Текст книги "Весенняя история"

–Мариан… Это… Не честно… – с трудом сквозь смех выдавил из себя Мишель, тоже не предав значению своим словам, так как понимал, что это из-за смеха – прекрати… Мариан… Хватит! Я больше не выдержу…

–Ты уверен? Я так не думаю, – проговорил Мариан, не сильно шлепнув по ноге друга, когда тот опять решил его лягнуть – не брыкайся и признай свое поражение, и я прекращу.

–Хорошо… Хорошо… Твоя взяла… Только перестань… – сразу сдался тот – признаю, ты победил… В этот раз.

Парень кивнул, довольный такой легкой победе, и слез с друга. «Я тебе потом еще отыграюсь. Он у меня еще попляшешь,» – уверил сам себя Мишель, садясь на ковер и поправляя растрепанную рубашку. Он был немного обижен на друга за его выходку, но это была детская обида, которая совсем скоро забудется.

–Ладно. Подурачились и хватит. Может, хочешь чаю? – спросил Мариан, вставая на ноги и направляясь на кухню – есть еще лапша с котлетами. Я сам их приготовил, будешь?

–Не надо. Я недавно пил чай у Лексы, – проговорил Мишель – но от лапши не откажусь. Ну, только немного.

Обладатель волос цвета сирени кивнул. Друзья ушли на кухню. Там он поднял с пола вилку и сполоснул ее. Мариан положил столовый прибор в свою тарелку. Он положил на тарелку пару ложек макарон и котлету. Мишель помыл руки и сел за стол. Перед ним поставили тарелку. Мариан приземлился рядом с другом и продолжил есть. Юноша взял ложку.

–Мишель… Так, что там у тебя произошло? – поинтересовался сероглазый, нарушая образовавшуюся ненадолго тишину – я про то сообщение. Ну, про собаку.

–Ça ne fait rien. Je ne veux pas me souvenir de ce qui s'est passé la veille³, – махнул рукой Мишель, уходя от ответа и показывая своя явное нежелание говорить об этом.

Ça ne fait rien. Je ne veux pas me souvenir de ce qui s'est passé la veille (фран) – Не важно. Не хочется вспоминать про то что произошло накануне.

Он помнил, что обещал все рассказать другу, но желание поскорее забыть недавний случай было сильнее. «Эта собака… Этот злобный лай и слюнявая пасть… – проносится в его голове, отдаваясь в ней эхом – здесь рассказывать нечего, но я не хочу этого делать». Мариан хмурится, смутно понимая, что ему только что сказали. Он постукивал вилкой по тарелке, ожидая рассказа друга. Такой пренебрежительный тон и отмашка его не устроили. «Если это было не важным, то ты бы мне не писал и не обещал все рассказать,» – подумал обладатель волос цвета сирени. Тишина вновь повисла на кухне. На давила на художника. Тому стало душно. Он расстегнул пару верхних пуговиц рубашки. Из-под нее выглядывала майка, в которой был на физической культуре. Альбинос уткнулся носом в тарелку, чтобы не смотреть на друга и не поднимать эту тему.

–Мишель… – начал обитатель квартиры. Он пару минут подумал и решил сказать на французском. Ему нужно практиковать язык, а не только воспринимать на слух – Moi… Je suis inquiète… Quel chien tu es… Tu as écrit? Demande… Ne le cache pas… Je suis à toi… .meilleur ami…⁴

–Хорошо, – обречено вздохнул Мишель – когда я пошел к Лексе, то у дверей подъезда встретил двух собак. Точнее их хозяин открыл им дверь, чтобы они вышли на улицу. Одна собака была спокойной, а вторая на меня стала на меня лаять и скалиться. Я думал, что она искусает. Хозяин же отказался помочь мне и отогнать свое животное.

–Ужас. Тебя точно не покусали? – обеспокоенно спросил Мариан, соскакивая со своего места и принимаясь осматривать на наличие травм руки друга.

–Мариан, прекрати! – завопил альбинос, вырывая свои руки – успокойся. Она меня не покусала, так что не паникуй. Единственное, что получил это испуг. Из подъезда вышел мужчина с совсем маленьким ребенком и прогнал собаку. А обратно до остановки ее уже нигде не было видно поблизости. К тому меня проводила Леса до остановки.

