Текст книги "Взять Берлин в 1941 году! Что дальше? Сталин после «Грозы»"

Дмитрий Винтер
Взять Берлин в 1941 году! Что дальше? Сталин после «Грозы»

С нашими танками, артиллерией, авиацией обойдемся, пожалуй, и без Мирового Октября. Сзади, сзади все революции! Впереди – ни одной!

А. Солженицын «В круге первом»

ДВОРЕЦ СОВЕТОВ КАК ИНДИКАТОР
(Вместо предисловия)

В 30-е годы... искусство Рейха, естественно, не могло не иметь переклички с официальным искусством других тоталитарных систем. Законы времени сказывались неумолимо.

Военно-исторический журнал. 1989. № 7. С. 95—96

5 декабря 1931 года взлетел на воздух храм Христа Спасителя, построенный в ознаменование победы России над Наполеоном; многие считают его символом России как таковой. На расчищенном таким образом месте большевики приняли решение построить новый символ – символ Земшарной Советской Республики, Дворец Советов, главное предназначение которого было в том, чтобы в стенах его «принять в состав СССР последнюю республику». Никто тогда не знал, какая это будет республика – Новозеландская или Уругвайская, но миллионы знали: рано или поздно это (прием последней республики) произойдет.

Подготовительные работы по сооружению Дворца Советов начались в 1932 г. А 10 мая 1933 г. было принято решение о строительстве самого Дворца – по проекту Б. Иофана (всего на конкурс было представлено более сотни проектов, из них более 20 зарубежных) (Дворец Советов// Википедия. Сайт http://wikipedia.org). В марте 1939 г. XVIII съезд ВКП(б) принял решение о завершении строительства Дворца Советов в 1942 г. (Дворец Советов// Сайт http://www.4ygeca.com/dv_sovetov.html), после чего работы по строительству были резко форсированы.

4 июля 1941 г., после того, как стало ясно, что «освободительный поход» в Европу откладывается на неопределенное время, все работы по строительству Дворца Советов были прекращены. Материалам, заготовленным для строительства, нашли военное применение: уникальный голубой цемент марки ДС, а также мрамор и гранит пошли на строительство дотов, специальным образом обработанная древесина для «вечной» мебели, готовившаяся специально для Дворца Советов, – на деревянные части для истребителей ЛаГГ-3, сталь (на один каркас ее пошло столько, что можно было построить 10 000 танков Т-34) всегда на войне требуется... А в октябре 1941 г. всех строителей Дворца мужского пола собрали в дивизии народного ополчения и бросили под Москву (Суворов В. Последняя Республика. М., 1995. С. 85—87).

На этом месте мы остановимся и внесем некоторые пояснения. Из контекста Виктора Суворова явствует, что сначала были использованы по военному назначению строительные материалы, а уж потом брошены защищать Москву строители Дворца. Вообще в концепцию Суворова такая хронологическая последовательность событий хорошо вписывается. Вспомним: по его мнению, Сталин после разгрома войск первого эшелона (т.е. начиная с 29 июня 1941 г.) считал дело «мирового коммунизма» проигранным, что и послужило причиной его двухдневной депрессии; только 1 июля под давлением соратников по Политбюро вождь вернулся к работе (Суворов В. Очищение. М., 2001. С. 342—344). Однако я в своей первой книге доказываю: ничего подобного, Сталин продолжал бороться и не считал дело проигранным по крайней мере до 1942-го, а то и до 1943 г. (Винтер Д. Виктор Суворов прав! Сталин проиграл Вторую мировую. М., 2011. С. 103—154).

Так вот, как минимум один факт подтверждает мою правоту, то, что после июня 1941 г. Сталин дело проигранным не считал. А именно: указания приступить к разборке стального каркаса (того самого, из которого 10 000 танков построить можно) были даны только в 1942 г. (Дворец Советов// Энциклопедический словарь. Сайт http://dic.academia.ru). Итак, 4 июля 1941 г. работы по строительству Дворца Советов были просто прерваны, но ведь прерванную работу можно и возобновить; а вот в 1942 г. начался демонтаж уже построенного.

Неясно, правда, когда точно было дано указание на демонтаж – 1 января или 31 декабря 1942 г.; поисками конкретной даты я еще займусь в ходе этой книги. Однако очевидно: что-то, что вынудило Сталина если не совсем отказаться от планов создания «Земшарной Советской Республики», то по крайней мере отложить проект в куда более долгий ящик, чем первоначально (в июле 1941 г.) предполагалось, произошло не ранее конца 1941 г., а скорее всего уже в 1942 г.

