Текст книги "Эпидемии и глобальная история"

5
ЭПОХА ВЕЛИКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ

С конца XV в. цивилизация Запада начала свое движение за пределы европейского континента. Этот процесс растянулся на несколько столетий, однако особенно стремительным он был в последние годы XV и в первой половине XVI в. В этот период европейцы завладели некоторыми прибрежными регионами Тропической Африки, проложили дорогу через Атлантику и устремились в Америку, вышли на берега Тихого океана и приступили к постепенному освоению его архипелагов, создали свои анклавы на берегах Индийского океана и начали проникновение в Южную и Юго-Восточную Азию. В исторической науке этот процесс традиционно называется Великими географическими открытиями. В культурной истории Запада они символизируются именами Колумба, Васко да Гамы, Магеллана и других мореплавателей. Но географические открытия послужили началом для целого ряда других процессов, в том числе для военной, торговой и культурной экспансии. Не везде она была одинаково успешной. Если в Америке и на Тихом океане они практически не встретили никакого сопротивления, то в Азии и в Африке их продвижение было медленным. Везде они сталкивались с многочисленными народами, которые к этому времени уже сумели создать собственные цивилизации. В Азии и Америке, отчасти в Африке, во главе их стояли сильные деспотические правители, обладавшие многочисленными армиями. Почему же темпы экспансии были различными?

Несомненно, успешное продвижение европейцев во многом было обеспечено их военно-техническими преимуществами, особенно возможностью использовать парусные корабли и огнестрельное оружие. Более-менее сходными средствами обладали лишь народы ближневосточной исламской цивилизации, которые к этому времени уже несколько веков находились в состоянии непрекращающихся столкновений с цивилизацией Запада. Однако, как показал опыт более поздней истории, таких преимуществ часто было совершенно недостаточно даже при столкновении с примитивно вооруженными племенами. Следовательно, были и другие причины.

Прежде всего, это климат и местные болезни, к которым европейцы были совершенно не приспособлены. Практически везде в Старом Свете – в Африке, Индии, Юго-Восточной Азии – европейцы встречались с народами, обладавшими унаследованным от предков иммунитетом к болезням, которые были для европейцев новыми и потому смертельно опасными. Напротив, в Новом Свете – на Карибских островах, в материковой Америке, а затем и на Тихом океане – европейцы вторглись в мир, где совершенно отсутствовали болезни, процветавшие в Старом Свете. При этом сами европейцы оказались угрозой для местных народов, принеся с собой возбудителей многочисленных опасных инфекций, оказавшихся незнакомыми для аборигенов, а потому смертельно опасными. Таким образом, в Новом Свете у европейцев было в запасе не менее действенное оружие, чем пушки и мушкеты, – болезни, которые они с собой принесли. Разумеется, сами европейцы почти никогда не догадывались об этом своем преимуществе.

5.1. Африка и Карибские острова

Со времен Римской империи продвижение европейцев в Африку традиционно ограничивалось ее прибрежными северными районами, которые при этом контролировались воинственными народами. С началом исламизации африканского севера и распространением власти ислама в Сахаре Запад практически утратил всякие возможности для овладения африканскими богатствами. Такая возможность открылась вновь лишь XV в., когда короли Португалии начали систематически посылать свои флотилии в поисках морского пути в Индию. В результате в течение XV в. португальцы смогли завладеть некоторыми ключевыми форпостами на всем Западноафриканском побережье, а в начале XVI в. пробиться и на Восточноафриканское побережье188188
  См.: Верн Ж. Всеобщая история географических открытий. М.: Эксмо, 2007. С. 65–70, 113–142.


[Закрыть].

