Текст книги "Весенняя история"

–Что такое? – спросила та.

–Тут такое дело… Мариан… Он себя плохо чувствует… – замялся Мишель. Вся уверенность куда-то сразу же пропала – он еще на первом уроке выглядел неважно, а сейчас тем более.

–Не нужно говорить за других. У него есть свой язык. Я спросила всех. Он ничего не ответил, – уперла руки в боки женщина – а сейчас вернись в строй.

«Он же сам не скажет, так как упрямый словно осел, – подумал юноша. В слух сказать такое он не мог – да и в таком хоре и не услышишь, если кто-то скажет иначе. Это же невооруженным глазом видно, что с ним что-то сегодня не так». Все уже к этому моменту остановились. Учительница сказала растянуться по всему периметру зала и назначила двух человек, которые должны были провести разминку на оставшиеся группы мышц. После чего она ушла в свой кабинет, что находился в самом спортзале.

Наклоны туловища. Громкий счет девичьего голоса. Мариан делал упражнения раз через раз. Он пошатывался. В глазах, окончательно, темнеет. Парень с глухим звуком, падающего мешка с картошкой, знакомится с полом. Все замирают. Растерянность окутала присутствующих в зале. Никто не ожидал, что Мариан потеряет сознание. Мишель тут же рванул к другу, так как остальные тупо столпились вокруг того и явно не собирались помогать. Одна девочка все же догадалась побежать за учительницу. Альбинос же тряс Мариана за плечи и не сильно хлопал того по щекам.

Прибежала учительница. Она разогнала всех, чтобы те отошли от бедолаги, и попросила юношу сходить к медсестре и попросить у нее нашатырь. Тот не хотел идти. Тело потряхивало от переизбытка эмоций. Он не знал почему. Ему просто не хотелось оставлять друга в его состоянии. Но делать нечего. Пришлось бежать на первый этаж.

Медсестры на месте не было, а медкабинет был закрыт. Мишель запаниковал и судорожно пытался придумать, что теперь делать. Его начало трясти сильнее. К нему подошел охранник. Он поинтересовался у того, что произошло. Альбинос вкратце рассказал в чем дело. Мужчина задумался на пару минут и посоветовал пойти к Оксане Юривне, единственной учительницы технологии во всей школе, а по совместительству классная руководительница друзей. Мишель не хотел к ней идти, так как та будет больше других донимать расспросами больше, чем кто-то другой. Но и в этот раз у него не было выбора. На ватных ногах альбинос поплелся на второй этаж.

У Оксаны Юривны в этот момент шел урок. Девочки и мальчика были на неком подобии кухни: две плиты, столы, раковина и шкаф с посудой. Они готовили салаты. Учительница же в этот момент поливала рассаду в пластиковых стаканчиках. Уже совсем скоро ее класс и другие ребята, которых за ней закрепят, будут высаживать на школьных клумбах цветы, и поливать их, а точнее заливал до самых настоящих луж и ручьев.

–Оксана Юривна, похоже, это к вам пришли, – проговорил один из мальчиков, выходя в коридор.

Мишель зашел на «кухню». Женщина отвлеклась от своего занятия. Она поставила железный чайник на подоконник и пошла посмотреть кто там к ней пришел. Преподавательница нахмурилась, увидев альбиноса.

–Что у вас опять там случилось? – строго спросила та.

–Нам нужен нашатырь, – жалостливым голосом проговорил Мишель. Его голос дрожал, а в глазах заблестели слезы. Он уже не мог больше сдерживать эмоций из-за сильных переживаний – ему… Он потерял сознание! Я говорил ему, чтобы Мариан сходил к медсестре! А он… И медсестры тоже нет…

–Мишель, успокойся, – проговорили Оксана Юривна. Женщина удивилась этой новости, а еще больше ее удивило состоянии юноши. Она усадил его за свой стол, и принесла ему стакан воды – посиди здесь и успокойся. С Марианом будет все хорошо.

Мишель судорожно пил воду. Его плечи вздрагивали от слез. Успокоиться ему было очень трудно. Учительница нашла аптечку. Она погладила своего ученика и убежала в спортивный зал. Альбинос не мог долго сидеть. Он допил воду и, оставив стакан на стол, ушел в спортзал.

