Текст книги "Ковчег Судного дня"

Корпорация «Ковчег»

«Дом Вавельберга», величественное здание из серого камня, построенное в начале XX века в стиле раннего венецианского Возрождения, занимало большую часть квартала, вплоть до перекрестка Невского проспекта с улицей Малая Морская. Ажурная лепка украсила фронтон здания, на фасаде четко был виден маскарон льва, в лапах которого был зажат щит с монограммой. Приглушенный пепельно-черный цвет возвеличивал строение, придавая ему монументальной мощи. Входящий в парадный зал посетитель с первых шагов начинал ощущать свое ничтожество по сравнению с каменным исполином, перешагнувшим время.

Парковочная зона была тесно заставлена автомобилями ВИП-класса. Два приземистых «Бентли», три кроссовера «Мерседес», еще парочка БМВ последней серии. Сообразно архитектурному стилю здания, посетителей должен был встречать швейцар с расчесанной надвое седой бородой, какими их показывают в старых фильмах. Ничего подобного. Возле рамы металлоискателя скучал мужчина спортивного телосложения. Охранник одарил пришельца дружелюбной улыбкой.

– Здорово!

– Мне назначила госпожа Браун…

– Фамилия?

– Павел Рюмин.

Павел полез в карман за водительским удостоверением, но мужчина жестом его остановил. Он глянул на экран планшета и улыбнулся еще шире.

– Руки в гору, Паша!

Павел растерянно оглянулся, охранник радостно загоготал.

– Ну и рожа у тебя была сейчас! Заходи, гостем будешь!

Рюмин прошел через раму, мирный звон свидетельствовал, что пришелец явился без базуки за пазухой. Охранник протянул бейдж в пластиковой оплетке. Латинское слово visitor выделялось желтым цветом на коричневом фоне.

– Эту штуковину надо повесить на шею.

Павел продел голову через синюю ленточку. – Куда дальше?

– Видишь лифт за стойкой рецепции? Жмешь четвертую кнопку, едешь до последнего этажа и шуруешь прямо по коридору. Справа будет конференц-зал. Сборище пауков в банке! Дальше кабинет без таблички, он может стать твоим. – Мужчина фамильярно подмигнул. – А вот в торце коридора табличка госпожи Браун. Не заплутаешь, братан!

– Спасибо.

Павел направлялся к лифту, удивленный развязным поведением охранника. Синий треугольник дважды моргнул, распахнулись тяжелые двери. Кнопка «4» находилась в верхнем столбце, под кнопкой с цифрой 1 была расположена еще одна, вдавленная, оплавленная, словно мальчишки обожгли огоньком пластмассу. На втором этаже лифт остановился, распахнулись двери, пропуская высокую шатенку.

– Вы наверх?

– Угу…

– Визитер? – Женщина щелкнула ногтем по его бейджу.

– Вроде того…

– Любите боксировать?

Она без стеснения изучала отметину на его лбу.

– Предпочитаю биться лбом о стены.

Женщина рассмеялась.

– Как говорят французы, веселый мужчина – отличный любовник! Бывали во Франции?

– Не приходилось…

– Поехали вместе? – Она подмигнула. – Там сейчас лето в разгаре, не то что в этой холодной стороне, где двадцать солнечных дней в году едва наберется! Ну что, едем?!

– Обязательно!

У нее были острые, немного хищные черты лица, оттененные густыми крыльями волос. Карие, оттенка медовой патоки глаза смотрели насмешливо, будто слегка подтрунивая. Строгий пиджак делового покроя и расстегнутая на три пуговицы блуза подчеркивали высокий статус, не лишая сексуальности. Женщины такого типа обладают даром выглядеть желанными и недоступными одновременно. На груди висела тонкая золотая цепочка и изящное украшение в виде саламандры.

Она перехватила его взгляд.

– Старинная вещица, купила в антикварной лавке. Саламандра – самое отважное существо на земле! Единственная тварь, не страшащаяся огня. Вы боитесь жара, молодой человек?

– Смотря какой жар…

– Человек как биологический вид может существовать в узком температурном диапазоне. От десяти градусов по Цельсию до сорока. Холоднее – он замерзает, жарче – гибнет от теплового шока. Я выбираю саламандру!

– Мне нравится, когда тепло, – уклончиво ответил Павел.