Тем не менее продвижение европейцев в глубь Тропической Африки почти с самого начала остановилось. Африканский континент представал воображению европейцев как мир, изобилующий богатствами, но при этом также и как «могила для белого человека». Западная Африка встретила европейских завоевателей и работорговцев целым сонмом опасных болезней, таких как малярия, желтая лихорадка и пр. Ни в XV в., ни позднее европейцы не могли как следует закрепиться в Африке южнее Сахары, хотя и прилагали отчаянные усилия для этого. Проблема проникновения в тропические страны выглядела для них как почти неразрешимая, в результате чего к концу XVIII в. западные медики начали ставить вопрос о том, как лучше акклиматизировать европейцев к этим суровым условиям189189
  Harrison M. “The Tender Frame of Man”: Disease, Climate, and Racial Difference in India and West Indies, 1760–1860 // Bulletin of the History of Medicine. 1996. Vol. 70 (1). P. 68–93.


[Закрыть]. Даже в самом конце XIX в. смертность среди британских солдат, расквартированных на так называемом Золотом Берегу, в 15–20 раз превосходила смертность среди солдат, набранных из числа местного населения190190
  Curtin P.D. Epidemiology and the Slave Trade // Political Science Quarterly. 1968. Vol. 83. P. 190–216.


[Закрыть].

Однако не следует думать, что европейское вторжение в Африку с самого начала было испытанием только для европейцев. Португальцы и другие народы Запада также принесли с собой опасные вирусы и микробы, к которым у африканцев, в свою очередь, не было должного иммунитета. Особенно опасными были такие европейские болезни, как туберкулез и сифилис191191
  Stannard D.E. Disease, Human Migration and History // Kiple K.F. (ed.) The Cambridge World History of Human Disease. Cambridge: Cambridge University Press, 1993. P. 39.


[Закрыть]. Таким образом, обмен инфекционными болезнями между европейцами и африканцами в Африке и за ее пределами был обоюдным.

Совершенно иначе происходило движение европейцев через Атлантику. После того как в 1492 г. испанцы впервые достигли Карибских островов, было положено начало процессу, который Альфред Кросби назвал «биологической экспансией Европы»192192
  Crosby A.W. Ecological Imperialism: The Biological Expansion of Europe, 900–1900. Cambridge: Cambridge University Press, 1986.


[Закрыть]. На этих островах жило многочисленное и совершенно изолированное от инфекций Старого Света население, которое уже очень скоро пало жертвой привезенных из Европы болезней.

Первым островом, на котором обосновались испанцы, был Гаити, который они назвали Эспаньолой. По широко признанным теперь среди специалистов данным, к моменту высадки там Колумба на нем проживало около 8 млн человек. Уже в 1493 г. там вспыхнула эпидемия гриппа, причиной которой была инфекция, гнездившаяся в привезенных испанцами свиньях. Вслед за ней на острове начались новые эпидемии, которые быстро распространились и по другим Карибским островам. Сила эпидемий была столь велика, что в чем-то она превзошла жестокость испанцев, которые с первого дня начали притеснять и уничтожать индейцев. В результате уже к середине XVI в. многомиллионное коренное население Карибских островов совершенно вымерло193193
  Cook S.F., Borah W. The Aboriginal Populations of Hispaniola // Cook S.F., Borah W. (eds.) Essays in Population History: Mexico and the Caribbean. Vol. 1. Berkeley: University of California Press, 1971. P. 376–410; Crosby A.W. The Columbian Exchange: Biological and Cultural Consequences of 1492. Westport, Connecticut: Greenwood Press, 1972. P. 35–63, 64–121; Guerra F. The Earliest American Epidemic: The Influenza of 1493 // Social Science History. 1988. Vol. 12. P. 305–325.


[Закрыть].

Случай с гибелью коренного населения Карибских островов подтвердил широко признанное среди специалистов ХХ в. мнение о том, что островные народы, длительно отрезанные от более многочисленных человеческих цивилизаций, легко становятся жертвами «новых болезней», приходящих к ним вместе с чужеземцами. Индейцы Карибских островов, как и другие народы Нового Света, как раз и были такими народами, чье биологическое и культурное развитие проходило обособленно от большого Афро-евроазиатского региона. Они не разводили домашних животных и не возделывали растений, которые были распространены в Старом Свете, и поэтому не имели иммунитета к тем вирусам и бактериям, которые с давних пор были знакомы европейцам, азиатам и африканцам194194
  Crosby A.W. The Columbian Exchange. P. 64–121; McNeill W.H. Plagues and Peoples. New York: Anchor Books; Doubleday, 1998. P. 19–21, 208–241.