–Не пугай меня больше так, – проговорил сероглазый, не сильно стукнув друга по лбу и вздохнув с облегчением – будь в следующий раз аккуратней. Мало ли какие ситуации будут. Вдруг случится похожая.

–Поэтому я редко где-то бываю без тебя, – подколол того альбинос.

–Вот же хитрюга и подлиза, – Мариан только усмехнулся на это, покачав головой.

Перекусив, Мишель помог другу убрать посуду. Закончив с уборкой, друзья вернулись в комнату. Мишель принес свой рюкзак. Мариан достал свои учебники и тетради. Ребята сели на диван. Альбинос достал сок и отложил его в сторону, доставая свое. Друзья вместе стали делать домашнее задание. Они часто отвлекались на «Морской бой» и на сражениях ручках.

Час пролетел незаметно. Художнику пора было уходить к себе домой. Он сгреб все в сумку школьные принадлежности. Альбинос обулся. Мариан обнял друга на прощение.

–Увидимся завтра, – проговорил он.

–Обязательно. По-другому и быть не может, – ответил тот, кивая – куда мы денемся?

Мариан усмехнулся. Мишель вышел из квартиры, из дома. Ждать трамвая он не стал, быстрее будет сесть на автобус. Объятие холодного ветерка. По асфальту и траве прыгали воробьи, в поисках крошек. Улыбка, словно лучик солнца играла на лице альбиноса. День выдался насыщенным. Было много веселого и хорошего, было и что-то не приятное, скучное и выматывающие. Мишель поднимает голову вверх. По небу лениво плыли облака, закрывая солнце.

Moi… Je suis inquiète… Quel chien tu es… Tu as écrit? Demande… Ne le cache pas… Je suis à toi… .meilleur ami… (фран) —Я… Я же волнуюсь… О какой собаке ты… Ты написал? Прошу… Не скрывай… Я же твой… .лучший друг…

«Оно, наверное, тоже устало,» – проносится в его голове. До остановки совсем ничего. Завернуть за угол и пройти прямо до нее. В кармане завибрировал телефон. Альбинос подумал, что это мама и, не задумываясь, ответил, не посмотрев на номер. Номер был незнакомый, а вот голос на противоположном конце смутно оказался знакомым. Сердце невольно замирает. Это был голос дедушки Мариана.

–Здравствуйте? Евгений Олегович, это вы? – все же подал голос Мишель, остановившись – что-то случилось? Почему вы позвонили мне, а не Мариану? Вы ошиблись номером?

–Привет, Миша. Да, это я, – ответил пожилой мужчина – нет, я не ошибся. Ты сейчас можешь говорить?

«Евгений Олегович сократил мое имя до «Миши»? Случилось что-то серьезное,» – эхом отозвалось в голове юноши. Ноги подкашивались. Сердцебиение ускорилось, а дыхание наоборот замирает. Альбинос присаживается на бордюр, о перевшись спиной о мусорный контейнер. Ноги как можно ближе к этому бетонному ограничителю проезжей части и тротуаром, чтобы машина не переехала выставленные конечности. Брюки и рубашка испачкаются, но это пустяк, который останется незамеченным.

–Д…Да, я могу… Разговаривать… – с трудом выдавил из себя Мишель – так, что вы хотели мне рассказать? С вами все хорошо?

–Со мной все хорошо. Не переживай, – проговорил Евгений Олегович – Миша, ты лучший друг Мариана. Я знаю, что он с тобой не делится личным, чтобы не волновать тебя…

–О чем вы говорите? Я ничего не понимаю, – дрожащим голосом проговорил альбинос – это что-то связанно с Марианом?

–Не совсем, – пауза. Пожилой мужчина шмыгает носом – его матери стало намного лучше, но… За ней еще нужен присмотр… Миша, я завтра забираю внука и мы уезжаем к его родителям. Он тебе сам не сказал об этом. Но если ты останешься в неведении, то будешь переживать за него.

–Оу… Вот как. Я рад, что его мама пошла на поправку, – сдавленный голос. По щеке бежит слезинка – Мариан уже знает?

–Да, я ему уже передал, – проговорил Евгений Олегович – завтра вы еще успеете попрощаться, после школы… И прости, что побеспокоил тебя. До свидания.

