Текст книги "28 лет спустя. Цикл ГРАНЬ"

Казалось бы, что может быть проще, чем добраться до здания, и осмотреть местность в бинокль с крыши или верхнего этажа? Но в новом мире легко не давалось ничего. Абсолютно. Все было сопряжено с той или иной мерой риска, да и усилий на все требовалось значительно больше, чем раньше. С одной стороны это закаляло людей, с другой настолько выбивало у них почву из-под ног что некоторые не выдерживали и ломались. Кто-то сдавал позиции в одном, кто-то в другом. В душе одних поселялся страх, и начинал съедать изнутри. Другие, напротив, понимали краткость и стратегическую бессмысленность собственной жизни, от чего становились излишне бесшабашными, теряли осторожность, чем ставили под угрозу не только свою жизнь, но и жизни других.

Деревянные двери лифтов сгорели почти без остатка. Наверное, когда люди уже не могли принимать участие в работе механизмов, начались перебои, неполадки, перегрузки, и связанные с ними возгорания. А может это дикие, прячась от мутантов в самом начале, не слишком осторожно обращались с огнем. Или же использовали огонь, как оружие против тварей. Пламя, действительно, помогало. Мутанты никогда не лезли напролом через стену огня, и, при достаточном запасе горючих жидкостей, это можно было временами обращать в свою пользу.

Борис осторожно заглянул в лифтовую шахту. От самой кабины ничего не осталось, кроме валяющихся на дне обломков дерева и торчащих металлических деталей, а вверху, убегая к невидимым во тьме лебедкам, тянулись промасленные и густо покрытые слоем пыли тросы. Где то звучно падали капли воды. Судя по звуку – в лужу. От этого мурашки пробежали по спине. Но много воды тут быть не должно – взяться неоткуда. Просто в шахте, на прохладных стенах, образуется конденсат. Он стекает, капает. Но такой способ самоуспокоения Борису не помог.

– Тут вода, – сообщил он стрелкам. – Всем сохранять бдительность! Продвигаться боевым порядком. Считайте, что здание занято противником.

Выход на лестницу оказался в конце коридора. Ступени пролет за пролетом уходили вверх по бетонному коробу, лишенному окон.

– Стас, вперед, Дэн замыкает, Марат и Стив у меня за спиной, – распределил стрелков Борис. – Двигаемся, не спим! На следующем этаже меняетесь. Стас контролирует дверь, все проходят, он замыкает. Выше Дэн контролирует дверь. Марат, ты их обоих прикрываешь, потом Стив.

Добравшись до второго этажа, Стас взял выход на лестницу под ружейный прицел и, пропустив остальных выше, двинулся за ними, по-прежнему не сводя с двери четырех ружейных стволов.

Только минут через двадцать добрались до верхнего, этажа. Но окна комнат выходили либо на восток, либо на запад, что было крайне неудобно для наблюдения, так как летное поле лежало к северу. Пришлось осмотреть этаж на предмет еще одной лестницы, ведущей на крышу. Она нашлась в небольшом тамбуре в конце коридора.

– Стас, осмотри крышу и давай обратно, – велел Борис.

Стас вскарабкался по нескольким гулким металлическим ступеням, и высунул голову через люк.

– Чисто! – сообщил он.

– Все, я тогда туда, а вы держите коридор, – приказал Борис. – На всякий случай.

– Может, комнаты пока осмотреть? – предложил Дэн.

– Дикие бы себя уже выдали, а мутантов так высоко быть не может. Что им тут делать? Но если хочешь, осмотри. Может найдешь чего полезного.

– Хорошо.

Борис выбрался на крышу, сощурившись от немилосердно яркого солнца. К счастью, свежий морской ветер чуть освежал, хлопая болтающимся за спиной концом куфии. И пыли не было. Благодать. Крыша была плоской, с невысоким бетонным парапетом по краю, вдоль которого бурями намело целые барханы песка за несколько лет.

