Текст книги "Побег"

Побег
Дмитрий Викторович Лузгин

© Дмитрий Викторович Лузгин, 2022

ISBN 978-5-0056-4181-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моим родителям и коту Барсику посвящается

I

– Сынок, просыпайся.

– Ммм, – сонно отозвался Димка.

– Вставай, пора собираться в садик.

Димка не любил детский сад, и ещё больше не любил вставать рано-рано утром для того, чтобы туда собираться. Но, так или иначе, приходилось просыпаться, и после недолгих сборов, топать по тёмной и морозной улице в сторону автобусной остановки.

Хруп-хруп-хруп, хрустел свежий снег под валенками. Уже почти во всех окнах домов горел свет, по занавескам мелькали тени человеческих фигур, соседи собирались на работу, учёбу и прочим делам.

А Димке нестерпимо хотелось хоть один разок, вместо детского сада, остаться дома за желтоватым светом этих занавесок. Пускай один, до самого вечера без мамы и папы, но дома. И Димка часто фантазировал как он останется, как обернув кухонным полотенцем ручку горячего чайника, заварит себе чай и потом будет рисовать новыми фломастерами в альбоме всякие рисунки. Один за одним, лист за листом. Или лепить из пластилина корабли и машины. Ещё можно было бы смотреть картинки в книжках или просто играть любимыми игрушками. А ещё Димка мечтал пожарить вечером картошки, налить сладкого чая в чашки, и встречать маму с папой с работы, чтобы они радовались и удивлялись, как он такой маленький сделал всё это самостоятельно…

Тихо падал снег. Димка на ходу вглядывался вдаль, в низину, по которой тёмной нитью извивалась автомобильная дорога.

– Мам, автобус.

– Ну и зрение у тебя, – улыбнулась мама, – номер не видишь?

– Двенадцатый, – засмеялся Димка.

– Тогда давай, ноги в руки и бегом.

Никакого номера Димка конечно видеть не мог, автобус был очень далеко, и виднелся маленькой светящейся букашкой. Просто-напросто других рейсов, кроме двенадцатого и восьмёрки, на этом маршруте не было, и он знал, что сейчас было время двенашки.

С остановкой поравнялись почти одновременно с автобусом. Тот, скрипнув тормозами, открыл двери и выпустил клуб пара, приглашая в тёплый салон. Несмотря на то, что путь лежал в детский сад, Димка радостно, не без помощи мамы, взобрался по высоким ступеням в автобус.

– Я сам.

– Сам, сам, – отозвалась мама, – проходи быстрее сынок, не задерживай людей.

Димка обожал поездки! И не было человека счастливее на свете, если вдруг ему сообщали о том, что скоро поедем в город. Особенно в горсад, где были аттракционы, мороженое, леденцы в виде петушков и звездочек, и набережная, с захватывающим дух видом на широкую и быструю реку Томь. Ну а если предстояло путешествие на море, у Димки от счастья даже начинала слегка кружиться голова. При этом минуты ожидания превращались в часы, а часы в дни. В общем ехать Димка был готов куда угодно, на чём угодно, и всегда прямо сейчас. Поэтому про детский сад на время было забыто, и Димка с энтузиазмом забрался на мягкое и самое высокое кресло над задним колесом автобуса. Двери с шипением закрылись, мотор натужно засвистел и автобус тронулся.

– А билетик? – спросила мама, протягивая монетку.

– Ой! – вскрикнул Димка.

Схватил пятак, спрыгнул с кресла и, покачиваясь, протопал к билетной кассе.

Аппарат висел над сиденьем контролёра. Димка забрался с коленками на сиденье и замер в предвкушении.

У билетного аппарата была большая, прозрачная и выпуклая голова с канавкой и прорезью в ней. А под прорезью, словно пиратский сундук в ожидании новых сокровищ, замерла чёрная лента, поблёскивая россыпью золотистых медяков. Димка задержался взглядом на монетках, бросил в прорезь свою, и несколько раз повернул ухо-колёсико. Бряк-бряк-бряк, упали несколько ближайших к краю монеток куда-то вглубь железной головы, и аппарат высунул язык в виде билетика. Димка тихонько хихикнул, показал язык в ответ и оторвал билетик. Вернувшись, отдал его маме, и вновь забрался на своё место.