Она изобразила шуточную гримасу ужаса на красивом лице.

– Адское пламя!

И тотчас непринужденно рассмеялась. От нее исходил тонкий запах цикламенов. Женщина протянула руку:

– Юлия Гронская! Занимаюсь улаживанием конфликтов при заключении сделок.

– Павел Рюмин. Занимаюсь поисками пропавшей невесты.

Кисть была горячая, пожатие легкое, интимное. Павел испытал волнение, когда его пальцы чуть дольше положенного задержались в женской ладони.

– Может быть, поедем наверх? – спросил он.

– Конечно, поедем! – воскликнула женщина. – Так вы тот самый Рюмин?! Он ищет пропавшую невесту! Ха-ха-ха! Сегодня же расскажу на Совете! Модный квест! Позвольте вас обнять?

И, не дожидаясь разрешения, тесно прижалась к нему. Гладкие волосы шелковисто огладили щеку.

– Очень рада, что теперь будем работать вместе! – Она смеялась, отстранившись, ровный ряд белых зубов блеснул в алом рту. – Уверена, мы станем близкими друзьями. Я арендую квартиру в двух шагах отсюда. Когда назначен банкет по поводу вашего назначения? – Не дав сказать слова, тут же ответила: – Не тяните с этим. Так вы быстрее вольетесь в наш дружный коллектив. Понимаете, о чем я? – Она многозначительно подмигнула и нажала кнопку «Пуск».

Лифт приехал на четвертый этаж, Юлия Гронская одернула пиджак и выскочила наружу. Поведение сексапильной сотрудницы «Ковчега» обескуражило, а тонкий запах ее духов окутал, как нежная аура. Павел двинулся в соответствии с навигацией охранника. Справа находился большой конференц-зал. Жалюзи на застекленном окне не были опущены, вокруг круглого стола стояли гнутые офисные стулья. Появилась Гронская, женщина оживленно рассказывала, подкрепляя слова энергичными жестами рук. Жжет о недавней встрече в лифте, решил Павел. Центральное кресло, предназначенное для председателя правления, пустовало. Справа уселся чернокожий парень. Он увидел Павла через стекло и поднял большой палец вверх. Взгляд перехватила Юлия и немедленно послала воздушный поцелуй. Остальные «пауки» отреагировали вяло, занятые своими делами. Только полная дама посмотрела через стекло с сожалением и материнской заботой. Павел улыбнулся в ответ. Чернокожий кивнул, многозначительно глянул на один из пустующих стульев, будто приглашая нового гостя занять место. Некоторые лица показались Павлу знакомыми. Хмурый толстяк с лоснящейся, будто облитой маслом, лысиной выступал как-то по телевизору в разделе экономических новостей, а сухопарая женщина иногда появлялась на канале «Культура». Маленький, похожий на суетливого жука, чернявый человечек, беспрестанно перебирающий лежащие на столе бумаги, также мелькал на телеэкране, только вот Павел не мог вспомнить, в каких разделах. Зал остался позади. Дверь в торцевой части здания выглядела скромно. На белом фоне коричневая табличка – «М. Э. БРАУН». Павел замедлил шаг. Кожа покрылась мурашками, до означенного времени оставалось четыре минуты. Дверь пугала его и манила. Ткань куртки содрогнулась от вибрации, на телефон продолжали поступать сообщения.

Неожиданно на пути возник паренек в синем комбинезоне, со складной лестницей на плече. Рабочий бесцеремонно перегородил дорогу, с грохотом водрузив свою лестницу.

– Здорово, чувак! Подсобишь?

Парнишка вскарабкался по стремянке, снял плиту с подвесного потолка.

– На, подержи!

Павел принял тяжелую плиту.

– Больше ничего не надо?

– Скажешь тоже… – Рабочий орудовал отверткой. – Дай разводной ключ, – послышался сдавленный голос.

– Я опоздаю! – прокричал Павел.

– Куда опоздаешь? На тот свет?! Это, чувак, всегда успеется. Ключ дай, он сверху в сумке.

Стараясь не испачкаться в промасленной ветоши, Рюмин достал ключ, протянул наверх. Цепкая рука приняла орудие, наверху хрустнуло, загудела лампа дневного света, дважды моргнула и воссияла с удвоенной силой.

