Текст книги "Путь якудзы"

Душить было долго… Словно в замедленном фильме, краем глаза Виктор видел, как пальцы гемода обхватили ручку хлыста, как напряглись под форменным кителем мышцы руки…

Пальцы Виктора, скрюченные, словно орлиные когти, сомкнулись на шее гемода, обхватили кадык – и вырвали его из резиновой плоти, заодно разорвав трахею.

Тварь захрипела.

Ее тело дернулось с ужасающей силой, сбросив с себя Виктора, – и вдруг, внезапно обмякнув, мешком повалилось на каменный пол. Темная, почти черная кровь толчками била из шеи, закрашивая серебряные черепа на петлицах кителя.

Виктор брезгливо отряхнул пальцы и наклонился за автоматом. Его глаза встретились с широко открытыми глазами гемода. В них все еще слабо плескалось стремительно затухающее изумление.

Виктор выпрямился и передернул затвор МР-40. Старая машинка, знакомая по старым фильмам. Конечно, воевать с такой штукой против всей Антарктиды, набитой фашистами словно термитник термитами, перспектива не особенно радужная. Но для потерявшего силу синоби и это хлеб.

– Хлыст возьмешь? – спросил Виктор у Курта, испуганно жавшегося к стене вместе с толпой других узников.

Но в глазах заключенного было столько животного ужаса, что Виктор не стал дожидаться ответа.

– Ну и не надо, – сказал он, подобрав хлыст. Потом снял с трупа ремень вместе с подсумком под три запасных магазина и кинжалом в ножнах. Судя по весу, подсумок был полным. Уже неплохо. Мародером Виктор себя не ощущал. Забрать оружие у убитого в честном бою врага никогда и никем за грех не считалось.

Перепоясавшись ремнем, Виктор перехватил автомат поудобнее и огляделся.

Кругом камень. Тоннель впереди, тоннель сзади. Далеко впереди глухо грохочет БТМ, вгрызаясь в породу. Позади – выход из тоннеля, надежно блокированный отрядом охраны человек в десять и полугусеничным бронетранспортером «Ханомаг» с торчащим меж стальных щитков стволом пулемета, красноречиво направленным на этот самый выход. Так что будь ты хоть сто раз супермен, но на открытой местности против пулемета и десятка автоматов с одним МР-40 особо не повоюешь.

Мелькнула мысль – переодеться в китель гемода и попытаться выиграть несколько секунд до того, пока охрана не начнет делать из него решето. А там, глядишь, и удастся автоматчиков перекосить. Но броневик… К тому же, взглянув на китель, залитый уже впитавшейся синтетической кровью, Виктор отбросил эту идею. Вот если бы помимо кухни еще и передвижная прачечная имелась, тогда, глядишь, можно было и попробовать.

Кухня? А что кухня? Тихоходная хреновина, мало похожая на броневик. Вон повар-водитель из таких же заключенных скрючился на своем месте, переводя затравленный взгляд с трупа гемода на автомат в руке Виктора и обратно. Скрыться за машиной, когда она будет выезжать из тоннеля, и попробовать пробиться? Маловероятно. Да и водилу подставлять неохота. Его ж первого в дуршлаг превратят.

– Ты лучше сдайся, парень, – посоветовал кто-то из толпы. – А то и сам погибнешь, и нас заодно с тобой в биомассу переработают.

– Они и так и так переработают, – невесело хмыкнул Виктор. – Днем раньше, днем позже – какая разница? А сдаться – оно всегда успеется.

И направился в тоннель, заполненный плотным облаком серой каменной пыли, сквозь который тщетно пытались пробиться ядовито-желтые лучи переносных прожекторов.

БТМ ревела где-то впереди. Судя по тому, что Виктор успел услышать от заключенных, водителям буровых машин приходилось несладко. По двенадцать часов они безвылазно сидели в своих кабинах, прямо на месте глотая консервированную биомассу из тюбиков и справляя нужду под себя, в подсоединенные к живому телу специальные приемники биотуалетов. Правительству Новой Швабии требовались новые территории и полезные ископаемые, и потому гораздо дешевле было переработать на биомассу оглохшего и ослепшего от всепроникающей каменной пыли водителя, заменив его другим, нежели лишний раз останавливать бур БТМа для того, чтобы человек мог отдохнуть…

Еще немного – и дрожащую от рева машины пыль, висящую в воздухе, можно было бы разгребать руками. В серой завесе наметился темный контур огромного агрегата.

