Текст книги "Ренард. Книга 2. Цепной пёс инквизиции"

Ренард хоть и оказался в последних рядах, но тоже поддался общему порыву. Спины товарищей многое загораживали, но того, что он успел разглядеть, оказалось достаточно. Де Креньян сам не заметил, как по телу разлилась приятная истома, набухла и встопорщилась плоть, ноги перестали слушаться и сами понесли его вслед остальным. И чем дальше несли, тем больше его мысли занимала прекрасноликая дева.

Самая первая. С зелёными глазами, как у Аннет. Та, что сейчас миловалась у мостков. С Конопатым и ещё двумя отроками…

Да как они смеют?!

Мерзавцы!

Вы смертью ответите!

Ярость охватила Ренарда от макушки до пят и выжгла наваждение дотла. Де Креньян увидел происходящее со стороны и ужаснулся греховному непотребству.

Он уподобился таким, как они, превратился в похотливую тварь, присоединился к слабовольному стаду…

Чувство омерзения к самому себе окончательно избавило от морока, Ренард выдохнул, обратился мысленно к Богу…

– Яви свою сущность! – выкрикнул он, вперившись ненавидящим взглядом в зеленоглазую деву, и щёлкнул пальцами.

Та преобразилась в мгновение ока. Бирюзовые волосы повисли бурыми водорослями, гладкая кожа покрылась бородавками и приобрела болотный оттенок, чувственные губы разошлись до ушей и ощерились в жутком оскале. Отроки в испуге шарахнулись в стороны, только Конопатый, зажмурившись, тянул губы, требуя очередного поцелуя.

– Живо из воды, недоумки!

Два гневных крика слились в один – то наконец-то проснулись сержанты. Леджер с Реми спешили к реке, на ходу обнажая клинки.

Тварь зашипела, злобно сверкнув зелёными глазищами, впилась острыми зубами в плечо Конопатому и утащила его за собой. Раздался всплеск, над водой взметнулся осетровый хвост, напоследок осыпав всех крупными брызгами, и дева пропала, словно её и не было вовсе.

Но только она.

Её товарки возжелали свою долю добычи и с визгом накинулись на отроков, ещё не пришедших в себя от испуга.

Глава 8

– Храмовник, не пускай их обратно! – проорал Леджер, пробегая мимо Ренарда, и отвесил ему мечом плашмя по голой заднице. – Живее, дери тебя Анку! Отрастили мудя, а пользоваться не умеют!

Де Креньян как ошпаренный выскочил на жёлтый песок пляжа, за ним потянулись те, кто оставался у мостков. А Леджер бодрым кабанчиком ринулся в воду, как был: в сапогах и доспехах. Следом с занесённым клинком в реку влетел Реми, оставляя за собой пенные буруны и расходящийся клином след.

А на глубине Вилона бурлила и вскипала волнами. Твари с противным визгом наседали на отроков, те отбивались как могли. Но в основном, конечно, ломились из воды с истошными воплями и выпученными от страха глазами. Лишь немногие сохранили твёрдость духа и помогали товарищам. Хватали тех за руки, за ноги и даже за волосы, тащили, пытаясь освободить из цепких объятий. Мокрая кожа скользила, оставляя их попытки бесплодными, а мерзкие гадины пускали в ход когти и зубы в намерении удержать и утопить добычу.

На стене протрубил горн, встревоженные крики добавили сумбура в общую суматоху. Хлопнуло, свистнуло, воду рядом с толпой пронзил арбалетный болт. Ещё один. И ещё…

– Олухи тупоголовые! Вы так всех щенков перебьёте! – на ходу обернулся Реми и погрозил вверх кулаком.

Неизвестно, услышали его или нет, но обстрел прекратили. И бог весть, чем бы закончилась заварушка, если бы не сержанты. Речные твари не стали дожидаться подготовленных и хорошо вооружённых бойцов, злобно фыркнули напоследок и скрылись в толще воды.

У подножья стены затопали сапоги, загромыхали доспехи, послышались приглушённые голоса, и вскоре на пляж спустился дежурный отряд стражи. Но помощь уже не требовалась – воины подоспели к шапочному разбору. Ну а поскольку других приказов не поступало, они рассредоточились на берегу и, оперевшись на пики, принялись наблюдать за развитием событий.

