Текст книги "Ведьма по обмену"

Глава 7. Сверхсущественное

– Вы уверены, что нам сюда надо? – опасливо озирался Патрик по сторонам, придерживая глубокий капюшон своего плаща.

В плащах были все, включая меня, но в отличие от остальных мой нашивками городской стражи глаз не радовал. Я на этот факт сегодня намекала весь день, однако господин следователь слышать меня категорически отказывался.

Игнорировал попросту, гад, но ведьмы так легко не сдаются! Мне эти нашивки, между прочим, по закону положены!

Вечер синевой опускался на кладбище и окружающий захоронения лес. Где-то там над городом уже догорал закат, а здесь и вовсе, казалось, давно не появлялся солнечный свет.

Серые плиты, темная влажная земля, покосившиеся надгробия и черненые кресты. Редкий забор скрипел на ветру вместе с голыми ветками деревьев, разгоняя тощих голубей и остроклювых воронов, желающих поживиться за чужой счет.

Где-то кто-то выл, и это точно был не волк. Даже не оборотень, на которого мы дружно покосились. И даже не Кот, что изо всех сил делал вид, будто ему вот нисколечко не страшно.

Мне не было страшно. Что я на том кладбище не видела?

– Нам только сюда и надо, – отрезал ведьмак, открывая калитку. Она держалась на честном слове и одном единственном болте. – Ордин и Бельман идут налево, мы – направо. Встречаемся здесь же. Если кто-то кого-то или что-то находит, оповещает сигнальными огнями. Ни в коем случае не разделяться. Вопросы есть?

– Никак нет, – кисло ответили офицеры.

– А у меня есть, – гордо шагнула я вперед, зажигая светлячок.

Ведьмак посмотрел на меня с легким превосходством. Мол, другого и не ожидал. Только ведьму так просто с истинного пути не сбить!

– Почему офицеры идут вдвоем, а мы вчетвером? Где равноправие?

– Равноправие? – с усмешкой переспросил Жозеф, зажигая еще один светлячок – гораздо ярче моего. – Ну, давайте считать, госпожа ведьма. Один плюс один?

– Два, – поджала я губы, усиливая свечение своей магии.

– Отлично. А один плюс две половины?

– Это мы-то с Патриком половины? – возмутилась ведьма явной несправедливости.

– Заметьте, это сказал не я. – Светляк ведьмака на мгновение ослепил, поражая размерами. – Итак, встречаемся здесь же.

Подхватив фамильяра, я торопливо направилась по узкой тропинке. Так меня еще ни разу в жизни не оскорбляли, но обиднее всего было за Кота. Его вообще не посчитали! А он, между прочим, активная боевая единица!

– Я один туда не пойду! – упрямилась «боевая единица», упираясь лапами по обе стороны щели, что образовалась в одном из склепов.

– Пойдешь! – пыталась я его протолкнуть, потому что по-другому внутрь нам было не попасть. Механизм, открывающий дверь, заклинило, а ломать строение мы не имели никакого права.

– Не пойду! А вдруг там крысы?

– Ты кот! – возмущенно напомнила я.

– Вот именно! Мне совесть не позволяет охотиться на живых существ!

Не знаю, чем бы закончилось наше препирательство и закончилось ли вообще бы, но ведьмаку слушать нас однозначно надоело. Взмахнув рукой, он легко, словно бы играючи, вырвал каменную дверь, магией отставляя ее в сторону.

Мы с фамильяром замерли на месте, подбирая отвисшие челюсти.

Не понимала. Как с такой силищей следователя отправили в это захолустье?

– Патрик, вперед, – скомандовал ведьмак.

– Да, господин следователь.

В отличие от нас у молодого офицера выбора не было. Никто не спрашивал, хотел ли он спускаться вниз. Попрощавшись с нами унылым взглядом, Патрик побрел по ступенькам, затянутым паутиной. Путь ему освещал светляк ведьмака.

