Текст книги "Смерть уравнивает всех"

Ваннадуччи с тяжким вздохом подытожил:

– Лучше войти в дом и там все спокойно обсудить. Этот мальчик движется очень быстро, и, похоже, на этот раз мы действительно попали в передрягу.

Да, в Ривер Сити скоро могло стать по-настоящему жарко, и это понимали все. Жирный Вторник, веселый праздник... То еще веселье!

Неожиданно на лужайке, направляясь к группе, появился Ричард Зено, советник Ваннадуччи.

– Марко! – выкрикнул он, не сбавляя шага. – Только что сообщили из города. Говорят, Мак Болан свирепствует во Французском квартале. Он уже напал на квартиры Тоби Невера, Джо дель Монико и джаз-клуб Марта Джексона. Рассказывают, творится нечто невообразимое!

Итак, послание Палача прозвучало во второй раз. Пришел «мальчик», и никакие подкупы, никакие посулы не могли произвести на него впечатление. И это было страшнее всего.

Глава 5

Буквальный перевод латинского слова «масленица» означает прощание с мясом. По римским католическим традициям масленица длится один день, но не случайно он имеет такое замечательное название – Жирный Вторник. В этот день можно вытворять практически все. Но уже назавтра буйство кончается: наступает Пепельная Среда, первый день великого поста.

В Новом Орлеане, отмечая такой праздник, люди как бы приобщались к римскому язычеству и разгульным оргиям тех времен.

Хотя официальные празднества проводились очень помпезно и даже величаво с парадами и костюмированными балами, коронованием королей и королев, растягиваясь в общей сложности на две недели, высшей своей точки праздник достигал именно в день Жирного Вторника, и главные события перемещались во Французский квартал, который, пока длился карнавал, именовался не иначе, как «самая большая в мире психушка». И впрямь, людям слабонервным и с плохим сердцем в празднестве лучше не участвовать. За исключением машин специального назначения, автотранспорт на улицы квартала не допускался. Полицейские похожи на крошечные и изолированные островки чисто символической безопасности среди людского моря, заполняющего улицы, а иногда и полицейские покидают свои посты и присоединяются к веселящимся горожанам.

В подобных условиях невозможно поддерживать должный порядок, что и констатировал с тоской лейтенант Джек Петро. Он сидел со своими людьми в здании мэрии и слушал донесения о последних событиях, почти необъяснимо переплетающихся между собой. Только что закончилось коронование Короля, и практически одновременно Мак Болан, проникнув во Французский квартал, сейчас самое уязвимое место во всем городе, нанес несколько устрашающих ударов. Было отчего всполошиться городским властям! Да и не только им...

– Почему именно сейчас? – безостановочно спрашивал мэр. – Почему он делает это прямо сейчас? В такое время?

Вопрос был чисто риторический. Ну, в самом деле, когда парню вроде Мака Болана лучше всего было бы напасть на Новый Орлеан? С этой точки зрения лучшего времени не придумать. В городе, где было около миллиона приезжих и куда каждый час прибывали тысячи новых, бесцельно слонявшихся по улицам, мешавших работе городского транспорта, певших и танцевавших, напивавшихся в самых неподходящих местах, и потом заполнявших больницы и тюрьмы, полиция не могла гарантировать никакой безопасности гостям. И уж тем более всякие гарантии исчезали, если в городе должен был появиться такой парень, как Мак Болан.

Да, теперь уже очевидно: кровь будет литься рекой вместе с виски и вином, пистолетные выстрелы зазвучат в унисон с криками веселья, а множество тепленьких трупов наглядно продемонстрирует всем, что такое настоящее «прощание с мясом».

Немного прощания!

Немного Жирного Вторника!

