Текст книги "Шепчи мне, чудо-красота. О тебе и обо мне, обо всём на свете"

ВЕРА ТРЕБУЕТ СИЛ

 
По пыльной сухой дороге
И крест на себе волоча
Сбивал в кровь Спаситель ноги
Под плётками палача
 
 
Впивался до крови, колючей
Короной терновый венец
И был человече измучен
Но видел мученьям конец
 
 
Был продан на казнь Иудой,
Пилатом приговорён
Он знал, что распятым будет
Всё знал о страдании Он
 
 
Он знал, что пронзят Ему руки
И ноги пронзят Ему
Он сам шёл на эти муки
Он сам пошёл и в тюрьму
 
 
По пыльной сухой дороге
Он нёс всего мира грехи
Сбивал в кровь Спаситель ноги
За то, что мы были глухи
 
 
Голгофа – лишь только начало
Копьё под ребро – не конец
Когда уже тела не стало —
Стал символом тот венец…
 
 
А битва всё длится и длится
А вера всех требует сил
А сон продолжает сниться
О том, что я чуть не забыл:
 
 
Как пыльной сухой дорогой
И крест на себе волоча
Сбивал в кровь Спаситель ноги
Под плётками палача…
 

БЛАГОВЕЩЕНЬЕ

 
Приходит Архангел к Деве Святой
Приносит благую весть:
«Пречистая Дева, Господь с тобой
И славы твоей не счесть
Ты благодатною станешь женой
С дарами Духа Святого
Придёт Иисус, он будет опорой
Спасеньем, прибежищем, кровом
Бог Слова во чреве твоём зачат
Богородица Дева, радуйся!
Спаситель допустит до райских врат
Всех страждущих Его благости»
И Дева Мария, Святая Мать
Тогда со смиреньем сказала:
«Раба я Господня, готова я встать
В служенье большом и малом»
И в непорочном зачатии стала
Богородицей, Девой Пречистой
И в Благовещенье засияла
Во веки веков и присно.
 

НАДЕВАЛА ДЕВИЦА ЗЕЛЕНЫ ШЕЛКА

 
Как весна-красавица, поступью легка
Надевала девица зелены шелка
Так светла, румяна, взорами манит
Плавными движеньями, красками ланит
 
 
Ой ты, раскрасавица, лёгкая рука
Ой ты, красна девица, погуляй пока
Погуляй околицей да сплети венок
Чтобы по веночку я нашёл следок
 
 
Где моя желанная умница-краса
Где узор сплетает с лентою коса
Где ступают ножки, нежные как пух
Где твой голос ласковый услаждает слух
 
 
Подойду я к девице в зеленых шелках
Обойдёмся мы без этих кумушек да свах:
«Здравствуй, долгожданная». – «Здравствуй, любый мой»
Взявши лёгку рученьку, провожу домой
 
 
Вот мой дом, родная, он теперь и твой
Раньше пуст, теперь же задымит трубой
Ты – моя хозяюшка, я же – твой супруг
Никого не пустим мы в свой счастливый круг
 
 
Ты – весна-красавица в зеленых шелках
Ты, как пава чудная, вся в моих силках
Как поймал и обнял, больше не грущу
Больше красну девицу я не отпущу.
 

ХОДИЛА Я К РЕЧЕНЬКЕ

 
Ой да ходила я к реченьке, ой да по бережку
То по зелёной травушке, то по белу снежку
Ой да песню пела я, ой да милу дружку
Как рубаху шила я милому по стежку
 
 
Ой по стежку, да ой по стежку
Красными да узорами
Ой да дружку, да ой да дружку
С кем миловалася зорями
 
 
Ой да вьётся реченька, ой да за под мостом
А по мосту дороженька скрылася за кустом
Ой да уехал миленький, ой да дорогой той
Льются по сердцу слёзоньки, милый теперь не мой
 
 
Ой по стежку, да ой по стежку
Красными да узорами
Ой да дружку, да ой да дружку
С кем миловалася зорями
 
 
Ой да летаешь соколом, ой да не в небесах
Ой да замочит реченька ленты в моих косах
Ой, не проси прощения да не гони коня
А исповедуйся батюшке, что погубил меня
 
 
Ой по стежку, да ой по стежку
Красными да узорами,
Ой да дружку, да ой да дружку,
С кем миловалася зорями.
 

