Текст книги "Странные танцы"

ГЛАВА 23

Закон жизни суров. Их много, этих законов. И некоторые из них ой как хотелось изменить. Но это уже сказка. Они, эти сказки, конечно случаются в нашей жизни, но к сожалению так редко, что веришь в них, веришь, а жизнь лишь то и делает как монотонно крутит колесо судьбы по заученной трассе, словно водитель троллейбуса №4, лет двадцать работающего на пусть и сложном и непонятном порой для окружающих маршруте. Правда она, Оля, изо дня в день ждала чуда и верила что чудеса случаются не только в субботних фильмах канала РТР, хотя до сих пор судьба упорно катила её по кругу, ни на йоту не отклоняясь от проложенного кем-то сверху маршрута. Работа – дом – работа. Конечно так живут многие, но у тех, многих было хоть что-то светлое. А у неё? Правда теперь и у неё есть свой кусочек счастья. Может он и не такой большой, да и вдобавок собранный из мелких кусочков, но её. Её кусочек счастья. Может немного надуманное и раскрашенное ей же самой в радужные тона, но всё же её.

Ожидание никогда не бывает приятным. Никогда. Поскольку время в момент ожидания словно останавливается, а мысли беспокойно крутятся в голове словно барабан передачи «Поле чудес», то и дело выдавая замысловатые и непонятно откуда берущиеся мысли.

Съежившись от очередного, резкого порыва ветра, Оля в который раз вспомнила недобрым словом железнодорожников. Поезд из Киева опаздывал уже на 25 минут и что самое главное было неизвестно когда он все-таки приедет. Мысли о предстоящей, такой долгожданной встрече не только грели, но и немного пугали душу. Одно дело переписка по телефону и еще более редкое общение по нему же, а другое когда встреча обретет свои реальные, вполне конкретные очертания. Сколько раз она представляла её, видела в своих снах и грезах. Волнение, смешанное с десятиградусным морозом заставило Олю встрепенуться и задуматься о том что наверное надо будет идти на вокзал греться. Не хотелось конечно, да что поделать. Выудив из кармана телефон она скоренько набрала сохраненный в памяти сложный номер украинского сотового оператора. Услышав что абонент временно недоступен Оля ругнулась, высказав все о чём думает про чертову железную дорогу с её просто отвратительной связью. И это в наш век. В век смартфонов, планшетов и скайпа…

Сделав несколько шагов по направлению к видневшемся вдали подземному переходу Оля бросила взгляд на электронное табло, будучи твердо уверенной что ничего нового она там не увидит. Однако на этот раз шестое чувство её подвело. Напротив номера киевского поезда стояло таки давно вожделенное слово прибывает. На так же давно анонсированный 8 путь. Растерявшись, она немного потопталась на месте прежде чем удалось хоть немного успокоиться. Теперь оставалось только вычислить где примерно остановится 8 вагон, чтобы не бегать потом по перрону, то и дело расталкивая пассажиров, а сразу оказаться в непосредственной близости от заветных дверей. Дверей, за которыми ожидает её счастье. Такое желанное и вожделённое счастье.

Мороз, крепко щипавший доселе тело девушки трусливо сбежал, ретиво бросившись на поиски других, менее довольных жизнью граждан. Чёрт, ну что же сказать Серёже в первую очередь? Сколько раз она прокручивала в голове их первую встречу, как она увидит его, расцелует. А вот слова… Как же сложно подобрать их, когда чувства переполняют тебя, а мысли путаются. А тут еще поведение Сергея немного изменилось, что вносило еще большую путаницу в и без того совсем уж нестройные размышления. И не скажешь что поведение его изменилось в худшую сторону. Он просто изменился и всё. То прямо рвался приехать, то сейчас писал об этом как-то уж чересчур спокойно. Хотя нежность при этом была такой волшебной, что каждое его слово веяло такой любовью, что перечитывала сообщения по не одному десятку раз, находя Сергея самым лучшим в мире. А от его голоса она просто сходила с ума. Начинала кружиться голова и хотелось только одного: скорее увидеть его.

