Текст книги "Азбука спасения. Том 61"

Преподобный Симеон Новый Богослов

У кого помысл занят попечением, тот несвободен

Не только безмолвник или послушник, но и игумен, настоятель над многими, – и он, все устрояя, должен быть беспечален, то есть свободен от печальной заботы о житейских потребностях. Ибо если печемся, то оказываемся преступниками заповеди Божией, которая говорит: не пецытеся душею вашею, что ясте, или что пиете… или во что облечетеся… всех бо сих языцы ищут (Мф.6:25,32). И еще: внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими (Лк.21:34).

У кого помысл занят попечением о житейских вещах, тот несвободен, ибо попечение об них держит его в своих руках и делает рабом своим, для себя ли он заботится о них, или для других. Свободный же от сего ни для себя, ни для других не печется о житейском, будь он епископ, или диакон, или игумен. Но и праздным он никогда не бывает и ни о чем, даже самом последнем и ничтожном, никакого небрежения не оказывает, а богоугодно все делая и устрояя, о всем беспечален пребывает, – и это на всю жизнь.

Смотри не разори своего дома, желая построить дом ближнего. Трудное это дело и неудобь исполнимое, почему поопасись, как бы не случилось, что, взявшись за это, ты свой дом разорить разоришь, но и того дом построить отнюдь не можешь.

Как тот, кто на пламень разжженной печи набрасывает земли, угашает оный, так и житейские попечения и всякий вид пристрастия к чему-либо, даже последнему и ничтожному, истребляет возжегшуюся в начале теплоту сердца.

Авва Евагрий Понтийский

Отсутствие попечения о мирских вещах

О том, что не следует печься об одежде или яствах, по моему мнению, излишне писать, ибо Сам Спаситель запрещает это, говоря: Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, что пить и во что одеться (Мф.6:25). Такое попечение присуще язычникам и неверующим, отвергающим Промысл Владыки и отрицающим Творца. Христианам же, сразу уверовавшим, что и две малые птицы, продающиеся за ассарий (Мф.10:29), находятся под управлением святых Ангелов, подобное отношение совершенно чуждо. Однако у бесов есть обычай внушать после нечистых помыслов помыслы попечения о суетных вещах, чтобы Иисус скрылся в народе (Ин.5:13), то есть скрылся в массе многопопечительных умопредставлений, столпившихся на месте мысли, и чтобы слово Божие, заглушаемое терниями заботы века сего, осталось бесплодным (Мф.13:22).

Поэтому, отложив помыслы, исходящие из заботы века сего, возвергнем на Господа печаль нашу (Пс.54:23), довольствуясь тем, что есть (Евр.13:5); проводя скудную жизнь и пользуясь бедной одеждой, ежедневно будем отвергать отцов тщеславия. А если кто считает, что позорно носить бедную одежду, пусть посмотрит на святого Павла, который на стуже и в наготе (2Кор.11:27) ожидал венец правды (2Тим.4:81). И поскольку Апостол назвал мир сей позорищем (1Кор.4:9) и ристалищем (1Кор.9:24), то посмотрим, возможно, ли тому, кто облачился в помыслы житейского попечения, устремляться к почести вышнего звания Христова (Флп.3:14) и бороться против начальств, против властей, против мироправителей века сего (Еф.6:12). Я этого не знаю, поскольку воспитан только земной действительностью, а она научает, что атлету на состязаниях мешает хитон, который делает его уязвимым. Так и уму мешают помыслы житейского попечения, если истинно слово Божие, глаголющее, что ум должен быть привержен своему сокровищу. Ибо сказано: Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф.6:21).

Преподобный Иоанн Кронштадский

О видимом Бог попечется для тебя, как и доселе пекся

Не только о сластях или прекрасных вещах, но и о плоти своей грешной неради, ибо ради малейшего пристрастия ко всему этому прогневляется Бог. Не смотрящим на видимых, но на невидимых: видимая бо временна, невидимая же вечна (2Кор.4:18). Видишь, и внимания не надо обращать на видимое, как бы его и не было, а на невидимое: ибо то временно, а это вечно. Притом, когда будешь искать невидимого, то о видимом Бог попечется для тебя, как и доселе пекся.

