Текст книги "Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега"

Глава 5. Джон Боуэн

Джон Боуэн был одним из тех, кто в самом начале карьеры Миссона последовал за ним на Мадагаскар. Его пиратская судьба была тесно связана с судьбами нескольких капитанов, упомянутых в этой книге, и, подобно им, началась совершенно случайно. В 1700 году, когда Боуэн служил старшиной на английском корабле, он был захвачен в плен у берегов Гвинеи французским пиратом, у которого на борту находилось несколько английских капитанов и младших офицеров. Они попали в плен раньше, пираты оставили их у себя, чтобы воспользоваться их знанием морского дела. Вскоре после захвата бригантины «Мэриголд» (Marigold) с Барбадоса к ним присоединился ее капитан Томас Уайт. Поскольку «Мэриголд» превосходила пиратское судно по своим мореходным качествам, разбойники перетащили на нее свои пожитки и пленников и, оставив у себя Уайта и его команду, сожгли свое судно.

Французские моряки не обладали изящными манерами своей нации и ради развлечения иногда ставили у бочки английского пленника и использовали его в качестве мишени для стрельбы. Так хладнокровно были убиты несколько англичан. Уайт хотя и не стал мишенью, но нечаянно обидел одного из негодяев, и тот решил ночью убить его, но Уайта предупредил один матрос, относившийся к нему по-дружески. Он уложил его ночью между собой и корпусом корабля, и убийце не удалось осуществить задуманное.

Покинув берег Гвинеи, французские пираты обогнули мыс Доброй Надежды и отправились на север, намереваясь достичь Мадагаскара. Однако судьба рассудила иначе – они потерпели крушение вблизи Элесы, расположенной на южной оконечности этого острова. Уайту и Боуэну, а также нескольким другим капитанам и морякам торгового флота, которые находились на борту, удалось захватить баркас и благополучно добраться до берега. Им пришлось пройти 15 лиг (45 миль) на веслах, пока они не достигли Сент-Августина. Здесь их тепло принял местный правитель, и они прожили в этих местах полтора года, питаясь от щедрот его величества. Но однажды на Сент-Августин пришел пиратский корабль под командованием Уильяма Рида, и царь попросил из переселиться в какое-нибудь другое место на острове. Но сделать это было невозможно, и им пришлось подняться на борт пиратского корабля. У Рида было всего сорок человек команды, и он крейсировал вдоль побережья в поисках матросов. Поэтому он с большой радостью принял Боуэна и его товарищей в команду. Он был бы рад взять и кое-кого из французов, если бы не знал об их варварском отношении к пленникам. Вскоре они получили по заслугам за жестокое обращение с местными жителями. Половина из них была убита, а остальные попали к малагасийцам в рабство.

Имея теперь шестьдесят матросов, Рид отправился в Персидский залив, где захватил граб, местное суденышко, и от расстройства, что не нашел здесь ничего, кроме тюков с тканями, выбросил их за борт, хотя позже узнал, что в одном из них были спрятаны золотые монеты. От огорчения Рид заболел и умер, и на смену ему пришел некий Джеймс. В сопровождении граба пираты подошли к острову Майотта Коморского архипелага. Поскольку их бригантина совсем обветшала, они сняли с нее весь рангоут и переоборудовали граб во вполне сносное судно. К счастью, на нем сохранилась двенадцативесельная шлюпка с корабля «Рубин» (Ruby), принадлежавшего Ост-Индской компании, который потерпел крушение. Пираты провели на Майотте, где было много дешевой провизии, следующие шесть месяцев, пока муссон не сменил свое направление.

Когда это произошло, они вернулись на Мадагаскар, где на подходе к восточному побережью повстречали небольшой французский шлюп, тоже «пришедший с моря», с которым они договорились о партнерстве. Они уже давно занимались контрабандой и перевозили невольников и пиратские товары на Маврикий, изредка захватывая рабов, и возвращались с вином и бренди для пиратов. Судно было захвачено новыми владельцами, которые поднялись на борт под предлогом покупки провизии. Теперь им стал командовать Джордж Бут. Фурже, капитан бывшего торговца, который тоже время от времени занимался пиратством, отчаянно сражался за свой корабль. Его высадили на берег с его бумагами, снабдив оружием и боеприпасами, чтобы он мог обеспечить себе пропитание и защиту. Здесь была обнаружена команда разбившегося в бурю пиратского судна «Дельфин» (Dolphin), что позволило увеличить число матросов до восьмидесяти человек.

