Текст книги "Больница скорой помощи"

3

Сергей торопливо покинул место, где с ним произошла такая необычная встреча, и огляделся вокруг. Он вдруг неожиданно понял, в каком направлении надо идти. Свернул влево, потом поднялся по лестнице и оказался перед токсикологическим отделением. С такой же легкостью он нашел и палату, в которой оставил Валю и ее племянника.

Когда он вошел, то увидел и тех, кого оставил здесь и Марью Семеновну и еще двух санитарок, которые активно готовились к нехитрой операции. Сергей присоединился к ним, и ему тут же всучили большую оранжевую клеенку и велели подстелить ее под мальчика. Валя с Сергеем быстро справились с этим нехитрым делом. Племянник смотрел на них исподлобья, но не говорил ни слова. По его лицу было видно, что он усиленно соображает, что же с ним такое собираются делать. А то, что готовилось, явно не предвещало для него ничего хорошего. Все это действительно ни в малейшей степени не походило на клизму. Марья Семеновна что-то писала в серой истрепанной тетрадке, а ее помощницы стали готовить зонд.

Когда Димка увидел, как санитарки раскручивают зонд, его глаза раскрылись от ужаса. Зонд был похож на огромного тропического питона. Марья Семеновна поймала этот его кроличий взгляд и тоже посмотрела сначала на зонд потом на мальчика. Они явно друг другу не подходили. Их размеры совершенно не совпадали.

– Возьмите другой, – сказала она санитаркам.

– Так мы его и не брали, – ответила женщина с лицом как у цыганки, – нам же не говорили, что ребенку промывание делать.

– Сходите за детским, – велела Марья Семеновна.

Другая санитарка, женщина более молодая, чем первая, но крупная ростом и грубая в манерах попыталась сунуть Димке тот зонд, который у них был.

– Может он и этот проглотит? – наивно предположила она.

Тут уж вмешалась Валя.

– Да вы что, с ума сошли что ли? – возмутилась она. – Он же умрет!

Большой санитарке ничего не оставалось делать, как идти за другим зондом. Теперь стали ждать уже ее. В палате было тихо, только продолжал попискивать раскачивающийся парень. Сергей подумал, что он отравился веселящим газом. Все остальные или спали или были без сознания. Марья Семеновна продолжала писать, Валя поправляла под Димой клеенку, Сергей нервно сжимал губы. Он злился, потому что давно уже пожалел, что связался с этим делом, но поделать или отменить что-либо был уже не в силах.

Санитарка пришла неожиданно быстро. Резким движением она бросила принесенный зонд, который был раза в два меньше первого, на кровать. Марья Семеновна одобрительно кивнула головой.

– Начнем, – спокойным и уверенным голосом сказала она. – Ваша задача держать его как можно крепче. Он не должен шевелиться.

Последние слова были предназначены Вале и Сергею. Они послушно исполнили приказ, и Димка оказался прикованным к постели. Одеяло с него скинули, а у кровати поставили огромный желтый эмалированный таз. Мальчик молчал до того момента, когда перед его лицом оказался наконечник зонда. Большая санитарка попробовала затолкать его ему в рот без всякой психологической подготовки. Это ей удалось. От страха Димка так заорал, что она тут же ловко сунула зонд ему в рот и даже протолкнула его внутрь на несколько сантиметров.

Валя и Сергей с силой прижали мальчика к кровати. Одновременно с этим другая санитарка начала подачу воды. Она думала, что у напарницы все уже давно готово, но она ошиблась. Димка как-то так умудрился повернуть голову, что зонд в его горле застрял и ни на йоту не продвигался дальше. А сам он так орал, что зазвенели окна.

Сергей не подозревал, что Димка может так кричать, хотя он ждал от него чего угодно.

Большая санитарка все еще продолжала проталкивать зонд дальше, как из Димки на нее хлынул фонтан розовой от марганцовки воды. В секунду она оказалась облитой с ног до головы, но даже бровью не повела, до того это было для нее привычно.

Димка дернулся так, что Валя и Сергей даже не смогли его удержать, и зонд из него вылетел прямо на Марью Семеновну. Звуки, которые прекратились, когда пошла вода, после секундного бульканья вырвались из мальчишеской глотки с утроенным количеством децибелов. Всем сразу стало плохо.

