Текст книги "Квадрат двенадцати"

Математика

 
Триллионы пустынных планет —
В этом замысел Божьего творчества —
Где ни горя, ни радости нет,
Умножают моё одиночество.
 
 
Разбегутся волнами круги,
Гладь воды лишь слегка беспокоя.
Так уйдут и друзья, и враги.
Отнимают и снова удвоят.
 
 
Единица, а значит, один,
Я песчинка в пыли информации,
Лишь однажды я буду делим
В алгоритме простых операций.
 
 
Череда единиц и нулей
Есть процесс в достижении смысла
Для судьбой наделённых долей.
А бывают счастливые числа?
 

Хагакурэ

 
В листве сокрытая листва,
Воспринимаемая в целом,
Моноколорность естества,
Что пышной массой зеленела,
 
 
Как символ одноцветных дней,
В отдельности неповторимых,
Но малопамятных частей,
Для памяти и неделимых.
 
 
Под шелестящею листвой
Подвижно-жёсткая структура.
Тот остов есть каркас живой.
Важна лишь суть, а не фактура.
 
 
По сути, важен только ты,
А дни иссякнут листопадом
И ветви станут все пусты
Для обновления. Так надо.
 
 
Осенний сон. Нас как бы нет.
Расстанемся с листвой спокойно.
Мы в жизни ветви, мы скелет.
Так будем сильны, дней достойны.
 

Ливень

 
Барханы пепла, клубы дыма
Из жерла мощного вулкана,
Лоскутья мокрые ватина
И тушь в воде внутри стакана —
 
 
Метафоры для непогоды,
Для туч, невёдра и ненастья.
Трепещет нежная природа,
Боясь отдаться тёмной власти.
 
 
Наверно, скоро грянет буря
И грома звучные раскаты
Бабахнут сверху со всей дури,
Как оплеуха без дебатов.
 
 
А дождь сначала деликатно,
Затем как дробь «Драже» челесты,
И скоро возрастает кратно,
И не найти сухого места.
 
 
Потоки. Стоит ли разуться?
А ветер вдохновлён в порыве,
Деревья под напором гнутся.
Вот это настоящий ливень.
 
 
Он до потопа, бесконечен,
На небе мгла и нет просвета,
Как будто наступает вечер.
И ты мокра, как не одета.
 
 
Как секс, здесь всё бушует страстью.
Любовь меж небом и землёю.
Уже давно достойны счастья
Познать прохладу за жарою.
 
 
Укрыться поскорее дома,
В кровати с невключённым светом,
К друг другу жаться с каждым громом,
Искать метафоры, ответы.
 

Летать

 
Я прыгну в облака —
Сырое отраженье,
Крыло – моя рука,
А мах – её движенье.
 
 
И небо мне – вода,
Порхаю на потоке,
Привычная среда,
А облака высоки.
 
 
Неисчислимых стай,
Летящих друг за другом,
Пример, искать тот край,
Что называют югом.
 
 
Здесь тоже чей-то юг,
Конечное стремленье
Найти друзей, подруг,
Работу, вдохновенье.
 
 
Да, я не полечу,
И вынужден остаться,
Я так решил, хочу
Сегодня искупаться.
 

Пейпси

 
Пейпси22
  Пейпси (эст.) – Чудское озеро.


[Закрыть] лучами прогрето,
Плещется дочь на мели,
Розовый шарик щербета
Пенкой растаял вдали.
 
 
Стало аляписто-сизым
Небо над тёмной водой,
Здесь, подгоняемый бризом,
Бьётся о берег прибой.
 
 
В дымчато-серой глазнице
Светится око луны,
Отсвет с эстонской границы
Манит дорожкой блесны.
 
 
Чудная ночь, и Чудское
Озеро дышит волной,
Дух уходящего зноя,
Веет прохладой. Покой.
 

Поздние звонки

 
Я поставил бы птичьи трели
На мелодии поздних звонков,
Они б шумом пернатым летели,
Бились крыльями в свод потолков.
 
