Текст книги "Господин маг. Выпускник"

Глава 5
Полеты

Левашов некоторое время гневно смотрел на Петю, который его полностью игнорировал. Он Павловой каналы выправлял. И сам старался сознание не потерять. Совмещались эти два дела не очень хорошо, но прогресс все-таки был. Собственно, с Катей можно было уже заканчивать. Живая, относительно целая, за неделю-другую сама восстановится. Просто как-то не принято у целителей пациента недолеченным оставлять. И отвлечься боялся. Как бы, потеряв концентрацию, самому не свалиться. Все-таки магия – странная штука. Ну прогнал он через себя благодаря накопителю энергии по объему на три-четыре его хранилища. Казалось бы, что страшного? Но ощущения такие, как будто он не жизнь, а песок по каналам перекачивал. Мало того что устал страшно, так еще и болит не пойми что, но всё.

– Ладно, учебный бой закончили. – Пауза затянулась, и куратор понял, что переиграть в гляделки кадета, который на него не смотрит, не получится. – Всем привести себя в порядок. Получившим травмы – посетить целителей. Кстати, среди вас многие владеют жизнью. Почему «полное исцеление» один Птахин освоил? Поговорю с Новиковым, чтобы вас дополнительно нагрузил. Через час построение в центре лагеря. Будет несколько важных объявлений и заданий. Свободны!

Кадеты потихоньку потянулись к выходу. Некоторые прямо по дороге накладывали на себя и других «малое» и «среднее исцеление». Неужели Петя действительно оказался самым усердным и единственным, кто «полное исцеление» разучил? Странно. О чем они думали? Что всегда успеют это сделать, раз сил на это заклинание хватает? А оно очень заковыристое и сложное в кастовании. Требует хорошей зрительной памяти и предельной концентрации. С наскока его не осилить.

Понятно, что у всех кадетов, кроме него, есть возможность получить вторую, а то и третью специализацию. Наверное, кадеты из потомственных магов и дворян считают, что престижнее боевиками быть. Зря они так. Все равно не меньше половины магов огня, земли и прочих стихийников где-нибудь на производстве работать будут. А в армию их только в случае войны призовут. Как и целителей, кстати. Но большой войны, считай, уже около века не было. Чему Петя очень рад. Впрочем, он себе приключения и так найдет. Или они его находят.

Целительство – самая востребованная из мирных профессий. Целителю всегда и везде найдется работа и гарантировано не только уважение, но и доход помимо оклада от государя. В каждом уездном городе обязательно есть по магу с такой специализацией, вроде мэтра Сухоярова в его родном Песте. И «полное исцеление» как раз и является тем рубежом, перейдя который можно было считаться полноценным целителем. Петина волевая магия прекрасна, но одной ею он бы Павлову не вытащил.

Кстати, Павлова тем временем пришла в себя. Не стал он ее в сон погружать, вот и смотрит на Петю теперь с подозрением. Или не на него, а к себе прислушивается.

– Вылечил? – не то спросила, не то констатировала она наконец.

– В основном да. У меня силы совсем закончились. Но, на мой взгляд, тебе теперь только отдых нужен. И медитации. Силы сами вернутся. Но можешь еще к целителям заглянуть в лагере. От лишней пары «исцелений» вреда не будет.

Катя опять погрузилась в себя, видимо оценивая свое состояние.

– Нормально, так сойдет. После тренировок бывало и хуже самочувствие. Ты-то сам к целителям не хочешь? Видок у тебя – краше в гроб кладут.

– Здоров я. Перенапрягся. Слишком много энергии через себя пропустил. – И, увидев недоуменный взгляд девушки, пояснил: – Накопитель у меня мощный.

– Мощнее моего? Покажи! – Катя явно приходила в себя.

Петя молча выудил из-за ворота чуть ли не десяток амулетов на кожаных ремешках.

– Где-то здесь. Алмаз. Извини, плохо себя контролирую. Надо хотя бы полчаса помедитировать. – И, как был, в одежде и с амулетами на груди, улегся на свободную койку.

