Текст книги "Королевство Хатуту"

Раздался многоголосый оглушительный восторженный вой. Люди со смехом помогали Тибу-Тову вскарабкаться на береговые камни.

Кто-то подал Пал-Полу мокрую палку Тибу-Това. Тав-Чев. Его распахнутые глаза сияли восторгом. Вероятно, от сильного волнения он не мог ни кричать, ни говорить, а только восторженно смотрел на Пал-Пола, разинув рот. Победители состязания выстроились рядом, каждый со своими выигранными палками, у кого две, у кого одна, у Тибу-Това пять. Их окружили восторженно орущие зрители. Женщины, отталкивая друг друга, обнимали победителей. Больше всего народу было вокруг Пал-Пола. Женщины со всех сторон повисали на его шее, сменяя одна другую. И тут он увидел прямо перед собой мускулистую вторую жену Тибу-Това. Оттолкнув очередную женщину, она с громким смехом повисла на шее Пал-Пола. Он подхватил ее под ягодицы и приподнял, она тут же обвила ногами его талию. Он старался вспомнить ее имя, наконец, вспомнил, сказал:

– Су-Суэй.

Она со смехом прижималась щекой к его щеке, сказала в самое ухо:

– Ты был лучше всех!

Он продолжал поддерживать ее под ягодицы, чувствуя как твердеет и увеличивается его член. В общем оглушающем шуме никто не мог слышать их голосов. Он хотел сказать ей, что еще с детства видит во сне одну и ту же девушку, которой раньше никогла не встречал, но тут он встретился глазами с Тибу-Товом и отпустил Су-Суэй. Стараясь перекричать толпу, он выкрикнул:

– Я не главный победитель! Главный – Тибу-Тов! У него пять палок!

И окружавшие его женщины и девушки бросились к Тибу-Тову, первой – Су-Суэй.

И вся толпа людей, как всегда, направилась к берегу купаться. Ветер дул с востока, и небо было покрыто тучами. Начался дождь, но никто не обращал на это внимания. Люди, окружавшие Пал-Пола, то и дело касались его плеча, выражали восхищение его победой над самым сильным мужчиной деревни. Тав-Чев шел рядом с Пал-Полом. Дети, как мальчики, так и девочки, шедшие рядом с Тав-Чевом, тоже поглядывали с восхищением на Пал-Пола. У Тав-Чева был слегка высокомерный вид. Выражение его лица говорило: поскольку я будущий король, нет ничего удивительного в том, что мой отец победил Тибу-Това. Пал-Пол искоса посмотрел на Соу-Най, шедшую с другой стороны. Что-то общее было в ее лице с Тав-Чевом. За последнее время Тав-Чев стал часто прищуривать глаза, и от этого лицо его становилось надменным как у Соу-Най. Королевская кровь.

Выйдя на песчаный берег, люди бегом бросились к воде. Дождь всё усиливался, хотя ветер был слабый, и волны невысокие. Вместе с другими людьми Пал-Пол перепрыгивал прибрежные волны и, дойдя до глубокого места, нырнул. Тав-Чев не отставал от него, а за Тав-Чевом следовали его ровесники. Пал-Пол из воды махнул им рукой, чтобы далеко не заплывали, они послушались, поплыли вдоль берега.

Из-за мыса показались каноэ. Их было пять. Это были люди из Прибрежной деревни. Взмахивая руками, они подавали знаки. Пал-Пол понял: они гнали стаю морских свиней и просили помочь. Мужчины тотчас выскочили на берег, побежали к своим каноэ. В Большой деревне их было четыре. В каждое каноэ двое мужчин. Пал-Пол быстро бегал: у него были длинные ноги. Он захватил одно каноэ, потащил его к воде. Тав-Чев помогал ему. Когда каноэ закачалось на волнах, Пал-Пол прыгнул в него, а Тав-Чев побежал за камнями. Орудуя веслом, Пал-Пол лавировал на своем каноэ между волнами прибоя, а к нему, перескакивая волны, уже бежал Тав-Чев, прижимая к себе плоские камни. Бросив камни на дно каноэ, Тав-Чев лег животом на борт, и Пал-Пол втащил его к себе.

Следовало взять к себе мужчину. Мальчикам охотиться в каноэ не полагалось. Но Тав-Чев был будущим королем, и никто не возразил.