Петро мрачно обдумывал ситуацию. Да, тот еще подарочек ему преподнесла судьба. Едва пробило восемь утра, а парень уже успел хорошенько поработать: разворотил бронированный грузовик и улизнул, прихватив с собой почти четыреста тысяч долларов, к тому же в ходе операции угробил четырнадцать человек и очень серьезно ранил еще одного, после чего невозмутимо направился во Французский квартал и разнес дворец Карлотти на Ройял-стрит. Известно и количество убитых: пятеро. Сам Карлотти исчез. По донесениям, парень добрался пешком до Бурбон-стрит и поднял на уши три самых беспокойных притона в городе. Трупов, правда, на сей раз не оказалось, зато начался страшный переполох и был нанесен большой ущерб собственности. Ходили слухи, будто Джо дель Монико, ночной клуб которого драл с клиентов огромные деньги, подвергся нападению и безуспешно пытался выбраться из страны на самолете. В свою очередь частный клуб Тоби Невера в нижней части Бурбон-стрит, объединявший под одной крышей бар и публичный дом, непонятным образом лишился хозяина и всех работников, так что с самого утра на дверях висела странная табличка: «Закрыто на Жирный Вторник». И это на улице, где никогда ничего не закрывалось! А тем более в день масленицы. Джазовое заведение Марти Джексона, долгое время подозреваемого в продаже порошка уличным торговцам, закрылось подобным же образом; надежные информаторы сообщили, что владелец, известный под кличкой «Кислый Маллой», отправился в местную больницу – «для обследования и на отдых», а весь запас его кошмарного зелья в предверии Жирного Вторника был сожжен.

Да, деловой парень, ничего не скажешь.

Петро трагически вздохнул, и тут к его креслу торопливо подошел клерк и зашептал на ухо:

– Лейтенант, вам срочный звонок. Мужской голос с северным акцентом. Не назвал себя, но уверяет, будто дело очень срочное и у него нет времени ждать.

Детектив с удовольствием использовал этот предлог и, пригибаясь, выскользнул из комнаты, где шло утреннее совещание. Выбравшись в приемную, он закурил и взял трубку указанной линии:

– Говорит Петро.

Приятный мужской голос поинтересовался:

– Вы тот самый Петро, который не так давно выступал свидетелем на слушаниях в Конгрессе?

– Прошу прощения, – ответил лейтенант, – но с кем я говорю? И почему такая срочность?

– Вам звонит Болан.

– Кто?

– Мак Болан.

Петро выхватил изо рта сигарету, отшвырнул ее и жестом велел клерку подключить коммутатор. Схватив трубку, Петро раздраженно рявкнул:

– Ладно, хватит действовать мне на нервы! У меня нет времени на все эти дурацкие шутки!

– Хочешь, верь, хочешь, не верь, Петро, но ты должен быть готовым. Насколько я знаю, ваш полицейский участок имеет связи с Комиссией по преступлениям Нового Орлеана. Они еще делают что-то?

– Конечно. Тут до меня долетели кое-какие слухи о Кислом Маллое. Если ты тот, за кого себя выдаешь, тогда ты должен знать все...

– Сегодня утром я напал на бронированную машину, перевозившую партию товара для Маллоя. Товар прибыл прошлой ночью в Галфпорт на корабле Билла Мершанта. Груз измельченный, пятьдесят килограммов. Я доставил его по назначению и привязал к штырю из магния. Маллой слегка разволновался и решил чуток передохнуть.

– Что случилось с Томми Карлотти?

– Он уехал на ферму. – В трубке раздался сухой смешок. – С неподъемной ногой.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Спроси у него. Он сейчас вместе с Марко и теми, кто уцелел из его кадрового состава. Стратегическая встреча.

– А Скутер Фавия?

– Чересчур старался. Пришлось добить его. Доволен?

Клерк жестом дал знать Петро, что местонахождения звонящего определить невозможно. Петро вздохнул:

– Может быть. А что ты хочешь от меня?

– Информацию.

– Пошел к черту!

– Ладно. Но скоро я начну хозяйничать в твоем городе. Ты мог бы спасти кое-что. Хочешь, совершим маленький обмен?

– Что ты предлагаешь? Что буду иметь я? – спросил лейтенант.

– Некоторую разведывательную информацию, которую Комиссия по преступлениям пыталась раскопать в течение последних нескольких лет. Накладные, бухгалтерские книги, записи – все, что касается источников доходов Ваннадуччи в нашем законопослушном обществе.

– Где ты это раздобыл?

Вновь последовал сухой смешок:

– Допустим, получил по наследству.

– Сколько времени ты здесь находишься, Болан?

– Достаточно долго. У меня теперь есть все адреса. Я намеревался провести хорошую уборку. Если вдруг споткнусь по дороге... думаю, тебе пригодится эта информация.

– А от меня тебе что нужно?

– Кто-то превосходно проводит электронное наблюдение за денежным человеком – Рокко Ланца. Это не федеральные агенты и не местные полицейские. Мне необходимо знать, стоит ли за этим Комиссия по делам преступлений.