БЫЛИНА О ДРЕВНЕЙ РУСИ

 
…Лёг ковыль в степи широкой под копытами коня
Слышен звон мечей далёко. В той дали бывал и я
Страшною была та сеча, столько воев полегло
Начиналось всё на вече, много браги утекло…
 

 
Жил-был князь на городище, жил на дани, гнал врагов
Там разбойник не засвищет, татей князь бил, как щеглов
Дочь была стройна, красива, как лесной родник свежа
Волосы – кобыльей гривой, бровь – союзная межа
 
 
На княжну глаз положили несколько других князей
Словно вороны кружили среди княжеских друзей
Где-то лестью, где угрозой, где посулами маня
Сеяли раздор и грозы, медью-золотом звеня
 
 
Князь седые сводит брови: вот же смута, где же тать?
Смуты все были на крóви, вот смутьянов бы поймать!
Слово молвил воевода, седоусый богатырь
Всё грузневший год от года, словно камень Алатырь:
 
 
– Надо бы, светлейший княже, чтоб народишко унять
Вервие давай мы свяжем, дабы лихо им объять
Мол, княжна так своенравна, говорлива и горда
Нету ей на свете равных, не указ ей и звезда
 
 
Что был выбор очень труден средь достойнейших мужей
И в воскресный день и в будни не закрыли мы вежей
Всё же не пришли к согласью, кто достоин её взять
И ты, княже, своей властью кликнул вече собирать
 
 
Чтоб решили на народе сей замудренный вопрос
Может, и решим невзгоду, леший бы её унёс!…
И собралось шумно вече, сход людишками бурлит
Над толпою, словно кречет, голос тиуна кружит:
 
 
– Ой вы, княжеские люди! Бьёт челом вам светлый князь
И как яблочко на блюде, катится сей сказ для вас
Чтоб раздоры все унялись, чтобы споры позабыть
Надо, чтоб князья поднялись эту тяжбу поизбыть
 
 
Пусть разъедутся по свету себе славы поискать
По народному совету – в разны стороны скакать
Что, народ, тому и быти? Что мне князю передать?
– Передай: тому и быти! Больше не моги сказать
 
 
…Так на вече порешили. Вроде отвели беду
Женихи, как ни грешили, всё ж пошли на поводу
 

 
Южный князь горяч собою и порывист, как Борей
Не берёт с собою воев, хочет славы поскорей
Чтоб завоевать девицу и приданое забрать
Он готов безумной птицей в небе сокола загнать
 
 
Князь восточный, сын султана, изворотливый, как уж
Жить не может без обмана, но достойный, храбрый муж
Горячит своею плёткой он арабского коня:
– Увезу княжну на лодке, она выберет меня!
 
 
Княже западный, из свеев, весь тяжёлый – меч, доспех
Не торопится, успеет на копьё он взять успех
Он уверен: в его замок собирается княжна
От своих постылых мамок, как бы ни была важна
 
 
Княже северный – могучий и неистовый варяг
Он пронёс сквозь мóря кручи несклоняемый свой стяг
Холод севера не может остудить варяга страсть:
Топором врага разложит, чтоб к руке княжны припасть
 
 
Полетели, поскакали все четыре о двуконь
На распутье рядом встали с грозным видом, только тронь!
– Что ж, – промолвил князь восточный, – что решим, друзья-враги?
Был вчера союз наш прочный, счас же делим сапоги
 
 
Бросим жребий беспристрастный иль поедем восвоясь?
Кто за стан княжны прекрасной – распускайте перевязь!
Дрогнула земля под статью сильных княжеских коней
Хоть князья были не братья, но похожи, ей же ей!
 
 
Все грозны, крепки, румяны, руки – хоть дубы ломать
Лбы – железные тараны, ноги – камни растоптать!
Глянули вокруг сурово. Первым молвил южный князь:
– Обойдём поля и долы, но найдём лишь только грязь
 
 
Поизвёл врагов окрестных князь дружиною своей
Лучше в далях неизвестных славы имем поскорей!
Глянул свей неторопливо на горячего бойца
Потрепал коня за гриву, пыль утёр рукой с лица
 
 
Распрямил в доспехах плечи, топнул пару раз ногой:
– Други, скоро ляжет вечер, и опасен путь ночной
Станем здесь ночным дозором да обсудим все дела
Нам в дозоре нет позора, коль дорога так легла
 
 
Северный варяг подумал и потрогал свой топор.
Слыша что-то в ветра шуме, что усилил свой напор:
– Я за предложенье свея. Одна ночь – не один год
Кто нас упрекнуть посмеет, кинет камень в огород?
 