Преподобный Серафим Саровский

Против излишней попечительности

Излишнее попечение о вещах житейских свойственно человеку неверующему и малодушному. И горе нам, если мы, заботясь сами о себе, не утверждаемся надеждой нашей в Боге, пекущемся о нас! Если видимых благ, которыми в настоящем веке пользуемся, не относим к Нему, то, как можем ожидать от Него тех благ, которые обещаны в будущем? Не будем такими маловерными, а лучше будем искать прежде Царствия Божия…, и сия вся приложатся нам, по слову Спасителя.

Лучше для нас презирать то, что не наше, то есть временное и преходящее, и желать нашего, то есть нетления и бессмертия. Ибо когда будем нетленны и бессмертны, тогда удостоимся видимого богосозерцания, подобно Апостолам при божественнейшем Преображении и приобщимся превышеумного единения с Богом подобно небесным умам. Ибо будем подобны Ангелам и сынами Божиими, воскресения сынове суще (Лк.20:36). Есть недуг, – говорит Екклисиаст, – егоже видех под солнцем, богатство хранимо от стяжателя во зло ему: и погибнет богатство оно в попечении лукавне… вси дние его во тме и плачи и в ярости мнозе, и в недузе и во гневе (Еккл.5:12; 13:16).

ПОПОЛЗНОВЕНИЕ

Поползнувшийся и отдалившийся от Бога ум, всюду водится, как пленник. И невозможно ему установиться иначе, как если повинется Богу и с Ним соединится… Преподобный Григорий Синаит

Преподобный Исаак Сирин

Поползновения и приражения неизбежны в сем мipе, но не нужно малодушествовать, а надеяться на победу.

Мы не тогда должны печалиться, когда поползнемся в coгpeшeнии, но, когда закоснеем в нем, потому что поползновение бывает и с совершенными.

Преподобный Иоанн Лествичник

Поползнувшиеся в сей ров далече отстоят от восходящих и нисходящих Ангелов

В сладострастных людях бывает (как некто из них, испытавший это, признавался мне по истрезвлении своем) чувство чрезвычайного некоего влечения и любви к телам, и столь бесстыдный и бесчеловечный дух, в самом чувстве сердца явственно гнездящийся, что боримый сим духом во время брани ощущает телесное разжжение подобное огню от распаленной печи; он не боится Бога, вменяет ни во что воспоминание о муке, молитвы гнушается, почти, как бы совершает грех на самом деле и смотрит на мертвые тала, как на бездушные намни. Страждущий сие делается как бы безумным и исступленным, будучи упоен всегдашним страстным желанием словесных и бессловесных существ, так что если бы не прекращались дни сей мучительной брани, то не могла бы спастись никакая душа, одеянная в сие брение, растворенное кровию и мокротами. Да и может ли быть иначе?

Ибо все существующее по природе своей, ненасытно желает сродного себе: кровь – крови, червь – червя и брение – брения, а потому и плоть сия желает плоти, хотя понудители естества и желатели Царства Небесного и покушаются прельщать сию прелестницу различными ухищрениями. Блаженны не испытавшие вышеописанной брани. Итак, будем молиться, да избавит Он нас навсегда от такого искушения. Поползнувшиеся и падшие в сей ров далече отстоят от восходящих и нисходящих по оной лествице Ангелов; и к такому восхождению, после падения, потребны для них многие поты со строжайшим пощением…