Бросив еще раз взгляд на табло и прочитав что поезд прибывает почему-то уже на 4 платформу Оля растерялась окончательно и лишь каким-то чудом не заплакала от обиды. А ведь так хотелось первой попасть в вагон, обнять его прямо там, в душно натопленном тамбуре. И пусть мимо будут ходить люди с большими чемоданами, наводя вокзальную суету. И пусть будет ругаться толстая, почему-то казалось именно так, проводница. А наплевать. И так всю жизнь живем загнанные в неизвестно кем придуманные рамки стереотипов: так нельзя, так некрасиво и что вообще люди подумают? Да какая по большому счету разница кто что подумает? Вытерев варежкой остатки слез Оля резво устремилась в сторону перехода, пытаясь по ходу сориентироваться куда ей потом бежать в переходе: налево или направо.

ГЛАВА 24

Погода… Ерунда всё это… Пусть погодой интересуются дворники и домохозяйки, которым хоть что-то надо обсуждать. А ему было как-то все равно что гадко моросил мокрый снег, ускоряя и без того редких прохожих минимум в два раза. Все эти осадки казались теперь чем-то вроде никчемного по своей сути приложения. Вроде гантелей, которые в Советском Союзе прилагались в нагрузку к таким ценным тогда книгам. Есть, ну и есть. Главное ведь книги. Сейчас правда главным были отнюдь не книги, а лежавшим в кармане довольно потертый от частого тщательного изучения бумажный листочек с его вчерашней ставкой в букмекерской конторе. Выигрышной ставкой. И как тут теперь не верить что все, более-менее значимые события в нашей жизни начинаются со случайностей. Со случайной встречи, случайно оброненного слова и даже случайно набранного по пьяне номера телефона. А ведь всего-то и надо было что не остаться с мужиками на обед играть в карты, а посидеть на лавочке у вагончика где практикант Вася обсуждал по телефону с другом предстоящие в ближайшие выходные матчи чемпионата Италии по футболу. А он то, Олег, в футболе разбирается будь здоров. Вот и посоветовал он практиканту Васе поставить на ничью в матче «Ромы» с «Миланом» и на победу «Кьево» над «Вероной». Как это обычно бывает совет оказался неправильным, но процесс как говорится пошел. Спустя всего пару дней он довольно неплохо разбирался в таких понятиях как «линия», «фора» и «коэффициент». Во всяком случае не хуже завсегдатаев ближайшей букмекерской конторы «Фаворит». Игра запустила свои щупальца прямо в центр его души и запустила так цепко, что все остальное интересовать перестало напрочь. Тем более что первые три ставки оказались такими удачными, что принесли чистую прибыль в размере месячной зарплаты. От возможностей стать богатым кружилась голова, немного припудрив окружающую действительность в слащавые и манящие тона, оставляя на языке опьяняющий вкус вседозволенности и величия. Которого то и надо всего ничего. Затем было громкое отмечание первого успеха под названием «вливание в коллектив завсегдатаев букмекерской конторы». Михалыч, полноватый, неопределенного возраста мужчина, получив деньги на это самое вливание тут же снарядил в магазин Николая, практически всегда находившегося здесь в состоянии легкого подпития. И лишь Иван Петрович, не обращая внимания на окружающую суету важно и размеренно делал ставки на любимый баскетбол, заряжая на каждую чуть больше разрешенного правилами минимума.

Уже на углу дома, у киоска «Цветы» Олег, немного покачиваясь от выпитого спиртного и пребывая в легкой эйфории от всего происходящего отвалил с барского плеча довольно приличную сумму за букет бордовых роз. Надо же хоть иногда баловать и супругу, которая в последнее время изменилась настолько, что слабо напоминала ту, прежнюю Настю. Которую он полюбил. В кармане лежала купленная ещё раньше шоколадка для Верочки. Как не порадовать любимую дочь. А жена… К ней были нынче весьма противоречивые чувства. Иногда хотелось её просто придушить, а иногда и носить на руках. Подымаясь по пыльным ступенькам подъезда Олег был на седьмом небе от счастья. Жизнь наконец начала налаживаться. В кармане приятным брикетиком лежали деньги, в руках цветы, в голове легкий хмель смешанный с взрывоопасным веществом под названием эйфория.