Четыре каноэ Большой деревни направились на помощь охотникам Прибрежной деревни. Вскоре все девять каноэ выстроились в одну линию от мыса и до высоких камней, перегородив таким образом бухту. Из-за высоких камней показались плывущие люди. Все, кто был на берегу, бросились вплавь к каноэ, не только мужчины, но и женщины, и дети. Охота – тоже увлекательное зрелище.

Детей никто не останавливал. Морские свиньи умные. Они никогда не появляются там, где близко акулы. Люди Прибрежной деревни указывали перед собой пальцами, туда, где видели морских свиней. Мужчины с камнями стали прыгать с каноэ в воду. Один прыгал, другой оставался в каноэ. Потому и нужно было для каждого каноэ по двое мужчин. Пал-Пол тоже, захватив два плоских камня, прыгнул в воду, оставив в каноэ Тав-Чева. Нырнув поглубже, Пал-Пол увидел впереди себя темный силуэт неповоротливого животного – два плавника по бокам и гладкая толстая спина. Пал-Пол тотчас застучал камень о камень. В воде звук приглушается, но всё же четко слышен. Темный силуэт стал удаляться. Морские свиньи боятся резких звуков. Задача людей состояла в том, чтобы гнать морских свиней к берегу и не дать им уйти обратно в океан. Пал-Пол вынырнул, чтобы набрать воздуху, и при этом упустил один камень. Тав-Чев, как взрослый орудуя веслом, следовал за ним. Он всё понял, подал еще один камень, и Пал-Пол снова застучал камень о камень. Другие мужчины делали то же самое. То и дело Пал-Пол нырял на большую глубину. Ведь морские свиньи могли уйти обратно в океан под плывущими людьми и каноэ. Очевидно другие мужчины тоже глубоко ныряли, стуча камнями на глубине. Морские свиньи и преследующие их каноэ приближались к берегу. Прибойные волны были близко. Дно было теперь не глубоко. Пал-Пол вскарабкался на свое каноэ с помощью Тав-Чева. Вокруг плыли стучащие камнями люди. Тут Пал-Пол уведел перед собой гладкую блестящую черную спину вынырнувшей на поверхность морской свиньи. Животное испугалось прибрежных волн, повернуло назад, но там были шумящие люди. Черная блестящая спина завиляла из стороны в сторону. И Пал-Пол решился на то, чего еще никто не делал. Встав ногами на края каноэ, он пружинисто выпрямился и прыгнул плашмя на спину замешкавшегося животного. Пал-Пол совсем забыл, что кожа морской свиньи совсем не такая гладкая, какой выглядит в воде. Ему показалось, что он упал на каменистую землю, густо поросшую колючей осокой. Морская свинья тут же перекувырнулась, и Пал-Пол слетел с нее, тоже перекувырнувшись в воде. Однако острый боковой плавник животного резанул Пал-Пола вдоль спины. Опять злополучная спина.

В прибойных волнах люди баграми затаскивали на берег барахтающихся морских свиней. Их было три. А всего в стаде было около десяти. Остальным удалось уйти в океан. Люди толпились на берегу. Здесь были не только жители Большой деревни, но также и Прибрежной. Это их охотники выследили стадо. Пришли также жители Долинной и Каменной деревень. Мясо пойманных животных следовало делить между всеми деревнями королевства. Такой был закон.

Вокруг Пал-Пола собралась толпа, рассматривали глубокую царапину на его спине, а также ссадины на груди и животе. Многие видели его прыжок на спину морской свиньи, а те, кто не видел, с интересом слушали рассказы очевидцев. Тав-Чев победоносно улыбался, будто сам прыгал на морскую свинью. Подошел Тибу-Тов, мрачно обратился к Пал-Полу:

– Ты бы никогда не свалил меня с бревна. Головой бить нечестно.

Он все еще не мог забыть свое поражение на бревне.

Пал-Пол ответил:

– Это ногой нельзя бить. А бить головой не запрещено.

Стоящие вокруг люди молчали. Пал-Пол понимал, что они согласны с ним, но возражать Тибу-Тову никто не осмеливался. Тогда Пал-Пол примирительно сказал:

– Тибу-Тов, чем ты недоволен? Ты завоевал пять палок. Мне бы никогда столько не выиграть. Все же знают, что ты самый сильный мужчина в деревне.

Тибу-Тов не нашелся, что ответить. Он, как и все, обошел вокруг Пал-Пола, осмотрел его царапину на спине, ссадины на груди и животе, мрачно сказал:

– А нечего прыгать на морских свиней. У них кожа царапающая. Хорошо еще, что яйца и хуй уцелели.

