Текст книги "Нет жизни без тебя"

Долли ГРЕЙ
НЕТ ЖИЗНИ БЕЗ ТЕБЯ

Пролог

– Мы признательны вам, мисс Дайвелл.

Папа всегда отзывался о вас с благодарностью. – С этими словами невысокая темноволосая девушка, одетая в траур, протянула собеседнице небольшой конверт.

Пола привычным жестом приняла его и, не заглядывая внутрь, опустила в глубокий карман серого пальто. Ей столько раз за свои сорок лет приходилось держать в руках подобные конверты, что она могла безошибочно назвать находящуюся там сумму денег: плата за заботу о больном плюс небольшая благодарность от его родственников.

Высказав приличествующие такому случаю слова соболезнования, Пола простилась с хозяйкой и покинула дом, бывший ей пристанищем в течение последних шести месяцев. Уже сев в предварительно вызванное такси, для того чтобы ехать на вокзал, она обернулась и бросила прощальный взгляд на викторианский особняк.

Сколько раз Пола говорила себе, что не стоит привязываться к пациентам, ведь от нее требуется лишь добросовестно ухаживать за ними, облегчая последние дни пребывания в этом мире.

Но сердце женщины всегда испытывало тяжесть при потере каждого своего подопечного.

Пола считала, что работа сиделки требует полной самоотдачи, и всячески доказывала это коллегам. Пример тому – ее жизнь. Она была не замужем, детей не имела. Весь смысл существования заключался для нее в работе. О том, что будет, когда старость постучится к ней в дверь, Пола предпочитала не думать.

1

– Дамы и господа, мы представляем вам «бриллиантовый голос Королевства». Мистер Эйнджел Тейт!

Зал Альберт-холла взорвался аплодисментами. Рукоплескали все – и скромно одетые «задние ряды галерки», и увешанный драгоценностями «партер», и кто-то в королевской ложе.

Еще бы, этот концерт должен был стать завершающим в рамках грандиозного турне, которое Тейт начал два года назад. Два года постоянных перелетов и переездов с одной концертной площадки на другую в самых разных городах мира подошли к концу. И теперь англичане жаждали воочию увидеть своего земляка, чей голос покорил сердца жителей многих стран.

Предваряя выход звезды, оркестр заиграл мелодию популярного хита из его репертуара…

– Эйнджел, приди в себя, черт тебя побери! Я же просил не пить до окончания турне!

Тебе надо-на сцену. Зрители ждут. – Фил Пулман, продюсер певца, отчаянно тряс его за плечо. Наконец, поняв всю тщетность своих попыток, он обратил гневный взгляд на Брюса, бывшего боксера, нанятого им специально для таких случаев. – Чего стоишь столбом?

Живо хватай его и тащи в душ! Чтоб через десять минут он был готов к выходу!

Оркестр, повинуясь знаку Фила Пулмана, в очередной раз заиграл популярную мелодию, заглушая недоуменный ропот в зале – начало концерта задерживалось…

Но вот рампу залили разноцветные огни, а луч световой пушки выхватил полуобнаженную мужскую фигуру, появляющуюся из-за кулис, и довел ее до середины сцены. Зрители взревели от восторга, увидев своего кумира.

Давай, детка, двигайся в такт со мной,

Что толку сидеть дома одной?

Давай, крошка, пой со мной.

Мое сердце давно в твоем плену…

Голос Эйнджела, чуть хрипловатый, проникал в сердца слушателей, рождая самые смелые сексуальные фантазии. Да и сам исполнитель являлся воплощением одной из них. Молодое мускулистое тело, покрытое бронзовым загаром; золотистая, ниспадающая на голубые глаза челка; обаятельная мальчишеская улыбка и повадки завзятого сердцееда. Если к этому добавить почти полное отсутствие одежды, не считая обтягивающих бриджей, впрочем лишь воспламеняющих воображение зрительниц, то можно представить, что творилось в душе каждой из них независимо от возраста.