Думаю, что всеокаянные убийцы по двум причинам обыкновенно низвергают нас, бедных, в противоестественные падения, потому что мы везде имеем удобность для таких согрешений и потому что они подвергают нас большей муке. Узнал сказанное тот, кто прежде повелевал дикими ослами, а потом сам был поруган и порабощен адскими ослами; и питавшийся некогда хлебом небесным после лишился сего блага, всего же удивительнее то, что и после его покаяния, наставник наш Антоний, с горькою скорбию сказал: «Великий столп пал!» Но образ падения скрыл премудрый муж, ибо знал, что бывает телесный блуд и без участия иного тела. Есть в нас некая смерть и погибель падения, которую мы всегда с собою и в себе носим, а наиболее – в юности. Но погибель сию я не дерзнул предать писанию, потому что руку мою удержал сказавший: бываемая отай от некоторых срамно есть и глаголати (Еф.5:12), и писати, и слышати.

Сию мою, а можно сказать и не мою враждебную, но и любимую плоть <апостол> Павел назвал смертию. Кто мя избавит, говорит он, от тела смерти сея (Рим.7:24)? А Григорий Богослов называет ее страстною, рабскою и ночною. Я хотел бы знать, почему сии святые мужи дают ей такие названия? Если плоть, как выше сказано, есть смерть, то победивший ее, конечно, никогда не умрет. Но кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти (Пс.88:49) – осквернения плоти своей?

Святитель Василий Великий

Душа поползнувшаяся в плотские страсти, губит свойственную ей красоту.

Святитель Григорий Нисский

Душа, однажды поползнувшаяся…

Если душа каким-либо пороком отвлечется от высшего образа жизни, и, однажды вкусив, как говорят, телесной жизни, делается человеком; жизнь же во плоти в сравнении с вечной и бестелесной, без сомнения, является более страстной, то душе в такой жизни, в которой больше поводов ко греху, совершенно неизбежно сделаться более порочной и страстной, чем была прежде. Страстность же человеческой души есть уподобление бессловесному. Душа, усвоившая себе это, переходит в естество скотское и, однажды вступив на путь порока, даже и в состоянии бессловесном никогда не прекращает дальнейшего поступления во зло.

Ибо остановка во зле есть уже начало стремления к добродетели, а у бессловесных добродетели нет. Поэтому душе необходимо всегда будет изменяться в худшее, непрестанно переходя в состояние более и более бесчестное и изыскивая всегда положение худшее того, в каком она находится… Душа, однажды поползнувшаяся в жизни высшей, не сможет остановиться ни на какой мере порока, но по наклонности к страстям из словесного состояния перейдет в бессловесное, а из этого дойдет до бесчувственности растений… Поэтому для нее уже будет невозможно возвращение к лучшему».

Преподобный Григорий Синаит

Поползнувшийся ум и отдалившийся от Бога, всюду водится, как пленник

Знай, что никто не может сам собою удержать ума, если не будет он удержан Духом: ибо он неудержим, не по естеству, как приснодвижный, но потому что, по нерадению, усвойствовал себе кружение или скитание туда и сюда, изначала навыкнув сему. Когда чрез преступление заповедей Возродившего нас (в крещении) отделились мы от Бога, тогда потеряли единение с Ним и погубили в чувстве умное Его чувство. Поползнувшийся таким образом ум и отдалившийся от Бога, всюду водится, как пленник. И невозможно ему установиться иначе, как если повинется Богу и с Ним соединится, часто и терпеливо станет молиться Ему, и каждый день умно исповедоваться Ему, в чем погрешает, Который тотчас и прощает все в смирении и сокрушении просящим прощения, и святое имя Его всегда призывающим.

Когда в силу такого молитвенного труда, водворится в сердце действо молитвы, тогда она станет удерживать при себе ум, веселить и до пленения не допускать. Бывает, впрочем, и после сего парение мыслей, которые вполне покоряются только совершенным в Духе Святом, о Христе Иисусе достигшим не парительного состояния.