ГЛАВА 25

Задыхаться от любви. Какое же это странное чувство. Бег по казавшимся теперь длинным и запутанным коридорам делал жизнь просто невыносимой. А обычно, вечно спешащие куда-то пассажиры представлялись медленными и неуклюжими, словно ростовые куклы в парке Горького. И всё это дико нервировало и раздражало, ибо мысли о Сергее не давали быть как все и подстраиваться под окружающих. Хотелось, дико хотелось просто взлететь над толпой и взмахами крыльев-рук в считанные секунды добраться до любимого. Но… Люди по-прежнему одной непрекращающейся волной сновали туда-сюда, создавая из этих волн настоящий океан. Оля как могла стойко преодолевала все препятствия в лице то и дело норовящих столкнуться не только с ней, но и друг с другом пассажиров. Вот уже и до перрона недалеко, до нужного перрона. Голова вдруг закружилась: то ли от бешеного бега, то ли от избытка чувств. Дыхание сбилось так что пришлось на какое-то время остановиться, пропуская вперед настоящие толпы людей, которые она с таким трудом обогнала. Внутри в душе творилось неизвестно что, поскольку ко всем вышеназванным чувствам добавилось еще и чувство растерянности. Сколько же раз она представляла себе эту встречу, сколько раз. И теперь, когда до неё осталось всего ничего захотелось вдруг просто сбежать. Раствориться в толпе, исчезнуть. Ибо всё это показалось теперь каким-то смешным и нелепым. Словно ей лет 18… Или даже не 18, а 16, когда лишь от одной только мысли о парне который нравится начинает кружиться голова. Но всего через мгновение своя же мысль показалась просто абсурдной. Бежать от любви… Как глупо. И что тогда будет дальше? А так до Сережи остаются считанные метры. Он был теперь как никогда рядом. Ее Серёжа. В тот же миг, потеряв на какие-то доли секунды концентрацию Оля смачно врезалась в какую-то женщину, которая словно бульдозер на ручном управлении толкала перед собой здоровенный чемодан в клеточку. От удара об неожиданную преграду Оля только и успела что широко взмахнуть руками и как подстреленная на излёте птица шмякнулась на холодную, изрядно подмёрзшую плитку, умудрившись при этом сбить с ног едва шаркающую ногами старушку. Старушке много было не надо и крякнув словно селезень по весне она отправилась в свой короткий полёт. Целлофановый пакет, который она держала в руках взмыл вверх и как показалось Оле даже застыл в воздухе. Она уже подымалась, как выпавшая из пакета старушки литровая ёмкость с кефиром, издевательски проделав в воздухе пируэт стала стремительно приближаться к земле, подчиняясь закону всемирного тяготения. Запоздалый крик Оли совпал с хлопком и пакет кефира, разорвавшись от столкновения с плиткой устроил белый душ, безжалостно пробежавшись по прохожим, которые явно не ожидали такой подлости от судьбы. Но всё это мелочи, ибо весь удар, вся основная волна молочной продукции пришлась на грудь Оли. Вернее на её дубленку. Время на какое-то время остановилось и даже мороз, беспокоивший доселе, испуганно сбежал словно боясь что мерзкий кефир испачкает и его. Кое-кто из прохожих даже не старался скрыть улыбку, но это уже как то и не волновало. На то, чтобы осознать то что произошло ушло не более 30 секунд, после чего, особо не волнуясь за судьбу старушки, которая всё еще лежала на земле, принялась запоздало оттирать носовым платком остатки моментально впитавшегося в дубленку кефира. Наконец кто-то из прохожих принялся помогать начавшей подавать признаки жизни старушке, которая, как поняла Оля очень волновалась за судьбу литрового пакета кефира. Правда от него в настоящее время остались лишь жалкие ошметки да следы. Но какие следы. Проклиная злую ухмылку судьбы Оля принялась продвигаться в сторону совсем уж близкого перрона, пытаясь оттереть на ходу здоровенное пятно проклятого кефира.

Смесь разнообразных чувств, превратилась вдруг в такой коктейль что и непонятно было что вообще творится на душе: то ли обида, то ли горечь, то ли волнение. Увиденная вдруг всего в паре метров от себя ставшую такой родной фигуру любимого Оля моментально забыла про всё что тревожило и волновало. Ведь он же совсем рядом… Сердце ёкнуло и сделав пару шагов вперёд она притормозила, оглядывая Сережу:

– Привет!

ГЛАВА 26

– Ну и куда пойдём? – и Сергей, съежившись от резкого, колючего порыва ветра в очередной раз прижал Олю к себе. Если честно, так никуда не хочется… Стоял бы так и стоял. И чтобы мы всегда были вдвоем. Только вдвоём. Давненько я тут не был…

– А ты был здесь? – и Оля, крепко схватив его за руку решительно потащила Сергея вперед, ловко лавируя между неиссякаемого потока пассажиров.

