Текст книги "Древнеславянские приключения"

Переправа

Ковыльники двигались довольно бодро и к вечеру добрались до переправы. Лагода в этом месте вольготно растеклась по широкой долине и стала достаточно мелкой, чтобы её можно было перейти вброд. В самых глубоких местах она едва доставала лошадям до брюха.

Однако те не шли в воду: настороженно водили ушами, жалобно ржали, упирались и норовили сбросить седоков. Всадникам передалась тревога лошадей.

Булан соскочил с коня и взял его за уздечку.

– Делайте, как я! – сказал он и вошёл в воду. Верный конь не мог ослушаться хозяина и неохотно последовал за ним.

– Видите, ничего опасного, – говорил вождь, успокаивая то ли коней, то ли седоков. – Вода как вода. Чистая.

Ещё несколько человек спешились и начали переправу.

Вождь прошёл почти треть пути до другого берега, когда вдруг почувствовал, что идти стало труднее. Как будто вода загустела и превратилась в кисель. Река наполнилась непонятными звуками и движением. На поверхности возникали буруны, хотя течение оставалось спокойным. Слышался и отдавался эхом непонятный шёпот. А посреди реки вырос огромный, в три человеческих роста, водяной столб, наклонился к людям и обрушился, подняв тучи брызг.

– Назад! – закричал Чалдон с берега.

Вода вокруг Булана приобрела густоту мёда. Он хотел развернуться, посмотрел вниз и похолодел: ему показалось, что вокруг ног обвилась женщина. С распущенными волосами, в просторных одеждах, сотканных из голубых и зелёных струй. Она посмотрела на него из воды зелёными глазами, поманила пальцем и растаяла.

Булан почувствовал, что слабеет. Из последних сил он вскочил на коня и повернул к берегу. Конь выпрыгивал из воды, словно двигался по глубокому снегу.

Когда последний человек выбрался на берег, всё кончилось, перед ковыльниками опять была спокойная чистая река.

– Что это было? – спросил Булан, с трудом переводя дыхание.

– Мавки балуют, – ответил Чалдон. – Сегодня через реку не перейти. Может быть, завтра их не будет.

Ковыльники собрались в огромный круг, по краю которого развели костры. В центре собрали лошадей, среди людей животным было спокойнее. Да и людей сморил сон: сказалась усталость.

Письмо князя

Сокол дремал на левом плече Бакулы. Вода почёсывал его под клювом и перечитывал княжеское послание, разглядывая руны в свете костра. Гридины сидели вокруг и внимательно слушали.

– «…возле Веси». Ну, правильно – только он уже ушёл дальше. А Добрыня, судя по всему, с дороги сбился – в Кощеево царство повернул. Не пришлось бы идти его выручать, «…заодно с Бабой-ягой». Ну, это накумеки[16]16
  Накумеки – догадки, сплетни.


[Закрыть]. Безобидная старушка. И чего это все на неё взъелись? А вот Дракон этот… Не верится мне, что всё так просто: сидела себе бедная животинушка в пещере, а потом вылезает, и будьте любезны её выручать. Не обманывает ли он добрых людей? Нет, надо нам всё-таки к Лысой горе прокатиться, самим на этого зверя посмотреть.

Гридины откликнулись одобрительным гулом.

– Так, с этим ясно. Что там дальше? «Возможно появление степных». Это он правильно заметил, князь наш! Есть-таки у него голова на плечах! Как где какая пакость – они тут как тут. Ну, с ними-то мы разберёмся… «Будьте осторожны». Это он мог бы и не писать… «Удвоить охрану». Что ж, удвоим. Сколько у нас сейчас дозорных? Один? Будет двое!

Гридины дружно захохотали. Во время походов с князем, даже на охоте, вокруг лагеря всегда выставлялись дозорные. Бакула давно изменил эту тактику. Когда князя с ними не было, лагерь на ночлег не разбивался вообще. Оими просто исчезали в лесу – кто где. Кто на дереве, кто в кустах. Спали они тихо и чутко, а найти их с трудом мог даже вода. Получалось, что все они были как бы на посту вокруг одинокого дежурного, который в качестве приманки находился у костра, и тоже спал. Обученные кони на это время убегали всем табуном далеко в лес или к реке и возвращались только на специальный свист. Вот и сейчас они тихо паслись на берегу Неруча.