Приготовившись рассматривать всё и вся, что попадётся на пути, посмотрел в окно, но наткнулся взглядом на белое, сверкающее полотно с морозными узорами. Какое-то время он зачарованно их разглядывал, затем медленно поднёс ладонь к окну и прижал её к холодному шедевру. Было видно, как потемнело заиндевевшее стекло по краям ладони, и спустя несколько секунд стало прозрачным. Димка убрал ладонь и принялся разглядывать всё, что можно было увидеть в прозрачный отпечаток.

– Мам, светает.

– Да, скоро будет совсем светло.

За окном проплыло заснеженное поле с одинокими футбольными воротами, деревянное общежитие, и в рассветной дымке появилась огромная гора.

– Мама, а что это за гора?

– Это террикон. Порода, которую из шахт достают.

– Её что, люди насыпали?! – резко обернувшись, удивлённо спросил Димка.

– Да, люди, она искусственная. – ответила мама.

Димка снова вгляделся в проталинку. – Но она же такая высокая-превысокая!

– Её самосвалами насыпали. Много-много машин.

Димка представил себе как самосвал забирается на самую верхушку этой горы, и сваливает вниз камни.

– А сейчас почему не возят?

– Наверное больше не вмещается, теперь насыпают новый террикон, где-нибудь в другом месте.

– А на неё можно забраться?

– Нельзя малыш. Порода в некоторых местах тлеет, и можно провалиться в раскалённый мешок.

Глаза у Димки расширились.

– А там очень горячо?

– Очень, как в доменной печи, где сталь плавят, помнишь ты видел по телевизору?

– Ого! – прошептал он.

Отпечаток маленькой ладошки снова стало затягивать льдом, и Димка принялся пальцами и собственным тёплым дыханием, вырисовывать на окне узоры. Между тем автобус медленно повернул на улицу с детским садиком.

Интересно, кто будет сегодня? – подумал Димка, – Любовь Владимировна или?…

Как зовут вторую воспитательницу, Димка не помнил. Дело в том, что Любовь Владимировна ему нравилась. Она была внимательной, отзывалась на все вопросы и просьбы. На её занятиях Димке удавались самые лучшие поделки, аппликации и рисунки, она интересно читала книжки и, если было нужно, всегда умела ласково успокоить.

А вторая воспитательница была женщиной властной, грубоватой и очень тучной. Все детские проблемы она решала покрикиваниями и постукиванием кулаком по столу. Но особенно Димку почему-то пугало, когда она садилась за воспитательский стол, со стонущим скрипом стула откидывалась назад, и страшно охая, что-то капала себе прямо в глаза.

Благо вместе с толстой воспитательницей, в группе была ещё нянечка. Добрая и внимательная старушка, которая с готовностью откликалась на все детские чаяния.

Однако в целом Димка недолюбливал детский сад не из-за воспитательницы, гораздо больше ему не нравилось жить по расписанию. По расписанию гулять, по расписанию есть, по расписанию заниматься, играть. Он не любил запах гороховой каши, которым детский сад встречал всех прямо с порога. Терпеть не мог тихий час. Спать днём ему казалось противоестественным.

Но самым невыносимым было ждать. Ждать, когда же откроется калитка, войдёт мама, и воспитательница громко объявит – «Дима, за тобой пришли!». И всё же пропустить этот момент Димка никак не мог, и поэтому, задолго до часа икс, занимал место у окна и ждал. Калитка была высокой, в ровень с забором, выше роста взрослого человека, и закрывалась на массивный металлический засов.

«А вдруг мама не может справиться с замком» – переживал Димка, когда её долго не было.

Иногда мама задерживалась очень сильно. И тогда Димка чувствовал, как предательски накатывается скупая мужская слеза, как горло удушающее сжимает комок и он, как самые маленькие малыши из ясельной группы, начинал реветь. Но тихонечко, так, чтобы никто не услышал…

Автобус подъезжал к остановке, Димка хотел сделать ещё один отпечаток, но мама потянула за руку на выход.

II

На улице было уже почти светло. После тёплого салона Димку пробрал озноб.

– Холодно, – простучал он зубами.

– Ничего, скоро согреешься, – подмигнула мама.