Но продолжим цитирование Виктора Суворова: «После войны ДС несколько раз брались возводить заново, да все бросали» (Последняя Республика. С. 86). К. Закорецкий, также приведя эту цитату, резюмирует: «Суворов мельком замечает, что строительство Дворца Советов в Москве пытались продолжить и после войны. Однако этот тезис дальше не был развит. Но как можно продолжать строить ДС, не имея надежд достичь целей, при которых ДС имел бы смысл? Значит, какие-то надежды (и планы) были. Только к середине 50-х годов они уменьшились до такой степени, что строительство Дворца Советов прекратили» (Закорецкий К. Третья мировая война Сталина. М., 2009. С. 20). Закорецкий считает это доказательством того, что Сталин в 1946—1953 гг. продолжал готовить новую – теперь Третью – мировую войну, которая таки должна была завершиться торжеством «всемирного коммунизма».

Так вот, факты опровергают Закорецкого: после войны строительство Дворца Советов было заморожено. Никаких попыток возобновления строительства с 1942 по 1957 г. не предпринималось (Дворец Советов// Википедия). А вот в 1957—1959 гг., то есть уже при Хрущеве, вдруг был объявлен конкурс на новый лучший проект Дворца Советов. Конкурс продолжался два года (Дворец Советов: материалы конкурса 1957—1959 гг. М., 1961), однако строительство ДС больше не возобновлялось (Дворец Советов// Энциклопедический словарь). А в 1960 г. на этом месте построили бассейн «Москва», что и знаменовало собой окончательный отказ от идеи «Земшарной Республики».

Итак, зададим вопрос: что произошло в 1942 г. и как произошедшее смогло отрицательно повлиять на решимость Сталина завершить Вторую мировую войну установлением Земшарной Республики Советов? Ответу на этот вопрос в основном и будет посвящена эта книга. Заодно постараюсь осветить и вопрос о том, что это нашло на Хрущева в конце 1950-х гг., когда он вернулся к идее. И почему он потом также от нее отказался. А пока – еще один вопрос.

Итак, храм Христа Спасителя был взорван 5 декабря 1931 г. Очевидно, что решение о его сносе (и строительстве на его месте Дворца Советов) было принято несколько ранее. Вопрос – когда? Есть основания думать, что в том же 1931 году. И не только это решение... Очень уж много процессов, связанных с подготовкой «всемирного освободительного похода», берут свое начало именно в 1931 г.

Вот, например, 25 января 1931 г. IX съезд ВЛКСМ бросил лозунг: «Комсомолец – на самолет!», что и послужило началом действительно массовой подготовки летчиков к будущей войне (Суворов В. День-М. М., 2002. С. 136).

А десять дней спустя, 4 февраля 1931 г., Сталин произносит свою знаменитую фразу: «Нам нужно в десять лет догнать передовые страны, иначе нас сомнут!» В свете того, что действительно произошло в 1941 г., сталинская фраза поражает мудростью и дальновидностью, однако надо помнить: в 1931 г. СССР практически никто не угрожал.

В самом деле, Германия была разоружена Версальским договором. Гитлера у власти еще не было и не было предрешено, что будет (об этом подробнее во второй главе). Ну, разве что на территории СССР – в танковых, авиационных, химических школах в Казани, Липецке, Томке – немцы подготовкой к войне занимались. Но не против себя же СССР их готовил! Так что Германия отпадает.

Франция проводила сугубо оборонительную военную политику, США сидели за океаном и придерживались политики изоляционизма (не говоря уже о том, что в период Великой Депрессии им явно делать было нечего, как с кем-то воевать). Британия и Япония были враждебны СССР, но представляли опасность лишь для отдельных его регионов – соответственно Средней Азии (где Британия поддерживала еще сопротивлявшихся басмачей) и Дальнему Востоку. Ну, а прочие государства были просто не в счет. Так, может, Сталин уже тогда сам назначил срок начала войны?

18 сентября 1931 г. Япония начала оккупацию Маньчжурии (завершила весной 1932 г.), после чего ее экспансия в Китае прекратилась на пять лет. Так вот, СССР уже 31 декабря 1931 г. предложил Стране восходящего солнца договор о дружбе и нейтралитете, аналогичном советско-германскому договору от 24 апреля 1926 г. (Славинский Б.Н. Пакт о нейтралитете между СССР и Японией: дипломатическая история. 1941—1945. М., 1995. С. 45). Япония, правда, тогда его отвергла. Однако пробный камень со стороны СССР был брошен...

