Текст книги "Бродяги. Отмеченные Зоной (сборник)"

– Что это? – спросил Терем себя.

Убрав оружие, я подошел к Терему. Его руки хаотично скользили по чистому воздуху. Я протянул руку, она вот-вот должна была выпрямиться в локте, когда кончики пальцев соприкоснулись с невидимой преградой. Я не чувствовал материал, от поверхности не отдавало ни теплом, ни холодом – просто стена воздуха, не пропускающая дальше.

– Бред какой-то, – повторил Терем.

Он прошелся вдоль невидимой границы, не убирая рук. Включив смекалку, я решил попробовать препятствие на высоту. Брошенные камни показали, что стена, которую мы даже не видели, тянется на неизвестное расстояние и вверх. Когда я прошел вдоль, то почувствовал, как барьер плавно поворачивает, что навело на мысль о куполе.

– Что теперь?

– Я бы и сам хотел знать.

– В чем дело? – быстрым шагом приближался Хмырь, который, видимо, строил нехорошие догадки о судьбе добычи. – Свистнули?

– Лучше сам посмотри, – предложил Терем. – Карась, давай-ка посмотрим, как далеко простирается.

– Она везде? – вопросил Хмырь бесцветным голосом, повторив опыт.

– Еще не знаем.

– Тогда нужно быстро проверить!

Завеса действительно была сплошной, и мысль о куполе оказалась, к несчастью, верной. Незримый барьер закрыл небольшой клочок земли, а убежище располагалось у одной из стен.

– Великолепно, – обронил Хмырь. В последовавшей тираде это было единственное печатное слово.

Мы вернулись в убежище. Терем объяснял ситуацию Иоанну, а я пытался выйти на связь. Ничего не вышло: то ли сигналы не пропускал барьер, то ли поблизости не было других сталкерских групп.

– Какие предложения? – растянулся в траве Хмырь. – Догадки? Мысли?

Наступило молчание. Хотя возникало соображение настолько очевидное, что пришло на ум всем, а моя заслуга лишь в том, что я озвучил его первый:

– Эта стена появилась сразу после выброса. То есть что-то вроде стандартной аномалии. Если думать логически, то с новым выбросом она тоже может исчезнуть.

– А когда ближайший выброс? – спросил бывший священник с надеждой, потянувшись к ПДА.

– И не думай, преподобный, – разочаровал Хмырь, – связи все равно нет. А вдобавок, когда происходит внеплановый выброс, особенно такой силы, все прогнозы устаревают. Зона в нестабильности, надеюсь, что небольшой. И когда случится новый выброс, никому не известно: он может начаться в следующую минуту, а может и через две недели.

– Подорвать? Или подкопать? Гранат должно хватить, – заметил Терем.

– Попробовать можно, хотя не верится.

– Еще идеи?

– Мне вот интересно: а это препятствие в обе стороны? Или отсюда только выйти нельзя, а зайти можно без помех? – задумался Хмырь.

– Я пойду, проверю стенку на прочность, – поднялся Терем. – Хмырь, Карась, дайте по гранате.

Я послушно ссудил одну порцию взрывчатки, и он пошел проверять теорию. Что-то подсказывало, что дело успехом не увенчается, хотя я искренне желал ошибиться.

– Приплыли? – поинтересовался один из раненых, появившись в проходе.

– Не паникуй раньше времени, – бросил Хмырь. – Иди отдыхай… Если сюда можно попасть снаружи, то дело мне совсем не нравится, учитывая, что поблизости ходит огр.

Раздался взрыв, который оказался не столь уж громким. Все навострили уши; взрыв повторился, на этот раз тише.

Из-за холма появился сам подрывник с видом красноречивей слов.

– Ни прямой взрыв, ни подкоп? – уточнил я.

Покачав головой, Терем достал фляжку и сделал добрый глоток.

– Кто-то что-нибудь подобное раньше встречал? – Я посмотрел на друзей по несчастью. – Или, может, кто-то рассказывал о чем-то подобном?

Сам я отчаянно напрягал память, но на ум ничего не приходило.

– Пространственные и временные аномалии – это ясно. Но в них нет никаких барьеров… Или места, где время течет по-другому… – размышлял Хмырь вслух.

– Бывал кто-нибудь в аномалии «Качели»? – спросил Терем.