[Закрыть].

Когда на Карибских островах начались эпидемии, они продолжались там, не прекращаясь, не один десяток лет. При этом в отличие от случая с Черной смертью XIV в. в Европе это была не единственная «новая болезнь», а целая серия незнакомых прежде индейцам болезней. За гриппом пришли оспа, корь, туберкулез и др. Они с легкостью добивали тех, кому удалось пережить предыдущую эпидемию. При этом болезни не только косили наиболее уязвимые группы населения, но и подрывали репродуктивный потенциал людей детородного возраста. С распространением среди индейцев венерических болезней они утратили и способность к естественному воспроизводству195195
  Hays J.N. The Burdens of Disease: Epidemics and Human Response in Western History. New Brunswick: Rutgers University Press, 2000. P. 72–77.


[Закрыть].

Наконец, существовали и культурные причины для уязвимости индейцев перед «новыми болезнями». В отличие от европейцев, которые в борьбе с проказой и чумой уже вполне освоили такие санитарные меры, как изоляция и карантин, индейцы совершенно были незнакомы с ними. Их мораль не позволяла им покидать своих больных, а когда заражались те, кто ухаживал за больными, больше уже некому было ни накормить, ни позаботиться о несчастных196196
  Watts S. Epidemics and History: Disease, Power and Imperialism. New Haven: Yale University Press, 1999. P. 102–109.


[Закрыть]. В результате уже к середине XVI в. индейские народы Карибских островов начали исчезать с лица земли. Испанцы, которые для поддержания своего владычества здесь остро нуждались в рабском труде, вынуждены были начать ввозить из Западной Африки чернокожих рабов. Вместе с появлением на Карибах чернокожих африканцев там распространились и новые инфекции, которые стали уничтожать последних выживших индейцев. Наряду с оспой африканские рабы оказались резервуарами для переноса на Карибские острова таких африканских болезней, как малярия и желтая лихорадка197197
  Alden A., Miller J.C. Out of Africa: The Slave Trade and the Transmission of Smallpox to Brazil // Journal of Interdisciplinary History. 1987. Vol. 18 (2). P. 195–196; Herbert E.W. Smallpox Inoculation in Africa // The Journal of African History. 1975. Vol. 16 (4). P. 539–559; Watts S. Epidemics and History: Disease, Power and Imperialism. New Haven: Yale University Press, 1999. P. 213–239.


[Закрыть]. В результате этого демографическая ситуация на Карибах стала меняться. В течение достаточно короткого периода времени господствующей группой населения там стали чернокожие выходцы из Африки, которые оказались более приспособленными для жизни в новых условиях, чем белые европейцы198198
  Kiple K.F. The Caribbean Slave: A Biological History. Cambridge: Cambridge University Press, 1984.


[Закрыть].

В итоге главным результатом этого начавшегося трансатлантического обмена болезнями между Старым и Новым Светом стало полное изменение демографической ситуации на Карибских островах. Коренные индейские племена там были стерты с лица земли, уступив место более защищенным перед угрозой инфекционных болезней европейцам и в особенности чернокожим африканцам.

5.2. Американский континент

Европейцы начали проникать на американский континент в первые годы XVI в., сделав своими форпостами сначала Мексику и Бразилию, а затем Канаду и северо-восток нынешней территории США. Но еще прежде, чем возникли Новая Испания, Новая Франция и Новая Англия, произошло так называемое столкновение цивилизаций, в результате чего погибли великие империи ацтеков и инков.

А. Кросби был одним из первых исследователей, который указал на то, что огромную роль в этом процессе сыграли не только пушки конкистадоров, но и болезни, которые они принесли с собой на «девственную почву» Америки199199
  Crosby A. Conquistador y Pestilencia: The First New World Pandemic and the Fall of the Great Indian Empires // The Hispanic American Historical Review. 1967. Vol. 47 (3). P. 321–337; Crosby A. Virgin Soil Epidemics as a Factor in the Aboriginal Depopulation in America // The William and Mary Quarterly. 3rd Ser. 1976. Vol. 33 (2). P. 289–299; Crosby A. Smallpox // Kiple K.F. (ed.) The Cambridge World History of Human Disease. Cambridge: Cambridge University Press, 1993. P. 1008–1013.