Мариан в этот момент только начал приходить в себя. Нашатырь не понадобился. Ноги парня лежали на пяти матах, больше не было, а на его лбу была влажная салфетка, которую дополнительно намочили водой. Перед глазами все плыло, а голова гудела. Мариан поднялся на локтях и помассировал веки. Салфетка упала со лба на колени. Его подхватили за плечи, подняли и довели до лавочки.

–Как твое самочувствие? Голова кружится? Ты хоть ел сегодня? – спросила учительница, садясь рядом с тем – ну, и напугал ты меня. Почему ты не сказал мне, что ты себя плохо чувствуешь? Тебя же за это никто бы не ударил.

–Все было нормально. Я не ожидал, что рухну, – проговорил парень, моргая чтобы окончательно нормализовать зрение. Вопрос про завтрак он предпочел проигнорировать. Ему просто не хотелось рассказывать, то что является личным – дайте мне пару минут и я снова буду заниматься.

–Нет, – строго отрезала женщина – ты пойдешь к Оксане Юривне и скажешь ей, что я тебя отпустила. Можешь попросить кого-то проводить тебя до дома.

Мариан хотел было возразить, как в спортивный зал вбежала классная руководительница. Она вздохнула с облегчением, увидев что с тем все в порядке и он пришел в себя. Преподавательница подошла к парню и присела с другой стороны от него. Она внимательно вглядывалась в лицо ученика.

–Оксана, надо отправлять мальчика домой, – проговорила Марфа Валентиновна – сколько бы уроков у них сегодня ни было, он не сможет отсидеть все.

–Согласна, Марфа, – кивнула Оксана Юривна – Мариан, сможешь дойти до дома сам? А дедушка тебя встретит?

–Не нужно. Мне уже на много лучше. Я смогу отсидеть оставшиеся уроки, – уверял Мариан.

Но преподавательницы пропустили мимо ушей слова парня. Они уже решили за него отправить его домой, и отказы принимать не собирались. Мариан тяжело вздохнул. Он пошел переодевать в школьную форму. В него влетел Мишель, снеся его с ног. Спина парня вновь упала в объятия пола, ее владелец шикнул от не приятного ощущения. Юноша же поцеловался с грудью друга, охнув от неожиданности и зажмурив глаза. Пару минут друзья соображали, что произошло. Их одноклассники засмеялся от такой картины. Марфа Валентиновна покачала головой, а Оксана Юривна всплеснула руками.

–Мишель, – позвал друга Мариана – мне нравится с тобой обниматься, но можешь слезть с меня? Мне неудобно так лежать.

–Ой… Да! Прости… – протараторил альбинос и быстро вскочил на ноги – я не хотел…

Он отошел от друга на пару шагов и отвернул голову, чтобы тот не увидел его красные от слез глаза. Крашенный встал, отряхнул сзади спортивные штаны. Он пару секунд посмотрел на друга и продолжил переодеваться.

–Куда ты так спешил? – спросил Мариан.

Мишель замялся. Ему было неловко рассказывать, что так сильно распереживался за него. Вчера разревелся из-за потери альбома, сегодня из-за Мариана, словно тот был при смерти, а не просто потерял сознание. Альбинос, молча, теребил край своей футболки. Неожиданно в его голове щелкнуло осознание. Парень переодевается. Урок еще не закончился. «Его отпустили? – спросил сам себя юноша, повернув голову в сторону того – это… Мариан! Я все утро тебя уламывал отпроситься домой, а тебя в конечном итоге все равно отпустили. Я что зря старался? Но одного его отпускать тоже нельзя».

–Тебя проводить до дома? – поинтересовался Мишель.

–Не надо. Я смогу дойти, – проговорил Мариан, но пораздумав пару секунд, передумал – если хочешь, то я не против, чтобы ты меня проводил до остановки.

Альбинос обрадовался. Ему хватило и этого, главное чтобы убедиться, что друг сядет в автобус. Он тоже начал быстро переодеваться. Мариан улыбнулся уголками губ. Счастливое лицо друга заставляло его подсознательно чувствовать себя лучше, хотя на деле на выздоровление это мало как влияет. Он подошел к преподавательницам и сказал, что нашел того, кто его проводит. Женщины кивнули, отпуская парней. Перед тем, как выйти из школы Мишель занес свой рюкзак в кабинет технологии, спрятал его под гладильной доской, так как он еще вернется обратно, а не уходит насовсем.