ПОПУЩЕНИЕ ОБУЧИТЕЛЬНОЕ

Попущение обучительное никак не лишает душу Божественного света, бывает же при сем только то, чтобы горечью бесовской подвигнуть душу взыскать помощи от Бога… Блаженный Диадох Фотикийский

Святой Макарий Великий

Попущение искушений

Вопрос. До известной ли меры попускается сатане, или, сколько хочет, нападает на нас?

Ответ. Стремление его – не только на христиан, но и на идолослужителей, и на целый мир. Посему, если бы дозволено ему было нападать, сколько хочет, то истребил бы всех. Почему же? Потому что его это дело, и такова его воля. Но как скудельник, когда кладет сосуды в огонь, в меру разжигает печь, и не слишком много, чтобы обжигаемые долее надлежащего времени сосуды не дали трещин, и не слишком мало, чтобы, оставшись не прожженными, они не пропали даром, а также, делающий серебряные и золотые вещи подкладывает огонь в меру, а если усилит огонь, то золото и серебро расплавляются, делаются жидкими и пропадают; и ум человеческий умеет соразмерять тяжести с силами вьючного скота, или верблюда, или другого какого животного, какую именно тяжесть понести может: так кольми паче Бог, Который знает крепость сосудов человеческих, в разных мерах попускает действовать сопротивной силе.

Как земля одна и та же, но где жестка, а где тучна, в ином месте способна к насаждению винограда, а в ином к сеянию пшеницы и ячменя: так различны и сердца, и произволения человеческие, а сообразно с сим подаются и дарования свыше: одному дается служение слова, другому – рассудительность, иному же – дарования исцелений. Бог знает, как может кто употребить данное ему, и сообразно с тем дает различные дарования. А подобно сему и в бранях, в какой мере может кто принять и выдержать брань, в такой и попускается действовать на людей сопротивной силе.

Принятие силы Божией

Вопрос. Приявший в себя Божественную силу и изменившийся отчасти остается ли в своем естестве?

Ответ. Чтобы и после благодати испытываема была воля, к чему она склонна и с чем согласна, естество оставляется таким же, и человеку суровому оставляется его суровость, а легкому – его легкость. Бывает же и то, что иной невежда разумом возрождается духовно, преобразуется в мудрого и известными делаются ему сокровенные тайны, а по естеству он невежда. Иной, по естеству, будучи суровым, предает волю свою богочестию, и приемлет его Бог, а естество пребывает в своей суровости, но Бог благоволит о нем. Иной добронравен, скромен, добр, посвящает себя Богу, и приемлет его Господь. А если не пребывает в добрых делах, то не благоволит к нему Господь, потому что все естество Адамово удобопреклонно к добру и к злу, восприимчиво к злу, но может не делать зла, если желает.

Как памятная книжка бывает исписана различно; что хотел ты в ней записывал и потом опять стирал, потому что памятная книжка принимает в себя всякую запись: так и суровый человек предал волю свою Богу, обратился к добру и принят Богом, потому что Бог, желая явить Свое милосердие, приемлет всех и всякое произволение. Апостолы, в какой город ни входили, проводили там несколько времени, и иных из страждущих исцеляли, а других нет. Сами Апостолы желали бы оживить у них всех мертвецов и соделать здравыми всех страждущих, но желание их вполне не исполнялось. Ибо не дано им было делать все, чего желали. Подобно и Павел, когда задержан был народоначальником, если бы благоволила бывшая с ним благодать, как человек, имевший в себе Утешителя, мог бы сокрушить и народоначальника и стену, а между тем Апостол свешен в кошнице (2Кор.11:32).

Где же пребывающая с ним божественная сила? Сие делалось по Божию смотрению, что в ином Апостолы творили знамения и чудеса, а в ином оказывались немощными, чтобы видимым чрез сие делалось различие веры в верных и неверных испытывалась человеческая свобода, и обнаруживалось, не соблазняются ли иные их немощию. А если бы Апостолы делали все, чего желали, то знамениями и произволением своим утверждали бы они людей в богочестии, как бы какою-то приневоливающею силою, и не было бы уже места ни вере, ни неверию. Христианство же есть камень преткновения и камень соблазна.