Давай, детка, давай…

Шоу началось!

Аккуратно разложив вещи по полкам в шкафу, Пола печально огляделась. В ее маленькой квартирке царило полное отсутствие беспорядка. Да и откуда ему взяться, если она бывает дома крайне редко, в перерывах между работой.

Забравшись в кресло с ногами, она включила автоответчик и стала прослушивать сообщения, пришедшие за время ее полугодового отсутствия. Ничего интересного: три звонка от доктора Мортенсона с предложением новой работы, два – из клиники «Кленовый приют» опять-таки о работе, еще три – от «Сестер милосердия» и снова о работе, один – от Марджори Бингс…

Стоп! Пола перемотала пленку и вновь прослушала последнее сообщение. В нем Марджори, ее подруга по школе, приглашала на свою свадьбу, которая должна была состояться в будущую субботу. Пола нервно взглянула на календарь: но ведь это завтра!.. Решено – она примет приглашение, тем более что давно собиралась устроить себе небольшой отпуск.

Насколько помнила Пола, Марджори обитала в одном из предместий Лондона. Чтобы добраться туда к сроку, следовало выехать рано утром. Не теряя времени, женщина вытащила из шкафа недавно убранный туда саквояж и стала готовиться к поездке.

Эйнджел, развалившись в черном кожаном кресле, недовольно взирал на Фила, нервно меряющего шагами офис.

– Ты заставил меня притащиться к тебе чуть свет только для того, чтобы выслушать твои нравоучения? – В голосе певца звучал откровенный сарказм.

– Пойми, дело обстоит гораздо серьезнее, чем можно было предполагать. – Фил обеспокоенно посмотрел на своего подопечного. – Речь идет о твоей репутации…

– Чепуха! – перебил его Эйнджел. – Звезде моего уровня ничто не может нанести урона.

– Звезде – нет, – согласился продюсер. – А договоренности с «Пи Джи рекорде» – вполне.

Думаешь, боссы такой крупной звукозаписывающей компании захотят иметь дело с исполнителем, чье имя не сходит с первых полос самых скандальных изданий? Пойми, Эйнджел, ты уже не мальчик! Тебе тридцать два года и пора уже подумать о будущем. Контракт с «Пи Джи рекорде» – это твой счастливый билет.

– По-моему, ты все воспринимаешь в мрачных тонах. Да, мне уже за тридцать, но ведь мои поклонницы не знают об этом. Для них я двадцатишестилетний юнец. И потом, я, хоть убей, не понимаю, как моей репутации может повредить одно маленькое недоразумение?

– Недоразумение! – Фил Пулман, потеряв всякое терпение, сорвался на крик. – Только за прошедшую неделю тебя три раза задерживала полиция за то, что ты в пьяном виде разъезжал по городу. Если бы ты знал, чего мне стоило, чтобы известие об этом не попало в газеты!

– Поверь, Фил, я ценю все, что ты для меня делаешь, – пошел на уступку Эйнджел. Он впервые видел, чтобы продюсер так злился.

– Мне этого мало. Я требую твоего полного послушания, В противном случае наш с тобой договор будет аннулирован.

Эйнджел не на шутку испугался. За годы совместной работы он привык к тому, что все организационные вопросы решает Фил, и прекрасно понимал, чем для него обернется расторжение контракта с ним. Отбросив напускное спокойствие, он спросил:

– Ну и что я должен сделать?

– Жениться!

Глядя, как Марджори в ослепительно белом платье медленно идет по проходу к алтарю, Пола прослезилась. Она радовалась за подругу, которая нашла свое счастье. И в то же время ей было грустно оттого, что в ее собственной жизни такого праздника не предвидится. Мысли об одиночестве нахлынули горькой волной, и Пола заплакала уже по другому поводу.