Вообще-то медитировать рекомендуется сидя в специальной позе, соблюдая баланс и симметрию, но Петя слишком устал. Тем более в казарме на первом курсе он именно так и медитировал, лежа на своей койке. Час после отбоя и час перед подъемом. Вот и сейчас он легко и быстро провалился в пограничное состояние между астралом и явью, как говорил на занятиях по маге (магической практике) покойный преподаватель Карл Фридрихович Глок, и очень быстро перешел из него в обычный сон.

Проснулся рывком и с чувством страха. Неужели проспал?! Но увидел, что с соседней койки ему улыбается Павлова, и успокоился. Не полностью успокоился, внутренние часы подсказывали, что проспал он часа три, так что построение безнадежно пропустил. Зато чувствовал себя намного лучше. Теперь бы еще часок настоящей медитации, и совсем в норму придет. А то, что дисциплину нарушил… Плохо, но за это не выгонят. Пусть Левашов порадуется, а то переживал, что мало ему нарядов вне очереди назначил. Как-нибудь выдержит, не впервой.

– Алмаз у тебя шикарный, – подала голос Павлова, как будто и не было перерыва на сон. – А держишься так, как будто на одну стипендию живешь.

– Трофей это. С чжурчжэньского мага снял. На практике на Дальнем Востоке повоевать пришлось. Да ты наверняка в курсе. А живу и правда на стипендию. Ни поместья, ни богатых родственников у меня нет, а заниматься коммерцией Левашов строжайше запрещает. Мол, недостойно это мага и офицера. Даже гонорары за лечение брать не велит.

– Странно, – удивилась Катя. – Целитель – уважаемая профессия, это не в лавке торговать. И гонорары берут все целители.

Петя удержал лицо. Все-таки профессию лавочника эта барышня достойной не считает. А как же богатые купцы? Тот же Карташов, например? Тоже перед ними нос морщить будет? Но вслух говорить ничего не стал. Во-первых, ни к чему Павлову против себя настраивать, а во-вторых, спорить было просто лень. И так самочувствие как после тяжелой болезни. Вроде поправился, а силы еще не те.

– Остальные амулеты – всякие простейшие лечилки? – Павлова Петину заминку не заметила и продолжала говорить вполне по-дружески. Раньше они как-то не особо общались, хоть и считались земляками. Из одной губернии. Но если для дворян это еще могло что-то значить, то на мещан вроде Птахина это не распространялось. Нигде их пути до академии не пересекались.

Вот и сейчас непонятно – девушка к Пете прониклась благодарностью за целительскую помощь или ей после пережитого стресса поговорить захотелось, а больше не с кем? Или она всегда такой была, да только негде им было общаться между собой. На занятиях специализации разные, а в кадетский клуб Петя практически не ходит, хоть и платит взносы исправно.

– Я так и поняла. Очень похожи на те, что мы в прошлом году на артефакторике делали.

Петя только кивал в такт ее словам, а других ответов девушке, похоже, и не было нужно.

И еще Петя мысленно себя похвалил, что артефакт-фигурка, который теневую рысь вызывает, у него не на шее висит, а в сумку убран. Правда, произошло это не по его дальновидности, а потому, что постоянно колоть грудь шипом-хвостом фигурки совершенно не хотелось. Как и вызывать рысь на глазах у других. Возможно, ее и не будет видно, как не видят обычные люди и маги других шаманских духов, но лучше не рисковать. Так что все получилось удачно, видеть амулет сокурснице совершенно ни к чему.

– Пока ты спал, я у тебя в сумке немного покопалась, – как ни в чем не бывало сказала девушка. – Надеюсь, ты не в обиде? Мазью натерлась. Хорошо, горшочек подписанный был, да тут и по запаху ошибиться сложно. После каждого занятия на полигоне все ее горстями переводили.

О фигурке ни слова. Заметила? Не заметила? Не спрашивает про нее, так что могла всю сумку не переворачивать. Но наводящие вопросы задавать будет совсем глупо. Так что опять только кивнул, что Катю вполне устроило.