Петро заколебался, потом резко спросил:

– Зачем тебе это?

– Неужто я стал бы интересоваться просто так?! Это может спасти кучу людей. Учти, Петро, я вовсе не горю желанием ставить на уши твой город. Особенно в такое время. Хотелось бы покончить со всем быстро и безболезненно. Так как насчет наблюдения?

– Это и в самом деле важно?

– Очень, черт возьми!

– А откуда тебе известно, что это не полицейская операция?

На том конце провода снова раздался смешок, но теперь он напоминал звук падения ледяных кубиков в металлическую раковину.

– Я потому и жив до сих пор, Петро, что знаю подобные вещи.

– Ты полагаешь, Марко подслушивает своих собственных людей?

– Это заманчивая мысль, но есть и другие варианты.

– Например?

– Ну, скажем, друзья, готовые работать на Север, слушают его людей.

Петро на мгновение задумался и со вздохом признал:

– Тут ты, наверное, прав.

– Вот и отлично. Будем считать, что мы договорились. Получишь обещанное через посыльного. Он уже в пути.

– Серьезно?

– Мне нет никакого смысла надувать тебя, – заверил холодный голос.

– Болан, подожди! Не отключайся!

– Я здесь.

– Тогда послушай: в Новом Орлеане сейчас действительно бардак – миллион приезжих. Представляешь? Все кругом забито до отказа. Поэтому уходи. Для чего, спрашивается, нужны полицейские? Мы очистим наш город.

– Сколько лет живет мафия в вашем городе, Петро? Ты еще не так стар, чтобы помнить об этом. Даже моему отцу столько лет не исполнилось.

– Я понимаю, – свирепея, произнес лейтенант.

– Но методы, которыми вы работаете... Да что я вам буду объяснять?! Это все равно, что лечить рак аспирином. Время от времени уменьшает боль, но здоровая ткань продолжает разрушаться.

Петро взвился:

– Ты тут не получишь и двадцать пять центов, Болан! Тебя пристрелят, как только увидят!

– Я не прошу платить мелочью. Если ты, Петро, меня увидишь, лучше тебе уйти в сторону.

– Слушай, черт... Болан, погоди, не вешай трубку! Будь все проклято... Хорошо, хорошо! Я не стану обманывать тебя, парень. Большинство наших полицейских скорее пожмут твою руку, чем накинут на тебя ремни. Но другие, вероятно, будут держаться за свою добычу и до смерти перепугаются, если ты расстроишь их планы – я имею в виду ранний выход на пенсию. Впрочем, дело даже и не в этом. Ты классный парень, я не сомневаюсь. Ты не убил ни одного полицейского, и, ставлю на кон свою жизнь, такого никогда не случится. Вся проблема в том, что в городе сейчас миллион приезжих и число их с каждым часом прибывает. Карнавал – страшная штука, люди напрочь теряют голову, какой-то массовый психоз... Если ты начнешь палить на улицах, возникнет паника, и тысячи невинных будут попросту задавлены. Ты только что... а, черт! Нет смысла это обсуждать по телефону. Скажи, где и когда. Даю слово, я не приведу с собой хвоста.

Голос в трубке смягчился, в нем зазвучали теплые, дружеские нотки:

– Ты хороший полицейский, Петро. Я знал об этом еще до того, как позвонил тебе. Но я не могу встретиться с тобой. В любом случае, в этом нет смысла. И не волнуйся за свой карнавал. Праздник – это праздник. На улицах не будет стрельбы.

– Да погоди же!..

– Извини. Спасибо за сотрудничество. Не сломайся, полицейский!

И не успел Петро раскрыть рот для ответа, как в трубке раздались короткие гудки.

– Будь я проклят, – пробормотал он, поворачиваясь к клерку.

– Я все записал на пленку, – отозвался тот. – Что мне с ней сделать?

– Дашь ее прослушать на утреннем докладе, – пробормотал Петро. – Через неделю...

Он оттолкнулся от стола, встал и медленно двинулся в комнату для совещаний, но тотчас передумал и заспешил обратно к себе в кабинет, чтобы дождаться пакета с сюрпризом от нового Короля масленицы.