И все вокруг рассмеялись, довольные примирением Тибу-Това с Пал-Полом.

Глава 3. Каноэ. Большое каноэ. Очень большое каноэ

– Па, а что дед? Он болен?

– Да.

– Все больные люди лежат, а он ходит.

– У него больной желудок.

– Он от этого может умереть?

– Ему нельзя умирать, пока у тебя не будет восемнадцать зарубок.

– У меня уже десять зарубок.

И Тав-Чев выпрямил десять пальцев.

– Покажи, сколько тебе еще осталось лет?

И Пал-Пол лениво откинулся на нос каноэ, глядя на сына. Тав-Чев выпрямил пять пальцев и еще три пальца на другой руке.

– Правильно, – одобрил Пал-Пол. – И сколько тогда тебе будет лет?

Тав-Чев с готовностью выбросил вперед десять пальцев и сразу же еще пять пальцев на одной руке и три на другой.

– Правильно, – согласился Пал-Пол и, хитро прищурив глаза, спросил: – А сколько мне будет лет тогда?

– Когда «тогда»?

Пал-Пол видел, что Тав-Чев понял его и задал этот вопрос, чтобы оттянуть время и подсчитать в уме годы.

– Тогда, когда ты сможешь стать королем, – насмешливо ответил Пал-Пол.

Тав-Чев быстро выбросил вперед десять пальцев, потом еще раз десять, потом еще десять и, после короткого раздумья еще два пальца.

– Правильно. Король должен хорошо считать.

– И тогда дед умрет? – простодушно спросил Тав-Чев.

– Нет, ты сосчитал, сколько мне будет лет, когда ты настолько вырастешь, что сможешь стать королем. А когда кто умрет, никто не знает.

– Я не хочу, чтобы дед умирал.

– Я тоже. Но помимо того, что мы не хотим, есть еще кое-что важное. Знаешь что? – Тав-Чев молчал, выжидающе глядя на Пал-Пола, и тот продолжал: – Король должен быть умнее всех. Назови кого-нибудь, кто умнее короля Намикио.

Тав-Чев напряженно застыл, очевидно перебирая в памяти всех знакомых ему людей, и вдруг, просияв, воскликнул:

– Ты!

– Может быть, – благосклонно согласился Пал-Пол. – Но не все так думают. И каждый сперва задумается, прежде чем ответить – так же, как ты задумался сейчас. А это значит, что Намикио, возможно, умнее всех, как и положено королю. Чем старше человек, тем он умнее. Если ты станешь королем в восемнадцать лет, очень много людей будут старше тебя. И среди них будут люди, которые умнее тебя. И каждый человек сможет назвать их, не задумываясь, как ты сейчас задумался. А для короля это плохо. Чем дольше будет жить твой дед, тем старше, а значит и умнее, ты будешь.

– А я и сейчас умнее всех мальчиков, – сказал Тав-Чев.

– Это потому что я тебя учу, а твоих приятелей никто не учит.

Они сидели вдвоем в каноэ, покачивающемся на прибрежных волнах. Оба молчали, думая каждый о своем. Дождь продолжал идти.

– Пора, – сказал Пал-Пол, и Тав-Чев схватился за весло.

Он уже хорошо усвоил правила гребли, и вскоре каноэ уперлось дном в прибрежный песок. На берегу никого не было. Со стороны деревни доносился запах жареного мяса морских свиней. Удачная охота приносит и другие удачи. Когда началась война между Каменной и Долинной деревнями, король Намикио повел воинов Большой деревни на усмирение воюющих. Пал-Полу тогда было уже восемнадцать лет, и он был воином отряда Каниги. Их отряд цепью расположился вдоль Орехового хребта, проходящего между Долинной и Каменной деревнями. Боевое настроение у воюющих не проходило. Но тут пришло сообщение, что люди Береговой деревни гонят стадо морских свиней. И воины враждующих сторон прямо с боевыми копьями побежали к берегу. Все двенадцать каноэ западного побережья участвовали тогда в охоте. Удалось выволочь на берег пять морских свиней. Начался небывало роскошный пир, во время которого состоялось примирение деревень.

А на этот раз выловили только трех морских свиней.