– Да будет свет! – воскликнул рабочий. – Слыхал такое изречение? Подай панель!

Мысленно проклиная нахального парня, Павел подал панель. Рабочий закрепил ее на место и спустился по лестнице, на ходу вытирая руки засаленной тряпицей.

– Как звать?

– Мне пора!

Павел попытался проскользнуть мимо назойливого работяги.

– Не спеши так! Знаешь строчку из старой песни? «В гости к Богу не бывает опозданий». Точно пропел русский алкаш, ох как точно.

Обойти с фланга болтливого электрика не удалось, убирать свою стремянку тот не спешил.

– Зови меня Гоша.

Электрик протянул чумазую руку, Павел прикоснулся к кончикам пальцев нового знакомого.

– Павел…

– Ты чё, не можешь нормально пожать руку рабочему человеку, чувак?!

А вдруг он припадочный? Павел крепко сжал протянутую кисть.

– Доволен? А теперь, дай пройти.

Но электрик, судя по всему, вошел во вкус.

– Видел старую кнопку в лифте? Будто спичками оплавленная.

– Ну, видел…

– «Видел»! – передразнил интонации Гоша. – Все вроде зрячие, и ни черта не видят! Откуда в попсовом здании такая кнопка?!

– От верблюда! – огрызнулся Павел.

– Ха-ха-ха! Вот шутканул! Молодчик! Точно, от верблюда!

На его щеках играли пятна здорового румянца, из-под бейсболки выбивался непокорный рыжий чуб. Он относился к тому типу людей, чей возраст невозможно определить. Ему могло быть и двадцать пять, и сорок. Рабочий обладал притягательной внешностью, людям такого типа хотелось излить душу, рассказать сокровенные тайны. Он достал из нагрудного кармана комбинезона засаленный блокнот, с улыбающейся рожицей Микки Мауса на обложке, послюнявил огрызок карандаша, нацарапал номер телефона.

– Держи, чувак! Ты сегодня доброе дело сделал, помог труженику. Зачтется. И не постеснялся руку пожать. И то верно, что плохого в рабочих людях? Скажи!

– Ничего плохого, – согласился Павел.

– Станет худо, звони, не тушуйся.

Павел не глядя сунул бумажку в карман, но Гоша не спешил уходить.

– Мы теперь с тобой вроде как кореши. А дружба слишком большая ценность, чтобы одаривать ею мелких людей.

– Дай пройти! – заорал Рюмин.

– Да иди на здоровье, – пожал плечами Гоша. – Кто тебя держит?

Павел чувствовал спиной взгляд электрика, даже свел лопатки, но не обернулся. Что-то подсказывало ему – обернись он сейчас, и не войдет в заветную дверь. Духу не хватит. А потому дважды стукнул костяшками пальцев по табличке, услышал громкое «Входите!» и дернул металлическую ручку.

Кабинет был обставлен антикварной мебелью и поражал обилием зеркал. Стены были драпированы гобеленами, не уступающими по красоте знаменитым шпалерам из залов Эрмитажа. По углам возвышались отлитые из бронзы консоли, на них стояли мраморные скульптуры. За покрытым зеленым сукном столом уселась госпожа Браун, хозяйка международного концерна «Ковчег». Она прильнула к монитору ноутбука. Кабинет занимал площадь двадцать пять квадратных метров, но благодаря многочисленным зеркалам, дублирующим отражения, казался в несколько раз больше. Известная дизайнерская уловка, множащая пространство, была реализована на сто процентов. Массивные каминные часы, украшенные лунным циферблатом, проиграли восемь раз и одну четверть. Мария отвела взгляд от экрана ноутбука, холодно посмотрела на Рюмина.

– Вы опоздали!

Павел промолчал. Оправдываться при деловой встрече – значит поставить себя в положение униженного просителя, а валить вину на чудака-электрика – того хуже. На смартфон поступило два сообщения. Сейчас, стоя напротив влиятельной дамы, он пожалел, что не удосужился узнать, что такого накопал экстрасенс. Снаружи доносился гул вечернего города, но Рюмин чувствовал себя маленькой беззащитной букашкой, которую госпожа Браун может раздавить острым каблучком, когда пожелает. Наверное, бизнес-леди поняла его эмоции и сменила гнев на милость.

– Лоб болит?