 
Южный князь кивнул с досадой, стал стреноживать коня
Обустроили засаду, сели все вокруг огня
Помолчали, повздыхали да легли на землю спать
А в тревожном сне слыхали: «Завтра будем воевать…»
 

 
Поутру, поднявшись рано, порешили вои так:
Чем искать далече раны, чем гонять чужих собак
Лучше меж собой сразятся, бросив жребий на кону
И добудет, может статься, лишь один себе жену
 
 
Бросив жребий, увидали: свей с варягом, пеший бой
Все, нахмурясь молча, знали: лишь один придёт домой…
Воины рубились долго, меч супротив топора
Меч у свея – не иголка, и с варягом – не игра
 
 
Топором шутя махает сильный северный варяг
Супротивник точно знает, что варяг – опасный враг
Бились долго, бились шумно, лязг что в кузнице стоял
Бились бы до ночи лунной, но дозорный увидал
 
 
В горизонте клубы пыли, по земле несётся гул
Про раздор князья забыли, поединка час минул
Пригляделись наши вои – надвигалась на них рать
Приготовилися к бою, чтобы с ратью воевать.
 
 
– Ну, друзья, а вот и слава! – Южный князь захохотал
Стали здесь не зря заставой! – Из ножен свой меч достал
Князь восточный торопливо взял из тулы лук тугой
С тетивою переливом, может бить стрелу стрелой
 
 
Свей с варягом оглянулись: взрыли землю зря окрест
Опосля перемигнулись: здесь врагу могильный крест…
 

 
На распутье подорожном, небо где с землёй сошлось
Ходит ворон осторожно… Тяжело врагу пришлось:
Там и сям лежат убиты, кровь текла густой рекой
Княже оказались квиты, в битве обрели покой
 
 
Остановлена князьями тех врагов большая рать
Гибель выбрали не сами. Можно ль гибель выбирать?..
Слава всё ж нашла героев, их раздоры поизбыв
Прославляли этих воев, разом споры позабыв
 
 
…Было так в Руси далёкой, были славные дела
Было в битвах много проку, не одна там рать легла
…Лёг ковыль в степи широкой под копытами коня
Слышен звон мечей далёко. В той дали бывал и я…
 

ДЕВСТВЕННИЦА И ЕДИНОРОГ
(мифы древней Швеции)

 
В цветущей чаще леса – прохлада, зелень, тень
Там тихо шелестит листва, мелькает там олень
Там белка шустро скачет, несёт орех в дупло
И щебет птиц полуденных таит в себе тепло
 
 
Там тихо ручеёк журчит, мотив совсем простой:
Присядь, приляг и отдохни, останься на постой
Ты ложе мягче не найдёшь, чем травы у ручья
Ничем платить не надо им, вся красота – ничья!
 
 
Виднеется на дубе когтистой лапы след:
Искал здесь косолапый малину на обед
За дубом тем поляна, цветущих трав полна
От ветерка игривого гуляет тень-волна
 
 
Стояла на поляне той, вся в солнечном сиянии
Чудесная красавица прекрасным изваянием:
Прекрасное творение чудесной красоты
Склонили главы перед ней в округе все цветы
 
 
Такой была красавица, что замирает вздох:
На всей земле прелестниц таких не больше трёх
Изгибы силуэта туманят каждый взор
И эта притягательность внушает всякий вздор
 
 
Так хочется, так хочется потрогать и обнять
И шею нежно целовать, на руки тихо взять
Волнующе вздымаются холмы её грудéй
Животик белый, талия, где кожа всех белей
 
 
И греческою амфорой рисунок бёдер был
Воспламеняет он огнём любой холодный пыл
Где ножки начинаются пьянящей взор картиной
Там целомудренно прикрыто легкой пелериной
 
 
Её лицо… Не передать словами восхищения
Божественной той прелести небесного видения
Глаза… в них только утонуть, а губы… в них бы впиться
И сладостью нектара в них блаженностью напиться
 
 
Но если песню продолжать о красоте лица
То мы от старости умрём, не увидав конца…
Итак, поляну осияв, стояла девственница там
Всем видом взоры обратив к сияющим вратам
 
 
И ветерок легко играл у девы волосами
То покрывалом поднимал, то лёгкими косáми
Вдруг на краю поляны той раздвинулись кусты
И вышел тут единорог, глаза его чисты
 
 
Ступает еле слышно он точёными ногами
Красивый, словно Аполлон, воссозданный богами
Густая грива до земли белейшей снежной масти
Изображал весь вид его призыв животной страсти
 