Добравшись до северного края крыши, Борис перевесил винтовку за спину, опустился коленями в горячий песок, и поднял к глазам бинокль. Вид сверху открывался превосходный – разрушенная временем Александрия раскинулась как на ладони, до самого моря. На берегу торчали в небо уцелевшие минареты мечетей, а за многоэтажными фешенебельными отелями можно было разглядеть зеленое пятно идеально круглой лагуны. Остальное море было таким нежно-голубым, что невольно вызывало ассоциации с раем. Но Борису было не до красот, хотя такого шикарного пейзажа они никогда еще не видел. Просто не доводилось подниматься на такие высокие точки. Вздохнув, он перевел взгляд на место восточнее озера Мариут, где, судя по карте, должен был раскинуться аэропорт.

Он поймал в поле зрения бинокля серое пространство бетонных полос, по ним заскользил взглядом правее, пока не разглядел здание терминала. Из-за небольшой апертуры бинокля и большого расстояния деталей было не разглядеть, но силуэт длинного здания с башенкой в южной части виден был хорошо. Башенка имела квадратное сечение, и, кажется, тонкие нити металлического ограждения по периметру крыши. В одном месте ограждение было сломано, от чего у Бориса чаще забилось сердце. Возможно, Саид не врал. Ограждение могло быть разрушено падающим шаром.

Сместив поле зрения еще правее, Борис разглядел сине-зеленое полотнище, растянутое по парковке у здания. Это мог быть только упавший воздушный шар. Не медля, Борис наклонился к люку и попросил поднять наверх средневолновую рацию. Дэн передал ему довольно тяжелый ящик и сложенную антенну, после чего вернулся вниз.

Собрав рацию, Борис вызвал Кирилла, уповая на то, что солнце еще не возмутило ионосферу в достаточной степени. К счастью, надежда не оказалась беспочвенной. Кирилл ответил, и Борис изложил ему ситуацию.

– Лучшей вести я не слышал все двадцать восемь лет, – ответил Кирилл. – Тогда работаем по плану. Эскадру держим в боевой готовности на безопасном удалении от озера. Когда Хасан займет позицию, Макс оправится с дикими открывать шлюз. Куда Хасану стрелять, ты разведал?

– Нет, спешил доложить главное. А то я даже спокойно мутировать не могу, пока вы в неведении. Сейчас гляну.

Борис окинул взглядом систему каналов, питающих озеро, чтобы понять, куда лучше направить огонь мортир, чтобы расчистить путь чистой воде. Основной канал оказался шириной метров шесть, густо порос по краям тростником, но в прорехах растительности можно было заметить характерный отблеск солнца в воде. Время от времени по отблеску пробегала рябь, похожая на сверкающую рыбью чешую – это, где было поглубже, плескались мутанты, смачивая подсыхающую на жаре кожу. Чуть дальше его преграждал нанос ила, образовавшийся из-за упавшего дерева. Понятно, что сами дикие не смогли бы это место расчистить при таком скоплении тварей. А вот мортирами это получится сделать без труда.

Борис доложил обстановку.

– Отлично. Тогда корректировка Хасану не нужна, с такой легкой мишенью он сам справится. Отходите на безопасное расстояние от воды, но сохраняйте готовность, если что с Максом пойдет не так, пустите собак ему на выручку.

– Принял!

Бросив последний взгляд с высоты на город, Борис поднялся на ноги, и направился к люку. Он уже нагнулся, чтобы встать ногой на верхнюю ступеньку металлической лестницы, когда ему по ушам ударил гулкий звук ружейного выстрела.

Сняв винтовку с предохранителя, Борис едва ли не кубарем скатился вниз. Он тут же выскочил в коридор, но там никого не было. Четыре ближайших двери в номера оказались выбиты, а из пятой сквозняком выносило пороховой дым. Борис представления не имел, что случилось, а потому и решения принять не мог. Но тут из пятого номера донесся сначала скрип перекошенной металлической дверцы, словно старую печку открыли, а затем сочное ругательство Дэна, причем по-арабски.

– Дэн? – громко произнес Борис. – Что там?

– А, извини командир, сейф вскрывали.