Новобранцы по одному и целыми группами покидали негостеприимную речку и собирались на пляже голозадой толпой, стыдливо прикрывая срам руками. Их спины и плечи исчертили глубокие следы от когтей. Из многочисленных укусов сочилась кровь, перемешивалась с водой и стекала по обнажённым телам на жёлтый песок.

Ренард хоть физически и не пострадал, но чувствовал себя очень паскудно. На душе было тошно, поедом грыз необъяснимый стыд и чувство вины. Хотя на него меньше всех подействовали колдовские чары. Каково сейчас остальным – трудно даже представить. Отроки действительно выглядели, словно после тяжёлой хворобы – взоры потухли, пальцы мелко дрожали, зубы выбивали частую дробь.

– Построиться! – раздражённо рявкнул Леджер, выходя из Вилоны.

С него текло, как с коровы, борода слиплась в колтун, в сапогах громко хлюпало. Он упал на песок и задрал в небо обе ноги, избавляясь от лишней воды. Рядом рухнул Реми с тем же движением.

Новобранцы едва успели образовать подобие строя, когда подоспел старший наставник. За ним спешил Брис и – кто бы подумал – Пухлый. Живой и здоровый, но с грустными глазами и осунувшимся лицом. Переживал, наверное, за вчерашнее, а может, сильно влетело.

– Хороши, – тяжело протянул Дидье и одарил таким же тяжёлым взглядом сержантов. – Леджер, Реми, как вы могли допустить? Ладно эти… щенки. Но вы-то битые волки.

«Битые волки» ссутулились, словно провинившиеся псы, мало что хвосты не поджали. Случайное сравнение заставило Ренарда улыбнуться, но хорошего настроения не вернуло. Нечему радоваться тому, что было. Наставник не стал сразу орать и придумывать кары небесные, но это не означало, что происшествие останется без последствий. Причём для всех без исключения.

Понимали это и сержанты.

– Да что там говорить… Виноваты, – печально вздохнул Леджер, взмахнул рукой и потупился.

– Кого недосчитались? – хмуро спросил Дидье.

– Не смотрели ещё, – ответил Реми.

– Так какого лешего ждёте? Особого приглашения?! – рявкнул старший наставник, и сержанты сорвались с места. Все трое причём.

Брис согнал в кучу «стражников», Реми считал по головам «воинов» из простолюдинов, Леджер перебирал аристократов по одному, благо тех было немного. Недосчитались Конопатого и двоих из «стражников». Ещё один оказался сильно покусан и едва держался на ногах.

«Непонятно только отчего, крови вроде немного потерял. Яд? Или тёмная магия?»

От размышлений Ренарда отвлекла новая команда наставника.

– Жирдяй, – подозвал тот Пухлого и показал пальцем на покусанного неофита, чтобы незадачливый переросток ничего не перепутал, – отведи его к лекарю, ты знаешь куда, потом возвращайся. Остальные…

Закончить он не успел. По косогору чуть ли не кубарем скатился взъерошенный отец Нихаэль и, толком не отдышавшись, тут же насел на Дидье.

– Кто-нибудь объяснит мне, что случилось?! Как, а главное, кто допустил рассадник запретной нечисти в пределах обители Божьей?! – инквизитор брызгал слюной, подпрыгивал и требовательно стучал слабым пальчиком в стальной нагрудник гиганта. – Я привлеку святое дознание, дойду до самого верха, но виновный за это ответит! Вы слышите? Ответит! На этих отроков нквизиция возлагает очень большие надежды и каждый из них на вес золота!

Дидье посмотрел на «золотых» отроков, презрительно сплюнул себе под ноги и отодвинул клирика мощной дланью. Тот упирался, сопротивлялся изо всех сил, но куда там… Оставив на жёлтом песке две глубокие борозды, он оказался на расстоянии вытянутой руки от наставника.

– Ты пыл-то поумерь, святой отец, – с угрозой прогудел тот. – Я, ить, человек простой, могу и двинуть ненароком. А ты потом костей не соберёшь. И ничего я тебе объяснять не собираюсь, сами как-нибудь разберёмся, без твоего пригляда.

– Ты… Вы… Да как вы смеете поднимать руку на служителя Триединого?!