– Немного…

– Я сожалею. Вам следовало принять приглашение на ночлег в моем кемпинге, а не носиться сломя голову в поисках пропавшей невесты.

– Вы знаете, где Настя?

– Секреты, секреты, – нараспев проговорила Мария. – Я прождала вас лишних четырнадцать минут, Павел Алексеевич!

– Меня задержали…

– Я накажу вас позже! – по тону отличить шутку от реальной угрозы, было невозможно. – Читайте!

На стол лег отпечатанный на фирменном бланке типовой договор.

– Это шутка?!

– Вы о чем? – Мария откинулась на спинку кресла.

– Вот здесь! – Он ткнул пальцем в раздел оплаты труда.

– А-а-а… – равнодушно протянула Браун. – Вы полагаете, что стоите больше?

– За такую зарплату можно нанять штат менеджеров!

– Мне не нужен штат! Я хочу нанять вас, Павел Алексеевич, предлагаю занять должность в моей фирме. Ставьте закорючку, и добро пожаловать в наш дружный коллектив!

Она протянула ему авторучку для подписи. В шапке договора были напечатаны его реквизиты. Паспортные данные, место регистрации, номер СНИЛС, одним словом, вся подноготная обыкновенного россиянина. В эпоху массовой компьютеризации узнать данные гражданина несложно. Несколько смущала размытая формулировка «заключение сделок», а также не описанная ответственность сторон в случае расторжения договора. Но сумма, продублированная прописью, понуждала пренебрегать мелочами.

– Здесь не написано, чем я буду заниматься.

– Справитесь, – беззаботно тряхнула головой Мария. Сделанная на заказ авторучка фирмы «Паркер» с золотой вставкой, покрытой гильошированной эмалью, маячила перед его носом.

– Я числюсь на прежней работе…

– Я свяжусь с вашим шефом, вас уволят заочно.

Как у нее все легко решалось!

– Моя машина… – ему было стыдно вспоминать инцидент в придорожном кафе. – Она осталась там, в Краснодарском крае.

– Пусть вас не смущают пустяки, – улыбнулась Мария. – Ваш «ниссан» ждет на парковочной площадке, если пожелаете, машину транспортируют в Москву.

– Как просто! – вырвалось у него непроизвольное восклицание.

– Иногда жизнь пробрасывает шанс, – тихо проговорила Браун. – Достаточно ли смелости для принятия новой судьбы?

Смарт в кармане джинсов словно взбесился. После череды сообщений звонивший вознамерился достучаться до абонента, хорошо, что он догадался поставить беззвучный режим.

– Впрочем, вам решать, – сухо сказала Мария. – Придется уступить вашу должность Алексу.

Как многозначительно она произнесла эти слова «вашу должность»! «Паркер» готов был нырнуть в нагрудный карман делового пиджака.

– Стойте! – Он пододвинул бланк договора. – Где подписать?

– Я рада, что здравомыслие возобладало, Павел Алексеевич. Здесь, здесь и вот здесь…

Ручка сохраняла тепло ее пальцев. Рюмин поставил размашистые росчерки в указанных графах.

– Сделка! – громко и отчетливо сказала Мария.

Ее стройная фигура отразилась в зеркалах, множась на десятки кривых отражений. Словно эхо отозвалось под потолочным сводом. Лист договора исчез в ящике стола. Павел стоял бледный и взволнованный. Страшно пересохло в горле, но попросить воды он стеснялся.

– Видите, ничего страшного, – ласково улыбнувшись, сказала Мария. – Сейчас вы встретитесь с нашим финансовым директором, сообщите ему номер вашей карты. Вам переведут небольшой аванс. А теперь прошу следовать в конференц-зал. Не удивляйтесь, Паша, у нас в коллективе царит семейная обстановка.

– Я одет не для презентации… – Он смущенно одернул джинсовую куртку.

– Все знают, что вы только что приехали из Москвы. Завтра утром съездите в магазин нашей фирмы, приоденетесь. Порекомендую в качестве спутницы Юлию Гронскую. У нее безукоризненный вкус. Да вы, кажется, уже знакомы? – Она лукаво подмигнула.

– Виделись в лифте… – Павел понял, что краснеет. – Мария Эдуардовна, вы обещали сказать про невесту…

– Речь идет об Анастасии Розовой? Ваша сбежавшая невеста пребывает в славном городе Тверь.