Ожидание было волнительным. Мы с Котом смотрели на следователя, а он в свою очередь на нас. Никто из нас не собирался спускаться вниз.

– Твою ж… А-а-а-а! – раздалось из склепа.

Фамильяр драпанул в ближайшие кусты, а я, наоборот, кинулась вниз, но была остановлена Жозефом. Он сбежал по ступенькам раньше меня и к тому моменту, как я оказалась внизу, уже держал наготове две сферы с чистой магией, осматривая пыльное помещение, захламленное паутиной.

Патрик стоял в углу.

Ну как стоял? Словно паук, он завис у потолка, упираясь в стены и руками, и ногами.

– Ты чего орал? – спросила я, понимая, что, кроме каменного гроба и паутины, здесь больше ничего нет.

Вот совсем ничего не было. Вообще. Если не считать затхлости, что ударила в нос.

– Там крыш-ш-шка двигалась! – еле-еле выговорил парень, во все глаза уставившись на каменную плиту.

С сомнением осмотрев гроб, я подошла поближе. И еще немного ближе. И…

– Госпожа ведьма, разрешите-ка мне, – оттеснили меня в сторону, загораживая весь обзор.

– Вот! Я же говорил! – обвинительно указал Патрик на крышку, что действительно сместилась с характерным скрипом.

– Здесь механизм, – опустился Жозеф на корточки, стирая слой пыли с пола ладонью. – Когда кто-то наступает на плиту, крышка отъезжает в сторону. А внутри… – Наступив на плиту, мужчина забрался рукой прямо в темное нутро.

Офицер заметно побледнел, а я подлезла с другой стороны, чтобы лучше видеть.

– Что там? – Мне не терпелось узнать ответ.

– Пусто, – легко ответил следователь, сбрасывая с пальцев паутину. – Патрик, соберись. Нам еще десяток склепов прочесывать.

На улицу я выбиралась, разочарованная целиком и полностью. Не паутину и пыль мы здесь искали. Я-то надеялась, что все будет легко и просто, но так, увы, не бывает.

Или бывает?

– Селена!!! – кричал мой фамильяр. – Скорее! Я его поймал!

Половину кладбища мы в буквальном смысле пролетели, хотя я была без метлы. В этой темноте тропинки между надгробиями едва проглядывались, но мне этого вполне хватало. Я бежала на помощь к Коту, и остановить меня сейчас могла разве что верховная ведьма.

– Вот! Вот этот гаденыш! – гордо продемонстрировали нам серого мышонка, пойманного за хвост.

Я села. Вот как стояла, так и села прямо на дорожку, оглушая округу собственным смехом. Чего я себе только не напридумывала за эти секунды, а тут просто перепуганная мышка.

– Ну Кот… – усмехнулась я, поднимаясь на ноги.

– Что? Не тот? – дошло до моего фамильяра.

– Как-то мелковат для нашего преступника, – улыбнулся Жозеф, скрывая смех за приглушенным кашлем.

Мы прочесывали могилу за могилой, склеп за склепом. Искали разрытые ямы – первые признаки нечисти, но ничего подобного нам не встречалось. Я заготовила целый арсенал, распихав зелья на все случаи жизни по карманам, однако все больше убеждалась в том, что ни одно не пригодится.

Не было здесь никого. Кроме нас и наглых птиц.

Яркая вспышка на мгновение осветила все кладбище, разрезая темное небо.

– Туда! – скомандовал следователь.

Схватив фамильяра, я побежала вслед за мужчинами, не забывая смотреть под ноги. Чем дольше мы бежали, тем отчетливее я видела зависшую в воздухе магическую клетку, в которой билось некое существо.

Тень, сама тьма – вот что виделось на расстоянии. Вампир – вот что было там на самом деле.

– Ага! – обрадовался Патрик, с предвкушением потирая ладони.

Маг солнца казался спокойным и собранным, оборотень лучился гордостью, выпячивая наружу свое раздувшееся самомнение, и только мы со следователем смотрели на тощего бледного вампира с сомнением.