– Вот черти… – Борис опустил винтовку. – Вы меня так заикой когда-нибудь сделаете.

Он добрался до номера и шагнул через порог. Солнце из окна почти осязаемым потоком пробивалось сквозь пелену порохового дыма. Слева в стене зиял открытый сейф, у которого, любопытно вытянув шеи, собрались трое стрелков. Дэн копался внутри.

– Ни хрена тут нет, кроме денег и документов. – Он равнодушно швырнул на засыпанный песком пол внушительную пачку купюр по сто евро. – Нет, вот представить сложно, что раньше люди за эти бумажки убивали, вели войны, раздвигали ноги и становились в позу пьющего верблюда. Как это возможно?

– Ну, они не за них как бы, все это делали, а за те блага, которые за них можно было купить, – пояснил Борис.

– А как же мы обходимся без этого говна? – Дэн с непониманием пожал плечами. – Обходимся, ведь, нет?

– У нас нет развитой экономики, а потому нет необходимости в товарно-денежных отношениях.

– А! – с иронией ответил Дэн. – Это многое объясняет.

– Ладно, хорош тут мародерничать, – пробурчал Борис. – Из ценного здесь только телевизоры в номерах, из них радиодеталей можно надергать. Но мы это сами все равно не попрем, надо отдельную группу будет прислать. Все, идем, идем! Анна ждет.

Они выбрались в коридор, и направились к лестнице, соединяющей этажи. Вниз двигались тем же боевым порядком, что поднимались – один боец впереди, за ним Борис, позади еще трое, хотя, в этом не было особой необходимости. Если бы на верхних этажах прятался враг, он бы уже себя проявил.

Минут через пятнадцать Дэн первым выбрался в коридор первого этажа.

– Чисто! – произнес он, бегло осмотрев пространство до самого вестибюля.

Группа двинулась следом за ним, но тут произошло худшее из того, что вообще могло бы произойти. Из проема сгоревшей лифтовой двери в коридор, черной тенью на воне яркого света, пробивающегося из вестибюля, метнулась быстрая, неестественно сгорбленная фигура. Сразу ясно мутант-прыгун.

Тут же, без всякой задержки, грохнул ружейный выстрел. Реакция и рефлексы, о которых думал Борис, выбирая бойцов в команду, сработали в полной мере. С близкого расстояния мутанту снесло полголовы картечью, и он, не успев завершить начатый было прыжок, завертелся волчком, и ударился в стену. Борис не стал ждать, когда тварь окажется на полу, а сорвал с лямки мешка гранату, одновременно дернув за нить терочного воспламенителя, и швырнул ее в проем шахты лифта. Пока догорал замедлитель, Дэн еще успел шарахнуть в темноту проема из второго ствола, и только после этого мутант с отстреленной головой окончательно сполз по стене на пол, продолжая иногда конвульсивно подергиваться.

Подобные ситуации настолько четко отрабатывались на тренировках, что Борису не приходилось даже отдавать команды. Бойцы действовали совершенно рефлекторно, отрабатывая тактические комбинации на одной лишь мышечной памяти, и даже если бы Борису пришло в голову вмешаться в процесс, он бы просто не успевал это делать, настолько быстро все происходило.

Разрядив второй ствол, Дэн сорвал с лямки гранату и метнул ее в пустой, казалось бы, вестибюль. Через секунду он устремился том же направлении, не опасаясь осколков, так как гранаты были исключительно шумовые, их корпуса были свернуты из проклеенной упаковочной бумаги в два десятка слоев, не имели осколочных элементов и не представляли опасность для человека на расстоянии уже метров трех. А вот мутантов глушили исправно.

Борис с винтовкой наперевес бросился по коридору следом за Дэном, спеша как можно быстрее увести группу от опасного места. Было ясно, что какое-то количество мутантов, не успев к утру добраться до канала, укрылось в сыром подвале, залитом конденсатом, который стекал с бетонных стен лифтовой шахты. К сожалению, это не означало, что твари могут выскочить только оттуда. Услышав людей, мутанты могли запросто выбраться и начать рыскать по первому этажу, выискивая добычу. У них на это было предостаточно времени, пока Борис осматривал местность. Сколько их могло укрыться в подвале, предположить было сложно, но, судя по наличию хотя бы одного прыгуна, можно было рассчитывать на десяток, а то и больше, поскольку прыгуны всегда составляли некий небольшой процент от общего числа хрипунов.