Несчастная судьба, нерожденные дети, тоскливые годы без мужской любви… Как ей было ненавистно просыпаться каждое утро в холодной постели, не ощущая рядом тепла человеческого тела. Встречаться с подругами, у которых уже давно росли внуки, слушать их разговоры о мужьях и детях и понимать собственную ущербность. Возможно, именно поэтому она предпочла оборвать все дружеские связи, за исключением связи с Марджори, которая, подобно ей, не успела вовремя «свить свое гнездо».

Существование такой же, как она, одинокой подруги служило для Полы своеобразным утешением. Свидетельством того, что она не обойдена жизнью, а просто живет иначе, чем другие. И вот теперь Марджори, влюбленно глядя в глаза жениху, произносит брачные обеты…

– Что?! – От изумления Эйнджел подскочил на месте.

– По-моему, я ясно выразился. Необходимо, чтобы ты женился. Причем чем скорее, тем лучше! – Фил Пулман жестко отчеканил каждое слово.

– Послушай, мне все понятно: я провинился и все такое… Я согласен работать без выходных, но женитьба…

– Ничего тебе не понятно! – рявкнул продюсер. – Твой брак – единственное, что сможет поднять твою репутацию в глазах общественности. И это не просьба, Эйнджел, это мое требование.

– Хорошо, я согласен, – немного подумав, ответил тот.

– Вот и ладненько, – оживился Фил. – Я постараюсь подобрать подходящую девушку на роль твоей невесты в самое ближайшее время. Пресс-служба подготовит какую-нибудь романтичную историю для твоих поклонниц, и…

– Нет, – решительно прервал его Эйнджел и поднялся с кресла. – Я дал согласие на брак, но не на то, чтобы ты выбирал мне жену.

Я сам займусь этим, а ты лучше проследи за подписанием контракта с «Пи Джи рекорде».

Понимая, что и так добился слишком многого, Фил опасался перегнуть палку.

– Будь по-твоему, – буркнул он вслед захлопывающему за собой дверь певцу.

Пола, нервно сжав руль, ехала по Олд-стрит.

Хотя Марджори и предлагала ей погостить еще несколько дней, она предпочла вернуться в Лондон сразу же, как только позволили приличия.

Ей отнюдь не улыбалось выслушивать от общих знакомых вопросы о том, когда же и она решится создать семью.

Можно подумать, что дверь ее квартиры осаждают толпы мужчин, желающих соединить с ней свою судьбу, а она упорно сопротивляется этому. Но не могла же она заявить вслух о том, что уже и не помнит, когда в последний раз ее приглашали на свидание, а букеты цветов у нее давно уже ассоциируются с похоронами. Ей не хотелось становиться объектом жалостливых взглядов и смолкающих при ее появлении разговоров более удачливых сверстниц.

– Господи, ну почему я такая несчастливая? – отчаянно взывала Пола и не получала ответа.

Горькая обида неизвестно на кого за свою несложившуюся жизнь вызвала слезы. Она вытирала их, но они лились нескончаемым потоком, застилая глаза.

В какой-то момент охваченная горем женщина выпустила из-под контроля дорогу и вырулила на встречную полосу. Тут же ей в лицо ударил ослепляющий свет фар. Пола рефлекторно нажала на тормоз и испытала ощутимый удар по правому крылу машины. Спустя мгновение дверца с противоположной стороны распахнулась и чьи-то руки вытащили ее наружу.

Ошеломленная произошедшим Пола недоуменно взирала на своего спасителя, молодого мужчину, что-то встревоженно ей говорящего. Она не слышала его, все еще находясь в состоянии шока, лишь видела, как шевелятся губы на красивом загорелом лице с такими ясными и добрыми глазами. Отчего-то он показался ей знакомым.

Пола вдруг ощутила непреодолимое желание прикоснуться к нему, почувствовать ладонью его тугие мышцы, рельефно проступающие сквозь тонкий батист расстегнутой на груди рубашки. Она потянулась к нему – и в это мгновение слух вернулся к ней.

