Текст книги "Кончина СССР. Что это было?"

И вот спустя время, в 1992–1993-гг, мы слышим заявления бывших и действующих госсекретарей Соединенных Штатов Америки, директоров ЦРУ, которые дают оценку тому, что произошло. И становится понятно, где находился пульт, за которым стоял «дирижер», и кто были исполнители всего этого бардака, направленного на разрушение великой страны, которую, кстати, не смогла победить фашистская Германия.

Да, эта позиция понятна и известна. Но, может быть, все-таки с самой страной что-то было не так? Как-то очень трудно себе представить, чтобы страна, которая без оговорок победила во Второй мировой войне, несла основное бремя этой войны и вынесла его, которая сумела восстановиться, первой полетела в космос, взорвала водородную бомбу и так далее, и так далее, – эта большая страна, целая держава, взяла так вот просто и распалась. Всего лишь в силу того, что во главе этой страны в какой-то момент оказался слабый руководитель, или в силу того, что кто-то где-то там в Белом доме и Лэнгли подумывал о том, как бы развалить СССР… Все это слишком мелкие факторы для того, чтобы стать основанием такого масштабного события. Может быть, что-то в самой державе к этому времени начало разлаживаться, причем разлаживаться системно?

Мы жили в единой стране. И вы помните, в 1970-х национальных-то проблем практически не было. И вот посмотрите, с чего начинали раскачку? С межнациональных проблем. Во время Великой Отечественной войны в окопах кто-нибудь спрашивал друг у друга: кто какой национальности и какого вероисповедания?

Нет, конечно. Но был общий враг. И была одна задача – одолеть его.

Однозначно нет.

В многонациональной и многоконфессиональной стране динамит для взрыва – межнациональные отношения, что, собственно, и использовалось для разрушения СССР. Плюс экономический кризис, выстроивший многокилометровые очереди за дефицитом товаров первой необходимости. Кроме этого местечковая жажда власти, амбициозность и тупость центрального руководства, построенная на фундаменте безответственности.

А вот у экономистов, скажем, совсем иной, но по-своему твердый и уверенный взгляд на ту же ситуацию. Они вообще, знаете ли, в определенной степени марксисты и твердо усвоили, что, как говорил Ленин, если вы помните, политика есть концентрированное выражение экономики. Поэтому все эти политические игры, которые затевали Президент СССР или Председатель Верховного Совета РСФСР, – это все мелочи и глупости, а все дело в экономике.

Разрушение страны – это далеко не глупости и не мелочи. Это по меньшей мере предательство. Экономические познания (что у Горбачева, что у Ельцина) – нулевые, эти деятели способны были только лишь на политические интриги в борьбе за власть. Поэтому политика передела власти не могла быть концентрированным выражением экономики. Экономические проблемы страны были сдвинуты на задний план, что, несомненно, усугубило политическую обстановку в стране.

Так вот многие экономисты полагают: все, что произошло с нами в 1990–1991 годах, явилось результатом того, что в середине 1980-х сложилась очень плохая, крайне неблагоприятная мировая конъюнктура цен на углеводороды, нефть, сырье, чего наша очень мощная, но чрезвычайно негибкая экономическая конструкция не выдержала. Правительство, экономические власти на фоне этой конъюнктуры, на фоне сложившегося уровня цен на наш главный экспортный продукт не могли уже формировать достойный и соответствующий потребностям бюджет и продолжать использовать те экономические механизмы, к которым они привыкли. В итоге экономическая система не выдержала первой, и вся государственная конструкция начала распадаться.

Несомненно. Неблагоприятная мировая конъюнктура цен на нефть, сырье негативно воздействует в странах, где формирование бюджета зависит от экспорта сырьевых и энергетических ресурсов.

Я уже говорил, что вместо того чтобы заняться экономическими реформами, включающими модернизацию промышленности по выпуску импортозамещающей продукции, выпуску конкурентоспособной в мировых масштабах продукции, технологического переоснащения пищевой промышленности, развитие производства медицинских препаратов, обуви, верхней одежды, радиоэлектронной продукции, Генеральный секретарь КПСС, Президент СССР запутался в политических интригах и демагогии.

Продовольственная политика страны была доведена до абсурда: при наличии мощного АПК (агропромышленный комплекс. – Д. Н.) пустые полки в магазинах и многокилометровые очереди. Абсурд или умышленная подготовка к бунту – я думаю, второе, – как иначе объяснить перевыполнение плана производства сельскохозяйственной продукции и пустые полки в магазинах?

Вышеперечисленное – немаловажный фактор, влияющий и на государственное устройство. Подлили масла в огонь и сокращения в ВПК (военно-промышленный комплекс. – Д. Н.), и конверсия (переход высокотехнологических производств на выпуск тазиков, игрушечных машинок, пистолетиков).