Вероятно, до модернизации это был тяжелый танк, что-то типа «королевского тигра». Потом с «тигра» снесли башню, навесили на него мощный бур, а водительское место для улучшения обзора переместили назад, заключив его в сферу из толстого прозрачного материала – то ли стекла, то ли пластика. Сейчас машина больше напоминала не танк, а осовремененный крепостной таран, в кабине которого скорчилась трясущаяся от вибрации человеческая фигурка.

Виктор приблизился к машине и сразу понял, что докричаться до водилы будет непросто – оглушительный грохот бура, вгрызающегося в породу, заглушил бы даже рев голодного тираннозавра. Более того, на голове водителя имелись большие черные наушники. То ли для защиты барабанных перепонок от рева и грохота, то ли для восприятия команд извне, то ли и для того и для другого одновременно.

Виктор вытащил из-за пояса хлыст, без особой надежды на успех направил его на кабину и нажал на кнопку.

Хлыст выстрелил, утяжеленный конец долбанул в кабину, отскочил от наклонной стенки. Рукоять ощутимо рванула пальцы – и это было единственным результатом эксперимента. Виктор в сердцах хлестнул хлыстом по кабине. Бесполезно. Зазомбированный тряской и грохотом водитель, похоже, реагировал только на привычные раздражители. Типа отрывистой команды в наушниках. Или…

Виктор с сомнением посмотрел на автомат. Потом перевел взгляд на кабину.

Понятное дело, очередь в упор по кабине водила вряд ли проигнорирует. Да только останется ли он целым-невредимым вместе с кабиной после той очереди?

Тогда что?

Параллельно буру к терзаемому машиной разлому скальной породы тянулся гофрированный шланг, подающий воду для охлаждения трущегося о камень металла. Тот шланг Виктор и избрал в качестве мишени.

МР-40 коротко тявкнул. Из пробитого шланга в кабину плеснуло струей, смывшей с лобового стекла толстый слой каменной пыли.

Машина дернулась, будто живая. Бур надрывно скрежетнул о камень – и остановился. Ошарашенный водила переводил взгляд с пульсирующей струи воды на рычаги управления и обратно, пытаясь сообразить, что произошло.

Виктор пальнул снова – на этот раз в потолок пещеры.

Теперь его услышали.

Водитель развернулся всем телом и уставился на Виктора глазами круглыми, как у лемура.

Виктор красноречиво повел стволом автомата. Мол, вылезай, друг ситный, приехали.

Водитель не заставил себя ждать. Тяжелая створка кабины, щелкнув, отвалилась в сторону.

– Что вам нужно? – белыми губами прошептал водитель, поднимая руки вверх.

– Для начала нужно, чтобы ты объяснил, как управлять твоей хреновиной.

– А?

– Наушники сними, – посоветовал Виктор. И для наглядности похлопал себя по уху.

Со второго похлопывания парень понял, что от него требуется, и стащил с головы черные блямбы. Его руки тряслись от страха.

– И чего вы все здесь такие шуганые? – удивился Виктор, залезая в кабину и усаживаясь рядом на соседнее сиденье. – Хуже смерти-то все равно ничего не будет. Ладно, хватит трястись, рассказывай, что здесь к чему.

Рассказ был недолгим. Рычаги поворота, рычаг перемены передачи, педали сцепления, тормоза и газа. В общем, ничего сложного. Почти как в легковушке, только вместо руля – набор рычагов.

Постукивая зубами, водитель начал было объяснять назначение манометров-термометров на приборной доске, но Виктор его остановил:

– Спасибо, любезный. Все, что мне надо, я узнал. А теперь разверни-ка свою бандуру – и до свидания.

– Т-то есть как «до свидания»?

– То есть иди гуляй на все четыре стороны. Только давай побыстрее, а? А то со временем, чувствую, у меня совсем плохо.

Водитель не рискнул возражать. Сосредоточенно сопя, он вновь завел машину, освободил бур и, ловко орудуя рычагами, развернул БТМ на сто восемьдесят градусов.