Мария набрала номер, протянула Рюмину трубку.

– У вас две минуты!

В динамике запели нудные свирели, утробно застонала виолончель, как раненое животное.

– Алло…

– Настя!!! – заорал он со всей мочи. – Настя, ты где?!

– Дома, у родителей, где мне еще быть?!

– Я звонил твоему отцу, но он не ответил…

– Любимая фишка моего папаши, – хмыкнула Настя. – Запой!

– Что ты там делаешь?

– Вот конкретно сейчас? Сижу, пью пиво со Светкой. Она передает тебе привет, хотя ты не заслуживаешь…

Послышалась возня, и дурашливо пьяный девичий голос прокричал:

– Павлик, бонжур! Настюха со мной зажигает! Дрожи, герой, мы сегодня в клуб валим! Ву компромэ?

– Не слушай дуру! – опять возникла в эфире Настя. – Чё звонишь, Павлуша?

Мария деликатно постучала ногтем по циферблату часов:

– Время!

– Ты пропала! Я повсюду тебя искал… – Мысли катились кувырком. Он говорит с Настей, это – факт. И подруга Светка взаправдашняя, все те же иностранные словечки, которые она любит употреблять, не зная толком их значения. – Ты скоро вернешься?

– Ты вел себя как полный индюк, Рюмин! Скажи, ты под кайфом был? Точно под кайфом! А еще косил под тихоню! Мне повезло, что Мария Эдуардовна летела ночным рейсом в Москву, договорилась насчет билета. А то пришлось бы с тобой на пару куковать в психушке…

Настя принялась блажить, как настоящая истеричка. В такие минуты Павел боялся прерывать свою буйную подружку. Помогла Мария, забрав у него телефон.

– Здравствуйте, Настя. Ваш Павлик все осознал. Он находится под моей опекой, так что не переживайте. Прощайте!

Она круто повернулась к Рюмину:

– Вы удовлетворены? Я выполняла ваши прихоти, как добрая фея! Готовы приступить к своим новым обязанностям?

– Готов. Извините, что расклеился…

– Имейте в виду, Павел Алексеевич, лучшего нашего сотрудника ожидает ценный приз.

Мария вышла наружу, отразившись напоследок в огромном, в полтора человеческих роста, венецианском зеркале. Павел шел следом за ней, как ручной пес. Он, безусловно, разговаривал с Настей. Подделать голос близкого человека крайне сложно, вопреки сложившимся представлениям. Это была его невеста, и только два обстоятельства вносили в душу невротического молодого человека оттенок недоверия. Перед отъездом из Москвы Насте удалили зуб мудрости, и она стала забавно шепелявить буквы «Щ» и «Ч». Как в шутливой пословице «где щи, нас и ищи!». Во время разговора она несколько раз употребила шипящие звуки. Твердо, без изменений. Она упомянула про психиатрическую лечебницу, которой его, не на шутку разбушевавшегося москвича, пуганули краснодарские полицейские. Он рассказывал об этом только экстрасенсу.

Они остановились у входа в зал.

– Ты сегодня герой дня, Паша, – улыбнулась Мария. – Добро пожаловать в семью!

Парадные окна зала выходили на Невский проспект, откуда открывалась величественная панорама. В центре дворцовой площади горделиво устремился ввысь Александрийский столп, попирающий мощным пьедесталом гранитную мостовую. Зимний дворец с уровня тридцати метров над землей утрачивал существенную частицу своего могущества. Покрытые ржавчиной крыши были заляпаны голубями, а сплетение проводов между антеннами превращало архитектурный символ Северной столицы в заурядную городскую постройку. На месте стыка Невского проспекта и Дворцового моста скопилась пробка.

Мария привела нового сотрудника в зал, а сама задержалась в коридоре. Ей позвонили, она бегло ответила на иностранном языке. Арабский или иврит. Юлия Гронская склонилась над документом, изобилующим лиловыми печатями, полная женщина, завидя новичка, спрятала в объемистую сумку недоеденный бутерброд. Чтобы избавиться от смущения, Павел подошел к окну.

– Сверху все выглядит иначе, точно, братишка?