Попущение Божие

Не просто и то, что написано об Иове, как просил его себе сатана, потому что ничего не мог сделать сам собою без попущения. Что же говорит диавол Господу? Отдай его мне в руки, аще не в лице Тя благословит (Иов.1:11)? Так и ныне и Иов тот же, и Бог тот же, и диавол тот же. В то самое время, когда Иов видел себе помощь Божию, был ревностен и горяч по благодати, просит его себе сатана и говорит Господу: поелику помогаешь ему и защищаешь его; служит Тебе. Оставь его, и предай мне; аще не в лице Тя благословит? Наконец, как бы по тому самому, что душа утешается, благодать отступает от нее, и душа предается искушениям. Поэтому, приходит диавол, и наносит ей тысячи бедствий, безнадежность, отчаяние, лукавые помышления, и сокрушает душу, чтобы расслабить ее и соделать далекою от упования на Бога.

Душа же благоразумная и в бедствиях, и в скорби не теряет надежды, но владеет, чем обладала, и что ни было бы ей нанесено, среди тысячей искушений, все претерпевая, говорит: «если и умру, не оставлю Его».

И тогда-то, если человек претерпит до конца, Господь начинает препираться с сатаною: «видишь, сколько зол и скорбей причинил ты ему, и не послушался он тебя, но Мне служит, Меня боится». Посрамляется тогда диавол, и ничего не может уже сказать. Ибо, если бы знал и об Иове, что, подвергшись искушениям, претерпит их и не уступит над собою победы, то не стал бы просить его себе, чтобы не быть посрамленным. Так и ныне посрамляется сатана претерпевающими скорби и искушения, и раскаивается в том, что ни в чем не успел. Ибо Господь начинает вещать ему такое слово: «вот, в твою отдавал его волю, попускал тебе искушать его, мог ли же ты что-нибудь сделать? послушал ли он тебя в чем-либо?»

Вопрос. Ужели сатана знает все помыслы и намерения человеческие?

Ответ. Если человек, обращаясь с человеком, знает, что касается до него, и ты, прожив двадцать лет, знаешь касающееся до ближнего твоего, то как сатане, который от рождения твоего при тебе, не знает твоих помыслов, когда ему уже 6000 лет? Не говорим, что прежде, нежели искусить человека, знает он, что будет человек делать. Искуситель искушает, но не знает, послушается ли его, или не послушается душа, пока не предаст она воли своей в рабство. Не говорим также, что диавол знает все помыслы и желания сердца. Как дерево имеет много ветвей и много членов, так есть несколько ветвей помыслов и намерений, которыми овладевает сатана, но есть другие помыслы и намерения, необладаемые сатаною.

В ином сильнее бывает сторона злобы, при возбуждении помыслов, в ином же опять препобеждает человеческий помысл, – приемля помощь и избавление от Бога и противясь злобе; в ином человек одолевается, а в ином имеет свою волю. Бывает иногда, что человек с горячностью приступает к Богу, сатана знает это, и видит, что человек действует вопреки ему и не может овладеть человеком. Почему же? Потому что имеет он волю возопить к Богу, имеет естественные плоды того, что возлюбил Бога, уверовал в Него, взыскал Его и приступает к Нему. Ибо и в видимом мире, земледелец возделывает землю. Так и в духовном вещи представляются в двух видах. Посему, человеку надобно по собственному произволению возделывать землю сердца своего и трудиться, потому что Бог требует от человека труда, усилия и делания. Но если не явятся свыше небесные облака и благодатные дожди, ни в чем не успеет трудящийся земледелатель.

Благоволение и попущение Божие

Вопрос, касающийся братиев, павших и сбившихся с пути надлежащей жизни: какова причина этого у ведущих непорочную жизнь в пустыне? Не является ли этой причиной то, что у одних дух был введен в заблуждение, а другие были увлечены своеволием?