Они подходили к высокому, дощатому забору детского сада. Одна часть забора уходила к входу во двор параллельно тротуару, а другая перпендикулярно вправо. Димка знал, что на боковой стороне есть один очень секретный секретик. Там, за летней верандой, как раз на площадке Димкиной группы, в заборе отодвигалась доска и можно было наблюдать за тем, что делается на «гражданке».

Димка мимоходом глянул в сторону секретика. Так и есть, доска была отодвинута, и в заборе чернела узкая щербатость.

Впереди на дороге показался автобус.

– Ох, – занервничала мама, – наверное пятёрка.

Дело в том, что маме ещё долго предстояло ехать на работу, в центр города. Обычно она отводила Димку до самого детского садика и передавала его воспитателю из рук в руки, но сегодня мама явно спешила.

– Сыночек, Димуль, – взволновано заговорила она, присев перед Димкой на корточки и глядя прямо в глаза. – Добеги пожалуйста сам, и скажи воспитательнице что ты пришёл.

– Хорошо, – обескураженно, но с готовностью согласился Димка.

– Мне очень нужно на этот автобус, я сильно опаздываю, понимаешь?

Димка кивнул головой.

– Дойдёшь?

– Да.

– Только обязательно сразу скажи что ты пришёл, – сказала мама, уже поднявшись на ноги. Легонько подтолкнула сына в сторону калитки, и осторожным бегом поспешила назад, в сторону остановок.

Мимо прогудел двигателем автобус с цифрой пять на лбу. Это был любимый Димкин автобус. С дополнительными тонированными окнами по бокам крыши, с большими, выпуклыми фарами впереди и огромным, покатым воздухозаборником сзади, похожим то ли на шлем римского воина, то ли на золотистую каску пожарного. На этом же автобусе Димка вместе с мамой и папой ездили и в горсад, и в цирк, и в гости. Даже на вокзал или в аэропорт тоже было нужно ехать сначала на пятёрке.

Димка остановился. Понаблюдал как мама, перебежав дорогу, вошла в заднюю дверь автобуса, проводил его взглядом, погрустнел, развернулся и пошёл в садик.

III

Калитка, как и всегда по утрам, была открыта. Димка вошёл во двор детсада, огляделся, прошёлся взглядом по корпусу, и в одном из окон своей группы узнал массивную фигуру воспитательницы. Она стояла спиной к улице и, по своему обыкновению, постукивала кулаком по подоконнику. Димка совсем сник. Внутри что-то неприятно заныло, заскребло и навалилось тяжестью. Вдруг как никогда захотелось выскочить обратно за забор, и бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от детского сада. Но Димка опустил голову и послушно направился ко входу. Нехотя поднялся на крыльцо, взялся за ручку двери, немного повременил и с усилием приоткрыл дверь.

Пахнуло гороховой кашей. Димка скривился и отпустил ручку. Пружина вернула дверь на место, раздался хлопок. Он отпрянул, и попятившись, невольно спустился с крыльца. Глянул ещё раз в окно, в котором стояла фигура. Пусто. Пробежался взглядом по остальным окнам. Воспитательницы не было, никого не было. Димка, озираясь, ещё раз огляделся, остановил свой взгляд на открытой калитке, часто-часто взволнованно задышал, и… решился.

Выглянул за калитку. От остановки в его сторону шли родители с детьми. Тогда он, что есть духу, побежал по двору к веранде рядом с заветной доской в заборе. Побежал так, что даже ветер засвистел в ушах. Однако бежать пришлось неожиданно долго. Ему казалось, что вот-вот кто-нибудь окликнет, вот-вот кто-нибудь крикнет – «Стой!». Но никто не окликнул, не крикнул, и Димка наконец-то оказался на веранде. Спрятался за деревянным полустенком, опустился на корточки и опёрся спиной о лавочку. Отдышался. Позади послышались голоса. Димка развернулся, посмотрел в щёлку. В корпус вошли несколько детей и взрослых, стихло. Он осторожно встал, не отрывая взгляда от дверей садика, медленно зашёл за веранду. Теперь его никто не мог увидеть. И Димка, почти перестав дышать, приблизился к отодвинутой доске в заборе.

За забором жизнь текла своим чередом. На остановке стояли люди, кто-то куда-то спешил, по дороге то и дело проезжали машины. Димка выдохнул, перешагнул левой ногой через нижний брус забора, дёрнулся, и застрял.