[Закрыть]. Как и в случае с Карибской катастрофой, на американском континенте повторилась та же история. Болезни, принесенные европейцами, были совершенно незнакомы ацтекам, инкам и другим коренным американским народам, не имеющим ни биологического, ни культурного опыта противостояния им. В результате конкистадоры почти не встретили никакого сопротивления со стороны индейцев. В Мексике, куда они высадились в 1519 г., ацтеки сумели организовать сопротивление отряду Кортеса в своей столице Теночтитлане, изгнав чужеземцев, вооруженных огнестрельным оружием. Однако после ухода испанцев в городе началась эпидемия оспы. Позднейшие сочинения испанских авторов свидетельствуют о том, что масштабы ее были огромны.

По некоторым оценкам, численность населения Центральной Мексики к моменту прихода Кортеса достигала 25 млн. Однако начавшийся упадок сельского хозяйства и в огромной мере оспа и другие болезни, принесенные испанцами, быстро подточили силы ацтеков. За первые десять лет контактов с испанцами число индейцев Центральной Мексики сократилось на треть, а всего за 75 лет – на 95%. Демографическая катастрофа в Центральной Мексике, которая начала разыгрываться там приблизительно с 1520 г., сопровождалась и величайшими моральными потрясениями среди индейцев. Стремительно погибая от оспы, которая при этом делала безобразной их внешность, индейцы видели, что испанцы с легкостью переносят болезнь. Неуязвимость чужеземных завоевателей вызывала у индейцев разочарование в своих старых богах и полную апатию200200
  Zambardino R.A. Mexico’s Population in the Sixteenth Century: Demographic Anomaly or Mathematical Illusion? // Journal of Interdisciplinary History. 1980. Vol. 11 (1). P. 1–27; Brooks F.J. Revising the Conquest of Mexico: Smallpox, Sources, and Populations // Journal of Interdisciplinary History. 1993. Vol. 24 (1). P. 1–29; McCaa R. Spanish and Nahuatl Views on Smallpox and Demographic Catastrophe in Mexico // Journal of Interdisciplinary History. 1995. Vol. 25 (3). P. 397–431.


[Закрыть].

Не менее ужасными были последствия эпидемий «новых болезней» и в других регионах Америки. В Перу, где численность населения до испанского завоевания достигала 9 млн человек, в течение столетия она сократилась до 600 тыс., т.е. на 93%. При этом вся элита общества инков погибла еще до прихода отряда Писарро, поэтому ему не составляло труда завоевать империю инков. В Никарагуа вследствие эпидемий XVI в. погибло более 92% населения, а в Гватемале – 94%. Та же драма разыгрывалась и в других частях Америки, куда вместе с белыми приходили и их болезни. В Северной Америке оспа, чума, тиф и другие болезни-убийцы стерли с лица земли многочисленные племена Новой Англии и Канады. Например, племя Патуксет полностью погибло всего за два года, а племя Массачусетс за два десятилетия потеряло 97% своей численности. В XVIII в. болезни продвинулись вместе с белыми поселенцами в район Великих озер, а с начала XIX в. эпидемии вспыхнули на Великих равнинах, во Флориде и Калифорнии. К концу XIX в. общая численность коренных народов Америки, которая до прибытия Колумба достигала 100 млн человек и при этом превосходила численность всех европейцев, вместе взятых (включая Россию), сократилась почти на 95%201201
  Stannard D.E. Disease, Human Migration and History. P. 39–40.


[Закрыть].