Мы увидим еще и другие примеры того, что многие проблемы, приведшие ко Второй мировой войне, берут свое начало в СССР в 1931 г. Поэтому на вопрос о том, когда Сталиным было принято принципиальное решение о сроках войны, мы можем с большой долей вероятности сказать: в 1931 году.

Обратим внимание еще на один факт: завершение строительства ДС первоначально планировалось на тот самый 1942 год, когда его начали демонтировать. К этому мы еще не раз вернемся.

Глава 1
РОССИЯ И ГЕРМАНИЯ – БЛИЗНЕЦЫ-БРАТЬЯ

Если совпадений больше двух, это уже не совпадения.

В. Суворов. «Последняя республика»

В августе 1921 г. Г.И.Гурджиев, еще в 1920 г. бежавший из красной России в Турцию, перебрался из Константинополя в Берлин. Официально член теософского кружка Гурджиев пошел на этот шаг, «так как Веймарское правительство снисходительно относилось к экспериментам и свободе в любых проявлениях, если не потворствовало таким тенденциям открыто». Непонятно, правда, почему же в таком случае наш герой уже в феврале 1922 г. оставил Германию и перебрался в Британию (Вашингтон П. Бабуин мадам Блаватской. М., 1998. С. 230—232). Впрочем, все это вообще не имело бы никакого значения, если бы это был не Гурджиев, а кто-то другой. Но наш герой уже замечен нами в связях с целым пандемониумом «консервативных революционеров» (об этих связях я уже упоминал в первой книге (Винтер Д. Виктор Суворов прав! Сталин проиграл Вторую мировую. М., 2011. С. 112—114)), поэтому его пребывание в Германии в столь судьбоносные для нее времена (о судьбоносности именно этого времени – чуть ниже) весьма подозрительно.

Германия, наряду с Россией, занимает в планах «консервативных революционеров» особое место. Тот же Дугин постоянно призывает создавать в противовес демократическому капиталистическому Западу ось из трех стран – России, Германии, Японии с предварительной победой в них «консервативных революций» (Дугин А.Г. Основы геополитики. М., 1996. С. 220—245). Зачем? А затем, чтобы утвердить «особый русский тип мировоззрения» (читай – совершить «консервативную революцию») по всему миру.

Что же, в рассуждениях об общности исторических судеб наших стран есть большая доля истины. Германия, как и Россия, относится ко «второму эшелону» капитализма, который победил тут только в середине XIX в. Как и в России, в Германии к началу ХХ в. только начали развиваться демократические институты, страна оставалась полуфеодальной, полусамодержавной, с аристократией, а не буржуазией во главе политического класса. Как и в России после 1905 г., в кайзеровской Германии 1871—1918 гг. при формальном наличии парламента и конституции правительство было ответственно перед монархом, а не перед парламентом. Такие государства называют «полуабсолютистскими монархиями». Да и предшествующая история двух стран, начиная по крайней мере с начала XIX в., почти синхронна: совместная война с Наполеоном и патриотический подъем, с 1815 по 1848—1855 гг. – реакция, в 1860—1870-х гг. имеют место реформы Александра II и Бисмарка, затем в обеих странах начинается полоса реакции, а с 1905 по 1918 гг. и в России, и в Германии следует череда либеральных реформ и революций.

Синхронным является и развитие социалистических идей. Не Германия – родина социализма, но здесь он пустил глубокие корни. И в Германию, как в Мекку, ездили русские социалисты разных направлений, большевики в том числе. Ну и германская разведка приложила руку к русской революции 1917 г.

А уже на Брестских мирных переговорах в ответ на возмущение Германской стороны, что большевики агитируют немецких солдат, Троцкий заявил: «А кто вам мешает агитировать наших бойцов?» (Буровский А. Великая Гражданская война 1939—1945. М., 2009. С. 35—36.) Это, конечно, из серии анекдотов, а вот информация более серьезная. В январе 1918 г., когда в Бресте шли мирные переговоры, а Советская Россия еще получала (до лета 1918 г.) немецкие деньги, в Петрограде уже была создана немецкая коммунистическая группа «Спартак», зародыш будущей КПГ, и начали издаваться на немецком языке газеты «Факел», «Мировая революция» и «Красное знамя» (знаменитая «Роте Фане») (Суворов В. Ледокол. С. 16).

