Текст книги "Смерть уравнивает всех"

Глава 10

Взволнованный, но сдержанный голос лучшего на свете друга Болана доносился из телефонной трубки, преодолевая огромное расстояние между Луизианой и Массачусетсом:

– Слушай, ты куда-то исчез! Я уже третий раз пытаюсь дозвониться до тебя!

Болан неторопливо катил вдоль бульвара имени Роберта Ли, внимательно следя за кортежем автомобилей Ланца, который двигался на некотором отдалении от него.

– Прости, Колючка, я был занят.

«Колючка» – так в открытом общении именовался Лео Таррин, очень важная фигура в клане Массачусетса и одновременно тайный федеральный агент. Вся жизнь Таррина была безостановочным хождением по лезвию бритвы, и начало этому положила его дружба с Маком Боланом – еще когда Палач проводил первую кампанию в Питтсфилде, городе, где он родился и вырос.

– Ты у нас всегда занят, – усмехнулся Таррин. – Слушай, примерно час назад я разговаривал с Вашингтоном. Кто-то пытается прощупать, каковы кланы федеральных агентов в Новом Орлеане. Гарольд думает, что ветер дует из Флориды, там есть кому стараться.

Броньола – давний друг Болана, так никогда и не сделавшийся союзником. Он был начальником подразделения, которое в свое время пыталось поймать Мака Болана. Трудный, конечно, человек этот Гарольд Броньола, но ладить с ним можно.

Болан тихо предупредил:

– Я говорю с мобильного телефона, так что будь внимателен.

– Понял тебя. Итак, насколько я знаю, ты готовишься к новому бою. Ты способен сейчас принимать информацию?

Далеко впереди кортеж Ланца свернул на юг и выехал на бульвар Пончартрейн. Болан нажал клавишу, сдвигающую рамку карты, бросил быстрый взгляд на план соседних улиц и удовлетворенно хмыкнув, повернул машину на юг возле Академии Гармеля. Теперь он следовал параллельным курсом и продолжал слежку.

– Ты еще тут? – раздался в трубке голос Таррина.

– Готов принимать. Начинай, – ответил Болан.

– Ладно. Нас интересуют люди из Сент-Луиса. Их около пятидесяти, и на слежку за ними выделяются неограниченные средства. Сейчас эта компания окопалась в одном местечке и покуда не высовывается. Если тебя это заинтересовало, можешь проделать путь в восемьдесят миль по направлению к Билокси. На пляже Еджуотер увидишь интересную картину.

– Там у них штаб, что ли?

– Именно так. Шикарное место: дыра дырой, никакой связи с внешним миром, вся территория окружена. Рай для веселой компании.

– Кто у них ответственный?

Болан свернул на Филлмор Авеню, срезая угол, чтобы вести слежку с более близкого расстояния. Таррин незамедлительно ответил:

– Парня зовут Сиглия, и после него должен стоять восклицательный знак,

– Что, такой крутой?

– Не то слово. Он кормится не одним только хлебушком. Если он вытянет эту операцию, то отхватит себе порядочную территорию. Таков приз.

– У него звание рыцаря, да?

– Совершенно верно. Так что будь внимателен с ним. Он играет, чтобы победить.

– А все мы разве нет? – усмехнулся Болан, выезжая на Пончартрейн и держась от кортежа на расстоянии в один квартал.

– Да, конечно, – согласился Таррин. – Но это жизнь на острие ножа. Как твое сердце?

– Все еще качает, – бодро откликнулся Болан. – Что они хотят, эти молодцы?

– Немного подмерить пыл парня в черном, играющего в блиц. Гарольд контролирует ситуацию, но не знает, как долго сможет это делать. Он против твоей поездки. Считает, что это неудачное время для охоты на людей в Ноле. Но наш друг из Флориды, как тебе известно, имеет большое влияние среди высоких чинов. Сейчас он там чуть ли не единственный друг, с которым знаком Гарольд. Поэтому старик просто хочет умыть руки – и пусть все валится там, где должно обвалиться. Но ты ведь знаешь, как получается на самом деле.

– Скажи, насколько точно я выходил на цель вместе с группой из Нью-Йорка? – резко спросил Болан.

– Без малейших отклонений. Они непосредственно поддерживают группу из Сент-Луиса. Их девиз: сейчас или никогда.