К началу ХХ в. коренные народы Америки могли выживать лишь там, куда все еще не ступала нога белого человека. Но всякий раз, когда миссионеры, путешественники и торговцы вступали в контакт с ведущими замкнутый образ жизни племенами, трагедия повторялась вновь и вновь. В результате «болезни пришельцев» настигли многие племена Амазонской сельвы, а также обрушились на жителей Аляски и эскимосов Гренландии. Как и в других случаях, болезни не только стирали с лица земли наиболее уязвимых аборигенов, но и способствовали среди них сокращению числа браков и распространению бесплодия202202
  Stannard D.E. Disease and Infertility: A New Look at the Demographic Collapse of Native Populations in the Wake of Western Contact // Journal of American Studies. 1990. Vol. 24. P. 325–350.


[Закрыть].

Разумеется, по прошествии длительного периода времени среди выживших индейцев появлялись люди с более сильным иммунитетом, чьи потомки также приобретали биологическую неуязвимость перед «новыми болезнями». Однако в отличие от Старого Света, где эта тенденция имела более устойчивый характер, в Америке она была почти незаметной. Коренное американское население понесло самые большие в истории человечества потери, что дало повод Альфреду Кросби назвать 1492 год началом великой трагедии Америки и сравнить эту катастрофу со знаменитым «пермским вымиранием», случившимся около 230 млн лет назад, когда погибло 95% всех живых существ планеты203203
  Crosby A. Reassessing 1492 // American Quarterly. 1989. Vol. 41 (4). P. 661–669.


[Закрыть]. Очистив земли Америки от коренных народов, болезни предоставили историческую возможность выходцам из Старого Света – европейцам, африканцам, а затем и пришельцам из Азии – заселить их по собственному усмотрению.

5.3. Тихоокеанский регион

Многочисленные архипелаги Тихого океана стали еще одной частью планеты, которая подверглась разорению вследствие контакта с европейцами. Вслед за испанцами и голландцами Тихий океан стали покорять англичане и французы, в результате чего за четыре века – с XVI по XIX – все населявшие его коренные народы рано или поздно столкнулись с опустошительным воздействием цивилизации. Как и в Америке, на Тихом океане жертвами болезней Старого Света стали народы, совершенно не имевшие иммунитета к микропаразитам, сопровождавшими чужеземцев. Появление парусных судов, а затем пароходов, привозивших солдат, торговцев и миссионеров, неизменно заканчивалось трагедией для аборигенов.

Начиная с XVI в. народы Тихого океана становились жертвами оспы, гриппа, туберкулеза, сифилиса и других болезней. В конце XVIII в. эпидемии начали бушевать в Австралии, унеся за какие-то полвека жизни 95% населения Юго-Восточной Австралии204204
  Butlin N.G. Our Original Aggression: Aboriginal Population of Southeastern Australia, 1788–1850. Sydney: Allen & Unwin, 1983; Campbell J. Smallpox in Aboriginal Australia, 1829–1831 // Historical Studies. 1983. Vol. 20. P. 536–556; Campbell J. Invisible Invaders: Smallpox and Other Diseases in Aboriginal Australia. 1780–1880. Melbourne: Melbourne University. Press, 2002.


[Закрыть]. В те же десятилетия эпидемии начали косить коренные племена Новой Зеландии: за первые 60 лет контактов с европейцами число местных аборигенов сократилось на 60%, а за столетие – почти на 75%. Численность народов Маркизских островов за 65 лет сократилась на 90%. Население Гавайских островов сократилось наполовину всего за 25 лет. В целом такие случаи, как гавайская депопуляция, принято теперь считать моделями для объяснения всех демографических катастроф, касающихся островных народов и народов, живущих на изолированных материковых территориях205205
  Crosby A.W. Hawaiian Depopulation as a Model for the Amerindian Experience // Ranger T., Slack P. (eds.) Epidemics and Ideas: Essays on the Historical Perception of Pestilence. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. P. 175–201.


[Закрыть].