– Давно… Мне тогда лет семь было. Или восемь. Да я и помню то смутно. Я с теткой мало общался – и замешательство мелкой рябью пробежалось по лицу «гостя».

– Ну ты и сказал: 7 лет! Я в таком возрасте себя и не помню вообще. Я в Ленинград с бабушкой ездила примерно в таком возрасте на самолёте летала и что? Только сам самолёт и помню. Так что не переживай. Я тебе весь город покажу. Весь весь. Хочешь? – и сделав шаг назад Оля страстно поцеловала Сергея в губы. От поцелуя закружилась голова и едва не упав, она схватила заметно волновавшегося парня за руку.

– А что у тебя с дублёнкой? – и присмотревшись, Сергей принялся тереть своей перчаткой приличных размеров пятно. Где уже выпачкалась? – поняв бесплодность попытки он, напоследок, ещё раз потер перчаткой, после чего махнул рукой. Не оттирается…

– Кефир это – запоздало выдавила Оля ругая в сердцах неизвестно откуда взявшуюся старушку.

– Какой кефир?

– Да какая-то бабка с кефиром шла ну и я… – оцепенение прошло само собой и широко размахивая руками Оля принялась в красках описывать все что произошло, впервые находя данную ситуацию довольно комичной. В процессе диалога она не один раз ловила себя на мысли что всё, абсолютно всё что касается Сергея приводит её в душевный трепет. А голос. От него она просто сходила с ума. И не важно что Сергей говорит. Все его слова сливались в такую волшебную мелодию, слушать которую можно было вечно. Когда он рядом всё окружающее становилось вдруг размывчатым, словно изображение на плохом снимке. Весь мир казался приложением к любви. К её любви. А от его поцелуев душа и вовсе уносилась на небеса, ведь ей в груди было так мало места. Любовь, настоящая любовь – велика. Она не бывает никчёмной и маленькой, мелкой и недостаточной. Если конечно это любовь. Впервые за последние пару лет Оля почувствовала себя так хорошо, что мир вокруг стал не просто добрее. Он стал другим. Более ярким и нежным. Более тёплым и приятным. Словно она попала в другое измерение. Где и люди другие, и природа другая… А от последнего поцелуя она и вовсе едва не потеряла сознание. Сердце принялось стучать в груди словно пулемет «Максим» а руки перестали слушаться напрочь и дрожали как у соседки Зинаиды, пьющей без остановки месяца три. С тех пор как её выпустили из ЛТП.

– Значит так – продолжила Оля сквозь смех, вызванный собственной нерасторопностью. Я предлагаю прогуляться по проспекту, а потом будет видно. Надеюсь мы не замерзнем, да? – и прижавшись к Сергею, она снова поцеловала его в губы. Я схожу от тебя с ума. Ты… Ты такой неземной – прошептала Оля ему на ушко. Да не стесняйся же ты…

– Так ведь люди же ходят – неловко выдавил Сергей, вращая головой по сторонам.

– И что… Дурачок… Я же люблю тебя. И никому тебя не отдам – прошептала чуть громче Оля, чувствуя как земля уходит из под ног в который раз за последние 15 минут. Вновь закружилась голова, ноги стали ватными, а сердце вновь принялось стучать чечётку, отбивая бешеные ритмы любви.

Пошел снег и его крупные хлопья на какие-то мгновения осветили успевшее потемнеть небо. Мимо проходили люди, куда-то спешили поезда и что-то там непонятное вещал голос информатора, пытающегося видимо успеть уследить за обилием происходящих событий. Две пожилые женщины, проходившие мимо принялись живо обсуждать нравы современной молодежи, вернее отсутствие таковых. Однако страсть увлекла влюбленную парочку так что никто сейчас не волновал их. Никто и ничего…

ГЛАВА 27

Едва за Олей захлопнулась дверь квартиры Сергей, взглянув на часы удивленно присвистнул. Время не просто бежало вперёд, оно летело словно космическая ракета, устремляясь к скорости света. Запрыгнув в лифт он желал теперь только одного: чтобы это ржавеющее, чудом функционирующее чудо техники не застряло между этажами и доставило его на первый, воняющий подвалом этаж. Кряхтя словно тяжеловес, подымающий штангу с весом не ниже мирового рекорда, лифт всё же выполнил свою прямую функцию и так же кряхтя, распахнул свои створки, выпуская на свободу заметно волновавшегося парня. Лифт… Еще раз бросив на него прощальный взгляд, он с трепетом вспомнил как всего с десяток минут назад Оля решительно нажала между этажами кнопку «Стоп». А потом… Это было самое настоящее безумие… Но какое приятное!

