Текст книги "Кто Ш Буст?"

Дмитрий Сарвин
Кто Ш Буст?

Кошачий глаз

Загляните в глаза кошке. Поймайте этот краткий миг. Всмотритесь в радужку её глаза и вы увидите Млечный Путь, а за ним сонные туманности, пронизанные кометами с распушёнными хвостами, и метеоритную пыль, гонимую солнечным ветром, и притаившегося возле изогнутого радугой кошачьего века белого карлика. Не пропустите миг, когда веретено зрачка вдруг расширится, поглотив радужный космос, и, раскрыв чёрный туннель, откроет вам другой мир. Всмотритесь в эту область пространства-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть её не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света, в том числе кванты самого света.

Успейте узреть край Вселенной. Он покажется вам на долю секунды…

Дальше кошка вас не пустит, она сморгнёт и, прервав зрительный контакт, отвернётся, сделав вид, что у неё есть дела и поважнее, чем играть в гляделки.

Время

Вначале появилось время, и пустота наполнилась смыслом. Время текло неспешно, ещё не осознавая себя в окружающем мире. В какой-то момент своего бытия Время пошло, и в мире начались преобразования: появились планеты, кометы, астероиды, где-то появилась атмосфера, выросли горы, образовались моря и океаны, зародилась жизнь. По прошествии миллиарда веков, а может, и часов – сейчас трудно с уверенностью сказать – в этом мире появился Человек.

Человек очень понравился Времени. Поначалу они шли вместе – Человек и Время. Человек со своим пытливым умом и жаждой безграничной власти над всем овладевал пространством, и Время помогало ему в этом. Человек играл со Временем, и Время любило эти беззаботные игры. А затем Человек начал изучать Время, и в какой-то момент ему показалось, что он может подчинить Время себе, чтобы управлять им. Человек изобрёл и начал создавать хитроумные шестерёнчатые приборы, с помощью которых он намеревался заставить течь Время так, как он пожелает. Время пыталось остановить Человека, оградить от неверного поступка, но он был одержим. Он почти поймал Время в аркан стальных приборов и плотную сеть временных рамок. В тот миг, когда Человек готов был возликовать, чувствуя своё превосходство, Время атаковало. Оно одномоментно ускорилось, пошло вспять и остановилось! Человек оказался во временной петле: он был и стариком, и инфантильным младенцем, неспособным ни на что, так как тело было дряхлым, а ум ещё не сформированным, – и выбраться из этой ловушки не представлялось возможным, Время остановилось для Человека. Эта пытка могла продолжаться вечно, и тогда Человек сдался. Время победило.

Но этой победы Времени было мало, и оно решило навсегда проучить Человека за его самонадеянность. Время сделало Человека смертным, чтобы он берёг каждую секунду своей быстротечной жизни. Ещё оно придумало злую шутку: когда Человек чего-то ждал, то Время словно залипало на месте, когда же для Человека всё решали минуты, Время стремительно неслось вперёд. Так прошли века и столетия, но Время так и осталось к Человеку безжалостно и неумолимо…

Но в пыли времён осталась крохотная надежда на прощение – некая легенда, в которой говорится о том, что Время оставило Человеку один шанс всё изменить и тем самым повернуть историю вспять. В этой ветхозаветной легенде говорилось о том, что за секунду до остановки всех часов – всего на этот короткий миг – будет приоткрыт край вселенского мироздания и Человеку будет дан шанс получить прощение…

Но это уже совсем другая история…

Там, где кончается след…

Зычный голос: Вселенский разум создал человека!..

Голос с раскатистым эхом: Бог создал человека по образу и подобию своему!

Голос, подзвученный микрофоном: Чарльз Дарвин в своей теории происхождения видов доказал, что человек произошёл от приматов…

Раскатистый: Человек не обезьяна – он творение Господа всемогущего!

Кто-то голосом агента Малдера: А я бы сказал, что истина где-то рядом!..

Голос, усиленный микрофонной реверберацией: Труд создал из обезьяны человека!..

Раскатистый голос: Сие зовётся искрой Божией!

Зычный голос: Я вас умоляю…

Голосом агента Малдера: И в том, и в том правды нет! Она где-то между!..

Все (гулко, раскатисто и с ревером): Вот и иди в это «между»!!!

Голосом Малдера: Вот и пойду!

Раскатистый: И обезьяну свою захвати!