Глава 6

До полудня оставалось несколько часов, когда Болан вернулся в тщательно разведанную зону на южном берегу озера Пончартрейн. Вокруг жили люди высшего среднего класса, совсем рядом находился студенческий городок Государственного университета штата Луизиана.

Здесь-то и размещалось жилище Рокко Ланца – роскошный многоуровневый дворец, отделанный пуленепробиваемым стеклом, с бассейном, окруженным таким же стеклом; сторожевые псы свободно разгуливали по площадкам, которые в нескольких местах выдавались в озеро.

Ланца был, пожалуй, самой видной фигурой в преступном картеле Ваннадуччи. Именно благодаря ему, блистательному финансисту, миллиарды грязных долларов обеспечивали стабильность теневой экономики – посредством скрытых инвестиций они отмывались в стране и за рубежом, делая богатых еще богаче, а бедных – еще беднее.

С самого начала своего похода на Юг Болан заинтересовался Рокко Ланца и лишь по чистой случайности узнал, что за этим крупным мафиози ведет наблюдение не он один.

Все началось в тот день, когда Болан приступил к электронной разведке самого особняка и прилегающей к нему местности. Туманной ночью, запасшись парализующими распылителями для собак, он проник во владения Ланца, разметил по секторам всю территорию, побывал в каждой комнате особняка, обследовал подвал и крышу, а также все наружные постройки, осмотрел даже дно бассейна и установил везде приспособления для автоматического сбора разведывательных данных.

Двое суток спустя, настраивая дежурный приемник, Болан случайно вставил не тот детекторный кристалл, и неожиданно приемник зажужжал, прежде чем Палач успел исправить ошибку. Сигнал был слаб и периодически пропадал, но голос, звучавший из динамика, без сомнения, принадлежал Ланца. Малая мощность сигнала, вероятно, обусловливалась тем, насколько точно пучок микроволн, идущих от миниатюрного передатчика, был нацелен на принимающую станцию. Очевидно, по стечению обстоятельств Болан попал в узкую зону приема.

В течение нескольких дней Палач терпеливо отслеживал пульсирующие передачи, пытаясь установить границы зоны, в которой действовали передатчик и спрятанный приемник, но точное местоположение «разведчика» определить не удалось, так что оставалось лишь догадываться о предполагаемой точке приема.

Прежде чем начать свою операцию, Болан вновь появился возле усадьбы, на сей раз вооруженный теодолитом. Он даже успел на очередной сеанс чужой радиопередачи. Расположившись несколько в стороне от возможной линии, по которой шел направленный радиолуч, держа наготове приемник и теодолит, он, наконец, увидел то, что искал.

Его лицо расплылось в довольной улыбке, когда он, сфокусировав мощный бинокль, без проблем обнаружил передатчик преступников.

Маленький предмет площадью не более четырех квадратных дюймов был приделан к роторному двигателю телевизионной антенны на крыше особняка. От дюжины миниатюрных магнитофонов, разбросанных по всему дому, записанная информация поступала на этот совершенно незаметный ретранслятор и по передающему лучу толщиной в карандаш следовала дальше. Таким образом Болан выяснил даже больше, чем рассчитывал.

Определенно, это устройство было телевизионной антенной совершенно нового типа, и оставалось только гадать, к каким же ухищрениям пришлось прибегнуть неведомым конкурентам, чтобы в нужный момент забросить сюда человека, чтобы тот незаметно установил новое оборудование.

Болан решил сейчас же, с места не сходя, проследить дальнейшее направление луча. На расстоянии мили в поле зрения его бинокля попала моторная лодка, отделанная черным деревом. Она была почти неприметна на зеркале огромного озера, вытянувшегося к северу на добрых двадцать пять миль.

Палач натянул на голову шапочку яхтсмена и вывел свой «крейсер» из укрытия. Ситуация становилась все более запутанной. От того, насколько точно удастся ее «раскрутить», возможно, зависел исход всей южной кампании.

И Болан не ошибся в своих предположениях.

Вне сомнения, действия Палача были замечены, однако никакого состязания между лодками не получилось. Моторная лодка резко задрала нос, меняя курс на северо-восток в попытке ускользнуть, но озеро было неспокойным, и маленькому суденышку пришлось бороться с волнами и встречным ветром.

«Крейсер» быстро сокращал расстояние. Спустя несколько секунд бинокль Болана выхватил профиль красивой и очень испуганной молодой женщины – единственного пассажира открытой двухместной моторной лодки. Болан опустил бинокль и продолжил погоню.

