Текст книги "Калитка для котёнка. Фантастическая трилогия"

Уже на следующее утро после встречи с куратором я отправился в космопорт устраиваться на работу.

С похмелья я чувствовал себя неважно, и даже летнее солнце, по-утреннему ласковое и не жаркое, меня не радовало. Но я быстро приходил в норму, не забывая при этом поминать профессора недобрыми словами.

Это он велел мне, после того как сниму квартиру недалеко от места будущей работы, отправиться в бар, чтобы встретиться и познакомиться со связными. Конечно, они могли и не понадобиться в дальнейшем, но профессор заявил, что иметь запасной канал связи просто необходимо.

При этом он, многозначительно глядя в глаза, заявил, что мне непременно нужно развеяться, «оторваться» и стереть, наконец, с лица «это озабоченное выражение».

Я понял, что он имел в виду, только после того как к моему столику подошли две миловидные девушки, и одна из них произнесла кодовую фразу.

Мы познакомились и целомудренно заказали по лёгкому коктейлю. Мне показалось, что имена подруг на удивление точно соответствовали их облику. Невысокую, темноволосую девушку звали Лией. В ней поразительным образом сочетались свойственные юности угловатость и порывистость со зрелыми округлыми формами. Её светловолосая подруга – Дора, отличалась высоким ростом, широкими плечами и упрямо выступающим вперёд подбородком.

Покончив с коктейлями, мы немного поскучали, но затем заказали напитки покрепче и вскоре уже безудержно хохотали над своими незамысловатыми шутками.

Бар был небольшим – вмещал менее десятка столиков, и оказалось, что отдыхать в нём очень уютно. Столы и стены были отделаны тёмным деревом, и при слабом освещении создавалась иллюзия таинственности и уединения.

Довольно быстро я убедился в том, что подруги полностью в курсе происходящих на планете событий и посвящены во все детали деятельности моего куратора. Я описал девушкам парней, которые встретились мне на лестничной площадке, и поинтересовался, что это за люди. Сначала девушки расхохотались, но затем Дора всё же объяснила, кто они такие.

– Это были Клещ и Джокер – гориллы профессора, – сквозь смех сказала она. – У них мозгов, ну вот как у той кофемашины. Профессор вспоминает о них, когда появляется какая-нибудь грязная работёнка, не требующая большой сообразительности.

– Не знаем, настоящая у них память или трансплантированная, но, например, один из них даже не помнит, где родился, – сообщила Лия доверительным шёпотом, перегнувшись ко мне через стол.

– А туда же, «клеиться» ко мне вздумал, – добавила Дора, и подруги опять расхохотались.

Я попросил девушек рассказать что-нибудь о поработивших и эксплуатирующих эту солнечную систему пришельцах. Предыдущий владелец трансплантированной мне памяти жил на планете с аграрной экономикой и фактически на задворках цивилизации. Поэтому я не смог выудить из памяти ничего конкретного, кроме банальных понятий о взаимно выгодном соглашении с инопланетянами и временных экономических трудностях.

– Ну что можно о них сказать? – задумчиво проговорила Лия. – Упыри, они и есть упыри. Бледные, пухлые… Да ты их и не увидишь никогда. Они практически не покидают свою дипломатическую миссию.

– У них почти нет губ, и поэтому всегда видны редкие и кривые зубы, – дополнила рассказ Дора. – Где бы они ни появились, это всегда вызывает панику и беспорядки. Люди, кто потрусливее, бросаются убегать, а кто покрепче, настоящие мужики, те рвутся вперёд, чтоб разбить их бледные башки. Тех и других невозможно удержать, и начинается полный хаос. Поэтому упыри предпочитают не показываться людям на глаза.

– Но не они настоящие хозяева, – заявила Лия. – Упыри служат другим ещё более жутким пришельцам.

– Как?! – невольно воскликнул я.

– Сейчас об этом помнят лишь наши родители, да и то смутно, – пояснила девушка. – Но сначала были голубые, светящиеся чудища. А уже потом они привезли надзирать за нами этих… Мой отец однажды сказал, что когда снова появятся «светящиеся», это будет означать, что всем нам конец, и упырям, наверное, тоже.