– Нет, и вообще поговаривают, что это байка. Или ты в ней побывал сам?

– Нет.

– А что тут с законами физики и временем? – включился в дискуссию Иоанн.

– Взрывалось как обычно. Да и гравитация в порядке.

– Хорошо, а что, собственно, с этим местом? – продолжил я.

– В смысле?

– Что мы вообще знаем про эту местность? Вплоть до баек. Гиблые холмы неспроста ж стали так зваться.

– Тут раньше, до возникновения Зоны, была деревня.

– Скорее хутор, – поправил Хмырь, – развалин не густо.

– Не важно. Вроде бы даже после первой аварии тут народ жил. Потом, уже когда возникла Зона, южнее появились все эти чудеса природы, а это место не сильно изменилось, только травой заросло да дома обрушились. Вот и появились Гиблые холмы. Сейчас тут база.

– Вот только странно что-то: и дома за такой короткий срок успели до самых фундаментов разрушиться, и аномалий здесь обычно не бывает, и мутанты редко появляются. Если хутор был, то куда столбы делись, почему указателей нет? Дороги даже нет, я понимаю, что заросло все, но должны же хоть контуры остаться. Указателей нет. И на картах не обозначено.

– А окрестности? – вопрос предназначался лично мне как проводнику.

– Гиблые холмы… На западе за речкой Мирный. На севере, почти до самого Излучателя, сплошная глушь – мутанты, аномальные поля и небольшие заброшенные объекты, с которых уже все разворовано. – При упоминании последних лицо Терема потемнело. – Если выйти к реке и топать на юг, то будет мост на Мирный и северные окраины Лихолесья. Это вы и без меня знаете. А если на восток, то есть шанс дойти до Костела. Но радиация на том пути сильная. Вот и все достойные упоминания.

– А как насчет огненного змия? – внезапно спросил сидящий в дверях новичок.

– Что за огненный змей? – изогнул я бровь.

– Да брехня это все… – начал Иоанн.

– И все же.

– Ну, кто-то говорил, что тут порой, рядом с Гиблыми холмами, огненный змий появляется. Народ говорит, что он обычно после сильных выбросов показывается. Он издалека по яркому свечению виден.

– Огненный змей, – рассмеялся Хмырь, – ему зеленый не предшествует?

А вот Терем был готов поверить в неизвестное сталкерству существо.

– А может, оно не живое? – вмешался в дискуссию Иоанн. – Например, какая-нибудь новая аномалия огненного типа. Или, к примеру, тот же фантом – он же умеет создавать огненные потоки.

– Так, – произнес Хмырь решительно, – оставляем мифологию в покое и обсуждаем твердые факты. Это, конечно, с Зоной не просто, ну да ладно.

– А какие тут факты? Мы заперты за каким-то невидимым барьером. И пробить не получается. Перепрыгнуть и подкопать тоже.

– То есть, по-твоему, надо сидеть и ждать, когда он сам исчезнет? – спросил я Иоанна.

– Да нет же…

– Но ты подумываешь именно об этом.

Иоанн не ответил.

– Пошли, проверим чертов барьер еще раз со всех сторон. А ты, Иоанн, проверь, что ли, раненых. – Хмырь покопался в рюкзаке. – Вот тебе немного медицины, только экономно, экономно.

Новый обход не выявил ничего: та же аморфная преграда, невидимая и непоколебимая. Терем для верности дал короткую очередь: пули звонко срикошетили, не оставив следов. Мы еще раз сверились с ПДА. Аппаратура работала превосходно, но связи с внешним миром не было.

– Карась, что чутье говорит? – спросил второй раз за день Хмырь.

– Молчит.

– Дело дрянь, – присел на камень сталкер. – Продуктов немного, а на неприкосновенном запасе долго не протянем. Зелень эта необстрелянная… Как этот Иоанн за ними смотрит, так это можно сразу смерть зазывать.

– Так что ж ты ему не сказал?

– А ты разве не видишь, что эти трое обречены? Или я тут один что-то понимаю?

– И сколько им, по-твоему, осталось? – спросил я.

– Не знаю, может, кто-то завтра умрет, может, еще пару дней протянут. Они нам только обуза.

– И что ты предлагаешь? – Я неплохо знал натуру Хмыря и его версию дарвинизма.

– Они в любом случае обречены, – повторил Хмырь, и все словили суть.