Деградировала экономическая система. Она оказалась не в состоянии обеспечивать собственными силами потребности страны и бюджета, поэтому пришлось все необходимое закупать за рубежом. И военно-промышленный комплекс в этих обстоятельствах оказался нам уже не по средствам.

Вместо жульнической кооперации и спекуляции что мешало провести приватизацию в сфере услуг? Зачем государству парикмахерские, столовые, кафе, рестораны, пекарни, кондитерские, дома быта, ателье, производство обуви, белья, верхней одежды? Под приватизацию на конкурентной основе правительству СССР необходимо было сформировать кредитную политику. Что мешало в конце концов в этой сфере ввести частную собственность на средства производства? Разве проблематично было создать частные малые и средние производства продуктов питания? Есть такое выражение: «глупость – не отсутствие ума, а именно такой ум».

Да не были они готовы к реформам, это же очевидно. Но мы вернемся еще в нашем разговоре к тому, почему не были реализованы заявленные реформы. А сейчас другой очень важный сюжет, о котором хотелось бы поговорить. Многие в тот период предлагали и даже выдвигали требования о введении в стране чрезвычайного положения. Об этом говорили и публицисты-интеллектуалы (мы уже вспоминали в наших диалогах о вызвавшей много шума статье И. Клямкина и А. Миграняна как раз о том, что реформам и реформаторам нужна сильная рука), об этом же говорили и многие политики.

Я помню, что несколько позже, осенью 1991 года, вы были активным сторонником введения чрезвычайного положения в Чечено-Ингушской АССР. Как вы думаете, был ли смысл тогда, в те годы, о которых мы с вами вспоминаем (конец 1980-х и начало 1990-х), вводить чрезвычайное положение в стране? Сказались бы эти меры на стабилизации ситуации? Или исполнительная вертикаль настолько деградировала, что все закончилось бы пустыми декларациями?

Если бы Горбачев серьезно занимался кадровой политикой не только в правительстве СССР, в аппарате ЦК КПСС, но и в республиках, краях и областях, ввел демократический принцип выборов коммунистами секретарей автономных республик, краев, областей, районов, то КПСС активизировалась бы, в том числе и в проведении экономических реформ.

В тех субъектах СССР, где активно действовала пропаганда суверенизации, действительно необходимо было ввести не чрезвычайное положение, а внешнее управление с усилением правоохранительной системы и, разумеется, системы безопасности. Тогда бы суверенизация не сопровождалась массовыми побоищами, резней на межнациональной основе и выходами из состава СССР. Вместо всего этого Горбачев, законами, о которых я говорил выше, и постановлениями Пленумов ЦК КПСС заложил мину замедленного действия.

Что мешало, например, принять закон СССР «О порядке выхода из СССР», который предусматривал бы возврат территорий, присоединенных в период формирования республик и СССР, перевод предприятий промышленных комплексов в совместное пользование или выкуп в собственность, выходящей из состава СССР республики, строительство жилищных комплексов для переселения граждан русской национальности в РСФСР? После выхода из СССР вводятся отпуск энергоресурсов и сырья по мировым ценам, а также визовый режим. Думаю, желающих подпасть под такой порядок выхода из СССР было бы гораздо меньше, а может быть, и вообще их не было.

Но чрезвычайное положение в любой форме все-таки предусматривает некие силовые действия и меры подавления.

Да. Но они вместе с тем укрепляют дисциплину – государственную, производственную, военную. Почему? Потому что проще всего развалить, сложнее всего – построить. И вот я считаю, что относительно прибалтийских республик, которые вошли в состав СССР в 1940-х годах, – ничего страшного, если бы они вышли. Экономический потенциал СССР практически не зависел от этих республик. Да, надо было на том этапе дать им возможность выйти, закрыть границу, прекратить подачу электроэнергии, газа, нефти, отказаться от портовых услуг перевалки грузов, от пищевой продукции и других товаров, поздравить их с суверенитетом и независимостью – и пускай живут самостоятельно и независимо.

И эту же формулу я предлагал, когда возникла ситуация на Кавказе. Она же не в одночасье возникла? Ее провоцировали Бурбулис, Козырев[7]7
  Андрей Владимирович КОЗЫРЕВ — министр иностранных дел РСФСР (1990– 1991), министр иностранных дел Российской Федерации (1991–1996).


[Закрыть], Шахрай[8]8
  Сергей Михайлович ШАХРАЙ — российский государственный деятель, народный депутат РСФСР, государственный советник РСФСР по правовой политике (1991–1992), заместитель Председателя Правительства Российской Федерации (1991–1992, 1992–1994, 1994– 1996). Считается одним из идеологов и координаторов разработки проекта действующей Конституции России и организаторов работы Конституционного совещания 1993 г. С 2004 г. руководитель аппарата Счетной палаты Российской Федерации. С 2005 г. президент Национальной федерации бадминтона России.