–Ничего страшного… Спасибо, что поделились этим. Мариан действительно бы не смог рассказать мне этого, – уверил того художник – до свидания.

Настроение моментально испортилось. По мокрой дорожки от слезы, побежали другие. Улыбка стало натянутой. Ее тяжело удержать, ровно так же, как и сдержать всхлипы и слезы. В груди ноет и давит. Хочется высказаться, но некому. Через силу Мишель заставляет себя встать ноги. Они дрожат. Он их практически не чувствует. На автопилоте юноша добирается до остановки. Садится в автобус.

Мариан завернут в одеяло. Он прижимает к себе подушку, зарываясь в нее лицом и пуская в нее слезы. Парень был рад, что его маме стало лучше, но ему не хотелось бросать друзей. «Это день настал слишком быстро. Я думал, что уеду после девятого или после одиннадцатого, – проносится в его головы – Мишель… Лекса… Как я могу их оставить? Мишель же без меня ничего не сможет. Его же вновь будут все задирать. Он же не сможет постоять за себя. А Лекса… Я ей так и не успел признаться, а сейчас и вообще теперь нет смысла этого делать. Похоже не судьба». Он сильнее уткнулся в подушку, погружаясь в воспоминания.

Первые дни второй четверти первого класса. Все только вышли с каникул. Первым урок был классный час. Многие с большой неохотой пришли сегодня в школу. Мариан сидел на первой парте, напротив стола преподавателя, и болтал ногами. Он рисовал на листе бумаги фигуры через трафарет. Челка лезла в глаза. Мальчик нагнулся к своей сумки и достал из нее заколку. Он заколол мешающие волосы и продолжил рисовать Прозвенел звонок. В классе все затихли, в ожидании преподавателя. Через несколько минут зашел пожилой лысеющий и пузатый мужчина, их классный руководитель. Он окинул взглядом всех учеников.

—Проходи, не стесняйся, – проговорил преподаватель, посмотрев на дверь класса, за которой, скорее всего кто-то стоял – проходи, смелее. Классный час уже начался. Нам надо начинать.

Мариан поднял голову, с неким не пониманием смотря то на мужчину, то на дверь. Ему стало любопытно, кто это там боится к ним зайти. Мариан сдвинулся на соседний стул, чтобы лучше видеть. Мальчик сидел один. Он стал вглядываться в дверной проем. Но первоклассник никого не смог увидеть, как бы, не старался. Преподаватель покачал головой, подходя к дверям класса и заводя в него за руку миниатюрного миленького ангелочка. Носитель каштановых волос с восхищением смотрел на это создание. Его глаза заблестели. Он никогда никого не видел с такой красивой, в какой степени сказочной внешностью. «Эта девочка… Какая она красивая, – единственная мысль в голове Мариана. На лице невольно появился еле заметный румянец – интересно я смогу с ней подружиться? Нет. Я обязательно подружусь с ней».

—Класс, знакомьтесь, это Мишель Сейлан. Он новенький и сегодняшнего дня будет учиться вместе с вами. Не обижайте его. И я надеюсь, вы с ним подружитесь, – проговорил пожилой мужчина, окидывая взглядом кабинет еще раз в поисках свободной парты, после чего обратился к самому новенькому – Мишель, садись за первую парту, рядом с Марианом.

Альбинос неуверенно кивнул, садясь на указанное место. Мариан удивился. Он вернулся на свое место, смотря на нового одноклассника удивленным взглядом. «Что? Это правда, мальчик? Такого не может быть. Такая невинная ангельская внешность и у мальчика? – проносится в его голове. Ему не верилось, что новый сосед с ангельской внешностью не девочка. Он вглядывался в белое, фарфоровое лицо нового соседа по парте. Большие голубые глаза напоминали ему небо в солнечную погоду. Густой пушистый веер белых ресниц было довольно трудно разглядеть. Веснушки, усеивающие лицо альбиноса, предавали глазам выразительность – я все равно с ним подружусь».