 
Они пели б хорошие песни,
Стали весело так щебетать,
Отвлекая от худших известий,
О которых не хочется знать.
 
 
Умоляю о милости, Боже,
Не хочу знать о смерти родных,
Светлый день так трагично итожить,
И прошу лишь известий иных.
 
 
Спойте песню, мажорные птицы,
Отгоняя тоску и печаль,
С вами тоже хочу веселиться
Без известий, которых не жаль.
 

Ты знаешь?

 
Ты знаешь, что за гранью океана
Восходит солнце из бурлящих вод,
И наступает утреннее рано,
И снова золотится небосвод.
 
 
А знаешь, что вселенная кружится
Над плоскою громадиной земли
И звёздами заманчиво лучится,
Но так, чтобы сорвать их не могли.
 
 
И мы не порожденье обезьяны,
Подобье Бога и Господний дух,
Немного человечьего изъяна,
Да чуточку огонь в душе притух.
 
 
А почему, вскормлённые любовью,
Радушием отцовского тепла,
Спешим предать семейное гнездовье,
Забыв, что за спиной есть два крыла?
 
 
И ходим, как под тяжестью прогнувшись,
Без всякого желания летать,
И в ереси, как в сон, как в бред, замкнувшись,
Чтобы грешить и снова предавать.
 

Мама

 
Мне больно думать о тебе,
Что ты жила с ужасной болью,
В насмерть проигранной борьбе,
С нажизнь болезненной юдолью.
 
 
И адский кокон тяжких мук
Тебя скрывал от внешней сферы,
От мужа и детей, подруг,
От радости, надежды, веры.
 
 
Чем малолетние могли,
Сами участия нуждаясь,
Тебе помочь – и не спасли,
За это беспричинно каясь.
 
 
Ты умерла, и я рыдал,
Ночами выл, скулил щеняче,
Хотя и смерть не сознавал,
Но сострадал, пусть по-ребячьи.
 
 
И вот однажды ты пришла,
Ночная тень, как тьма глубока,
Незримо слёзы утерла,
И стало вдруг неодиноко.
 
 
Я не был больше сиротой.
Твой ангел, обитая рядом,
Мне помогал с любой бедой,
Иной печалью, горем кряду.
 
 
Мне больно думать о тебе
С тебе родной сыновьей болью,
Но ты всегда в моей судьбе,
А я живу как будто двое.
 

Театр

 
И был пролог, а после первый акт,
И мы – актёры из амурной драмы —
Нечаянно попали в её такт
И заиграли ярко сверх программы.
 
 
И был восторг той искренней любви,
Которой мало рамок тесной сцены.
Люби, играй – и этим всем живи,
Твори свободно, презирая стены.
 
 
А годы шли, рисуя грим морщин.
Актёры погорелого театра,
Погрязшие в рутине из причин,
Уже не ждём себе аншлаг назавтра.
 
 
Но также упоенно держим такт,
Игра акцентов, слов и интонаций,
Вот пыл любви и вот опять антракт,
И акт второй и снова плеск оваций.
 

Болезнь

 
И не твоя, а ты её
Субъект и пища для болезни,
А если попросту – сырьё.
Живи, болей, потом исчезни?
 
 
Врачебный график процедур
Диктует нынче ритм жизни.
А жизнь, как медицинский сюр,
В своей жестокости, садизме…
 
 
И боль. Нет сил уже терпеть!
Укол скорее и забыться,
Во сне покинуть эту клеть,
Себе здоровым долго сниться.
 
 
Проснуться и преодолеть,
Набравшись силы для победы,
Чтоб мысленно отринуть смерть.
Чтоб так легко решались беды!
 
 
Бороться только для борьбы,
Для мужества, пусть без надежды,
Рабы, они в себе рабы,
Больной – он не такой как прежде.
 
 
Есть смысл меняться, побеждать,
А нет, так просто насмерть биться,
Не павшим замертво лежать —
Пытаться выжить и лечиться.
 

