Текст книги "Комэск-13. Книга 2. Лейтенант"

Глава 2

Светоч висп-рода позволил своей кроне испустить серебристый свет удивления. Глупые одноформенные существа! Даже Младшие Лучи знают – дважды в год, в период готовности принять семя, самки теряют искру разума и священную неприкосновенность. В эти дни сама Первородная Плазма завещала использовать их для уменьшения энтропии Вселенной и насыщения ее благой энергией Порядка.

Самки одноформенных не способны выносить полноценный Свет. Но одно то, что их слабая аура приняла Священный Дар и позволила ему развернуться в Малый Протуберанец, – ошарашивало и заставляло задуматься.

Напор двуногой плоти все возрастал. Незнание традиций позволило выгадать лишь час передышки, а затем ярость и давление боевиков ху-ма-нов увеличились на порядок. Настойчивость, изобретательность и отвага простейших вызывали невольное уважение, постепенно переходящее в недоумение.

Как? Ну вот как столь элементарные создания могут побеждать древних воинов, что более тысячи раз встречали восход Великого Светила?

Бессмертием никого не удивить, виспы и сами не умирают, лишь перерождаются в новых телах, сохраняя навыки и обнуляя кратковременную память. Но откуда у примитивных простейших такая воля, храбрость, боевитость?!

Рас, обладающих таким набором качеств, Светоч мог пересчитать по лучам малой кроны. Неужели правы легенды, смутно намекающие на Единое Начало и гордых Предтеч?!

Силы рода неумолимо истощались. Астральные сущности потерявших физическую оболочку воинов текли к ближайшему светилу непрерывным потоком. Старая звезда слаба, ее спектр далек от идеального и на воскрешение понадобится немало времени.

Младшие Лучи, уже обретшие способность проникать во Второй и Третий слои пространства, со счастливым смехом хлестали беспомощного врага из Астрала, сжигая простейших и неумолимо теряя собственную плоть.

Десяток плазменных дуг – и Младший откатывается в развитии до уровня неразумной Искры. Мгновение – и нестабильная, среагировавшая на угрозу Искра вспыхивает крохотным светилом. И то, что при этом погибнет пара-тройка одноформенных, никак не компенсирует потери.

К моменту, когда закованные в керамическую скорлупу ху-ма-ны пробились к шлюзам реактора, Светоч окончательно убедился в мудрости предков. Для Рода наступил час затмения. И для того, чтобы его пережить, всем Старшим придется уйти в Тень, а младшим отправиться по дороге Послушания и Ученичества.

Приняв решение, Светоч удовлетворенно полыхнул фиолетовыми искрами. Род – священен! Его выживание – сверхцель!

А затем старейшина совершил Постыдное. Воровато прислушавшись к Астралу, он торопливо потянулся к Источнику Рода и невероятно щедро зачерпнул накапливаемую годами энергию.

Спешно закапсулировав не то чтобы «краденое», но отнюдь не «дозволенное», Светоч бережно перенес в рукотворную звездочку слепок своей памяти, а затем одним толчком Воли закинул ее на самый дальний слой Пространства.

Вновь начинать тысячелетний цикл развития с нуля – ему очень не хотелось. Ну а гнев предков он как-нибудь переживет… С веками приходит мудрость, и именно она нашептывает: «не себя ради… право имеешь… отмолишь-оправдаешься… во благо Рода…»

Вновь разбросав фиолетовые искры, Светоч величественно вскинул конечности и полыхнул приказом:

– Прекратить сопротивление! Старшим Рода – приготовиться к процедуре Заката! Младшим – очистить разум перед ритуалом Послушания. Неразумным – принудительное развоплощение. Да наполнится Вселенная Порядком!

– Командир, они отступают!

Усталый выдох Мурома мало походил на доклад, а его скособоченная фигура была далека от идеального уставного образа. Однако злиться на подчиненного не стоило. За сутки мой заместитель умер трижды, а последние часов пять сражался без левой руки, мгновенно исчезнувшей в облаке плазменной вспышки.