Дёрнулся ещё пару раз, никак. Попытался вылезти назад, но не тут-то было. Выпасть назад тоже не получилось, щель в заборе оказалась слишком узкой.

Как же так, ведь он отчетливо помнил, как летом, под дружный хохот детей, на секунду вылезал в неё и сразу залезал обратно. Как многие другие друзья-приятели из его группы проделывали тоже самое, даже девочки…

Но то было летом. Сейчас Димка был в мохнатой и толстой шубе.

– «Вот те, на те, приехали, где не ждали», – повторил он папину фразу.

Вдруг ясно представилось, как кто-нибудь найдёт его застрявшего в этом заборе, а потом всё расскажут маме. Конечно можно было бы сказать что он решил наоборот, залезть через дырку в детский сад, но ситуации глупее невозможно было представить.

Димка огляделся, немного подумал, осторожно протиснул голову в щель, сделал несколько коротких вдохов-выдохов и со всей неистовостью накопленных за все долгие пять лет жизни сил, рванулся наружу. Спустя мгновение почувствовал, что лежит на снегу.

«Получилось!» – протрубили фанфары в его голове.

Встал, тщательно отряхнулся, и увидел на снегу пуговицу. Обследовал шубу. Точно, в нижней петельке болталась чёрная нитка. Пуговицы не было. Он поднял несчастную и сунул её в карман.

Куда же теперь? Дома никого нет.

К бабушкам? Путь, как к одной, так и к другой бабушке Димка представлял себе довольно ясно. Но, как они отреагируют? Наверняка начнут журить и отвезут назад в детский садик. К тому же их тоже может не быть дома…

«Домой!» – решил Димка.

IV

Стараясь ни на кого не смотреть, держась поодаль, прошёл мимо остановок и направился в конец улицы, к повороту. Садик остался позади и отдалялся всё дальше. Димку вдруг охватила эйфория. Ликование переполняло, уже не умещалось в грудной клетке и просилось вырваться наружу. Никто не будет заставлять спать посреди дня, никто не будет заставлять танцевать за ручку с девчонками под дурацкое пианино. И к тому же он будет возле родного дома!

Ощущение свободы придавало лёгкости. Ноги буквально парили над скользким, заснеженным тротуаром, и он довольно быстро оказался у дорожной развилки.

Как переходить дорогу Димка знал, он уже несколько раз проделывал это самостоятельно.

Посмотрел налево. Туда уехала мама, в город, на работу.

Направо. Отсюда он несколько минут назад приехал вместе с мамой из дома.

Убедился что машин нет, и перебежал на другую сторону.

V

Сделав ещё несколько шагов, понял, что оказался у своего заветного места. Перед ним во всей красе стоял промтоварный магазин. Они с мамой заходили иногда сюда, и Димка очень любил этот склад сокровищ. Не отрывая взгляд от вывески, он прошёл было мимо, но соблазн оказался сильнее. Димка остановился, подошёл к двери, толкнул её. Дверь легко поддалась.

Перед глазами выстроились стеклянные прилавки со стройными рядами карандашей, ручек, ластиков, точилок. Поблёскивали стеклянными боками бутыльки с разноцветными чернилами. Стопками лежали тетради и разной толщины альбомы для рисования. А на полках повыше, обложками к покупателям, стояли книжки с картинками.

Димка заворожёно впился глазами в витрину. Медленно, смакуя каждый предмет, разглядывал богатства. Вот увеличительное стекло в пластиковом футляре, вот точилка-мельница, которую он уже видел в гостях. В неё нужно было только вставить карандаш и покрутить ручку.

И вдруг увидел толстую, четырёхцветную шариковую ручку. Подобная была у Любовь Владимировны, и Димка мечтал о такой. Но в той было только две пасты разного цвета, а в этой, целых четыре! Синяя, красная, зелёная, чёрная. Это было видно по переключателям в верхней части.

– Ух ты! – не удержавшись, вслух выпалил Димка и осёкся.

Подняв голову увидел, что тётенька продавец внимательно его изучает.