– Тихо, ещё не всё, – сказал Бакула. – «… и дозорные чтоб смеялись дважды за ночь». Как вам это нравится – чтоб смеялись? Ох, и хитёр наш князюшко! Это он знатно придумал! Знает, что любите вы поспать на посту. Да, для боевого духа вам только это и нужно! Что ж, приказ есть приказ. Значит так: у костра сидеть по двое. По полночи разбудить сменщиков и рассмешить их так, чтобы у них животы надорвались! Кто не выполнит – остаётся дежурить на второй срок! Всё. Первыми дежурят Чурило и Булгак, потом разбудите, кого сможете найти. Я пошёл спать, – и Бакула исчез в лесу.

Ночь с 22 на 23 июня

Свет в лесу

Разведчики ковыльников укрылись в низинке за мостом через Лагоду. Костра не разводили. Подкрепились сухим пайком и улеглись спать, выставив охрану. Кони неслышно паслись рядом. После полуночи, когда набежавшие со стороны Эдмы облака закрыли луну, дозорный тронул вожака за плечо:

– Там в лесу что-то блестит. Похоже на костёр!

Мерген поднялся и протёр глаза.

– Да, похоже. Поднимай людей, надо посмотреть.

Оставив двоих с лошадьми, разведчики направились в сторону света и тихо подошли к нему с подветренной стороны. Это действительно оказался костёр. Возле него два княжеских гридина играли со щенками.

О пользе смеха

Чурило и Булгак не спешили будить сменщиков. Они придумали забавную шутку и теперь заканчивали подготовку главных исполнителей. Из лоскутков и щепок они смастерили одежду для щенков. Один был «переодет» в манга, другой – в лесса. Загвоздка была в том, что щенки никак не хотели драться. Их не раззадорила даже смачная кость с остатками мяса: щенки были сыты. К тому же они были большими друзьями и вместе гоняли по Новгороду даже взрослых собак.

– Куси его, Бугай, – подтолкнул щенка Чурило.

Булгак принял сторону противника:

– Дави его, Гром, вали на землю!

Щенки не понимали, чего от них хотят. Они дружно виляли хвостами и заглядывали хозяевам в глаза, выражая полную готовность сделать всё что угодно, даже умереть за них, но нападать друг на дружку не собирались.

Чурило показал на Грома:

– Чужой, Бугай, чужой!

Щенок удивлённо посмотрел на хозяина: как это Гром может быть чужим? Он подошёл к другу, обнюхал его и лизнул в морду.

– Надо ему копьё прицепить, – придумал Булгак.

Чурило подобрал длинную палку и примотал её Бугаю так, чтобы она торчала вперёд. Не помогло: щенки улеглись рядком на травку.

Гридины подняли собак на ноги, поставили друг против друга и стали натравливать:

– Чужой!

– Куси!

– Грызи его!

Щенки упирались.

«Да они сейчас весь лес разбудят! – недовольно думал Бакула. Он устроился на ночлег в ветвях разлапистого клёна на краю поляны и теперь жалел, что не ушёл подальше. – А придётся терпеть, они выполняют мой приказ. Да, плоховатый вода из меня получается».

Он был так занят своими мыслями, что не сразу заметил тихое движение внизу. А когда заметил, сразу весь напрягся, а рука сама потянулась за стрелой. Под клёном притаились степные.

…Ковыльники совещались.

– Уходить отсюда, пока не заметили!

– Зачем? Захватить их с собой и ехать спокойно дальше.

– Спокойно не получится, их искать будут.

– Пока хватятся, мы уже далеко будем.

– Они сопротивляться будут, парни здоровые.

– А может, всё-таки взять? Они наверняка про Змея знают…

– Думаешь, они тебе скажут? Это же гридины.

Мерген думал. Как быть? Конечно, нежелательно выдавать своё присутствие в лесу. Но и поговорить с лессами не помешало бы.

– Ладно, пока подождём и посмотрим, что будет дальше.

– Не то! Зубами надо! – Булгак встал на четвереньки и начал клацать зубами перед мордой Бугая. – Понятно?

Чурило тоже опустился на землю и попытался укусить Булгака за ухо. Тот отскочил в сторону и лягнул его пяткой. Вскоре они уже боролись, всё больше распаляясь.