С этими силами они отправились на остров Сент-Мари, где обнаружили торговое судно из Нью-Йорка, которым командовал капитан Миссон, один из тех людей, которые пользовались благосклонностью губернатора Флетчера. Оно стояло недалеко от берега, совершенно пустое. Его команда была захвачена местными жителями по просьбе Отто ван Туйла, еще одного жителя Нью-Йорка, который прибыл сюда на торговом судне, женился на местной женщине и вместе с ней и чернокожей прислугой обосновался на этом острове. Позже ему пришлось заплатить за этот «подвиг».

Пираты забрали с «Дельфина» бочонки с водой и провизию и отправились в Метелаж. Здесь они бросили якорь в реке, очистили и починили свои корабли и были уже готовы выйти в море, чтобы перехватить флот из Мокки, принадлежавший Великому Моголу, как, к своему удивлению, увидели большой корабль, стоявший на якоре. Он был похож на боевой корабль, способный нести пятьдесят пушек. Оказалось, что он действительно состоял на службе в военно-морском флоте Франции. Пираты отправили к нему лодки, желая узнать, кто он такой, но с него выстрелили из пушки, и они бросились к берегу. Это привело команды граба и бригантины в такой ужас, что они решили выброситься на берег. Граб врезался в мангровые заросли и затонул. Бригантина села на мель, но ее вскоре оттуда сняли, когда обнаружили, что бояться нечего. Корабль, под названием «Спикер» (Speaker) оказался судном работорговцев. Он пришел сюда в поисках невольников и не имел никакого намерения вступать с пиратами в бой. Его капитаном был молодой человек, который очень обрадовался тому, что сумел загнать на мель два судна, хотя и не знал тогда, кому принадлежат эти корабли. Он имел все основания думать, что это были два торговых судна, которые обратились в бегство, приняв его самого за пирата. Капитан отметил успех, дав несколько залпов по корпусам загнанных на мель судов, а затем сделал несколько выстрелов в сторону берега. Это всполошило местных жителей, которые пожаловались своему царю. Дело закончилось тем, что, когда капитан «Спикера» объявил о намерении торговать, его чернокожее величество наложил на это запрет.

Пираты сразу поняли, что «Спикер» как раз тот корабль, который им нужен, и стали думать, как его захватить. Им удалось убедить царя, что никакого обстрела не было, просто у англичан есть такой обычай – салютовать по прибытии в порт, а их канонир, по недосмотру, оставил пушки заряженными. Царя вполне удовлетворило такое объяснение. Пираты посоветовали капитану «Спикера» отправить на берег своего казначея, велев ему добраться до столицы и вручить царю подарки – несколько дорогих ружей. Однако не успел казначей высадиться на берег, как был арестован Томом Коллинзом, валлийцем, который заявил, что должен получить компенсацию за двух купцов, которым его корабль нанес урон, загнав их на мель. Бедный казначей не хотел признавать вину, возложив ее на голову молодого бесшабашного капитана, который действительно заслуживал наказания. Однако он пообещал помочь добиться компенсации, и ему позволили отправиться к царю, в соответствии с достигнутым соглашением. Царь в ответ одарил его скотом и рисом, а команда работорговца устроила продажу своих товаров, во время которой пираты смогли подсчитать, сколько человек входило в команду «Спикера». Они выяснили, что сопротивляться им будет не более сорока матросов. Тогда они установили тщательное наблюдение за кораблем и держали пушки постоянно заряженными. Один человек из команды «Спикера», по имени Хью Ман, согласился за 100 фунтов подмочить запалы и сделать пушки непригодными к бою.