Он настиг беглянку на открытой воде, далеко от берега. Подняв огромный серебристый «отомаг», он показал его своей жертве. В глазах девушки вспыхнуло неподдельное отчаяние.

Ее плечи сгорбились, и она выключила мотор, стараясь не глядеть на Палача. Она окончательно признала свое поражение.

Пока маленькая лодка, идя на холостом ходу, теряла скорость, Болан выписывал круги около суденышка, затем он приблизился к корме и привязал лодки друг к другу.

– Поднимайтесь на борт, – скомандовал он.

– Что все это значит? – выкрикнула женщина возмущенно, однако без колебаний встала, чтобы перейти на соседнюю лодку.

Болан подал ей руку и помог взобраться на палубу «крейсера». Незнакомка оказалась миниатюрной девушкой с изумительными пропорциями тела. Ее шелковый жакет полоскался на ветру, тогда как широкие брюки, наоборот, словно прилипли к ногам, плотно облегая красиво округленные бедра. Ее светящиеся глаза одновременно выражали страх и гнев, обреченность и чувство несомненного достоинства. Безусловно, девушка была по-настоящему красива, а именно это и могло стать ненужной помехой в сложившихся обстоятельствах.

Едва ступив на палубу «крейсера», девушка тотчас угрожающе двинулась на Палача.

Болан легко перехватил крошечный кулачок и почти неуловимым движением сунул ей в ладонь значок снайпера, таким образом представляя себя.

– Полегче, – предупредил он. – Мы можем сделаться врагами или друзьями.

Она долго смотрела на значок, затем перевела взгляд на неподвижное, словно высеченное из гранита, лицо, стоявшего перед ней мужчины.

– О! – неожиданно воскликнула она. – Ну, слава Богу! Слава Богу за творимые им чудеса!

Болан сдержанно улыбнулся:

– То есть это надо понимать так, что мы – друзья?

– Меня зовут Тони Бланканалес, – сообщила она. – И уж тебе ли не знать, что мы действительно друзья!

Друзья, и ничего тут не попишешь.

Палач охотился за потенциальным разведчиком врага, а поймал младшую сестру старого друга по имени Розарио «Политикан» Бланканалес, оставшегося в живых после службы в «Команде Смерти».

Теперь ему стало ясно, кто разработал столь изощренное подслушивающее устройство для дома Рокко Ланца. Это мог сделать лишь Гаджет Шварц, еще один оставшийся в живых из «Команды Смерти».

Но почему, для кого и с какой целью, черт возьми, «Политикан» и Гаджет ввязывались в битву за Новый Орлеан?

И какая такая нужда заставила «Политикана» отправить свою младшую сестру на эту опасную операцию?

Болан чувствовал, что от ответов на эти вопросы во многом зависит успешное завершение его похода на Юг.

Глава 7

«Команда Смерти» возникла в самом начале боевых действий Болана против мафии. В состав «Команды», спешно сформированной в Лос-Анджелесе, вошли девять человек: несхожие между собой люди с совершенно несхожими биографиями. Но всех их объединяло одно – за их плечами был Вьетнам. Весьма компетентные в ведении боевых действий, они психологически так и не приспособились к обычной мирной жизни и в глазах окружающих смотрелись типичными неудачниками.

Единственное, что члены «Команды» действительно умели делать хорошо – пожалуй, даже лучше других – это убивать и разрушать. И вовсе не потому, что они были уж настолько кровожадны: просто слишком долго они жили на грани смерти, привыкнув рисковать собой ежеминутно, и в конце концов такой образ жизни сделался для них естественным – тихое, размеренное существование было им в тягость.

Вот почему каждый из девяти с нескрываемой радостью откликнулся на зов Палача, объявившего беспощадную войну преступному миру. Они уважали Болана и искренне восхищались им, а тот платил им той же монетой.

Но очень скоро выяснилось: «Команда» плохо организована и члены ее имеют довольно смутное представление, с каким противником ввязались в борьбу. В итоге – и Болан никогда не мог себе этого простить – семеро из девяти, семеро великих бойцов, может быть, самых великих из всех, кто сражался с ним бок о бок, трагически погибли.