«Вряд ли у меня так получится, – подумал Виктор. – Хотя мне так и не надо. Тоннель прямой как стрела. Главное – набрать скорость…»

Водитель сидел на своем месте сгорбившись и положа на колени натруженные руки.

«Не иначе, пули в висок ждет, – подумал Виктор. – Эх, довели народ фашисты! Что-то с этим вопросом реально надо решать».

А вслух сказал:

– Иди, парень. Удачи.

Ни слова не говоря, водитель покинул кабину. И сел у каменной стены, как до этого Курт и остальные узники, обхватив голову руками.

– Сломали вас тут, ребята, – вздохнул Виктор, трогая машину с места. – Хотя… наверно, за полвека это уже стало нормой для тех, кто здесь родился. И ничего с этим не поделаешь.

БТМ медленно набирал скорость, грохоча по каменному полу стальными гусеницами. Десять километров в час… Пятнадцать… Двадцать пять… Тридцать…

Вроде немного, но, что называется, скорость чувствовалась. Скорее не скорость, а мощь бронированной машины, со стальным буром наперевес смахивающей уже не на осадное орудие, а на носорога, разгоняющегося для атаки.

Спидометр показал скорость сорок километров в час. Виктор пролетел мимо группы все еще вжимающихся в скалы узников. И успел заметить подошву сапога, торчащую из полуоткрытого бачка передвижной кухни.

«Гемода обратно на биомассу перерабатывают, – усмехнулся Виктор. – Хотя правильно делают. Как у нас менты говорят: нет трупа – нет преступления».

Стрелка спидометра мертво легла на крайнюю отметку «40». На большее машина была не рассчитана. Но Виктор продолжал вдавливать в пол педаль газа…

Тоннель кончился внезапно.

БТМ вылетел из него как снаряд из пушки – и с разгону врезался в бронетранспортер.

Удар был страшным.

Виктора выдернуло из водительского кресла и швырнуло вперед. Он успел прижать к груди автомат и поджать ноги, чтобы их не размозжило о приборную доску. И, уже перелетев через нее, вдруг с удивлением понял, что его тело само собой расслабилось, превратясь в некое подобие полужидкого киселя, в котором плавал ничем не стесненный скелет. Как рассказывал сихан, именно в таком состоянии человек способен упасть с крыши пагоды и остаться в живых, при этом не сломав себе ни единой кости…

Он шмякнулся плечом о прозрачную лобовую панель кабины, по которой уже расползалась сеть мелких трещин – в нее пришелся удар бронированного угла «Ханомага», борт которого сложился, словно лист бумаги. Как всегда бывало в подобные мгновения, все происходящее вокруг Виктор воспринимал словно в замедленном фильме. Еще немного – и стальной борт проломит лобовуху и вползет в кабину, превращая в кашу ее содержимое.

Он даже не стал пытаться открыть дверь кабины – на это уже не было времени. Он просто со всей силы ударил ногой вперед.

Не выдержав давления с двух сторон, панель лопнула. А Виктор, продолжая инерцию прямого удара ногой, ушел в кувырок и успел проскользнуть в щель между вползающим в кабину бесформенным комом стали и пока еще нетронутой прозрачной крышей. После чего прыгнул вперед, мощно оттолкнувшись ногами и одновременно срывая с плеча автомат.

Пролетая над искореженным «Ханомагом», он успел заметить жуткую картину, так сказать, своеобразный апофеоз войны.

От страшного удара БТМа по стволу пулемета бакелитовый приклад врезался в лицо стрелка и переломал лицевые кости. Теперь искореженный ствол торчал из-под каски пулеметчика, откуда на затвор медленно стекала серо-красная масса.

Виктор приземлился за кучей металла, совсем недавно бывшей бронетранспортером. Удар подошв о кучу щебенки… перекат… еще перекат, уходя от очереди, выбившей из того места, где он только что находился, сноп мелких каменных осколков. Гемоды, похоже, умели быстро реагировать, когда у них в мозгах имелась жесткая программа. Если это, конечно, были гемоды, а не люди…

Он послал очередь вслепую, ориентируясь по звуку, в то место, откуда пришла очередь. И нырнул за массивную серую глыбу, о которую БТМ расплющил «Ханомаг». Теперь охранникам придется повозиться, выковыривая его из укрытия. Справа и слева открытое пространство, а у него еще три с половиной магазина. Хватит на всех с лихвой.