Автобусная остановка находилась через три дома от школы. Трамваи здесь не ходят. А автобус здесь только один и то он не доедет до дома Мариана. Тому придется делать пересадку. Всю дорогу Мишель причитал, что друг повел себя некрасиво и заставлял его переживать. Он пообещал, что будет звонить ему каждую перемену и спрашивать как у того самочувствие. Мариан только кивал, но мысленно обреченно простонал. Он понимал, что тот теперь от него не отлипнет, когда включил «режим няньки».

Друзья чуть не опоздали. Автобус как раз собирался уезжать. Мариан быстро попрощался с другом и побежал к транспорту. Водитель заметил парня. В любой другой ситуации он бы уже уехал, но в этот раз решил подождать, открыв переднюю дверь и впустив школьника. Мишель оставался стоять на остановке, пока автобус не исчез в дали. Он глубоко и не определенно вздохнул, уходя обратно в школу.

Урок физической культуры еще не закончился. Все играли в волейбол. Альбинос решил не переодеваться. Он сел на скамейку. Мяч летал по всему залу. Иногда он норовил попасть и по болейщикам. Им приходилось наклоняться или отодвигаться, чтобы мяч не прилетел по голове. Прихода юноши никто не заметил.

Свисток. Мяч ударяется о потолок и пару раз отскочил от пола, упав. Урок закончился. Преподавательница попрощалась со всеми и попросила убрать мяч и снять сетку. Все ушли переодеваться, кроме двух мальчиков, которые выполняли поручение той. Учительница заметила альбиноса и подозвала его к себе. Староста попросил его заодно забрать журнал, раз тот задержится. Мишель кивнул и пошел в кабинет к Марфе Валентиновне.

–Проводил его? – сразу же спросила женщина, открывая журнал и начиная его заполнять.

–Да, проводил. Я посадил его в автобус, – кивнул Мишель.

На этом вопросы закончились. Альбинос сел на скамейку и стал ждать. Минут через пять ему отдали журнал. Он ушел в кабинет физики, где был первый урок. Там никого не было. Все были в столовой. Мишель сел на свое место, но вспомнил, что его рюкзак остался в кабинете технологии. Благо он был напротив, и идти, далеко не требовалось.

«Мой рюкзак? Где он? – мысленно спросил сам себя юноша, не найдя своей вещи под гладильными досками – я точно помню, что оставил его здесь». Он заглянул в кладовку, где хранились грабли, метла лопаты, ведра и тряпки. Инструменты есть, рюкзаки нет. Заглянул в другую кладовку. Там была всякая всячина: учебники по черчению, газеты, пустые пластиковые стаканчики, шторы, верхняя одежда Оксаны Юривны и многое другое. Там пропажи тоже не оказалось. Проверять каждую советскую швейную машинку Мишель проверять не стал. Он вышел на «кухню», закрыв отделяя ее от остального класса. В мусорном ведре оказался рюкзак. Альбинос, то ли тяжело, то ли облегчено вздохнул, доставая свою пропажу. Выяснять как так произошло бессмысленно. Ответа все равно не получит.

–Проводил? – раздался голос классной руководительницы.

Мишель вздрогнул от неожиданности. Он не услышал и не заметил, когда подошла женщина. Альбинос прижал к своей груди сумку и посмотрел на женщину.

–Да, я проводил его до остановки и посадил на остановку, – кивнул он.

Оксана Юривна утвердительно кивнула. Она ожидала, что тот проводит Марана до самого дома, но и так тоже хорошо. Преподавательница хотела было уже отпустить юношу, как заметила в его руках портфель. Женщина нахмурилась.

–Зачем ты вытащил сумку из мусорного ведра? – строго спросила та – его кто-то бросил и не забирал. А, значит, он никому не нужен.

–Что? Но… Это моя сумка. Я ее специально оставил под гладильной доской, чтобы потом прийти и забрать его, – растерялся художник. Такого он не ожидал – как можно было выбросить мои вещи?

–Так значит твой, – Оксана Юривна нахмурилась еще больше – сам виноват. Надо было оставлять его в кладовке, а еще лучше взять его собой. А теперь иди.

Юноша только открывал и закрывал рот. Он не знал, что на это ответить. Женщина села за свой стол. Возвращать свое внимание к ученику она не собиралась. Альбинос только тяжело вздохнул и покинул кабинет.

Информатика у директора. Вероятность того, что он придет на урок была крайне мала, но даже если произойдет чудо, то в компьютерный класс их все равно не отправят. Мишель достал телефон и набрал номер Мариана. Тот ответил со второй попытки.