– Ты что, ненормальная? Не видишь, куда едешь? – В голосе незнакомца слышалась плохо скрываемая ярость.

Оказывается, он вовсе не добрый. Пола мысленно пожелала себе вновь оглохнуть, чтобы не слышать дальнейшего.

– Не умеешь водить – не садись за руль!

Тебе что, жить надоело?

Надоело, ох как надоело! Внезапно женщина ощутила приступ жгучей тоски и, более не в силах сдерживаться, зарыдала в голос. От подобной реакции на свои слова мужчина несколько опешил, а потом, уже несколько смягченным тоном, попытался ее утешить:

– Ладно, не стоит расстраиваться. Со всяким случается. Хорошо, что жива осталась. У меня бывали ситуации и похуже.

Он прижал ее к груди и успокаивающе погладил по голове. Оказавшись в непосредственной близости от его источающего скрытую силу тела, Пола поймала себя на том, что испытывает необычайное чувство защищенности. Ей хотелось как можно дольше продлить эти мгновения, но постепенно ее рыдания переросли в сдавленные всхлипы и вскоре затихли. В это время раздался звук полицейской сирены – к месту аварии подъехала патрульная машина.

Отстранив от себя Полу, мужчина поспешил навстречу выходящему из нее сержанту.

Они о чем-то переговорили, после чего незнакомец сел в свою порядком покалеченную машину и уехал, а полицейский подошел к одиноко стоящей Поле. Вопреки всему, на его лице не было ни капли гнева.

– Ну, мисс, вам просто повезло:

– мистер Тейт не имеет к вам никаких претензий.

– Кто? – Женщина недоуменно уставилась на патрульного.

– Мисс, только не говорите, что не узнали Эйнджела Тейта, находясь от него в нескольких дюймах. Моя жена говорит, что распознала бы его и за милю.

– Эйнджел Тейт? – все еще не веря своим ушам, переспросила Пола.

– Ну да, самый известный из современных певцов. Он был так добр к вам, что решил не затевать разбирательства, хотя вы изрядно помяли его машину. Думаю, ремонт обойдется ему в не одну тысячу фунтов. Ну да он может себе это позволить. – Полицейский посмотрел на то, что некогда было машиной Полы, и добавил:

– А вам, мисс, похоже, придется добираться домой на такси.

– Я была в объятиях Эйнджела Тейта! Господи, кому скажешь – не поверят!

Вызванная сержантом машина доставила Полу домой два часа назад, а она все никак не могла прийти в себя. За это время женщина успела принять ванну, приготовить ужин и сейчас лежала в постели перед работающим телевизором. На экране под ритмичную музыку двигался ее недавний знакомый, а толпы осаждающих сцену поклонниц рыдали от восторга.

Давай, детка, давай…

Нет, сон определенно не шел к ней. Подпевая звезде, Пола выбралась из-под одеяла и прошла в кухню. Если память не изменяла ей, то где-то на полке хранилась бутылка хорошего вина. Вообще-то она была равнодушна к алкоголю, но сегодняшнее происшествие не входило в ранг обычных. Да уж, не каждый день предоставляется возможность рыдать на груди красавца, по которому сохнут женщины всего мира.

Вернувшись в постель с бокалом красного «Шато Латур», Пола обнаружила, что трансляция концерта Эйнджела Тейта окончилась и теперь миловидная диктор рассказывала телезрителям о погоде. Тогда женщина принялась переключать каналы в надежде найти тот, по которому передают хоть что-нибудь о звезде.

С третьей попытки ее поиски увенчались успехом. В беседе с ведущим популярного токшоу Эйнджел рассказывал о том, каким тиражом разошелся его последний музыкальный альбом, и делился планами на будущее. Пола его не слушала, она смотрела на то, как он улыбается, как отбрасывает падающую на глаза челку…

А ведь он, наверное, уже забыл обо мне, с грустью подумала Пола, глядя в удивительной глубины глаза мужчины на экране. Кто я для него? Всего лишь одна из многих впадающих в экстаз при виде него поклонниц. Он молод, красив, а я?..