– Ты опять за свое? – Эту часть натуры коллеги Терем принимать отказывался.

– А что ты предлагаешь? Если мы хотим выжить, нужно принимать такой расклад.

– А почему ты решил обсудить это без Иоанна?

– Да потому, что он ничего путного не посоветует. Но подумайте над моим вариантом. Эти трое очень быстро уничтожат провиант, а еще быстрее наши медикаменты. А воды вообще смертельно мало.

Терем промолчал: запасы и вправду были незавидные.

– Угораздило же, – пробормотал Хмырь. На его лицо вернулась привычная безжалостная маска.

Я рассчитывал на вариант менее скользкий. Но опасность действенным катализатором не служила – в голову не лезло ничего, кроме как ждать.

– Выждем, – поделился планами я.

– Долго? – съязвил сторонник решительных мер.

– Сколько потребуется. И понаблюдаем за этим местом, может, заметим какие-нибудь изменения.

– Хорошая вообще мысль, – согласился Терем, – вот только очень долгая.

– А других разумных предложений нет. От раненых, Хмырь, ты сможешь в любой момент избавиться. Хотя я надеюсь, что ты так не сделаешь.

– Хорошо. А если ничего не произойдет? Если этот барьер простоит недели? – Хмырь был пессимистичен – благодаря этому он выживал.

Густая трава зашуршала, и из-за сиротливого обломка стены показался Иоанн. Не знаю, нарочно он подслушивал или нет, но что до его ушей долетело, явно не пришлось по вкусу.

– Мне бы следовало догадаться. – Он подошел к Хмырю вплотную. – Неспроста о тебе предупреждали. Убить их, сволочь, задумал? Шкуру свою…

– А ты свою спасти, значит, не хочешь? – оскалился Хмырь.

– Хмырь, – Иоанн подался вперед, – только попробуй – я тебя самого как собаку.

– Можешь прямо сейчас. – Сталкер сверкнул улыбкой.

Бывший духовный сан отступил от Хмыря и обратился к нам:

– Вас это тоже касается!

Он хотел сказать что-то еще, но просто развернулся и зашагал к убежищу.

– Сзади подобрался, – заметил Хмырь беззлобно, – знал ведь, что иначе замечу.

– А он не шутит.

– Это он пока так: жрать захочет – наплюет на мораль.

– Мне вот интересно, а это просто стена или купол? – совершенно внезапно пришла новая мысль.

– Подробнее…

– А воздух сюда попадает? Или мы полностью отрезаны от всего сущего? Даже от солнечного света.

– А это, черт побери, хороший вопрос, – согласился Хмырь. – Только как проверишь?

– Да очень просто, – отозвался Терем, – воздух будет постепенно пропадать, станет душно. То же самое с солнечным светом: ночью должно похолодать. Хотя, может быть, барьер и сплошной, но мелкие частицы вроде воздуха и света он пропускает. По крайней мере, я на это сильно надеюсь.

– Выходит, и вправду ничего сделать нельзя.

– Мне все-таки интересно стало насчет этого огненного змея, – признался я.

– Да полно тебе, Карась. Я еще понимаю – Терем, а тебе стыдно в такие вещи верить. В «Полураспаде» чего только ни придумают, лишь бы слушатель доверчивый был. Может, конечно, и есть что-то такое, но я никогда ни с чем подобным не сталкивался, а я привык доверять опыту, – закончил Хмырь.

Все разумные доводы прозвучали, а фантазировать людям нашей профессии – непозволительная роскошь. Мы сидели в густой траве, на разговоры не тянуло. Порой кто-то бросал взгляд на пространство за барьером – не покажется ли живое существо. Но Гиблые холмы оправдывали название: никакой твари, лишь безвольно подрагивали под дыханием ветра ветви деревьев-мутантов.

Не знаю, что царило в мыслях Терема или Хмыря, но я старался от происходящего отстраниться. Хотя мысли раз за разом возвращались к невидимому барьеру. Мне довелось немало повидать и в Зоне отчуждения, и в Большом мире, но с подобным я столкнулся впервые. Выводила из равновесия именно новизна, хоть я старался не раскисать.

Долгий день сменился вечером, а с ним пришел холод. К этому времени мы еще раз проверили барьер и вышли на связь, что не привело ни к чему. Горизонт так и остался безжизненным.