Преподаватель положительно кивнул, когда новичок уселся и начал вести классный час, посвященный юбилею русского писателя. Мариан слушал в пол уха, в то время, как Мишель же наоборот был поглощен в рассказ классного руководителя. Сероглазый не сильно пихнул его в бок, привлекая к себе внимание. Альбинос беззвучно охнул от неожиданности. Он с не пониманием посмотрел на своего соседа по парте.

—Привет, – еле слышно, проговорил Мариан, первым начиная диалог – у тебя довольно необычные внешность и имя. Я раньше никогда не видел людей, похожих на снежинки. Это просто поразительно. Ты как персонаж из мультфильмов про принцесс.

—Спасибо? – так же шепотом неуверенно ответил Мишель, не понимая стоит ли принимать эти слова за комплименты. Розовый румянец, вызванный смущением, смотрелся лучами солнцами на снегу – Мариан, правильно? У тебя тоже интересное имя. Не слышал раньше о таком.

—Есть такое, – неловко почесал затылок мальчик – я и сам не слышал, чтобы кого-то так называли. Но разве это не придает индивидуальности?

—Да, думаю, ты прав, – задумчиво произнес новенький.

С того дня ребята и сдружились. Они были не разлей вода, проводили много времени вместе. Их редко видели по отдельности. Обладатель каштановых волос часто просил альбиноса, что-то нарисовать. Его впечатлял талант того. Альбиноса же он водил по разным паркам и скверам, где они кормили белок или уток. Мальчику хотелось позвать друга полазить по крышам гаражей, но каждый раз отдергивал себя от этой затее, боясь что тот может ушибиться.

Многие подшучивали, что Мишель специально держится рядом с Марианом, чтобы защититься от хулиганов, хотя те начнут его донимать только с третьего класса. Были и индивидуалы, которые шутя спрашивали, когда у тех будет свадьба.

В третьем классе альбиносу было действительно тяжело, из-за хулиганов, которые издевались над ним из-за его внешности. Он не скрывал, что искал помощь и поддержку в Мариане, понимая что из-за своего мягкого характера и слабой физической силы не мог дать отпор обидчикам, а так он не был любителем решать конфликты с помощью грубой силы. Сероглазый не отказывал друга, защищая его.

Пустой коридор. Их класс отпустили с последнего урока пораньше. Альбинос отстал от всех, чем и воспользовались хулиганы. Их было трое. Один из них схватил его сзади за шею и потащил за собой. Задиры заперли дверь в туалет. Они вытрясли все учебники из сумки несчастно.

—Прошу, не надо. Мы же обещали вести себя тише… – проговорил Мишель – прошу, верните мои вещи.

—А ну, замолчи, – получил тот пощечину от второго, который его удерживал – только из-за тебя нас могут найти.

—Что я вам сделал? Почему вы каждый раз лезете именно мне? – спросил альбинос, предприняв попытку выбраться из чужой хватки, дернув плечом вперед – пожалуйста, давайте, наконец, поговорим и разберемся в чем проблема и найдем выход, чтобы все остались довольными.

Хулиганы посмеялись. Они не собирались договариваться. В пустой портфель налили воду из раковины. Третий же, который до этого момента ничего не предпринимал никакого участия, поднимает с пола тетрадку. Этим хулиганов был Еримил. В начальной школе у него еще не было тех очков, которые будет носить в будущим. В тетради находились рисунки. Тот стал задумчиво разглядывать рисунки.

—Красивые рисунки. Жалко будет портить тетрадь, – проговорил Еримил – но ты сам виноват. Ты отличаешься от всех. Урод, который не должен был появляться в нашей школе. Моя мама говорит, что альбиносы заразные. В будущем у людей, которые долго находились рядом, будут болеть психическими заболеваниями и могут умереть от потери кровь, даже из маленькой ранки.

Альбинос потерял дар речи. Во рту все пересохла. В горле застрял комок обиды. С таким мальчик сталкивается впервые. Его обижали эти слова. Он надул губы и отвернул голову. Ему хотелось плакать. «Мариан, ну, где же ты? – мысленно звал друга Мишель – пожалуйста, приди сюда».