Ей вдруг вспомнилось, как Эйнджел уехал с места аварии, даже не попрощавшись с ней, словно ее и не было там. Конечно, будь она одной из тех длинноногих красоток моделей, что демонстрируют туалеты известных кутюрье, ему бы не пришло в голову так поспешно расстаться с ней. Возможно, Эйнджел пригласил бы ее на ужин, а тут…

– Он даже не захотел подать на меня в суд! – Почувствовав себя униженной, она всхлипнула. – Я для него старая, некрасивая. – Ее взгляд упал на опустевший бокал. – Да к тому же еще и пьяница-а-а…

Уткнувшись лицом в подушку, Пола зарыдала от жалости к себе. Она еще всхлипывала, когда спасительный сон сморил ее.

– Я свою часть уговора выполнил: соглашение с «Пи Джи рекорде» достигнуто, – произнес Фил Пулман, увидев Эйнджела, входящего в офис. – А как обстоит дело с поисками невесты?

Его подопечный мысленно чертыхнулся – вчерашний разговор совсем вылетел у него из головы. Он решил потянуть время в надежде, что Фил оставит бредовую идею насчет женитьбы.

– Я.., э-э-э.., как раз думал о твоем предложении…

– Эйнджел, – приторно-сладким, однако не сулящим собеседнику ничего хорошего голосом перебил его продюсер, – позволю напомнить тебе, что это было не предложение, а условие. И надеюсь, тебе не пришло в голову дать задний ход? – Фил посмотрел на певца взглядом голодного удава. – В противном случае я в течение нескольких часов соберу пресс-конференцию, на которой заявлю, что ты самый недисциплинированный сукин сын в шоу-бизнесе! – Последние слова он буквально выкрикнул. – И это поставит жирный крест на твоей звездной карьере.

Если Фил Пулман что-либо обещал, то он это делал. За долгие годы совместной работы Эйнджел неоднократно имел возможность убедиться в этом. Поэтому, обеспокоенный мрачной перспективой, нарисованной продюсером, принялся беззастенчиво врать:

– Вообще-то я как раз собирался тебе сказать, что уже нашел прекрасную кандидатуру на роль миссис Тейт.

– Ну и кто же она? – Подозрительная сговорчивость Эйнджела заставила Фила насторожиться.

– Ты ее не знаешь, – поспешил уверить его собеседник, лихорадочно гоняя мысль в поисках возможного выхода.

– Как ее имя? – Мистер Пулман вовсе не думал сдаваться.

– Оно тебе неизвестно…

– Имя! – В голосе продюсера появились железные нотки.

– Ну зачем знать имя, которое тебе ни о чем не скажет, если вскоре ты сможешь лично познакомиться с ней.

– Когда?

– С минуты на минуту, – ответил Эйнджел прежде, чем успел подумать.

– Хорошо, я подожду.

Фил Пулман, успокоившись, сел в кресло.

А Эйнджел решил, что назовет невестой первую же девушку, которая войдет в дверь. И будь что будет…

Сверившись с адресом, написанным на бумажке, Пола решительно поднялась по широким ступеням небоскреба и подошла к справочной:

– Офис мистера Пулмана, пожалуйста.

– Двадцать седьмой этаж, на лифте северного крыла, – бесстрастным голосом ответила ей миловидная девушка за конторкой.

– Спасибо.

Став в очередь к лифту, Пола еще раз мысленно произнесла все, что собиралась сказать продюсеру Эйнджела. Она не намерена принимать подачки от мужчины, пусть даже и очень известного, поэтому собирается лично оплатить все расходы мистера Тейта по ремонту машины.