Но, видимо, на подобные ситуации у охраны также имелись инструкции. Одновременно в щебень у ног Виктора шлепнулись три гранаты. Те самые, знакомые по фильмам о войне М24 с длинной ручкой, изготовленной, правда, из пластмассы. Не иначе у арктических фашистов имелись серьезные затруднения с натуральным деревом.

И тут вновь его сознание словно разделилось…

С удивлением и как бы со стороны Виктор наблюдал, как его тело пришло в движение. Как с невероятной для человека скоростью оно рванулось вперед, упало на колени и тремя молниеносными движениями рук побросало гранаты обратно.

Через себя.

Не оборачиваясь.

Туда, откуда они прилетели…

Три взрыва слились в один.

А потом была тишина… Глухая, давящая.

Мертвая…

Виктор осторожно выглянул из-за камня.

Никого. Лишь окровавленные клочья черной униформы и темно-красного подрагивающего мяса. Прочь от Виктора по щебню ползла оторванная нога в сапоге, рефлекторно сокращаясь в колене, словно ее хозяин все еще пытался убежать от неминуемой смерти. А иссеченный осколками хозяин валялся рядом с гусеницей заглохшего БТМа и к своей ноге уже не имел ни малейшего отношения. Как и ко всему остальному на свете.

Ощущение нереальности происходящего пропало напрочь. Если до сего момента Виктора не оставляло знакомое по Японии чувство, что все, происходящее с ним, есть некий вариант осязаемого и озвученного сна, то сейчас пришло четкое осознание.

Не сон.

И не бред.

И далеко не «Алиса в стране чудес».

Это война!

Его война с системой, после полного уничтожения в прошлом веке сумевшей возродиться на шестом континенте…

Две прямоугольные тени, павшие на останки охранников концлагеря, отвлекли его от созерцания поля боя. Он поднял голову.

Черт!!! Как он мог забыть, что «автозаки» фельдполиции летают абсолютно бесшумно?

Последней мыслью, которая промелькнула в его голове, была фраза, когда-то очень давно сказанная Александрой: «Он слишком много думал там, где надо было действовать. Нет ошибки страшнее, нежели недооценивать противника».

Потом была молния, швырнувшая его на камни.

И еще одна.

И еще…

Часть вторая
Арена бессмертных

В третий год правления циский Сюй Фу подал доклад на высочайшее имя, в котором говорил о трех чудесных горах в Восточном море. Эти горы носят название – Пэнлай, Фанчжан, Инчжоу и являются «сянь жэнь» – обителью бессмертных… По этой причине император повелел Сюй Фу отправиться в море на поиски эликсира бессмертия…

Сыма Цянь. Исторические записки («Ши цзи»)

Двенадцатый год правления императора Цинь Ши-хуан-ди[26]26
  Двенадцатый год правления императора Цинь Ши-хуан-ди – 205 год до н. э.


[Закрыть], страна Ямато[27]27
  Страна Ямато – древнее название Японии.


[Закрыть]

Воздух был влажным и спертым. Солнце пекло немилосердно, а острые камни то и дело пытались пробить сандалии и вонзиться в стопу. Казалось, будто сами боги не хотели, чтобы человек шел дальше. Но он шел, опираясь на деревянный посох, разлохмаченный у основания ударами о бесчисленные дороги и оттого похожий на перевернутую метелку.

Жара не особенно беспокоила человека – остроконечная шляпа с широкими полями вкупе с густой шапкой спутанных волос, отросших за время путешествия, защищали его от солнечного удара. Легкие уже привыкли к влажному островному воздуху, камням пока не удавалось справиться с выношенными, но все еще крепкими подошвами сандалий. А от усталости и скуки спасали стихи, которые человек слагал прямо на ходу:

 
Обитель бессмертных в Восточном море,
на острове Янфути,
Но может бессмертный в печали и горе
плоть себе обрести.
 