– Мы же с тобой в башне потешной крепости находимся. Которую ты должен был охранять. А почему ее не разрушили? – спросила она.

– Я ее военным госпиталем объявил и флаг соответствующий вывесил. Волохов прилетал, покрутился и улетел. Остальные тоже штурмовать не стали.

– Это что же получается, крепость они так и не взяли? Мы что, победили?

– Сомневаюсь. Пришел Левашов, всех обругал и приказал сломать общими силами. Но пока, как видишь, до этой башни ни у кого руки не дошли.

– Даже не знаю, что по этому поводу сказать. – Катя ненадолго замолчала, а потом сменила тему разговора: – Ты дипломную работу о чем писать собираешься? По целительству? Сегодня небось материала набрал достаточно?

Петя задумался. Диплом в академии, как правило, не слишком серьезная и довольно формальная работа, больше на реферат похожа. Собирается кадет после выпуска работать целителем (боевиком, строителем или кем другим, в зависимости от специализации), вот и описывает, что умеет делать и в каком направлении развиваться собирается. И вот тут у Птахина полной ясности не было.

То есть понятно, что надо использовать свои сильные стороны. Так-то он целитель весьма средненький, пятый разряд результат далеко не выдающийся. Но у него лучше всех на курсе дела обстоят с магическим зрением и концентрацией. Еще совсем недавно он был уверен, что сделает упор на волевую магию, станет дамам косметические операции делать, а старым воякам шрамы сводить. Наверняка спрос на такие услуги будет большой, а следовательно, и его доходы.

Собственно, он и теперь от этой мысли не отказался. Но ведь написание диплома можно использовать как повод расширить свои знания, а не просто как последний шаг перед получением перстня. И тут его стала интересовать артефакторика. Не тот поверхностный курс, который всем кадетам читали, а дополнительные возможности, которые она открывает.

Ведь что он (как почти все кадеты) умеет? Переносить с помощью специальных артефактов известные ему заклинания в заготовки амулетов. На первый взгляд, больше ничего сделать нельзя, если ты, конечно, не маг земли, который эти самые заготовки изготавливает. Но ведь есть еще возможность чтения записанных в амулеты и артефакты заклинаний. Именно чтения, а не опробования методом тыка, как он в хранилище опричников шаманские артефакты изучал. Подавал в них энергию и смотрел, что получается.

Конечно, в амулете заклинание записано в очень мелком масштабе, к тому же неоднородность материала может вносить искажения в стандартный рисунок. Но у Пети с его особо острым магическим зрением, высокой концентрацией внимания и неплохими способностями к рисованию есть все шансы освоить это ремесло (на науку все-таки не тянет).

Только пользы, на первый взгляд, от таких умений будет немного. Целительские заклинания к секретным не относятся, и ничего такого, чего нельзя найти в справочниках, он в амулетах, скорее всего, не найдет. Разве что в перспективе это будет полезно, если он сам конструированием заклинаний захочет заняться.

Но ведь он видит не только целительскую магию, но и шаманскую. И ничего о последней не знает. Зато у него есть кинжал и фигурка рыси в сумке. Наполненные таким количеством заклинаний, что просто страшно представить. Не самое лучшее пособие по шаманской магии, но вдруг хоть что-нибудь удастся освоить. К тому же Пете на жизненном пути могут и другие амулеты попасться. А вот знания и умения по чтению артефактов легче всего будет получить именно в академии. И потратить на это несколько месяцев обучения не такая уж большая жертва. Тем более что по большому счету свою программу обучения он выполнил и никаких серьезных планов на оставшийся семестр у него нет. Пятый разряд достигнут (а четвертый может и вовсе никогда не покориться), все целительские заклинания этого уровня, которые только были в справочниках библиотеки, выучены. Даже основные для четвертого разряда – тоже. Разве что в зельеварении есть куда расти, но там такое количество рецептов, что их за всю жизнь не выучишь. Основные зелья и мази Петя готовить научился, все самые ходовые рецепты тоже запомнил. А дальше очень многое зависит от того, где ему жить и служить придется. На Дальнем Востоке одни растения растут, в Сибири – другие, в тундре – третьи, а на Южном море – четвертые. Так что по этому направлению лучше не новые рецепты зубрить, а справочником потолще разжиться. А это вопрос, прежде всего, денег, а не его усердия в учебе.