Впрочем, была надежда, что твари еще не успели выбраться из лифтовой шахты, тогда, при определенной доле везения, группа Бориса могла обойтись без потерь, просто не давая мутантам вырваться их шахты на оперативный простор. Борис уже почти проскочил мимо шахты, когда из нее ловко выбрался один из хрипунов, и нагнулся для броска.

Борис почти в упор всадил в голову твари винтовочную пулю. Хрипун привстал, как любопытный медведь, старающийся что-то рассмотреть за густым подлеском, но Борис выстрелил второй раз, и пуля, попавшая мутанту в шею, окончательно сразила его. В это момент догорел шестисекундный замедлитель первой гранаты, и она мощно разорвалась внизу, заставив зазвенеть бетонные стены. Теперь целых двадцать секунд из шахты не высунется никто, что давало возможность арьергарду группы пройти самую опасную часть коридора, мимо лифтовых дверей. Из шахты повалил белый пороховой дым.

Стас, замыкающий группу, проскакивая мимо шахты, бросил в нее особую гранату, обозначенную, красным ободком по корпусу. Ее замедлитель был рассчитан не на шесть секунд горения после активации воспламенителя, а на пятнадцать. Это означало, что она рванет как раз когда мутанты внизу очухахаются от первого взрыва, и выведет их из строя еще на двадцать секунд. И тут же бабахнула граната, брошенная Дэном в вестибюль. Не смотря на довольно большой объем помещения, шарахнуло взрывом так, что у всех зазвенело в ушах. А уж если людям пришлось не сладко, то чувствительным к громким звукам мутантом и вовсе не позавидуешь.

Сразу после взрыва стало понятно, что совсем уж легко отделаться не получится. Еще звон в ушах не прошел, а уже можно было различить очень характерный хрип, донесшийся из вестибюля. Так могли хрипеть только оглушенные взрывом мутанты, да и некому там было хрипеть, кроме них. Выходило, что наугад брошенная Дэном граната сослужила не малую службу, выявив опасность, поджидавшую всех. Впрочем, ни о каком «наугад» речь не шла, разумеется. Речь скорее шла о наработанных в тренировках умениях применять заранее разученные и вбитые в рефлексы тактические приемы, освобождающие от необходимости обдумывать в бою каждое действие. Некогда в бою думать, вот в чем беда, да и, если к вопросу всерьез подходить, ум и логика далеко не всегда оказываются лучшими инструментами принятия быстрых решений.

В принципе, само по себе, наличие в вестибюле мутантов уже не представляло очень большой угрозы для группы, так как, оглушенные взрывом, они не смогут наброситься на людей раньше, чем секунд через двадцать. За это время бойцы без труда успеют миновать вестибюль, и даже выдвинуться на некоторое расстояние от отеля. А если тварям еще и подарочек оставить, в виде гранаты с пятнадцатисекундным замедлителем, тогда и вовсе можно если не избежать преследования, то значительно его отсрочить, что даст возможность уйти под прикрытие группы Анны.

Проблема была в другом. Поскольку мутанты успели выбраться из подвала и занять вестибюль, они могли добраться и еще куда-то, например, на второй этаж. Если это действительно произошло, то проблем не оберешься, причем, серьезных. По большому счету, дальнейшее развитие ситуации почти целиком теперь зависело от случайности, от того, куда попрут твари, убедившись, что на втором этаже поживиться нечем.