Впереди было ещё самое интересное, отдел с игрушками. Но Димка развернулся и стараясь не бежать, быстро вышел из магазина. Как только дверь позади закрылась, припустил подальше от входа. Произошедшее впервые кольнуло ощущением, что он делает что-то неправомерное. Димка нахмурил лоб, но задуматься не дали крики со стороны пожарной части.

VI

Увиденное заставило Димку застыть на месте. Он даже приоткрыл рот от удивления.

Возле огромных открытых ворот, надрываясь, гудела красная пожарная машина. А рядом, извиваясь огромной серой змеёй, мощным напором воды поливал всё вокруг себя пожарный рукав. В плотной стене брызг, отчаянно пытаясь ухватить бесконтрольную зверюгу, беспомощно барахтался экипированный по всей форме пожарный. А в проёме открытых ворот, то прятались, то снова высовывались любопытные головы в касках.

– ВЫКЛЮЧАЙ!!! ВЫКЛЮЧАЙ!!! – зычным голосом заорал выскочивший из кабины пожарный.

– ЧТО?!!! – криком переспросил, прятавшийся позади машины другой.

– ВОДУ ПЕРЕКРОЙ!!!

– ЧТО?!!!

– ВО-О-ОДУ!!! – что есть мочи прокричал первый, отчаянно жестикулируя руками.

Непонятливый пожарный скрылся за машиной, напор стал ослабевать, красная машина стихла, шланг на мгновение завис в воздухе и наконец шлёпнулся на землю.

– Перекрыл!!! – по инерции прокричал непонятливый.

– Молодец! Сообразительный ты мой.

– Поймал! – доложил мокрый с ног до головы пожарный, который барахтался в воде.

– Тьфу! – оглядев его, с чувством сплюнул первый.

Любопытные головы разразились дружным смехом.

– Так! Хорош ржать! – скомандовал первый. – Всё привести в порядок, просушить рукава и задраить люки!

– Есть навести порядок! – весело отрапортовали сразу несколько человек.

И вдруг…

– Мальчик! – окликнул главный пожарный Димку.

Димка встрепенулся, и пока соображал, отозваться ему или убежать, пожарный в несколько широких шагов оказался рядом.

Это был высокий, широкоплечий дядька, с пышными черными усами. Димке даже показалось, что выше папы! Хотя, конечно, наверное вряд ли.

– Ты чего тут, малец?

– Смотрю. – сконфузился Димка.

– Смотрю! – передразнил пожарный. – Сухой? Пострадать ведь мог, пострелёныш! Мамка-то где? Или отец.

– В магазине. – соврал Димка.

– Ну, беги к родителям-то, не нужно тут стоять. Не положено, опасно, – смягчившись заговорил пожарный, шевеля черными усами.

Димка неуверенно поплёлся назад, в сторону магазина.

– Дяденька, а вы тут самый главный? – неожиданно развернувшись, в лоб спросил Димка.

– Командир, – утвердительно ответил усатый.

– Похо-о-ож! – одобрительно протянул Димка.

– Га-га-га! – опять дружно рассмеялись остальные.

Димка смутился.

– А для чего эта труба? – сменил он тему, указывая на толстую, торчащую из земли трубу, в виде буквы Г.

– Для воды. Тут раньше паровозы ходили, а из этой трубы их водой заправляли.

– А сейчас почему не ходят?

– Сейчас тепловозы и электровозы, им вода не нужна.

– А паровозам зачем?

– Паровозам для пара, их пар толкал, а электровозы электричество.

Пожарные между тем начинали посмеиваться.

– Петрович, да ты энциклопедия! – задорно прокричал один из них, остальные загоготали.

– А… – не унимался Димка.

– Кхе! – громко крякнул командир, – пойдём-ка, боец, я тебя провожу.

– Не надо! – взмолился Димка. – Я сам! Сам дойду!

– Ну, ладно, – отступив согласился главный пожарный. – Ступай, иди, я прослежу.

Димка побыстрее зашагал к магазину. На полпути обернулся, пожарный смотрел… Димка подошёл к дверям. Рядом с крылечком, на корточках сидела девочка в шубе и шапке такого же цвета, как у Димки и что-то рисовала веточкой на снегу. Он оглянулся, командир по прежнему за ним следил. Димка обречённо вздохнул и вновь вошёл внутрь.