Времени лечь в регенератор он не нашел, и теперь медленно загибался от лошадиных доз стимуляторов, психопротекторов и прочих пейнкиллеров.

Психика мужчины работала на износ. Душа уже менее охотно приживалась к подсовываемым ей телам, а сам организм агонизировал от некрошока и многочисленных ран.

Я все это видел через командирский интерфейс, зло грыз собственные губы, но молчал. Учитывая неослабевающий накал боя, я просто не мог себе позволить лишиться главного помощника и уложить его на пару дней в ванну с регенерирующим гелем…

– Роджер… – Киваю, подтверждая принятие доклада и заодно продавливая одноименную глифу на тактическом экране.

ИИ-тактик задержался с оптимистичным дубль-прогнозом, настороженно анализируя инфу со всех доступных ему каналов. А их было немало – крейсер все более переходил под наш контроль. Сервисные и технические лючки безжалостно срезались, на гребенки кабелей устанавливались хищные пауки хак-модулей. Вирусы техноразумных постепенно выдавливались в периферийные зоны корабельной сети.

Нарушая инструкцию «Правила поведения командира на поле боя», я слегка пободался с системой защиты своего БКС и разблокировал замки крепления шлема. Однако для того, чтобы окончательно снять высокотехнологичное изделие, потребовалось приложить незапланированные усилия. Под воздействием высоких температур металлокерамика брони потекла, и шлем изрядно прикипел к жесткому ошейнику ворота.

Частично освободившись от оков легкого скафа, я с наслаждением вдохнул полной грудью нефильтрованный и необогащенный воздух. Ароматы – так себе. Гарь, вонь, копоть. Но… Находиться в изолированном пространстве БКС я уже не мог. За сегодня меня дважды сожгли в конкретно этой скорлупе и теперь характерный шашлычный запах сгоревшей плоти накрепко въелся в нутро скафандра. Моей плоти!

Никогда не понимал танкистов… Ведь в случае чего – простой дыркой в теле ты вряд ли отделаешься. Гораздо вероятней, что сгоришь со всем экипажем. Жуть…

Не понимал я их и рвался в небо, в авиацию. Дадут боги и Удача – скоро улягусь в пилотское кресло! До летной палубы осталось всего ничего – один рывок!

Раскачанная пси-энергией интуиция уловила завистливый взгляд Мурома. Его тяжелый БКС не позволяет такого вольного обращения. Шлем «Атланта» – несъемный в полевых условиях, да и весит в текущей комплектации сорок три кэгэ.

Хотя на вид и не скажешь – все довольно ажурно и не громоздко. Фишка тут в технологиях многослойного литья под чудовищным давлением планетарного ядра. Плотность полученного сплава значительно превосходит сверхтяжелый осмий. Плавающие в магме автоматические заводы способны на многое. В том числе – на саморепликацию, активную оборону, апгрейд оборудования и внесение конструктивных изменений в номенклатуру товара.

Сочувственно кошусь на отсутствующий манипулятор БКСа Мурома. Система саморемонта скафа запечатала прореху керамической пеной. Примерно то же самое сотворила аптечка с плечевым суставом моего зама.

Если захочу – можно поковыряться в логах и посмотреть более подробный отчет о борьбе за живучесть техники и ее оператора. Но времени на это нет, мне достаточно желтого маркера: «условно боеспособен», дорисованного так-монитором над головой у младшего лейтенанта.

Доклады продолжают поступать. Чудом выжившие «Баньши» сообщают о прекращении противником информационного сопротивления и перехода всех электронных систем на открытый протокол. Ловушка? А черт его знает…

Секунда на размышление, затем жму плечами и отдаю приказ: «Захват всех доступных устройств, экспресс-перепрошивка под наши самописные драйвера и активация протокола шифрования резервным ключом соединения». От таких подарков не отказываются. Час-другой на освоение, и отобрать его назад будет очень непросто.

В наш тыл отходит тонкая вереница санитарных и эвакуационных ботов.