В общем, идея освоить чтение артефактов под предлогом написания диплома стала казаться Пете достаточно привлекательной.

Но Павловой ответил уклончиво:

– Окончательно не решил. Что-нибудь связанное с магическим зрением. А ты?

– У меня специализации не самые выигрышные. Воздух и огонь. Прямая дорога в боевики. Только у меня почему-то морозить куда лучше получится, чем нагревать. Сказала бы, не огонь у меня, а мороз. Только нет такой специализации официально. И, как показали сегодняшние учения, с магами огня моего же четвертого разряда мне не тягаться.

Петя по-новому взглянул на Катю. А девушка-то довольно симпатичная. Когда нос не задирает.

– Зачем тебе в боевики рваться? Я бы на твоем месте на время диплома на артефакторику подналег. Будешь морозильные амулеты делать. Разной мощности. Такие всюду нужны. А за врагами пусть Волохов гоняется. А еще лучше бы Левашов.

Девушка, похоже, собиралась возразить, но, услышав предложение по трудоустройству куратора, одобрительно усмехнулась.

– В бытовики предлагаешь податься? Как-то не очень престижно.

– Зато полезно. Во всех смыслах. Тебе решать, но подумай. Я и сам склоняюсь к тому, что артефакторику не мешало бы подтянуть.

В общем, получился вполне содержательный и даже приятный разговор. Почему они раньше фактически не общались?

Ожидаемые проблемы из-за прогула построения как-то забылись. Но о них нашлось кому напомнить. Неожиданно это оказался не разгневанный Левашов, а чем-то озабоченная Наталья Юрьевна. Откуда здесь помощница ректора появилась? Она же вроде в академии осталась.

– Молодые люди, вы не похожи на умирающих. Почему не были на построении? Или у вас тут свидание? – Голос был слегка ехидный, но не особенно грозный.

– У нас здесь военно-полевой госпиталь, – ответил Петя, поднимаясь с койки. Екатерина, кстати, вскочила быстрее. – Кадет Павлова в ходе учений получила очень тяжелые ранения, а у меня случилось банальное магическое переутомление. Прийти на построение вовремя были неспособны, за прошедшие два часа более или менее привели себя в норму.

– Особенно Павлова. Катя, бегом переодеваться! Ректор вызывает, а ты в каких-то лохмотьях вместо формы.

Девушка бегом кинулась к ступеням, ведущим наверх, но затормозила, услышав Петин вопрос:

– Куда нас ректор вызывает? Он что, в лагерь приехал? Тогда куда конкретно, лагерь большой.

– В палатке, отведенной под лазарет. Он сейчас там. Палатку, правда, Левашов немного порушил, когда вас там искал. Теперь возглавляет поиски шамана по лесу.

Рот у Пети самопроизвольно растянулся до ушей. Он постарался поскорее убрать улыбку и даже прикрылся рукой, но Ливанова заметила.

– Чему вы радуетесь, Птахин? – Голос немного построжел.

– Тому, какой вы замечательный человек, Наталья Юрьевна. Поверьте, очень ценю ваше доброе отношение. И успокоился насчет того, почему это Левашов сюда не бежит назначать мне очередной месяц нарядов вне очереди.

– Думаю, что до конца обучения вы еще не раз встретитесь. Так что ваши наряды от вас не убегут. Хотя месяц, пожалуй, чересчур.

Можно было продолжать треп, добавив что-нибудь вроде «я на вас сошлюсь?» – но Петя промолчал, только улыбнулся. Не менее очевидным ответом был бы «за свои поступки надо отвечать самому». А так больше свободы маневра осталось. Хотя прятаться за женской спиной и впрямь не очень красиво.

В отличие от формы Павловой Петина форма во время учебного боя совсем не пострадала, так что он только расправил складки и был готов следовать за своим прекрасным проводником.