– А я как раз и не могу допустить, чтобы это случилось сейчас, – жестко произнес Болан. – Так и передай Гарольду.

– Да он, собственно, и не против. По его мнению, внезапное вторжение федералов в эту ситуацию еще больше все запутает. По секрету, ты своим присутствием стал ему поперек горла. Для него ты сейчас – фактор, стабилизирующий положение дел. Учти, он совсем мало знает о моей операции, которую я планирую начать через несколько месяцев. Собираюсь нанести массированный удар по старику Ваннадуччи. Там, наверху, хотят выслать его из страны и на этом поставить точку. Надеются разнести Организацию на кусочки. Но им вряд ли это удастся с новым политическим руководством, которое вклинивается в ситуацию. Такое вмешательство отбросит всю программу на несколько лет назад.

– Меряй в световых годах, – вставил Болан.

– Я так и делаю. Тебе еще что-нибудь надо?

– Тут возникла одна серьезная проблема. «Эйбл Груп» – слышан о такой фирме?

– Немного. А что стряслось?

– Их там двое – вляпались по самые уши. Прямо у меня под носом. Теперь о них – ни слуху, ни духу.

– Вот черт!

– Да, из-за них придется сбавить обороты. Это, конечно, несколько ломает мои планы – я-то ведь надеялся очистить сцену еще до того, как завтра взбесятся улицы. А так, сам понимаешь...

– Можешь заняться ребятами с пляжа Эджуотер. Боюсь, тебе все равно придется с ними столкнуться.

– Вероятно, – согласился Болан.

– Я как-нибудь могу тебе помочь с этой «Эйбл Груп»?

– Нет. Похоже, их прикрытие действует до сих пор. Лучше не рисковать.

– Да, у тебя хлопот – полон рот, – посочувствовал Таррин.

– Не без того. Но кое-чем могу похвастаться, – ответил Болан. – Скажи Гарольду, пусть свяжется с Петро из Нового Орлеана – я ему целую толпу сдал сегодня. Гарольду это понравится.

– Кто такой Петро?

– Гарольд узнает. Просто скажи ему, ладно?

– Обязательно. Похоже, ты постарался тут за семерых.

– А что делать?

Таррин вздохнул в трубку:

– Постарайся сэкономить силы. На горизонте перед тобой – целая орава сумасшедших. В этот раз никто легко не отделается.

– Что ж, Колючка, это и тревожит, и вселяет надежду. Все вместе.

– Как прикажешь тебя понимать?

– Это значит, – пробурчал Болан, – я рассчитываю на то, что они начнут поедать друг друга.

– Не слишком-то обольщайся. С того места, где я сижу, мне видно всех командиров, которые ведут игру между Севером и Югом.

– Слушай, Колючка, а мне ведь действительно кое-что надо от тебя.

– Валяй, я постараюсь.

– Этот местный красавчик... Догадываешься, о ком я говорю?

Глава 11

Воспоминания Болана вернули его к берегам Миссисипи. Белоснежный песчаный пляж, тянущийся на двадцать восемь миль... Порт Галфпорт, разрубающий пляж пополам... И дорога номер 90, ведущая к порту, – она начиналась от залива Сент-Луис и тянулась до самого залива Билокси. Это было широкое четырех полосное шоссе, по одну сторону от которого простирался пляж, а по другую высились старинные величественные особняки. Там и сям попадались мотели, рестораны, частные пирсы, а вдалеке, почти на горизонте, виднелись смутные очертания островов – там, на этих веселых островах, курортная жизнь била ключом. Бесчисленные роскошные мотели, ночные клубы и фешенебельные рестораны, сверкающие огнями морские парки и самые замысловатые аттракционы... Знаменитый мужской курорт Билокси! Тысячи баров вкупе с подозрительными притонами, заведения со стриптизом, закусочные «Макдоналда», казино, обдирающие своих клиентов как липку, кварталы проституток и множество других соблазнительных ловушек, благодаря которым это место заработало титул «маленького Лас-Вегаса».