Паганини

 
Взволнован, и полон,
И шумен
Ему лишь особенным гулом,
Как улей,
Плеск слов и стук стульев,
Так пробуют струны
Тех душ,
Что уже натянули,
Зал ждёт.
Нетерпенье AD EXTRA,
Мы ваши,
Извольте, маэстро!
Сутулясь,
Шагами большими
Выходит скрипач Паганини.
Фалды развевая как крылья,
От низа до верха
Весь в чёрном,
И тёмные зраки,
И злые,
Шагает он важно,
Как ворон.
Отдавший за музыку душу,
Играючи души отнимет
У тех, кто, доверившись,
Слушал,
И в жертву искусству их кинет.
Вот скрипку подносит он к уху,
Внимая весь мир, окрылённый,
Как будто взлетает он слухом,
Чтоб стать высотой наделённым.
Он начал,
Игрою скрипичной
По струнам душевным, духовным
Мешая мотив с чем-то личным,
Пуская смычок
Как по волнам.
Сплетает силки виртуозно.
А зал в звуковой паутине.
Всех тех, кто подвержен гипнозу,
С собой поведёт Паганини.
В низы ли,
Какие высоты,
За даром Великим,
Господним,
Как крыс,
За едою, за Нотой,
То ль в рай,
То ль в огонь преисподней.
 

Песня

 
В трепетании быстрого ритма
Сердцу, кажется, жарко и тесно,
Каждый вдох повторяется рифмой,
Я, наверно, какая-то песня.
 
 
Я про тех, кто уже не вернётся,
И про светлого счастья минуты,
Я про юность, и дружбу, и солнце,
Про любовь, и дома, и приюты.
 
 
Я бываю немного весёлой,
А бываю и чуточку грустной,
Не о каждом написано слово,
Но для всех моё сердце и чувства,
 
 
И всегда про великого Бога
И засилье людского порока,
Про разбитую нашу дорогу —
Направленье тяжёлого рока.
 

Эмотикон

 
Двоеточие, круглая скобка,
Тильда, звёздочка с дробной чертою,
Знак вопроса, кавычки, решётка,
Восклицательный знак с запятою.
 
 
За улыбкою вновь огорченье,
А потом человечек смеётся,
Удивленье, печаль и смущенье —
Сочетание знаков эмоций.
 
 
Ведь «и-мэссэджи» – письма разлуки,
Оттого ты грустишь по прочтении.
Через связь наших глаз, через руки
Ноты чувств полетят в сообщеньях.
 
 
Никакие солёные слёзы
Не прольёшь по сети в интернете,
Красноречие жизненной прозы
Да рыдающий смайлик в ответе.
 
 
Я пишу, а чего ещё боле?
Лишь добавить забавных иконок
О любви в диалоговом поле
Человеку, который стал дорог.
 

Свет

 
Да, я есть свет, и свет зелёный
С немного большей желтизной,
Пусть на чуть-чуть, от полутона,
Чем просто человек живой.
 
 
Я весь горю, и это пламя
Переполняет теплотой,
А кровь горючими парами
Бурлит, бурлит, боря застой.
 
 
А иногда с подушек пальцев
Моей трепещущей руки
Сверкают желтоватым глянцем
Пылающие языки.
 
 
Могу скатать я ком светящий,
Как молний сгусток шаровой,
Смотри, я самый настоящий,
Горячий, жаркий, огневой.
 
 
Когда умру, моё свеченье
Не раз вспугнёт людей в ночи.
Чтоб ярче стало приведенье —
Побольше бойся и кричи.
 
 
Не жёлты вовсе, не зелёны,
А будут мёртво-голубы
Фотоны моего фантома
И силой жизненной слабы.
 
 
Цени же жизнь, жар вдохновенья,
Нутра пылающий огонь,
Зелёный свет, твой цвет горенья,
И друга тёплую ладонь.
 