Сергею стало хуже всех. Он почувствовал себя эсесовцем, который мучает ребенка. Марья Семеновна побледнела, а санитарки засуетились. Только Валя сохранила полное спокойствие. Ее племянник ничем удивить не мог. Она крепче вжала его в простыню и прошипела:

– Замолчи. Перестань орать! Но ее слова не возымели никакого действия.

Мальчик продолжал орать благим матом. Он крутился и пытался вырваться. До него, наконец, дошло, что промывание желудка – штука, которая во сто крат хуже клизмы.

На секунду медики спасовали. Они растерянно смотрели на кричащего ребенка и не знали, что делать. Но это продолжалось только одно мгновение. Они собрались с силами и снова начали операцию. Большая санитарка вновь подступила к Димке, в этот раз она наивно спрятала зонд за спиной. Но Димка разгадал ее маневр и сразу перестал орать. Он понял, что именно это чуть не погубило его в первый раз, и с силой сжал зубы. Взрослые поняли, что они проиграли.

– Открой рот, – неуверенно попросила его большая санитарка, – и проглоти шланг. Это совсем не больно.

Димка ей не поверил. Он испугано смотрел на врачей и все крепче сжимал зубы. Он был уже весь мокрый от пота и воды, и растрепанный. Ничего кроме жалости он не вызывал. Сергей его, конечно, пожалел, но больше всего он пожалел себя. За то, что попал в эту скверную историю. От больничного воздуха и всего, что его окружало, его стало мутить. Белые халаты врачей даже на мгновение расплылись в его глазах пятнами.

Валя поняла, что в этой ситуации только она одна может что-либо изменить, чтобы продолжить лечение. Она набрала в легкие побольше воздуха и посмотрела на племянника таким взглядом, от которого тот сразу съежился и сник.

– Если ты сейчас же не проглотишь этот проклятый шланг, – тихим, но полным самых жутких угроз, голосом произнесла она, – я тебя оставлю здесь, а сама уйду домой. Понял?

Она говорила это на полном серьезе. Не поверить ее словам было нельзя. И Димка поверил. Слезы обильно полились по его и так заплаканному лицу, но он усиленно закивал головой в знак того, что ради нее он готов на любые мучения.

– Ну, вот и хорошо, – сказала Марья Семеновна.

Димка посмотрел на нее с осуждением, словно она была в чем-то виновна, и открыл рот. Большая санитарка ловко сунула туда конец шланга. Проглотить его Димка сумел не с первого раза. Он подавился и закашлялся. Пришлось шланг вынуть.

– Я не могу! – мальчик заплакал.

Сергей почувствовал, что у него подкосились ноги. Это случилось, когда Димка пытался проглотить зонд. Сергею показалось, что это в него заталкивают этот ужасный инструмент средневековой пытки. Он даже подавился от подступившего к горлу комка. Оказывается он совершенно не приспособлен к подобного рода зрелищам.

– Попробуй еще раз, – все тем же металлическим голосом потребовала Валя.

Сергей первый раз в жизни видел ее такой. Он неожиданно вспомнил, что дети в школе ее очень боятся, и она слывет очень строгой и вредной училкой. Но и с племянником она разговаривала так впервые. Во всяком случае, при нем.

Но Димке видимо доводилось общаться с тетушкой подобным образом. Он смотрел на нее с тоской и болью, но сопротивления оказать не смел. В конце концов, ему все-таки удалось проглотить эту чертову штуковину. Санитарка стала всовывать ее еще дальше. Она проталкивала ее и проталкивала, так что Сергею стало казаться, что она всунула в Димку уже метров десять.

«Это какой-то фильм ужасов», – подумал он про себя.

Зрелище было действительно не для слабонервных. Мальчик напоминал голую розовую рыбину, которую поймали на крючок. Глаза его были выпучены, дыхание прерывистое с тихим присвистом, руки раскинуты в стороны. Марья Семеновна повернула его на левый бок, а другая ее помощница начала лить воду.