В лазарете больных не оказалось. Что, впрочем, и ожидалось. Самые страшные повреждения Петя уже поправил, а с остальным без проблем справились два целителя-преподавателя. Если подумать, и без его военно-полевого госпиталя можно было, наверное, обойтись. Первую помощь можно оказать и на улице, лишь бы раненых до целителей-преподавателей доставить было можно. Все-таки у них разряд повыше, чем у Птахина. Но тогда что бы он возглавлял? Оборону башни, которую было не удержать? Нет, так получилось гораздо лучше. Хорошо, что Левашов в ход боя не вмешивался и не смог ему помешать. Устал, правда, зверски, но практику хорошую получил. И собственную шкуру латать не пришлось.

Зато здесь оказалась компания, которую Петя никак не ожидал увидеть. То есть про ректора его Наталья Юрьевна предупредила. Новикова, Игумнова и даже Хлунова тоже можно было ожидать, все-таки все целители. Хотя кто конкретно из преподавателей поехал с кадетами на учения, Птахин не знал. Наличие в палатке Родзянки с Шиповым тоже можно было объяснить, хотя оба точно оставались в академии в момент выезда кадетов в лес. Но с учетом того, что у Ульратачи была с собой книга, над которой эти два господина откровенно тряслись, их появление в лагере было вполне логичным. Главное, чтобы они не поняли, что Петя знает про книгу.

Впрочем, изображать удивление при этой встрече не пришлось. Здесь же присутствовал старый опричник Стасов и как минимум полудюжина жандармов. Во главе с Петиным знакомым по столице, майором. Ну как знакомым… Как его зовут, Птахин так и не знал. Но дважды на нем демонстрировал действие шаманского амулета. Того, что он когда-то у Ульратачи украл и который у него опричники конфисковали.

Так что выражение озадаченности на Петином лице появилось непроизвольно.

– Чему вы так удивляетесь, Петр Григорьевич? – Стасов явно чувствовал себя в палатке главным, но при этом к Пете обратился неожиданно благожелательно. – Понаделали тут коллеги дел. Пришлось самому приезжать.

Петя почтительно поклонился, но решил сразу же обозначить свою непричастность.

– Вы о работе с книгой и шаманом? Меня это в последнее время не касалось. Вроде Ульратачи с его превосходительством Родзянкой сам согласился сотрудничать.

– Согласился, как же! – Опричник даже засопел от возмущения. – Некоторые, – нахмуренный взгляд в сторону Шипова, который принял самый покаянный вид. – Некоторые стали забывать, в каком ведомстве работают. Хорошо Иван Казимирович спохватился, успел ему жизнь спасти. Но где наш шаман и бесценная книга, теперь только их темные духи знают.

Все вокруг, включая ректора, молчали. К тому же преподаватели, наверное, уже были в курсе событий. Внимательно слушала только Наталья Юрьевна. Но она, скорее всего, надеялась услышать какие-нибудь новые подробности или нюансы, о которых раньше речи не было.

Стасов был сердит, но как-то в меру. Возможно, что больше вид делает. Или, наоборот, хорошо себя в руках держит. Впрочем, его вины в случившемся нет, разве что косвенная. Почему лично не проконтролировал, а на Родзянку с Шиповым понадеялся. Слишком спокоен? Так несолидно генералу истерики закатывать. Небось все маги воздуха уже разогнаны окрестности прочесывать. Хотя теоретически Магаде за неделю мог далеко уйти. А то, что не ушел, никто же не знает. В том числе Петя, о чем не следует забывать. Пока же можно, пользуясь благожелательным настроением опричника, еще кое-какие вопросы задать:

– Вы хотите сказать, что Ульратачи на господина Шипова напал?

– Не шаман. Дух какой-то. Но с вполне материальными когтями и зубами. Прямо в комнате в вашей академии, где тот жил.

– Ничего себе! Впрочем, когда я на Дальнем Востоке был, довелось сводить довольно жуткие шрамы с лица местного шамана. Говорил, что его дух рыси подрал.

– Что, Шипов, был твой дух на рысь похож?