Выйдя из каноэ, Пал-Пол и Тав-Чев бегом направились в деревню. К празднику удачной охоты следовало нарядно одеться. Во дворе перед домом толпились весело болтающие девушки и женщины. Соу-Най наряжалась в доме, и женщины ждали ее выхода. Им было интересно, во что она будет одета. Пал-Пол и Тав-Чев прошли через толпу женщин, причем Пал-Пол, как всегда, старался задеть за грудь или плечо той или иной женщины, делая вид, что ему трудно протиснуться между ними, и женщины при этом довольно повизгивали. Соу-Най наряжалась в задней комнате, отгороженной тростниковой завесой. На ней была набедренная повязка из хорошо отбеленной тапы, а под грудями широкая полоса такой же отбеленной тапы, которая проходила под мышками и через плечи, и обвивала шею. Таким образом ее красивые груди были приподняты вверх. Ее мало вьющиеся волосы были гладко уложены на обе стороны и закрывали уши. По обе стороны головы к волосам были прикреплены пучки больших красных цветов черезы. Белая тапа хорошо контрастировала с ее коричневой с холодным оттенком кожей, а темные соски казались черными. Пал-Пол невольно залюбовался женой. И она, оценив его взгляд, надменно спросила:

– Я красивая?

– Очень, – ответил он.

Ее лицо оставалось надменным, но по-видимому она осталась довольна впечатлением, которое произвела на него.

Сам он надел набедренную повязку из тапы, которую сам раскрасил в красные полосы ягодным соком. Надев на шею несколько ожерелий из раковин и акульих зубов, он приделал к своему головному убору хвост из остролистной пальмы, который опускался на спину. Тав-Чев тоже надел свою набедренную повязку с кистями, как и у Пал-Пола, а на голову новый головной убор, который сам сплел из травы и перьев. В таком виде они и вышли из дома. Женщины, ожидавшие их выхода, пораженно застыли. Еще ни одной из них не приходила в голову мысль подвязывать груди тапой, чтобы соски торчали вверх. Несколько женщин тут же побежали к себе домой, чтобы так же подвязать свои свисающие груди.

Дождь уже прекратился, хотя солнца не было видно. На травянистой поляне между площадью и домом короля были разложены банановые листья, на которых женщины расставляли калабаши с пой-пой, креветками, вареными моллюсками и крабами, темной соленой морской травой. Когда собрались все принарядившиеся жители деревни, несколько женщин, возившихся у дымящихся в стороне печей, стали деревянными мешалками снимать с огня жареное мясо, раскладывать его на глиняные доски и расставлять среди прочей снеди. Люди начали шумно рассаживаться, кто на колени, кто скрестив ноги. Жареное мясо брали кто руками, а кто и тонкими деревянными палочками, разложенными среди калабашей. Король Намикио, сидящий в окружении уважаемых пожилых людей, взял только самый маленький кусочек мяса, откусил и тут же положил перед собой. Тав-Чев, подсевший к деду, тут же протянул ему целебный напиток, приготовленный Су-Бай, старшей женой короля. Очевидно, Тав-Чев хорошо запомнил то, что ему говорил сегодня Пал-Пол. Дети пялились на Тав-Чева, хотя уже и привыкли, что их приятель имеет право сидеть среди самых уважаемых людей деревни. Старшие девочки, помогавшие женщинам, принесли связки бананов, плоды манго, калабаши с семечками в меде. Один такой калабаш поставили отдельно перед королем Намикио. Возбужденные едой, люди стали громче говорить. Под общий шум молодые мужчины стали подсаживаться к девушкам, а некоторые девушки и женщины первыми подсаживались к мужчинам. К Пал-Полу сзади подошла рослая плечистая Су-Суэй, вторая жена Тибу-Това, двоюродного брата по матери Соу-Най. Не обращая внимания на Соу-Най, сидящую рядом с Пал-Полом, Су-Суэй опустилась на колени за спиной Пал-Пола, обняла его за шею, сказала в самое ухо:

– Ты зачем сбросил с бревна моего мужа?

– Я его не сбрасывал, он сам упал, – шутливо ответил Пал-Пол.

– Не ври. Я видела, как ты ударил головой его в живот. Это нечестно. Я сейчас тебя за это укушу.

И она небольно кусанула его в шею.

– Я победил, потому что я сильнее Тибу-Това, – сказал Пал-Пол с чисто мужским бахвальством.

– Неправда, – сказала Су-Суэй, прижимаясь грудью к его спине. – Тибу-Тов больше и сильней тебя.

– Мы с ним одинакового роста, – напомнил Пал-Пол.