Сегодня утром она проснулась с головной болью и твердым решением выплатить Эйнджелу все до последнего пенни. С этой целью Пола впервые сняла деньги с банковского счета, который пополняла годами, обеспечивая себе достойную старость. И опять-таки именно с этой целью, используя необходимые связи, раздобыла адрес, по которому пришла.

Лифт пошел вверх. С той же стремительностью, с какой Пола удалялась от первого этажа, улетучивалась ее решимость. К тому времени, когда двери кабины гостеприимно распахнулись, она готова была повернуть назад, но ноги словно сами собой ступили на мягкую ковровую дорожку, ведущую к столу секретаря. И ей ничего не оставалось, как начать это своеобразное восхождение на Голгофу…

– Мистер Пулман, к вам мисс Пола Дайвелл. Она говорит, что у нее дело, связанное с мистером Тейтом. – Голос секретаря по селектору прозвучал сухо и официально, что означало одно: посетительница здесь впервые и не принадлежит к числу тех, кого следовало впускать в кабинет босса без промедления. – Ей подождать?

– Пусть войдет, – распорядился Фил и вопросительно взглянул на Эйнджела. – Надеюсь, эта цыпочка за дверями уже справила свое совершеннолетие, потому что… – Окончание фразы застряло у него в горле. С первого же взгляда, брошенного на вошедшую Полу, становилось ясно, что совершеннолетие она отпраздновала очень давно и уж никак не подходит под определение «цыпочка».

Женщина, представшая перед Пулманом без малейшего намека косметики на лице и с собранными в тугой узел черными волосами, была среднего роста. Вынести суждение о том, насколько хорошо она сложена, мешал серый мешковатый костюм, состоящий из длинной прямой юбки и застегнутого под самое горло пиджака. Единственным украшением, которое мисс Дайвелл позволила себе надеть, были золотые часики в виде кулона, висящие на тонкой цепочке.

Эйнджел, заметив растерянность продюсера, заметно оживился. Он узнал в посетительнице вчерашнюю знакомую и воспринял это как знак свыше. Не долго думая, он бросился к женщине и, по-хозяйски приобняв ее, торопливо произнес:

– Фил, разреши представить тебе мою невесту. Пола, это Фил Пулман. Помнишь, я тебе много о нем рассказывал?

– Очень приятно, мисс Дайвелл, – выдавил вежливое приветствие начавший приходить в себя продюсер. – Позвольте узнать…

– Позволит, обязательно позволит… – поспешно оборвал его Эйнджел и добавил:

– Но в другой раз. А сейчас, извини, нам пора идти.

Мы спешим, правда, Пола?

Не дав опешившей женщине и рта раскрыть, он схватил ее за руку и вытащил из кабинета, бросив Филу на прощание:

– Я позвоню тебе!

Пола осмелилась посмотреть на своего спутника, только когда двери лифта закрылись за их спинами и они остались наедине.

– Простите, но я не совсем поняла, что происходит. Там, в кабинете.., вы.., гмм.., назвали меня.., невестой?

– Не обращайте внимания. Я пошутил, – ответил Эйнджел, радуясь тому, как виртуозно выпутался из заготовленной Филом западни.

– То есть как?

– Это долгая история… – усмехнулся мужчина и вдруг вспомнил. – Да, вы ведь пришли к Филу с каким-то делом по поводу меня. Наверное, надеялись получить кое-какую сумму?

Признайтесь, что, узнав, кто я такой, вы решили немного заработать, да?

– Как вы смеете?! – Пола чуть не задохнулась от возмущения.

– Да ладно, после того как вы выступили в роли моей спасительницы, я согласен выплатить вам небольшое вознаграждение…

– Вы все неверно истолковали! Я пришла, чтобы отдать деньги! – гневно перебила его Пола.

– Что? – Теперь настала очередь Эйнджела удивляться. Находясь на вершине славы, он привык к тому, что окружающие под разными предлогами просят у него денег, но впервые ему их предлагали просто так.