Только Бланканалес и Шварц выжили после смертельной схватки с семьей Ди Джорджа из Южной Калифорнии, но зато угодили в тюрьму. Лишь большие деньги Болана, оставшиеся после войны, да его связи в суде позволили «Политикану» и Гаджету подать аппеляцию, в результате за решеткой они пробыли совсем недолго. Однако жизнь их превратилась в сущую пытку, поскольку, приговоренные мафией к смерти, они теперь вынуждены были постоянно прятаться, переезжать с места на место и жить по поддельным документам, которыми их снабжал Болан.

Теперь Палачу стало ясно: тактику борьбы с организованной преступностью надо менять, слишком трагичным оказался опыт Лос-Анджелеса. Отныне все боевые действия Болан вел только в одиночку, лишь изредка получая косвенную помощь от своих старых друзей да обращаясь за содействием к узкому кругу людей, которые так или иначе были обречены возникать на его военном пути.

Впрочем, Бланканалес и Шварц вновь, волею судеб, повстречались с Боланом, когда вызвали его в Сан-Диего, прося спасти одного бывшего офицера.

События в Сан-Диего тоже оказались достаточно печальными, хотя оба уцелевших из «Команды Смерти» показали себя с наилучшей стороны. Прощаясь со своими верными друзьями, Болан предложил им заняться бизнесом, который так или иначе соответствовал бы их уникальным талантам и мог бы приносить ощутимый доход. В качестве подъемных Палач выделил им немалую сумму из тех денег, что остались у него после войны.

С тех пор утекло довольно много времени. Болан вел тяжелые бои, перемещаясь по всей стране, горы трупов устилали его путь, но все он делал практически в одиночку – с парнями из прежней его команды у него не было никаких связей. Он даже не знал, создали ли они свое частное предприятие, остались ли в Штатах или куда-нибудь уехали.

Зато теперь он узнал все.

История, которую поведала Тони Блалканалес, пока они возвращались в гавань для яхт, подтвердила, что ребята действительно основали свою компанию – бюро расследований «Эйбл Груп» («Бригада, которой все по плечу») и приехали в Новый Орлеан «по работе».

Как уверяла девушка, «Эйбл Груп» занималась вполне законной деятельностью: обеспечивала электронную безопасность маленьким компаниям и профессионалам, которые по разным причинам могли сами попасть под незаконное наблюдение.

Дела у фирмы шли довольно хорошо. Тони усматривала в этом верный знак того, что подобные услуги пользовались устойчивым спросом.

«Бригада, которой все по плечу» прибыла в Луизиану по одноразовому поручению политического штаба северной части штата. Политики интересовались, не подслушивает ли их кто-нибудь. «Бригада» подтвердила эти подозрения, устранила проблемы и обучила местных деятелей азам безопасности и порядку обнаружения слежки. Контракт вылился в еще одну маленькую работенку, в этот раз на Вейтон Руж, и именно там на них вышел некий господин Кирк, который предъявил документы, удостоверявшие его близость к губернатору.

У господина Кирка была очень спешная работа для «бригады». Он предоставил контракт в письменном виде, дающий право на ведение электронного наблюдения; на бумаге якобы имелись печать и подпись окружного судьи Соединенных Штатов, что означало полную поддержку штата Луизиана.

Формулировалась задача кратко: подслушивать Рокко Ланца.

Никто из партнеров никогда не слышал о человеке по имени Рокко Ланца. Предыстория, рассказанная господином Кирком, звучала достаточно правдоподобно. Официальные документы казались подлинными. Но, принимаясь за работу, компаньоны сразу почуяли неладное – что-то во всей этой истории было не так.

Особенно настораживал запрет на любые контакты с полицией штата или другими правительственными чинами. Вся работа должна была проводиться только через Кирка. Ее оплата, а также покрытие всех расходов осуществлялись наличными, снятыми со специального счета; сам же счет, намекнул господин Кирк, частично субсидировался Вашингтоном.

Кирк долго и путано распинался о своих каких-то тревогах и под конец поведал загадочную историю о неких «политических связях в полиции» и о «необходимости соблюдать полную секретность до тех пор, пока не будет готово обвинение».

Это был их первый крупный заказ, и «Бригада» ухватилась за него, несмотря на многие сомнительные нюансы.

Две недели ушло на то, чтобы проникнуть в дом, подключить оборудование и начать наблюдение.

Они опередили Мака Болана на три дня.

С тех пор о владельцах компании не было ни слуха, ни духа.