Загнанный в клетку, он выглядел не самым лучшим образом.

– Прятался и убегал от нас, но я поймал, – пояснил нам господин Гальра, совершенно безбоязненно опираясь плечом о клетку.

– Да что вы такое творите, господа?! – возмутился наш подозреваемый, цепляясь крючковатыми пальцами за магические прутья. – Я аристократ в седьмом поколении! Со мной нельзя так обращаться!

– Уважаемый, вы зачем на дежурную ведьму напали? – без лишних реверансов спросил Жозеф в лоб, чем изрядно вампира удивил.

– Я? – переспросил аристократ, судя по выражению лица обижаясь до глубины души. – Да я ее первый раз вижу!

Крючковатый палец указал на меня.

Я не впервые видела, как проводится первичный допрос. Прекрасно знала, что существует ряд вопросов, которые задаются один за другим, чтобы у подозреваемого не было времени на размышления. Именно этот метод сейчас использовал следователь, и чем больше вопросов он задавал, тем яснее мне становилось, что вампир к нашему делу не имеет никакого отношения.

Больше того, они с ведьмаком уже встречались однажды и в тот самый раз господин Калье оставил мужчину без клыков, что не слишком способствовало разнообразию в его меню. Вампир даже вспомнить не мог, когда в последний раз «нормально» питался.

– Вот скажите мне, юная госпожа, разве вы смогли бы кого-нибудь укусить сломанными клыками? – жалобно посмотрели на меня, демонстрируя обрубки зубов. – То-то и оно, шо не шмогли бы. Я вообще людей любить перестал. Слово чести! Мышами питаюсь от случая к случаю, а сейчас знаете как трудно хорошую мышь поймать? Все какие-то тощие…

– Господин вампир, – перебил Жозеф жалостливую речь.

– Месье Ардамс, – с гордостью исправил мужчина следователя.

– Месье Ардамс, не видели ли вы кого-нибудь странного на кладбище в последние месяцы?

– Кого я должен был видеть, господин следователь? Я из своего склепа толком и не выхожу. Кладбище не покидаю. Если бы не эти ваши… – с обидой кивнул вампир на офицеров. – Я бы и не вышел. Ходят тут, рыщут, как у себя дома.

– Но позвольте, месье Ардамс, – ничуть не устыдился маг солнца, – в вашем склепе мы нашли целую головку сыра. Если вы не покидаете кладбище, откуда тогда она взялась?

На вампира мы посмотрели гораздо пристальнее. Солгал в малом, соврет и в большем, однако мужчина, к моему огромному удивлению, покраснел. Сквозь белые щеки в свете светляков отчетливо проглядывался розовый румянец.

Оказалось, что головку сыра вампир нагло и бессовестно украл у сыровара в городе. Мол, так мыши и крысы на запах приходят и ловить их легче.

– А почему не купили? – строго спросила я, не собираясь проходить мимо воровства.

– А деньги где взять, госпожа ведьма? Как замок мой погорел, так и скитаюсь. Вот до чего дошел – до воровства опустился.

Кровавые слезы меня не впечатлили. Нет, ведьмой я была жалостливой – иногда, но вот такого искренне не понимала. Руки есть, ноги есть, здоров, пусть и вампир, так какого лешего?

Как воровать, так бессовестный, а как работать, так сразу аристократ!

Жозеф был того же мнения. Хоть в чем-то мы сошлись.

– Если поможете следствию, за воровство наказание смягчим. Возможно, вы что-то слышали, месье Ардамс?

По глазам вампира я сразу поняла, что ему есть что нам сказать. Вот оно мгновение триумфа!

– Знаете, иногда на кладбище будто кто-то воет. Протяжно так, жалостливо, но проверять я не выходил. Мало ли кто там? Может, оборотень какой блохастый от стаи отбился.

«Оборотень блохастый» подавился воздухом, а я прыснула в кулак, скрывая смех. Это ж сколько лет нашему гражданину, если он еще помнит те времена, когда оборотни жили исключительно стаями и полноценными представителями современного общества не являлись?