 
Он может предстать пред тобой на пути,
Если ты не свернешь с него,
Если ты ищешь и хочешь найти
Секрет бессмертных богов.
 

Вершина горы, к которой он стремился последние два дня, неумолимо приближалась, что также добавляло сил страннику. Он успел повидать множество гор, но ни одна из них так и не оказалась той, которую он искал…

Много лет назад императору Цинь Ши-хуан-ди приснился сон о прекрасном острове, на котором у подножия горы Пэнлай живет святой даос, владеющий секретом бессмертия. Император очень хотел жить и поэтому счел сон пророческим.

– Ты единственный, кто сможет найти то, что мне нужно, – сказал тогда Ши хуан-ди. – Я дам тебе армию.

– Мне не нужна армия, – усмехнулся человек и погладил свой посох. – Ты же знаешь, что этот посох называют «Восемь тысяч воинов». И он вполне соответствует своему имени. В любой момент я могу поднять из земли армию своих терракотовых телохранителей – главное, чтобы под ногами была земля.

– Ты прав, – согласился император. – Тогда я дам тебе флот.

– Зачем мне флот? – удивился человек. – Для того чтобы путешествовать по морю, вполне достаточно одного корабля. А от пиратов и бурь меня защитят морские драконы.

– Тогда я дам тебе много золота и драгоценных камней! – воскликнул Ши хуан-ди.

Человек поморщился.

– Ты же знаешь, что, если мне понадобится и то и другое, для меня не составит большого труда сделать сколько угодно золота из свинца и алмазов из камней, валяющихся под ногами.

Император приуныл.

– Ты снова прав, Сюй Фу, – сказал он с грустью. – Я плохой император, и мне нечего тебе дать с собой в дорогу.

– Отчего же, – возразил Сюй Фу. – Ты дал мне Путь, достойный одновременно и ученого человека, и истинного воина. Это и есть наивысшая из наград…

Много раз солнце сменило луну, а лето сменило зиму с тех пор, как человек по имени Сюй Фу покинул Срединное царство[28]28
  Срединное царство (Чжунго, кит.) – самоназвание Китая с древнейших времен.


[Закрыть]. Но тысячи пройденных ли не приблизили его к цели. В мире было слишком много гор, и пока ни у одной из них ему не встретился бессмертный из сна императора Ши хуан-ди… И пока что мудрец и воин шел, бросая на землю рисовую шелуху, которую подбирал ветер, и стихи, которые, возможно, со временем подберут люди и расскажут по-своему…

 
И ясному солнцу, и светлой луне
В Поднебесной покоя нет.
И не хотят люди жить в тишине,
А жить им немного лет.
 
 
Гора Пэнлай среди вод морских
Высится как копье.
Там в рощах нефритовых и золотых
Бессмертный варит питье.
 
 
Выпьешь глоток – и не будешь седым,
Став молодым навек…
Но кто там стенает у кромки воды?
Бог или человек?[29]29
  По мотивам стихотворения Ли Бо (Ли Тай-бо, 701–762), китайского поэта эпохи Тан, в переводе А. Гитовича.


[Закрыть]
 

У подножия горы, к которой шел Сюй Фу, раскинулось прекрасное озеро, на берегу которого сидел человек в странном костюме, словно отлитом из серебра. Рядом с ним валялся на земле серебряный сосуд. Человек обхватил голову руками в великом горе и потому не видел, как сзади к нему подкрадываются двое бродяг, доставая из лохмотьев ржавые ножи.

Вызывать из земли терракотовых телохранителей времени не было. Да это в большинстве случаев и необязательно для того, кто исповедует Путь Мудреца и Воина.

Сорвав с головы свою широкополую шляпу, Сюй Фу метнул ее, словно бумажный диск, которым у него на родине ребятишки ловят богомолов. Следом за шляпой полетел деревянный посох…

Человек на берегу обернулся на шум – и вздрогнул.

Сзади него на земле лежали два оборванца, судорожно сжимая в ладонях рукояти ржавых ножей…

Правда, вряд ли те ножи могли им пригодиться в дальнейшем.

Голова одного из разбойников была насквозь проткнута длинной деревянной палкой, на конце которой болталась маленькая метелочка. А голова второго плавала в озере отдельно от тела, из перерубленной шеи которого толчками вытекала темная кровь.