Битая и горелая техника – на мой взгляд, явно не подлежащая восстановлению.

Тяжело раненные бойцы – отчаянно цепляющиеся за жизнь и нежелающие попасть в ад виртуального чистилища. Да и посмертные дебафы более чем неприятны. Пока недоверчиво ерзающая душа окончательно не угнездится в новом теле – воскресшему гарантирован потрясающий букет ощущений. Судороги, краткосрочная остановка дыхания или сердцебиения, самопроизвольное мочеиспускание… Да ну его лесом-полем! Вспоминать тошно!

Никто с этого уже не ржет, шутки юмора на больную тему давно признаны неприличными, так что социальная составляющая проблем максимально сглажена. Но вот физика тела заставляет потеть кровью и выть по-волчьи.

Адаптивная капсула легко сводит на нет все пост-эффекты, и в условиях стационара белоснежного «Госпитальера» – такая процедура просто обязательна. Но у нас «адаптивка» всего одна, да и та в период боя является недопустимой роскошью. Так и живем – от смерти к боли.

Парни седеют на глазах, девчата превращаются в разъяренных сук, а командирская заначка наиболее тяжелых медикаментов уже показывает дно.

Отдых, мы критично нуждаемся в отдыхе! Недели непрекращающихся боев и десятки смертей на личном счету у каждого! По законам ВКС РИ, нас давно уже должны были отправить на реабилитацию, куда-нибудь к голубым лагунам девственной Геи, где миловидные девушки из службы Психологической Разгрузки помогли бы сгладить пугающие воспоминания…

Поневоле смотрюсь в чудом уцелевшую противолазерную полировку шлема. На моем виске короткая татуировка штрихкода. Четыре длинные полоски и три короткие. Двадцать три смерти в бою. С таким иконостасом в лучших столичных барах Новой Москвы бесплатно преподносят стопку «Солдатской Слезы» и кусочек рыхлого черного хлеба, щедро посыпанного серой солью.

И горе тому, кто прельстится халявной выпивкой и самовольно набьет статусную татуху. Сколько таких сопляков, обливаясь слезами принудительного раскаяния, срезали себе кожу с виска десантным тесаком. И лучше в этот момент не всхлипывать – атомарному клинку безразлично что резать – плоть или кости черепа.

А что делать? За свои действия надо отвечать. Тем более когда над тобой нависает дюжина суровых мужиков, очень недовольных мягкостью наказания…

Отвлекая от мыслей, дрогнули и поползли в стороны изъеденные оспинами попаданий многострадальные двери шлюза. Путь в реакторный отсек открыт? А может, из десятиметровой арки сейчас выползет тяжелый контрштурмовой «Левиафан», с хакнутой системой перебора целей «свой – чужой»? И как влепит по нам с двух дюжин стволов! Мало не покажется…

Соединение сейчас бесконечно далеко от гордого звания «роты тяжелой пехоты со средствами усиления батальонного уровня». Теперь мы едва впишемся в параметры «сводного отряда обороны объекта класса «Д».

Потери в людях и технике колоссальны!

Бойцы пятятся без команды, рассредоточиваясь по искалеченному залу и распределяя между собой секторы ответственности. По коридору спешно убегает зарядный серв-бот: гремит коробами с БК и звенит тянущейся за спиной пулеметной лентой. Ну чисто кошак с привязанной консервной банкой!

Ловлю на себе вопрошающие взгляды командиров звеньев. Тактический монитор попискивает входящими запросами и сыплет глифами докладов. Однако интуиция молчит, опасности я не чувствую.

В последний раз вдыхаю не испорченный горелым шашлыком воздух и нахлобучиваю шлем на голову. Работоспособность брони уже сомнительна, статус целостности экипировки: «32 из 100» – скорее на утилизацию, чем в ремонт. Но мой имплант облегченно мигает зеленым огоньком и фиксирует повышение уровня выживаемости оператора.