 
И перламутром засиял поднятый в небо рог
Не зря легенды говорят, что зверь – единорог
В движеньях лёгок и игрив, идёт, траву примяв
Высокомерным ржанием показывает нрав
 
 
Но фыркнув раз, приник губами к девичьей руке
И на колени пал пред ней, отдав всех чувств букет…
Так гордый зверь-единорог, земных коней всех князь
Был сразу девой покорён, лишь ей та страсть сдалась
 
 
Легко взметнувши ножки, уселась сверху дева
И песню нежным голоском тихонечко запела
И понеслись они вдвоём в далёкий дивный край
За горизонт, за окоём – для них волшебный рай
 
 
И длилось долго волшебство то ль в сказке, то ли в были
А в этой сказке иногда мы все когда-то были.
 

ВЬЮГА ПЛАЧЕТ

 
У избушки заметает окна
Огонёк свечи от ветра скачет
Где-то во дворе скулит собака
Ветер завывает. Вьюга плачет
 
 
От бессильной злобы ветер воет
Белыми ножами резать начал
Одеялом снега всё накроет
Заживо хоронит. Вьюга плачет
 
 
Вьюга плачет по пустым дорогам
По просёлкам белым, городам
Вьюга плачет, стонет у порога
Стонет, плачет: «Жизни не отдам»
 
 
Огонёк в окне мигнул, погаснув
Сумрак по избе сурово-мрачен
Ждёт жена отца детей напрасно
Молча льются слёзы. Вьюга плачет
 
 
От избушки далеко, в башкирском поле
Муж её казаками захвачен
Пугачёвым завербован в бунт-неволю
Молча Бога молит. Вьюга плачет
 
 
Пугачёв, как царский сын, на плахе
Виселицей муж жены истрачен
На Руси порядок только в страхе —
С волей не ужиться. Вьюга плачет…
 
 
Глухо бубенцы звенят на тройке
Вьюге вторят: «Жить нельзя иначе
Нам таких дорог проехать сколько?»
Нет, никто не знает. Вьюга плачет
 
 
Вьюга плачет по пустым дорогам
По просёлкам белым, городам
Вьюга плачет, стонет у порога
Стонет, плачет: «Жизни не отдам»
Вьюга плачет…
 

БЕЛЫМ СНЕГОМ, СНЕЖНЫМ ВЕТРОМ

 
Белым снегом, снежным ветром
Ночь морозною была
Величаво, как царица
В облаках луна плыла…
 
 
По следам глубоким, волчьим
Два охотника спешат
Всё готово для охоты:
Встретят волка – порешат
 
 
В чаще леса быстрым шагом
Стая с вожаком бежит
Лишь подранок на опушке
Поотстав, один лежит
 
 
На боку дымится рана
Кровью пропитался наст
Перебита пулей лапа —
Далеко уйти не даст
 
 
Взвыл подранок на царицу
Жутко, аж тоска берёт
Два охотника на лыжах
Два ствола глядят вперёд
 
 
Отмечал кровавым следом
Волк последний свой поход
Стая с вожаком завыла
Предсказав его уход
 
 
Был недолог путь кровавый
Выстрел, визг – и волк упал
Снежный ветер белым снегом
Быстро волка заметал
 
 
А весною два волчонка
Еле стоя на ногах
Мяли брюхо мать-волчице
Потеряв отца в снегах
 
 
Так за годом год проходит:
Белый снег, кровавый след
Так природа хороводит:
Круг беды и круг побед.
 

ЛЮБОВЬ-ПОДНОШЕНИЕ

 
Обречёнными стаями
Под воздушными струями
Одинокими стали мы
Сбив любовь поцелуями
 
 
Лебединая преданность
Стала вдруг достижением
Ну а преданность предали
Сбив любовь унижением
 
 
Верность стала ненужною
И её не застелим мы
Стылой свадьбой нагружена
Став любовью постельною
 
 
Стало чувство подкинутым
Кукушонком с лишением
По шкале тихо сдвинутым
Сбив любовь отношением
 
 
Тела храм да не святится
Ни постом, ни молитвою
Просто вниз тихо катится
Без любви, перед битвою
 
 
И ни клятвам не верим мы
Никаким обещаниям
Стали миром потерянным
Став любовью-прощанием
 
 
Нет цены храму цельному
Ставшим даром-прошением
Нет цены духу верному
Взяв любовь подношением.
 