–Алло? Что случилось, Мишель? – раздался в трубке голос друга. Его было плохо слышно из-за окружающего шума. Он тоже ничего не слышал, что ему говорят из-за той же проблемы – перезвони позже. Я еще не доехал до дома.

–А… Ну, ладно. Я перезвоню тебе после информатики, – неловко проговорил Мишель, отключаясь.

Он забыл, что парню добираться до дома полтора часа. Из-за этого ему стало еще больше неловко. Юноша был рад, что в кабинете кроме него не было, иначе над ним бы смеялись. Мишель достал из рюкзака скетчбук. Приносить альбом в школу не удобно. Учебники занимают много места, а из не всегда аккуратного собирания вещей или перемены их он может помяться. Скетчбук в этом плане удобнее. Размер меньше и страниц больше.

Чистый лист. Карандаш сломан. Строгалки не было. Придется рисовать ручкой. Альбинос задумчиво грыз ее колпачок. Он не мог придумать, что ему нарисовать. Юноша достал наушники. Те оказались запутанными. Мистика, которая работает без вмешательства, стоит только их положить в карман. Они все равно запутаются, как бы не пытаешься избежать этой проблемой. Подключив их к телефону, Мишель стал выбирать песню.

Он был меломаном. Ему было все равно на слова песни или исполнителя, если его цепляла сама мелодия, то он будет слушать ее без четное количество раз. Даже сейчас классика сменялись корейским кей-попом, который переходил обратно к ней, на смену которой приходили произведения восьмидесятых годов или рок. И так по кругу.

Томная, порой рокочущая, мелодия струнных. Заигрывания с духовыми и клавишными. Бархатный баритон оперного певца, Евгения Кибкало. Именно он ведет арию, оркестр только подхватывает. Альбинос сидит с закрытыми глазами. Воображение рисовала прекрасный пейзаж. Голубое, чистое небо. Белые березки. Зеленая трава. Полевые цветы. В тени одной березы встретились двое: молодая дворянка в нежно-голубом платье и аристократ, что старше ее на несколько лет в темно-бардовом, почти черном фраке. Идея пришла сама собой.

–Я, сколько ни любил бы вас, привыкнув, разлюблю тотчас, – тихо подпевал Мишель, набрасывая первые линии нового рисунка.

На листе стали появляться небрежный, грубый набросок портрета. Ствол дерева. Человечек, который вскоре будет играть роль девушки, упирается спиной об него, второй – сидит на земле с другой его стороны. Вдохновение захватило, полностью поглотило, юношу. Он не заметил, как пришли одноклассники и в кабинете стало значительно шумно. Не услышал звонок. Альбинос, сперва, стал прорабатывать фон. Кругом березы. В дали дом. Высокая трава. Ручкой было очень неудобно прорабатывать мелкие детали. Одно неверное движение и исправить ошибку становиться очень сложно. Зачастую Мишель вырывал лист и начинал все заново, так как если исправить ошибку не удалось, то вскоре появлялись новые косяки. Именно из-за этого он не спешил переходить к людям. Рисование кистей рук и лиц довольно сильно выматывало нервы, и было не простой задачей.

На удивление директор пришел на урок, опоздав на пару минут, а не на ползанятия. В мыслях учеников, кроме альбиноса, в этот момент была одна фраза: «Лишь бы погода не испортилась». Мужчина поставил на первую парту проектор, попросив сидящих за ней девочек пару учебников, чтобы подложить под него. Он подключил технику к ноутбуку и все включил. Проектор еле слышно загудел. Директор достал распечатку списка класса и пошел по рядам, чтобы проверить наличие домашнего задания.

Класс зашевелился. Те, кто ничего не сделал сильно удивились. Они думали, что домашнего задания не было. Кто-то стал прятать тетрадь, чтобы соврать, что она забыта дома, а кто-то просил быстренько списать. Альбинос оторвался от своего занятия. Он хотел встать, чтобы выбросить вырванный лист. Увидев, что урок уже начался, быстро убрал наушники и достал тетрадь по информатике. Ему волноваться не зачем, так как к нему подойдут последним.

–Мишель, – тихо позвал юношу одноклассник, что сидел впереди него – ты сделал информатику?

–Да, – так же тихо ответил он, слегка навалившись животом на парту.