Иногда мне кажется, что «Альфа-Прим» где-то даже сомневается в моей разумности и с некоторых пор превратился в заботливую няньку, присматривающую за убогим дитятей.

Едва заметно подмигиваю и успокаивающе шепчу:

– Все хорошо, «Гризли», не рычи, мишутка…

Характер у «Альфа-Прим» незлобный, но въедливый. Имплант еще секунду бурчит, заваливая экран выдержками из статей дисциплинарного и полевого уставов. Ну да, нарушил, знаю… Но в данной ситуации я не просто командир – одна из миллионов безликих шестеренок в гигантском организме ВС РИ. Я еще и Лидер, от которого ждут Поступков, демонстрации личной храбрости и прозорливой гениальности. Народ постоянно пробует меня на прочность, проверяя рамки дозволенного и готовясь хором вскричать: «Акела промахнулся!»

– Все, «Гризли», уймись! Опасность с фронта!

Впереди действительно происходило что-то странное. Через заклинившие на полпути створки шлюза медленно выдвигалась колонна виспов.

Во главе отряда – крупная матерая особь. Броня физической оболочки цвета окалины, из глазных щелей рвутся едва сдерживаемые протуберанцы. С такими мы еще не встречались, реально страшно представить его мощь!

По позвоночнику ползут мурашки, а руки в перчатках неожиданно потеют. Сжимать рукояти ИМПа становится тяжелей. БКС привычно приходит на помощь – тело обдает прохладный ветерок, бронескаф форсирует систему внутреннего кондиционирования.

– Спс… – беззвучно шевелю губами, настраивая прицелы систем вооружения на замершей фигуре.

ИМП, подствольный лаунчер и плечевой маломощный лазер, больше подходящий для саперных нужд и обороны ближнего круга. Вскрыть стену, перерезать балку или сжечь на подлете шальную гранату.

Обычно яркое сияние ауры виспа – сейчас приглушено. Четыре конечности скрещены за спиной, носимого оружия не видно. Сдается? Предлагает переговоры? Ну нет среди нас ксенопсихологов! Мы боевое подразделение, а не группа Дальней Разведки!

Следом за главарем выстраиваются четырнадцать особей поменьше. Ну как – «поменьше»? Имплант однозначно идентифицирует их как «висп-ветеранов» и настороженно обводит контур бордовой линией. И вновь поза покорности – руки добровольно скручены за спиной, забрала шлемов откинуты.

Следующая партия – две дюжины «виспов-работников», как классифицирует их «Гризли». Попадаются очень редко, от столкновения обычно уклоняются. Зачастую таскают на себе энергетические сгустки, которые прикрывают своим телом до последней возможности. Однако я почему-то уверен – это не работники, а женские особи ксеноразумных. Сгустки же отнюдь не батарейки, как успокаивающе внушает нам ИИ-тактик, а дети, зародыши или икринки – называй, как хочешь…

Впрочем, свои мысли держу при себе. Не стоит парням лишний раз раскачивать психику, добавляя рефлексий и моральных страданий. Хватает у нас скелетов в шкафу и без этого.

Чего стоит одно лишь подразделение подросткового кадетского корпуса для детей-сирот ветеранов Флота. Нечто очень схожее с нашим Суворовским училищем.

Тринадцатилетние девчонки, невесть зачем проходившие практикум выживания в недрах «Марата», – отказались присоединиться к «Отряду 13-7». Подростковый максимализм, куда ж без него. Более того, соплячки умудрились выбраться из заблокированного объема и устроили нам тотальный партизанский террор на коммуникациях. Попытки переговоров провалились. А после пары случаев с пленением и игрой в детское гестапо – пришло время зачистки.

По логике – мы правы. Но вот совесть, сука неугомонная, нет-нет да подбрасывает образы визжащих и бьющихся о переборки горящих фигур. Адово пламя напалменного аэрозоля. Наиболее простое решение для контрпартизанской войны…

На площадке перед шлюзом стало тесно. Следом за «мамками» выплыло столько же тех самых огоньков, связанных с родительскими особями тонкой пуповиной энергожгута.