ПАМЯТЬ НАРОДНАЯ, ПАМЯТЬ НЕВЕРНАЯ

 
Круча над серыми волнами виснет
Коршун кружит над поникшей главой
Ветер разбойный пронзительно свищет
Над притаившейся мятой-травой
 
 
Кровью залито землистое ложе,
Взбита перина в жестоком бою
Чувствует воин застывшею кожей
Вставшую рядом кончину свою
 
 
Пыль намочив, впитается кровушка
Камнем застынет, рассыплется в прах
Грустно нахохлившись, смолкнет соловушка
Вянет цветение в мятых цветах
 
 
Серые волны под каменной кручею
Бьются о берег, пытаясь забрать
Всех мертвецов, что волею случая
Стали друг друга в бою убивать
 
 
И не о том ли нам пели в былинах
Где тридцать три молодца на подбор
Выходят из моря, словно с картины
Ведёт их дружину седой Черномор
 
 
А может, при жизни рубили друг друга?
И море их взяло, погибших в бою
И только русалки, дельфиньи подруги
Погибшим беззвучную тризну поют
 
 
И только колдун, чьи волшебные чары
Их могут заставить подняться на брег
Захочет, испив отвратительных варов
Использовать их как простой оберег
 
 
И кинет их в бой, нечувствительных к смерти
И ужас посеяв, идут мертвецы
А в сказке народной, людской круговерти
Всё перевернётся: «Идут молодцы!»
 
 
Память народная, память неверная —
Бабушки сказы да дедова быль —
Всё покрывается серою стéрнею
Там, где был раньше, как море, ковыль.
 

МЫ НЕ ЗАБЫЛИ

 
Неверно думать, что забыли
Что было столько лет назад
Когда дедов похоронили
Видавших первый тот парад
 
 
Когда тяжёлою победой
Не зря гордился наш народ
Оставив за плечами беды
Но помня всё из года в год:
 
 
Как летним утром из-за речки
Донёсся самолётов вой
Как поникали бабьи плечи
Ведь не вернулся муж домой
 
 
Как из засыпанных окопов
Солдаты поднимались в бой
Как, только раны лишь заштопав
Рвались на фронт за нас с тобой
 
 
Как закрывали амбразуры
Всем телом. Ради нас с тобой!
И умолкали пули-дуры
Ведь грудью их накрыл герой
 
 
Когда вставал с одной гранатой
Напротив танков наш солдат
Там, где погибшие ребята
Стояли насмерть рядом в ряд
 
 
Как самолёт в пике с Гастелло
Как жил блокадный Ленинград
Как, не таясь, «катюши» пели
Как бились Брест и Сталинград
 
 
Как обнажал свой чёрный купол
Полуразрушенный рейхстаг
Фашистом отданный нам в руки
Подставившись под красный флаг
 
 
Мы помним тот парад Победы
Что в сорок пятом первым был
Там молодыми были деды
Скажи, кто это позабыл?
 
 
Неверно думать, что забыли
Что было столько лет назад
Когда дедов похоронили
Видавших первый тот парад…
 

БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК
Торопову Василию Валерьевичу, Фёдорову Геннадию Егоровичу, Куликову Валерию Ивановичу, моим дедам и прадеду, орденоносцам ВОВ, а так же всем защитникам Родины в 1941—45 г.г.

 
Как же страшно было летом
В сорок первом, после боя
Поле взрывами раздето
Кровью полито порою
 
 
Рожь с землёю и травою
И окопами изрыто
Поле, поле, что с тобою
Вместе с нами ты убито
 
 
А пацан с лицом землистым
Умирал на дне воронки
Кровь пузырилась бугристо
Утекала нитью тонкой
 
 
В двадцать два стал лейтенантом
В двадцать два убит в бою
Пред фашистским оккупантом
Весь Бессмертный полк в строю
 
 
А Бессмертный полк закрыл нашу Родину стеною
И собой усеял густо поле боя, поле боя
И ушли полки на небо и навечно в память строем
Стали именем бессмертным после боя, после боя
 
 
Как же страшно, как же больно
Главное – нельзя бежать
Так и свыкнешься невольно
Что навечно там лежать
 
 
Злость притупливала страхи
Ярость двигала вперёд
Страхи стали просто прахом
Бил вражину наш народ
 
 
И собрав единой мощью
Силу всю в один кулак
Что бы не очнулся больше
Не вернулся снова враг
 
 
Родина одним порывом
Взмахом, через боль и стон
Вымела, как будто взрывом
Зло врага, повержен он!
 