[Закрыть] и прочие. А потом меня Борис Николаевич (Ельцин. – Д. Н.) послал разговаривать с Дудаевым[9]9
  Джохар Мусаевич ДУДАЕВ — первый Президент Чеченской Республики Ичкерия (1991–1996), провозгласившей свою полную независимость от Союзного и Федерального центров. Ликвидирован российскими спецслужбами в самом конце первой чеченской кампании – в апреле 1996 г.


[Закрыть], когда все это уже дошло до откровенного мятежа и противостояния. Вопрос можно было решить административным и мирным путем? Да. Но… Демократический правитель развязал бойню, погибло около 10 тысяч солдат и офицеров, более 10 тысяч граждан Чечни[10]10
  По данным штаба Объединенной группировки федеральных сил в Чечне (1996), безвозвратные потери российских военнослужащих всех силовых ведомств в ходе первой чеченской войны (1994–1996) составили 5334 человека. Позже, после уточнений (2001), общие потери официально оценивались в 5552 человека. После второй чеченской войны (1999–2000, окончательная отмена режима контртеррористической операции – 2009) каждое силовое ведомство приводило собственные цифры потерь: Минобороны – 3684 военнослужащих, МВД – 2178 сотрудников органов внутренних дел, ФСБ – 202 сотрудника. Таким образом, общие безвозвратные потери второй фазы операции составили 6064 человека. Потери незаконных вооруженных формирований в Чечне в разных источниках оцениваются приблизительно: в 1994–1996 гг. – более 15 тыс., после 1999 г. – более 10 тыс. Подтвержденных и достоверных данных о жертвах среди мирного населения в ходе обеих чеченских кампаний нет.


[Закрыть].

Перед августом. Предпосылки

Комментарии и свидетельства

Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»

[Горбачев] пошел на самый решительный и одновременно самый рискованный в его политической карьере шаг – при формальной поддержке парламентского большинства изменил советскую Конституцию и присвоил себе чрезвычайные полномочия… Будучи политическим эклектиком, Горбачев полагал, что можно сочетать демократию с диктатурой – демократию на местном уровне и диктатуру в Кремле.

Борис Ельцин «Записки президента»

Горбачеву надоела перестройка. Он ясно видел тупик, в котором может оказаться. Развитие ситуации было очевидным – пора было начинать постепенно переходить от неудавшихся реформ, от очередной «оттепели» к замораживанию политического климата, к стабилизации обстановки силовыми методами, к жесткому контролю над политическими и экономическими процессами. Его первый шаг – президентство. Он закончил процесс оформления своего нового статуса. Одновременно он страховался от коммунистов – угрожать Президенту СССР было уже сложнее. Горбачев начал избавляться от людей, которые превратились в самостоятельные политические фигуры. Горбачеву надоело бороться с легальными оппозиционерами, надоели мучительные проблемы в республиках, надоела полная неясность с экономикой.

Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»

Быстро меняется кремлевская свита Горбачева. Он отдаляет от себя А. Яковлева, с подсказки которого начал перестройку и гласность. Незаметно исчезает с политической сцены премьер Н. Рыжков. С поста министра внутренних дел снимают В. Бакатина… В канун 1991 года <…> уходит с поста министра иностранных дел Э. Шеварднадзе – со скандалом, хлопнув дверью, предупредив <…> что в стране готовится государственный переворот… Очевидно усиливается влияние министра обороны Д. Язова, а председатель КГБ В. Крючков становится «серым кардиналом» при Горбачеве. По рекомендации Крючкова новым министром внутренних дел <…> назначают Б. Пуго… На пост премьера назначается консервативный бюрократ В. Павлов… Наконец в свои вице-президенты Горбачев протаскивает уже совершенно бесцветного аппаратчика Г. Янаева… Именно эти пять горбачевских протеже <…> составят ядро августовского путча.

Александр Владимирович, мне известно ваше отношение к президенту СССР и первому президенту России. Но от этого разговора все равно никак не уйти. Все-таки почему, подтолкнув масштабные изменения, о которых мы с вами уже отчасти поговорили, Михаил Сергеевич Горбачев практически ни один свой замысел, ни одну из объявленных реформ не просто не довел до конца, но даже не запустил? Не считая, конечно, антиалкогольной кампании. Вот там как раз все вполне свершилось.

Поступили в антиалкогольной кампании очень «мудро» – вырубили виноградники. Я говорил о глупости как о специфическом уме.

Пить было нечего, но пить стали больше. С этим как раз все понятно: это был просто-напросто очередной удар по бюджету страны, не более того. И по имиджу, кстати сказать, тоже. Недомыслие, оно недомыслие и есть. Так вот почему практически ни один реформаторский замысел не нашел воплощения? Вы были знакомы лично, вы входили в руководство крупнейшей республики Союза. Почему союзное руководство ничего в итоге не довело до конца? Причин тому, должно быть, много.

Иосиф Сталин: «Кадры решают всё». Не было у Горбачева кадров, которые могли решать всё.