Они могли двинуться как вверх по лестнице, так и вниз. К сожалению, второй вариант был намного более вероятен, ввиду особенностей физиологии мутантов, побуждавшей их не уходить далеко от воды и сырости, а так же избегать огня, жары, сухих пространств и прямых лучей жаркого африканского солнца. На верхних этажах было сухо, и там не было никакой еды, то есть, ровным счетом никаких побудительных стимулов для мутантов. Не обнаружив на втором этаже ничего ценного для себя, твари с большей вероятностью поспешат вернуться в сырой подвал, нежели будут попусту бродить по сухому безжизненному зданию. Если же они еще и добычу внизу почуют, тут и вовсе думать нечего – точно рванут обратно.

– Стас, держать тыл! – приказал Борис. – Мьюты могут быть на втором этаже!

Стас моментально развернулся спиной по ходу движения, направил стволы ружья на проем двери лестничной площадки, увидел выскочившего с лестницы мутанта, и пальнул в него из ружья. Сквозь облако порохового дыма Борис сумел разглядеть, что точный выстрел Стаса сразил лишь одного хрипуна, тогда как за ним прорвались в коридор еще трое, и за их спинами тоже мелькали подвижные тени.

– Уходите, прикрою! – выкрикнул Стас, разряжая подряд оставшиеся три ствола.

Не смотря на четыре точных выстрела, оставивших на полу коридора четыре дергающихся в конвульсиях тела, у группы не могло хватить огневой мощи для отражения атаки и удерживания мутантов в прямом столкновении. После опустошения всех четырех стволов оружие нуждалось в перезарядке, а чтобы ее осуществить, необходимо было открыть казенник путем «перелома» ствольного модуля, затем вставить в стволы четыре патрона взамен картонных гильз, выброшенных пружинным экстрактором, и замкнуть казенник. На эту операцию опытному стрелку требовалось три секунды, не меньше, даже на показательных выступлениях, а в реальном бою, когда все выскальзывает из рук, цепляется за одежду и заедает от песка, так все пять. За эти пять секунд мутант на открытой местности способен преодолеть расстояние в полных восемьдесят метров. Десять же метров, даже при старте с места, хрипун мог проскочить всего за пару секунд, а прыгун еще быстрее. Такое преимущество в скорости, когда речь шла о столкновениях в замкнутых пространствах зданий, сводило на нет усилия стрелков и шансы группы на выживание.

Поэтому Стас, призывая товарищей к отступлению, ни в коей мере не позерствовал, строя из себя героя. Погибать раньше времени ему хотелось не больше, чем другим, но трезвый тактически расчет требовал именно такого решения. Борис это и сам прекрасно понимал, и сам бы отдал такую команду, но Стас облегчил ему принятие столь непростого решения, самостоятельно обозначив собственную позицию.

– Отходим наружу! – выкрикнул Борис.

Стас холодно, расчетливо, отомкнул казенник ружья, чуть наклонив его так, чтобы экстрактор выкинул стрелянные гильзы не в лицо, а вбок, затем сунул в стволы бумажную кассету из четырех готовых патронов. Когда подсумок был набит такими кассетами, аккуратно склеенными самим стрелком на досуге, а не просто патронами россыпью, это в значительной мере ускоряло процесс заряжания. Поэтому когда Стас замкнул казенник и привел ружье в боевую готовность, лишь трое хрипунов успели вырваться в коридор.

Один, конечно же, бросился на ближайшую цель, на самого Стаса, но тот ловко увернулся, и с разворота разнес мутанту затылок ударом тяжелого приклада. Тварь сделала пару неловких шагов, и на полном ходу шарахнулась лбом о стену, после чего рухнула замертво. Оставшиеся двое мутантов обогнули Стаса с обеих сторон, выбрав добычей Марата и Бориса. Ружье молодого стрелка было полностью заряженным, поэтому он, почти в упор, снес нападавшему на него хрипуну голову, а вот Борис оплошал. Он попал из винтовки в голову бросившемуся к нему хрипуну, но не в лоб, а в скулу. Такая рана не смертельна для твари, мутантам необходимо повреждать мозг, или полностью отделять голову от тела, никак не иначе. В результате хрипун на полной скорости сбил с ног Бориса и впечатал его спиной в стену. В мешке звонко хрустнуло, словно разбился глиняный горшок. Впрочем, это действительно раскололась керамика, точнее, керамический корпус кустарно изготовленного свинцово-кислотного аккумулятора, от которого питалась рация.