Сюй Фу не спеша подошел и, наступив ногой на голову разбойника, выдернул посох из его проломленных висков. Остатки мозга на конце посоха он соскреб о ближайший камень, после чего поднял с земли шляпу для того, чтобы проверить, не затупился ли от удара круглый стальной клинок, вшитый в нее по окружности.

И удивленно обернулся на звук.

Теперь у человека в серебристом костюме было новое горе. Его обед стремительно выливался из желудка через горло, причиняя несчастному нешуточные страдания.

Сюй Фу покачал головой. Нехорошо, когда человек блюет в воды такого прекрасного озера, уже и так в считаные мгновения испоганенного немытой головой разбойника.

Мудрец приблизился и метким ударом посоха нанес тычок в левую пятку несчастного, согнувшегося над водой в рвотных спазмах.

Хотя тот был в обуви, удар достиг цели. Бить можно чем угодно, главное, чтобы сила достигла намеченной точки.

Человек икнул пару раз, после чего, удостоверившись, что его желудок внезапно передумал вываливаться изо рта, удивленно посмотрел через плечо.

«Вставайте, уважаемый, – подумал Сюй Фу. – Сегодня у вас хороший день».

Человек не удивился, получив мысленный посыл. Судя по несколько непропорциональной к туловищу большой голове, он тоже был мудрецом. И однажды выяснив, что языков на земле слишком много, выучил один, понятный для всех, кто умеет говорить не открывая рта.

«Не думаю, – прозвучало в голове у Сюй Фу. – А для чего вы убили этих несчастных?»

«Взгляните на их ножи, – подумал Сюй Фу, нахлобучивая шляпу обратно на голову. – Такая ржавчина возникает на клинках, которые забывают регулярно чистить от засохшей на ней человеческой крови. Эти несчастные собирались убить вас, а я не люблю, когда двое нападают на человека, сидящего к ним спиной!»

Человек в серебряном костюме растерянно переводил взгляд с одного трупа на другой. Сюй Фу, уже собравшийся продолжать свой путь к горе, внезапно смягчился и решил задержаться еще ненадолго. Как говорит старая пословица, начав помогать – помогай до конца. А этому путнику в странных одеждах явно требовалась помощь.

– Как вы оказались в этих местах, уважаемый? – осведомился Сюй Фу.

Человек с усилием оторвал взгляд от трупов и взглянул в глаза мудреца. Сюй Фу поразился – глаза человека были синими, словно утреннее небо.

– Моя… хммм… моя повозка потеряла управление и упала в озеро. Мне удалось выплыть, но теперь я не знаю, что делать. Обеспечение жизни в моем костюме целиком зависит от этой повозки.

Последних слов Сюй Фу не понял, но решил, что человек слегка ударился головой, когда разбойники подстроили ему падение в озеро вместе с его добром. После чего они в ярости решили убить несчастного, чтобы завладеть тем, что осталось, – его сосудом. Мудрец уже понял, что круглый сосуд был сделан не из серебра, а из чего-то другого. Но все равно из-за такого ослепляющего блеска на любом рынке за такую вещицу наверняка отвалят не одну связку монет.

Сюй Фу вздохнул.

Тащить из озера повозку с поклажей и дохлыми лошадьми не хотелось. Но, как говорится, начав помогать…

– Куда упала твоя повозка, уважаемый? – спросил Сюй Фу.

Человек обреченно ткнул пальцем в озеро. Сюй Фу отметил, что на его обеих кистях не хватало мизинцев. Бедняга! Такое наказание причитается за долги в странах, граничащих с Поднебесной. Понятно, что парень хотел подзаработать, чтобы не лишиться остальных пальцев. Решение помочь бедолаге укрепилось в сердце Сюй Фу.

– Я понял, – сказал он. – Куда именно?

Человек показал, куда именно. Перед внутренним взором мудреца пронеслось огромное железное колесо и плюхнулось в воду недалеко от берега.

– Это… что? – опешил Сюй Фу. – Это колесо от твоей повозки???

– Это сама повозка, – печально сказал синеглазый путник, умеющий летать по воздуху.

Сюй Фу почесал в затылке, отчего его круглая шляпа съехала на брови. Мудрец поправил шляпу и покачал головой.