Но вот персонально о лидере. Может быть, это был в принципе не тот человек – не в то время и не на том месте? Может быть, он просто испугался? В конце концов, вы помните, 7 ноября 1990 года в него стреляли. Все ли там было так серьезно или не очень – это же не имеет значения, это ведь очевидно было знаковым событием, неким сигналом. Может быть, он просто не знал как? Или все оттого, что у него была, если верить многочисленным свидетельствам, откровенно слабая, крайне неудачная команда? А разве не может быть, что на самом деле он и не собирался ничего менять? Как вам представляется? Какова ваша версия?

Моя версия: США и Запад, убедившись в слабости и уме Горбачева как в чем-то нетвердом, восторгались его проницательностью, политической перспективностью, гениальностью. Именно такой восторг слабого человека делает сговорчивым, а если и Нобелевской премией наградить, сговорчивость растет в прогрессии. Под стать себе и подбираются кадры для сподвижничества: Яковлев[11]11
  Александр Николаевич ЯКОВЛЕВ (1923– 2005) – заведующий отделом пропаганды ЦК КПСС (с 1985 г.), секретарь ЦК КПСС (с 1986 г.), член Политбюро ЦК КПСС (с 1987 г.), народный депутат СССР (с 1989 г.), член Президентского совета СССР (с 1990 г.), государственный советник по особым поручениям при Президенте СССР (с 1991 г.), академик РАН. Считается одним из главных идеологов («архитекторов») перестройки и одним из самых близких соратников М. С. Горбачева. Наиболее известен снятием запрета на публикацию произведений А. И. Солженицына, В. В. Набокова и мн. др. отечественных писателей и мыслителей, признанием наличия и публикацией секретных протоколов к Договору о ненападении между СССР и Германией 1939 г. (пакту Молотова – Риббентропа), активной работой по реабилитации незаконно репрессированных в 1930-х гг. Во время событий августа 1991 г. (августовского путча) активно поддержал сторонников Б. Н. Ельцина, но в декабре того же года публично осудил подписание Беловежских соглашений. В последующие годы председатель комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте РФ, руководитель Федеральной службы по телевидению и радиовещанию России, председатель совета директоров ОРТ, президент международного фонда «Демократия» (Фонда Александра Яковлева) и т. д.


[Закрыть], Шеварднадзе[12]12
  Эдуард Амвросиевич ШЕВАРДНАДЗЕ (1928–2014) – член Политбюро ЦК КПСС, министр иностранных дел СССР (1985– 1990). 20 декабря 1990 г. на IV съезде народных депутатов СССР объявил о добровольной отставке «в знак протеста против надвигающейся диктатуры». В дальнейшем дважды избирался президентом Грузии (1995–2003). В ноябре 2003 г. силами оппозиции смещен с поста президента («Революция роз»).


[Закрыть], Павлов[13]13
  Валентин Сергеевич ПАВЛОВ (1937– 2003) – министр финансов СССР (1989– 1990), премьер-министр СССР (1991). Один из инициаторов создания и участников ГКЧП в августе 1991 г.


[Закрыть] и прочие. Впоследствии восторг и гениальность Горбачева дорого обойдутся стране: договоры о сокращении ОСВ[14]14
  Договоры об ограничении стратегических вооружений (ОСВ) — серия двусторонних договоров между СССР и США о контроле вооружений. Всего было проведено два раунда переговоров и подписано два договора: ОСВ-I (1972) и ОСВ-II (1979). На основе этих договоров позже были разработаны соглашения об СНВ (о сокращении стратегических наступательных вооружений): в общей сложности подписано три договора, первый из которых (СНВ-I) – в июле 1991 г.


[Закрыть], ядерных сил, вывод групп войск, уничтожение Варшавского договора[15]15
  Организация Варшавского договора – Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи (ОВД) — военно-политический блок социалистических стран, ориентированных на СССР; был создан как ответная мера на вступление ФРГ в военно-политический блок НАТО в мае 1955 г. Договор был подписан 14 мая 1955 г. в Варшаве и 5 июня того же года вступил в силу. В разные годы в ОВД входили Албания, Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, СССР, Чехословакия. 1 июля 1991 г. в Праге государства-участники ОВД подписали Протокол о полном прекращении действия Договора.


[Закрыть]. Теперь НАТО – на границе с Россией. Да, вывод войск из Европы был необходим: дорогое удовольствие – содержать такую группировку вооруженных сил. Но вывести войска и вооружение можно было по-другому. Войска – не в чистое поле, вооружение – не на металлолом. Горбачев мог поставить условия вывода войск по-другому. Да, мог, если бы не прислужничал в ущерб стране.

Например, так. Первое: мы выводим войска, и США выводят свои войска из Европы. Второе: мы упраздняем Варшавский договор, и Европа прекращает отношения с НАТО. Третье: за счет Европы строятся военные гарнизоны с полной инфраструктурой на территории СССР, после чего по мере готовности объектов выводятся советские войска.