Через несколько секунд из Димки полилось. Сергей не смог этого вынести. Он разжал ноги мальчика, которые до этого крепко держал, и отступил чуть назад. Руки его вцепились в железную спинку кровати. Ему надо было бы отвернуться. Просто отвернуться. Но он почему-то не мог оторвать взгляда от мальчика, которому делали промывание желудка. Сергей покачнулся. Ему захотелось вырвать. Но вырвал не он.

Сначала из Димки лилась вода. Она лилась на клеенку и стекала по ней прямо в таз. Марья Семеновна подвинула ребенка ближе к краю, чтобы он поменьше пачкался. И как раз вовремя. Потому что из него пошло то, что он съел за весь этот злополучный день. И без того неприятный воздух палаты наполнился горько-кислым ароматом желудочного сока. На поверхность розовой воды в желтом тазу полилась бледно-желтая жижа. Вместе с нею с всплеском стали падать куски не до конца прожеванной пищи.

Сначала в одном из кусков Сергей узнал салат Оливье, и понял, что он никогда в жизни уже не сможет есть это блюдо. Он уже вспомнил, что и в нем самом немало этого вещества и уже готов был тоже расстаться с ним, как внимание его привлек следующий кусок.

Кажется, это был пирожок с зеленым луком и яйцом. Этого Сергей вынести не смог. Он разжал руки и почувствовал, как уходит куда-то в сторону и вниз пол под ногами. Все, что было перед ним, вдруг расплылось и превратилось в цветной туман с белыми пятнами. Последнее, о чем он подумал, была мысль о том, что все люди в белых халатах похожи друг на друга.

4

Сергей открыл глаза, но долго ничего не мог разглядеть. Все вокруг плыло, и было за какой-то дымкой. Тела своего он не чувствовал, но все равно понимал, что лежит на полу.

Его очень удивило, что все остальные не обращают на него никакого внимания. Словно с ним ничего не случилось. Они, как ни в чем не бывало, продолжали колдовать над Димкой, а в его сторону даже не смотрели. Сергею стало обидно. Неужели его до такой степени ни во что не ставят, что даже его обморок не заставил их отвлечься от их мерзкого занятия. Но он тут же подумал и о том, что наверно с Димкой или совсем плохо или случилось еще что-то страшное.

Сергей захотел встать и даже приподнялся на ноги, но тут у него снова закружилась голова, и он опустился на пол. Все, на что он оказался способен, это оглядеться вокруг.

Ничего в палате не изменилось. Все было по-прежнему. Все также раскачивался на кровати отравившийся газом парень. Валя, врач и санитарки возились с Димкой. На постелях валялись отравившиеся граждане. Они были все в себе. Ничто происходящее их не волновало.

«Хорошенькая вышла история», – подумал Сергей. Он захотел окликнуть Валю, но голос его не послушался. Нет, крикнуть то он, конечно, крикнул, но Валя почему-то его не услышала. Это было странно. Ведь голос его был достаточно громким. Он эхом пронесся по палате. Но Валя его не услышала. И тут вдруг Сергей обнаружил, что и он ничего не слышит из того, что говорили между собой Валя, санитарки и Марья Семеновна. А они что-то говорили. Сергей это видел. Он видел, как шевелились их губы, но они были словно отделены от него толстой стеклянной перегородкой. Он слышал лишь невнятное тихое бормотание. Оно доносилось словно издалека, и поэтому слов невозможно было разобрать. Молодой человек заволновался.

«Может быть, я ударился обо что-нибудь головой, и у меня просто контузия?» – подумал он. В фильмах про войну Сергей часто видел, как солдаты после взрыва ничего не могли расслышать. Может, с ним произошло то же самое? Сергей крикнул еще раз. И снова голос его прозвучал достаточно громко и звонко. Достаточно для того, чтобы он сам мог слышать его.

Но Валя его так и не услышала. Сергей решил, что обязательно отомстит ей за это.

– Валя! – крикнул он последний раз.

Только одни человек в помещении отозвался на его крик. На самой дальней койке, которая стояла у окна, кто-то зашевелился. Худая длинная фигура сбросила с себя одеяло и села, свесив ноги. Пациент. Он воззрился на Сергея, потом поднялся и побрел в его сторону. Лица его Сергей рассмотреть не мог, но его удивило то, что на мужчине были не больничные халат или пижама, а самый настоящий костюм и голубая рубашка. И на ногах у него вместо тапочек были ботинки.