– Ты тоже высокий, но Тибу-Тов намного шире тебя.

– Толще, – поправил Пал-Пол.

– Нет, он шире, – настаивала Су-Суэй. – У него очень большие мускулы.

– Зато у меня большой хуй, – с веселой заносчивостью сказал Пал-Пол.

– Это нужно проверить, – сказала Су-Суэй и повела своими сильными руками от плеч Пал-Пола к его животу. Пал-Пол любил, когда девушки заигрывали с ним таким образом. Но сейчас ему стало неприятно от прикосновения этих мускулистых женских рук. Су-Суэй задрала вверх его набедренную повязку. Соу-Най неожиданно резким голосом сказала:

– На нем табу, – и ее глаза сверкнули.

Пал-Пол отвел руку Су-Суэй, и это стоило некоторых усилий, потому что руки у нее были сильные. Она снова обхватила руками его шею и сказала:

– Когда он любит, для него нет никаких табу. Он это уже доказал.

Соу-Най гибким движением поднялась на ноги и, схватив Су-Суэй за волосы, оттащила ее от Пал-Пола. Су-Суэй тоже вскочила на ноги и сильным движением вывернула руку Соу-Най ей за спину. Пал-Пол тоже вскочил. Он схватил Су-Суэй за запястья и сильно сжал их. Су-Суэй отпустила Соу-Най, и Пал-Пол встал между ними. Общий говор стих. Люди с интересом смотрели на них. Тибу-Това поблизости не было. Вероятно, он пошел к сточной канаве посрать, как это всегда делал во время общих пиров. Су-Суэй через плечо Пал-Пола громко обратилась к Соу-Най:

– Не притворяйся, что ты его любишь! Все видели, как ты секла его до крови!

Тут показался Тибу-Тов. Он быстро приближался к ним. Су-Суэй повысила голос:

– А я никогда не стала бы бить мужа, даже если бы меня заставляли!

Соу-Най тоже повысила голос:

– Это потому что ты не любишь своего мужа!

Су-Суэй рассмеялась.

– Смотрите все на нее! – крикнула она. – Она считает, что любовь это когда бьют!

– А ты… – Соу-Най в злобе запнулась, но тут же нашлась: – А ты считаешь, что любовь это когда ты хватаешь мужчину за хуй!

Су-Суэй в ярости бросилась на Соу-Най, но Пал-Пол загородил спиной свою жену, королевскую дочь, мать будущего короля. Он обнял ее за плечи, повел прочь, и она не сопротивлялась, только немного дрожала, возбужденная скандалом. Они шли вверх по берегу ручья. Чтобы успокоить ее, Пал-Пол сказал, продолжая обнимать ее:

– Ты самая красивая женщина в деревне. Я люблю тебя.

И Соу-Най перестала дрожать, прижалась к нему. Женщины, когда любят, становятся легковерными. Они дошли до водопада, свернули в тенистую рощу. Солнце, уже клонящееся к западу, едва пробивалось сквозь густую листву. Пал-Пол усадил Соу-Най в мягкую густую траву, сел перед ней, взял за руки. Лицо ее утратило обычное надменное выражение. В ушах, вероятно, еще звучали его слова, что она самая красивая женщина в деревне, и она сказала в ответ:

– А ты самый красивый мужчина в деревне.

Когда они вернулись на поляну, пир подходил к концу. Почти все калабаши, расставленные на подстеленных пальмовых листьях, были пусты. Сексуальные игры начались еще во время еды. Гирлянды цветов, украшавшие женщин, висели порванные и помятые. Некоторые женщины и мужчины были уже сняли набедренные повезки. Отдельные пары отошли в сторону, ища подходящие места для сексуальных актов. Тав-Чев с группой детей собирали пустые калабаши. Набрав каждый по стопке калабашей, дети побежали к ручью. Это было обычное развлечение детей во время общих праздников. Несовершеннолетние мальчики и девочки, набрав полные калабаши ключевой воды, отправлялись выслеживать по кустам и зарослям любовные парочки. Подкравшись близко к дергающейся в сексуальном акте паре, дети неожиданно обливали влюбленных холодной водой и с веселым визгом убегали, сопровождаемые грозными проклятиями. Некоторые мужчины были заняты приготовлением факелов, которые собирались зажечь с наступлением темноты.