Сероглазый ждал того на лавочке, возле раздевалки и сторожил его куртку. «Куда он пропал? Как мог заблудиться в школе? Она же маленькая,» – не понимал он. Мариан отнес вещи в гардероб и отправился на поиски друга. Первым делом он решил проверить туалеты, так как в кабинет тот, по его мнению, навряд ли бы пошел. «Надеюсь меня никто не увидит,» – пронеслось в его голове, прежде чем зайти в комнату для девочек, так как в мужском, на первом этаже, не было. Там как на зло оказалась уборщица. Мариан пулей вылетел от туда, пока того не заметили. Сердце упало в пятки. Перед глазами пронеслась вся недолгая жизнь. «Это было плохая идея, – отголосок мыслей в пустой голове, пока ноги несутся на второй этаж – если бы она меня увидела бы, то такой шум бы поднялся».

Закрытая дверь в туалет насторожило третьеклассника. Он постучался, приложив ухо к двери и прислушиваясь к звукам изнутри. Хулиганы напряглись. Они нацепили мокрую сумку на голову альбиноса и затолкали его в самую дальнюю кабинку. Стук не прекращался. Еримил спрятал тетрадь в свой портфель, а остальные вещи одноклассника сгреб в железное ведро, которым мыли пол. Он подошел к двери и открыл ее, так как боялся вместе со своими друзьями, что это мог быть кто-то из учителей.

—А, это ты, – с облегчением вздохнул тот – Мариан, зачем ты так пугаешь?

—Я ищу Мишель. Ты его не видел? – спросил Мариан, проигнорировав слова одноклассника – и для чего вы закрылись в туалете? Что вы здесь делаете?

—Ты о чем? – состроил не понимающий вид Еримил, пытаясь перекрыть собой, вид на то, как его друзья держат дверь одной из кабинок – а ты, кстати, почему не ушел домой? И зачем тебе это приведение?

Каштанововолосый вопросительно изогнул бровь. У него возникло предчувствие, что что-то здесь не так. Он ловко просочился мимо того, который попытался его остановить и схватить за руку. Мальчик нахмурился, когда увидел эту картину.

—Мариан? Прежде ты что-то скажешь, то сразу говорю, это не то о чем ты думаешь, – проговорил один из держащих дверь кабинки – ты ничего не понимаешь. Это испытание для нового члена нашей банды. Это… Это девочка из «в» класса. Она сказала, что мы очень крутые и попросилась к нам, но отказывалась зайти сама, поэтому приходиться ее держать, пока испытание не кончится.

—Крутая банда? А давно вы ей стали? – спросил Мариан, скрестив руки на груди. Он не верил в этот рассказ – и девочка из параллели? С каких пор вы принимаете девочек в свой круг общения? Где-то вы мне врете.

—А тебе какое дело? – вопросом на вопрос проговорил тот, уходя от темы – иди куда хотел. Не мешай нам. Пока не получил.

Мишель все это слышал. Он уже снял со своей головы рюкзак и во всю стучался в дверь. Альбинос был рад, что друг пришел за ним, а не ушел домой. Сердце заколотилось быстрее. Ему хотелось дать сигнал тому. Он не придумал ничего лучше, чем кинуть выкинуть через вверх свою сумку. Перекинуть ее не удалось. Но Мариан все равно успел и смог заметить мелькнувшую вещь. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, как раздался крик запертого мальчика:

—Мариан! Я здесь! Помоги мне! Прошу… Мариан, не бросай меня здесь…

На глазах Мишель заблестели слезы. Нервы рвались, подобно ниткам. Страха не было. Но все внутри сжималось. Тело колотило дрожь. Альбинос чувствовал себя запертым ночью в тесной комнате в заброшенном доме на отшибе. Ему хотелось убежать. Спрятаться. Прижаться к кому-то.

Мариан нахмурился еще больше. Он сверлил взглядом своих одноклассников. Те стали плотнее к двери, не давая возможность открыть ее.

—Отойдите! – потребовал мальчик, расталкивая одноклассников.

Один из хулиганов потерял равновесие и упал на пол, ударившись плечом. Дружки тут же подбежали к своему товарищу, чтобы убедиться, что с тем все в порядке. Мариан открыл дверь и чуть сам не упал. Мишель налетел на друга с объятиями. Он прижался к нему, продолжая плакать.