Потом кто-то из девушек вспомнил, что пока мы окончательно не напились, необходимо обговорить время и место встреч для экстренных случаев, если возникнет такая необходимость. Договорились, что каждый четверг одна из них будет ждать меня в этом баре в течение часа, начиная с семи вечера.

На следующий день я с некоторым трудом припомнил этот разговор об экстренных встречах и понял, что он состоялся как раз вовремя.

В общем, мы неплохо провели время. Под конец вечера я уже без устали нашёптывал комплименты на ушко наиболее понравившейся мне девушке – невысокой брюнетке по имени Лия. Говорил ей, что хоть я, возможно, и похож на гориллу, но сообразительный, и у меня большое, полное нерастраченной любви, сердце. В ответ Лия только смеялась, а однажды шепнула на ухо, что я похож на кого угодно, но только не на секретного агента.

В конце концов, девушки вызвали машину и доставили меня домой. Лия проводила меня до входа в здание. Когда я обнял её за талию и привлёк к себе, она мягко, но решительно, освободилась.

– На сегодня программа мероприятий исчерпана, – строго заявила девушка.

– До встречи, красавчик, – смеясь, добавила она, направляясь к ожидавшему её автомобилю.

Возможно, устраиваться на работу с изрядного похмелья – хороший конспиративный приём. Но при этом вряд ли можно рассчитывать на высокую должность.

На пропускном пункте меня тщательно обыскали с помощью металлодетектора. Пришлось всё выкладывать из карманов. Дело дошло даже до таблеток от головной боли, запечатанных в алюминиевую блистерную фольгу. Мне оставалось лишь поблагодарить себя за то, что оставил дома переданные профессором шприц-тюбики. Их стальные иглы, несомненно, были бы обнаружены, и моя шпионская карьера закончилась бы, так и не начавшись.

Специалистом по подбору персонала оказалась молодая и симпатичная девушка. У неё был настолько строгий и неприступный вид, что мне почему-то захотелось непременно растопить лёд в её глазах.

Приняв от меня рекомендательно письмо, сотрудница фирмы внимательно его прочла, а затем принялась что-то искать в компьютере, без устали барабаня по клавиатуре.

– На какую должность вы рассчитываете? – наконец спросило она, даже не взглянув на меня и продолжая терзать клавиатуру.

Я немного замялся, потому что сидел прямо напротив и опасался дохнуть на девушку перегаром. Но надо было, как говорится, брать быка за рога.

– Был бы не против занять место, например, заместителя управляющего фирмой, – наконец сообщил я. – По техническим вопросам, конечно.

Брови специалиста по кадрам поползли вверх.

– Отчего ж не сразу управляющего? – спросила девушка, забыв о компьютере, и в её глазах впервые загорелся интерес.

– Да я и не против, если есть такая вакансия, уверен, что справлюсь, – заявил я, со всей твёрдостью, на которую был в тот момент способен. – Но, конечно, я согласен на должность начальника какого-нибудь отдела. Или просто инженером… – добавил я, снижая тон.

– К сожалению, на перечисленные вами должности вакансий нет, – заявила девушка, вновь обретая неприступный вид. – Есть лишь одно место на складе.

– Нет, не начальника, – поспешно добавила она, когда я, заинтересовавшись, потянулся вперёд. – Требуется комплектовщик товара, фактически грузчик.

Я принял задумчивый вид. Конечно, я был согласен, но для солидности требовалось выдержать паузу. Тем более после настолько амбициозных заявлений.

– Других вакансий нет, и пока не предвидится, – заявила девушка, стараясь развеять мои сомнения и поторопить с решением.

– Хорошо, согласен, – отозвался я, ещё немного помедлив.

На следующее утро я уже приступил к работе. С первых же минут ангары складов космопорта поразили меня масштабами. Проходы между высоченными стеллажами тянулись чуть ли не до линии горизонта и шириной напоминали проезжую часть улиц с многорядным движением. Вверенный мне сектор был настолько велик, что передвигаться приходилось на специальном автомобиле с открытым верхом.

Все погрузочно-разгрузочные работы и доставку товара к месту комплектации выполняли роботы. Они были разных размеров и в соответствии с назначением несколько отличались друг от друга конструкцией. Но все они имели в своей основе грузовые платформы на широких колёсах с резиновыми шинами. По краям платформ возвышались массивные колонны, снабжённые всевозможными захватами и сенсорами.