Мужик встал и пошел к Марье Семеновне и тем, кто ее окружал. Он подошел к ним и стал внимательно смотреть, что они делают. Сергей видел их всех. Он почему-то был на солидном от них расстоянии и поэтому видел всю картину, которую можно было бы назвать «Промывание желудка».

Странно. Как это он смог оказаться так далеко от них? И что это все-таки за мужик? Ему никак не удавалось рассмотреть его как следует. Но что-то в нем было знакомое.

Очень знакомое.

Мужчина тем временем продолжал смотреть на оставленную Сергеем группу. Он был среднего роста и достаточно худощав, чтобы костюм смотрелся на нем несколько нелепо.

Что-то в нем все-таки было знакомое. Мужчина попал в полосу света и стало возможным, наконец, рассмотреть его лицо. К тому же он смотрел теперь прямо на Сергея.

Сергей узнал его. Это был его отец. Он смотрел на Сергея, и на губах его играла знакомая усмешка. Хитрая и веселая. Глаза его тоже блестели хитрыми бесенятами. Сергей очень хорошо помнил этот взгляд.

– Интересное занятие? – отец кивнул на людей, которые занимались Димкой. – Правда оно не всегда помогает.

– Что ты тут делаешь? – Сергей не смог скрыть своего удивления.

– Да ничего не делаю, – ответил отец. – Я тут все время теперь. А ты меня узнал, сынок?

– Конечно, папа, я тебя узнал. Но ты не должен быть здесь.

– А где же я могу, по-твоему, быть?

– Ну не знаю, – замялся Сергей, – Где угодно. Но почему здесь?

– Глупышка, – отец бросил компанию Сергея и подошел к нему поближе. Да, теперь сомнений не было, это был отец, а не кто-нибудь другой. – Меня же отправили в эту больницу, после того… Ну ты понимаешь. Здесь же единственное отделение в городе, где могут спасти после отравления.

– Но тебя ведь не спасли.

– Не спасли. – Согласился отец. – Тут не всегда спасают. Но этого парнишку, я думаю, спасут. Что с ним случилось?

– Он сделал пару глотков из бутылки.

– Уксуса?

– Нет, водки.

Отец рассмеялся.

– Ну это ерунда! От этого еще никто не умирал! Хотя… Я ведь тоже тогда выпил водки. А это твоя девушка? – он кивнул на Валю.

– Да, – Сергей самодовольно улыбнулся. – Как она тебе?

Отец оглядел Валю с ног до головы оценивающим взглядом.

– Ничего девчонка. Но твоя мать в свое время была куда лучше.

– Поэтому ты сбежал от нее? – Сергей не удержался от сарказма. Он секунду подумал и добавил: – И от меня?

Этот вопрос был отцу явно не по душе. Он сморщился как от зубной боли.

– Тебе меня не понять, сын.

– Да нет, от чего же, мне кажется, что я тебя прекрасно понимаю.

– Я ведь не сам от тебя ушел.

– Что же тогда произошло?

– Так, маленькая нелепость. Мне помогли.

– Кто?

– Нашлись добрые люди.

– Ты хочешь сказать, что тебя убили?

Отец не ответил. Он улыбнулся, в этот раз несколько грустновато. Сергей поймал себя на мысли, что он бредит. Только бред был уж больно ощутимый. Слишком все походило на реальность.

– Ты думаешь, что у тебя галлюцинация? – отец словно прочитал его мысли.

– Да, – признался Сергей.

– Правильно. Я не буду с тобой спорить. У меня тоже в свое время были галлюцинации. Очень интересные образы. Но это было только один раз. Теперь я вижу все, что видят они, – он кивнул на лежащих на койках больных. – Хочешь узнать, что видит, ну вот хотя бы, например этот старик?

– Нет. Я ничего не хочу видеть.

– Хорошо. Не буду. Однако каким ты стал взрослым, Сережа. И ты очень симпатичный.

– Все говорят, что я похож на тебя.

– Я тоже это вижу. Значит, ты не хочешь посмотреть, что видят эти люди?

– Не хочу. – Сергей встал на ноги. В этот раз он сделал это очень легко. – Ты знаешь, честно говоря, я и тебя то не очень хочу видеть.