Страшно представить! Может, он еще и гонение вампиров застал?

Спрашивать я не стала: как и у женщин, у вампиров не принято интересоваться возрастом. Так и в глаз получить недолго!

– А мы ведь тоже слышали вой, господин следователь, – шмыгнул Патрик носом, плотнее заворачиваясь в плащ.

– Ордин, составьте протокол о правонарушении и прочешите оставшуюся часть кладбища. Вам, месье Ардамс, необходимо выплатить сыровару стоимость украденного сыра. На первый раз ограничимся предупреждением.

– Но позвольте! – сильнее прежнего вцепился вампир в магические прутья. – Где же я возьму деньги?

– Хороший вопрос. Могу предложить вам общественные работы сроком на две недели. Будете по ночам делать то, что умеете лучше всего.

– Что? – спросили мы с вампиром одновременно.

– Ловить мышей и крыс.

Оставшуюся часть кладбища мы исследовали гораздо тщательнее. Кот заглядывал во все щели и углы, я осматривала надгробия и могилы, а мужчины тормошили склепы и более старые захоронения.

Кладбище уже заканчивалось, когда мы снова услышали тот самый вой. Причем звучал он буквально в двух шагах от нас. Вот как тут не побежать? Я и побежала, но была самым подлым образом остановлена ведьмаком. Да он меня попросту магией спеленал, пригрозив пальцем, словно маленькой.

– Вас совсем в вашей школе ничему не учили? – не торопясь, прошел мужчина мимо меня.

И вот я бы ему ответила! Я бы ему так ответила! Только вымолвить не могла ни слова, потому что рот мне тоже закрыли магией. Чары спали лишь спустя несколько десятков секунд, когда расстояние до Жозефа и Патрика составляло не менее пяти шагов.

– Ну хочешь, я его укушу? – шепотом предложил фамильяр, лапкой погладив меня по плечу.

– Не хочу, – отозвалась вредная ведьма в моем лице. – Я сама его покусаю. Призрак!

Я закричала так громко, что распугала всех птиц и напугала самого призрака. Мои любимые ботиночки вязли во влажной земле, мой плащ продувало всеми ветрами, но я была счастлива.

Потому что это целый призрак! Настоящий! К дому не привязанный! Да на нем практиковаться и практиковаться!

– Господин мэр, вы ли это? – с изумлением в голосе осведомился ведьмак, без тени страха подойдя вплотную к бестелесному существу, сидящему на декоративной кованой лавочке.

– Как мэр? А разве он у вас не молодой? – удивилась я.

Я точно знала, что мэру Кентерфила было не больше тридцати пяти, а сейчас перед нами сидел сгорбившийся старик.

– Молодой, – тихо ответил мне Патрик. – А это прошлый наш мэр. Тот, который все средства себе присвоил и сбежал.

– Я не сбегал! Да как вы так?.. Убили, понимаете, убили меня!

Призрак не выл, нет. Пожилой бестелесный мужчина горько плакал, заливаясь невидимыми слезами. Мне было его жалко, честно, но работа превыше всего:

– Господин мэр, простите, но не могли бы вы сказать, зачем вы пытались выпить дежурную ведьму?

– Какую ведьму? Я никого не пил. Я выбраться отсюда не могу уже какую неделю.

Указав нам на высокий массивный крест, мужчина тяжело вздохнул. И действительно, прямо напротив лавочки разместилось старое надгробие, которое венчал…

– Неужто чистое серебро? – присвистнул Патрик, прикасаясь к металлу.

– Чистое, – бесцветным голосом ответил Жозеф. – Так кто, вы говорите, вас убил, господин мэр?

Пожилой мужчина, к сожалению, совершенно не помнил собственную смерть, но отчего-то был уверен, что его убили. Это одно-единственное слово он произнес сотни раз, пока рассказывал нам о своих злоключениях.