Капитана «Спикера» наконец удалось выманить на берег; пираты обошлись с ним с большим почтением, и он решил, что они уже не держат на него зла за то, что он загнал их в мангровые заросли. Его пригласили на ужин и угостили бычком, целиком запеченным в земле, а когда он отведал столь сытное и новое для него блюдо, Джон Боуэн объявил его пленником. Спросив о причинах своего пленения, капитан получил холодный ответ, что команде Боуэна нужен корабль, а его судно как раз им подходит. А заодно он должен возместить ущерб, нанесенный пиратским кораблям, загнанным на мель и обстрелянным из пушек. Члены команда «Спикера», наевшись мяса и напившись пунша, не очень встревожились, узнав, что тоже оказались под арестом, а некоторые даже воскликнули: «Черт побери! Мы не забиваем себе голову, кто мы такие. Давайте выпьем еще пуншу».

В 8 часов пираты уселись в двенадцативесельную шлюпку и отправились на захват «Спикера». Капитан крикнул им, чтобы они вернулись, заявив, что хочет им кое-что сообщить. Джордж Бут спросил, что именно, и капитан ответил, что им не удастся захватить его корабль. «Тогда, – сказал Бут, – мы все ляжем рядом с ним». Капитан посоветовал им не подниматься с правого борта, поскольку там стоит заряженная пушка, которая держит под обстрелом всю палубу. Пираты поблагодарили его за заботу и поплыли к кораблю, где помощник капитана ни на минуту не отходил от пушки. Собственную шлюпку «Спикера» послали вперед, сообщив ее экипажу пароль – «Ковентри». Этот пароль был установлен на тот случай, если моряки, сошедшие на берег, будут возвращаться в темноте. Когда пиратов окликнули, они произнесли пароль, и помощник принял его, но вскоре, увидев двенадцативесельную шлюпку, спросил, зачем они пришли. Один пират ответил, что они доставили запас воды, другой – мяса. Такое расхождение в ответах вызвало у помощника подозрения. Он сразу же поднял тревогу и призвал своих людей к оружию. Они встали к пушкам, но Хью Ман, как и договаривались, подмочил запалы, и выстрелов не последовало, а стража была вскоре обезврежена без жертв с обеих сторон.

На следующий день бригантину загрузили провизией и отдали капитану «Спикера», разрешив ему уйти с теми, кто этого захочет. Среди вызвавшихся отправиться в море с капитаном оказался и предатель Ман, который подмочил запалы и помог пиратам захватить корабль. Пираты его не выдали. Бригантина достигла Джоанны, где ее молодой капитан умер – не столько от лихорадки, сколько от позора. А «Спикер» был подготовлен к большому плаванию и отправился на Сент-Августин, где к своему экипажу пираты присоединили около 70 человек, служивших до этого на судне «Александр» капитана Джеймса. Теперь число морских бродяг достигло 140 матросов и 20 чернокожих слуг. Пушки с «Александра» перенесли на «Спикер», и теперь он имел 54 орудия.

После этого пираты решили совершить рейд по Индийским морям, но сначала «Спикер» бросил якорь у арабского поселения в Занзибаре, чтобы пополнить запасы провизии. Капитан Бут сошел на берег, взяв с собой 14 человек для переговоров с султаном, но, как только они во шли во дворец, их тут же зарезали. Сразу же была объявлена тревога, и пираты, находившиеся на берегу, бросились к корабельному баркасу, который лежал на песке. Гребцы, увидев своих бегущих товарищей, сразу же прыгнули в лодку, хотя лишь шестеро из них имели оружие, и оказали такое стойкое сопротивление слугам султана, что большинство пиратов было спасено.

Квартирмейстер, отрезанный от своих товарищей, прорвался к каноэ с саблей в руке и догнал на нем баркас, который уже отошел от берега. Форт Занзибара дал залп по кораблю, который ответил ему тем же, причем его выстрел оказался гораздо более метким. Те моряки, которым удалось добежать до баркаса, вернулись на корабль без потерь, но капитан Бут и еще двадцать человек погибли. Пираты хотели избрать капитаном Пикеринга, квартирмейстера, который столь отважно отбивался от арабов, но он отказался от этой должности, и выбор пал на Джона Боуэна, а Пикеринг сменил его на должности штурмана. Квартирмейстером стал Сэмюэль Эрол, француз, а Натаниэль Норт – капитан-квартирмейстером.