Ассоциация с матерью – ребенком стала настолько очевидной, что стволы у парней невольно дрогнули и поползли вверх. Одни лишь пси-снайперши остались невозмутимы – женщины вообще существа более жесткие, чем мужчины, кто бы чего себе ни фантазировал по этому поводу.

К счастью, времени на самокопание и подсчет зарубок на прикладах ИМПов нам не дали. Вожак виспов сделал шаг вперед, его броня потекла, впитываясь в плоть и обнажая ослепительно светящуюся гуманоидную фигуру. Смотреть на него невооруженным глазом – словно любоваться солнцем. Взгляни разок, а потом наслаждайся временной слепотой…

Верующих среди нас мало, но когда за спиной вожака развернулись роскошные белоснежные крылья – мой имплант явственно вычленил пяток ошарашенных голосов: «Ангел!»

Демонстрация пустых конечностей в наименее удобной для атаки позиции – явственное приглашение к переговорам. Либо капитуляции, но это уж из области совсем нереального. Да и что нам делать с полусотней живых батареек, способных рвануть как разбалансированный реактор спасс-бота?

В наших рядах легкое замешательство. Бойцы не понимают сути происходящего и ждут команды «Фас!». Сержанты с трудом сдерживают свои отделения на коротких поводках и косятся в мою сторону.

Игнорирую тревожные выкрики «Гризли», в два нажатия вызываю сервисную панель БКС и активирую протокол экстренного покидания скафандра. Дивясь дурости конструкторов и делая в уме памятку «переписать идиотский интерфейс», вручную ввожу свой личный код и дважды подтверждаю желание оголиться в «красном секторе опасности».

Убедившись в моей решительности и вменяемости, скаф больше не тормозит. Совершая подобие техногенного харакири, он вспарывает броню крест-накрест (сорок минут на последующий ремонт, минус три процента от ресурса БКС) и толчком псевдомышц выбрасывает меня в наиболее безопасном направлении.

Эффектно, но болезненно. Хорошо хоть что умудряюсь сгруппироваться в воздухе и приземлиться на ноги. Высший шик!

Медленно шагаю навстречу глав-виспу. Пустые ладони держу перед собой, но безоружным я отнюдь не являюсь. Сюрпризов в моей тушке хватает.

Напряжение в воздухе все нарастает. Бойцы-земляне нервничают и поглаживают спусковые гашетки и электронные предохранители. Пси-снайперши привычно невозмутимы – дар предвиденья – у кого на одну секунду вперед, у кого на целых тридцать – позволяет им находиться в зоне комфорта и не ожидать от врага сюрпризов.

Вожак считывает мое раздражение и приглушает яркость сияния до терпимого уровня уличного фонаря. Виспу явно некомфортно – как если бы мне пришлось опустить температуру собственного тела градусов до пяти.

Рот ксеноразумного не шевелится, но его ментальный зов за секунду взламывает мои хилые щиты и отдается в голове величественным гласом. Другого слова у меня просто нет.

– Слабейшему – что смог Победить! Простейшему – доказавшему Многогранность! Убогому – вставшему на Путь!

Я вскинул брови – хренасе! За такие комплименты можно и от близкого друга в морду получить. А уж выслушивать их от врага… Ладно, временно спишем на проблемы взаимопонимания. У нас в отряде тоже таких хватает – вроде и говорят что-то, а смысла ноль. Дети, выросшие на албанских форумах… Уж лучше б мычали…

Висп дождался, когда калейдоскоп эмоций перестал отражаться на моем лице, и продолжил:

– Мы склоняем кроны перед сиянием твоего Пути. Готовы осветить его всей зрелой Праной Рода… – Тут голос вожака сбился с высокопарного тона и на мгновение стал где-то даже хвастливым: – А это – Благословение силой в девять миллионов Эрго! Готов ли ты принять наш Дар, в рамках добровольного Ухода и Послушания?