Эта синхронность развития вкупе с уже имеющимися у нас фактами позволяет думать, что «консервативные революционеры» затеяли историю с сараевским убийством (об этом подробнее см.: Винтер Д. Виктор Суворов прав! С. 25—33), чтобы ускорить начало Первой мировой войны и вызвать, пока не поздно, «консервативную революцию» в России и Германии. Для стран «первого эшелона» капитализма – старого Запада – поезд уже ушел, но и в России и Германии он уже уходил.

Начнем мы, однако, наш германский рассказ с того, что еще один связанный с мартинистами товарищ, видный чекист Я.Г. Блюмкин, в июле 1918 г. убил германского посла графа Мирбаха. Официальная советская история приписывает это убийство эсерам, которые хотели спровоцировать столкновение России с Германией. Официальная постсоветская приписывает его чекистам, которым нужен был повод для расправы с эсерами и узурпации всей власти большевиками. На мой взгляд, вторая версия ближе к истине, но у «консервативных революционеров» была еще одна причина для действий.

После заключения Брестского мира Германия бросила почти все силы на Запад и в марте 1918 г. начала наступление на Францию. Из этого наступления ничего не вышло, и в ноябре того же 1918 г. Германия вынуждена была капитулировать перед Антантой. Но это произошло только благодаря быстрому и оперативному вмешательству нового союзника Антанты – США, которые, вступив в войну в апреле 1917 г. и год потратив на «раскачку», затем с весны 1918 г. буквально за полгода начали перебрасывать во Францию чуть ли не по дивизии в день.

Однако такой оперативности от американцев не ждали ни враги, ни союзники. Поэтому весной и в начале лета 1918 г. исход борьбы на Западе представлялся сомнительным. И многие «консервативные революционеры» испугались перспективы быстрой победы Германии, где они еще не победили, а если Германия выиграет, то вряд ли когда-нибудь и победят! Не говоря уже о том, что такой оборот дел будет означать конец мечтам о победе в глобальном масштабе, ибо как рядом с такой Германией будет себя чувствовать большевистская Россия?

Поэтому установка была дана на то, что Германия должна проиграть! А для этого она должна как можно меньше сил быть в состоянии перебросить на Запад! А для этого нужна напряженность в отношениях с Россией! И тут все средства хороши! А убийство посла – чем не средство?

Отметим еще, что в компенсацию за убийство Мирбаха Россия по договору 27 августа 1918 г. (т.е. когда немцев уже били на Западе, более того, когда после «самого черного дня Германской армии» 8 августа 1918 г. стало очевидно: разгром немцев – дело ближайшего будущего!) уплатить Германии 6 млрд марок контрибуции (Виноградов А. Тайные битвы ХХ столетия. М., 1999. С. 106) – в четыре раза больше, чем по Брестскому миру! Зачем? Не затем ли, чтобы с помощью в том числе и этих денег Германия подольше продержалась, взаимно истощив себя и Запад и расчищая тем самым почву для победы большевизма (Суворов В. Ледокол. С. 15—16), или, шире говоря, «консервативной революции»?

Расчеты оправдались. Правда, Первая мировая война и поражение в ней сразу не привели в Германии, как в России, к победе тоталитаризма, хотя такие попытки были. Так, 13 апреля 1919 г. была провозглашена Баварская Советская республика, подавленная к 5 мая. Среди причин ее подавления было и то, что популярные в стране и сильные социал-демократы вошли в национальное правительство Баварии и провели такие преобразования, после которых надобность в коммунистической революции отпала (Буровский А.М. Великая Гражданская война. С. 36—37).

Но если потрясения 1918—1919 гг. и не привели к победе «консервативной революции» в Германии немедленно, то по крайней мере создали задел для такой победы в будущем. Только для победы не коммунистической, а национал-социалистической формы такой «революции». Уже в 1916 г. в Германии был создан «Антисемитский рабочий комитет борьбы за мир в Германии», а 7 марта 1918 г. некто Антон Дрекслер основал его Мюнхенское отделение.

Интересен антисемитизм партии, выраженный даже в названии. Ф.Хайек писал: «Между социализмом и национализмом в Германии всегда существовала сильнейшая связь... Все крупнейшие предшественники национал-социализма – Фихте, Родбертус и Лассаль – являются в то же время общепризнанными творцами социализма» (Хайек Ф. Дорога к рабству. Лондон, 1983. С. 186—187).