Когда «Спикер» достиг входа в Красное море, на горизонте показались тринадцать судов. Сначала их приняли за португальский конвой, который мог сопровождать военные фрегаты, поэтому пираты предпочли держаться от него подальше. Однако многие моряки не разделяли опасения Боуэна и решили сместить его с должности, поскольку жаждали вступить в бой. Уступив их давлению, Боуэн приказал атаковать флот, который оказался мавританским, и захватил главный корабль, который принес добычи по 500 фунтов на каждого. Два члена экипажа этого судна погибли в бою, у пиратов же потерь не было. Остальные корабли конвоя спасла от захвата ночь.

Обогатившись подобным образом, «Спикер» направился к побережью Малабара, где одной из его первых жертв стал английский корабль Ост-Индской компании, под командой капитана Конвея, который повстречался им неподалеку от Каликута[10]10
  Каликут (совр. Кожикоде) – город в южной части Индии, штат Керала. (Примеч. ред.)


[Закрыть]. Это судно было захвачено прямо в порту. Здесь пираты продали одну часть добычи местному купцу, другую – спекулянту из Порки, а третью – голландскому торговцу по имени Малпа.

На обратном пути на Мадагаскар пираты «Спикера» случайно налетели на риф Святого Томаса у берегов Маврикия, да так сильно, что корабль погиб. Впрочем, Боуэну и большей части команды удалось добраться до берега, где их радушно встретил голландский губернатор, который велел разместить раненых и больных в форте, а здоровых развлекал в своей усадьбе. Три месяца они восстанавливали силы в этих райских условиях. Затем, желая вернуться на Мадагаскар, пираты, скинувшись, купили шлюп и, переделав его в бригантину, в марте 1701 года ушли с Маврикия, не забыв оказать свою признательность губернатору за его гостеприимство. Они вручили ему увесистый кошелек с 2500 пиастров и отдали все спасенное имущество со своего корабля. Взамен этого его вежливое превосходительство обеспечил их всем необходимым для короткого путешествия и сердечно пригласил снова приехать сюда, если они пожелают отдохнуть после своего следующего приключения.

Прибыв на Мадагаскар, они обосновались в селении под названием Маратан, расположенном в красивой долине на берегу реки. Пираты построили укрепление в устье реки и форт, обращенный внутрь острова, чтобы защитить себя от набегов местных жителей. Между бастионами был сооружен город, на что ушел остаток 1701 года. Однако полевые работы – сев и жатва – показались им ужасно скучными и утомительными, и беспокойный дух снова погнал их в море.

Бригантину, которая теперь называлась «Контент» (Content), капитально отремонтировали, но прежде, чем она была готова к походу, пиратам неожиданно подвернулось более подходящее судно. Этот корабль «Скорое возвращение» (Speedy return), которым командовал капитан Драммонд и который принадлежал Шотландско-Африканской компании, встал на якорь в их бухте вместе с сопровождавшей его бригантиной, которую Драммонд планировал загрузить рабами для продажи португальским кокосовым плантаторам в Африке. Драммонд вместе с Эндрю Уилке, своим корабельным хирургом, сошел на берег, не подозревая, в какое гнездо они угодили. Увидев это, Боуэн с группой храбрецов на веслах подошел к кораблю и захватил его, не встретив никакого сопротивления. После сигнала об успехе к ним присоединилось около сорока пиратов, и с их помощью они, безо всякого кровопролития, захватили бригантину. Ее сожгли, как ненужную, а корабль переоборудовали для захвата торговых судов. Бригантину «Контент», приведенную с Маврикия, превратили в корабль сопровождения, но в первую же ночь она наскочила на риф.

Не зная об этом, Боуэн продолжил свое плавание к Маскаренским островам, где ожидал найти галеру «Грач» (Rook Galley), которой командовал капитан Ханикомб, о присутствии которого ему сообщили матросы со «Скорого возвращения». Однако там ее уже не было, и, после погрузки провизии, Боуэн снова направился к Маврикию, где все-таки надеялся найти «Грач». Вместо нее он увидел в гавани несколько кораблей, и, сомневаясь, сможет ли он одолеть такой флот, в котором вполне могли быть сильные противники, Боуэн вернулся на Мадагаскар, сначала зайдя в Порт-Дофин, а затем проследовав к Сент-Августину.