– Вот так! Вот как нужно! Нет, лучше вот так! – выдыхали то один, то другой, проведя удачный приём.

Щенки с интересом наблюдали за хозяевами.

…Беззвучно тряслись плечи охотника, лежащего рядом. Мерген и сам давно стискивал зубы, чтобы не засмеяться. Наконец он не выдержал и с хохотом выскочил на поляну.

Булгак кувырком отскочил за костёр. Через мгновение оттуда на ковыльника глядел наконечник стрелы. Чурило уже стоял рядом, держа наготове копьё. Псы с лаем бросились на незнакомца.

Мерген опустил на землю свой лук и показал, что у него больше нет оружия.

– Мир вам, гридины, – сказал он. – И успокойте своих боевиков: говорить мешают.

Парни подозвали собак, но оружия не опускали.

Мерген подошёл к костру.

– Манг? – показал он на Грома.

– Да, – ответил Чурило.

– А этот – лесс?

– Да.

– А дерётесь вы между собой?

– Да, – опять вынужден был сказать Чурило.

– А собаки-то умнее вас. – Разведчик опять расхохотался.

Гридины с тревогой оглядывались по сторонам. С верхушки клёна донёсся недовольный цокот разбуженной белки. Это был условный сигнал: всё в порядке. Можно было расслабиться. Гридины представили, как выглядели их упражнения со стороны, и тоже засмеялись.

Скоро уже все ковыльники сидели у костра и весело обсуждали представление. Некоторые говорили на своём родном языке, Мерген переводил.

…Бакула спрятал стрелу обратно в тул. Всё это время он не спускал глаз с разведчиков. Тем временем остальные гридины бесшумно прочёсывали Лес – нет ли поблизости кого-нибудь ещё. Убедившись, что вокруг на полёт стрелы всё спокойно, вода подал знак товарищам оставаться на местах и вышел к костру.

– Добро пожаловать, гости, – сказал он, подходя.

Ковыльники повскакивали с мест.

– Уж не Мергена ли я вижу? – Бакула бросил тул к луку ковыльника.

Вожак разведчиков уже пришёл в себя.

– Его самого. Давненько не виделись, Бакула.

– Ну, разве давненько? Весной, у Двух Мостов. – Вода протянул руку для пожатия.

Раздался общий вздох облегчения, ковыльники заулыбались: если лесс жмёт руку, значит, у него нет злых намерений.

– Да, славные состязания тогда получились, – сказал Мерген. – Помнится, ты здорово попадал в мишень за два ста шагов.

– Зато в стрельбе по бегущему зайцу тебе не было равных.

– Мы по-разному охотимся. В степи важнее скорость, а в лесу – расстояние. А хитро вы нас сюда заманили! – Мерген указал на парней с собаками и хотел было опять рассмеяться, но тут уловил краем глаза какое-то движение в лесу.

Он уселся так, чтобы можно было дотянуться до лука, и продолжил, сохраняя шутливый тон:

– А скажи, любезный Бакула, сколько стрел сейчас смотрит на нас из кустов?

Те из разведчиков, кто понимал язык лессов, встрепенулись.

Вода, только что подсевший к костру, хохотнул:

– Ты тоже хитёр, доблестный Мерген! А стрел… Стрел на две больше, чем лошадей, которых вы спрятали в лесу.

«Они уже забрали наших коней!» – подумал Мерген.

– Ладно, ваша взяла, – сказал он. – Мы ваши пленники.

– Нет, – ответил Бакула. – Вы наши гости. И мы с почестями проводим вас обратно домой. Ведь вы, надо полагать, заблудились и случайно забрели в лес?

«Если они так сделают, мы никогда не увидим Змея», – подумал Мерген.

– Да, мы немного заблудились, – сказал он. – Увлеклись охотой. Догоняли страшного зверя: сам ростом с дерево, три головы, огнём пышет.

Вода надолго задумался.

– Что ж, – сказал он наконец, – будем искать зверя вместе. Пусть твои товарищи посидят здесь, а ты сходи за вашими лошадьми.

– Разве ты не знаешь, где они?

– Нет, – усмехнулся вода.

– Да, хитёр ты, Бакула…

Мерген подходил к краю поляны, когда Бакула его догнал:

– Ты забыл свой лук. В Лесу опасно без оружия.