Странно, но бывший мэр Кентерфила не сожалел о собственной смерти. Он не плакал о тех годах, которые еще мог бы прожить. Вся его беда состояла в том, что у него осталось одно очень важное незавершенное дело, и, скорее всего, именно из-за него он сейчас предстал перед нами в образе призрака, а не упокоился с миром.

– Понимаете, я фонтан людям обещал построить на центральной площади. Деньги-то мне из казны выделили, план строительства я подписал, а в работу ничего отдать не успел. Но самое главное, что деньги, деньги так до сих пор наверняка и остались спрятанными в подвале мэрии. Я ведь, знаете, деньги уже лет двадцать как в сейфе не храню. С того самого ограбления, когда гастролирующий цирк все дома обчистил. С тех самых пор я все по разным местам прятал – в подвале у меня несколько тайных местечек было, но на то они и тайными были, что про них, кроме меня, никто не знал. А теперь что?

– А теперь вас обвиняют в хищении и побеге, – задумчиво резюмировал следователь.

– Но я ведь ничего не воровал! Не убегал, понимаете?

– Понимаем, – кивнула я, чем вынудила Жозефа недобро зыркнуть на меня. – Вы, главное, не переживайте. Мы обязательно во всем разберемся. Перво-наперво расскажите, пожалуйста, где вы очнулись?

Очнулся бывший мэр где-то в километре от кладбища, далеко за чертой города, на пустыре. Могила его ничем не выдавала своего присутствия, потому что вокруг лежала вязкая густая грязь. Это уже потом он осознал, что по-настоящему больше не живет, а тогда не понимал, где очнулся и что произошло.

Осознание пришло именно здесь – на кладбище, когда он шел мимо этого самого серебряного креста. Серебро всегда задерживало нечисть, поэтому дальше определенного радиуса призрак выйти больше не смог. Ловушка захлопнулась, сделав его узником этой кованой лавки.

– А до того? Что вы помните до того, как очнулись за городом? – спросил следователь, пока Патрик записывал все показания, а Кот активно ему мешал, пытаясь упереть из кармана парня яркий платок.

– В тот последний день, как сейчас помню, ко мне заходили парнишки: сын кондитера – господина Ыдэйк – и друг его – смазливый такой, юркий. Они просили место им найти подходящее. Собирались свою мастерскую открывать по изготовлению мебели, а больше… А больше ничего и не помню.

– Ну, это уже кое-что, – посмотрел Жозеф на меня предупреждающе, а ведь я уже собиралась открыть рот.

Но как собиралась, так и захлопнула, не желая нарываться по пустякам.

– Значит, поступим следующим образом. Вам придется вселиться в Патрика на некоторое время, чтобы вы могли своей рукой написать завещание. Так сказать, последняя воля – про фонтан и про то, что все городские деньги вы держали в подвале. Обязательно укажете, в каких местах.

– Но почему я?! – возмутился офицер, роняя на землю писчее перо и миниатюрную чернильницу.

– Потому что я гораздо сильнее и смогу усмирить призрака, если все выйдет из-под контроля, – легко ответил Жозеф, не собираясь считаться с чувствами бывшего мэра. – Господин мэр, вам придется показать моим ребятам то место, где вы, скажем так, пришли в себя, чтобы мы могли обнаружить вас и предъявить завещание.

– Конечно-конечно. Только… Как же быть с этим крестом?

Подойдя к старинному захоронению, господин Калье просто вырвал серебряный крест из земли и отошел с ним на несколько шагов вперед. Дождавшись, пока изумленный призрак поменяет место дислокации, мужчина вернул его обратно.

И вовремя! Слежавшаяся от времени могила начала трескаться, а откуда-то из-под земли послышался неясный устрашающий скрежет. Кажется, оттуда кто-то собирался выбраться. Серебряные кресты просто так никогда не устанавливают!

Как ни в чем не бывало отряхнув ладони, Жозеф подошел к нам.

– Итак, ритуал.