 
А Бессмертный полк закрыл нашу Родину стеною
И собой усеял густо поле боя, поле боя
И ушли полки на небо и навечно в память строем
Стали именем бессмертным после боя, после боя.
 

РЕНТГЕН-ДИАГНОЗ

 
Мне страшно умирать так рано
Так рано – глупо умирать
И я от мысли стану пьяным
Что, зная это, плачет мать
 
 
Ведь глупо умирать так рано
Так рано – глупо умирать
Не от какой-то смертной раны
С косой идёт меня встречать
 
 
С косою, в чёрном балахоне
Оскалом череп искривя
Шепча в спокойно-жутком тоне
Смерть в коридоре ждёт меня
 
 
Какое-то пятно на плёнке
Как будто бы расцвёл там мак
На стебельках, на очень тонких…
Рентген-диагноз – в лёгких рак
 
 
И хочется реветь белугой
Ругаться матом, так-растак!
А метастазы друг за другом…
Рентген-диагноз – в лёгких рак
 
 
Врач пожимал плечами молча
Рука сестры слегка дрожала
И средь глухих мгновений полчищ
Я понял вдруг, что жил так мало!
 
 
Не страшно умирать так рано
Так рано – глупо умирать
Не верю! Бешено и рьяно
Со смертью буду воевать!
 
 
И вновь анализы, растворы
Рентген-диагноз – в лёгких… чисто!
Консилиум, переговоры…
Ошибку там признали быстро
 
 
Я думал, что убью кого-то
Тех, кто заставил плакать мать
Всё медицинское болото
Я был готов топтать и рвать
 
 
Но всё закончилось чудесно
Лишь светлой ниткой у виска
Расположились очень тесно
Три серебристых волоска.
 

Я ВЕРНУСЬ

 
Я вернусь, через время и холод
Я вернусь чрез ошибки других
Мне не нужен для этого повод
Мне стремлений хватает своих
 
 
Лишь бы было куда возвращаться
Лишь бы было кого любить
С кем не надо мне больше прощаться
И кого не хотел бы забыть
 
 
Я забуду своё одиночество
Трудный, в гору, сизифов путь
Я, простите, – ваше высочество
Не какой-то там кто-нибудь
 
 
Без меня сиротеют пашни
И земля без меня не родит
Королевства отстрою башни
Что разрушил какой-то бандит
 
 
Я верну себе доброе имя
И найду королеву свою
Больше нет «из огня да в полымя»
И об этом я песню пою
 
 
Я вернусь домой без сожаления
Лишь бы было кому меня ждать
В очаге я продолжу горение
И моё у меня не отнять.
 

МАМЕ (ПРОСТИ)

 
Мам, прости, ведь ты была права
А здесь я оказался потому
Что не слушал твои верные слова
И считал, всё лучше делать самому
 
 
Мам, прости. Здесь дни длиннее года
А так хочется тебя скорей обнять
Чтоб ты забыла про невзгоды
А я вспомню самое родное – мать
 
 
Для тебя я всё такой же мальчик
Глупый, неразумный мальчуган
Но ты по мне, по взрослому, ты плачешь
Плачешь от своих душевных ран
 
 
Так по-детски говорить: «Не буду
Больше я расстраивать тебя»
Позабыть проблем недетских груду
И тебя прижать к себе, любя
 
 
Мам, прости, пусть поздно, но я понял
Чтó для меня ты значишь в темный час
Когда меня лихие мчали кони
Когда не слышал твоих верных фраз
 
 
Как твоё сердце за меня болело
Как говорила: «Ну подумай! Прекрати!»
Твоя любовь всегда ко мне летела
Оберегать стараясь на пути
 
 
Мам, прости. Я верю, ты дождёшься
Буду я другим через года
Знаю, шепчешь: «Ты, сынок, вернёшься,
Ведь тебя годам я не отдам».
 

МАМЕ (ОБЕЩАНИЕ)

 
Так сложно без тебя, ты знаешь, мама
Как жаль, что это раньше не сказал
Быть может, потому, что я упрямый
Но что тебя люблю, всегда я знал
 
 
Ты знаешь, мама, я хочу признаться:
Ты – всё моё святое навсегда
Так хочется сейчас с тобой обняться
Забыть про нехорошие года
 
 
Одно могу сказать: я всё исправлю
Хоть сильно виноват перед тобой
И всё плохое позади себя оставлю
И будешь ты ещё гордиться мной.