Время проведенное с Олей оказалось безусловно самым позитивным моментом за последнее время. Такое непростое и безумно сложное время. Ведь именно с ней он напрочь забыл про болезнь, которая то и дело мучила его сознание, давила, душила, дергая за кончики нервов. И именно с ней он почувствовал себя настоящим мужчиной. Как же это здорово! Когда к тебе обращаются как к обычному парню, а не к больному. Ведь в больнице только и слышишь: больной, пациент… И слова сожаления которые произносятся иногда затем слабо помогают, ибо хуже нет когда напоминают о твоей болезни чуть ли не каждую секунду.

А ведь он парень, мужчина который в общем-то как и все мужчины хочет быть уверенным в себе, хочет быть настоящим рыцарем не только в душе. А с ней, с Олей, он смог почувствовать себя таким. Ведь и не скажешь что она была красавицей, но было в ней что-то такое. Искреннее, душевное. С ней было легко. А это многого стоит. В ней не было той напыщенности, которая присуще многим девицам в её возрасте. Она была такая как есть: без тонны косметики на лице и без непрактичной одежды. А вот он… Не один раз так и подмывало сказать правду: извиниться и рассказать всё как есть. Что отношения хоть и зародились среди лжи, на самом деле искренни и чисты. Тем более что всего с одной, самой маленькой капельки лжи вырастает самое настоящее озеро вранья. Одна ложь, сказанная когда-то тянет за собой другую. И так до бесконечности. Вот и тут, солгав единожды, ему ничего не оставалось как периодически высказывать своё восхищение от красот города, старательно делая вид что он здесь впервые. Хотя сразу было видно что сама Оля знает о нём не так и много. И когда она сбивалась и говорила явные неточности, было очень непросто делать вид что всё для него ново. Какой же он подлец. Сомнения то и дело терзали, рвали душу на части, но признаться во всём он так и не смог. А ведь была и еще одна, очень большая проблема: прогуливаясь по городу, Сергей очень боялся встретить кого-нибудь из знакомых. Не хватало еще нарваться по глупости на кого. То и дело приходилось периодически всматриваться в вечно кучкующуюся молодежь, сканируя изображение каждого из них, насколько конечно позволяло тёмное время суток.

Но ради того, чтобы быть с ней он готов был и не только на это. Ему уже давно ни с кем не было так хорошо. Он шутил, даже читал написанные в детстве стихи. А как забавно было в парке бросаться друг в друга снежками. Прямо как в детстве. А потом, прямо под каким-то деревом с упоением целоваться, желая лишь одного: оказаться наедине. Затем они пили кофе в каком-то кафе и снова целовались, на этот раз прямо за столиком. Не сговариваясь между собой брали друг друга за руки, ощущая тепло и нежность своей второй половинки. А потом была дорога к ней домой и старенький лифт в котором всё и произошло у них… Боже мой, как это здорово любить! Сделав несколько шагов Сергей вышел прямо на освященный проспект. Даже можно было сказать чересчур освещённый проспект, жизнь на котором текла своим чередом. Ночь спешно растолкала по последним на сегодняшний день автобусам редких пассажиров. Автомобили, соскучившиеся за день по быстрой езде стремительно пролетали мимо, издевательски обдавая грязью всё еще не уехавших никуда людей. Сергей без особых проблем добрался до пешеходного перехода. Еще минут сорок ходьбы и он будет дома. Ерунда для относительно большого города. В нереально сладкие и неземные впечатления о встрече то и дело вмешивались перчинки совести. Всё же надо было сказать правду. Однако как её сказать когда всё это зашло так далеко что он даже специально ехал два часа на маршрутке чтобы на последней от города станции загрузиться в поезд с Киева. Тем более что было боязно даже думать о том как отреагирует на такое развитие событий Оля ведь за короткое время она стала для него тем самым маяком в океане жизни без которого он бы просто пропал. Сгинул во тьме.