Рядом стоял высокий мулат, сложенный как профессиональный спортсмен. Дорогая ткань пиджака от Бриони обтянула мускулистые плечи. Тонкая белая рубашка была расстегнута на две пуговицы, на кожаном шнурке у него болтался золотой амулет в виде знака зодиака. Телец. Павел узнал человека из «тойоты», но благоразумно промолчал. Чутье подсказывало – больше наблюдать, слушать и меньше рассказывать о себе.

– Алекс.

– Павел Рюмин. – Его кисть утонула в могучей лапе нового знакомого. – А фамилия как?

– Зови Алекс. Хохлацкая фамилия матери не прет в сочетании с моей рожей, а батя сгинул в просторах африканского вельда. Я – дитя Олимпиады. Помнишь ласкового мишку с кругами на брюхе?

– Я еще не родился тогда…

– Знаешь, как мы, черные, про себя говорим? Природа прибавила нам пару сантиметров ниже пояса за то, что отобрала выше шеи! Понял, о чем я?

Мужчины рассмеялись. Павел почувствовал себя неуютно. Мария Браун предлагала отдать его должность этому парню.

– Моя должность… Мария планировала отдать ее вам.

Негр изумленно округлил черные глаза.

– Павел Рюмин! Ты – самый честный чувак из всех, кого я встречал на планете.

Он встряхнул руку так сильно, что заныли сухожилия.

– Не хотел показаться козлом… – смущенно сказал Павел.

– О чем базар? С меня простава, братишка. Заключение сделок – паршивая должность. Давай на «ты»! Идет?

– Идет. А почему должность считается плохой?

– Нервов много тратится. Знаешь, как мы здесь называем охотников за клиентами? Ягер!

– Почему ягер?

– Черт его знает? – Негр пожал широкими плечами.

– Ягер – калька слова «охотник» на немецком языке, – встрял в разговор маленький черноволосый мужчина. Павел увидел его деловито перебирающим бумажки, когда с дрожащими поджилками шел на аудиенцию к бизнес-леди.

– Наш финансовый гений! – толкнул Алекс Рюмина в бок. – Господин Гуревич. Бабло из воздуха шинкует, как соленую капусту.

Гуревич неодобрительно посмотрел на весельчака.

– Мне нужен номер карты вашего социального страхования и счет, на который вы будете получать зарплату.

Павел продиктовал карту, мужчина ввел данные в планшет, его пальцы, покрытые черными, как проволочки, волосами, упали на клавиатуру. Не прошло и двух минут, как он объявил:

– Можете проверить счет!

Павел достал смартфон, появилось новое сообщение. В «Ковчеге» клады роют? Аванс составлял – ни много ни мало – триста тысяч рублей! Без комментариев, как говорят в телевизоре. Меню теснили прочие сообщения, но читать их сейчас Рюмин счел неудобным. К тому же ему не терпелось узнать, почему новый друг Алекс относился к заключению сделок с таким пренебрежением.

– Меня зовут Владимир Абрамович, – с унылым видом представился Гуревич. – Зарплата будет вам начисляться каждый вторник. Таковы правила. Плюс премии за удачно выполненную работу.

– Работа ягеров неплохо оплачивается, – осторожно сказал Павел.

– Хороший охотник за год может сколотить состояние, – сообщил Гуревич и направился к тучной женщине, на ходу доставая ворох бумаг из объемистого портфеля.

– Насчет денег можешь Гуревичу верить, как апостолу, – кивнул Алекс. – Это только кажется, что просто считать чужие бабосы и в бане гадить. Люди скрывают накопления даже от родичей, а Гуревич знает.

– Почему ты отказываешься? Ты не похож на человека со слабой нервной системой!

Негр озадаченно почесал переносицу.

– Не каждому дано, тут особые способности нужны. Мария охотников за версту чует. Это талант, как музыку сочинять, врубаешься?

– Пока нет…

– У нас одна личность работала. Она круто пахала. По две-три сделки в день могла заключить. Деньги лопатой гребла, а каталась на стремном «форде» и жила в двушке на Васильевском. Это мы позже узнали, что все в казино просаживала. Короче, среди ночи зарезала мужа своего! Столовым ножом брюхо располосовала, а потом кипятком облила.

– Ее посадили?

Алекс промолчал. Истолковав нежелание отвечать по-своему, Павел спросил:

– А ты чем занимаешься?

– Типа, спецзадачи выполняю…

– Служба безопасности?