Продавщица обслуживала женщину. К счастью больше никого в магазине не было. Димка был немного растерян. Когда можно будет отсюда выйти, как сейчас себя вести и что делать, он не имел ни малейшего понятия.

Между тем женщина принялась укладывать купленный товар в сумочку, а продавец повернулась, и как в прошлый раз, внимательно и изучающе посмотрев на Димку, медленно двинулась в его сторону. Димка развернулся к ней спиной и постарался не дышать. Вдруг над головой раздался строгий, женский голос: «Леночка, всё, пошли дочка». Димка почувствовал, как его мягко подхватили за воротник и вывели на улицу. Очутившись на крыльце Димка задрал голову, чтобы рассмотреть, кто его тащит и одновременно пытаясь высвободиться.

– Леночка, – вновь обратилась женщина к Димке и тут же, словно ошпарившись одёрнула руку.

– Ты кто?! – вскрикнула она.

– Я не Леночка, – ответил Димка.

– Мама, я тут, – отозвалась девочка.

– Доченька! Ты почему на улице? Я же просила тебя быть рядом, – посетовала женщина.

– Там жарко, – парировала Леночка.

– Это не важно. Раз я сказала, то ты должна быть рядом, – назидательным тоном произнесла мама Леночки.

– Ты откуда? – не делая паузы, спросила она у Димки.

– Отсюда, – ответил Димка, указывая на ближайший дом.

– Мама, я видела, он с другой стороны пришёл! – с противной интонацией наябедничала Леночка.

– Я пожарную машину смотрел! – повысил тон Димка, и зло, исподлобья стрельнул взглядом в девчонку.

– Какая халатность! Как можно оставлять ребёнка одного, на улице. Уму не постижимо!

– Моя мама хорошая! – ещё громче возразил Димка, – я знаю как себя вести!

– Ну вот что, защитник, пойдём-ка мы тебя домой отведём, – решительно сказала Леночкина мама и крепко ухватила Димку за запястье.

– Леночка, дочка, пошли.

Леночка ехидно уставилась на Димку…

Экстремальная ситуация заставила соображать быстро.

– Не надо! – закричал Димка, упёршись ногами и сопротивляясь всем телом. – Моя мама знает, что я жду её здесь, мы так потеряемся!

– Ну ладно, – строго сказала Леночкина мама, – тогда стой здесь и ни куда не отходи. Тут дорога рядом, под машину ещё попадёшь.

Димка встал, озираясь на входную дверь в опасении, что на крики выйдет ещё и продавец. Это было бы полным провалом. Поэтому, как только женщина с девочкой перешли дорогу, и не оглядываясь пошли вперёд, Димка понёсся прочь от магазина. Отбежав на приличное расстояние, перешёл на шаг и оглянулся. Ни предательской Ленки, ни её вредной мамаши не было видно. Продавщицы и пожарных тоже не увидел. Он успокоился, и теперь уже обычным шагом пошёл по насыпи, которая тянулась от пожарной станции в сторону железной дороги.

Зима только начиналась, снега было немного, и земной рельеф всё ещё считывался во всех подробностях. И тут, показались вросшие в насыпь остатки железнодорожных шпал.

«Ух ты! – впечатлился Димка. – И правда паровозы ходили!»

Он представил себе на этих шпалах поблёскивающие холодным металлом рельсы, а на них огромный, черный, выпускающий клубы дыма паровоз, с большой красной звездой впереди.

– Туф-ф-ф, туф-ф-ф, туф-ф-ф, туф-ф-ф, – запыхтел Димка и покатился по насыпи, в сторону дома.

Мимо проплывали заснеженные ветки деревьев.

– Пыф-пыф-пыф, У! У-у-у-у-у!

Справа возвышалась высокая, высокая гора. Та самая, шахтёрская, из породы.

VII

Внезапно вдалеке появился встречный паровоз. Его сильно болтало. А поскольку путь был один, то приближалась неминуемая катастрофа. И хотя встречный паровоз был ещё довольно далеко, Димка разглядел в нём мужскую, одетую в тёмную одежду фигуру.

«А вдруг он злой или пьяный, – подумал Димка. – или прицепится, как Ленкина мама, и потащит его назад, в садик».