Отец Нихаэль побагровел от праведного гнева, но подходить ближе не спешил. Пыхтел издалека и внимательно следил за руками воина.

– Мне можно, – издевательски осклабился Дидье. – Я Пёс Господень.

– Я доложу о вашем непозволительном поведении командору ордена и полномочному примасу Предела! – заверещал клирик, не найдя других аргументов.

– Это сколько угодно! – громыхнул старший наставник с донельзя довольной физиономией. – Может, меня в наказание обратно в триал вернут.

– Остынь, Дидье! Никто тебя никуда не вернёт. И вы охолоньте, святой отец, на вас отроки смотрят, – оборвал их спор властный голос.

За перепалкой учителей все следили внимательно, и никто не заметил, как подошёл комтур. Он уже знал о происшествии, если, конечно, судить по отсутствию глупых вопросов, озабоченно сдвинутым бровям и глубокой морщине на переносице.

– А вам отец Нихаэль, я бы порекомендовал доложить ещё и о собственном попустительстве, – веско процедил комтур, заиграв желваками. – Вы единственный, кто обладает тайноцерковной магией в должной мере, чтобы на расстоянии почувствовать иных. И почему-то этого не сделали. Когда, подскажите, вы последний раз покидали пределы замковых стен?

Инквизитор надулся, как индюк, громко засопел, но смолчал.

– Вот именно, нечего ответить. И вам лучше меня известно, что Псы должны изживать нечисть, а выявлять её прямая обязанность святой инквизиции. Или я в чём-то ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – буркнул отец Нихаэль, не привыкший, чтобы его отчитывали, словно мальчишку. – Но я думал…

– Думать мало. Нужно делать, – отрезал комтур и добавил: – Вы мне напрямую не подчиняетесь, святой отец, но я вас очень попрошу проводить обход прилегающих к замку земель, хотя бы раз в декаду. Можете щенков с собой брать. Заодно явите им свою силу и могущество тайного слова.

Последняя фраза прозвучала с явной издёвкой, но отец Нихаэль и на этот раз не нашёл что ответить.

– И ещё. Я, кажется, по вашему приезду говорил, что отроков надо сразу знакомить, с чем им придётся столкнуться. А вы воспротивились. Сказали, что прежде нужно укрепить дух, испытать каждого на глубину истинной веры. Вот и доиспытывались. Если бы неофиты знали о чужанах побольше, глядишь, и обернулось бы всё по-другому, – комтур посмотрел на Дидье. – Скольких человек потеряли?

– Троих, – буркнул тот.

– Вот и я о чём.

Тем временем народу на пляже ощутимо прибавилось. Из замка подоспел ещё один отряд копейщиков во главе с капитаном и тот погнал их всех в камыши. Бойцы рассредоточились по берегу, кто-то зашёл в воду по колено, кто-то – по пояс и все начали методично тыкать пиками в реку.

Со стороны деревни послышался мерный плеск, скрип уключин – то подгребали сразу две лодки. Местным рыбакам поставили задачу перегородить русло сетями с крупной ячеёй, чем они и занялись. Запоздалая предосторожность, если начистоту, но чем лукавый не шутит, может, и поймают кого…

– Есть! – восторженно заорал в камышах стражник. – Прибил гадину! Здоровая, зараза! Вырывается!

В доказательство слов в воде сочно плюхнуло, бешено заколотилось сильное тело, древко в руках воина загуляло ходуном. Он всем телом навалился на копьё и только пыхтел, с трудом удерживая пойманную тварь. Все, не сговариваясь, бросились туда.

– Не сдержу, помогите, – с натугой просипел удачливый воин, и в воду вонзились сразу две пики.

Плеск стал заметно слабее, и стражники, повозившись ещё немного, с усилием выкинули добычу на берег. Сначала показалось, что та самая гадина. Такой же растопыренный хвост, костяные бляшки на гладкой зеленовато-серой коже. Но нет. О землю хрястнулся настоящий осётр. Рыбина дёрнула длинным рылом, трепыхнула два раза хвостом и затихла, вяло хватая жабрами воздух.

Ну да, особенно не потрепыхаешься, когда тебя в трёх местах насквозь пробили.

– Здоровенный какой, – восхитился кто-то размером добычи. – Фунтов на пятьдесят потянет.