Опричник только руками развел, а ответил снова Стасов:

– Не разобрал он. И дух этот ему не лицо расцарапал, а все кишки выпустил, Родзянка их потом еле на место собрал.

– Так что же Ульратачи сразу не вернули? Явно ведь, что без его участия не обошлось.

Теперь недовольный взгляд достался и Пете.

– Так сработали. Не оперативно. К тому же караван с вами этот ваш Левашов очень быстро гнал, и то, что книга пропала, не сразу заметили. Думаете, она у шамана?

– Ульратачи на нее очень нервно реагировал, явно считал, что не должны ею посторонние владеть. Впрочем, он и о прочих шаманских амулетах думал то же самое. А о чем с дедом говорил, когда домой ездил, мне он не сообщал. У нас с ним вообще отношения не сложились.

– Знаю. Как и то, что вы шаманские амулеты можете на расстоянии чувствовать. Так что хоть вы и не летун, придется вам, Петр Григорьевич, тоже на поиски Ульратачи отправиться. Хорошо бы, конечно, организовать дело так, чтобы вас маги воздуха несли. А то лес этот можно еще год прочесывать.

– Вы уверены, что он в лесу? Если он книгу забрал, да еще причастен к ранению господина Шипова, логичнее ему было бы в бега пуститься.

– На поезде из Баяна он не уезжал, в окрестные деревни тоже наряды жандармов отправлены. Целый батальон по причине разгильдяйства некоторых подняли.

Кажется, у Шипова большие неприятности. Но раз он здесь, а не под арестом, возможно, все наказание так и сведется к ворчанию пожилого опричника. Хотя… наказания разные бывают. Если с присвоением следующего чина придержат, это тоже наказание. Не самое приятное, между прочим.

Стасов повернулся к ректору:

– Александр Васильевич, остался у вас в лагере еще кто-нибудь летающий?

– Боюсь, всех разогнали. Разве что один я остался.

– Н-да…

Но тут вмешалась Наталья Юрьевна:

– Вам, ваше превосходительство, только кадетов на спине таскать не хватает! Есть еще один кадет, Екатерина Павлова. Она, правда, во время учений изрядно пострадала, но Птахин ее как раз вылечить успел. Пусть ее целители посмотрят, но я думаю, послать их на поиски вдвоем вполне реально. Все-таки по силам Павлова уже на четвертый разряд тянет.

Переодевшаяся Павлова уже некоторое время стояла в палатке, изо всех сил стараясь быть незаметной. Но теперь Наталья Юрьевна ее решительно вытащила вперед. К ней одновременно шагнули Новиков и Родзянка.

– Отдохнуть бы Екатерине, конечно, не мешало бы, – начал Новиков.

– Ничего, полсотни верст полета выдержит. Сейчас еще одно «полное исцеление» наложу, и можно отправлять.

– Так ей не одной лететь, а еще юношу на себе тащить, – попытался возразить Новиков.

– Справитесь, Катя? Очень надо, – посмотрела на нее Наталья Юрьевна.

Что девушка могла ответить на это?

– Должна справиться. Если что, у меня накопитель есть. И Птахин – целитель.

– Хороший тандем получается. Жаль только, до конца обучения, – констатировала Ливанова и почему-то подмигнула. Петя не отреагировал, а Катя почему-то покраснела.

На сем совещание, можно сказать, закончилось. Кадетам выдали сигнальную ракету (вроде такими фейерверки устраивают). Забрала ее себе Катя, которая сразу стала вести себя как главная. Затем целители на обоих по несколько заклинаний наложили и они вышли из палатки.

– Садись на закорки, – с непонятным выражением сказала Павлова. – С детства никого на себе не таскала. – И, видя, что Петя мнется, добавила: – Давай уже. Не играл, что ли, в казаков никогда?

В принципе, Петя знал, что маги сильнее обычных людей, так что для Кати его вес не так уж велик. Но так эксплуатировать девушку… Пришлось сделать над собой усилие.