– Есть что-то? – спросил Иоанн хмуро, он сидел на завалинке и курил сигарету за сигаретой. Рядом стояло оружие, прислоненное к двери.

– Сходи посмотри, может увидишь чего, – отозвался я и стал готовиться ко сну.

Хмырь на всякий случай затворил ворота и подпер каким-то хламом. Воцарилась темнота.

Умастившись на досках, я моментально заснул. Ближе к утру начали вырисовываться неясные очертания сновидений, ничем не связанные обрывки образов. В принципе я понимал, что это сон и в любой момент могу проснуться. Но все равно не собирался подниматься – возможно, потом долго не будет возможности выспаться.

Но поспать не удалось – разбудил отчаянный крик.

Мигом вскочив, я разглядел стоящего посреди землянки с включенным фонарем Иоанна. Он походил на одержимого. Терем уже проснулся и, сидя на лежанке, сонно тряс головой, а Хмырь и трое новичков даже не пошевелились. Меня откровенно поразил спокойный сон обычно настороженного сталкера.

Иоанн крикнул мне как самому пробудившемуся:

– Ты смотри, что делается!

Я, потирая глаза, посмотрел в указанную сторону и в свете фонарика обнаружил причину тревоги: трое сталкеров-новичков лежали в уже засохшей луже собственной крови. Подскочив к ближайшему телу, я, не стесняясь вымазаться, его перевернул: аккуратно перерезанное горло, как и у других.

– Какого черта произошло? – окончательно проснулся Терем.

– Иди сюда, – позвал я вместо объяснений.

Терем зачарованно переводил взгляд с меня на Иоанна, с него – на мертвецов:

– Что произошло? Чья работа?

Я проверил ворота: закрыты и подперты, как оставил Хмырь.

– Я тебе скажу, что произошло! – изрек бывший священник скороговоркой, его трясло как в лихорадке. – Твой дружок их зарезал!

Все повернулись к Хмырю, которого ночные грезы еще не отпустили. Или же он мастерски притворялся?

– Подожди! – сказал Терем, поднимая руку. – Сейчас разберемся!

– А что тут разбираться?! – взорвался Иоанн и метнулся к пожиткам. – Пристрелю скотину!

Я мигом оказался рядом с ним и вырвал из рук двустволку.

– Остынь! – скомандовал Терем, отбросив доброжелательность. – И пистолет тоже сдай, а то натворишь еще бед!

– Ага, сейчас!

– Тогда успокойся! Ну? Спокоен?

– Что, черт побери, творится? – Хмырь с равнодушным видом сидел, прислонившись к стене. Винтовка находилась вне досягаемости, но кобура на поясе демонстративно открылась.

– Кто-то ночью убил раненых, – сказал Терем, не давая Иоанну открыть рта. – Ворота закрыты, а ты как раз предлагал вчера это.

– Терем, я не делал этого. – Хмырь поглядел, наверное, единственному другу в глаза. – Не… делал… этого…

Я не собирался ничего предпринимать первым, но наблюдал и за Хмырем, и за Иоанном.

– Нож чистый, – подозреваемый продемонстрировал клинок.

– И ты думаешь, я тебе просто так поверю? – Иоанн выглядел так, словно в него вселился нечистый дух.

– Хмырь, сдай оружие. Только медленно, очень медленно, – распорядился Терем.

– Терем, послушай…

– Очень медленно, – повторил тот и щелкнул затвором.

Мгновение-другое поколебавшись, Хмырь положил пистолет рядом с винтовкой. Терем кивнул, и я, вернув дуплет владельцу, забрал оружие Хмыря.

– Еще нож, – напомнил Иоанн.

– Нож останется у него, – отрезал Терем.

– Но…

– Никаких «но».

– Осторожнее с «винторезом», – предупредил Хмырь.

Иоанн подошел к воротам, и утренний воздух разрушил чары душного мрака.

– Пойди проверь барьер, – попросил Терем уже менее напряженно.

– Хмырь, зачем? – спросил я, когда Иоанн ушел.

– Я этого не делал, – повторил Хмырь спокойно.

– Тогда кто, по-твоему, это сделал?

– Либо батюшка, либо Карась. У тебя, Терем, духу бы не хватило.

Послышались шаги, и появившаяся в проеме голова Иоанна сообщила:

– Стоит, не шевельнется, зараза…

– Надо бы тела убрать, – рассудил Терем.