– Пятьдесят, скажешь тоже, – возмущённо фыркнул главный «рыбак», – да тут все семьдесят будет. Смотри, какой хвостище.

– Да не. Семьдесят – это ты загибаешь…

– Точно тебе говорю!

Они бы ещё долго так пререкались, но спор прервал комтур, ожидавший несколько иного улова.

– На кухню его, – коротко распорядился он и подозвал к себе капитана. – Здесь постоянный пост назначь, прямо сегодня. А вы, отец Нихаэль, начинайте уже учить отроков чему-нибудь путному.

Не успел тот ответить, комтур ушёл, но тут же оживился старший наставник.

– Вот прямо сейчас и приступай, отче, – мстительно ухмыльнулся Дидье. – Вот отроки, вот сержанты. Тебе в помощь, а им в наказание.

– А чего это сразу я, – возмутился Брис. – Меня тут вообще не было.

– Для усиления, – отрезал Дидье. – Всё, ступайте, а я пока здесь останусь. Посмотрю, может, ещё поймают кого.

* * *

В казарме Ренард первым делом открыл сундук, достал амулет и повесил его на шею, дав зарок никогда больше его не снимать. Он всегда прятал подарок Симонет перед купанием – боялся потерять. Раньше это казалось здравой мыслью, а вон оно как обернулось. Будь амулет при нём, может, и не случилось того, что случилось. Де Креньян переоделся в сухое исподнее, проверил, на месте ли золотая стрекоза и пошёл вешать бельё.

Тем временем отец Нихаэль пришёл в себя после отповеди комтура и принял обычный благостный вид. Он дождался, пока отроки закончат со своими делами, собрал вместе, но в церковь их не повёл. И даже сержантов остановил, когда те хотели неофитов построить. Клирик зашёл за казарму, увлекая всех за собой, и остановился на лужайке, заросшей высокой травой.

– Располагайтесь, дети мои, – сделал он приглашающий жест. – Сегодня мы поговорим прямо здесь, на свежем воздухе.

– Может, всё-таки лучше в церкви? – засомневался один неофит в правильности такого решения.

– Не волнуйся, отрок, Триединый услышит тебя отовсюду, – успокоил его клирик и чуть придавил голосом: – Садись, сын мой, не препятствуй остальным приобщиться к знаниям.

Новобранцы расселись кто где, и отец Нихаэль принялся вещать:

– Прежде всего, надо признать, что комтур во многом прав, – начал он. – И я хочу перед вами извиниться…

Откровение инквизитора было слегка неожиданным, но дело даже не в этом.

Голос.

Голос клирика обволакивал, успокаивал и словно выдавливал из души неприятный осадок после недавних событий. И не усыплял, как обычно, напротив, заставлял внимательно слушать.

– В том, что с вами случилось, нет вашей вины. Просто вы были не готовы. На вашем месте мог оказаться каждый, но я исправлю свою ошибку, – сказал отец Нихаэль и пробормотал, делая странные пассы руками: – Ego confirma corpus meum, et spiritus in nomine Domini.

Среди неофитов пронёсся продолжительный вздох, Ренард вздрогнул от неожиданности. Показалось, что в жилах веселее побежала кровь, обострились эмоции, мир расцветился новыми красками. Вместе с тем прошёл стыд, чувство вины испарилось, вернулась способность смотреть друг другу в глаза без ощущения неловкости. Даже раны стали меньше болеть, а на душе стало приятно и спокойно.

– Зато теперь я уверен в каждом из вас. И искренне восхищен, как смело вы воспротивились отродью нечистому, как самоотверженно боролись за товарищей, как…

Ренард чуть не скривился от фальши в интонациях клирика. «Смело и самоотверженно», как же. Он своими глазами видел, как больше половины здесь присутствующих спасались постыдным бегством. Впрочем, де Креньян и сам не проявил чудес доблести, поэтому на этом моменте решил внимания не заострять. Спросил он другое:

– Так кто это всё-таки был, отец Нихаэль? – невежливо перебил клирика Ренард. – Ну, там, на Вилоне.

Этот вопрос интересовал многих, если не всех, и отроки его поддержали согласными восклицаниями и кивками.

– На Вилоне? – переспросил клирик, собираясь с мыслями. – Ундины. Жуткие и коварные твари, насылают на людей морок и утаскивают их в воду, а там пожирают.