Вскоре после его прибытия в порт вошла бригантина «Контент», которую считали потерянной или сбежавшей. Встреча была радостной, но осмотр корабля показал, что он уже ни на что не годится. Был собран совет, на котором ей вынесли приговор и сожгли, а ее экипаж перешел на «Скорое возвращение». Теперь они вошли в контакт с пиратами Томаса Говарда, рассказ о котором впереди.

Встретившись в Майотте на Рождество 1702 года, обе команды заключили соглашение о совместных действиях, хотя в тот момент ни у той ни у другой не хватало сил предпринять что-нибудь серьезное. Они проводили время в бездействии, ожидая какой-нибудь корабль, что было гораздо удобнее делать в порту и не менее надежно, чем в море. В начале марта в гавань зашло судно «Пемброк» (Pembroke), принадлежавшее Ост-Индской компании, которое намеревалось пополнить запасы воды. Оно было атаковано и захвачено, но в напрасной попытке отразить натиск пиратов погибли первый помощник и один из матросов. Приз разграбили и отпустили со всей командой, за исключением плотника и капитана. После этого пираты отправились в Нью-Метелаж, откуда собирались пойти к побережью Индии, для чего они и оставили у себя капитана Вулли с «Пемброка» в качестве лоцмана. Но тут между двумя пиратскими командами вспыхнула ссора – они никак не могли договориться, на чьем корабле ему плыть, и страсти так накалились, что было предложено решить вопрос просто – стукнуть ему по голове. Жизнь капитану Вулли спасло вмешательство Боуэна. Он разрешил Вулли остаться на корабле Говарда «Просперос» (Prosperous, «Процветающий»), на котором он находился с тех пор, как попал в плен. Тут выяснилось, что корпус «Скорого возвращения» оброс ракушками и нуждался в очистке. Его отправили на Сент-Августин для кренгования и ремонта.

Условились, что «Просперос» примет на борт воду и провизию и встретит второй корабль в Майотте. «Просперос» прибыл в этот порт, как и было условлено, но, не дождавшись Боуэна, отбыл на Джоанну. «Скорое возвращение», который был задержан медленной работой и встречными ветрами, не смог прибыть в Майотту и тоже ушел на Джоанну, где выяснилось, что «Просперос» туда заходил, но уже ушел. Тогда Боуэн решил уйти в Красное море, но встречный ветер вынудил его повернуть в Сурат, где ему опять повезло – он встретился с Говардом. Вскоре они увидели в море четыре корабля, которые, заметив пиратов, разделились на пары, и одна ушла на север, а другая – на юг. Пираты тоже разделились и бросились в погоню, каждый – за своей парой беглецов. Боуэн преследовал самый крупный корабль, который пошел на юг. Им оказался семисоттонный мавританец, шедший с богатым грузом из Мокки в Сурат. Его привели в Раджапур, где продали груз местным купцам. На его борту оказалось совсем мало местного золота, зато английских денег было 22 тысячи фунтов, которые быстро перекочевали в карман пиратов.

«Просперос» преследовал свою добычу до устья реки Сурат, где захватил один из кораблей, которому велел остановиться, дав залп всем бортом. На нем было взято 84 тысячи цехинов, по цене 2,5 доллара за каждый. Забрав деньги и грузы, пираты пустили беспомощное судно по воле волн – без якоря и канатов, чтобы он добрался до какой-нибудь гавани, если повезет.

Увидев, что и «Скорое возвращение», и «Просперос» находятся в плачевном состоянии, пираты перенесли грузы и ценности и перевели обе команды на борт мавританца, а оба корабля сожгли. Объединенная команда насчитывала 164 крепких мужчины, из которых 43 моряка были англичанами, но французов было больше. Остальные были шведами, голландцами и датчанами. В команду взяли также 70 матросов-индийцев, которые должны были выполнять все тяжелые работы, избавив от них избалованных пиратов. Мавританское судно было переименовано в «Дифаэнт» (Defiant, «Дерзкий»). В конце октября 1703 года оно вышло из Раджапура и направилось в Малабар.