—Эй, ты чего? А ну успокойся. Я же тебе говорил. Положись на меня. Пока ты рядом, то в обиду тебя не дам, – проговорил сероглазый, прижимая того к себе и успокаивая. Краем глаза он посмотрел на троицу – вам еще не надоело? Мишель слабее вас. К тому же трое на одного не честно. Найдите себе другое занятие, а не то мне скоро действительно придется подойти к Павлу Степовичу и рассказать, что вы к нему лезете.

—А сам-то? – раздался раздраженный шипилявый голос, огрызая – сам-то, почему постоянно крутишься возле него? Тебе что так же заняться нечем?

Мариан закатил глаза. Продолжать этот разговор и тратить на них время, уже не нужно было. Он проигнорировал слова шипилявого и взял друга за плечи и повел ее на выход. Друзья спустились на первый этаж, в раздевалку. Они молчали. Мишель на ходу вытирал слезы и сопли.

—Спасибо, что пришел на помощи. Я не надеялся, что ты не придешь за мной, – нарушил тишину Мишель. Он завис, держа в руках куртку – мои вещи! Они вытряхнули все мои учебники, тетради и пенал. Надо вернуться и забрать их!

—Хорошо, не переживай, – успокоил того Мариан – жди меня здесь. Я сейчас вернусь.

Альбинос кивнул, посмотрев другу вслед. Каштанововолосый перепрыгивая через ступеньку, быстро поднялся на второй этаж и зашел в туалет. Хулиганов уже там не было. Мальчик внимательно осмотрелся, в поисках вещей. Он хотел было уйти, как заметил, торчащий из железного ведра тетрадный лист. Мариан подошел к нему ближе и заглянул внутрь. Он достал все вещи друга и вернулся к тому. Мишель прижимал к себе пустой портфель, смотря в стену, где был написаны гимны страны и города.

—Вот держи, – проговорил сероглазый, запихивая в сумку свою находку.

—Спасибо, спасибо, что ты у меня есть, – проговорил Мишель, неловко почесав затылок – ты мой лучший друг… И прости, что приношу тебе неприятности. Мне неприятно видеть, что ты встреваешь в конфликты из-за меня.

—Да ладно тебе. Мне же не трудно, – отмахнулся Мариан, накидывая на себя куртку.

Но это было только воспоминания. Было много плохого и плохого, но они все равно были приятными. Сейчас же друзья могли лить слезы, отказываясь принимать ту жестокую истину, что им придется расстаться. Мариан открыто ревел в подушку, листая в телефоне совместные фотографии с другом. Мишель же мог только шмыгать носом и вздрагивал плечами, так как лить слезы в автобусе не мог. Пусть на и никто не обратит на него внимания. Но все равно он пытался сдержать свои чувства, так как потом не смог бы самостоятельно успокоится. Кисти рук мелко дрожали.

«Это же не справедливо! Почему именно он должен уехать? К чему вся эта спешка? Его же маме стало лучше, а не наоборот. Почему она не может сама к ним приехать? Мариан и Евгений Олегович смогли бы здесь о ней позаботиться. Ну, почему все происходит именно сейчас?» – судорожные мысли в голове альбиноса, которая соединялись в снежный ком. Он уже давно проехал свою остановку. Ему было уже все равно. Голос кондуктора, которые объявлял название остановок. Мишель пришел в себя, только когда в автобус зашел контролер.

–Молодой человек, вы меня слышите? – проговорила женщина, не навязчиво тормоша юношу за плечо – молодой человек, можно ваш билет?

Мишель ничего не ответил. Он молча протянул той маленький прямоугольный листик и проездной. Контролер пару минут вглядывалась в лицо того.

–Приятной поездки, – проговорила она, возвращая альбиносу его пластиковую карточку.

Тот в свою очередь кивнул. На ближайшей остановки он покинул автобус. Мишель лениво оглядывается. Он доехал до центра, напротив драм театра. Издалека можно было заметить огромные афиши, прикрепленные к самому зданию. На одной из них говорилось о премьере нового мюзикла по «Бременским музыкантам». На удивления так же была огромная пометка о возрастном ограничении, восемнадцать плюс. «Обычно для кого спектакль обозначают маленькими цифрами. Интересно, что же там такого наделали, – пронеслось в голове альбиноса, пытаясь отвлечься. Он достает телефон. Экран показывал полпятого вечера – жаль, что не смогу туда. Эх… Надо возвращаться домой. Мама будет переживать».