– Давай Иоанна оставим, а сами унесем их, – предложил я.

– Не пойдет, Иоанн еще чего доброго Хмыря пристрелит, – покачал головой Терем, – сторожи-ка его лучше ты.

– А стоило бы пристрелить! – заметил Иоанн.

– Иоанн, самосуд устроишь – прибью, – пообещал Терем. – И ты, Хмырь, не рыпайся! Ну, понесли.

Двое сталкеров приступили к безрадостному занятию, а я остался сторожить.

– Карась, – загорелся энергией Хмырь, стоило им уйти. – Ты должен мне поверить…

– Помолчи.

– Да черт же вас подери, я же говорю, не я это! – Хмырь не срывался на крик, говорил почти шепотом.

– Или ты сам вчера не предлагал?

Тут снаружи раздался выстрел, столь неожиданно, что я едва не выпустил оружие. Чтобы окончательно сбить с толку, прозвучал еще один.

– Какого там уже происходит?

– Стреляли из ружья, а оно у батюшки, – сказал Хмырь. – Пошли туда скорее!

– Ты впереди! – скомандовал я, беря сталкера на мушку.

– Ты сдурел? Там хрен знает что происходит, а ты…

Договорить не дали автоматная очередь и выстрел из дробовика. Что я сразу приметил, так это отсутствие иных звуков.

Забыв о Хмыре, я бросился наружу, на ходу заряжая магазин. Я испытывал определенный дискомфорт: винтовка винтовкой, но мне стрелять из снайперского оружия не доводилось.

Снаружи, щурясь на яркий свет, я нырнул за обломок стены и прильнул к прицелу. Причем первым делом я бросил взгляд на убежище – вдруг вылезет и Хмырь. Я не знал, как быть, если он включится в бой. К счастью, он оценивал силы трезво.

Автоматная очередь, одинокий выстрел ружья, снова тишина. Пригнувшись, я перебежал к следующему укрытию. Вдруг рядом послышались осторожные шаги, и я немедленно навел винтовку. Из зарослей возник Терем, без ранений и очень решительный.

– Помоги пристрелить эту мразь, – произнес он одними губами.

– Кого?

– Святошу чертову – пристрелить меня вздумал. Сначала хотел прикладом в затылок, но я обернулся…

Я жестом прервал его и велел ждать. Впереди начинался ровный участок, где затаиться Иоанн никак не мог. Что-то подсказывало, что он ждет в засаде, когда мы совершим ошибку.

Зачем играть по чужим правилам, если можно по своим?

Я медленно двинулся по краю зарослей, думая: неужели он рассчитывает всерьез, что кто-то клюнет на такую очевидную западню?

В траве показался камуфляж. Присев, я прицелился. Беззвучно выплюнул очередь «винторез». Сильно ударил в плечо приклад, а прицел взмыл непривычно высоко. Мгновение спустя раздался вскрик.

– Двинули! – крикнул я.

Пустив на всякий случай еще две пули, я бросился следом. Подбежав, я понял, что не промахнулся – сталкер бился в конвульсиях. Я ускорил его кончину, когда показался Терем.

– Мертв, – подвел я итог.

В опровержение Иоанн слабо зашевелился, и я опустошил магазин до дна.

– Вот ведь живучий попался!

– Хмырь! – громко позвал Терем. – Иди сюда! Все закончилось!

Тот не заставил просить дважды. Я сразу вернул оружие:

– Не забудь перезарядить.

– Что на этот раз? – Хмырь кивнул на покойника.

– Убить хотел, – повторил Терем. – Я спасся по случайности…

– Мило, – бросил Хмырь. – Видишь, как сложилось… Подожди-ка…

Он склонился над убитым и достал его нож: лезвие старательно оттирали, но все равно остались алые пятна.

– Теперь понял? – взглянул он на Терема укоризненно.

– Хмырь, слушай… Прости.

– Ты действовал вполне логично.

– Нет, серьезно…

И тут меня скрутило, не физическая боль – что-то хуже. Я ощутил себя марионеткой – надо мной брала верх чужая воля.

– Карась, ты чего?! – послышался голос то ли Терема, то ли Хмыря.

Я не знал, что делать, как противиться. А чужой разум в моем теле уже освоился. Появилась догадка, простая и страшная.

– Это мозголом! – крикнул я из оставшихся сил. – Рядом где-то!