Ответ. На этот вопрос отвечает нам Пафнутий – муж, просвещенный высшим ведением, который говорит: «Все, случающееся с нами, подразделяется на два вида: либо это происходит по благоволению Божиему, либо – по попущению Божиему. Благое, полезное и приносящее душам духовную пользу происходит по благоволению Божиему, а влекущее за собой наказание, таящее опасность и вынуждаемое силой обстоятельств случается по попущению Божиему. И такое попущение вызывается справедливой причиной, ибо человеку правомыслящему и ведущему правильную жизнь невозможно впасть в постыдный грех или бесовское заблуждение.

Те же, которые лишь кажутся домогающимися добродетели, а на самом деле стремящиеся к пагубной цели, болеющие недугом человекоугодия и одержимые помыслом своеволия, – они-то и впадают в прегрешения. И Бог оставляет этих людей для их же пользы, дабы они через такую богооставленность почувствовали бы происшедшую разницу и исправили бы свое намерение и поведение.

Ибо человек тогда согрешает намерением, когда руководствуется дурной целью, а согрешает он делом тогда, когда развращен изнутри или когда поступает не так, как должно. Ведь часто бывает, что человек развратный, преследуя постыдную цель, благотворит девице, однако деяние его становится вполне благоразумным, поскольку он невольно помогает сироте, одинокой или подвизающейся. Бывает и так, что, преследуя правильную цель, благотворят болящим, старикам или лишившимся состояния, но делают это со скупостью и ропотом – и деяние становится недостойным цели.

Ибо необходимо, чтобы милостыня благотворилась с радушием (Рим.12:8), и давалась, не скупясь. Он говорил еще и следующее: «Многие души обладают естественными преимуществами: одни одарены от природы благородными мыслями, другие – склонностью к прекрасному. Но если обладающие этими преимуществами не приписывают их Богу, Подателю всех благ, но вменяют обладание ими в заслугу собственному произволению, таланту и силе, то Бог оставляет их, и они становятся добычей срамного деяния или постыдной страсти. Тогда благодаря унижению и стыду, постигшим их, они постепенно избавляются от похвальбы добродетелью, которую они прежде вменяли в заслугу самим себе.

Действительно, если преисполняющийся гордыни от благородной изящности своих речей не приписывает Богу это благородство и дар ведения, считая их плодами собственного таланта и подвижничества, то Бог удаляет от такого человека Своего Ангела Промысла. А когда Ангел удаляется, то гордец становится одержимым супротивником рода человеческого и впадает в бесчинство. И это делается для того, чтобы бесчинство, уравнивающее его со скотами и собаками, изгнало гордыню, уподобливающую его бесам, а также для того, чтобы слова его, не засвидетельствованные целомудренной жизнью, перестали внушать другим доверие. В таком случае люди богобоязненные, естественно, будут избегать учения, исходящего из уст подобного человека, словно источника, полного пиявок. Тогда исполнятся слова Писания: Грешнику же рече Бог: векую ты, поведавши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими? (Пс.49:16.)

В самом деле, людей, чьи души страстны, можно сравнить с различными источниками. Чревоугодников и пьяниц – с грязными источниками; сребролюбцев и корыстолюбцев – с источниками, полными лягушек; гордецов и клеветников, даже обладающих ведением, – с источниками, питающими змей. Слово бьет ключом в этих источниках, но никто не может зачерпнуть воды из них и вкусить ее, ставшую горькой. Поэтому Давид призывает Господа научить его трем вещам: благости, правильному образу жизни и ведению (Пс.118:66). Ибо без благости ведение бесполезно. Но если грешник исправляется, устраняет причину богооставленности, то есть гордыню, познает пределы свои, не превозносясь ни над одним человеком и благодаря за все Бога, то ведение, засвидетельствованное делами, вновь возвращается к нему. Ибо духовные речи без жизни благочестивой и целомудренной подобны колосьям, ветром иссушаемым: свой внешний вид они сохраняют, но питательной силы лишаются.