Они ещё раз пожали друг другу руки.

– Что-то долго его нет, – сказал вода через некоторое время. – Может, заблудился? Пойду погляжу.

Ырка

Вновь выглянула луна. В лесу было необычно тихо. Уже подходя к своей стоянке, Мерген услышал что-то сзади. Или почувствовал. То ли взгляд, то ли шорох, то ли движение, а скорее, даже как будто кто-то его окликнул. И голос был очень знакомым.

«Моя невеста? Откуда она здесь?» – Мерген повернул назад.

Из кустов навстречу ему вышел мужичок. Довольно обычный для здешних мест, небольшого роста, земледелец или ткач. Только какой-то немощный и бледный.

– Доброго здоровьечка, Мерген свет-Батькович! – сказал он тихим, вкрадчивым голосом. Глаза у него неприятно бегали.

– Откуда ты меня знаешь?

– Кто же не знает знаменитого охотника Мергена? Все знают.

«Наверное, он видел меня на Встречном поле», – решил разведчик.

– А ты кто такой?

– Я-то? Я из местных… Омяга меня зовут.

– Что же ты, Омяга, тут делаешь?

– Ой, что делаю, что делаю! Убегаю, вот что делаю! Как выскочит на меня зверь! Большой, страшный! Три головы, глазищи – во! Огнём пышет!

– Зверь, говоришь? И где же он?

– А здесь недалёко. Пойдём покажу, Мерген свет-Батькович, с тобой, Мерген свет-Батькович, я его не боюсь, – мужичок суетился и хватал Мергена за руки холодными цепкими пальцами.

– Ну что же, пойдём.

– Вот сюда, сюда. – Омяга повёл его в самую чащу. Он то забегал вперёд и заглядывал охотнику в глаза, то пристраивался сбоку и как бы подталкивал его и непрерывно тараторил: – Как выскочит, как выскочит! Огромный такой! Ах! Три головы, огнём пышет!

Голос его постепенно окреп, в нём появились визгливые нотки.

– Тише ты, зверя спугнёшь, – сказал Мерген. – Далеко ещё?

– Да нет, рядом он был. Совсем где-то здесь. – Мужичок всё суетился вокруг. Он вроде бы стал выше ростом, пальцы у него стали тёплыми.

– Погоди. Что-то я устал. – Мерген прислонился к дереву. Голова у него кружилась.

Из кустов выскочил обеспокоенный Бакула.

– А, вот ты где. Заблудился? – Тут он заметил Омягу, спрятавшегося за охотником: – А ты кто таков?

– Я-то? А я… вот… здесь… – Мужичок будто опять сник и ослаб.

Вода внимательно посмотрел на охотника, затем на мужичка.

– А вот мы сейчас Деда спросим, Пращура нашего, – сказал он, повернулся к лесу и закричал – Де-ед! Ди-идо-о! Иди к нам!

– Нет! Не надо! – взвизгнул Омяга и исчез в кустах.

Бакула вернулся к охотнику:

– Лихо он тебя обработал!

Мерген присел, ноги его не держали.

– Кто это был?

– Ырка. Был человек, потом внезапно помер. Скажем, утонул. И не похоронили его, как положено по нашим обычаям. В Нави он оставаться не хочет, вот и мается, и на суд к Вию не идёт. А поскольку мотается между Явью и Навью, много разных секретов знает. Заманивает людей, чтобы тепла их живого напитаться: дожить-то ему хочется… Хорошо ещё, что тебе встретился он, а не какой-нибудь опырь – те, чтобы жить, кровь пьют. А без крови ты сам опырем бы стал.

По кустам что-то прошуршало, словно ветерок пролетел. Бакула низко поклонился в ту сторону:

– Спасибо тебе, Дидо! Выручил ты нас: ырка приходил.

Кусты опять зашумели, и стало тихо.

– Очень они боятся наших родовых духов, потому как обычай нарушили… Не понимаю, как он тут оказался: Лесной Народ тоже их не любит, прогоняет обратно в Навь. – Бакула помог ковыльнику подняться. – Ну, пойдём.

– Подожди, я коня позову. – Мерген приложил ладони ко рту и издал трель, очень похожую на песню жаворонка.

– Красиво свистишь. Научишь меня?