В России вроде бы было не так. Летом 1918 г. большевики ввели смертную казнь за любое проявление антисемитизма (Поляков Л. Вторая часть. Эмансипация// История антисемитизма: эпоха веры. М. – Иерусалим, 1997). Но... погромы были, в том числе и со стороны частей Красной Армии. А уж до большевиков... «Народная воля», например, прямо призывала к погромам, поскольку они-де «приучают народ к революционным выступлениям». И одна из первых пролетарских организаций – «Южнороссийский союз рабочих» – тоже (Еврейская энциклопедия. М., 1991. Т. 12). Так что неправ М. Восленский, который пишет, что антисемитизм заразил советскую систему только в годы войны с Германией и что «можно подумать, что эта зараза переползла к нам через линию фронта» (Восленский М.С. Номенклатура. М., 1991. С. 418). То есть, может быть, так оно и было, но упали принесенные из Германии семена на подготовленную почву.

Но вернемся к Германии. Одним из активистов Мюнхенского отделения «Антисемитского рабочего комитета борьбы за мир в Германии» был Готфрид Федер – убежденный антикапиталист, объявивший об этом открыто (Сеченовский В. Третий Рейх и знак зверя. М., 2004. С. 138—139, 155). 5 января 1919 г. Мюнхенское отделение «Антисемитского рабочего комитета» было реорганизовано в ДАП (Германскую рабочую партию), переименованную позднее в НСДАП (Национал-социалистическую Германскую рабочую партию). А 12 сентября того же года в эту партию под номером 007 записался некто Адольф Гитлер. Кстати, бывший баварский красноармеец (Буровский А.М. Великая Гражданская война. С. 42; Суворов В. Самоубийство. М., 2000. С. 56).

24 февраля 1920 г. Гитлер провел принятие партийной программы НСДАП – 25 пунктов. Программа предусматривала конфискацию военных прибылей, передачу государству концернов, «обобществление и раздел» (акционирование? – Д.В.) универсальных магазинов, передачу помещичьей земли крестьянам (Мельников Д.Е., Черная Л.Б. Преступник номер 1. Нацистский режим и его фюрер. М., 1982. С. 55). Забегая вперед, скажем, что концерны де-факто действительно были переданы государству – формально оставаясь частными, они при нацистах получали от государства детальные указания, чего и сколько производить, кому и по какой цене продавать, у кого и по какой цене покупать все необходимое производство. И 94% прибыли государство забирало себе. Надо думать, и военные прибыли де-факто были конфискованы. А 21 июля 1921 г. Гитлер в ультимативной форме, угрожая выходом из НСДАП, потребовал для себя пост председателя партии с неограниченными полномочиями, став с этого времени тем, кем мы его привыкли считать – единоличным и единовластным фюрером. Заметим, что всего через 8,5 месяца и Сталин станет Генеральным секретарем, сосредоточив, по словам Ленина, в своих руках необъятную власть. Совпадение?

Но для будущей «консервативной революции» Германию необходимо было заранее – еще до победы этой «революции» – вооружить, чтобы в случае чего было что противопоставить внешним силам, если бы тем вздумалось, как говорил в 1918 г. Черчилль применительно к большевизму, «задушить чудовище в колыбели». Между тем, Германия по Версальскому мирному договору была разоружена, ей разрешалось иметь армию только в 100 тыс. нанимаемых на длительный срок солдат, без подводного флота, танков и авиации, без крупных надводных кораблей и тяжелой артиллерии.

И вот в декабре 1918 г. в Германию по личному заданию Ленина приезжает Карл Радек. Официально он прибыл в качестве гостя на состоявшийся после победы Ноябрьской революции Всегерманский Съезд Советов, но у него были и другие задачи...

Кстати, о Ноябрьской революции, вернее, о коммунистическом ее крыле. В ноябре 1918 г. один из активных мартинистов, Н.К. Рерих, стал посредником, переправлявшим для немецких коммунистов советские деньги через Швецию и Данию (Шишкин О.А. Битва за Гималаи. М., 1999. С. 106).

Так вот, по указке Ленина Радек выдал немецким правительственным карателям наиболее популярных вождей революции – Карла Либкнехта и Розу Люксембург. Чем же указанные товарищи так провинились перед Лениным? Да дело в том, что эти двое были против красного террора и за сохранение демократических парламентских норм политической жизни (Виноградов А. Тайные битвы ХХ столетия. С. 107—109). Роза Люксембург писала буквально так: социализм без свободы слова выродится в диктатуру бюрократии, а так называемые представители народа превратятся в жалких статистов, которым будет позволено лишь единодушно аплодировать спущенным сверху решениям (это высказывание за последние 20 лет уже стало хрестоматийным). Как в воду глядела! Понятно, таких товарищей в живых оставлять было нельзя, особенно если учесть, что их влияние на рабочий класс Германии было намного выше, чем у ставленников Москвы!