Наблюдать со стороны за этим странным ритуалом было любопытно. На моей практике еще ни разу не случалось, чтобы кто-то добровольно запускал призрака в собственное тело. Несколько раз мне доводилось увидеть изгнание, но чтобы наоборот…

Господин следователь контролировал каждый вдох бывшего мэра. Его чары оплетали все то место, на котором стоял Патрик. Без моей помощи тоже не обошлось. Правда, я всего лишь держала папку, которую использовали в качестве стола, чтобы составить так называемое завещание.

На самом деле завещанием этот документ не являлся. Никто не мог подобным образом распоряжаться деньгами государства, так что бумажка являлась чем-то вроде последней воли, которую могли и не исполнить. Все будет зависеть от планов нынешнего мэра на эти вновь обретенные средства.

С этим важным делом мы закончили уже в компании остальных офицеров. Прочесав свою часть кладбища, они нашли нас и нарвались на новое задание. Всех троих своих подчиненных следователь отправил вместе с призраком, а по их следам натравил экипаж судмедэксперта.

Веселая ночь становилась еще веселее.

– Пойдемте, я провожу вас до особняка мадам Боржуа, – неожиданно произнес Жозеф. Не предложил, а именно приказал, вынуждая ведьмовскую вредность приоткрыть один глаз.

– Спасибо, конечно, но я прекрасно доберусь сама, раз уж мне нельзя сопровождать офицеров, – укусила я в ответ, но не то чтобы сильно. Скорее просто показала свою обиду.

Вот почему им можно искать труп посреди ночи, а мне нельзя? Чем я хуже?

– Госпожа ведьма, поздно уже.

– Вот-вот. Вам наверняка домой пора. Бумажки там перебрать, книжку почитать, или что вы там делаете в свое свободное время.

– С удовольствием расскажу вам о том, чем предпочитаю заниматься в свободное время, по дороге к особняку. Вы когда-нибудь собирали скелеты?

Наша беседа была… Занимательной. И вынужденной.

Я, честное слово, не собиралась разговаривать с Жозефом, желая всем своим видом показать, что мы с Котом личности самостоятельные и провожатые нам не нужны, но следователь быстро увлек меня своим рассказом.

Еще бы! Я никогда не встречала людей, коллекционирующих и собирающих самые настоящие скелеты. Мало того, что они хранились у него в специальном шкафу, так еще и выписывал он наборы из столицы. Они приходили в Кентерфил в коробках, а потом мужчина играл в игру «угадай, куда присобачить эту кость».

Котлом клянусь, это было самое странное увлечение на свете. Самое странное для кого угодно, но только не для ведьмака.

– Ну, на чай не приглашаю. Сами понимаете, время позднее, – остановилась я на крыльце, схватившись за дверную ручку.

– Эх, а я так рассчитывал на горячий отвар… – с притворным сожалением заметил мужчина.

– А мы спать хотим! – решительно заявил Кот, на корню обрубая все романтические порывы.

– Но, быть может, тогда мы выпьем кофе? – проявлял следователь удивительную настойчивость.

– Предпочитаю все же отвар, – скромно заметила я, но тут же опомнилась.

Однако уже было поздно мешать испорченное зелье.

– Вот и отлично. Вам отвар, мне кофе.

– А у меня еще и ужин для вас найдется, – неожиданно открылась входная дверь, являя нам хозяйку дома.

– Но мы хотим спать! – продолжал блюсти мои честь и достоинство фамильяр.

– Вот и иди спать! – рявкнула мадам Боржуа, но тут же улыбнулась. – Прошу, господин следователь. Что же мы все на пороге да на пороге…

И вот тут окончательно проснулась ведьмовская вредность, открывая уже оба глаза. Нет, я могла бы сдержаться, но не хотелось. В конце концов, меня исследовать пустырь не пустили!

– Приятного аппетита вам, господин Калье, – остановилась я у лестницы, тогда как хозяйка дома и полуночный гость уже прошли вперед в гостиную. – Доброй ночи, мадам Боржуа.

По ступенькам на второй этаж мы с Котом взлетели за секунды.