– Это твое право, – отец сунул руки в карманы, и Сергей увидел, что он действительно очень похож на него. Сколько раз он видел себя таким в зеркале. – Ты вообще меня никогда не любил. Такой был всегда недоступный и противный.

– Кого, ты думаешь, я копировал?

– Ладно, ты опять ерепенишься. Неужели через столько лет у нас будет все по-прежнему?

– У нас? Почему ты так сказал? Ты хочешь сказать, что я теперь как ты?

– Нет. С тобой все нормально. Не волнуйся.

Сергей облегченно вздохнул:

– Вообще-то после того, как тебя похоронили, мне очень часто снилось, что я умер. Знаешь, одни раз я даже видел свой собственный памятник. Он был такой маленький, бедный и жалкий. Почему-то мне больше всего не понравился тогда памятник, а не то, что я не живой больше.

– Ты очень тщеславный. Всегда таким был. Но мы отвлеклись. Неужели ты думаешь, что я пришел к тебе, чтобы болтать о пустяках?

– Ты прав, папа.

Сергею было очень трудно выговорить последнее слово. Он совершенно отвык от него. Когда не употребляешь его столько лет, трудно потом проговаривать даже самые простые звуки.

– Но у меня нет больше времени, – сказал отец. – Я и так слишком долго с тобой разговариваю. А так много всего надо сказать. У меня ведь к тебе просьба.

– Просьба?

– Да. Ты должен найти тех, кто меня сюда привел. Найти и привести их сюда, ко мне.

– Я тебе что, Гамлет? – кривая усмешка появилась на лице Сергея.

– Это твой долг. Но если ты не хочешь, я тебя больше беспокоить не буду, – отец обижено поджал губы. Они у него даже слегка, но очень заметно задрожали.

Сергею стало не по себе. Впервые за весь этот разговор у него по спине пробежали мурашки. Снова стала кружиться голова.

– Я тебе все равно сейчас ничего не скажу. Если хочешь узнать, почему я ушел, приходи сюда еще раз. Только приноси с собой подарок. Так просто я уже к тебе не приду.

– Что за подарок?

– Подумай. Раз ты так хорошо знаешь Шекспира, то обратись к его старшему брату. Он тебе подскажет.

– Какой брат? У Шекспира не было брата. Почему ты несешь всякую ересь вместо того, чтобы все сразу рассказать?

– Так нельзя. Я ведь все-таки не из твоего мира. У меня тоже есть свои тайны. За них ты должен платить кровью. Не своей, не бойся! Но подарок не забудь. Только я сомневаюсь, что ты придешь.

– Конечно, не приду.

– Ладно, мне пора, – отец двинулся опять к той кровати, с которой он встал. – Если все-таки надумаешь, то приходи на то место, где тебя встретил вербовщик.

– Какой вербовщик? Я никакого вербовщика не видел! Постой, папа! Куда ты? Ты еще не все сказал.

– До свидания, Сережа. Очень рад был тебя видеть. Мне так надоели незнакомые и чужие люди.

Сказав эти слова, отец пошел к кровати. Сергей попытался остановить его, но его руки прошли сквозь воздух. Только в эту секунду он понял, что с ним происходит невероятная мистификация. Но даже теперь он не испугался, хотя никогда до этого не имел дела с духами умерших людей. Ему все это казалось просто сном. Во сне обычно подобных вещей не боишься. Страшно бывает только, когда проснешься.

– Папа! – Серей не хотел кричать это, но слово вырвалось само собой.

Отец оглянулся. Сергей хотел броситься к нему, но как это обычно бывает во сне, не смог сдвинуться с места. Отец еще раз улыбнулся, но не остановился. Он подошел к кровати и опять на нее улегся. Отвернулся к стене.

У Сергея от такого к нему пренебрежения вдруг защемило обидой сердце. Он чуть не заплакал. А потом он разозлился и в свою очередь, отвернувшись от родителя, пошел к подруге и остальным. Подошел к койке, на которой все еще изрыгал фонтаны воды Димка, и снова вцепился в холодную металлическую спинку. И снова ему захотелось вырвать, потому что он опять увидел Димку, а под ним огромный таз всякого дерьма. Люди рядом почему-то шевелились медленно как в кино, когда показывают замедленные кадры. И что они говорят, Сергей тоже не мог до сих пор расслышать. И вообще вокруг было так сумрачно, словно на него одели темные очки. Но лампочки все горели исправно.