В этом контексте я хотел бы вернуться к тому, о чем мы не договорили, – о чрезвычайном положении. Я так понял по вашей реакции, что вряд ли было целесообразно вводить чрезвычайное положение в целом по стране, по крайней мере уже тогда, в 1991-м, потому что, скорее всего, ни к чему бы это не привело. Вы ведь, как человек военный и неплохо разбирающийся в общей управленческой ситуации, не могли не видеть и не оценивать состояние механизмов государственного управления.

Так вот введение чрезвычайного положения было ли возможным в том смысле, что оно было бы хоть кем-нибудь исполнено? В ходе изучения многочисленных материалов и свидетельств тех лет у меня сложилось стойкое впечатление, что система государственного управления была уже до такой степени не дееспособна, что никто просто не исполнил бы команд – ни в центре, ни в регионах, ни на местах. Нигде.

Вы правы, Дмитрий. На каждое решение, тем более государственное, серьезное решение, должен быть закон. Закона о введении чрезвычайного положения ни в СССР, ни в России не было. Закон должен предписывать действия каждого и, кроме того, ответственность каждого.

У нас вот, к глубокому сожалению, до сих пор верстаются законы без механизма ответственности: закон вроде как есть, а ответственности никакой. Поэтому у нас, извините за выражение, бардак. А если бы ответственность была прописана, то исполнитель думал бы головой, а не тем местом, на котором сидит. Вот в чем беда-то, понимаете? Что бы ни происходило, никто ни за что не отвечает.

В июне 1991 года вас вместе с президентом Ельциным избрали вице-президентом РСФСР. Скажите: окружение первого президента России, сам первый президент, его вице-президент понимали масштаб бедствия, имели оценку состояния экономики и хозяйства той страны, которую они тогда, в 1991 году, получили? Или это стало понятно, что называется, уже после вскрытия? Насколько общее состояние полученного соответствовало ожиданиям, даже самым трагическим?

Вы знаете, Дмитрий, вы и здесь правы. Если так посмотреть, вроде что-то среднее. Сама картина состояния экономики и социального положения населения практически была ясна: мы на этом фоне и избирались в народные депутаты. Но, честно говоря, мы не знали, что пропасть эта – не в 100 метров глубиной, а в несколько километров. И когда мы получили в управление это разваливающееся здание, мы вдруг увидели, что подпорками его не спасти, нужна последовательная, продуманная работа не только по реанимированию экономического потенциала России, но и по наращиванию его мощи.

Это очень важное признание. Редко доводилось слышать о том, что российские лидеры, отчаянно бившиеся с союзными за власть, тогда, в 1991-м, совсем не представляли себе (ну или очень приблизительно представляли), что за «счастье» им уготовано в случае победы…

И, честно говоря, не знали, что в этой ситуации делать. Сначала договорились поручить правительству РСФСР разработать план и модель перехода к рыночным отношениям, определить приоритеты экономической реанимации промышленности, сельского хозяйства, исходя из реальных возможностей, наметить план поэтапной приватизации сферы услуг, легкой промышленности, определить последовательность и стимулы создания малого и среднего бизнеса. Последовательность действий была правильной, но Ельцин, возомнив себя крутым реформатором, решил ускорить процесс реформ. Подобрал «уникальную» команду реформаторов с «большим опытом» во главе с Гайдаром – заведующим экономическим отделом газеты «Правда». Впоследствии эта команда вгонит страну в дефолт, в неспособность страны платить по внутренним и внешним долгам. С чего начали эти специалисты? С обнуления сбережений граждан, уничтожения государственных институтов экономики и управления, в том числе упразднили Госплан[16]16
  Государственный плановый комитет Совета министров СССР (Госплан СССР) — государственный орган, осуществлявший общегосударственное планирование развития народного хозяйства СССР и контроль за соблюдением и исполнением государственных планов. Один из самых влиятельных органов государственного управления в СССР. Создан в 1923 г. (Государственная комиссия СССР по планированию при Совете труда и обороны СССР при Совете народных комиссаров СССР). Ликвидирован в связи с распадом СССР в 1991 г. Формальный преемник – Министерство экономики и финансов РСФСР.


[Закрыть]. Самое главное – запустили механизм разграбления страны под лозунгом приватизации. Советниками реформаторов стали штатные сотрудники ЦРУ США, да и управление реформами шло оттуда. Выдающиеся экономисты прошлого столетия, как, например, Джон Кейнс[17]17
  Джон Мейнард КЕЙНС (1883-1946) -британский экономист, мыслитель и меценат, барон, член палаты лордов парламента Великобритании. Автор концепции «кейнсианства» — особого направления экономической науки, доминировавшего в академических и правительственных кругах в 1940-1960 гг., один из основоположников макроэкономики как самостоятельной науки, один из разработчиков концепции Бреттон-Вудской системы организации денежных отношений и торговых расчетов. Главный труд – «Общая теория занятости, процента и денег» (1936) – относится к ряду важнейших событий в истории экономической мысли первой половины ХХ века.