Большая часть роботов предназначалась для работы со стандартными контейнерами, и они были сравнительно невелики. Я довольно быстро научился программировать их на выполнение постоянно меняющихся, но однотипных задач.

Роботы для перемещения негабаритных грузов отличались большими размерами, и самые крупные из них с трудом маневрировали в проходах между стеллажами. По конструкции они были гораздо сложней. Разнообразные, но всегда очень мощные захваты выдвигались из колонн в самых неожиданных местах и порой под невероятными углами. Программировать их было сложней, но использовались такие роботы реже, и с ними я мог разбираться не спеша.

Каждый сектор складов имел отдельный, высоко расположенный диспетчерский пункт с прозрачными стенами, откуда, собственно, и производилось программирование роботов и наблюдение за их работой.

Разобравшись с программированием, я в свободное время размышлял над тем, как бы снять ограничения скорости, чтобы мои роботы шевелились пошустрей. Двигались они очень неспешно. Иногда роботы и вовсе замирали на несколько мгновений и принимались с задумчивым видом помигивать индикаторами и щёлкать какими-то реле. В конце концов, я даже додумался, как их можно ускорить, но не рискнул применить это на практике. Я понимал, что достаточно упустить из виду какой-нибудь нюанс, и роботы разворотят стеллажи, а то и сам ангар во вверенном мне секторе.

Так проходили одна неделя за другой, и я вполне освоился на складах. Постепенно я познакомился со многими из своих коллег и нередко подменял кого-нибудь, когда возникала такая необходимость. Благодаря этому я вскоре имел довольно полное представление обо всех секторах и ангарах, да и о специфике и внутренней логике текущих работ тоже.

Вечерами, вернувшись домой, в маленькую однокомнатную квартиру, обставленную безвкусной мебелью, я неустанно размышлял – не обманул ли меня профессор? Может быть, я и есть тот самый человек, которым себя помню?

Постоянно думая об этом, я всё-таки нашёл подтверждение тому, что куратор сказал мне правду. Так, например, я хорошо помнил свою внешность. И хотя я был очень похож на того, кого помнил, в чертах лица я находил трудноуловимые, но явные отличия.

Но главными доказательствами были другие. Я хорошо помнил, как ещё в юности «слетел» с трассы, катаясь на мотоцикле вдоль бескрайних полей, после чего на бедре у меня остался довольно глубокий и хорошо заметный шрам. Сейчас этого шрама не было, но зато я нашёл другие не менее заметные, о происхождении которых не имел ни малейшего представления.

Однажды я поймал себя на том, что с ностальгией вспоминаю времена, когда носился по дорогам в команде таких же, как я, байкеров. Как весело было тогда. А сколько вечеров я провёл в отцовском гараже, стараясь превратить обычный стоковый мотоцикл в чоппер. Но зато как я после этого гордился своей машиной перед друзьями. А потом начались проблемы с полицией. Особенно после того, как мы перемахнулись в придорожном кафе с бандой рокеров из соседней долины. Вспомнив об этой драке, я машинально принялся ощупывать голову. Мне в тот раз здорово перепало мотоциклетной цепью. Пришлось накладывать швы, и я огорчался оттого, что волосы не закрывали это место полностью. Найдя на месте раны лишь гладкую, неповреждённую кожу, я с некоторым усилием объяснил себе, что на самом деле со мной ничего подобного никогда не происходило.

Но кем же тогда я был на самом деле?

Может быть, наследным принцем? В таком случае, вернувшись домой, я в полной мере буду пользоваться почётом и уважением, дарованными по праву рождения. Но может быть, я окажусь безродным, беглым преступником, которого разыскивает вся галактика?

Я понял, что больше всего желаю лишь одного: как можно быстрее закончить дела на этой планете и вернуться к своей настоящей жизни, какой бы она ни была.

Проработав на складах около трёх месяцев, я начал беспокоиться о том, что мне не присылают никаких предписаний. Но лишь, спустя почти полгода, получив очередной номер газеты, я нашёл в ней знакомую рекламную листовку. Волнуясь, я отделил скрывающую текст плёнку и прочитал первые указания.