Не спеша Мишель перешел дорогу. В его голове по прежнему был туман. Домой идти не хотелось. Женщина сразу поймет, что с ее сыном что-то не так. Рассказывать, что произошло не хотелось. Идти было некуда. Стоя на остановке, альбинос нащупал в кармане листок. Тот самый, который Мариан вчера незаметно сунул в карман друга. Мишель пустым взглядом прошелся по написанному. «Хоки. Кто это? – немного зависает он, что-то или кого-то вспоминая – а, тот официант. Но откуда у меня его номер? Зачем он мне? Выброшу пожалуй его». Юноша подошел к мусорке, но в этот момент приехал автобус. Он забрался в транспорт, так и не выбросив листок.

Руки сами собой достали телефон и набирают номер официанта. Гудки эхом бьют по ушам. Альбинос не ждал ответа, когда с противоположного конца раздался усталый голос:

–Алло? Кто это?

Мишель молчал. Он кусал губы, смотря перед собой. Глаза на мокром месте. Собеседник занервничал, услышав в телефоне чьи-то всхлипы. Тот хотел отключиться, но теперь не мог это сделать, посчитав что человеку может нужна помощь.

–Успокойтесь. Давайте, сделайте глубокий вдох и выдох. Дайте мне знать, когда успокоитесь и сможете говорить.

Мишель продолжал кусать губы. На языке почувствовался металлический привкус. Он содрал кожицу с губ. На них появились капельки крови. Глаза заметались по автобусу. Альбинос решил послушаться официанта. Он сделал глубокий вздох до боли в ребрах и шумно выдохнул. Такую процедуру он проделал еще несколько раз.

–Извините, что заставил ждать, – еле слышно подал голос юноша – эм… можно уточнить, кто сейчас со мной разговаривает? Это Хоки?

–А? Извините, но я не могу этого сказать, – ответил собеседник.

–Я все понимаю. Вы, наверное, думаете, что это мошенники, – нервный смешок. Мишель не знает, как себя следует вести в данной ситуации – я Мишель. Вы меня не помните. Мы разговаривали в кафе, вчера. Я нашел в кармане листок с вашим номером. Вы скорее дали его мне.

–Мишель? А, тот художник, который оставил вчера свой альбом, – вспомнил официант.

–Да… Это я тот растяпа-художник, – еще один нервный смешок со стороны альбиноса – я наверное вам сильно мешаю. Зря я вам позвонил. До свидания.

–Стой! – крикнул в телефон Хоки – постой, не отключайся… Я не хочу лезть в твою жизнь. Но что случилось? Почему ты плакал?

–Не важно. Я не хочу это обсуждать. Слишком тяжелая тема для разговора, – уходит от разговора Мишель, вновь шмыгнув носом – мне сейчас очень тяжело. Мне хочется высказаться, но не могу.

Собеседник задумался. Теперь настал черед нервничать альбиноса. Он не понимал, почему официант хочет продолжать разговор. «Ничего не понимаю. Может, стоит отключиться, раз молчит. Его не должно это касаться, – проносится в голове юноши. Он сомневался. Палец, то нависал над кнопкой по завершению вызова, то телефон вновь находился у уха – зачем я вообще ему набрал? Как же неловко перед человеком. Хорошо, что он не видит меня сейчас». Автобус остановился. Взгляд голубых глаз переместился к окну. Зрачки расширяются. На остановке стоит Хоки.

–Вы здесь? – не решительно все же подал голос Мишель – все же мне лучше отключится. Еще раз простите, что побеспокоил вас.

–Подожди еще пару минут. Я сяду в автобус, и мы продолжим, – проговорил тот, забираясь внутрь транспорта.

У альбиноса упала челюсть. Он сжался на своем месте. Телефон выпал из рук. Юношу тут же его поднимает, случайно задев пальцем кнопку завершения звонка. Хоки его не заметил. Он сильно удивился, услышав гудок, обозначающий что собеседник отключился. Парень встает у окна, где обычно ставят коляски или самокаты, и сам набирает номер нового знакомого. Мишель запаниковал. Телефон вибрировал в руках. Отвечать было страшно. Хоки хмурился, когда не получил ответа. Он повторно набирает номер. «Настырный. Зачем ему я?» – запаниковал альбинос, отвечая.