Что твари делают с людьми, отроки на своей шкуре прочувствовали, и повторять такой опыт очень не хотели.

– А как им противостоять? Как не попасть под морок? – спросили сразу в несколько голосов.

– А вот об этом расскажет ваш новый наставник, – загадочно улыбнулся отец Нихаэль и поманил отроков за собой. – Пойдёмте. Пришла пора вас кое с кем познакомить.

* * *

– Куда он нас ведёт? – шёпотом спросил Этьен, поравнявшись с Ренардом.

– Самому интересно, – ответил тот и показал на сержантов глазами. – Смотри.

Леджер, Брис и Реми напряглись, подобрались, словно перед боем, взгляды стали оценивающими. Леджер даже руку на эфес меча положил, одно это уже о многом говорило.

Под предводительством клирика отроки обогнули конюшни, нырнули в узкий проход между сараями и вышли к внешней стене. Там, в забытом богом уголке, среди зарослей колючего терновника торчала черепичная крыша. Что за крыша, зачем их сюда привели – понимания не было. В эти места даже штрафникам захаживать не доводилось.

Неофиты продрались сквозь кусты, оставляя на колючках клочки одежды, и очутились у небольшого приземистого задания без окон. Ну разве что если не считать нескольких узких отдушин с решётками. У дубовых ворот дежурил страж – здоровила, статями немногим меньше Дидье. И вооружённый не хуже.

– Сподобились наконец-то, – прогудел он сквозь опущенное забрало, отомкнул замок и приоткрыл створку. – Давно пора.

– Проходите по одному, – пригласил отец Онезим неофитов и первым проскользнул внутрь.

Пахнуло псиной, прелой соломой, дерьмом… и опасностью. Амулет нагрелся, застучал в грудь, но Ренарду подсказок не требовалось. Если бы у него росла шерсть, то она сейчас вздыбилась бы. Хотя видимых причин вроде и не было.

За воротами обнаружилась небольшая комната. Пустая, с единственным стулом, на котором сидел ещё один воин, похожий на первого, как брат близнец, только неразговорчивый. Он встал, отпер дверь на дальней стене и отошёл в сторону.

– Чего-то мне не хочется туда идти, – поделился впечатлениями Этьен.

Ренард посмотрел на ступени, винтом уходящие вниз, и согласился с приятелем.

Но их-то как раз никто и не спрашивал.

Глава 9

Ренард пересилил, себя, сделал шаг и обнаружил, что всё не так страшно, как поначалу казалось.

Закреплённые на стенах факелы вместе с мраком разгоняли тревогу. Света хватало, чтобы видеть ступени, на которых легко помещались по двое отроков в ряд. Потолки не давили на плечи и позволяли идти не сгибаясь, без риска расшибить себе лоб. Зловоние потихоньку рассеивалось, и на третьем витке уже пахло, как в обычной конюшне. Даже как в псарне, скорее. А уж к таким ароматам отроки успели привыкнуть.

Лестница закончилась просторной площадкой с тремя крепкими с виду дверями на кованых петлях. У средней юношей дожидался отец Нихаэль, успевший заботливо распахнуть мощную створку. Остальные две оставались закрытыми. И слава богу, потому что как раз от них и веяло жутью. От правой – с примесью псины.

Ренард машинально поправил на груди амулет, шагнул через порог и очутился в большом зале. Почти как в молельном, где всегда проводил занятия их духовный наставник. Разве что здесь потолки не такие высокие, света недостаёт и заметно прохладнее. По ногам ощутимо тянуло, факельное пламя плясало, отбрасывая причудливые тени, в сухом воздухе витал аромат сеновала.

Ренард прошёл в конец зала, краем глаза отметив простой стол, полки, забитые склянками с непонятным содержимым, пучки высушенных трав под потолком, и устроился на скамье в дальнем углу. Ему почему-то очень хотелось обезопасить себя со спины. Ну и оказаться подальше от жутких дверей, не без этого.

Неофиты, толкаясь, расселись, отец Нихаэль привычно встал перед ними, сложив руки на пузе, сержанты рассредоточились в проходах. Прошла минута, другая… четверть часа. Ничего не происходило. Клирик умилённо смотрел в потолок, отроки – на клирика, Леджер, Брис и Реми бросали насторожённые взгляды на дверь. Ко всему ещё и холод стал донимать – все отроки, почитай, в одном исподнем были, вдобавок после купания.