Последние слова, должно быть, прозвучали только в воображении, но тем не менее Хмырь и Терем бросились куда-то, оставив меня с покойником.

Чужая воля заставила встать и поднять обороненную винтовку. И я поплелся за сталкерами.

Самым невыносимым было дышать. Контролирующий разум направлял ноги, остальное подавлялось. Стоило немалых усилий наполнить легкие, а потом выпустить воздух. Боль умопомрачительная, но я даже заорать не мог. То же случилось со зрением: я не мог моргнуть. Глаза облепили пыльца и пыль, я почти ослеп.

– Заходи сбоку! – раздалось впереди. – Не смотри ему в глаза! Ни в коем случае не смотри в глаза!

И меня потянуло туда с удвоенной силой. Зазвучала стрельба, когда я добрался до места событий. Я ощущал боль мутанта, он заставлял прицелиться и убить тех, кто расстреливал его.

Но было поздно: мозголом умирал – сжимавшие разум тиски раскрылись.

– Карась, ты в норме? – Хмырь дал контрольную очередь.

– Хитрая сволочь попалась, – ко мне подошел Терем. – Как ты?

Я жадно глотал воздух, мутило, как после доброй пьянки. Но довольно скоро дурнота прошла.

Сидя перед убежищем, мы обсуждали создавшееся положение.

– Я всю территорию осмотрел, – рассказывал Хмырь, – сидел в одном из подвалов. И тихо же, гад, сидел.

– А схема выгодная, – кивнул Терем, – сначала батюшку захватил, и тот тех троих прирезал. Хорошо хоть он Карася сразу захватить не смог…

– Теперь ясно с тем огром становится. Помните, Иоанн говорил, что огр тех троих чуть не убил, а потом убежал, как спугнул его кто-то. Вот, значит, кого он испугался.

– Меня больше интересует, как он здесь оказался.

– Одно из двух: либо он здесь сидел еще до появления барьера, либо сюда можно попасть снаружи, а обратно выбраться нельзя. Логично?

– Логично, логично… Вот ведь свезло, черт побери…

В руках вновь появился ПДА. С экрана открывался отличный вид на Гиблые холмы, была даже пульсирующая точка, указывающая местонахождение. Но как свидетельствовали показатели, карта не обновлялась с прошлого дня. Последние данные появились около двух часов дня, а потом связь пропала.

После инцидента с мозголомом Хмырь прочесал весь периметр и кое-что нашел: привычные аномалии отсутствовали. Конечно, перевалочный пункт и появился тут поэтому, но даже в самом безопасном месте есть хоть одна аномалия. Здесь – ничего.

Заинтригованный, я достал счетчик Гейгера. Вчерашние замеры свидетельствовали о минимальном загрязнении. Теперь излучение отсутствовало. Из любопытства я прошел в произвольном направлении – везде ждал красноречивый ноль. Я поспешил поделиться открытиями.

– То есть это место понемногу очищается, я так понимаю? – переспросил Хмырь.

– Хмырь, давай называть вещи своими именами, – поправил я. – Мы ни черта не знаем, что тут происходит, поэтому проще сказать, что это место продолжает изменяться.

– А микроорганизмы тут не разрушаются? Ну, бактерии разные, которые нужны для жизнедеятельности.

– Этого точно не узнаем.

– Ну, я, собственно, не знаю, что и делать, – подвел черту Терем. – Но не верю, что если просто сидеть и ждать, что-то изменится.

– Кстати насчет жизнедеятельности, может, поедим? Как проснулись, так и не поели.

Я решил воздержаться – все еще мутило, но не смог, глядя на трапезничающих сталкеров.

Поздний завтрак пошел на пользу – стало спокойнее, даже появилось желание погреть душу чифирем. Потянуло в сон, я даже не заметил, как заснул. Не беспокоили ни обстановка, ни пролитая кровь.

Проснулся я от не слишком любезного пинка. Возмутиться не позволили.

– Поднимайся! – услышал я голос Хмыря. – На это стоит посмотреть!

Проснувшись окончательно, я согласился. Человек, попавший под действие Излучателя, – зрелище не самое приятное. Несколько зомби – зрелище не только неприятное, но и весьма опасное. Неповоротливость и тупость компенсируются нечувствительностью к боли. Но несколько дюжин зомби – это даже забавно.