–Мишель? Вы здесь? – спросил парень, когда гудки прекратились.

–Да? Вы что-то хотели? – как можно тверже проговорил он – я удивлен, что вы хотите до сих пор продолжать эту случайность.

–Ты считаешь, что это случайность, а вот я считаю как раз наоборот. Это судьба, – проговорил официант – к тому же тебе плохо. Я хочу помочь.

–Оу… Ну, как бы сказать… Я даже не знаю, что на это ответить, – замялся Мишель, почесав затылок – но зачем вам это? В чем выгода для вас?

–Мишель, ты очень хороший человек, – проговорил собеседник, поправляя пучок на голове – ты прекрасный художник. Хороший собеседник. Я никогда не встречал настолько невинного человека. И… Мне бы хотелось самому пообщаться с тобой по больше и стать твоим другом.

Телефон вновь выпал из рук альбиноса. Хоки обратил внимание на шум. Теперь он заметил своего собеседника. Парень завершил звонок. Альбинос удивился, что тот сам завершил звонок. Он пожал плечами и посмотрел в окно. «Может ему надоело или позвонил кто-то еще, – мысленно подметил юноша – хоть бы он меня не заметил». Чужая рука оказалась на его плече. Мишель вздрогнул. Он обернулся назад. Голубые глаза встретились с необычным цветом.

–Ой, какая встреча, – проговорил художник, делая вид, что не видел, как тот зашел в автобус – не ожидал, что произойдет такое совпадение.

–Да, я сам удивлен не меньше, – проговорил Хоки, пересаживаясь рядом с собеседником – и извини, если напугал тебя.

–Да, нет. Что вы. Не нужно извиняться. Я, конечно, не ожидал этой встречи, но вы меня вовсе не напугали, – отмахнулся Мишель.

Хоки несколько остановок пытался разговорить того. Мишель же давал только односложные ответы. Ему не было некомфортно, неприятно или неохота, как раз таки наоборот. Официанту это не нравилось. Он не знал, как поднять настроение своему собеседнику.

–Давайте посидим пару минут в тишине, – предложил ему Мишель.

Он протянул тому наушник. Парень вопросительно изогнул бровь, но протянутый предмет все, же принял. Альбинос включил классику, весенний вальс. Оставшуюся дорогу собеседники просидели в тишине, слушая музыку. «Странно. Сейчас мне так спокойно с кем так просто сидеть и слушать музыку. Я с ним толком не знаком, но в его компании так хорошо, как с Марианом, – пронеслось в голове юноши – это все не правильно, совершено не правильно. Что бы сказала мама, увидев это? Наверняка, что я общаюсь не понятно с кем. Она Мариана не жалует, а тут незнакомый человек. Что за день сегодня такой? Приду домой и закроюсь в комнате. Мне на сегодня достаточно новостей и неожиданных встреч». Хоки заправил прядь волос нового знакомого за ухо. Мишель дернулся, словно его ошпарили чем-то горячим. На его лице появился легкий румянец. Наушник выпал из уха. «Что это было?» – мысленно спросил он, но вслух попросил:

–Не делайте так больше… Без разрешения…

–Ой, извини, – неловко почесал затылок официант – я просто хотел поправить выбившую прядь волос.

Сердце бешено стучалось в груди юноши. Ему было странно. Когда он с Марианом друг над другом шутили, то все было иначе. До смущения дело доходило, но сейчас все было иначе. «Что за день-то сегодня такой? Теперь еще и сердце колотиться, – это, конечно, мило с его стороны, спорить тут глупо и не с кем, но я, же не девочка, чтобы так делать».

–Все хорошо? – спросил Хоки. В его голосе чувствовалось беспокойство – тебе были не приятны мои действия? Или тебе некомфортно рядом со мной? Не стесняйся говорить. А то я тут настаиваю на общении, не спросив твоего мнения.

–Нет, это вообще не так, – замотал голове Мишель, поднимая наушник – мне не привычно просто. Мы с вами видимся второй раз. Вы с таким энтузиазмом пытались вывести меня на разговор и узнать о причине моих слез. А теперь еще и волосы мне поправляете. Как-то это не правильно.