Здесь царило подлинное смешение множества культур. Выходцы из Франции, Испании, Англии, Италии, Африки – все внесли свой вклад в развитие этого региона. Впрочем, стоило продвинуться немного в глубь суши, чуть удалиться от всех этих блистательных проявлений человеческой цивилизации – и вы сразу попадали в девственные джунгли, перемежаемые фермами и богатыми плантациями. Галфпорт превратился в бурно развивающийся и процветающий морской порт и торговый центр, а в Билокси базировался большой современный рыболовный флот. На расстоянии нескольких миль от залива Сент-Луис находилась большая испытательная площадка НАСА; сотрудники селились у залива Сент-Луис, около Пасс Христиана, Лонг Бич, а кое-кто и еще дальше – в Галфпорте. Многие дома на побережье принадлежали выходцам из Нового Орлеана, Джексона и других находившихся поблизости городов. Рядом с Билокси располагались военно-воздушная база и учебный центр, а местечко Паскагоула – на противоположном берегу залива Билокси – славилось своим кораблестроительным центром.

Нетрудно представить, сколь сложно было пришлому человеку обнаружить нужных ему, таких же, как он, чужаков среди калейдоскопического многоцветья «маленького Лас-Вегаса». Однако Палач не унывал, полагаясь на свою отменную интуицию и охотничий нюх.

Болан был на Эджуотер Бич несколько лет назад, и с тех пор здесь произошли некоторые изменения. К местному пейзажу добавился огромный и прекрасный универмаг. Совершенно новый морской парк соединялся с роскошным отелем пешеходным мостиком, нависшим над шоссе. Были и другие перемены, менее заметные, но и они не ускользнули от внимательного взгляда Болана, когда тот, медленно съехав на восточное ответвление дороги номер 90, описал широкий круг, чтобы вырулить на просторную площадку перед гостиницей.

Время едва перевалило за полдень, солнце стояло почти в зените и палило нещадно. Болан надел темные очки, шапочку для яхтсменов, накинул легкий пиджак, спрятав под мышкой кобуру для «беретты», и вышел из своего боевого фургона, припаркованного на видном месте между шикарным лимузином и какой-то спортивной машиной. Не мешкая, он сразу направился к вестибюлю.

Люди маленькими группами бесцельно перемещались по зеленым, пригодным для игры в гольф, лужайкам. Некоторые неподвижно стояли в тени крыльца. Кто-то лениво расхаживал по просторному вестибюлю. И очень много молодых парней – от двадцати до тридцати – вполне интеллигентного вида, прекрасно одетых и на первый взгляд совершенно безобидных.

Но Болан-то знал, на что способны эти молодцы.

Люди, вся жизненная задача которых сводилась к мгновенному нажатию на курок. А сейчас они просто убивали время, пока не подоспело время убивать людей.

Это были люди новой породы, не только знающие свое непосредственное дело, но и достаточно хорошо образованные, прилично начитанные, способные отчетливо выражать свои мысли, люди, которые могли присоединиться к любой группе скучающих бизнесменов или коммивояжеров и выдать себя за им подобных.

Сразу при входе висел плакат, который оповещал о проходящем совещании:

ТОРГОВАЯ ГРУППА СРЕДНЕГО ЗАПАДА – КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ "D"

Болан сразу же направился к гостиничному телефону.

– Комнату господина Сиглии, пожалуйста, – сказан он оператору.

– Произнесите по буквам.

– С-И-Г-Л-И-Я. Он должен быть здесь с торговой делегацией.

– Мне очень жаль, сэр, но у нас нет человека под таким именем, – ответила трубка сладким женским голосом.

В самом деле, можно было сразу догадаться, что Сиглия в любом случае должен был зарегистрироваться под другим именем.

– Вероятно, он еще не вселился, – предположил Болан.

– Быть может, вам неправильно сказали его имя, – с готовностью пришла на помощь телефонистка. – У нас указан господин Уильям Стигни – председатель Торговой группы Среднего Запада.

Болан усмехнулся, мысленно поблагодарив свою собеседницу:

– Вы правы. Он из Сент-Луиса, верно?

– Да, сэр. Господин Стигни просил сообщить всем заинтересованным лицам, что после обеда он будет в конференц-зале "D". Мне позвонить ему сейчас?

– Благодарю, не нужно. Я сам найду его.

Болан повесил трубку, закурил сигарету, в последний раз внимательно оглядел вестибюль и затем отправился на поиски в конференц-зал.

Дверь была приоткрыта, в зале Болан заметил троих людей. Один из них сидел за длинным столом и раскладывал пасьянс. Двое других стояли у задней стены и, прикалывая к ней кнопками большую карту, обменивались короткими репликами.