– Может, начнём уже, святой отец? – выкрикнул Ренард через головы впереди сидящих. – Чего даром штаны-то просиживать? Зябко, да и место не из приятных…

– Терпение, сын мой, – отрешённо улыбнулся отец Нихаэль. – Терпение, вот истинная благодетель для служителя божьего.

– Не пойму я, нас в богословы готовят или в Псы, – недовольно буркнул под нос де Креньян. – Мне терпение разве что в засаде сидеть пригодится.

Вроде тихо сказал, но Леджер услышал и довольно ухмыльнулся в усы.

Так прошло ещё четверть часа.

Когда терпение подходило к концу не только у Ренарда, на площадке загрохотал замок, пронзительно скрипнули петли и дверь отворилась. В зал вошёл… Де Креньяну показалось – Дидье. В мятущемся свете факелов плохо было видно, но точно воин и точно огромный. Нет, этот больше, хотя, казалось, куда уж…

«Это, что ли, наш новый наставник? Зачем нам второй? Нам одного Дидье за глаза», – успел подумать Ренард, но громадный воин шагнул в сторону, и следом появился…

Сначала де Креньян рассмотрел замызганный, грязный до самых колен балахон и босую ногу, переступившую через порог. Поднял глаза… В зал входил долговязый высохший старец с морщинистой кожей, впалыми щеками и слипшейся в сосульку седой бородой.

Вейлир?!

Для полной картины не хватало лишь посоха и серпа.

* * *

Ренард в мгновение ока утратил контроль над телом и разумом.

От макушки до пят пробежал озноб, кровь в жилах вскипела, нутро полыхнуло кузнечным огнём. В голове вспыхнула одна мысль – отомстить. Ярость душила, ломала, требовала немедленного выхода… И Ренард не мог воспрепятствовать. Да и не хотел, если честно.

Он соскочил со скамьи и рванул к двери прямо по головам неофитов. Кому досталось локтем в ухо, кому – коленом в нос, кому – сапогом по лицу. Вслед понеслись возмущённые крики, но Ренард их не слышал и не слушал – в ушах молотом бухала кровь.

Вот уже и проход меж рядами.

– Куда, пострелец! – кинулся к нему Леджер и ухватил за рубаху.

Ткань треснула, в руках у сержанта остался обрывок, а Ренард понёсся дальше. Отец Нихаэль в испуге шарахнулся в сторону, Брис кинулся навстречу обезумевшему отроку. Де Креньян крутнулся ужом, поднырнул ему под руку и выскочил уже за спиною сержанта.

Осталось всего ничего – добежать два шага… Ренард кровожадно оскалился, согнул когтями пальцы, готовясь сомкнуть их на горле друида…

– Охолонь, молодой! – громыхнул громила.

И ударил.

Верзила вбил латный кулак Ренарду в незащищённую грудь, страшный удар отшвырнул его, как пушинку. Юноша отлетел к противоположной стене, влепился плашмя и сполз на пол, обдирая спину о камни. Так и остался сидеть, судорожно пытаясь вдохнуть.

– Ты бы как-то полегче, Безье, – попенял ему подбежавший Леджер и протянул Ренарду руку. – Щенок ить совсем ещё. А ну как сломаешь? Ты там живой, храмовник?

– Вроде живой, – прошипел тот сквозь зубы, принял предложенную помощь и тяжело поднялся на ноги.

– Ништо, оклемается, – шлёпнул толстыми губищами воин. – Вона прыткий какой, двух Псов обошёл. А ты ничо так, отрок, крепенький.

Похвала от рыцаря прозвучала больше чем неожиданно. Ренард поднял на него удивлённый взгляд. Чем заслужил?

– Безье у нас кулаком быка убивает. Трёхлетку. Ну если на спор, – охотно пояснил Леджер. – Так что ты его удивил. Да и не только его.

Ренард поморщился, растирая ушибленную грудину – как тяжёлым молотом врезали. Хорошо, что не в полную силу. Иначе убил бы. Де Креньян не трёхлеток, тут бы и лёг.

– Я что-то пропустил?