Голосом истерически несдержанного Малдера: Я бы вас попросил! Так отзываться о женщине! Я знаю, Скалли не красавица, но и не обезьяна…

Раскатистый: Я имел в виду дарвинофила…

С ревером и на повышенных тонах: Правильно вас всех в семнадцатом!..

Зычный голос: Не портите себе карму… И поаккуратнее с выражениями, у кого-то аура уже стала багровой…

Раскатистый: Не хотите с такими талантами пойти на битву экстрасенсов?

Высокочастотный свист, словно микрофон, поднесли к акустической колонке, и далее голос: А я утверждаю – Бога нет! Высший вселенский разум – это выдумка низшего приземлённого сознания…

Кто-то по-прежнему голосом Малдера: А Скалли прежде всего учёный, а уже потом набор гендерных признаков!..

Раскатистый: Женщина вообще не человек, это то же самое, как называть курицу птицей!..

Голос, усиленный микрофоном: Женщина – созидатель, она даёт жизнь, а вы даёте только опиум для народа!

Раскатистый: Если вы такой умный, скажите, кто же появился раньше – курица или яйцо?

Микрофонный оппонент: Сначала появилась инфузория-туфелька!..

Раскатистый: Не смешите мои тапки!

Микрофонный голос: Жизнь зародилась в так называемом первородном бульоне!..

Зычный: Я считаю, что скорее на автомобильной свалке создастся работающий грузовик, нежели из первородного бульона мог появиться человек!.. Палеоконтакт! И только палеоконтакт объясняет появление человека. Участие инопланетных существ, движимых вселенским разумом!..

Раскатистый: Только божественному это под силу!

Микрофонный крик: Мы все приматы, и мы совсем недавно слезли с дерева!

Раскатистый: С древа в райском саду, отведав запретный плод!

Зычный: Запретный плод – это инопланетное знание!..

Откинув микрофон и срывая голос: Все ваши суждения – это полный бред, который зиждется на оккультно-догматических теориях, не имеющих в основе ничего поистине разумного и хоть сколько-нибудь научного…

Зычный: У вас сплошные артефакты и научные домыслы и ни одной стройной теории!

Раскатистый: Правильно мы вас на кострах жгли!..

Выстрел оборвал спорящих оппонентов, потом ещё один и ещё…

Тот, кто говорил голосом Малдера, бросил дымящийся пистолет на землю.

Своим голосом: Истина вам не понравится…

Печально вздохнул и ушёл в багровый закат собственной ауры.

Сказка на ночь, рассказанная утром

Я помню динозавров, огромные такие были. И все как один курили. Дымили динозавры похлеще вулканов.

– Делать нам больше нечего и здоровья у нас до хвоста! – говорили они и пускали из пасти сизый дымок.

Я у диников не котировался, мелкий и без чешуи, а хвоста вообще нет, собственно, как и здоровья… Пропадёт, говорили они, в мастодонтовскую какашку угодит, и поминай его как звали… А как его звали? И начинали ржать, да так долго и зычно, что, когда их отпускало, они совсем забывали, над чем смеются. Я уходил к маме, она слушала меня, затем грустно поджигала абсент сигаретой и говорила: «Вот папа-то не дожил, а то бы порадовался, какой сынуля – лох!» Потом я шёл в джунгли и плакал под тропическим ливнем, чтобы другие не видели моих слёз. Бабушка жалела меня как могла и говорила, что динозавры, они по сути своей хорошие, только тупые, и добавляла: как все мужики! Потом она закуривала трубку, глаза её слезились, но она упорно смотрела сквозь едкий дым, и ей чудились другие страны и города… Крупной пищи мне не доставалось, и я познал вкус кореньев и листвы. Иногда мама варила для меня на вулкане яйца, так сказать, из невылупившихся братьев. Я ел, жалел их и ел, ну не пропадать же добру. Сытому становилось веселей, и я даже залезал на спины мастодонтов и потом скатывался по их мясистому и гладкому хвосту. Они не возражали, жевали свежий бамбук и похотливо глядели в сторону купающихся самок семейства брахиозавра.

А потом я научился рисовать, сначала это были обидные картинки на скалах, ну чтоб позлить динозавров. Потом по приколу, а затем я загнался и стал рисовать с натуры, и в натуре я преуспел! И я так этим увлёкся, что даже не заметил, как все вымерли и я остался я один…

P. S. Потом появились люди, и мне стало веселей, но это уже совсем другая история!..

Спойлеры: там про огонь, холод, боль и неугасимую любовь!.. Спокойного утра и доброй ночи или удачного дня!