В следующий миг Борис, заученным движением, как на тренировке, присел как можно ниже, давая возможность кому-то из стрелков снести твари голову, не боясь задеть командира картечью. Марат бы ближе, и среагировал первым, пока Стас ружейным огнем держал выход с лестницы. Когда хрипун с размозженной головой рухнул на пол, Борис, первым делом сбросил с себя мешок, представлявший теперь большую опасность. Концентрированная серная кислота, используемая в аккумуляторах в качестве электролита, за считанные секунды могла прожечь и мешок, и халат, и тело до самых костей.

Но, выскользнув из лямок мешка, Борис не забыл о другом важном сосуде, так же входившем в состав снаряжения. Это была бутыль со смесью бензина и отработанного машинного масла, которая применялась лишь в самых экстренных случаях, когда другие способы остановить поток мутантов уже исчерпали себя. Уцелела она, или тоже разбилась при ударе о стену, уже не имело значения, все равно пришлось кидать весь мешок к выходу с лестницы. Стас моментально сообразил, чего хочет командир, и пальнул в пролетающий мимо мешок из ружья. Картечь разнесла бутыль в дребезги, а пламенный факел и догорающие частицы пороха тут же воспламенили разлившееся топливо. Полыхнуло знатно, и дальше мешок уже летел, похожий на астероид, ворвавшийся в атмосферу Земли, он полыхал оставляя за собой клубы черного дыма. Стив, молодец, швырнул туда же, под лестницу, две гранаты, одну обычную, другую с красной каймой.

– Живо отходим! Все! – приказал Борис, и первым рванул в вестибюль.

Тут же в лифтовой шахте догорел пятнадцатисекундный замедлитель второй гранаты, и она бабахнула так, что штукатурка с потолка посыпалась. И это было прекрасно, так как теперь снизу мутантов точно можно было не ждать.

Над головой Бориса пролетела и упала на пол вестибюля очередная граната, брошенная кем-то из-за спины. На всякий случай пришлось ее обогнуть на пути к выходу. Среди мебели у стен все еще корчились оглушенные первым взрывом мутанты, но видно было, что через несколько секунд они уже готовы будут броситься на ускользающую добычу.

Стас и Марат на бегу перезарядили ружья. Горящий мешок, разливая из себя пылающую и чадящую зажигательную смесь, временно преградил мутантам выход с лестницы. Такой исход можно было считать почти чудом, так как при прямом столкновении с тварями, да еще в здании, удалось не только отбиться, но и потерь избежать. Оставалось лишь провести группу через вестибюль раньше, чем оглушенные хрипуны вскочат на ноги. На это было секунд пять, не больше, но их с головой должно было хватить.

И хватило бы наверняка, если бы твари, остановленные огнем на выходе с лестницы, не принялись бы спешно искать другой выход. На втором этаже им и так было до крайности некомфортно, сухо, да еще огонь впереди. А внизу их ждала уютная сырая шахта и даже добыча в виде свежей человечины. Поэтому инстинкт погнал их через весь второй этаж к окнам и балконам.

Прыгунам любая высота не страшна. В одной из дальних экспедиций Борис лично наблюдал, как они прыгали на буера с тридцатиметровой эстакады дорожной развязки, и тут же вступали в бой. Хрипуны не настолько прыгучи, но и для них ничего не стоило сигануть с пятиэтажного дома, сохранив полную боеспособность при этом. А уж прыжок со второго этажа для них не более сложная задача, чем для большинства в носу поковыряться.