Парень за столом вопросительно уставился на Болана.

– Да? – холодно сказал он. В тоне его слышатся скорее вызов, чем приветствие.

Болан коротко осведомился:

– Господин Стигни?

Мужчина лет тридцати не спеша отошел от карты. Он был хорошо сложен, с черными глазами, вокруг которых при улыбке появлялись морщинки, но с очень неприятной линией рта. Чуть задержавшись взглядом на шапочке для яхтсменов, мужчина произнес:

– Стигни – это я. Что вам нужно?

Болан развел руками:

– Выходит, я просто ошибся. Я знал одного по имени Стигни. В Техасе. Но вы не тот человек.

– Ларри?

– Именно он. Его называли Ужасный Ларри.

– Меня зовут Билл. Ларри был моим двоюродным братом.

– Был?

– Он умер.

Болан облокотился о стену, сделал глубокую затяжку, поправил темные очки и сказал:

– Прошу прощения.

Билл неопределенно качнул головой.

– Со всеми случается, рано или поздно. С Ларри это случилось рано. А вы дружили с моим двоюродным братом?

– Очень недолго, – ответил Болан, и в этом была доля истины. Он казнил Ларри Стигни в Далласе во время техасской кампании.

– Я однажды немного работал с Джо Квазо.

– Джо тоже умер, – сообщил Стигни.

– Да, я слышал об этом.

– Вы пытаетесь тут что-то найти?

Болан плюхнулся в кресло около двери, расслабился и вытянул ноги.

– Не совсем. – Он стащил с головы шапочку яхтсмена. – Сейчас немного отдыхаю, пока нет работы. Сегодня утром со мной связались из моего офиса в Нью-Йорке. Сказали, чтобы я поискал человека по имени Сиглия. Сказали, что я мог бы дать ему несколько советов по своей специальности.

Наконец-то другой парень у карты тоже повернулся и с интересом поглядел на Болана. Сидевший за столом быстрым движением сложил карты в колоду и резко вскочил, далеко отодвинув от себя стул.

Болан спокойно глянул в его сторону и проговорил:

– Расслабьтесь.

Парень у карты негромко засмеялся.

– Так как, вы сказали, вас зовут? – спросил Стигни у Болана.

– Да, извините, я не представился. Можете звать меня Фрэнки. Где Сиглия?

– Он уехал на... – начал было Стигни.

Его остановил лающий окрик:

– Билл!

Болан усмехнулся, медленно поднялся с кресла и подошел к столу. Перетасовав колоду карт и найдя нужного ему пикового туза, он положил его на стол картинкой вверх, после чего вернулся к креслу.

– Где Сиглия? – снова спросил он.

Стигни с укоризной взглянул на стоящего у стены.

– Джерри пытается закатить несколько шаров в лунку. Он играет в гольф, – сообщил Стигни, чуть помедлив.

Это уже лучше, подумал Болан. Черный туз был символом всесильного и недосягаемого, как сам господь Бог, палача из мира мафии, своего рода визитная карточка для ее агентов. Считалось дурным тоном выказывать любопытство к этой закрытой структуре в лоне мафии, своего рода гестапо или контрразведке в мире организованной преступности, а также к людям, служившим в ней. Это было гораздо хуже, чем неуважительно отнестись к кому-либо, стоящему на более высокой ступеньке иерархической лестницы, и намного страшнее открытой враждебности.

Не вызывало сомнений, что гладковыбритый парень возле карты на стене – законченный убийца, которому, что называется, сам черт не брат. Пиджак, скрывавший развешанное на теле оружие, буквально топорщился во все стороны. Но теперь парня словно подменили.

– Как давно вы в нашем городе, Фрэнки? – спросил он вполне дружелюбно.

– Просто проезжал мимо, – столь же приветливо ответил Болан. И, подмигнув, добавил: – Спешил на праздник Жирного Вторника.

Это вызвало взрыв хохота. Отсмеявшись, Стигни заявил:

– Мы тоже подумывали направиться туда. Сейчас я пошлю кого-нибудь за Джерри. Он уехал всего полчаса назад и скорее всего не вернется до...