[Закрыть], в рекомендациях по переходным периодам экономики предостерегали: реформы перехода к новым экономическим отношениям возможны только в том случае, если они последовательные и поэтапные. Но если они начинаются с либерализации цен, приватизации это однозначно путь в нищету, где, собственно, и оказались мы к 1998 году. До сей поры в стране 22 миллиона нищих[18]18
  В июле 2012 г. в ходе заседания Госсовета президент России со ссылкой на Росстат признал, что 13% граждан (около 18 млн человек) живет за чертой бедности. В феврале 2016 г. министр труда и социальной защиты РФ привел официальные данные своего ведомства: число россиян с доходами ниже прожиточного минимума за 2015 г. увеличилось до 19 млн человек.


[Закрыть]!

С другой стороны, как мне кажется, не было тогда у человечества, экономической науки и экономической мысли опыта, способов, практических инструментов, как преодолеть такой масштабный системный кризис обобществленного хозяйства и социалистической экономики. Поэтому, наверное, все приходилось делать вслепую, наново, а это всегда очень непросто.

Не хочу вас обидеть, но вы неправы. Теоретических и практических моделей перехода к рыночной экономике предостаточно. Другой вопрос, при проведении реформы какая цель преследуется – развалить окончательно экономику страны или нарастить экономическую мощь государства?

Перед августом. Предпосылки

Комментарии и свидетельства

Борис Ельцин «Записки президента»

Глобальный план перестройки уперся в его [Горбачева] неспособность проводить практические реформы. То есть ломать и строить заново. Его ставка на идеологов либерального плана не оправдала себя. «Дубинушка» вопреки ожиданиям сама, как поется в русской песне, не пошла, система не желала изменяться просто так, за здорово живешь… Он настолько боялся болезненной ломки, резкого поворота, был человеком настолько укорененным в нашей советской системе, пронизанным ею до мозга костей, что поначалу сами понятия «рынок», «частная собственность» приводили его в ужас.

Михаил Ненашев «Последнее правительство СССР: личности, свидетельства, диалоги»

[Из разговора с Вадимом Бакатиным]. Если попытаться охарактеризовать то чувство, которое владело нашими лидерами весной 1990 года, другого слова, как трусость, я не могу подобрать. И Горбачев, и Рыжков боялись перехода к рыночным отношениям, боялись от незнания, от непонимания того, что неизбежно, а задержка, топтание на месте опасны, ибо усиливают процессы дестабилизации экономики.

Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»

Борьба между Кремлем и Белым домом вылилась в «войну указов»: одни издавал Горбачев, а другие – Ельцин. Нейтрализуя друг друга, эти указы потеряли обязательную силу.

Егор Гайдар «Гибель империи»

К концу 1990-х – началу 1991 г. противоречие между невозможностью сохранить империю, не применяя силу, и беспочвенностью надежд на финансовую помощь Запада при попытках удержать империю силой проявляется в полной мере. Именно это объясняет неожиданные и резкие политические повороты советского руководства.

Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»

Человек-компромисс, Горбачев пытался устроить всех – на том и погорел… Необходимо как-то определиться, решительно заявить о своих намерениях, а он юлит, заигрывая со всеми <…> пугая друг другом: либералов консерваторами, а консерваторов либералами.

Борис Ельцин «Записки президента»

Самой природой созданный для дипломатии, компромиссов, мягкой и сложной кадровой игры, для хитроумного «восточного» типа властвования, Горбачев рыл себе яму, окружая себя «типичными представителями» нашей советской государственной машины. Предоставляя им огромные властные полномочия, Горбачев подталкивал свою команду к резкой смене курса, в то время как собственная политическая судьба вела Михаила Сергеевича к диалогу с левыми силами, к политическому компромиссу с демократами. Падение в пропасть было неизбежно.

Анатолий Черняев «1991 год. Дневник помощника президента СССР»

Из разговора с Георгием Шахназаровым о материалах, подготовленных для президента. Такой серости, говорит, президенту еще не подкидывали. И знаешь, мол, беда в том, что М. С. перестал чувствовать серость… Видимо, совсем растерялся.

Как бы мы ни старались, никак нам не уйти от разговора о первом и единственном президенте СССР, потому что все случившееся в СССР и с СССР – это зона его прямой ответственности в силу занимаемой должности. Но развернем немного ракурс. Александр Владимирович, я знаю (вы об этом и раньше говорили в различных публичных ситуациях), что, по вашему представлению, вся эта история с ГКЧП в августе 1991 года не была для Горбачева неожиданностью в силу целого ряда обстоятельств. Есть свидетельство, скажем Анатолия Лукьянова[19]19
  Анатолий Иванович ЛУКЬЯНОВ — Председатель Верховного Совета СССР (1990–1991). Считался близким другом и единомышленником М. С. Горбачева. Формально в ГКЧП не входил и старательно дистанцировался от его акций, но тем не менее был смещен со всех постов, арестован и обвинен в соучастии в заговоре с целью захвата власти и превышении властных полномочий.