Они стояли у самой стены и пытались пробиться. Тщетно – преграда оказалась как снаружи, так и изнутри непроходима.

– Наверное, какое-то излучение, – высказался Терем. – Что-то тянет их сюда.

– Хмырь, ты когда-нибудь видел их в таком количестве? – спросил я самого опытного.

– Нет, – ответил тот, не меньше меня пораженный. – Они словно со всей Зоны стекаются.

– И продолжают прибывать, – указал Терем вдаль.

Я увидел еще одну стайку неуклюжих фигур, семенящих к нам. Вскоре они присоединились к копошащимся вокруг невидимой стены собратьям.

– Я вообще не думал, что в Зоне столько зомбированных, – сказал Хмырь.

– Глянь-ка, Хмырь, – вдруг сказал Терем, – это случаем не Лютый?

– Да, он самый, – согласился сталкер. – Форма его, оружие. Вот, значит, что с ним приключилось…

Почти против воли я попытался найти в неразумной толпе кого-то, с кем жизнь сводила. Встречались попавшие под излучение недавно – их отличал не столь пустой взгляд и еще гибкие движения. Но не стоило обманываться – под скорлупой плоти уже нет человека. Любой фильм ужасов украсило бы несколько гниющих созданий: быть может, кто-то из них пришел в Зону в одном из первых потоков.

У одного из них я увидел интересную нашивку: кулак на фоне ядерного гриба – символ одного из первых сталкерских кланов. Надо сказать, я до этого не вполне верил в его существование. И вот подтверждение, хотя нельзя назвать его живым в полном смысле.

В основном тут собралось вольное сталкерство. Хватало военных и уголовников. Очень мало членов «Фаланги» и «Левого пути». И ни одного фанатика из секты «Силуэт». Приходило в голову, что у них к Излучателю что-то вроде иммунитета. Или дело в хитрых технологиях?

Попалась еще одна интересная нашивка – кольцо человеческих фигур вокруг модели атома. Такая символика мне не попадалась. А группировка явно была действующей: носитель символики расстался с разумной жизнью недавно. Я сделал зарубку в памяти: выберусь – узнаю насчет атомного хоровода. Лишняя информация не бывает лишней.

Если, конечно, выберусь.

Сколько я ни всматривался в искаженные лики, я никого не узнал. И к лучшему: не хочется видеть человека, которому возможно обязан жизнью, в безысходном кошмаре, когда отреклась даже смерть.

Их в самом деле что-то притягивало – других объяснений, почему собралось полумертвое сборище, просто не было. Навскидку – почти полсотни зомби. Причем мы не вызывали ни малейшего интереса – Хмырь подошел к барьеру, на него не обратили внимание, даже когда он забарабанил кулаками. Зато мы открыли, что барьер звуконепроницаем.

– Долго вообще это продолжается? – спросил я на правах последнего очевидца.

– Почти час, – ответил Хмырь.

– Похоже, Гиблые холмы начали притягивать зомбированных с момента возникновения стены, – опередил Терем мою мысль. – Не удивлюсь, если сейчас еще одна рать подкатит. Интересно, о чем там думают снаружи?

Детекторы по-прежнему показывали отсутствие аномальной активности. Возможно, сверхточные датчики показали бы иную картину, но таковых не имелось.

Не дрогнула земля и не ответила даль утробным рокотом – лишь указала надвигающаяся тьма, что грядет выброс. На горизонте рос столб темного пламени.

– Пошли скорее!

Я посмотрел на зомби – стало интересно, что они будут делать. Они, не замечая готовый разразиться аномальный шторм, упрямо бились о непоколебимую преграду. Удовлетворив любопытство, я поспешил за Хмырем в убежище.

– Терем! А ты чего расселся? Скорее!

Ответ, произнесенный абсолютно буднично, вызвал легкий шок:

– Я тут подожду.

Мы переглянулись.

– Ты в порядке?

Хмырь оказался прямолинейнее:

– С катушек съехал? Бегом давай!

Когда Терем даже не пошевелился, он крикнул уже на входе:

– Скорее!

– Мы здесь в безопасности, – сказал Терем спокойно. – Купол не пропустит волну энергии.

– Какая к черту энергия? Прячься! – Хмырь потерял остаток терпения.

– Надоело прятаться. Если мне умереть здесь, то пусть прямо сейчас.