От волнения Тони Бланканалес чуть не сошла с ума. В «Эйбл Груп» она была агентом, секретарем и управляющим. Обычно ее использовали на ранних этапах работы, когда дело только планировалось и нужно было обольстительно улыбаться кому следует, вселяя определенные надежды, которые никогда, конечно же, не сбывались. Именно она смогла «продать» Рокко Ланца новую телевизионную антенную установку, включая розетки для антенного кабеля в каждой комнате и даже в туалетах.

– Я продавала все, начиная с библий и кончая земельными наделами, – призналась она Болану. – Это не труднее, чем продавать «жучки».

У Болана не было оснований не верить ей. Ей уже стукнуло двадцать пять, хотя на вид она казалась восемнадцатилетней девчонкой. Забросив Колумбийский университет на третьем курсе, она недолго проработала стюардессой, вышла за кого-то замуж и развелась («буквально за ночь – он был такой крысой»), и с тех пор, подобно своему брату, которого она ласково называла Рози, жила одна-одинешенька.

Тони сразу согласилась присоединиться к «Эйбл Груп» и теперь была искренне убеждена, что нашла себе «надлежащее место в жизни».

Неизвестно, насколько это место было хорошо в действительности, но Болан застал девушку в состоянии откровенной паники.

– Они никогда не бросают дела на полпути и ничего не говорят, пока оно не завершено, – грустно сказала она. – И я не сомневаюсь: с ними что-то случилось.

Ей так и не удалось встретиться с господином Кирком, найти хоть одного человека, который знал бы его. Предписание, дающее право на электронное наблюдение, было проверено, и оно оказалось фальшивкой. Тони проверила в районе все тюрьмы, морги и больницы.

В конце концов, полная отчаяния, она вернулась к месту преступления – дому Ланца – под тем предлогом, что якобы хотела выяснить, довольны ли покупатели проделанной работой. Гостью встретили очень любезно, и ничто не указывало на то, что в доме знали о незаконной установке антенны.

– Итак, сегодня утром я села в лодку и отправилась на место нашей высадки – посмотреть, работает ли оборудование. Оно, естественно, работало. – С горестной улыбкой она показала Болану кассету. – Насколько мне известно, это – вторая подборка записей. Когда я в последний раз видела Рози и Гаджета, они направлялись сюда, чтобы забрать первую кассету. Это случилось неделю назад. Им требовалась пробная вылазка, чтобы проверить техническое качество. Если все было в порядке, они должны были связаться с господином Кирком и сдать под ключ установленное оборудование. Наша работа на этом кончалась.

– И с тех пор они пропали с концами, – кивнул Болан. – И ты даже не знаешь, смогли ли они забрать первую пленку и связаться с этим парнем по имени Кирк.

– Совершенно верно. Господин Кирк куда-то испарился. Можно было бы подумать, что такого и нет на самом деле, если бы я не видела его один раз.

– Так ты видела его?

– Да. Он явился на последнюю встречу, чтобы подписать сделку. Это произошло в джаз-клубе Марти Джексона на Бурбон-стрит.

На скулах Болана заиграли желваки.

– Что случилось? – с тревогой спросила девушка, заметив, как вспыхнули глаза Палача.

– Ничего. Продолжай.

– Да, собственно, вот и все. Меня Кирк не заметил, так что не беспокойся. Рози и Гаджет вели с ним переговоры, а уж я старалась выглядеть тише воды, ниже травы. Я должна была в случае чего... ну...

– Обеспечивала отход, – подсказал Болан.

– Да. Мы иногда так поступаем. Гаджет называет это работой в две команды – он всегда очень заботится о безопасности.

– Я смотрю, уроки Вьетнама все-таки пошли ему на пользу. Наконец-то, – произнес Болан с натянутой улыбкой. – Ты можешь описать этого Кирка?

– Нет ничего проще: у него есть известный двойник.

Болан удивленно уставился на нее:

– В самом деле?

– В самом деле, – словно передразнивая, повторила она. – Знаешь такого мечтательного итальянского певца, Энцо Стюарти?

Болан едва сдержал изумление.

Да, если это так, то плохи дела Гаджета Шварца и Розарио Бланканалеса. Вряд ли уже впредь от них поступят новости и вряд ли кто-нибудь увидит их живьем. Похоже, «Команда Смерти» окончательно прекратила свое существование.