Болан протестующе взмахнул рукой:

– Ладно, бог с ним. Просто я думал поприветствовать его, если увижу. Его и кого-нибудь из старых друзей. Как дела в Сент-Луисе?

– Тяжеловато становится, – ответил Стигни.

– Весь чертов город проваливается в преисподнюю, – посетовал гладковыбритый. – Пожалуй, даже весь чертов штат.

– Это губернатор виноват. У него, поди, еще молоко на губах не обсохло, а он... – безнадежно вздохнул убийца, который сам смотрелся едва ли не мальчишкой.

– В Канзас-Сити работает комиссия по делам преступлений, а в городе Ролла бушует война сутенеров, – печально поведал Стигни.

– Ну, – успокоительно заметил Болан, – надеюсь, после Жирного Вторника дела пойдут на лад.

– Конечно, – со смехом поддакнули ему.

– Думаю, вы быстро со всем этим разберетесь, – подытожил Болан.

– Мы тоже так думаем, – кивнул Стигни и тотчас добавил: – Хотя в основном мы все уже сделали. Теперь осталось убрать кое-какие лишние концы. – Он слегка кивнул в сторону карты. – Тут среди нас появились кое-какие недотепы, которые уж чересчур суют нос, куда не надо. Вот мы и подумали: чикнем их по-тихому, тише, чем падает снег, ну, ты понимаешь, да и дело с концом. Никто бы ничего и не узнал, все шито-крыто. А теперь Джерри что-то засомневался. Слышал, наверное, об этом Маке Болане, о всех его художествах? Шуму от него – страх! Похоже, дело запахло настоящей войной, вот так.

«Этот Мак Болан» подошел к карте Нового Орлеана и его пригородов и принялся разглядывать ее. Булавочные головки и метки в виде крестиков отмечали места, где были совершены либо намечены убийства. Болана это мало удивило.

– Как идет набор? – небрежно поинтересовался он.

– Вполне прилично, – радостно заверил Стигни. – Сегодня набрали тридцать человек. Ожидаем, что к вечеру прибудут еще тридцать или сорок.

– Это сколько же у вас получится стволов? Штук сто – сто двадцать пять?

– Да, вроде этого.

– Хорошие ребята?

– Неплохие.

Парень за столом снисходительно хихикнул:

– Годятся для передней линии атаки. На этих улицах трудно сыскать классных ребят.

– Почему? Нам дали сразу нескольких из района Мобила Пенсакола, – заспорил с ним гладковыбритый.

– С таких же дерьмовых улиц, – отозвался третий с тихим ржанием.

Пора было отправляться в путь.

– Ладно. – «Фрэнки» высокомерно оглядел собравшихся. – Скажите Сиглии, что я непременно вникну в эту «проблему» Болана. Может, оставлю его себе – на потом...

– Отлично придумано! – воскликнул Стигни. – Воткни ему в задницу звездно-полосатый от нашего имени! Не давай ему спуску, Фрэнки!

– Джерри страшно разозлится, если узнает, что мы не послали за ним, – произнес гладковыбритый. – Он, наверняка, захотел бы с вами встретиться.

– Скажи, что встретимся на Жирный Вторник.

Парень широко заулыбался:

– Будь спокоен, Фрэнки, передам слово в слово.

Болан махнул им на прощанье рукой и вышел.

Этому парню с гладко выбритым лицом не стоило тревожить Джерри.

Палач прямиком направился в местный гольф-клуб. Он решил сам передать новость... но только по-своему.

Глава 12

В гольф-клубе на конторке администратора стояла табличка «Ушел на обед». Рядом лежала книга записи на игру. Болан взял ее и принялся листать.

Судя по всему, игроки предпочитали совсем ранние утренние часы. После этого следовал перерыв до десяти утра, и только на одиннадцать сорок пять значилась компания «Джексон Ко».

Болан изучил площадку для игры в гольф, прикинул, как далеко могли уйти играющие за истекшее время, после чего вернулся к своему боевому фургону и отправился в объезд игровой территории. Узкая дорога шла параллельно площадке для гольфа. Проехав некоторое расстояние, Болан свернул с дороги и двинулся напрямки по пересеченной местности.

В симпатичном соснячке он остановился, вышел из машины и занял удобную позицию, откуда открывался прекрасный вид на метку для восьмой лунки.

Расстояние было около пятисот ярдов. Он установил оптическое оборудование и вывел дальность на отметку 480.