Воспользовавшись минутным замешательством собеседника, Пола пояснила:

– Ваша машина пострадала вчера по моей вине. Мне кажется, будет справедливо, если я возмещу материальный ущерб. – Неожиданно она испугалась, что ее денег может не хватить, поэтому поспешно добавила:

– Естественно, в пределах разумного.

Эйнджел секунду молча смотрел на нее, а затем, запрокинув голову, оглушительно расхохотался.

– Не вижу ничего смешного в том, что я только что сказала. – Пола гордо вскинула подбородок.

– Не обижайтесь, просто ваше предложение так неожиданно, – уже серьезно произнес Эйнджел и спросил:

– Вам никто еще не говорил, какое вы удивительное создание?

В этот миг лифт остановился на первом этаже и, растворив двери, выпустил их в холл.

Пола повернулась к спутнику с самым решительным видом.

– Так вы возьмете деньги?

В ответ Эйнджел взял ее руку в свою ладонь и, поразившись тому, какая она маленькая и изящная, покачал головой.

– Нет, Пола, я не приму ваших денег, но если вы столь щепетильны в вопросах долга, то у меня есть идея. Вы оплачиваете наш ужин в ресторане, и мы в расчете. Идет? – Видя, что женщина не торопится с ответом, он поинтересовался:

– О чем вы еще думаете?

– Я никак не могу обнаружить подвоха в ваших словах. В чем вы выигрываете? – Она внимательно посмотрела ему в глаза. Они заискрились веселым смехом.

– Разве я вам не сказал? Все дело в том, что я очень много ем.

– Ответьте, Пола, почему вы выбрали такую профессию: сиделка у безнадежных больных. Неужели вам не страшно общаться с человеком, заведомо зная, что он вскоре умрет? – спросил Эйнджел.

– Я никогда об этом не задумывалась. Страх…

Но что он в сравнении с муками обреченных?

Мне всегда казалось жестоким выносить смертельный приговор еще живому человеку. Необходимо, чтобы он до последней минуты верил в то, что и у него есть шанс. И вдвойне важно, чтобы рядом был тот, кто в это тоже верит…

Они медленно подошли к дому Полы. Время, проведенное вместе, позволило им многое узнать друг о друге. Пола обнаружила, что под маской смазливого юнца скрывается зрелый мужчина с большим жизненным опытом. А Эйнджел заметил, какими красивыми становятся глаза Полы, когда в них отражается ночное небо, или как она преображается, если ее лицо озаряет улыбка.

Пола взбежала по ступенькам входа и обернулась к спутнику.

– Спасибо, Эйнджел… – Она умолкла, словно подыскивая нужные слова. – Я хочу, чтобы вы знали: этот вечер навсегда останется в моей памяти. Сегодня мне стало понятно, что не обязательно быть красивой, чтобы узнать счастье.

Вы помогли мне в этом.

– Распусти волосы, – неожиданно переходя на «ты», попросил мужчина, не сводя с нее пристального взгляда.

– Что?

Пола подумала, что ослышалась, но он повторил:

– Распусти волосы так, чтобы они свободно ниспадали.

Она смущенно опустила глаза, затем быстрыми движениями вытащила заколки – и роскошные, цвета воронова крыла волосы окутали ее плечи.

Эйнджел стремительно поднялся к ней и приник ртом к ее губам. Секунду, только секунду длился их поцелуй, но для Полы время замерло, даруя неописуемое блаженство.

Но вот он отстранился, сбежал по ступеням, обернулся и сказал:

– Запомни, Пола Дайвелл, ты очень красивая женщина. Если кто-то скажет тебе другое, то он – лжец.

Спустя мгновение ночная тьма поглотила его быстро удаляющуюся фигуру. А Пола еще некоторое время стояла неподвижно, вглядываясь в густой сумрак. Но вот ее рука поднялась, пальцы коснулись губ, которые расплылись в счастливой улыбке.