Специалисты дают традиционные объяснения этой уязвимости тихоокеанских народов перед угрозой «новых болезней»: отсутствие иммунитета и незнание, что можно противопоставить опасностям в плане профилактики. Существуют и некоторые генетические объяснения, сделавшие австралийцев и островитян беззащитными в биологическом плане. Подобно коренным народам Америки и Карибских островов, тихоокеанские аборигены произошли от сравнительно небольшого числа эмигрантов, начавших заселять эти территории несколько тысяч лет назад (для австралийцев эта величина определяется сегодня в 60 тыс. лет). Отсюда удивительная генетическая бедность их организмов, например отсутствие третьей группы крови (B)206206
  Mourant A.E. Blood Relations: Blood Groups and Anthropology. Oxford: Oxford University Press, 1983.


[Закрыть].

Как и в случае с Карибскими островами и материковой Америкой, быстрое и масштабное вымирание коренных жителей Австралии и Океании позволило европейцам, а затем и белым американцам начать быструю колонизацию новых территорий и эксплуатацию их природных ресурсов. Вирусы и бактерии опасных болезней в сочетании с проповедью христианских миссионеров, алкоголем торговцев и огнестрельным оружием солдат стали тем историческим средством, которое обеспечило стремительный успех цивилизации Запада там, где появлялись его представители.

Разумеется, многим полинезийцам, меланезийцам, микронезийцам и австралийским аборигенам удалось пережить эти эпидемии и приспособиться к новым условиям существования. Но в некоторых местах, например на Новой Гвинее, этот процесс все еще продолжался на рубеже ХХ и XXI вв. Это позволяет считать историю с глобальным распространением болезней, начатую в эпоху Великих географических открытий, все еще незаконченной. В этом аспекте она плавно переходит в новейшую историю контактов между народами, населяющими разные части Земли, и неотъемлемую от нее историю распространения современных «новых болезней», таких как СПИД.

5.4. «Новые болезни» на Западе

История глобализации болезней, начатая в эпоху Великих географических открытий, будет неполной, если не рассмотреть ситуацию, развернувшуюся в пределах самой западной цивилизации. Она остается весьма запутанной, и среди специалистов уже не первый десяток лет идет спор о том, как повлияли географические открытия на эпидемиологическую обстановку в Европе.

Основные факты более-менее хорошо известны. Так, после великой эпидемии Черной смерти XIV в., вспышки бубонной чумы в Европе стали постепенно ослабевать, затрагивая лишь наиболее уязвимые группы населения, в первую очередь детей. При этом чума никуда не ушла, давая о себе знать еще на протяжении трех столетий. Однако в начале XVI в. на Западе проблема чумы, безусловно, отошла в тень, поскольку на арену европейской истории выступили другие болезни. Совершенно неясно, существовали ли они прежде или появились впервые, но современники в один голос называли их новыми. В числе их были прежде всего сифилис, тиф и так называемый английский пот207207
  Hays J.N. The Burdens of Disease. P. 62–63.


[Закрыть].

Что касается «английского пота», то он по сей день остается самой загадочной из всех европейских болезней XVI в. Первые случаи его были отмечены в Англии в 1485 г., с окончанием войны Алой и Белой розы, т.е. еще до проникновения европейцев в Новый Свет. Последняя эпидемия была зафиксирована в 1551 г. В целом болезнь ограничилась территорией Острова, что и дало ей ее название. Современникам же она запомнилась тем, что ее жертвами были в основном молодые люди из знатных семей208208
  Wylie J.A.H., Collier L.H. The English Sweating Sickness (Sudor Anglicus): A Reappraisal // Journal of the History of Medicine and Allied Sciences. 1981. Vol. 36 (4). P. 425–445; Dyer A. The English Sweating Sickness of 1551: An Epidemic Anatomized // Medical History. 1997. Vol. 41 (3). P. 362–384.


[Закрыть].