Дэн выскочил из вестибюля, перепрыгнув через все присыпанные песком ступени крыльца, а Борис, мчащийся следом, оказался на пороге. В этот момент с десяток мутантов грузно шлепнулись в песок, и тут же поднялись на ноги. Они еще не успели броситься в бой, когда разорвалась оставленная в вестибюле граната, заполнив помещение облаком белого дыма и скрыв Марата со Стасом от глаз командира. К счастью, из-за отсутствующих, давно выбитых стеклянных дверей, грохот взрыва уложил на пол не только мутантов в вестибюле, но и нескольких уже спрыгнувших. Это дало возможность Борису все же прорваться к Дэну, перепрыгивая через корчащихся тварей, иначе мутанты разделили бы их и поставили в крайне невыгодную позицию, когда, защищаясь, обоим пришлось бы стрелять в сторону друг друга, рискуя задеть напарника.

Но силы все равно были неравными, так как оглушило не всех. На ногах у входа в отель осталось пять сохранивших боеспособность мутантов против двоих вырвавшихся их вестибюля людей. Твари бросились почти одновременно со всех сторон. Борис тут же прострелил лоб ближайшему хрипуну, а Дэн успел срезать одного картечью, но уже в следующий миг сам отлетел в сторону от мощнейшего удара. Массивное ружье грохнулось под ноги Борису, но толку от него не было никакого, потому что провод электрического воспламенителя, ведущий к рюкзаку за спиной Дэна, вырвало из аккумулятора. Борису не оставалось ничего другого, как броситься на землю, и, уйдя из эпицентра схватки перекатом через плечо, прострелить голову еще одному мутанту. Двое оставшихся одновременно бросились слева и справа. И хотя патронов в магазине еще хватало, но Борис физически не успевал произвести два выстрела за отпущенный ему миг.

Время для него словно замедлилось. Можно было не делать уже ничего, так как в любом случае смерть неминуема, но глубокое отвращение к тварям не позволило смиренно ждать смерти от их зубов. С бедра, уже не имея времени прицелиться, Борис выстрелил в одного из мутантов и, скорее случайно, чем намеренно, попал ему в нижнюю челюсть. Винтовочная пуля, пущенная на сверхзвуковой скорости снизу вверх, пролетела через ротовую полость, оставляя за собой шлейф из крови и обломков костей, прошила свод верхней челюсти, а затем, уже кувыркаясь, закручивая за собой вихрь чудовищных турбулентностей в жировой ткани, промчалась через мозг, и выбила теменную кость. Высоко вверх взметнулся фонтан склизкой красно-черной жижи. Веки невольно зажмурились, чтобы исключить попадание этой гадости в глаза, но в этот миг намного более мощный поток крови, мозгов и обрывков мяса ударил Бориса в лицо, опрокинув его на спину. И лишь после этого сверху упали жирные капли, выбитые винтовочной пулей.

Прошла секунда, две. Борис лежал на спине, не в силах подняться, но его никто не атаковал, никто не рвал зубами и пальцами. От нервных и физических усилий он пребывал в легком шоке, не совсем понимая, что произошло. И тут его подхватили под мышки и поволокли прочь от отеля.

– Бросьте, я сам! – выкрикнул он, отплевываясь от попавшей на лицо жижи.

Стащив с головы куфию и утершись ей, он увидел, что тащат его живые и невредимые Марат со Стасом, а Стив прикрывает, двигаясь задом.

– Бросьте, говорю! – настойчивее повторил Борис.

Его отпустили, и он, поднявшись на ноги, бросился бежать на запад. На лестнице и в вестибюле приходили в себя мутанты.

– С Дэном что? – на бегу спросил Борис.

– Отмучился Дэн, – хмуро ответил Стас. – Тварь ему одним ударом шею сломала.

– Все, стоп! – приказал Борис. – Какой смысл бежать? Они нас в два счета догонят, когда очухаются. А мы уже вымотаемся на тот момент. Занять оборону.

– Тоже смысла мало, – со вздохом произнес Стив, занимая позицию для стрельбы с колена.

– Это смотря сколько их, – ответил Борис. – Двенадцать тварей из двенадцати стволов можно снять метров с тридцати.

– Там их больше, – уверенно заявил Стас. – В одном вестибюле с десяток. Еще пять на ступенях. А сколько в подвале, вообще неизвестно. Скоро они и оттуда попрут.

