным клещом жалит пOддыхом?
Пухом будет пусть, битая мечом —
Смерть здесь ни при чём…
Жизнь без продыха.
 
 
Норов возмущён знаком – …Запрещён…
Кто-то обольщён, кто-то кается —
До чего же курс иногда смещён…
Ничего. Уклад и так станется.
Путает в нужде, как бы ни был где,
Обитавших в зле… странник-праведник.
Против сил переть, да к тому ж во мгле —
При себе иметь нужно сабельник.
 
 
От вощёных гнид не спасает вид —
Укрепляет плоть Вера стойкая.
Коль она кренит, применим гибрид —
Из молитв с пречистыми мойками.
И в тернистый путь, что извилист, крут,
Кроткие пойдут прежде – тройками…
Каждому из них светит корж и кнут —
Там они поймут правду, ойкая.
 
 
Скроет всё печаль – с сургучом печать,
Да замок с ключом марки качества.
Главное мечтать… вовремя начать —
Брать и изучать чары таинства.
Непоколебим Дух внутри глубин —
Как тут ни крути, но пророчество
Говорит о том, чтобы щедрым быть —
Следует создать своё творчество.
 

Я не буду испытывать трепета

 
До экстаза слюней размалёванных
Я не буду испытывать трепета —
Неземного блаженства юродивых
И кидать фразы лживого лепета.
А агонией клятого халдыря
Разорву ткани сигмами точными
И приму на развес тонн проклятия,
Окунув себя водами сточными.
Заклинанием общества праведных
Расточу дарования тленностей,
Встречу смехом стихию лукавины
И разбавлю оскомину ценностей.
Не всегда вам пусть кажется белое
Там, где чёрное прочило плевелы.
Бесноватым слепою капеллою —
Суждены заблужденья безмерные.
 

Зачем вы здесь?

 
Зачем вы здесь, чумных корней отродье,
Что насыщают ваш безумный лик.
В миру, прожорливым разлившись половодьем,
Несёте в массы безупречный бзик.
 
 
Быть может, тех свечей теней плясанье
За толстокожим матовым окном
В уединении рождается познаньем,
Где всё судьбой давно предрешено.
 
 
Как белы рученьки затворницы Даяны
С утра корытца козам раздают
И промеж дел в развратницком чулане
С хозяйским сыном плод запретный жмут.
 
 
Садовник хмурый ветки подчищает,
Собак гоняя улицей глухой.
И даже он, позавтракав, не знает,
Что как всегда, останется – такой.
 
 
А может быть, изменится виденье,