Он с уважением посмотрел на литые плечи мулата и твердый, словно отбитый боксерскими перчатками, подбородок.

– Иногда надо решать вопросы. Люди не хотят выполнять условия сделок.

– Понимаю, – сказал Павел, хотя ни черта толком не понял. Мысли крутились вокруг страшной истории убийства. – Муж бил эту женщину? Самозащита?

Алекс неожиданно громко расхохотался.

– Круто жжешь, братишка! Зачет! И в качестве самозащиты обварила раненого чувака кипятком? Клевая шутка!

Прямо под руку ввинтилась Юлия Гронская.

– Это был суп! – возбужденно сказала она. – Еще живого супруга она окатила кипящим супом!

– Борщ или харчо? – осведомился Алекс.

Павел переводил взгляд с Гронской на Алекса и, вероятно, имел настолько бестолковое выражение лица, что они оба рассмеялись.

– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, Паша. – Юлия заботливо поправила ему воротник куртки. – «Ковчег» – не обычная инвестиционная контора. В известном смысле, мы – хозяева мира! И теперь ты – член нашей дружной семьи.

– Черт возьми! – закричал Павел. – Вы меня разыграли!

– Ты освоишься, Павлик, – ласково сказала Юлия.

Появилась Мария Браун, уселась в кресло во главе стола и потрясла колокольчиком, отлитым из золоченой бронзы. Мелодичный звук был приятен слуху, но странно не соответствовал солидности учреждения. Гронская указала Павлу на стул рядом со своим. Вместе с ним сотрудников питерского филиала «Ковчег» было тринадцать человек. Чертова дюжина, как могла утверждать суеверная Настя. Он придвинул блокнот в глянцевой оплетке, шариковую ручку. Перед каждым сотрудником стоял пустой стакан и закупоренная бутылка боржоми. Павла мучила жажда, но ничего похожего на открывалку на гладкой полировке черной, как эбонит, столешницы он не обнаружил. Он поерзал на стуле. Вскрыла столовым ножом живот любимого мужа. Возможно, она сидела на этом самом стуле. Алекс и Гронская рассказывали историю без соответствующего скорбного тона. Может быть, так и надо? Честнее? Говорят, что тяжесть трагических событий лучше всего нейтрализует юмор. Женщина порезала любимого супруга и окатила кипятком агонизирующее тело. Ха-ха-ха!!!

Он наклонился к Юлии.

– Как звали ту женщину?

– Какую женщину?

– Вы сейчас рассказывали с Алексом про девушку, которая убила своего мужа…

– Зачем тебе?

– Интересно…

– Проще всего поймать любопытную мышь. Слышал такую пословицу?

– А все-таки? – настаивал Павел.

– Рита. Маргарита Родченко.

– Это давно случилось?

– Точно не скажу. Я даты плохо запоминаю.

– Она в полиции? Ведется следствие?

Гронская удивленно подняла брови.

– Сотрудники «Ковчега» не садятся в тюрьму!

– Но она же совершила убийство!

Госпожа Браун вторично звякнула колокольчиком.

– Я требую внимания, господа!

Павел прокашлялся и с преувеличенным вниманием уставился на хозяйку.

Продолжая улыбаться своим ярким ослепительным ртом, Юлия тихо прошептала:

– Запомни правило нашей фирмы, дружок: проявлять повышенный интерес к попавшим в опалу членам семьи – дурной знак. Шути на эту тему, прикалывайся сколько угодно, но никаких расспросов. Усек?

Мария нажала невидимую под столом кнопку, бесшумно включился плазменный экран за спиной. На малиновом фоне лиловым огнем воссияли перекрещенные латинские S.P.Q.R., растеклись по объемному полотну вспышек и пунктирных линий, и, наконец, замерла заставка – стальные воды прохладной Невы отражают перевернутый шпиль Петропавловской крепости. Компьютерная графика на уровне мировых стандартов! Глядя на экран, веришь, что вода осязаемая! Компьютеры были давней страстью Павла Рюмина, он принимал участие в конкурсе программистов, но провалился на отборочном туре.

– Добрый вечер, дамы и господа! Нынешняя сессия нашей корпорации проходит в Петербурге. Не стану объяснять причин такого выбора, поверьте, место лучше, чем Пенза или Тегеран.