Ха, представляешь, сейчас зашёл Прометей и спросил, не найдётся ли у меня огоньку… Упс… Я обещал, это другая история!..

Занавес (сотканный из листьев и трав юрского периода).

Экзистенциальный туман
(На основе реального сна.)

Туман. Из дымки проступают очертания стола, на котором громоздится пыхтящий самовар, чайный гарнитур, баранки и прочая снедь. Под столом раскинулась шкура убитого медведя, пасть у медведя раскрыта, словно у рыбы, выброшенной на берег. Дворяне, чинно восседающие вокруг стола, пьют чай. Дамы, офицеры, господа и дети. Старуха в белой шляпе неспешно покачивается в поскрипывающем кресле-качалке. Граммофон хрипло поёт голосом Шаляпина.

Откушав сладостей и чаю, дети находят для себя весёлую затею – они начинают ловить белых бабочек – капустниц. В эту дымчатую идиллию, словно классовый диссонанс, входит грязный мальчик. Он начинает играть с детьми. Богатый дворянин брезгливо прогоняет его. Грязный мальчик, понуро опустив курчавую голову, уходит прочь. Маленькая барышня, наблюдавшая за изгнанием, догоняет мальчишку, уходящего в туманную дымку цветущей сирени. Берёт за руку и кладёт оборвашке в его ладошку денежку, затем радостно убегает к гувернантке. Та отряхивает её белый передник, как будто он мог испачкаться за тот краткий миг общения с ребёнком из рабочего квартала. По грязному лицу мальчишки, оставляя след, ползёт слеза.

Туман на какое-то время скрывает всех за своей густой молочной завесой, затем молочная белизна скисает, проявляя сквозь пелену времени персонажей «дворянского гнезда». Богатый дворянин поседел, девочка в белом передничке расцвела, превратившись в молодую девушку, офицер обзавёлся усами и Георгиевским крестом, гувернантка стала чуть полнее, а старуха в белой шляпе с широкими полями совсем не изменилась. Дворяне пьют чай.

Из дымки проявляются несколько человек – это матрос, солдат и комиссар. Комиссар подходит к богатому дворянину и просит его пройти с ним. Офицер белой армии пытается противостоять этому аресту. Выстрел. Комиссар держит дымящийся маузер. Белый офицер падает и недвижно замирает на медвежьей шкуре с раскрытым ртом, словно рыба, выброшенная на берег. Матрос и солдат уводят потрясённого дворянина. Девушка бросается с мольбой к комиссару, но он непреклонен. В руке он перебирает монетку… Тут самую, которую она из жалости дала ему, грязному оборвашке, несколько лет назад.

На заднем плане матрос утаскивает гувернантку в кусты, а солдат, накрывшись шкурой медведя, словно огромная мохнатая бабочка, пугает недобитых дворян. Девушка подавлена, комиссар наливает ей водки в граненый стакан. Старуха в кресле-качалке перестаёт раскачиваться, поднимает голову, и мы видим усы и трубку, зажатую в жёлтых прокуренных зубах.

Дым из трубки жидким туманом страха и боли накрывает собравшихся. Протяжный гудок в жёлтом тумане, словно крик о помощи.

Ветер сдувает пелену тумана, мы видим огромный пароход, который накренился и сел на мель. Сквозь его натужный дым из труб мы различаем надпись на борту «Россия». Пароход, как Гулливер, опутан тросами, тянущимися к буксирам, которые, покашливая солярным дымком, пытаются сдвинуть его, словно тушу кита, которого выкинуло на берег.

И вновь туман, смешанный с гарью, заволакивает окружающее пространство…

А где-то наверху, там, в черноте космического беспредела, ярко вспыхнула Красная планета…

У Попова был пёс, и он его любил…

…Лохматая собака по кличке Басмач держала кость в зубах, считая её своей. Собачьи зубы, у которых был желтоватый налёт, словно собака втихушку покуривала, считали совсем иначе. Кость была уверена, что это она держит собаку, ухватившись за её пасть. Собака громко и утробно рычала на хозяина, который изо всех сил пытался отобрать кость…

Честно говоря, Попов держал собаку только за то, что она грозно лаяла и охраняла его сад. Соседи держали Попова за идиота и, тихонько подкармливая собаку костями, обирали его фруктоносный сад. Наворованное они продавали, причем уже давно и на широкую ногу. Для продажи фруктов они держали лавку. Эта лавка со странным названием «По 2» заставляла их платить местному авторитету Морозову мзду, так как он «держал» весь этот район. Сам район держался на консервном заводе. Работники завода держались за свои рабочие места, так как были в барыше, прибирая требуху и кости, которые не шли в мясные консервы. Эти кости раньше держали на себе баранье мясо, но теперь жизнь их разделила. Баран, словно рак-отшельник, поселился в консервной банке, а кости иногда держат бульон и кастрюлю. Теперь кости вцепились в зубы собаки, которая думает, что держит кость, которую держит её хозяин, пытаясь отобрать.