Имеются намеки и на связи Радека с германскими нацистами и итальянскими фашистами (Виноградов А. Тайные битвы... С. 158—159). И все же не эта миссия была для него главной. Основным заданием было – предложить официальным кругам Германии сотрудничество в военной сфере. И Радек предложил. И, посаженный в тюрьму Моабит за коммунистическую пропаганду, вскоре (сразу после подписания Версальского мира) стал содержаться там в прекрасных условиях, имея все возможности печататься, принимать посетителей и т.д., а в декабре 1919 г. и вовсе был освобожден и вернулся в Москву, привезя с собой большие надежды на советско-германское сотрудничество (Дьяков Ю.Л., Бушуева Т.С. Фашистский меч ковался в СССР. М., 1992. С. 11—12).

Договор о таком сотрудничестве (с приложенными к нему секретными статьями о сотрудничестве военном, предусматривавшем обучение немецких летчиков, танкистов и т.д. на территории Советской России – СССР тогда еще не было) был подписан Советской Россией и Германией в Рапалло, близ Генуи, 16 апреля 1922 г., через два месяца после того, как из Германии после полугодичного пребывания уехал Г.И.Гурджиев. Совпадение? Не много ли совпадений, особенно если учесть, что автор договора – советский нарком иностранных дел Г.В. Чичерин – еще будучи студентом, познакомился с Н.К. Рерихом (Шишкин О.А. Битва за Гималаи. С. 27)?

Однако военное сотрудничество с Веймарской республикой не означало отказа от попыток коммунистического переворота в Германии. В начале 1920-х гг. создается знаменитый «Рот фронт» (правильнее – «Союз красных фронтовиков»). По сути, это были те же штурмовики, даже символика их напоминала таковую у нацистских СА. До 1926 г. «Рот фронтом» руководил В. Пик, после того – Э. Тельман. И только в 1921 г. немецкие коммунисты получили от Советской России 5,5 млн марок золотом «на революцию».

Самая масштабная из попыток коммунистического переворота в Германии была предпринята в ноябре 1923 г. СССР выделил на нее 300 млн золотых рублей. Тогдашний заместитель председателя ОГПУ Уншлихт лично организовал 800 вооруженных отрядов общей численностью до 100 тыс. чел. («Красная сотня») (Буровский А.М. Великая Гражданская война. С. 46—47).

Однако часть немецких коммунистов (идейных наследников К. Либкнехта и Р. Люксембург? – Д.В.) не слушалась Москву и не хотела брать курс на восстание. Тельман организовал октябрьское вооруженное восстание в Гамбурге, убедив Москву в том, что он – «послушный». (Давидович Д.С. Революционный кризис 1923 г. в Германии и Гамбургское восстание. М., 1963).

Так вот, в эти же самые дни Гитлер тоже решил брать власть и устроил знаменитый «пивной путч». В те же дни (8—9 ноября), с теми же социалистическими лозунгами, под тем же красным флагом, а главное – теми же методами! Начали нацисты 8 ноября. Они хотели захватить всю баварскую политическую верхушку во время ее, как бы сейчас сказали, тусовки в «Бюргербройкеллере»; осуществив замысел, они стали уговаривать политиков присоединиться к себе и, лишь заручившись согласием части из них, продолжили. Эрнст Рем захватил штаб Баварского военного округа, узнав об этом, Гитлер со своими сторонниками двинулся туда, но на пути нацисты были встречены и рассеяны полицией (Мельников Д.Е., Черная Л.Б. Преступник номер 1. С. 60—64).

Что же случилось? Напомним, что ни до, ни после ноября 1923 г. Гитлер склонности к насильственным методам борьбы за власть не проявлял. В 1932—1933 гг. он придет к власти законным путем, через парламентские выборы (хотя без помощи Сталина, в решающий момент запретившего немецким коммунистам объединяться с социал-демократами, он бы и тут проиграл; но об этом в следующей главе). И наконец, поразительно, что в «Майн Кампф», написанной сразу после путча, в тюрьме, Гитлер вообще умалчивает о событиях 8—9 ноября 1923 г. В общем, совпадений столько, что нам остается лишь согласиться с Виктором Суворовым, полагающим, что это не совпадения (Суворов В. Последняя Республика. М., 1995. С. 55—60).