Мне предписывалось обратиться к начальнику складов и сообщить, что я случайно обнаружил контейнеры на стеллажах, на которых, насколько мне известно, они не должны находиться. Далее в тексте шли длинные ряды буквенно-цифровых последовательностей, которые служили для обозначения маркировки контейнеров и номеров стеллажей.

Сложность заключалась в том, что это сообщение следовало озвучить только в присутствии вышестоящего начальства. Нужно было выбрать время, когда управляющий фирмой или один из его заместителей посетят склады.

Конечно, я сразу понял идею – подставить своего начальника по полной программе. Вообще-то мне претит заниматься подобными вещами, но я объяснил себе, что этот человек, так или иначе является пособником пришельцев, губящих планету. Поэтому я постарался подавить в себе все возникшие по этому поводу сомнения.

Я уже знал, что управляющий часто посещает склады по понедельникам, примерно через час после начала рабочего дня. Иногда он приезжал в сопровождении целой свиты подчинённых.

Управляющий был плотным и высоким мужчиной с уже наметившимся брюшком и седыми прядями в волосах. Он излучал спокойствие и уверенность, но, казалось, ничто не могло укрыться от его цепкого и пронзительного взгляда. Сопровождавшие управляющего заместители воспринимались мной лишь как его уменьшенные и упрощенные копии.

Конечно, моё появление в кабинете именно в этот момент недвусмысленно указывало на намерение выслужиться перед самым высоким начальством. Но я, собственно, и не должен был скрывать своих карьерных амбиций.

Выучив наизусть номера контейнеров и стеллажей, я стал ждать удобного случая. Позже я сообразил, что если перечислю эти неудобоваримые сочетания цифр и букв по памяти, то это как раз и будет выглядеть подозрительным. Поэтому я записал их на обрывке обёрточной бумаги.

Дождавшись понедельника, я привёл себя в более-менее опрятный вид и отправился в кабинет своего начальника.

Управляющий, услышав сообщение, побагровел и выхватил у меня из рук бумагу, испещрённую номерами. Потребовав у побледневшего начальника складов журналы учёта, он принялся сверять записи.

– Так, значит, сначала утеряны, а потом, оказывается, пришли в негодность и утилизированы? – спросил управляющий с сарказмом, и мой начальник опустил глаза, не найдя что ответить.

– Поехали, посмотрим, – распорядился управляющий, и мы все отправились в нужный сектор.

Конечно, я уже давно тщательно обследовал указанные стеллажи и контейнеры. А за день до этого проверил их ещё раз.

Понятно, что контейнеры были даже не повреждены, пломбы оказались на месте, и участь начальника складов была решена. Управляющий позвонил в отдел безопасности, и вскоре за моим бывшим начальником явился бравый лейтенант в сопровождении бойцов охраны.

Когда мы остались одни, управляющий велел следовать за ним, и мы вернулись в опустевший кабинет. Он долго проверял журналы, накладные и ещё ворох каких-то бумаг. Я стоял у стола и терпеливо ждал, чем всё это закончится.

– Справишься? – неожиданно спросил управляющий и в упор посмотрел на меня.

– Справлюсь, – тут же твёрдо ответил я и подумал, что мы – нехорошие люди, иногда умеем понимать друг друга с полуслова.

– Ну, тогда разбирайся, – заявил управляющий. – Передавать дела тебе никто не будет.

Когда я остался в кабинете один и уселся в кресло, то понял, что с морально-этической точки зрения всё-таки чувствую себя неуютно.

На следующее утро я отправился к специалисту по кадрам, чтобы оформить новую должность. Принимая заявление о переводе, уже подписанное одним из заместителей управляющего, девушка вела себя ещё более сдержанно, чем при первой нашей встрече, хотя, казалось бы, это невозможно.

С первого же дня заступления на новую должность я стал ловить на себе косые взгляды подчинённых. Очевидно, что многие меня опасались, но кое-кто, похоже, просто недолюбливал. Конечно, дружеское общение с моими сослуживцами сразу прекратилось, но я и не стремился к нему. Всё же некоторых из них, наиболее опытных, я первое время часто вызывал к себе в кабинет. Не скрывая своей некомпетентности, я без устали уточнял у коллег особенности работы складов, в которых сам не мог разобраться достаточно быстро.