[Закрыть], о том, что еще в конце зимы – начале весны, точнее – в марте 1991 года, Михаил Сергеевич давал указания своему окружению готовить вопрос о введении чрезвычайного положения в стране. Есть и другие свидетельства того же рода. Что вам известно об этом конкретно и как следует относиться к подобным свидетельствам, учитывая, что сам герой и виновник торжества эти подозрения всегда категорически отрицал еще на стадии мягких намеков?

В сентябре 1991-го, когда уже все это закончилось, мне стало известно, что Государственный комитет по чрезвычайному положению формировался еще в марте, весной. Для меня лично это был шок. Получается, президент СССР просто подставил своих товарищей. Обсуждалось это дело в марте, готовился закон о введении чрезвычайного положения. Потом происходят все эти события, появляется Государственный комитет по чрезвычайному положению, а Горбачев их просто подставляет, вот и все. Ну это, знаете, похоже на давнюю историю, когда Керенский точно так же подставил свое правительство…

Корниловский мятеж 1917 года[20]20
  Александр Федорович КЕРЕНСКИЙ (1881–1970) – эсер, один из активных идеологов и участников Февральской революции 1917 г. , в дальнейшем товарищ Председателя Петросовета, министр юстиции, военный и морской министр, а с июля по октябрь 1917 г. , министр-председатель Временного правительства России. Лавр Георгиевич КОРНИЛОВ (1870–1918) – генерал от инфантерии, участник Русско-японской и Первой мировой войн, Верховный главнокомандующий русской армией (август 1917 г.), главнокомандующий Добровольческой армией. 27–28 августа 1917 г. из-за отказа Верховного Главнокомандующего Корнилова остановить продвижение на Петроград кавалерийского корпуса, ранее согласованное Временным правительством, генерал был объявлен министром-председателем Керенским мятежником и изменником, отстранен от всех постов и впоследствии арестован. Считается, что мотивами генерала Корнилова были попытка наведения гражданского порядка в столице, предотвращение дальнейшего разложения в армии и «ликвидация анархии в стране» посредством установления военной диктатуры, а со стороны Керенского это была провокация, имевшая целью устранение влиятельного политического конкурента. Этот эпизод и вошел в отечественную историю как Корниловское выступление, или Корниловский мятеж.


[Закрыть] вы имеете в виду?

Да, подставил Корнилова. По сути дела, никакого мятежа не было, но Керенский сделал так, что был. И в итоге… Помните, чем это все закончилось? То же самое и здесь. Я же вам говорю, когда ситуация достигла состояния полной неопределенности (чуть ли ни каждый час шла информация, что вот-вот будет штурм), я пришел к Борису Николаевичу и говорю: «Борис Николаевич, я понимаю, что можно в убежище, так сказать, отсидеться или уехать в Американское посольство. Но с людьми-то, которые стоят на улице, что будет? Поэтому разрешите, я слетаю за Горбачевым». Это был разговор ночью, где-то в 23 часа.

Во вторую ночь – с 20-го на 21-е августа?

Да-да. Я говорю: «Разрешите, я слетаю в Форос и привезу Горбачева». – «Как ты себе это представляешь? Он же арестован, да и самолета у нас нет, тебя по дороге в аэропорт арестуют». Я говорю: «Я никак себе это не представляю. Я не знаю, что там происходит». – «А на чем ты туда полетишь?» Я говорю: «Ну в аэропортах-то есть самолеты. Возьмем самолет». – «Как это «возьмем»?» Я говорю: «Борис Николаевич, это детали. У меня есть 20 офицеров внутренних войск, и этого достаточно, чтобы одолжить самолет и слетать куда надо».

Мы одолжили самолет Янаева[21]21
  Геннадий Иванович ЯНАЕВ (1937– 2010) – вице-президент СССР (1990– 1991), во время событий 19–21 августа 1991 г. самоназначенный и. о. Президента СССР и формальный глава ГКЧП.


[Закрыть], который стоял во Внуково. Кстати, когда я ехал туда, а ехал я на своем служебном «ЗИЛе», за мной шел автобус с офицерами, передвигались мы мимо колонн военнослужащих, танков, и нас никто не остановил. Накануне перед этим я ездил в Кремль. Тоже никто не остановил, спокойно встретился в Кремле с Председателем Верховного Совета СССР Лукьяновым. Спросил у него, что происходит, получил ответ: «Я сам не понимаю, что происходит».