– Когда попрут, тогда и сосчитаем, – невесело усмехнулся Борис.

Долго ждать не пришлось. Первыми пришли в себя хрипуны на ступенях у входа, потом полезли изнутри. В первой волне их было ровно пятнадцать. От винтовочного огня толку в этой ситуации было мало, поэтому Борис убрал оружие, вытащил из мешка Стаса патроны в кассетах, и взял в обе руки, чтобы подавать стрелкам для ускорения перезарядки.

– Стрелять по очереди! – приказал он. – По ближним целям.

Стас вжал тяжелый приклад в плечо, и, один за другим, сделал четыре выстрела, переводя мушку с одной головы на другую. Он тут же отомкнул казенник и сунул в него кассету с патронами. В этот момент открыл огонь Марат. Восемь выстрелов, восемь точных попаданий, восемь обезглавленных тварей, кувырком покатившихся по песку. Затем отстрелялся Стив.

Но из отеля выбегали все новые и новые твари.

– Капец, – спокойно произнес Марат, открывая казенник.

– Пока патроны есть, не капец, – урезонил его Стас, и четырьмя гулкими выстрелами срезал еще четырех мутантов.

Тут же еще четыре выстрела произвел Стив, давая Марату закончить перезарядку.

Борис едва успевал подавать кассеты с патронами, так быстро работали стрелки. Но, не смотря на все их старания, мутанты отвоевывали метр за метром, с каждым разом падая все ближе и ближе. Группе явно не хватало скорострельности. Но это было бы еще ничего, если бы на одном из выстрелов у Стаса не раздуло один из стволов ружья. Беда состояла в том, что черный порох, в отличии от бездымного, который использовался в оружии старого времени, оставляет в стволе довольно много нагара. Поначалу он не особо влияет на прохождение заряда, но, по мере накопления твердых фракций, способен затормозить движение пыжа, что вызывает резкое повышение давления в канале ствола, способное раздуть или даже разорвать уставший от перегрева металл. Поэтому, в свое время, Кир принял твердое решение делать не одноствольные ружья, а именно четырехствольные, чтобы снизить огневую нагрузку на каждый отдельный ствол. Это повлекло ряд других технических проблем, например кардинальное усложнение ударно-спускового механизма, от которого потом вообще пришлось отказаться в пользу электрического воспламенения. Но даже с четырьмя стволами долго вести огонь из одного ружья не получалось. Каждый из стволов выдерживал по десять, максимум по пятнадцать выстрелов без чистки. А это около полусотни выстрелов на ружье, если у него четыре ствола. К сожалению, порой даже эта скромная арифметика давала сбой, и какой-то из стволов раздувало раньше.

– Вот теперь капец! – отбросив ружье, согласился с Маратом Стас.

Но только он это произнес, как с обеих сторон от группы промчались в сторону отеля стремительные фигуры собак в панцирях с отточенными лезвиями. Не сбавляя темпа, они перепрыгнули через тела расстрелянных тварей и врубились в напирающую толпу. В небо взмыли фонтаны темной крови и брызги мозгов из раскроенных черепов.

– Отходим! – радостно закричал Борис, бросившись по песку на запад.

Там уже видно было два буера под полными парусами. На одном размещались четверо стрелков, на другом трое стрелков и Анна. Она махала рукой, требуя от Бориса увести группу в сторону, чтобы не мешать огню артиллерии. Тот резко свернул влево.

Расправившись с первыми рядами мутантов, собаки рванули обратно и, с двух сторон обойдя остановившиеся буеры, полукругом уселись за ними. Тут же заговорили пушки, двумя выстрелами разметав наступающую орду в мясо.

Борис со стрелками, совершенно обессиленными, добрались, наконец, до ближайшего буера и рухнули в песок у колес.

– На палубу их! – приказала Анна.

Борис, тяжело дыша, заливаясь потом, ощутил, как сильные руки его подняли и уложили на корме, подальше от пушек. Рядом, так же с трудом восстанавливая дыхание, лежали Марат и Стас.