Не помню дословно чьё-то мудрое изречение, которым я руководствовался, но смысл его заключается в том, что я знаю так много, что мне не стыдно чего-нибудь не знать.

Конечно, эта замечательная формула не подходила для общения с другими руководителями, с которыми я теперь каждый день встречался на планёрках. Желая не ударить лицом в грязь, я брал документы домой и ночами изучал все тонкости работы космопорта, включая модели и тоннаж космических транспортов, и их маршруты.

Так пролетели ещё полгода. Погружённый в работу, я и думать забыл о новых предписаниях от куратора. Однако оно пришло, и я какое-то время держал рекламную листовку в руках, не решаясь открыть текст. Я понимал, что теперь у меня добавится хлопот, которых и без того было немало.

Конечно, я не ошибся. Теперь мне следовало хорошенько подготовиться и выступить на планёрке с предложением о реконструкции складов, которая затрагивала и весь космопорт в целом. Далее в предписании следовали примерные планы новых подъездных путей, перепланировки ангаров и частичной реконструкции здания самого космопорта. Потом шли наброски экономических расчётов.

Изучая планы, я поразился остроумности неожиданных решений и с лёгкой завистью подумал, что сам никогда бы до этого не додумался. Очевидно, что за спиной у моего куратора стояли незаурядные люди. Но у них не было возможности учесть все детали, которые можно выяснить только на месте. Многое пришлось дорабатывать самому и на подготовку к докладу у меня ушло больше месяца.

Начать выступление я решил с наиболее внушительных цифр из тщательно подготовленных экономических выкладок. И, действительно, реконструкция позволяла значительно сэкономить энергоресурсы, заметно урезать время доставки и отправки грузов, и даже сократить численность персонала. Окупалась реконструкция на удивление быстро, и после этого оставалось лишь получать вновь образовавшуюся прибыль.

Не желая раздражать вышестоящее начальство сюрпризами, я накануне позвонил управляющему фирмой и спросил, не будет ли он возражать, если я выступлю на ближайшей планёрке с предложением о реконструкции. Вряд ли он догадывался о масштабах предстоящих работ и легко согласился. Но, во всяком случае, формально он был предупреждён.

Конечно, масштабы стали очевидны, когда я непосредственно перед докладом, на специально подготовленных для этого стендах, начал размещать графический иллюстративный материал. Там были представлены диаграммы, графики, картосхемы и всевозможные таблицы.

Как только у присутствующих прошёл шок, на меня буквально обрушился шквал критики. Конечно, я прекрасно понимал своих коллег. В иных обстоятельствах я тоже предпочёл бы спокойное и размеренное течение рабочих будней без каких-то там реконструкций и вызванных ими хлопот.

Лишь управляющий не принимал участие в общем обсуждении, а с задумчивым видом изучал предоставленный материал. Потом он задал мне несколько уточняющих вопросов и велел отправить подготовленные мной документы на рассмотрение экономистам.

Через несколько дней был создан отдел реконструкции, а я, соответственно, назначен его начальником.

Управляющий направил меня оформлять новое назначение, и я вновь явился к девушке, которая, примерно за год до этого, принимала меня на работу. Заполняя бумаги, она не поднимала глаз, а на вопросы отвечала тихо и односложно. Я подумал, что она просто меня боится. Пожалуй, при желании я легко мог бы организовать её увольнение, но мне незачем было это делать. Возможно, теперь девушка не отказалась бы, вздумай я пригласить её поужинать. Но, конечно, я не собирался пользоваться служебным положением для достижения подобных целей.

Мне хотелось найти для неё какие-нибудь ободряющие слова, но я ушёл, так ничего и не сказав. Возможно, я поступил правильно, ведь своего задания я не знал. Может быть, для его выполнения мне, в том числе, предстояло разогнать отдел управления персоналом.

Получив новую должность, я ловил на себе косые взгляды теперь уже начальников отделов и руководителей подразделений. С недавнего времени моё мнение было решающим по многим вопросам, и я их понимал.

Когда управляющий поинтересовался, кого бы я мог порекомендовать на должность начальника складов я, не задумываясь, предложил кандидатуру одного толкового парня. Он, несмотря ни на что, сохранил со мной добрые отношения, но при этом соблюдал дистанцию. Поэтому я решил, что поступаю справедливо.