– Тихо сиди, не елозь, – сказала Павлова пятью минутами позже. – И веди себя прилично. А то Ливанова уже нас сватать стала, коза старая. Только посмей намекнуть на что-нибудь, вмиг вниз сброшу!

Ничего особо нового в полете Петя не испытал. С Паленом они точно так же за османскими кораблями летом гонялись. Правда, тогда тепло было, а сейчас зима, да еще и снег пошел. Как в такую погоду что-либо искать? Тут сам от холода уже не одеждой, а аурным щитом спасаешься.

Кате же, наверное, совсем несладко приходится. Лететь сквозь ветер и снег, да еще парня на спине тащить. Хотя это же ее стихии – воздух и холод. Может, ей наоборот комфортно? Хотя не верится.

Уточнять Петя не стал. К посторонним разговорам обстановка не располагала, да и Катя была совершенно не в настроении. В который раз Петя внутренне вздохнул, что совершенно не понимает девушек. Только что была очень любезна, а тут Наталья Юрьевна что-то ляпнула, и Павлова завелась. Понять бы, что именно ее беспокоит? Зато летит быстро…

Направление задавал Петя. Место высадки из саней Ульратачи он приблизительно помнил, оттуда и предложил начать. А через пять минут полета решил, что затягивать поиски будет себе дороже. Конечно, лететь прямиком к месту, где рысь труп шамана под лед отправила, будет подозрительно. Но и перспектива летать над лесом несколько суток, а то и недель (не успокоятся опричники, пока не найдут) его не прельщала. В академии время можно с куда большей пользой провести, да и походная жизнь изрядно надоела. В конце концов, об остроте его магического зрения ни у кого точных данных нет, в том числе у него самого.

Оказалось, что схожие мысли посетили не только Петину голову. Когда они были уже недалеко от места первоначальной высадки (двадцать верст Катя быстрее чем за час пролетела, совсем девушка себя не жалеет), сквозь пургу стало слышно какое-то странное гудение.

«Ветер так подвывает, что ли? – подумал Петя. И вспомнил: – Это же майор Сорокин так звуковое сопровождение полета изображал. Он что, и сейчас летит и гудит?»

Перешел на магическое зрение и почти сразу же увидел за пеленой снега кружащуюся над макушками деревьев ауру человека. После чего переключился на обычное зрение и удивился, как не заметил этого летуна раньше. Пар от него валил. Точно, Сорокин. Как он говорил? Идеальный боевик – это сочетание воздуха и огня. Что сейчас и можно наблюдать.

– Кать, – обратился он к своей перевозчице, – возьми немного левее. Там, по-моему, над деревьями Сорокин кружит. И гудит. Слышишь?

Екатерина чуть не спикировала в дерево, но выровняла полет и пожелание учла. Скоро они были рядом. Летун их заметил и притормозил в воздухе.

– Владимир Николаевич! – закричал Петя. – Это Павлова и Птахин. Хотим проверить путь Магаде от места высадки. Вы тоже этим занимаетесь? Давайте вместе!

Сорокин прореагировал неожиданно. Захохотал в голос и перекувырнулся в воздухе.

– Павлова! Кто же это вас в грифоны произвел? Или вы себя виверной представляете?

– Не надо смеяться, – заступился за сокурсницу Петя. – Не своей волей мы так. Ректор заставил. Решил, что благодаря моей способности видеть шаманские амулеты шансы найти Ульратачи существенно увеличатся. А пешком меня гонять – слишком долго будет. Но если хотите, могу на вас пересесть.

– Нет-нет! – Майор все не мог унять смех. – Ни в коем случае. Вы так замечательно вместе смотритесь! – После чего добавил: – А место высадки мы с Левашовым уже прочесали. Теперь круги над лесом наматываю.

– Да? А мне запомнилось, что место высадки верстах в пяти севернее.

– Там же болото.

– Не знаю, как Магаде, а меня Левашов именно в болоте и высадил. Причем не с краю, а посредине на острове. Думаете, почему я так долго до лагеря добирался? Вплавь через него переправляться пришлось.

Получилось удачно. На Левашова пожаловался, но вроде как не специально, а уточняя местоположение Ульратачи.