Ситуация с сифилисом также остается запутанной. Первая вспышка этой болезни была отмечена в войсках французского короля Карла VIII, который зимой 1494/95 гг. вел осаду Неаполя. После того как осада была снята, а наемная армия распущена, болезнь вместе с солдатами, отправившимися домой, распространилась по всей Европе. В результате во второй половине 1490-х гг. сифилис появился в самых разных частях Европы. Тогда же болезнь дала о себе знать в Северной Африке. В первые годы XVI в. она появилась в Скандинавских странах, в России, Индии и Китае. В отличие от чумы сифилис не был смертельно опасной болезнью, но симптомы ее были неприглядны. Особенно возмутительным в глазах современников было то, что жертв болезни спустя некоторое время образовывались многочисленные кожные высыпания и начинались деформации различных частей тела. Довольно рано медики научились отличать ее от остальных болезней, выделив ее в особую нозологическую единицу. Вместе с тем даже название этой болезни в разных странах было различным. Ее называли то неаполитанской болезнью, то итальянской, то испанской, то французской, то польской. В Англии она длительный период времени была известна как «парша» (pox) или даже «великая парша» (Great pox), и ее в терминологическом плане связывали с оспой – «малой паршой» (smallpox)209209
  Cartwright F.F., Biddis M.D. Disease and History. New York: Barnes & Noble, 1972. P. 65.


[Закрыть]. Название «сифилис» ей дал итальянский врач Джироламо Фракасторо, когда в 1530 г. опубликовал свою медицинскую поэму Syphilis sive Morbus Gallicus. Однако это название закрепилось в европейской культуре лишь к концу XVIII в.

Вопрос о происхождении сифилиса волновал уже современников. Многие из них, в особенности церковные авторы, трактовали болезнь как еще одну разновидность Божьего гнева, посланного людям за их грехи. Другие, в том числе некоторые медики, увлеченные астрологией, связывали ее с дурным влиянием небесных светил. Были и те, кто считал болезнь занесенной в Европу из Америки и приписывал ее матросам Колумба, которые могли заразиться ей в Новом Свете, или тем пленным индейцам, которых Адмирал привез с собой. При этом вплоть до 1905 г., когда германские микробиологи выявили возбудителя болезни (Spirochaeta pallida), среди медиков все еще не было ясности даже в том, что является главной причиной болезни. Даже в ХХ в. специалисты затруднялись объяснить, откуда болезнь появилась в Европе. Не была ли она в ней всегда, но, скажем, в ослабленной форме? Доктор и историк медицины Фредерик Картрайт в начале 1970-х гг. настаивал, что у европейского сифилиса африканские корни, но если в Африке он был вполне безобидной болезнью («яус»), то в европейском климате стал сильно вирулентной210210
  Ibid. P. 54–81.


[Закрыть]. Тема «американского происхождения» сифилиса еще более широко обсуждалась специалистами211211
  Crosby A.W. The Early History of Syphilis: A Reappraisal // American Anthropologist, New Series. 1969. Vol. 71 (2). P. 218–227.


[Закрыть]. Тем не менее откуда бы ни появился сифилис, ясно одно, что начиная с XVI в. он действительно был серьезной проблемой для очень многих европейцев, в особенности для элиты и образованных людей.

В самом деле, сифилисом страдали многие аристократы, в том числе правители некоторых стран. Есть серьезные основания считать, что этот недуг отравлял жизнь английскому королю Карлу VIII Тюдору и первому русскому царю Ивану IV Грозному. Фредерик Картрайт даже склонялся к мысли о том, что сильное расстройство рассудка, вызванное у них застарелой формой сифилиса, серьезно повлияло на ход английской и русской политической истории212212
  Cartwright F.F., Biddis M.D. Disease and History. P. 54–81.


[Закрыть]. Разумеется, такой упрощенный подход не признают другие историки213213
  Hays J.N. The Burdens of Disease. P. 68.


[Закрыть]. В любом случае в XVI в. на Западе сифилис стал темой многочисленных культурных интерпретаций. О самой болезни и о средствах против нее писали многие авторы, в том числе Эразм Роттердамский, Ульрих фон Гуттен, Франсуа Рабле, Парацельс и др.