– Конечно.

Прибежал Аргамак.

– Ну, поезжай к себе, – сказал Бакула. – Твои люди скоро придут. Хорошенько подкрепись и ложись спать – сейчас ты далеко не уедешь. Утром увидимся.

Он вернулся к своему костру и отпустил ковыльников.

– А не слишком ли ты им доверяешь? – высказал общее сомнение Булгак.

– Нет, братцы, я видел глаза их вожака – такой человек не обманет, – ответил Бакула, растянулся прямо возле костра и спокойно уснул до утра. Но с рассветом всё же отправил князю второго голубя.

Русалки

… – Странное дело, – сказала Лада, – у этого Дракона излучение точно такое же, как у того толстяка на плоту, только гораздо слабее.

– Ну и что? – спросил Велес.

– А то, что у всех людей разные биополя. Они могут быть очень похожи у близнецов, но я не думаю, что эти зверь и человек – родственники.

Лес постепенно темнел, пока не стал похож на две чёрных зубчатых стены, залитых сверху лунным светом. Река извивалась среди них тёмной глянцевой лентой. Плот хорошо держался на стремнине, только изредка на поворотах нужно было отталкиваться от берега.

Тихо журчала вода. Казалось, это звёзды перекликаются со своими отражениями. Луна выплеснула на реку дорожку из сотен голубых призрачных лепестков, объединяя небо и воду в один большой звёздный бал. Плот скользил, плавно вращаясь и втягиваясь всё дальше в гигантский космический хоровод. Зачарованный Серёжка сидел в центре хоровода, полностью растворившись в ночной сказке.

– Мальчик! А, мальчик!

Голосок донёсся откуда-то из-под берега. Он звучал как маленький серебряный колокольчик, и Серёжка не сразу выделил его из хрустальной звёздной переклички. Он даже не удивился: сказка продолжалась.

– Кто здесь?

Раздался тихий мелодичный смех:

– Угадай с трёх раз.

Тень нависших над водой ракит[17]17
  Ракита – плакучая разновидность ивы.


[Закрыть] полностью скрывала собеседника.

– Золотая Рыбка? Или нет… Говорящая щука?

Сразу несколько колокольчиков зазвенели нежными переливами. Потом более низкий голос – колокольчик покрупнее – ответил:

– Рыбы не разговаривают по-человечески.

На плоту завозились, раздался голос профессора:

– Серёжа, с кем это ты общаешься?

– Не знаю, Иван Иваныч. Они просят угадать.

– Откуда здесь столько девчонок? – сонно спросил Андрюшка.

Иван Иваныч вылез из мешка.

– Ой, смотрите, какой толстый! – донеслось от берега. – Как водяной!

– Не такой уж я и толстый, – обиделся профессор. – Нехорошо смеяться над старшими. Вы, девочки, из какой деревни?

Берег взорвался музыкальным смехом.

– Они нас не знают!

– Какие странные!

– Откуда вы такие взялись?

Иван Иваныч уже накинул штормовку:

– Мы пришли издалека и действительно вас не знаем. Кто вы?

Под берегом опять захихикали.

– Можно я к ним подплыву?

Серёжка узнал голос, который заговорил с ним первым. Ответил колокольчик покрупнее:

– Попробуй, но будь осторожна.

Возле плота вынырнула девочка. На вид ей было лет двенадцать. Длинные распущенные волосы тонули в воде.

– Здравствуйте, – сказал профессор. – Меня зовут Иван Иваныч.

– Сергей. Андрей, – представились мальчики.

– А я – Уна.

Андрюшка отодвинул в сторону удочки:

– Садитесь, пожалуйста.

Девочка легко поднялась на руках и присела на край плота.

Сергей подумал, что девочка, наверное, замёрзла.

– Хотите чаю? Я сейчас разведу примус, – сказал он и включил фонарик.

Уна тут же вскрикнула и плюхнулась в воду. Из-под берега раздались недовольные голоса.

– Не бойтесь, это всего лишь свет! – закричал Иван Иваныч. Он пощёлкал выключателем фонарика, направив его на ребят.

– Вы видели – у неё вместо ног хвост! – возбуждённо зашептал Андрюшка.

– Русалка! Вот это да!

– Русалок не бывает, это всё выдумки и сказки. Просто у неё были ласты, – сказал профессор.