За спиной друида вырос незнакомый клирик в инквизиторском облачении. И если отец Нихаэль был похож на медовую булочку, то этот больше напоминал ястреба. И брата Лотаря немного. Такой же костистый, с острыми чертами худого лица и постоянно настороженным взглядом.

– Разобрались уже, – гуднул, как в бочку, Безье. – Щенок вон взбрыкнул… Успокоили.

– Всё хорошо, братья. Просто неофит что-то перепутал, – вперёд выступил отец Нихаэль, успокаивая всех плавным жестом. – Сержант Леджер, отведите сего пылкого отрока на место и проследите, чтобы он там и оставался впредь. А мы продолжим…

– Перепутал… – недовольно бубнил Ренард себе под нос, пока шёл обратно. – Перепутаешь тут… Их нарочно, что ли, отбирают таких одинаковых?

Что этот друид – не Вейлир, де Креньян уже понял. Но кто он и что здесь забыл, оставалось неясно.

* * *

– Познакомьтесь – ваш новый учитель, – меж тем продолжал отец Нихаэль, – знахарь и ведун Эрейнир. И его, гхм… помощники. Пёс Господень Безье – командир боевого триала и отец Аморай – делегированный представитель святой инквизиции.

Безье подтолкнул друида на середину, а сам навис у него за плечом. Отец Аморай встал с другой стороны.

Старец пришёл не один. На сгибе его локтя уютно устроился пушистый чёрный котище с белым ухом, едва слышно мурчал и блаженно жмурился. Друид мерно поглаживал питомца, и на его запястье то и дело посверкивал браслет белого металла. Отражённый свет пускал зайчики, слепил, но при желании можно было рассмотреть выгравированные символы веры и письмена на тайноцерковном.

А Ренард, не прекращавший сверлить друида ненавидящим взглядом, заметил ещё и голубоватое свечение украшений. Впрочем, украшений ли? Ответ и дураку ясен. Браслеты, триал, инквизитор. Ренард бы его вообще в цепи заковал, а ещё лучше обезглавил, пока до беды не дошло. Горбатого могила исправит.

– И чему он нас будет учить? – воскликнул де Креньян в приступе злости. – Как невинных юниц в жертву тёмным богам приносить?

– Хороший вопрос, – ничуть не смутился отец Нихаэль. – Ты прав, отрок. Эрейнир, безусловно, еретик, идолопоклонник и проклятый безбожник, но всё это в прошлом. Теперь же он осознал глубину своего заблуждения, раскаялся и встал на путь исправления. И сейчас такой же добрый сын божий, как и все мы.

– Ну да, как же! Добрый сын божий… – презрительно хмыкнул Ренард. – Поэтому вы к нему приставили трёх Псов с инквизитором и надели браслеты из небесного металла?

– Не в бровь, а в глаз! – громогласно загоготал Безье, показательно не замечая предостерегающих взглядов клириков. – А ты мне нравишься, щенок. Найди меня, когда пройдёшь испытание, порекомендую тебя в достойный триал. Или к себе возьму, если место освободится.

– Ну хватит об этом, – подвёл черту под затянувшимся знакомством отец Нихаэль. – Эрейнир жаждет поделиться с вами знаниями и для начала расскажет о сегодняшних речных тварях.

Ренард угомонился, поскольку его тоже интересовала эта тема, а старец вышел вперёд. Ссадил кота на стол, где тот уселся, распушил хвост и принялся разглядывать отроков голубыми глазищами, и без предисловий начал:

– На вас напали ундины. Водяные чужане, одни из многих обитателей рек и озёр. – Его голос был похож на карканье ворона. – Обычно они охотятся по трое, изредка сбиваются в стаи. Очаровывают юнцов и слабых волей мужей, заманивают на глубину и утаскивают в воду. Где потом пожирают.

– А как их одолеть? – с содроганием в голосе спросил кто-то из передних рядов.

– Безоружный с ними не справится. Обычные мечи, секиры, даже копья для них опасны, но не смертельны, твари быстро восстанавливаются. Убить можно, если только в мелкие куски порубить.

– И как тогда быть? – продолжал допытываться всё тот же отрок. Видно, крепко ему досталось от зубов и когтей ундин.