Дурной сон наяву. Только почему он все прекрасно видит и даже лучше чем как обычно. В глаза бросаются самые мельчайшие детали. И в нос бьет аромат выблеванного зимнего салата.

Сергей закрыл глаза и перестал дышать, чтобы хоть немного не ощущать этих противных и одуряющих запахов.

* * *

Когда он вновь открыл глаза, то увидел, что в палате, где он находился, стало светлее. Через секунду он явственно услышал человеческие голоса. Димкин вопль. Из него вытащили зонд, и он захлебывался от остатков воды, рыданий и слез. В тон ему подвывал парень с соседней койки.

Сергей посмотрел на свои руки. Они побелели, так крепко он вцепился в спинку кровати. Он встретил недоуменный взгляд Вали.

– Что с тобой? – спросила она. – Тебе плохо? Ты чуть не упал.

– Ты уверена, что я не падал?

– Да нет, ты все время стоял здесь. Только побледнел сильно, когда из Димки пошло, да еще закрыл глаза. Не надо было тебе идти с нами.

Сергей ей не ответил. Он оторвался от спинки, за которую все еще держался, и пошел к той кровати, на которой спал его отец.

Тот там и находился, но когда Сергей с силой стянул с него одеяло, он увидел совершенно незнакомого седого мужчину в полосатой больничной пижаме. Тот спал и на бесцеремонные действия Сергея даже не пошевелился. Молодой человек растерянно замер на месте.

– Чертовщина какая-то! – пробормотал он сам себе.

Мужик в пижаме открыл один глаз и посмотрел на Сергея. Сергей на него. Глаз был голубой. Он смотрел на Сергея, и тому показалось, что мужик смотрит на него с хитрецой, словно ему было что-то известно. Он даже подумал, что этот больной сейчас тоже будет над ним смеяться, как тот умирающий старик.

Сергей повернулся и медленно отошел прочь.

Димка был весь мокрый и без трусов, и Валя вытирала его простыней, которую сняла с кровати, на которой его промывали. Сергей подошел к ней. Ему было плохо. Ноги почти не слушались его, хотелось присесть. Но он не дал себе расслабиться и стал помогать Вале одевать мальчика. Тот уже немного успокоился, перестал плакать и только всхлипывал и вздрагивал. Когда он был одет и встал на ноги, то не смог сделать и шага, так его трясло и пошатывало. Пришлось Сергею взять ребенка на руки и понести его словно младенца через всю больницу к выходу.

* * *

Улица встретила их вечерней прохладой. Сергей несколько раз глубоко вздохнул и сразу почувствовал себя лучше. Все, что случилось с ним только что в больнице, показалось ему простым бредом выпившего человека, который попал в обстановку невероятной духоты, да еще одаренного буйной фантазией и развитым образным мышлением.

От троллейбусной остановки Больницу Скорой Помощи отделяла лесополоса. Когда они ступили на тропинку, усыпанную прошлогодними листьями, Сергею послышался чей-то смех. Нехороший такой смех. Словно кто-то чему-то радовался. Чему-то очень нехорошему. Точно также смеялся тот мерзкий старик.

– Ты слышишь? – спросил он Валю.

– Что?

– Ты ничего не слышала?

– Нет. Я ничего не слышала.

– Значит, мне показалось.

Валя посмотрела на него с удивлением, к которому примешивалось беспокойство.

– Ты сегодня какой-то странный.

– Сегодня весь день странный. Не так ли? – Валя промолчала. – Ты и сейчас ничего не слышишь?

– Ты мне хотя бы скажи, что я должна слышать?

Сергей не ответил. Крепко прижимая к себе уже заснувшего Димку, он встал на месте и завертелся, внимательно всматриваясь в темноту.

– Ты что хочешь напугать меня? – В голосе девушки появились истерические нотки. – Это такие шутки, да?