Так вот, мы приехали в аэропорт, стоит заправленный самолет Янаева. Янаев вроде бы тоже собирался лететь в Форос к Горбачеву. Я говорю: «Янаев может и на поезде поехать, а мы полетели». Забрали этот самолет и полетели. На подлете комендатура аэропорта делала все возможное и невозможное, чтобы не дать нам осуществить посадку. Но мы все-таки сели. Подъехал комендант аэродрома, представился. Я говорю: «Слушай, мне нужен автобус и хотя бы “газик”». Он говорит: «Сейчас будут». Офицеры сели в автобус, я – в «газик», и поехали в Форос. Нас опять никто не останавливает, хотя я вижу, что вдоль дороги полное, так сказать, обеспечение безопасности президента СССР.

Подъезжаем. Перед въездом на территорию резиденции стоят Дмитрий Тимофеевич Язов[22]22
  Дмитрий Тимофеевич ЯЗОВ — Маршал Советского Союза, министр обороны СССР (1987–1991), во время событий 19–21 августа 1991 г. член ГКЧП.


[Закрыть], Владимир Александрович Крючков[23]23
  Владимир Александрович КРЮЧКОВ (1924–2007) – генерал армии, Председатель КГБ СССР (1988–1991), один из инициаторов создания, идеологов и активных участников ГКЧП в августе 1991 г.


[Закрыть]… Подошел, поздоровался с ними. Говорю: «А где Михаил Сергеевич?» Они говорят: «Там». – «А вы чего здесь стоите?» Говорят: «Дал команду нас не пускать», – что значит «не пускать»? Это же твои товарищи, твоя команда. Ты же в марте сам с ними создавал ГКЧП, и вы все это оговаривали, а теперь не пускаешь?! Я захожу на территорию, встречает меня начальник службы безопасности. Я говорю: «Михаил Сергеевич арестован?» Он говорит: «Кто его арестовывал? Он там находится в резиденции». Опять шок.

Захожу в здание, в холле никого нет. Смотрю, телефон стоит. Снимаю трубку телефона – работает. Я говорю: «Девушка, соедините меня с Борисом Николаевичем Ельциным». Она меня соединяет, я ему докладываю: «Прибыл на место».

Ну к этому моменту связь уже подключили, Ельцин успел переговорить с Горбачевым, когда вы были в воздухе, по крайней мере по свидетельствам других очевидцев и в соответствии с той частью хроники августовских событий, которая считается общепризнанной.

Да. Я захожу и вижу: Михаил Сергеевич небритый, в пуловере бежевого цвета: «Вот, понимаешь, Александр, видишь, что происходит… Вот меня тут… Вот я тут пленки… Нашел старую “Спидолу ” на чердаке, прослушивал эфир». А я про себя думаю: год назад сдано в эксплуатацию здание, какая там может быть старая «Спидола» на чердаке? Ну и все это не что иное, как актерство… Когда человек арестован и у него, скажем образно, связаны руки, у него совершенно другое поведение. Стою в холле, смотрю – сверху спускается Раиса Максимовна (супруга М. С. Горбачева. – Д. Н.) и плачет. «Я думала, вы приехали нас арестовывать». Я говорю: «Раиса Максимовна, какое там “арестовывать”? Мы прилетели за вами, забрать вас в Москву».

То есть у вас, как я понял, сложилось представление, что изоляция была не вполне изоляцией, заточение – не совсем заточением. Из официальных материалов на эту тему я наткнулся только на два официальных свидетельства, которые были сделаны под протокол. Это свидетельства в ту пору министра обороны РСФСР генерала Константина Кобеца и человека, которого вы только что упоминали, начальника охраны резиденции президента Вячеслава Генералова. Они подтверждают, что связь с резиденцией в Форосе, с так называемым объектом «Заря», была, по крайней мере она не была отключена полностью.

И мне очень важно было услышать ваше свидетельство как прямого очевидца, летавшего за Горбачевым на этот самый объект «Заря». Правильно ли я понимаю, что, на ваш взгляд, это было не вполне заточение?

Я вам рассказал все поэтапно. Если это заточение… Существуют тысячи способов не дать приземлиться самолету – это раз. Второе: по пути следования от аэродрома до резиденции можно было убрать эту нашу группу, и никто бы не вякнул. Спецслужбы, вы знаете, у нас всегда имели достаточно высокий уровень подготовки. Дальше – в самой резиденции обстановка была абсолютно спокойная. У ворот стояли министр обороны, Председатель Комитета госбезопасности. Это властные люди: стоило бы им отдать приказ – он был бы немедленно выполнен.

Не было никакого ареста. Еще раз вам говорю: такой характер у человека – он просто самоустранился и смотрел со стороны, куда выведет кривая. Если побеждает ГКЧП, он на белом коне и начинает уже не перестройку, а закручивание гаек. Если ГКЧП проваливается… он тоже при деле, все же президент СССР.

… он в тогах пленника и мученика. Понятно…