Перед боем

 
Как в жар озноб,
Слабы колени,
Мутит уже бояться, ждать.
Атака в лоб,
Ещё мгновенья,
Потом за бруствер выживать.
 
 
Процесс войны
Насыщен смертью,
Но побеждает лишь живой.
И мы должны,
Пусть каждый третий
Уж не придёт к семье домой.
 
 
Он не черкнёт
Прощальных строчек,
Не обоймёт детей-сирот.
Как пулемёт
Надсадно строчит!
По ком обоймами ревёт?
 
 
Пускай врага
Порвут снаряды,
Чтоб больше выбило стрелков,
Тогда – ага,
Держите гады
Окрошку пуль, гранат, штыков.
 
 
Да будет мир,
Но наши счёты
Придётся всё же оплатить.
Ориентир —
КП и ДОТы,
Там главное всех перебить.
 
 
Пускай умрём
Мы без мучений,
Но дай нам Бог остаться жить.
Здесь под огнём
Своим движеньем
Должны прорваться, наступить.
 
 
Уже пора,
Пойдёмте, братья,
Простите, если виноват,
Вперёд, «Ура»
Или прощайте.
Смертелен труд простых солдат.
 

Сын божий

 
                    Сын божий,
                    Но так слаб
                    И болен
                    Плотию
                    Взращённой.
                    Ничтожный раб
                    Господний
                    И людьми
                    Крещённый.
Человек. Пытался быть примером —
   Отверг    народ    меня    и    веру.
                    Но я верю,
                    Я знаю,
                    Жить хочу
                    И умереть
                    Желаю,
                    Вознесться
                    Благою
                    Вестью.
                    Я – мессия!
                    Во имя света
                    И любви.
                    Элои, элои,
                    Ламма савахфани!
 

На прощание Леиле

 
Мольбы пусты, зачем угрозы,
Ответишь ты: «Прости, жалею».
Увы, уже увяла роза,
Дурманит галльская лилея.
 
 
Ошибка может стать семьёю,
Живём взаймы, в чужих квартирах,
Изъедена «докучной тлёю»
Вся жизнь моя в огромных дырах.
 
 
Порой бывает очень тяжко,
Терзает душу червь сомнений,
Давай в висок, не целься в ляжку,
Мне в смерти больше вдохновенья.
 
 
Нет, не стихами – злобой, гневом —
Пылает сердце возмущённо,
Стреляй, пали в больное чрево,
Порви скорее рифмы лоно.
 
 
Я упаду, «туманным взором
Изображая смерти муку»,
Кровавым и немым укором.
В ответ я раню злую руку.
 
 
Живите, будет ваше счастье
Гротеском гибели поэта,
Такой урок лишь в Божьей власти,
Я вас уже простил за это!
 

Роман

 
Крылатые слова
Не все уже вернутся,
А канут в лето…
С обновлённой стаей,
Равно как дважды два,
С далёка обернутся,
Мне, как поэту,
Рифмы навевая.
 
 
Перепишу роман,
Повымараю строки,
Пусть изменится
Книга про былое.
Фантазия, обман
И свежие истоки —
Жизнь на страницах,
Ты была ль со мною?
 
 
Все мысли о былом,
Былое иллюзорно.
Что? Правда эта?
Помнится предвзято.
По-разному прошло,
Затем сменило формы.
Лишь силуэты,
И уже когда-то.
 
 
Полёт летучих строф
На крыльях лёгких строчек
Уже в финале
Личных мемуаров.
Роман уже готов,
Но будет незакончен,
Чтоб не читали —
Так, для бон суара.
 

Деревья

 
Деревья стали только выше,
Прибавив тени и колец,
А ниже – это люди, крыши,
И как-то съёжился отец.
 
 
Кто ходит, помогаясь палкой,
Переступая, словно лень,
Своей походкой шаткой, шаркой,
Того зовут – трухлявый ….
 