Не дожидаясь захода солнца, Пал-Пол и Соу-Най отправились домой. На некотором расстоянии за ними следовала Ниуфат, а за ней Тав-Чев, уставший от беготни и развлечений. Вероятно, он был горд, что у него такие красивые родители и держутся среди других с таким достоинством. Когда они вошли в свой зеленый двор, Пал-Пол велел Тав-Чеву показать руки, и тот выставил руки ладошками вверх. Светлые розовые мальчишеские ладони, контрастирующие с темной кожей. На ладонях были пузыри, натертые веслом. Сегодня Тав-Чев много греб. Один пузырь лопнул.

– Не надо было руки мочить водой, – сказал Пал-Пол, вспомнив, как Тав-Чев с другими детьми наполнял калабаши водой.

Мальчик устало растянулся на циновке. Соу-Най налепила Пал-Полу лист живого куста на царапину от плавника морской свиньи. Свиней уже зажарили и съели, а царапина оставалась. Соу-Най хотела также наклеить лист на лопнувший пузырь на ладони Тав-Чева, но мальчик уже крепко спал. Пал-Пол и Соу-Най прошли в свою комнату за камышевой завесой. Пал-Пол стал снимать с жены набедренную повязку. Соу-Най стояла не шевелясь. Когда он снял полосу тапы, поддерживающую грудь, груди сразу повисли. Соу-Най тут же подвела ладони под груди, удерживая их в приподнятом состоянии, но Пал-Пол отвел ее руки, сказал:

– Груди у тебя всё равно красивые.

И он приложился губами к ее твердому соску.

– Красивее чем у Су-Суэй? – спросила Соу-Най.

– Конечно.

Сквозь сетку плетеных камышовых стен просвечивало закатное солнце, от которого коричневая кожа Соу-Най приобрела теплый оттенок. Соу-Най в свою очередь сняла набедренную повязку Пал-Пола. Лаская друг друга, они опустились на толстый слой тростниковых циновок. Соу-Най хотела вынуть из волос пучки красных цветов, но Пал-Пол сказал:

– Не надо. Так хорошо.

Варьируя позы во время сексуальных актов, Пал-Пол то и дело проводил рукой по гладкому животу Соу-Най. Скоро этот живот начнет округляться. Он приложился к нему ухом. Обычно, когда к женскому животу прикладывают ухо, изнутри слышатся тихие шумы, едва слышное бульканье, иногда тихий звук, похожий на журчание ручейка. Пал-Полу нравилось, затаив дыхание, прислушиваться к едва слышным звукам женского тела. Но теперь в животе Соу-Най было глухо. У беременных женщин тело молчит. Уснули они только глубокой ночью.

Когда утром их разбудили чьи-то крики, солнце было уже высоко. Послышался крик Тав-Чева:

– Па! Каноэ! – Тав-Чеву было запрещено входить в комнату родителей, и он звал со двора: – Па! Каноэ!

Пал-Пол вспомнил, как вчера они с Тав-Чевом плавали в каноэ и после этого недостаточно далеко вытащили его на песок. Вероятно, за ночь каноэ отнесло приливом в океан. Очень хотелось ссать, но член стоял напряженно вверх, почти касаясь живота, как это часто бывает по утрам. В таком состоянии ссать невозможно. Надо было ждать, пока член помягчает. Но ждать было некогда. Нужно было спасать каноэ. Пал-Пол голым выскочил во двор. Здесь помимо Тав-Чева и Ниуфат был Чеп-Тов, ровесник и приятель Тав-Чева. Это он прибежал сообщить о каноэ. Тав-Чев только мельком взглянул на стоящий вверх член отца. Эрекция на людях была обычным явлением. Дети помногу и с большим интересом обсуждали между собой сексуальную жизнь взрослых, и когда Тав-Чеву приходилось видеть на людях эрекцию Пал-Пола, он даже испытывал нечто вроде гордости за своего отца. Они побежали к берегу, впереди Пал-Пол, за ним оба мальчика.

– Далеко каноэ? – спросил на бегу Пал-Пол.

– Далеко! – ответил на бегу Чеп-Тов. – Большое каноэ!

Пал-Пол понял, что речь была не об их каноэ, и с бега перешел на шаг. Он спросил:

– Каноэ из Прибрежной деревни?

– Нет! Очень большое каноэ!

И Пал-Пол наконец всё понял.

Каноэ. Большое каноэ. Очень большое каноэ.