– Она слишком тяжелая. Один я не справлюсь.

– О чем ты, странник? – горько усмехнулся человек в странном костюме. – Думаю, упряжка из всех волов и коней вашего мира не сможет достать ее из озера.

– Ты плохо знаешь наш мир, – сказал Сюй Фу. – Сейчас тебе будет немного больно, но придется потерпеть, если ты хочешь вернуть назад своё колесо…

Синеглазый дернулся, когда мудрец мысленно прикоснулся к центру его энергетического кокона. Но после, видимо поняв что к чему, кивнул и закрыл глаза.

Сюй Фу немного лукавил, когда говорил, что не справится в одиночку. Но он и так уже много сделал для человека, которого впервые увидел сегодня. К тому же тот сам был мудрецом, умеющим видеть мир таким, каков он есть на самом деле. Другое дело, что между умением видеть и способностью действовать лежит глубокая пропасть, и далеко не каждому по силам проложить над этой пропастью свой Путь. Поэтому Сюй Фу счел вполне справедливым вытягивать железную повозку странного путника совместными усилиями, тратя при этом равное количество личной силы. К тому же не исключено, что это испытание окажется для путника первым шагом к другому краю пропасти…

Железный диск высотой с три хижины, поставленных друг на друга, выполз из озера словно раненая черепаха и замер у самой кромки воды.

Сюй Фу открыл глаза.

Путник в странном костюме стоял на месте, широко расставив ноги и спрятав за спину сцепленные добела кисти рук. А из его носа на серебряный воротник костюма хлестала кровь. Такая же красная, как и у обычных людей.

Сюй Фу приблизился и осторожно коснулся мизинцем переносицы небесного странника. Кровотечение замедлилось, а через несколько мгновений и вовсе прекратилось. Однако лицо парня оставалось белым, словно он умер, но по странной прихоти Богини смерти остался стоять на двух ногах.

– Кто ты? – тихо спросил Сюй Фу.

Небесный странник с трудом открыл глаза. Синева его глаз потускнела, но все равно продолжала поражать своей необычной глубиной.

– Я из народа ариев, – сказал он, с трудом разлепив пересохшие губы. Работа в одной «упряжке» с Сюй Фу едва не стоила ему жизни.

– Никогда не слышал о таком.

– И вряд ли услышишь, – поморщился парень, с трудом вытаскивая из-за спины свои руки. – Мы редко появляемся в вашем мире.

– Это я уже понял, – сказал Сюй Фу, при этом мысленно ощупывая круглую башню из металла, которую он только что выволок из озера…

Эх, надо было сделать это раньше, когда она была еще в воде! Если сравнивать небесную повозку с обычной, можно было сказать, что у нее острым топором перерубили ось.

Небесный путник тоже умел мысленно видеть суть вещей. Сюй Фу услышал, как он глухо застонал.

Мудрец усмехнулся про себя. Парень слишком серьезно воспринимал жизненные неудачи. Возможно, потому враги и сумели перерубить ось его летающей повозки.

– Что ж, придется помочь тебе в последний раз, – сказал он, концентрируя в области своего живота остатки столь дальновидно сэкономленной силы. – Видимо, день сегодня такой, что мне приходится решать чужие проблемы, жертвуя при этом решением своих.

– Помочь???

Парень аж ожил немного от удивления. На его щеках заиграл нездоровый румянец.

– Помочь починить бортовой компьютер??? Да это на базе-то вряд ли кто смог бы сделать! Проще заменить на новый…

– Не понимаю, – пожал плечами Сюй Фу. – Какая разница между повозкой, которую везет рикша, и той, которую влекут кони? Может, только в скорости. Принцип любого движения един для всего сущего в Поднебесной.

Небесный путник покрутил себе пальцем у виска, что, наверное, должно было означать верх его непонимания. Сюй Фу усмехнулся снова – странный путешественник умел летать по небу, но не умел чинить то, на чем летает. Воистину велика пропасть между видением и действием. А может, он был еще просто слишком молод…

– Теперь можешь лететь, – сказал Сюй Фу, утирая пот с лица. Так бывало всегда, когда личная сила была на исходе.