Итак, всякий грех – согрешает ли кто языком, чувством, делом или всем телом своим – влечет за собой богооставленность, соразмерную гордыне согрешающих, хотя Бог часто и щадит их. Ведь если, наряду с гордыней, будут засвидетельствованы Господом благородный талант и дар красноречия их, то бесы сами изобличат свое дерзкое и величавое превозношение“. Сей муж говорил нам еще следующее: „Когда ты видишь человека, жизнь которого зазорна, а речь убедительна, то вспомни беса, который в Священном Писании беседовал с Христом (Мф.4:3) и о котором Писание свидетельствует, что змий же бе мудрейший всех зверей, сущих на земли (Быт.3:1). Но в нем мудрость стала пагубной, поскольку не сопровождалась никакой другой добродетелью. Поэтому человеку верующему и благому следует мыслить о том, что даруется Богом, он должен говорить так, как думает, а делать так, как говорит. Ибо если истине слов не соответствует сродная им жизнь, то такой человек, согласно Иову, есть «хлеб без соли» – его вкушать нельзя, а если вкусишь, то повредишь здоровью. Ведь говорится: Снестся ли хлеб без соли, или есть вкус в тщих словесех? (Иов.6:6), то есть в пустых речах, не засвидетельствованных совершенными делами.

Стало быть, один из видов богооставленности случается, чтобы явлена была скрытая добродетель, как это произошло с Иовом, когда Бог обратился к нему, сказав: Не отвергай суда Моего, мниши ли Мя инако тебе сотворша, разве да явишися правдив (Иов.40:3). Ибо ты ведом Мне, видящему тайное, но не ведают тебя люди, полагающие, будто ты служишь Мне ради богатства, которое Я в обилии даровал тебе. Тогда Я забрал это богатство, дабы явить им благодарное любомудрие твое». Второй вид богооставленности случается ради предотвращения гордыни, как это произошло с Апостолом Павлом. Ведь он говорит: Дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился (2Кор.12:7). С Апостолом это произошло, дабы отдохновение, благополучие и честь, достигнутые им благодаря чудесам, не преисполнили бы тщеславия и не ввергли бы его в диавольскую спесь. А расслабленный был оставлен Богом из-за своих грехов, ибо Христос говорит ему: Вот, ты выздоровел; не греши больше (Ин.5:14).

Покинут Богом был и Иуда, который предпочел сребренникн Богу Слову, почему и удавился (Мф.27:5). Также был оставлен Богом и Исав, впавший в своеволие и предпочтивший зловонный навоз отеческому благословению (Быт.25:33,34). Поняв все это, Апостол говорит о некоторых: И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства (Рим.1:28). О других же, удерживающих в памяти познание Бога, но имеющих развращенное сознание, он говорит так: Но как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, то омрачилось несмысленное их сердце (Рим.1:21). Из всего этого нам становится понятным, что живущему благочестивой жизнью невозможно впасть в прегрешение: такое происходит только в том случае, если он лишается покровительства Промысла Божиего.

Муж сей говорил еще и следующее: «Ум, отпавший от памятования о Боге, впадает либо в ярость, либо в похоть». Похоть он называл скотоподобной, а ярость – бесовской. А когда я, удивленный, спрашивал его, возможно ли человеческому уму быть непрестанно с Богом, то он отвечал: «Если душа в каждой мысли и в каждом Божием деле являет себя благочестивой, то она – всегда с Богом». А другой из святых говорил: «Всякая правая душа пусть сочтет более полезным для себя быть поносимой и угнетаемой, нежели чем восхваляемой и прославляемой. Ибо своеволие любит телесный покой, здоровье, мир и изобилие земных благ, а поэтому, стремясь к ним, оно высасывается скорбями, как пиявками». Слава Богу. Аминь.