 
Столетия растут секвойи,
Пять тысяч лет жива сосна,
Зелёною и пышной хвоей
И в древности оделена.
 
 
В пеньках же виноваты люди,
На ёлки-палки лес рубя
И на гробы, да все там будем,
Рядя под дерево себя.
 
 
Мы с детства тянемся к деревьям,
Чтоб умереть и в них почить,
По ритуалам и поверьям?
Хотим, наверно, ими быть.
 

Голод

 
Вредители, войны,
Прирост населенья,
Засушье и холод,
Живём неспокойно,
В тревоге, волненье,
А вдруг будет ….
 
 
Чудовище обло,
Стозевно и гложет,
Не дай ему повод.
Извнутренне подло
От сердца до кожи
Сожрёт тебя ….
 
 
Ходячие трупы,
Отёчные лица,
И вымрет весь город.
Иссохшие губы
Устанут молиться:
«Пусть кончится ….».
 
 
Маразм, дистрофия,
Сгоришь с голодухи,
Хотя еще молод.
А кто мы такие,
Не вспомнят и мухи,
Уж им-то не ….
 

Улыбка

 
Здесь, в пропасти любимых глаз,
В сети морщинок милых, тонких,
По счастью избежал пропасть
Искристый смех былой девчонки.
 
 
И настроение души
Сейчас так молодо, но зыбко,
И убежать всегда спешит,
А расцветает лишь с улыбкой.
 
 
Пускай грубеет голос твой,
Задорный хохот также звонок.
Смешливой, юной, озорной
Будь на все сто, не только в сорок.
 
 
Не зря задумано сплести
Наш яркий мир одною ниткой,
Чтоб вдруг губами привести
Всё в состояние улыбки.
 

Белая ночь

 
А лампочки горят напрасно —
Мне про себя и так всё ясно.
Да так светло, что впору встать,
Дела поделать – пусть писать,
Назавтра всё считать ничтожным,
Не выспаться, не есть пирожных,
Стихи порвать – всё потому,
Что подменило серью тьму.
Мешает: частый шум машин,
Бубнящий рэп крутых мужчин
(Бывает, давит в стёкла бас,
Колотит бит в сей поздний час),
Рёв двухколёсных лихачей,
Летящих в белизну ночей, —
Там пьяным голосом орут,
Хохочут и бутылки бьют.
Как в тёмной тонировке день,
Иди покруче «лук» надень,
Возьми ключи, садись за руль,
Как овертайм в июнь, июль,
Сильнее музыку включи
И без маршрута громко мчи.
 

Онейроид

 
Сон или мания?
Жёстко гнетомое
Явью двоякой,
Яростно сбоит,
Шкалит сознание.
Мы – насекомые,
Жучье имаго?
Бред. Онейроид.
 
 
Страшны видения:
Толпы и полчища
(Нас миллиарды
Тварей ползучих),
И размножение
Этого скопища —
Арахниада
Класса паучьих.
 
 
Ноги ходильные,
Брюхи набитые,
Жадные жвалы,
Нет, хелицеры.
Любим обильную
Пищу и, сытые,
Ищем забавы —
Это без меры.
 
 
Гнёзда высокие,
Многоэтажные,
Тёплые норы
Или квартиры.
Судьбы недолгие,
Часто неважные,
С жизненным вздором
В том микромире.
 
 
Это безумие,
Галлюцинации,
Сбой точки сборки.
И паучливей
Стал я, угрюмее,
Часто в прострации,
Сдвинулся с толка.
Шизоделирий.
 

Снег

 
Белые крупные хлопья
Вторглись в ночное пространство,
Щурю глаза исподлобья,
Глядя на снежное царство.
 
 
Нет ни тропы, ни дороги,
Густо усыпано снегом,
Мокнут в сугробице ноги,
Плохо сейчас без ночлега.
 
 
В тёплом нагретом салоне
Двигаться всё же комфортней,
Жаль, что о снежном циклоне
Как-то забылось сегодня.
 