К северу от Кочина, в соответствии с договоренностью с голландским торговым судном, пираты, выстрелом из орудия, дали сигнал лихтеру с запасами подойти к ним, но ответа не последовало, тогда квартирмейстер велел подойти на расстояние слышимости к городу и объявил, что они желают закупить продовольствие. Купцом оказался Малпа, который, как мы уже рассказывали ранее, любил иметь дело с пиратами. Он велел отправить к ним лодку, груженную мясом и другими самыми необходимыми припасами. Более того, дружески настроенный Малпа сообщил им о том, что в заливе Мад, совсем недалеко отсюда, стоит судно «Райм» (Rhyme), груз которого он был бы рад купить, если они сумеют его захватить. «Дифаэнт» превратился теперь в подобие торгового центра, который посещало множество людей, желавших приобрести его товары и продать свои. Пираты решили, что у него слишком большая осадка для дела, что предложил им Малпа, и тот посоветовал им купить лихтер, более пригодный для него. Но эта сделка не состоялась из-за человека по имени Пунт, который был агентом Королевской Голландской компании. Он назвал ее мошеннической и предотвратил захват корабля пиратами. После этого мысль о нападении на «Райм» была оставлена, и «Дифаэнт» отправился на Маврикий, где пираты долго пьянствовали и гуляли, пока не спустили все награбленное. Единственным событием по дороге туда стал вторичный захват несчастного «Пемброка», шедшего с грузом сахара. После него Боуэн скончался.

Захват «Скорого возвращения» привел к странной и печальной трагедии. Капитан Драммонд и «Скорое возвращение» вышли в плавание из Лейта. Когда они не вернулись, возник вопрос, куда пропало судно. В Шотландии росло недовольство из-за жестокой судьбы шотландской колонии в Дариене, и Шотландская торговая компания, которой принадлежало это судно, была готова присоединиться к любой акции своих соотечественников, направленной против англичан, поскольку ее участию в индийской торговле очень сильно мешал успешный конкурент – «компания Джона». Это совпало с захватом в Даунсе судна шотландской компании «Аннандейл». Это было сделано по просьбе Английской корпорации под предлогом того, что шотландцы посягают на ее монополию на Востоке. Поэтому в июле 1704 года, когда судно Ост-Индской компании «Вустер» (Worcester), которым командовал капитан Томас Грин, направлявшееся в родной порт, было снесено сильными южными ветрами на север и вместо Лондона оказалось в Лейте и стало ждать попутного ветра, шотландцы захватили его в качестве репарации. Поскольку судно пришло из того же региона, где должно было находиться «Скорое возвращение», то возникло много вопросов, куда оно подевалось, на которые капитан Грин конечно же ответить не мог. И его заявления о том, что он не видел такого корабля и ничего о нем не слышал, по странному капризу человеческой психологии навлекли на него подозрения, и когда Джордж Хейнс, романтически настроенный член его команды, пытаясь произвести впечатление на глупую девицу, пустился в воспоминания о своих приключениях и принялся излагать подробности о бое между двумя неизвестными кораблями, которому он стал свидетелем, то люди сразу же решили, что сражались «Вустер» и «Скорое возвращение» и что последний был уничтожен пиратами. Эти настроения подогрели якобы слышанные кем-то слова плотника Генри Кейгла, которые он выкрикнул во время ссоры с Эндрю Робертсоном, помощником канонира. В них тут же углядели смутный намек на какую-то подлость, в которой они участвовали во время плавания. Всего этого было достаточно, чтобы арестовать капитана Грина и его матросов. Власти стали оказывать на них давление, надеясь получить доказательства. Двоих слуг, наполовину португальцев, с «Вустера» напугали до такой степени, что они дали показания, которые подтвердили сфабрикованное обвинение, в результате чего капитан Грин и его люди предстали перед Верховным судом адмиралтейства. Кажется совершенно невероятным, что на основе таких шатких, неубедительных свидетельских показаний можно было сфабриковать судебное дело, поскольку в них не было ни слова правды. Тем не менее Грин, его офицеры и матросы, общим числом четырнадцать человек, были признаны виновными и приговорены к повешению в Лейте. Приговор привели в исполнение со всей его ужасающей несправедливостью. В отношении Томаса Линстреда, суперкарго, исполнение приговора было отсрочено. Джон Рейнольдс, второй помощник, как было доказано, не мог находиться на корабле во время этого якобы пиратского захвата, поэтому он избежал осуждения. Капитан, Джеймс Симпсон, Генри Кейгл и Джордж Хейнс, тот, что болтал лишнее, были повешены первыми. Это произошло 4 апреля 1705 года. Остальных повесили 11 и 18 апреля.