Димка остановился, огляделся по сторонам. Справа насыпь была довольно высока, слева намного меньше, к тому же тут рос кустарник. Димка ухватился рукой за ветки и стал поспешно спускаться вниз. Внезапно под ногой, примёрзший было к земле камушек, отломился и Димка ухнул вниз. Спустя секунду обнаружил, что лежит на животе, держась за тонкие ветки. Внизу что-то журчало. Осторожно повернул голову, посмотрел вниз. Оказалось, что он совсем немного не доехал до незамерзающего ручья. Попытался подтянуться, но руки предательски соскользнули и Димка скатился ещё ниже. Опять осторожно скосил глаза вниз, валенки теперь почти касались воды.

– Ой, мамочки, – пропищал он.

Но тут же вспомнил, как за эти «мамочки», мальчишки из старшей группы, обозвали его девчонкой.

– Ой, папочки, – понизив голос, поправил он себя.

«Может быть попросить помощи у человека, когда тот будет проходить мимо?» – мелькнуло у него в голове. Но вспомнив шатающуюся фигуру, испугался этой мысли ещё больше.

Димка как можно крепче ухватил ветки и подобрал коленки к животу. Перебирая руками, приподнялся чуть выше и оказался на четвереньках. Положение оказалось довольно устойчивым. Димка замер.

Долго никого не было.

«Может быть он куда-то свернул, может быть ушёл назад, а может быть, как я, свалился в канаву?» – размышлял Димка.

Но тут послышалось неопределённое бормотание, и вслед за этим показалась тёмная фигура.

Так и есть, встречный паровоз был очень пьян, и ему явно не хватало ширины железнодорожного полотна. Фигуру бросало то к одному краю, то к другому. В какой-то момент тёмное пятно нависло прямо над Димкой, заставив зажмуриться. Но тут же, словно кто-то дёрнул за верёвку, ринулось к другой стороне насыпи. Судя по всему, фигуре эта болтанка и самой не очень-то нравилась, поэтому она не умолкая, постоянно кого-то ругала. Димка, понаблюдав немного за представлением, сообразил что фигуре больше ни до чего и ни до кого нет дела и стал, как был, на четвереньках, выбираться наружу. Немного попотев и пару раз соскользнув назад, всё-таки оказался на насыпи. Тщательно отряхнулся и изучил себя. Ещё раз, на прощание, глянул на шатающуюся и медленно удаляющуюся фигуру и двинулся в путь. Играть перехотелось. Димка не любил пьяных, и сейчас злился на встретившегося пьяницу.

«Вот бы его встретил усатый командир и приказал привести себя в порядок!» – мечтательно подумал он.

Путь по насыпи закончился, теперь Димке нужно было пройти по протоптанной тропинке через открытое поле. Но подойдя к спуску, опять замер в испуге. На насыпь поднимались двое: мужчина и женщина. Женщина была в пуховом, почти как у мамы платке, а плотный и невысокий мужчина в каракулевой шапке и с портфелем.

«Сейчас пристанут», – подумал Димка.

Бежать или прятаться было уже поздно и Димка начал лихорадочно придумывать, что бы такое сказать… Но пара неожиданно прошла мимо.

– Ты видел, видел? – затараторила женщина, когда они отошли всего на несколько шагов. – Ребёнок, один, что он тут делает?

– Не наше дело, – недовольно забубнил мужчина.

– Не наше дело, не наше дело, а чьё это дело?

– Не знаю. Родителей например. У тебя что, других забот нет? Гуляет он!

Женщина ещё пару раз бегло оглянулась и засеменила за спутником.

VIII

Димка бросился бежать через поле, но одолеть его с первого раза не получилось. Поле оказалось довольно широким. Димка запыхался, устал и перешёл на шаг.

Он вновь обратил внимание на гору. Теперь она была совсем близко и казалась воистину огромной! Снежную вершину ярко освещало солнце и гора сияла, как огромный бриллиант.

– Вот это да! – впечатлился Димка. – А что, если подойти ещё ближе?

Он свернул с тропинки и прошёл в сторону террикона с десяток метров, но снег оказался неожиданно глубоким. Димка, высоко поднимая ноги, сделал ещё несколько шагов и остановился. Гора по прежнему сияла и манила к себе. В представлении всплыли картинки с отважными полярниками, альпинистами, покоряющими вершины, и почему-то проплывающие над горами дирижабли.