 
Ехать в туннеле снежинок
С диким восторгом ребячьим,
В меньшем рискуешь машиной,
Глупо гоняя незряче.
 
 
Пешим отправился ночью
В гости до утра остаться,
Может, и трезвый не очень,
Чтобы поменьше стесняться.
 
 
В паре пустынных кварталов
Ждёт, в ожидании ласки,
Только что дочь укачала,
Перечитав её сказки,
 
 
Женщина лет так за тридцать,
Если точнее, под сорок,
Всё перед дочкой стыдится.
Тайно приду, словно ворог.
 
 
В дом проскользну я украдкой,
Чуть наследя у порога,
Не задержась у кроватки,
Мимо мне эта дорога.
 
 
Мимо семьи и опеки,
Мимо простого вниманья,
В мокром и хлещущем снеге
Будто ищу наказанья.
 
 
Поздние дети и встречи,
Редкие мысли о счастье,
День пролетел, да и вечер,
А за окошком ненастье.
 
 
Где-то в душе, пусть под краской,
Стали как снег мы седые.
Скоро скажу тебе: «Здравствуй».
Будем почти молодые,
 
 
Душу и вьюгу обманем
На белоснежной постели,
В душ, а затем утром ранним
Снова отдамся метели.
 
 
Мягкие перья подушки,
Снег словно пух под ногами,
Нежные взгляды подружки,
Снеженный путь между нами.
 

Карты

 
А жизнь была б нудной,
Как блеклые будни,
Как гаммы,
Когда б не тузы и не дамы,
И красным
По масти по чёрной бы вмазать,
По будням,
По серой тоске беспробудной.
 
 
Шестёрки – дороги,
Семёрки как встречи,
Не надо с Вальтом
Проводить этот вечер,
Препоны, пороги,
Восьмёрки – проблемы,
С девяткой шестёрка,
Наверно, дилемма.
 
 
Девятка – любовь,
А десятка – свиданье,
В игре,
Для которой не надо названья,
Не надо гаданья
И спорить с судьбою,
Судьба, словно козырь,
Не знает отбоя.
 
 
Тузы, короли
И красивые дамы —
Лишь мелкие карты
Для жизненной драмы.
А их тусовать —
Хорошо развлеченье,
Порой очень ярко
Раскрасит мгновенья.
 
 
И будни,
В которых
Когда-то
Не будем.
 

Водоворот

 
Каждая капля вернётся
Вниз за движением вверх,
Дождиком с неба прольётся,
Или же выпадет снег.
 
 
Можно заплакать водою,
Слёзы вернуть через рот,
Радость сменяет бедою
Полный водоворот.
 
 
Тают снега ручейками,
Резва струя родника,
Тучится дождь облаками,
В море стекает река.
 
 
Жизнью напитаны слёзы,
Снова «привет» и «прощай»,
Плача (смеясь и серьёзно),
Капли свои не считай.
 
 
Лёгкими выдохну слово,
Кто-то его же вдохнёт,
Всё в этом мире не ново,
Ты же, конечно, не в счёт.
 

В баре

 
Стойка энд барный стол,
Бармен, он же бариста.
Мне коньяку грамм сто.
Триста.
 
 
Сколько мятых рублей
Нужно платить за удачу?
В граммах давай налей
И улыбнись на сдачу.
Кисло-жёлтый лимон,
Так, на зубок. Пожрать бы.
В зале звучит шансон,
Свадьба.
 
 
Кухня лишь для гостей.
Слезла с диет невеста —
Замужем можно толстеть.
Как это: в теле тесто?
Мне без закуски пить.
Вот, запиваю кофе.
Нефиг меня женить —
Профи.
 
 
Бабы – зло. И коньяк.
Но хороши при этом.
Я в душе холостяк,
В рифму зовусь поэтом.
Бабе за мужем быть,
Мужу быть под женою
И на себе тащить.
Взвою.
 