Поскольку на ранних стадиях этой заразной болезни одним из главных ее симптомов был мягкий шанкр, возникающий в области гениталий, то многие современники стали склонны считать его болезнью, передающейся преимущественно половым путем. Но в отличие от проказы сифилис не считался болезнью одних лишь простолюдинов. Скорее его были склонны приписывать распутникам. Отсюда та социальная реакция, которую вызвала эта болезнь. С XVI в. на Западе начались преследования «венериков» и проституток. Тех и других регулярно стремились изолировать, поместить в больницу или заставить жизнь в особых кварталах, где не следовало появляться детям и «порядочным матерям семейств». Но и эта мера обычно оказывалась неэффективной. Сифилис настигал самые благополучные семьи, которых никто не мог заподозрить в легкомысленном образе жизни. В результате он стал настоящим бедствием для целой цивилизации214214
  Watts S. Epidemics and History. P. 122–161.


[Закрыть].

Медицинские формы ответа на сифилис на Западе были разнообразными. Доктора-галенисты традиционно лечили все болезни укрепляющими и очистительными мерами. В случае сифилиса часто рекомендовали паровые ванны с обильным питьем. Некоторые приверженцы арабской медицины, в том числе Парацельс, прибегали к старинным арабским лечебным средствам, в частности к ртутным мазям. Лечебный эффект этой меры был более чем сомнительным, однако ртутные мази весьма долго пользовались популярностью. Наконец, поскольку среди докторов также была распространена мысль об «американском происхождении» сифилиса, его пытались лечить с помощью целебных средств, привезенных из Америки. Самым популярным из них стал настой, приготовленный из толченой коры гваякового дерева. Вплоть до самого конца XVI в., пока сила болезни ни стала ослабевать, доктора активно экспериментировали с лекарственными средствами против болезни. Лишь в ХХ в., когда был достигнут прогресс в области химиотерапии, а затем появились антибиотики, сифилис перешел в разряд излечимой болезни.

Третью «новую болезнь», обрушившуюся на Европу в эпоху Великих географических открытий, – сыпной тиф – современники, как правило, не связывали с фактом открытия Нового Света. Напротив, ей приписывали «турецкое происхождение», поскольку Венеция и Испания часто вступали в военные столкновения с турками на Средиземноморье. Ее первое появление было зафиксировано в 1489 г. в испанских войсках во время осады Гранады. Тогда потери испанцев от тифа составили 17 тыс. человек, тогда как в боях с маврами они потеряли всего 3 тыс. В последующем тиф надолго превратился в болезнь армий наемников, которые, пребывая в ужасных антисанитарных условиях, были главными жертвами этой болезни, а также несли ее мирному населению. В XVII в., в особенности в годы Тридцатилетней войны (1618–1648), толпы наемников, опустошавших германские и иные земли, были основным горючим материалом для этой инфекции, которую переносили вши215215
  Hays J.N. The Burdens of Disease. P. 70–72; Zinsser H. Rats, Lice and History. New York: Basic Books, 1965.


[Закрыть].

В целом географические открытия, инициировавшие начало опустошительных эпидемий в разных частях света, оставили свой след и в европейской истории. Западная цивилизация с конца XV в. и на протяжении последующих двух веков хотя и демонстрировала некоторую степень эпидемиологического превосходства над народами Нового Света, в самом своем сердце также была поражена многочисленными болезнями. Отвратительные антисанитарные условия, архаические культурные практики, нестабильная экономическая жизнь, голод – все это способствовало воспроизводству ситуации, когда болезни оставались наиболее важными действующими силами истории.

* * *

Географические открытия Нового времени позволили вступить в регулярные контакты цивилизациям, которые до сих пор почти ничего или даже совсем не знали о существовании друг друга. Военные, торговые и культурные контакты между ними сопровождались также глобальным обменом болезнями. Эти контакты стали смертельно опасными для одних цивилизаций и едва не погубили другие. Исчезли с лица земли великие цивилизации Америки, были стерты коренные народы Карибских островов, настоящую трагедию пережили аборигены Тихоокеанского региона. Древние цивилизации Востока устояли, но постепенно были порабощены Западом, также подвергшимся тяжелым бедствиям, во главе которых стояли так называемые новые болезни. Те немногие, крайне грубые и примитивные формы ответа, которые были выработаны в рамках этой цивилизации, позволили европейцам со временем поверить, что всемирная история цивилизаций является историей единой человеческой цивилизации.