Сергей опять ей ничего не сказал. Но в глазах у него Валя увидела что-то незнакомое, чего она у него никогда не замечала. Зрачки Сергея расширились так, что всего остального в его глазах почти не было видно. А мальчика он так сильно прижал к груди, что тот проснулся и захныкал. Но Сергей словно и не заметил этого.

– Что с тобой, Сережа?!! – закричала Валя.

И опять она не получила ответа. А Сергей в это мгновение не видел и не слышал ее. В его ушах все громче и громче звучал смех. Смех был такой торжествующий и пронзительный, что хотелось закрыть уши руками и куда-нибудь спрятаться. Вдруг Валя куда-то исчезла, и он остался один. Сергей почувствовал, что-то холодное у себя на груди. Он скользнул взглядом вниз, и увидел, что вместо Димки у него в руках сидит какой-то совершенно другой ребенок с очень неприятным лицом. Сергей присмотрелся к нему и понял, что это вовсе даже и не ребенок, а лилипут. Карлик. Он посмотрел на Сергея и тоже засмеялся. Сергей с омерзением оторвал его от себя и отбросил в сторону. Карлик жалобно запищал и убежал в лес. Неприятное ощущение от прикосновения к нему, так и осталось вместе с Сергеем. Лес неодобрительно зашумел, увидев, как Сергей обошелся с карликом. Это был теперь не безобидный вечерний летний лес, а бесконечное пространство, засаженное голыми и погибшими деревьями. Дороги не было видно, этот мертвый лес был бесконечен. Между деревьями мелькают какие-то тени.

Сергей закрыл глаза, крепко сжал веки и постарался подумать о чем-то, что могло бы отвлечь его от жутких видений.

Это помогло. Когда он снова открыл глаза, все было по-прежнему. Валя опять была рядом с ним. Только теперь рядом с ней стоял Димка, он прижался к Вале и испуганно смотрел на Сергея.

Сергей тоже уставился на него. Потом на Валю. Девушка смотрела на него уже не с удивлением, а с обидой.

– Ребенка то зачем бросать? – недовольным голосом буркнула она. – Что он тебе сделал?

– Что ты такое говоришь? – не понял ее Сергей.

– Я говорю, что если тебе что-то не нравится, скажи словами, а не срывай свою злость на ребенке!

Сергею вдруг стало обидно. Так! Он, значит, возится тут с ними целый день, чуть с ума не сошел, видит какие-то галлюцинации, а с ним еще и обращаются как с последним идиотом. Злость стала рождаться откуда-то изнутри. Сначала было просто обидно, потом захотелось в свою очередь обидеть Валю.

– Слушай, – сказал Сергей злым голосом, – если тебе надо от меня избавиться, то я и сам могу уйти.

– Не говори глупостей. Тебя никто не прогоняет. Просто не надо так поступать.

– Как поступать? – Сергей уже чуть не кричал.

– Ты его бросил как собаку какую-то. Он же еще маленький. А если бы он ударился головой? Или что-нибудь сломал?

Сергей задумался. Он явно чего-то недопонимал.

– Постой, постой. Ты мне скажи, что произошло. У меня какое-то помутнение просто было. Наверно от всего этого. Больница, эти придурки все, врачи. Ничего не помню, что сейчас было. Как я его бросил?

Валя посмотрела на него с жалостью.

– Бедный Сережа! – Наконец-то она его пожалела. – Я как-то о тебе и не подумала. Ты наверно слишком близко принял все к сердцу. Но ведь ты сам захотел.

Сергей начал оттаивать. Пора было мириться. На улице уже ночь, а они все еще не дошли до остановки.

– Не знаю, что на меня нашло, – он снова захотел взять Димку на руки, но тот прижался к Вале. – Ты не обижайся. Я этого не хотел сделать. Как-то само собой получилось.

Валя что-то ему ответила, и они пошли к остановке. Настроение было подавленным, разговаривать не хотелось. Молча, они дошли до дороги, и сели в троллейбус. Также молча, ехали. Димка держался за поручни и смотрел в окно. Он уже не обижался на Сергея, но тот чувствовал к мальчику маленькую неприязнь. Из-за него он еще ни разу не ссорился с Валей.

Также почти без слов они попрощались у подъезда. Заходить к Вале домой Сергей категорически отказался. Он никого не хотел видеть, а уж тем более ее родственников.