Сотрудники сдержанно засмеялись, а Алекс воздел большой палец вверх.

– Время позднее, постараемся уложиться за час, – продолжала госпожа Браун. – В первую очередь предлагаю выслушать Владимира Абрамовича!

Худощавый Гуревич вскочил со стула так быстро, будто ему в причинное место вонзилась булавка. Он одернул куцый пиджак, в глазах потерявшегося спаниеля угадывался животный страх перед могущественной начальницей. Он поперхнулся, схватил пустой стакан, поднес его к губам, словно там по волшебству должна была возникнуть влага. Мария холодно смотрела на коммерческого директора, тучная женщина тихонько всхлипнула. Алекс поймал удивленный взгляд Рюмина и весело подмигнул. Мол, держись, братишка, сейчас шоу начнется!

– Вы нас задерживаете, Владимир Абрамович!

– Сию минуту!

Перепуганный Гуревич метал листы из портфеля, как цыганка гадальные карты. В зале воцарилась зловещая тишина. Наконец коммерческий директор нашел нужный лист.

– Вот! – провозгласил он таким тоном, будто выиграл в лотерею. – Сведения по доходной части и поставкам за минувший месяц. По мере заключения сделок на внешнем рынке сырьевой баланс фирмы возрос на девять процентов. Затратная часть сравнительно невысока, она составила… – Он запнулся и полез искать очередную бумажку.

Павел увлекся изучением сотрудников «Ковчега». Тучной женщине с внешностью заботливой мамаши было лет сорок пять. Рядом с ней расположился крепкий мужчина. Прямая осанка, коротко остриженные под ежик волосы и колкий взгляд серых глаз заставляли предположить офицера в отставке. Костюм в тонкую синюю полосу сидел на нем, как военная форма. Он не сводил преданных глаз с госпожи Браун, а коммерческого директора слушал вполуха. Павел обозвал его полковником. Соседнее место занимал молодой парень – ровесник Рюмина. Он беспрестанно перебирал карандаши и ручки на столе. Он единственный из сотрудников, кто носил бородку – рыжую, клочковатую. Если бы не браслет дорогих часов на запястье и пиджак стоимостью в несколько сотен баксов, парень смахивал на типичного бродягу-растамана. Завершив манипуляции с карандашами, он принялся за собственные пальцы. Мял их, хрустел суставами. Упражняющийся в описании психологических портретов сотрудников «Ковчега», Павел Рюмин наградил молодчика эпитетом – наркоман.

– Регионы заключения сделок расширились в прошлом месяце… – голос Гуревича крепчал. Он метал цифры и проценты, как сеятель из рога изобилия. – Мы успешно осваиваем страны Восточной Европы. Сербия, Венгрия…

Двое серых и безликих мужчин в одинаковых черных костюмах выглядели как сотрудники бюро ритуальных услуг. На них не задерживался взгляд, проскальзывая, как кусок семги по сливочному маслу. Павел назвал чудную парочку гробовщиками. В отдалении скорчился на стуле плешивый толстяк с блестящей лысиной. Он баюкал внушительный живот, будто под пиджаком у него был припрятан небольшой арбуз.

Юлия прошептала на ухо:

– Изучаешь персонажей?

Павел растерялся, словно она прочла его мысли.

– Ну-ну… – Женщина потрепала его по плечу. – Нечего стесняться, все новички так делают. Питерский филиал скромнее московского. Советую обратить внимание на здоровяка.

На стуле сидел монстр. Ростом под метр девяносто, невероятно широкий в плечах. Но поразили Рюмина не физические габариты, и даже не расплющенные надбровные дуги и переломанный нос. Для боксера-тяжеловеса подобные увечья не в новинку. Из предплечий выползли синие змеи искусной татуировки, покрывающей обритый наголо череп. Страшным в спортсмене были его глаза. Маленькие, неопределенного цвета, от дымчато-серого до грязно-синего. В сердцевине этих глаз неподвижно застыли вертикальные зрачки пресмыкающегося. Позже Павел старательно проштудировал Интернет, откуда узнал о редкой форме синдрома Горнера, когда у здорового человека наблюдаются зрачки, как у животного. Случаи уникальные, но упоминаемые в серьезных медицинских источниках. В старину таких «счастливчиков» сжигали на кострах или демонстрировали в цирке за деньги.