Я чуть было не оглянулся, мечтая о «помощи зала». Интуиция молчала. Подслушивающая нас по ментальному каналу Лина недоуменно морщила мозг. Слабенький программный ИИ-ксенопсихолог бормотал нечто противоречивое. Что делать-то?

Благословение – звучит вроде как неплохо. На войне стопроцентных атеистов не бывает. Дар – тоже не пугает. Ништяки и лут – наше все. Безразмерные торбы всегда наготове у каждого уважающего себя летуна и пехотинца. Послушание? Хм…

Я горестно поглядел на статистику потерь средств усиления, затем смерил взглядом могучую фигуру вождя виспов. Имплант испуганно подсказал – мощность самоликвидации этого монстра потянет на десяток килотонн в тротиловом эквиваленте.

Пожимаю плечами и, как человек, которому нечего терять, уверенно киваю:

– Готов!

Волна удовлетворения прокатывается среди виспов. Старший сдержанно шевелит огненными протуберанцами на безволосой голове и размеренно рокочет:

– Ты не пожалеешь! Неси же бремя Наставничества с терпением угасающей звезды! Ну а мы – знаем, какова цена Обучения у Ставшего на Тропу!

Вождь медленно и торжественно поднес верхнюю пару конечностей к сверкающей маске лица. Вспыхнувшим на кончике пальца плазменным резаком он одним коротким движением вспорол собственную грудину и с чавкающим хрустом вывернул наружу каркас из синеватых ребер.

Позади меня впечатленно крякнул кто-то из бойцов. В унисон чей-то молодой и циничный голос едва слышно пробормотал: «Гранату бы ему туда забросить…»

Да… Виспов у нас не любили. Драка с разумной плазмой дорого обошлась каждому из бойцов. Десяток-другой насечек на виске, часы персонального ада, сутки дебафных судорог.

Считывающая мое беспокойство Лина делится мгновенным калейдоскопом мыслеобразов. Хм… Не меньше полудюжины бойцов на грани срыва и ждут только малейшего повода для истеричного открытия огня.

Рискую и подставляюсь под недовольство подчиненных – принудительно блокирую системы огня у всего сержантского и рядового состава. Конечно, далеко не все оружие имеет модули внешнего управления и удаленного контроля, но… Делаю что могу.

Озноб нехорошего предчувствия слегка попускает. А то моя многострадальная задница очень тоскливо чувствовала себя на линии огня полусотни стволов.

В игру также вступает Док – особо нервным товарищам аптечка БКС добавляет «Нирвану-9» в дыхательную смесь. Никакой наркоты из хитрых травок, чистая химия для релакса, ага… Главное – не частить, а то залипнешь. Состояние нирваны оно такое… Погружающее и обволакивающее.

Хруст многочисленных хрящей отвлекает меня от контроля над перегретым и ушатанным «в немогу» подразделением. Все половозрелые виспы повторили мрачный ритуал вожака. Самураи чертовы… Массовое харакири, или сэппуку – не помню я, что из них что. Где там живот вскрывают, а где горло режут. Где мальчики, а где девочки…

Беспокойные морщины пересекают мой лоб. Але, ребята! Не портите обещанные Дары! Две дюжины виспов-ветеранов! Да с таким усилением мы наконец-то сможем зачистить трюмы несчастного «Марата»! Да что там трюмы! Может, и на внешнюю обшивку вылезем, наплевав на сошедших с ума контрабордажных ботов и расплодившихся боевых вормов!

Однако вожак считал по-другому. Свободная пара рук нырнула в глубину влажной и трепещущей плоти, извлекая наружу сверкающий комок. Вряд ли сердце – мне вообще непонятна столь прочная привязка энергетической формы жизни к физической оболочке-носителю.

Не сердце – но нечто критично важное. Могучая фигура вождя стала угасать и оплывать, как пластилин под жарким солнцем. Главвисп рыкнул еще нечто торжественно-оглушающее и сжал ладони, раздавливая хрупкое хранилище.

Вспышка! И тонкая спица белоснежной плазмы уходит сквозь переборки, точно по направлению к светилу системы.