 
С краю тут посижу,
Здесь, в полутёмном баре,
Пьяненьких поужу,
Чтобы потом к шмаре.
Незачем их поить,
Надо уже прогретых.
Мне же ещё подлить
В эту.
 
 
Вечер в цвете нуар,
Тина для одиноких,
Поздний причал – бар
Многих.
 

Дым

 
Всем телом содрогнулся шар земной,
Срываясь, грохоча, с орбиты,
И воздух испускает жуткий вой,
Течёт сквозь небосвод пробитый.
 
 
И рушатся громады городов,
А горы падают в равнины,
Цунами рвут лохмотья берегов,
Бесстыдно оголив глубины.
 
 
Оскалом пропастей разверзлась твердь,
Безбожники орут молитвы,
Свой лучший урожай сжинает смерть,
Коса её острее бритвы.
 
 
И алые из пастей языки
Горящей лавой лижут трупы,
Руины же у огненной реки
Торчат, как сломанные зубы.
 
 
Где ангелы, о Боже, где они?
Где свято воинство Христово?
Погибнем без поддержки, мы одни?
Дай нам евангельское слово!
 
 
Напрасно всё, и пусть бушует ад!
Пусть уничтожит всю планету,
Хозяев нерадивых, всех подряд!
Эх, покурить бы сигарету…
 

Тихий дом

 
Хорошо и спокойно,
Так хочу возвратиться,
Здесь живут себе вольно
Мои чёрные птицы.
 
 
И могилы в сирени
На холму невысоком,
В светлый полдень весенний
Пусто – не одиноко.
 
 
На вершине пригорка
По дороге от храма,
Как ни рано, ни горько,
Упокоилась мама.
 
 
Не забуду, родная,
Вот печенье, конфеты,
Я всегда приезжаю
С полимерным букетом.
 
 
А однажды останусь
Здесь рассыпчатым прахом.
Мне осталась лишь малость,
Пусть умру я без страха.
 
 
Хорошо и спокойно.
Так хочу возвратиться,
Вспоминая невольно
Позабытые лица.
 
 
Петли ржавых калиток,
Клети старых оградок,
Среди этих могилок
Не везде есть порядок,
 
 
Но я буду как дома,
Снова встречусь с семьёю,
Нет итога иного —
Вместе слиться с землёю.
 

Но Вы

 
Увы,
закрыта в детство дверь.
Он в животе, с которым двое,
Совместно ВЫ,
Да что теперь,
Не бойтесь, ВАМ не будет боли.
 
 
Но всё ли верно
врач сказал,
Что так легко решить проблему,
Убить того,
кто перестал
Быть просто каплей чьей-то спермы.
 
 
Она могла его родить,
Могла любить,
но жизнь сурова,
Её сомненья позади —
Она сидит,
она готова.
 
 
Готов ли
к смерти её плод?
Его соскоблят острой ложкой,
Что в клочья тельце разорвёт,
И помпой
высосется крошка.
 
 
Услышьте
мамочкин живот,
Любовью к жизни
сердце бьется,
Любовь та знает, что умрёт,
В крови горячей захлебнётся…
 
 
Вот всё прошло, встаёт она
И дышит вроде облегчённо,
На ТЫ одно облегчена,
Но ВЫ она уже —
Условно.
 

Бы

 
И не было вовсе чуть раньше начала,
Но быть и могло, а возможность – немало,
От первого звука бы стало вертеться,
От слова, ты веришь, бы приняло место.
 
 
Священное «Логос» – два значимых слога,
Начало всего – это слово у Бога,
А Божье начало – оно ниоткуда,
От слова, от мысли, возможности чуда.
 
 
Дай новое имя, мне новое имя,
Меня измени ты словами своими,
Мой буквенный код поменяй для прочтенья,
Итог комбинаций – другое значенье.
 
 
Пустоты от слов облекаются в формы,
Сначала пойми, после словом оформи
И полно раскройся осмысленной фразой,
Стань лучше, умней и добрей, пусть не сразу.