Хмырь замялся на мгновение, а потом скрылся в убежище не оглядываясь.

Я топтался на пороге, мысли разбегались. Тут темный столб стал опасно ярким, и дверь закрылась – я умирать не торопился.

Хмырь ходил из угла в угол с нарочито безразличным видом. На сей раз самообладание ему изменило, хотя всю глубину переживаний он не показывал.

Из укрытия, ввиду абсолютной тишины, не представлялось возможным определить, на каком выброс этапе. Для верности выждали полчаса. Когда дверь открылась, все следы выброса исчезли.

– Терем! – Хмырь бросился на поиски друга.

Склоны холмов усыпали окоченевшие тела. Я медленно подошел к барьеру, но протянутые пальцы соприкоснулись с преградой. Убедившись, что освобождение откладывается, я мог подумать о других.

– Живой? – Я подбежал к Хмырю. Тот помогал Терему прийти в себя.

– Как видишь, – простонал Терем. – Стена стоит?

– Да.

– Что вообще происходило? – допытывался Хмырь. – Что именно происходит в момент разрядки?

– Потом расскажу, как-нибудь в другой раз, – отрезал Терем.

Вернулось гнетущее затишье. Хмырь помрачнел окончательно, а Терем проверял стену украдкой, словно не мог поверить, что она не желает исчезнуть. Я то и дело извлекал ПДА, но связь не появлялась.

А Зона за стеной продолжала обычную жизнь. Вдали мелькнуло несколько жмуров. Несколько «Припрыжек» раскинулось вокруг пролома, где мы спрятали хабар, – придется дожидаться выброса, чтобы забрать.

– Кстати, а после выброса аномалия осталась прежней? Я имею в виду по размеру, – меня посетила новая мысль.

– Вроде да, – присмотрелся Терем, – по-моему, граница все там же.

– Короче, делать просто нечего.

– Никогда бы не подумал, что придется сдаться на милость судьбы.

У горы трупов появилась стайка псов, привлеченных смрадом мертвечины. Что интересно, псы чувствовали стену и на нас внимания не обращали.

Как известно, время течет особенно медленно, когда делать нечего. Единственное развлечение – наблюдать, как грызутся псы и жмуры, тоже привлеченные мясом. Зрелище под стать боям на Арене, но в такой ситуации сойдет. Хмырь и Терем даже делали ставки. Грызня мутантов продолжалась с переменным успехом, но в конце концов поредевшая стая собак отступила, и жмуры принялись пожирать плоды победы. Насладившись пиром, хищники от людского рода тоже исчезли из виду, оставив безжизненный пейзаж.

– Черт, если хотя бы карты были, – донесся голос Хмыря.

Смеркалось, когда на горизонте появилось что-то массивное. Расплывчатое пятно превратилось в огра, видимо, тоже привлеченного даровым мясом. Он бросился было к нам, но у самого барьера остановился, принюхался, почесал огромной лапой голову и приступил к еде. Мы его больше не интересовали.

Соседство не самое приятное, но хоть какая-то польза от стены.

– Не знаю, как вы, а я спать, – решил я.

Не могу объяснить, почему я не устроился на свежем воздухе, а отправился в душное убежище. Привычка, чутье или удача – в любом случае выбор оказался мудрым.

Выспаться вновь не дали. На сей раз вскочить заставили выстрелы. Схватив автомат, я бросился наружу – обстановка явно требовала вмешательства.

Распахнув дверь, я едва не словил порцию свинца. Судя по характерному стрекоту, стрелял Терем. Ни его, ни Хмыря я не видел. Зато сразу попался на глаза огр – не столько из-за объемов, сколько потому, что мчался на меня. А земля вздрагивала под его поступью.

Напрашивалось сравнение со стоящим на рельсах самоубийцей, на которого несется бронепоезд. Автоматом эдакую тушу даже не притормозишь, поэтому оставалось единственное – удариться в бегство, юркнуть в убежище и захлопнуть дверь не хватало времени.

Радиоактивный титан дышал в спину, пока я несся к ближайшей уцелевшей стене. Надеяться приходилось на скудный ум врага. Перемахнув невысокое препятствие, я тут же вскочил и стремглав бросился прочь. В руки перекочевала граната и, лишившись чеки, полетела назад. Огр ударился о стену с таким звуком, что я бы не удивился, если бы она обрушилась.