Сейчас ему больше всего подходил «уэзерби» МК. IV – тяжелое оружие, издававшее при стрельбе такой грохот, что было слышно на расстоянии в тысячу футов.

Горизонтальная дальность стрельбы составляла 400 ярдов – именно на таком расстоянии отклонение пули вниз практически равнялось нулю. Сверившись с таблицами, Болан откорректировал положение снайперского прицела, измерил скорость ветра и решил не делать поправку на него.

После чего он разбил на сектора территорию, прилегающую к лунке для мяча, еще раз внимательно оглядел лужайку, прикидывая возможные помехи на пути пули, а также вероятные отходные маневры приближающейся мишени, и только после этого принялся ждать.

Перед его мысленным взором неожиданно возникли Стигни и вся развеселая бригада его каннибалов. Также вспомнились Ваннадуччи, Карлотти, Ланца и прочие «джентльмены» из новоорлеанского клана; Сиглия, мечтающий прибрать к рукам всю «империю»; наглая шайка из Сент-Луиса и мощная нью-йоркская коалиция... Да, Болан знал всех своих врагов. Отлично знал.

Они отнюдь не были семьями, как их часто называли, и уж тем более не братством друзей.

Если здраво рассуждать, Болан был не худшим врагом мафии. Точно так же не худшими врагами были и люди из федерального бюро расследований, комиссии по делам преступлений или все полицейские вместе взятые.

Наихудшим врагом мафии была сама мафия.

Пока не появился Болан, кланы мафии боялись друг друга больше всего.

Эдакий семейный ад!

Уж коли искать сравнения, они все скорее напоминали свору диких собак. Собак, которые сообща загоняют добычу, а затем грызутся друг с другом за каждый неподеленный кусок. Для этих ублюдков главное – отхватить самую большую долю или занять главенствующую позицию на избранной территории. Ради этого они готовы на все: и на тотальное предательство, и на бесстыдный, систематический обман, и на массовые убийства себе подобных.

Сбившись в стаю, они культивировали в себе наиболее гнусные черты человеческой породы. Они деградировали, все эти парни, следуя дремучей философии каменного века, ставящей перед каждым единственную проблему – выжить, пусть даже ценой чьей-то жизни.

Люди каменного века, по иронии судьбы попавшие в нашу эпоху...

И кто-то должен был остановить их.

Конечно, было много доводов против похода Палача, и Болан внимательно выслушал их. Иного способа одолеть мафию он не видел. Проблема мафии стояла перед официальными органами не первый день и не первый год. Она возникла еще задолго до рождения Болана, когда Несс и его федеральные агенты начали первые нападки на чикагскую мафию. С тех пор минуло более сорока с лишним лет, а проблема как была, так и осталась, более того, со временем она приобрела особенный масштаб и сделалась почти неразрешимой. Эти новоявленные «люди каменного века» запросто хозяйничали в судах, законодательных органах и приемных губернаторов. В их руках имелись рычаги давления на Конгресс, а теперь даже поговаривали насчет того, нет ли у них беспрепятственного доступа в Белый Дом.

В итоге весь этот разношерстный сброд превратился в некое «невидимое второе правительство государства», как его называли, и Болан прекрасно понимал, что это не преувеличение. Он также знал и о «маленькой Уолл-стрит», весьма больно бившей по народному хозяйству, и нельзя было исключить, что в обозримом будущем столь беспринципные выходцы из каменного века создадут и «невидимый второй финансовый институт Земли».

Палеолит перегонял двадцатый век!

Мог ли Болан сидеть сложа руки и дальше терпеть это надругательство над всем, что было ему свято как честному и порядочному человеку?!

В этот момент на поле для гольфа выкатилась тележка с игроками и остановилась, чуть не доезжая восьмой лунки. Болан мгновенно приник к окуляру двадцатикратного снайперского прицела. Настало время действовать. В перекрестье прицела находился враг, и его проблемы каменного века надлежало решать методами века двадцатого.

Оторвавшись от прицела, Болан приложил к глазам бинокль, чтобы еще раз оглядеть окрестности и убедиться, что в зоне мишени нет посторонних лиц. Осмотр самой мишени показал: здесь собрались именно те, кого Болан и дожидался.