Это значит: каноэ из другого мира. Другие жители деревни тоже бежали к берегу. Выбежав на открытое пространство, с которого открывался вид на океан, Пал-Пол увидел на горизонте океанский пароход. Белый. Направляющийся к их острову. Пал-Пол с мальчиками спустились на песчаный берег. Многие жители Большой деревни стояли по колено в воде, неотрывно глядя на пароход. Пал-Пол тоже вошел по колено в воду. Член уже размяк, и Пал-Пол стал ссать в океан. Некоторые мужчины тоже ссали, стоя по колено в воде. Силач Тибу-Тов тоже поссал в воду. На лице его виднелись три глубокие царапины одна под другой. Тут же была и его жена Су-Суэй. У нее была распухшая щека и синяк под глазом. Очевидно после вчерашней размолвки с Соу-Най у Тибу-Това с женой была семейная ссора. Пал-Пол, помня шутки по поводу рубцов на спине, мог теперь в отместку высказаться о новой татуировке на лице Тибу-Това, но ему было не до шуток. Белый пароход явно направлялся к острову, хоть и находился так далеко, что приближение было незаметно. Пал-Пол резко повернулся и побежал обратно к деревне. За ним побежал Тав-Чев.

– Па! Ты куда?

– К художнику! – на бегу ответил Пал-Пол и тут же решил: – Бежим вместе!

Навстречу им бежали другие жители деревни, в том числе Соу-Най и Ниуфат. Впереди бежал Кай-Той, сын старейшины Каниги, самый молодой из приближенных короля Намикио. Пал-Пол остановил его.

– Король уже знает? – спросил он.

– Знает, – ответил Кай-Той. – Он послал меня всё увидеть и рассказать ему. Может быть, он сам придет на берег.

– Я к художнику! – крикнул Пал-Пол Соу-Най. – Если Намикио меня позовет, я скоро вернусь и буду на площади!

И он побежал дальше, сопровождаемый Тав-Чевом. Художнику уже сообщили о большом каноэ, и он собирался бежать на берег.

– Мне нужна татуировка, – сказал Пал-Пол, задыхаясь от бега.

– Потом, – нетерпеливо ответил художник Туа-По.

– Нет, сейчас, – упрямо сказал Пал-Пол.

– Я сейчас на берег, – отстранился художник. – Приходи потом.

– Нет, сейчас, – и Пал-Пол с силой ухватил Туа-По за плечи.

– Ладно, – недовольно согласился Туа-По. – Садись.

– Сперва его, – и Пал-Пол усадил на землю Тав-Чева.

– Двоих? – воскликнул Туа-По. – У меня нет времени.

– У меня тоже. Быстро!

Туа-По с недовольным видом придвинул деревянные корытца с красками, сел перед Тав-Чевом, поджав под себя ноги, нанес пером красную полосу вдоль груди Тав-Чева.

– Сперва лицо, – сказал Пал-Пол. – Остальное не надо. – Туа-По удивленно уставился на Пал-Пола.

– Только лицо? – спросил он.

– Ему только лицо, – подтвердил Пал-Пол.

Туа-По обвел белой краской глаза Тав-Чева.

– Нет, – возразил Пал-Пол. – Глаза обведи синей краской.

– Художник я, а не ты, – раздраженно сказал Туа-По.

– Ты художник, – согласился Пал-Пол. – Ты делаешь это красиво. А мне это нужно не для красоты.

– А для чего же? – уставился на него Туа-По.

– Туа-По, у меня нет времени, как и у тебя. Делай скорей то, что я прошу.

Когда лицо Тав-Чева целиком покрылось красками, Пал-Пол, не смотря на все протесты Туа-По, схватил перо и сам нанес желтые полоски на веки сына. Затем он уселся на место Тав-Чева и сказал:

– Меня так же.

Когда Пал-Пол и Тав-Чев пришли на площадь, их лица были неузнаваемы. Черные и желтые узоры на щеках переходили извилистыми линиями на шею. Вокруг глаз вились синие узоры, испещренные зелеными, черными и красными точками, так что было непонятно, где расположены глаза. На груди Пал-Пола красовались пятна, похожие на цветы, перемежавшиеся с многоконечными звездами. Те жители деревни, которые были не на берегу, толпились на площади и у дома короля Намикио. К Пал-Полу подбежал приятель Тав-Чева Чеп-Тов. Он возбужденно заговорил:

– Второе каноэ! Оно вышло из большого каноэ! Оно плывет сюда, а большое каноэ стоит на месте!