«Порода в некоторых местах тлеет и можно провалиться в раскалённый мешок», – вдруг вспомнил он мамины слова.

Димка прошёлся глазами по горе, пытаясь увидеть раскаленные мешки, но кроме снега и камней ничего не было видно, к тому же гора ослепляла своим сиянием.

«Пойду я лучше отсюда», – решил Димка.

Развернулся, и вздрогнул так, как будто получил разряд током…

IX

Перед ним стоял здоровенный, лохматый пёс.

– Ты кто? – справившись с шоком спросил Димка.

– Ты откуда взялся? Ты тут живёшь?

Пёс молча смотрел.

– Ты наверное охраняешь гору? Я не пойду туда, я уже назад иду.

Пёс принялся обнюхивать воздух рядом с Димкой, смешно подёргивая носом.

– Ты чего такой лохматый? – улыбнулся Димка и протянул руку, чтобы пригладить псу взлохмаченный загривок.

Но пёс вдруг пригнул голову и тихо, угрожающе прорычал: – Р-р-р-р-р.

Димка отшатнулся.

– Ты что, хочешь меня… Меня укусить… Меня что-ли? – сбивчиво и сдавленным от испуга голосом спросил Димка.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

«Может быть он рычит, потому что я сбежал из садика», – разоблачающей молнией мелькнула мысль в голове.

– Я не плохой, – примирительно сказал Димка, – я просто домой хочу.

Пёс поднял голову, издал короткий скулящий звук и уселся перед Димкой на снег.

– Тебя как зовут? Дружок? Шарик? Может быть Тузик?

– Вав, – тявкнул лохматый.

– Ту-у-узик, – радостно догадался Димка и шевельнул рукой в попытке погладить лохматую голову, но тут же передумал.

– У-у-ууу, – вновь тихонько проскулил Тузик.

– А, вот же! – радостно всплеснул руками Димка, – у меня конфетка есть! Хочешь?!

Он достал из кармана карамельку, развернул её и осторожно протянул псу.

– На, возьми.

Пёс вытянул шею и тоже осторожно взял угощение из рук. Сделал короткую паузу, затем пару раз перекинул конфету с зуба на зуб и… выплюнул в снег.

– Ну ты! Балда! – громко возмутился Димка. – Это же карамелька!

Пёс опустил голову, и обратив к Димке виноватый взгляд, снова коротко проскулил.

Димка обтёр конфету о снег, два раза дунул на неё, пару раз оглянулся по сторонам и тут же защёкал сам.

– Ви-и-идишь, как вкусно! – удовлетворённо протянул он.

Пёс, не отрывая взгляда, удивлённо повернул голову набок.

– А ты какая собака, сторожевая? – почему-то шёпотом спросил Димка. – Можешь меня немножко поохранять?

Пёс неожиданно вскочил на ноги, и видимо выказывая полное согласие, энергично завилял хвостом.

– Пойдём, мне вон туда…

Вдвоём они прошли остаток поля. И несмотря на то, что лохматый постоянно куда-то отбегал, Димка почувствовал себя намного спокойнее. Он теперь даже не опасался встречных прохожих.

Миновав деревянное общежитие, они оказались на краю пустынного и заснеженного футбольного поля. Это была не специальная площадка, просто обычный луг, на котором кто-то установил импровизированные футбольные ворота.

– Верный! – вдруг послышался чей-то крик.

Тузик замер.

– Верный!

Пёс поднял голову и громко гавкнул.

– Верный, фу! Ко мне!

Лохматый заскулил, снова громко гавкнул, топнул передней лапой, но остался на месте.

– Фу! Не трогай! Сидеть!

И тут Димка увидел бегущего к ним мужчину в спортивных трико, полушубке и остроконечной шапке с бумбончиком.

– Сидеть!!! – грозно повторил он команду, приближаясь к Димке с собакой.

Димка недоверчиво оглядел вокруг себя заснеженную дорожку, с целью где бы присесть, а Верный радостно завилял хвостом и подбежал к хозяину.

– Он тебя не напугал?! – взволновано спросил дяденька.

Поднял Димкину руку и зачем-то осмотрел шубу.

– Он? Нет, – облегчённо выдохнул Димка. – Он хороший.