– Ну да? А как же Баба-яга? А Леший?

– И откуда здесь могут взяться ласты?

– Ну и ну, мальчики! Вам существование здесь русалок признать легче, чем существование ласт.

– А вот сейчас мы всё и выясним. – Серёжка повернулся к берегу. – Уна! Мы не хотели сделать ничего плохого! Пожалуйста, вернитесь к нам!

Девочка показалась из прибрежной тени.

– Хорошо. Только вы больше ничего не зажигайте.

– Не будем. – Профессор спрятал фонарик в рюкзак.

Уна села на прежнее место. Её хвост – или ноги – был опущен в воду. Ребята сели рядом, сохраняя, впрочем, некоторую дистанцию.

– Так вы русалки?

– Да.

– Я же говорил!

– Ха-ха. Трое на одном плоту, не считая русалки.

Мальчишки смотрели во все глаза, но в контрастном свете луны трудно было что-то разглядеть.

– Вы никогда не видели русалок?

– Нет. У нас они не водятся.

– А лешие, водяные?

– Тоже нет.

– Скучно, наверное, вам живётся.

– Ну, у нас есть много чего другого…

– У них есть телевизоры, – сказал Иван Иваныч.

– Кто?

– Телевизоры.

– Да, у нас телевизоры не водятся. А они страшные?

– Нет, они мирные, – ответил Серёжка, но вспомнил боевики и фильмы ужасов. – Вообще-то, разные бывают…

– А ты давно здесь живёшь? – спросил Андрюшка.

– С тех пор как родилась. Но не здесь. Мы сейчас плывём на праздник, к Лысой горе.

– Вот здорово! И мы туда же!

– Зачем?

– Там должен быть наш друг. Его зовут Дракон.

– Никогда не слышала. Он человек?

– Нет.

– А, он телевизор?

Мальчишки засмеялись.

– Нет. Он большой зверь с тремя головами.

– Ни разу такого не видела.

– Ия.

– И я тоже.

Ребята только тут заметили, что вокруг плота собралось уже несколько русалок. Почти все они были старше Уны, а одна годилась ей в бабушки, но голоса у всех были нежные и мелодичные.

– А кто вы такие – русалки?

– А кто вы такие – люди? – отозвалась старшая русалка.

– Нам нельзя об этом говорить, – тихонько сказала Уна.

Серёжка всё-таки решился спросить ещё:

– А может девочка стать русалкой?

– Да, такое иногда случается.

Больше мальчикам ничего узнать не удалось. Они угостили русалок конфетами, потом долго рассказывали, что такие сладости растут не на дереве, а на фабрике, а ещё про телевизор и другие достижения техники.

– Чудесная у вас страна, – сказала, наконец, Уна. – Извините, я не люблю долго быть на воздухе.

Она соскользнула в воду.

– Не хотите поплавать с нами? У нас очень весело.

– Брр! Нет, спасибо. Я лучше днём, – ответил Андрюшка.

А Серёжка зевнул.

Уна улыбнулась:

– Вы хотите спать? Ну ладно. Мы поплывём вперёд – ваши брёвна движутся слишком медленно. Река подходит прямо к Байканову полю, что возле Лысой горы. Там увидимся! – Плеснув хвостом, Уна исчезла в глубине.

– Скажите, нет ли впереди водопадов или порогов? – крикнул вслед Иван Иваныч.

– Нет! Весь путь будет спокойным! – донеслось уже из-за поворота.

Перед сном ребята ещё шептались.

– Всё-таки у неё был хвост.

– Да нет же! Обычный гидрокостюм. А снизу как будто один зелёный чулок на две ноги и ласта.

– Откуда здесь ласты?

– Может, они умеют резину делать.

– Ну, ты уже профессора повторяешь.

Так ни до чего и не договорившись, они уснули.

Иван Иваныч ещё некоторое время сидел, слушая ночную тишину, но вскоре покой и плавное покачивание плота сморили его, и он не заметил, как задремал.

Русалки видели плот, степенно проплывающий мимо пляжа у Байканова поля. Уна хотела разбудить туристов, но старшие русалки ей запретили: Лесной Народ не должен вмешиваться в дела людей без особых причин. Ей разрешили только набросать друзьям в котелок свежей рыбы.