Он достал из котомки рисовый колобок и отправил его в рот целиком.

– Извини, что не предлагаю разделить со мной пищу, – сказал Сюй Фу. – Боюсь, что риса, который я захватил в дорогу, не хватит для двоих.

Однако небесного путника рис интересовал меньше всего. Он подхватил с земли свой блестящий сосуд, нахлобучил его на голову и бросился к железному колесу, которое внезапно окуталось гостеприимным голубоватым светом. Сюй Фу и не заметил, как парень оказался внутри своей повозки. Вроде только что рядом стоял – и вот уже нет его.

Но это уже было неважно. Теперь стоило озаботиться решением собственных проблем. Путь до горы не был завершен, и вряд ли ему удастся пройти его до заката. Конечно, силы было жаль, но, Яньлован[30]30
  Яньлован (кит.) – повелитель подземного царства, владыка ада. В китайском буддизме наделялся функцией главы загробного мира.


[Закрыть] ее побери, приятно, когда она потрачена на хорошее дело.

Он уже успел сделать с десяток шагов по направлению к горе, когда парень в серебряном костюме выскочил из своей кучи железа, словно демон из Желтого источника.

В два прыжка он догнал Сюй Фу и, скинув с головы свой сосуд, решительно преградил ему дорогу.

– Я должен отблагодарить вас, – безапелляционно заявил он. – Если только в моих силах отблагодарить святого даоса.

Сюй Фу хмыкнул.

– Святой даос, скорее всего, прошел бы мимо, а после помолился за твою душу, безвременно покинувшую тело. Я обычный человек, который следует своим Путем. Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, так это отойти с дороги и не мешать мне.

Но парень оказался на редкость упрямым. К тому же наличие за его спиной железной повозки, переливающейся мягким небесным светом, явно добавило ему наглости.

– Тогда позвольте мне отблагодарить обычного человека. Ведь еще Конфуций сказал, что за добро нужно платить добром.

Он умел спорить и делал это хорошо, что всегда ценилось мудрецами Поднебесной. Сюй Фу не считал себя глупым человеком, поэтому он оперся на свой посох и с усмешкой взглянул на парня.

– Что ж, будь по твоему, – сказал он. – Единственное, чем может мне помочь кто-то под этим небом, так это сказать, где находится гора Пэнлай.

Против ожидания, небесного странника не удивили эти слова. Он дотронулся до рукава своей сверкающей одежды – и между ним и Сюй Фу выросла прозрачная стена, на которой были начертаны два больших диска, испещренные разноцветными пятнами.

– Так-так… Гора Пэнлай… – бормотал парень, барабаня пальцами по собственной руке со скоростью мастера игры на цисяньцине. – Гора…

Сюй Фу с интересом наблюдал за происходящим. Не каждый день увидишь подобное колдовство.

– Нет такой горы на этой планете, – огорченно выдохнул парень, опуская руки. Прозрачная стена с дисками схлопнулась в светящуюся точку и исчезла. – То есть в Поднебесной, – поправился он. – О ней многие говорят в легендах, но не одно племя, живущее подле гор, не называет так эти горы.

Странно, но Сюй Фу как-то сразу поверил небесному страннику.

Бывает такое, когда не головой, а сердцем понимаешь – правда.

Все так и есть.

Сон императора оказался всего лишь сном.

А эликсир бессмертия – приснившейся ему сказкой. Как и легенда о том, что императоры способны видеть вещие сны…

– А что вы хотели найти на той горе? – поинтересовался парень, видя огорчение мудреца, которое тому не удалось скрыть.

– Эликсир бессмертия… – чисто машинально ответил Сюй Фу, погруженный в свои думы.

– Для себя? – быстро спросил небесный странник.

– Нет, – покачал головой Сюй Фу. – Для Цинь Ши-хуан-ди, повелителя Срединного царства.

– То есть он послал вас неизвестно куда, а вы не посмели отказаться?

– Не счел нужным, – усмехнулся Сюй Фу. – У каждого достойного человека на земле должен быть Путь, достойный его.

– Хороший ответ, – кивнул небесный странник. – И, как достойный человек, вы только что нашли свою гору Пэнлай. Только уверены ли вы, что вам нужно то, что вы ищете?