Друзья и наниматели капитана Грина сделали все, что могли, чтобы спасти его, но безуспешно. Когда Боуэн и Говард заходили на Маврикий, два матроса со «Скорого возвращения», которых удерживали у себя пираты, Израэль Фипени и Питер Фриланд, спрятались и, дождавшись ухода корабля, добрались до Портсмута на борту галеры «Ропер» и прибыли туда в марте 1705 года, как раз перед казнью. Джон Грин, брат капитана, узнав об их прибытии, снял с них письменные показания под присягой об истинной судьбе «Скорого возвращения» в присутствии мэра Портленда и поспешил с ними в Шотландию, но не смог добиться повторного слушания дела. Суровые шотландцы решили, что они должны быть отомщены, и казнили невинных людей.

Судьба капитана Драммонда, служившего на «Скором возвращении», тоже представляет интерес. В рассказе Роберта Друри говорится, что в 1701 году он, шестнадцатилетним парнем, находился в числе потерпевших крушение на ост-индском судне «Дегрейв» у берегов Мадагаскара. Судном командовал капитан Уильям Янг. Нескольких выживших окликнул мужчина, который назвался Сэмом. Он был послан местным царем, чтобы зазвать их к нему в гости. Он был, по его словам, пиратом по принуждению и, убежав, попал на службу к этому царю, который обещает им хорошее обращение. Они, соответственно, последовали за ним в город царя и там нашли Драммонда и капитана Стюарта с бригантины, которая шла вместе с ними. Здесь также были члены команды, освобожденной Боуэном. После странствований по острову они оказались в плену. После того как к Драммонду присоединились моряки с «Дегрейва», он, будучи смелым и решительным человеком, решил бежать, взяв с собой тех, кто не побоится рискнуть. Эта мысль пришла ему в голову после того, как царь предупредил его, что собирается разбросать белых людей по своим деревням. Чтобы осуществить задуманное, Драммонд предложил захватить его малагасийское величество и вынудить его дать им свободу.

Направляясь в полном составе на утреннюю аудиенцию к царю, белые люди неожиданно захватили его самого, а также его сына и царицу. Их связали, оставили под охраной и осмотрели дворец и арсенал. Было найдено много оружия, которое вскоре пришлось пустить в ход, поскольку аборигены разозлились и предприняли атаку на белых, ранив при этом одного человека. Узнав об этом, капитан Янг приказал царю, пригрозив смертью, чтобы тот отозвал своих людей, что и было сделано. Охраняя царственных пленников, горстка англичан вместе с матросами-индийцами двинулась в направлении реки Мандения, которая протекала по границе царства, откуда они попытались сбежать. Их преследовали, но они продолжали идти. Раненого пришлось оставить; на третий день преследование ускорилось, и, когда до реки оставалась лишь миля, измученные тяжелейшим маршем беглецы были от нее отрезаны. С ними была женщина, спасенная с «Дегрейва». Она была убита, как и многие другие. Уцелевшие продолжали отстреливаться, разделившись на четыре группы. Каждый из трех капитанов командовал своей группой, а четвертую возглавил Джон Бембо, сын адмирала, который служил вторым офицером на «Дегрейве». Они отважно оборонялись, пока у них не иссякли боеприпасы. Тогда они предложили начать переговоры. Малагасийцы потребовали вернуть оружие и пленников. Но Драммонд на это не согласился и ночью вместе со Стюартом и Бембо совершил побег. Янг, оставшийся с другими пленниками, был убит, как и все белые, кроме Друри, которого оставили в плену вместе с человеком по имени Сэм. Драммонд и его товарищи добрались до Порт-Дофина, где убедили местного монарха совершить набег на своих бывших тюремщиков, в котором погибло много местных воинов. Белым удалось немного улучшить свое положение. Бембо сумел попасть домой после четырех лет плена, а Драммонд был убит аборигенами. О судьбе остальных ничего не известно. Друри через 15 лет случайно встретил знакомых пиратов, которые осели на острове, и, пережив множество приключений, добрался вместе с ними до Англии, где написал свой исключительно интересный «Дневник», впервые опубликованный в 1729 году, как полагают, при содействии Даниэля Дефо.