– Отогнать поможет церковная магия, но ей владеют немногие. – Старец злобно зыркнул на инквизиторов. – Древние ритуалы ещё, но они под запретом. Для вас лучше всего подойдёт клинок из звёздного металла. Достаточно одного точного удара.

– Но у нас нет звёздных клинков, – растерянно воскликнул вопрошающий.

– Могу только посочувствовать, – издевательски улыбнулся друид.

– А как противостоять таким чарам? Как снять наваждение?

– Сейчас это вам никак не по силам. Нужно учиться.

– Ну так учите! – выкрикнул Ренард, давая выход нарастающему раздражению. – Вы пока ничего нового не сказали, разглагольствуете просто. «Вы слабые… Вы не можете…» Скажите как, а там видно будет, можем мы или нет!

Старик впился в буйного отрока немигающим взглядом из-под нависших бровей, гневно раздул ноздри, собрал пальцы в странную фигуру… Начал что-то шептать…

В тот же миг браслеты полыхнули небесной синевой, заставив отроков в первом ряду отшатнуться, а друид выругался в голос и затряс руками, будто сунул их в крутой кипяток.

– Не шали, – прогудел Безье, отвешивая ему оплеуху.

Увесистая затрещина чуть не опрокинула друида на пол, но быстро привела его в чувство и помогла осознать всю глубину своих заблуждений. Старец встряхнулся, принимая прежний безразлично-спокойный вид, но зато кот выпустил когти, выгнул спину дугой и зашипел на рыцаря, вздыбив шерсть на загривке.

– Ты тоже заткнись, – пригрозил ему Пёс и тот, на удивление, быстро угомонился.

– Вернёмся к занятиям, – сладкий голос отца Нихаэля липким мёдом залил все неровности и шероховатости и сгладил возникшую неловкость. – Эрейнир, продолжайте.

– Хорошо, – процедил друид сквозь стиснутые зубы, показывая, что его безразличие напускное. – Существует древняя формула для снятия морока. Она довольно простая, и даже вы сможете освоить. Кто-нибудь слышал о ней?

На самом деле ответа старец не ждал. Спросил, чтобы лишний раз унизить щенков вместе с церковниками. Он всем своим видом выражал сомнение в знаниях неофитов и презрение к их способностям. Вдобавок ко всему, ещё и кот фыркнул, будто насмехался над всеми.

Молчание затягивалось, и тут на Ренарда словно снизошло озарение. Он уложил в ряд друида, кота, морок, древнюю формулу и понял, что Эрейнир имел в виду. Вернее, догадался. Де Креньян вскочил с места, выкрикнув во весь голос:

– Яви свою сущность! – И щёлкнул пальцами, направив жест на кота.

Всё произошло в мгновение ока, никто даже дёрнуться не успел. Чёрная шерсть вспыхнула, осыпалась пеплом, по залу прокатилась вонь жжёной курицы. Кот истошно заорал… И вот он уже не кот вовсе, а маленький мужичонка со всклокоченной бородищей и меловой прядью в нечёсаной угольной шевелюре. От его домотканой одежды густо валил дым, а воротник курточки даже тлел. Мужичонка проверещал что-то ругательное, погрозил Ренарду кулачком и шмыгнул к дальнему краю стола…

Сбежать хотел.

– Куда?! – громыхнул Безье, перехватывая его на ходу, и с довольной ухмылкой кивнул Ренарду. – Молодец, паря, я в тебе не сумлевался.

Остальные испытывали другие эмоции. Сержантов в принципе было трудно чем-либо удивить, они оставались спокойными. Отроки ошарашенно крутили головами, то на иншего, притихшего в ручище Пса, то на удивлённого друида, то на опешивших инквизиторов. А на Ренарда они вообще смотрели, как на темнейшего колдуна.

Первым отмер отец Аморай.

– Откуда неофит ордена владеет запретным знанием?! – воскликнул он, подавшись всем телом вперёд, и недобро прищурился.

Ещё немного – и действительно превратится в ястреба, готового рухнуть на выслеженную добычу с небес.

– Успокойся, брат, – миролюбиво ответил отец Нихаэль. – Отрок прошёл положенную процедуру отбора и вряд ли замешан в чём-то непотребном. Преподобный Бонифас знал, кого присылать, и только что ты видел тому подтверждение.