Попов, как вы понимаете, отнимает кость у лохматой собаки по кличке Басмач, которая должна охранять большой фруктовый сад, который обворовывают соседи, подкармливая Басмача костями…

…Попов отнял кость и начал с интересом её рассматривать. Костями свою собаку он не кормил, так откуда взялась кость?..

В этот момент лохматый пёс, забравшись глубоко в свою конуру, нервно курил, выпуская стойку дыма в щель между грубо сколоченных досок. Сейчас привычный и упорядоченный ход вещей висел на тонком волоске случайности…

Из тишины веков

Рыжий таракан, шевеля усами и ничего не боясь, полз по своим надобностям, пока его не накрыла огромная тень. Лапа тираннозавра с хрустом размяла его хитиновое тельце.

Ти-рекс с гримасой отвращения на морде сделал твистовое движение, втирая остатки таракана в рыхлую почву мелового периода. Затем ти-рекс поднял голову, внимательно осмотрел собравшихся и громогласно сказал:

– Тараканы! Тараканы – это бич нашего времени! Они абсолютно повсюду, щекотливые и мерзкие, и их очень много! Они лезут в наши жилища, они едят и размножаются в нашей еде, они заполоняют нашу планету!!!!

– У меня на них вообще аллергия! – выкрикнул диплодок.

– А мы с братом их жутко боимся. – зычно прогудел брахиозавр.

– Представляете, мне вот такой, – и велоцираптор показал когтистыми лапами размер таракана, – заполз прямо в ухо!

– А мне прямо в нос… – кривясь сказал стегозавр.

– Прекратите, а то я сейчас в обморок грохнусь!.. – визгливо вскрикнула супруга мастодонта и картинно повалилась на своего мужа, но тот, видимо, не собирался поддерживать её чувственный порыв и тихо отошёл в сторону. Мастодонтиха, не найдя опоры, рухнула на землю, подняв тучу песка и пыли. Все закашлялись. Когда пыль улеглась, тираннозавр продолжил:

– Надо что-то делать! Иначе от этих насекомых нам не будет никакого житья!

– Давил этих гадов, давлю и буду давить… – сквозь зубы процедил анкилозавр.

– Этого мало, – сказал ти-рекс.

– Дружно возьмёмся, – прогудели брахиозавры.

– Давить их, давить!!! – начали скандировать все динозавры.

Ти-рекс поднял свои коротенькие передние лапки, призывая к тишине.

– Тише, тише! Этого мало, их очень много. Нам нужно какое-то радикальное средство…

Вперёд вышел старый трицератопс, он посмотрел слезящимися глазками на всех собравшихся динозавров и сказал:

– Друзья мои, есть один способ…

– Какой? Назови его скорей!!! – выкрикнул нетерпеливый стегозавр.

– Тише, тише! Не перебивайте.

И ти-рекс снова замахал короткими лапами. Трицератопс оторвал кусок папоротника, пожевал его и, сплюнув, сказал:

– Тараканы боятся холода. Если их заморозить, они все сдохнут.

– А мы? Мы не сдохнем? – подала голос с земли так и не поднявшаяся мастодонтиха.

– А что нам будет, мы же такие здоровые, и здоровья этого у нас до хвоста! – трубно прогудел один из братьев-брахиозавров. Все динозавры дружно заржали.

– Можно потише?! У меня ребёнок уснул! – подала голос одинокая платеозавриха.

Все понимающе притихли.

– Хорошо, они боятся холода, а как нам сделать так, чтоб стало холодно? – спросил мастодонт, с усилием поднимая супругу.

Все вопрошающе воззрились на старого трицератопса. Он вновь пожевал папоротник, сглотнул и сказал:

– Все динозавры огромные и массивные…

– Ну уж прям так и все… – перебила его возмущённая мастодонтиха, но ей не дали договорить, зарычав на нее со всех сторон.