Вспышка! Вспышка! Вспышка! Мои глаза, не защищенные умной электроникой БКС, на мгновение ослепли. Миллиарды фотонов легко пробивали плотно сжатые веки, шокируя колбочки и трубочки глазного яблока.

Когда я смог проморгаться, на площадке реакторной зоны осталась лишь пара дюжин тоскливо подвывающих мелких огоньков. Короткое ругательство поневоле сорвалось с языка.

Млин! Что за подкидыши?! Дар, говорите? Тяжелое бремя Наставничества? Да какого черта?!

Один из крупных огоньков пришел в себя первым. Медленно и настороженно он двинулся в нашу сторону, игнорируя направленные стволы и активируемые системы личных защит. Видали мы, как взрываются такие штуки. Плазменный шар в пять метров диаметром. Идеальная сфера «не жизни». Плавится все, включая средние БКС и внешний обвес тяжей.

Блуждающая шаровая молния неторопливо плыла между замершими фигурами бойцов. Иногда останавливалась, словно принюхиваясь, меняя цвет, мерцая очертаниями, а иногда и вовсе отращивая крохотный щуп и недоверчиво-боязливо касаясь внешнего поля ауры.

Наконец, шар доплыл до Мурома. Зависнув напротив напряженного лица командира тяжей, мелкий висп облетел его вокруг, затем дотошно, по-хозяйски, ощупал, надолго задержавшись в области головы. При этом количество щупалец перевалило за десяток и присасывались они к хорошо знакомым нейробиологам точкам. Я бы взволновался, однако имплант Мурома уверенно рапортовал – вторжения в разум нет, фаерволл настороже, критичные знания прикрыты паролями и ловушками в несколько рядов.

Мой заместитель все больше бледнел и потел, губы его начали беззвучно двигаться, словно гигант нашел общий язык со светляком. Висп семафорил в ответ, расспрашивая, убеждая и в чем-то клянясь. Наконец, Муром вытянул вперед руку и огненная искра послушно улеглась на его ладонь. Пламя втянулось, ослепительное сияние угасло, и разумная плазма ужалась до размера тусклого кристалла углерода. Алмаз – в сантиметр диаметром и редчайшего красного цвета. Точнее – бриллиант. С агрессивными гранями и бордовыми всполохами внутри.

Висп выбрал себе наставника.

Муром резко сжал кулак, пряча добычу от наших удивленных взглядов. Огляделся – с вызовом и легкой тревогой. В глазах так и читалось – «мое, не отдам, моя прелесть»!

Отреагировать на тревожную трансформацию я не успел. Теперь и рядом со мной появился плотный, уверенный в себе светляк. Ткнулся, было, щупальцами в ауру, раскладывая перед собой пасьянс моих детских воспоминаний и готовясь к вдумчивому просмотру. Однако мой внутренний волчонок отреагировал на вторжение максимально агрессивно. Ярость и готовность к схватке вспенили адреналином кровь, а хлесткий удар пси-бича отбросил светляка в сторону.

– За что ты его так! Он же маленький, не понимает ничего, любви просто хочет, вот и подстраивается!

К обиженному созданию бросилась возмущенная Лина, великолепно смотрящаяся в стелс-комбезе легендарных пластунов.

Висп мгновенно среагировал на желанный эмоциональный фон, прячась в объятьях девушки и жалобно мигая депрессивными цветами.

Ага, повсхлипывай тут мне еще!

Я покачал головой и на минуту переключился на внутренний интерфейс. Следовало позаботиться о восстановлении боевой дисциплины подразделения.

Прямые приказы, окрики, а кое-где и щедро розданные наряды на службу, вновь превратили гомонящую толпу в единый отряд, усиленный парой дюжин разумных кристаллов с непонятными характеристиками.

Наконец, повернув голову к Лине, я на мгновение замер, позабыв, что хотел сказать. В руке у смущенной девушки сверкал сотнями граней роскошный желтый бриллиант.