Двое из них были простыми охранниками и даже не делали вид, будто играют в гольф. Расположившись по разные стороны метки для мяча, они напряженно обшаривали взглядом прилегающую территорию. Совсем молодые и очень злобные на вид парни, готовые, наверное, пристрелить собственную мать, если босс предложит им это сделать.

Третий мужчина был одет в брюки и яркую майку для игры, а на голову нацепил кепку с темным солнцезащитным козырьком. Лет тридцати пяти, отменно загорелый, он был даже красив, хотя и чуточку полноват, и было заметно, как под одеждой перекатываются твердые мышцы. Майка его буквально взмокла от пота, который блестел на его волосатых руках, несмотря на прохладную погоду.

Болан сразу догадался, кто перед ним, несмотря на то, что никогда з жизни не видел этого человека. Это был Сиглия, маленький генерал Севера, разбивший здесь свой лагерь и игравший в гольф на расстоянии нескольких миль от питейного заведения Джэфа Дэвиса.

Вновь приникнув к оптическому прицелу, Болан увидел, как Сиглия помыл мяч и обошел вокруг метки для мяча, вероятно, решая, в какую сторону леса будет вести игру.

Серьезный игрок в гольф. Даже одно это выдавало в нем человека, который по-серьезному относится ко всему.

Прицел чуть сместился и выхватил застывшие фигуры телохранителей.

Задача была предельно проста: тремя очередями быстрого огня поразить все три мишени, не дожидаясь ответной реакции обязательного в таких случаях прикрытия.

Собственно, первой мишенью был не сам Сиглия, а мячик, по которому он собирался нанести удар. Едва Сиглия замахнулся и клюшка, описывая в воздухе дугу, достигла ее высшей точки, Болан нажал на спуск. Сила в четыре тысячи фунтов с грохотом вытолкнула пулю из ствола «уэзерби», и кусочек раскаленного тяжелого металла устремился к цели. Маленький шарик, неподвижно лежащий на траве, внезапно словно испарился – пуля разнесла его буквально в пыль. Клюшка Сиглии, не встретив никакого препятствия, пошла по дуге дальше – и вверх, увлекая мафиози за собой. Замах оказался слишком силен, и Сиглия, потеряв равновесие, рухнул вперед. Его до крайности изумленное лицо на секунду возникло в поле зрения оптического прицела и тотчас пропало.

Болан между тем уже сосредоточился на следующей мишени.

Первый телохранитель, ничего не понимая, таращился в ту сторону, откуда только что раздался грохот выстрела. Он не успел сделать ни единого движения, как новый залп, прозвучавший в четверти мили от него, послал на свидание с ним смертоносную пулю, которая долей мгновения позже разворотила лоб мафиози.

А страшное дуло «уэзерби» уже нацелилось на третьего бандита.

Охваченный ужасом, охранник крутанулся на месте и неожиданно рухнул на землю, пытаясь отползти, откатиться в сторону – прочь с открытого пространства, где у него не было ни малейших шансов уцелеть. Но ухо мафиози, обрамленное черными кучерявыми волосами, уже заплясало в перекрестье прицела, и Болан молниеносно нажал на спусковой крючок. Третья мишень прекратила свое существование.

Сиглия лежал, зарывшись лицом в землю. Его даже не занимал вопрос, каким образом шарик для гольфа испарился в тот момент, когда клюшка должна была нанести по нему удар. Сейчас в голове новоорлеанского босса вообще не было никаких мыслей – ему просто отчаянно хотелось жить, во что бы то ни стало жить, хотя всем своим нутром он уже ощущал себя покойником, для которого только и остается единственная милость: быть похороненным в этой земле.

Болан повесил на плечо тяжелый «уэзерби» и направился к своему фургону.

В его планы вовсе не входило, чтобы генерал Северной армии навсегда успокоился в штате Миссисипи. Он был нужен ему живой здесь, в Новом Орлеане. Живой, но напуганный и сломленный – раз и навсегда.

Сиглия получил предупреждение от Фрэнки.

Совершенно очевидно: через несколько минут в Нью-Йорке раздастся телефонный звонок. Будет задано несколько огорчительных вопросов, а как только на них последуют исчерпывающие ответы, выводы окажутся еще печальнее.

Да, Северная армия получила нежданное сообщение из Нового Орлеана,

Теперь пусть как следует обдумают его.