– Ничего себе! Так он что, и шамана в болоте высадил? Тогда полетели.

Место затопления мумии Магаде Петя нашел где-то через час. Действительно магическое зрение помогло. То есть примерно место он знал, но и темную дымку, идущую от амулетов, тоже разглядел.

– Давайте снизимся, – попросил он. – Что-то мне вон там померещилось. Надо бы посмотреть поближе.

– Там же вода, – удивился Сорокин, летевший рядом.

– А над водой туманная дымка, как от шаманской магии. Не знаю, отчего это. Может, Ульратачи тут какой амулет потерял?

Спустились ниже.

– И как мы тут проверять будем? – недовольно подала голос Павлова. – Вода же кругом. Почему-то незамерзшая.

– Доброволец у нас есть, – сразу же ответил Сорокин. – Ваша идея, Птахин, вам и проверять. К тому же у вас, по вашим словам, уже большой опыт плавания в этой воде имеется.

– Я верст на десять севернее плавал, – решил уточнить Петя. – Могу остров показать, где меня Левашов высадил. А пока давайте-ка вон туда, к тому дереву. Есть надежда, что оно на островке растет.

От дерева до места было саженей двести.

– Ты что, вплавь такое расстояние пройти хочешь? – удивилась Катя.

– Раздеться я там хочу. Спрыгнуть с тебя вниз я и здесь могу, а вот одежду мочить не хочется. И так холодно, а тут еще в мокром летать. И тебе неприятно будет, если на тебя вода стекать начнет.

Возражений не последовало. Подлетели к дереву.

– Владимир Николаевич! Может, к той полынье вы меня отнесете? А то как-то неудобно мне голышом на девушке летать будет.

Сорокин снова заржал, а Павлова таки стряхнула Петю на дерево.

– Сами разбирайтесь, охальники!

Нырять в ледяную воду то еще удовольствие.

– Тоже мне, крещенское купание, – ворчал Петя, соскальзывая со спины Сорокина в воду. – Все сроки уже прошли. Мало мне было недели этих процедур…

Ворчал больше для Сорокина, чтобы не показать волнения. А как себя естественно вести в такой ситуации, он не знал. По крайней мере, внешняя беззаботность, пожалуй, будет уместна.

Найти под водой тело (точнее амулеты на нем) с помощью магического зрения было несложно. Само тело ничем не выделялось. Мертвое оно. А всю энергию, которая в нем была раньше, кинжал выпил. Только неожиданно оказалось в этом месте довольно глубоко и дно илистое, куда мумия уже изрядно погрузилась. Хорошо не до конца, рукой достать еще можно было. Но как вытаскивать? И, кстати, надо ли Пете самому это делать?

Вынырнув, чтобы подышать, Петя отчитался:

– Нашел. Тело с амулетами Ульратачи. В ил ушло. Просто так не вытащить.

– Тело? – точно определить реакцию Сорокина Петя бы затруднился. – Это точно он?

– Амулеты отдают шаманской магией, я говорил, что ее чувствую. А вот тело как будто никакой энергии никогда не имело. Я, конечно, по трупам не специалист, но, похоже, с ним что-то странное случилось. Так что делать будем? Долго в такой воде я не просижу.

– Как его сюда занесло?

Это был совсем не тот ответ, который Петя ждал. Собственно, это был вопрос. На который Птахин отвечать не собирался. Набрав в легкие воздуха, он нырнул еще раз.

Ножа у него с собой нет, кинжал тем более не брал. Как назло, ремешки от амулетов рваться не желали. А! Где-то книга должна быть.

По закону подлости, тело лежало в иле не на спине, а почти на животе. Но куртка на шамане была от когтей рыси изрядно рваной. Так что удалось просунуть в прореху руку и нащупать прямоугольный переплет.

Рывок! Еще рывок! Выныривал Петя, уже изрядно задыхаясь. Но с гордостью поднял над собой книгу:

– Вот! За пазухой у него была. А амулеты снять не смог. Шнурки порвать не сумел. Но, думаю, книга получше будет.