– Ну я же просила!.. – злобно зашептала платеозавриха.

Все снова затихли, и трицератопс продолжил:

– Так вот, если всем-всем дружно подпрыгнуть, то при приземлении мы сможем поднять такую тучу пыли, которая взметнётся вверх на многие километры. Эти пылевые тучи закроют солнце, и начнётся зима. А когда облака пыли рассеются и появится солнце, снова будет тепло, будет зеленеть трава, будет радостно щебетать археоптерикс, потому что уже никогда на Земле не будет тараканов!!!

По толпе прошёл одобрительный гул, переходящий в безудержную радость. Динозавры громко и восторженно кричали, радуясь такому простому решению проблемы. От их крика проснулся и заплакал малыш, но никто на это не обратил внимания, все ликовали. Тираннозавр, перекрывая крики и плачь младенца, громогласно начал вещать:

– Я обращаюсь ко всем динозаврам материка Гондвана! Слушайте и передайте другим!!! Завтра в это же самое время, когда вон та комета, – и Тираннозавр всем своим корпусом показал на белый штрих кометы, висевшей в небе. – Когда комета, – продолжал он, – ярко вспыхнет, сгорая в плотных слоях атмосферы, именно в этот момент мы все должны дружно подпрыгнуть.

И снова ликование, переходящее в громкие и продолжительные крики безумной радости…

Так они и сделали. Когда комета ярко вспыхнула, все динозавры подпрыгнули и, приземлившись, как и ожидалось, подняли огромную тучу пыли. Пыль действительно взметнулась ввысь и закрыла солнце. Но от повсеместного и сильного удара, который получился в результате их общего прыжка, проснулись дремавшие вулканы, они, в свою очередь, разверзлись огненной лавой и удушливым пеплом. Волна землетрясений спровоцировала цунами, и те понеслись на материк, сметая всё в мутном потоке невообразимой силы. Вода встретилась с лавой, и, коснувшись друг друга, они добавили в атмосферу ещё и плотную завесу влажного тумана. Материк застонал, раскололся, приводя в движение тектонические плиты. Хаос смерть и холод обрушились на когда-то райский уголок планеты. Все динозавры вымерли.

– Дедушка, а что стало с тараканами? – спросил маленький чёрненький таракашка, глядя, как его дед, рыжий таракан, ест кусочек махорки.

– С нами-то, с нами ничего не случилось, мы ведь… кхе-кхе-кхе, очень крепкие! – и дед зашёлся в приступе кашля. Он так долго кашлял, что позади него даже выступила клейкая капелька. – Ядрёный табачок… – он сипло подышал, вдыхая запах помойки, и продолжил: – Мы, внучек, представляем гораздо меньшую угрозу, чем те тараканы, которые живут в голове…

– В голове?

– Это образное выражение, пойдём внучек, я научу тебя, как правильно переходить открытые пространства, например кухню…

Коропули

* * *

В припадке грусти бьётся о берег одинокий прибой. Бумажный пакет, подстрекаемый ветром, обрёл самостоятельность и полетел на поиски приключений. В мокрой листве, что-то ища, шебуршится райская птаха. Она трепетно щебечет, проклиная мокрые ветки, большое потомство, непутёвого самца и этот субтропический остров, забытый в океане в период становления материков…

* * *

Полиция, решив, что это несанкционированный митинг, разогнала дубинками и слезоточивым газом группу людей, стоящих на пешеходном переходе в ожидании зелёного сигнала светофора!

* * *

– Не бегите по эскалатору! Стой, стрелять буду!

Бубух!

– Блин, как трудно попасть в движущуюся цель!.. Я же сказала: не бегите по эскалатору!..

* * *

О, как же я люблю монашек, бегущих утром по росе. Ох, сколько трепетных мурашек они в тот час дарили мне!

* * *

Клаус бежал вприпрыжку по жёлтому прибрежному песку, а волна хватала его за мокрые ноги, цеплялась белыми ногтями пены и соскальзывала, бормоча проклятия. Клаус ликовал! Он будоражил трепетную мембрану моря и при этом сам был недосягаем для океанской стихии!..

Успех

После мягкой посадки самолёта в салоне всё чаще стали раздаваться аплодисменты, и капитан авиалайнера Лаптев начал выходить на поклон. У него появились свои поклонники и фанаты, а когда кричали бис, он красиво поднимал аэробус в небо и снова садился под гром аплодисментов!