Пал-Пол побежал к берегу, но Чеп-Тов закричал:

– С берега уже не видно! Видно со скалы!

Пал-Пол, а за ним Тав-Чев и Чеп-Тов побежали вверх к скале, образующей мыс. Карабкаться на скалу было тяжело, а там, где были уступы, росли колючие кустарники. На вершине скалы тоже стояли люди. Среди них был Таки-Фоп, отец Чеп-Това, самый сильный после Тибу-Това мужчина деревни. Увидев Пал-Пола, он сообщил:

– От большого каноэ отошло маленькое каноэ. Оно плывет вдоль берега. Люди на нем ищут, где удобней пристать.

Всё оказалось так, как говорил Таки-Фоп.

С океанского парохода спустили моторный катер, который теперь плыл вдоль берегов острова. Над кормой катера развевался флаг. Было отчетливо видно, что флаг состоит из трех вертикальных полос: синяя, белая и красная.

Пал-Пол высказал предположение:

– Они могут и не пристать к берегу, просто объедут весь остров и вернутся на большое каноэ.

Таки-Фоп возразил:

– Если бы они хотели просто объехать остров, они бы его объехали на большом каноэ.

Резонно. Силач Таки-Фоп, не смотря на молчаливость и медлительность речи, был умным. Пал-Пол знал это с детства.

Он стал спускаться со скалы. За ним следовал Тав-Чев. Внизу к ним подскочил Кай-Той. Приблизившись вплотную к Пал-Полу, он тихо сказал:

– Король Намикио тебя зовет.

Это было в обычае Кай-Тоя: говорить тихо, почти в самое ухо, будто сообщая важную тайну. Он считал, что это придает ему солидности. Пал-Пол забежал домой. Он всё еще был голым, а жители деревни успели уже надеть тапы. Одеваться было некогда. Пал-Пол захватил набедренную повязку, широкую полосу тапы, свой самый пышный головной убор, и Тав-Чев тоже захватил свой наряд, и они, держа всё это в охапках, побежали к дому короля. Здесь тоже толпились люди. Многие мужчины были с копьями. У Тибу-Това было копье с очень тяжелым наконечником из твердого дерева, с большим акульим зубом на конце. Несмотря на волнение, вызванное приходом чужого каноэ, люди с интересом посмотрели на разрисованное лицо Пал-Пола. Катото сказал одобрительно:

– Красивая татуировка.

Тибу-Тов, придерживающийся мнения старших людей, сказал:

– Татуировка без выкалывания – вовсе не татуировка.

Кай-Той, сын старейшины Катоги, указал Пал-Полу на вход в дом короля, сообщил:

– Здесь только старейшины.

Дом короля был расположен на каменном возвышении. Ко входу вели широкие ступени. Пал-Пол стал подниматься по ступеням. Когда Тав-Чев последовал за ним, Кай-Той остановил мальчика за руку.

– Тебе нельзя. Я же сказал, здесь только старейшины.

Но Пал-Пол небрежно произнес:

– Он со мной, – и для значимости пояснил: – Он будущий король и должен всё слышать.

И Кай-Той отступил.

Большой дом короля стоял открытый, отсутствовала передняя стена, но в глубине дома, где сидели король и старейшины, было тихо. Голоса и шумы снаружи приглушались плотными двойными стенами из бамбуковых стволов. Пал-Пол и Тав-Чев прошли более десяти шагов – расстояние от входного проема до возвышения из пальмовых стволов, на котором восседали правители королевства. Пал-Пол остановился перед королем, соблюдая законы вежливости. Тав-Чев побаивался старейшин, но при короле он чувствовал себя непринужденно. Разложив у ног короля свои наряды, он тут же стал одеваться. Сам король помог ему затянуть сзади набедренную повязку. Рядом с королем сидел Канига, старейшина Большой деревни. По другую сторону помещались старейшины Прибрежной и Долинной деревень. И еще были четверо старших вождей. Король заговорил:

– Каноэ с их людьми должно пристать к берегу.

Очевидно король уже что-то обсудил со старейшинами, и теперь он обращался только к Пал-Полу. Он продолжал:

– С высокой горы видны все берега. На высокой горе стоит человек, который подает знаки, где и куда движется каноэ. На скале и других местах, откуда видна большая гора, стоят люди, которые принимают знаки человека с большой горы. Сейчас каноэ обошло остров со стороны коралловых мелей и приближается к Каменной деревне. Мы послали человека в Каменную деревню, но он еще не вернулся.