–Дай, пожалуйста, тетрадь. Я сфотографирую и отдам, – попросил тот.

Альбинос кивнул. Он протянул тетрадь однокласснику. Мальчик ее взял и принялся листать в поисках нужного конспекта. Директор к этому момент проверил первый ряд и почти закончил со вторым. Одноклассник сфотографировал записи художника, но возвращать тетрадь не спешил. Он снял обложку с нее обложку и надел со своей. Она была плотной и темной, чтобы скрыть, на чью фамилию и имя подписана тетрадь. Переписывание явно не входило в планы мальчика. Он решил рискнуть, таким образом, и подставить тем самым одноклассника под плохую оценку из-за отсутствия домашнего задания и тетради.

–Эм… Ты уже все? Можешь вернуть мне мою тетрадь? – спросил Мишель, почти ложась на парту – он сейчас подойдет к нам. Пожалуйста, верни ее.

–Не торопи меня. У меня сел телефон, но ты не переживай. Я почти закончил, – соврал мальчик.

Мужчина подошел к парте того. Он взял протянутую тетрадь. Пару секунду на нее посмотрел, после чего нахмурился. Директор не так хорошо знает почерк учеников и можно по нему различать, но сомнений у него не было, что это чужая тетрадь. Он перевернул страницу. Прошла тема и нарисованный на четвертинке морской котик, который держал рамочку и с примером решения задач. Мужчина перевел взгляд на альбиноса. О главном художнике класса он знал. Ему было все равно на его художества, главное чтобы это не мешало ему осваивать материал и помогает его лучше запомнить.

–В следующий раз поставлю двойку, если еще раз кому-то отдадите свою тетрадь, – проговорил директор, возвращая тетрадь владельцу.

–Хорошо. Больше так не буду, – пообещал Мишель.

Он чувствовал обиду, что его так нагло обманули. Обманщик хотел возмутиться, словно эта тетрадь принадлежит ему, но учитель уже ушел. Мальчику пришлось сдавлено попросить у одноклассника прощения. В мыслях он уже представлял, как выбрасывает скетчбук того в мусорное ведро, чтобы больше своими рисунками не рушить его планы.

Директор включил на ноутбуке задачник и пролистал немного вниз. Он внимательно пробежался глазами по условиям задач. Мужчина подошел к доске и мелом на ней написал перечень задач. Их было семь штук.

–Я с вами решу первую задачу, а дальше сами будете по одному к доске выходить, – объявил преподаватель.

Задачи были по теме информационный вес символа и объем сообщения. Две не слишком мудреные формулы и не такое огромное решение, в отличие от некоторых задач по физике, математике или химии. Но был один нюанс и подвох. Перевод одних единиц измерений в другие. Перепутаешь Кбайт и Гбайт, и все решение посыплется.

К доске директор вызывал тех, у кого не оказалось домашнего задания, чтобы исправляли свои двойки. Кто-то отказывался решать, кто-то пытался хоть что-то написать, даже если это не правильно и с тетрадкой, чтобы поглядывать таблицу измерений.

С горем пополам задачи были решены. До конца урока осталась двадцать пять минут. Директор задал подготовиться к контрольной работе, что будет на следующем занятии. Он отключат ноутбук и проектор и, попрощавшись со всеми, уходит. Класс остался предоставлен сам себе. Надеяться сидеть все будут тихо глупо.

По кабинету летали карандаши и стирательные резинки. Некоторые мальчики так играли. Девочки собрались группками и что-то активно обсуждали или смотрели на весь класс видео. Мишель покачал головой и достал наушники. Сейчас он рисовать не будет. Включил музыку и увеличил громкость, чтобы заглушить шум. Играющая песня почему-то ассоциировалась с главным героем готического романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея», хотя слова в ней была совершенно о другом. Есть более подходящие композиции, чем «Сумасшедшая жизнь» Тони Раута. Остальные одноклассники сидели и играли в игры на телефонах.

–Кину мир к твоим ногам, – тихо подпел альбинос.

В его голове возникла гениальная идея. Объединить в одном рисунке эту песню с прошлой оперной арией. Юноша только собрался приступить к реализации, как заметил, что один одноклассники стали запускать карандаши потолок. Один смог воткнуться кончиком квадрат панели. Все рассмеялись. Мишель удивленно хлопал глазами несколько секунд, после чего покачал головой. Его уже ничего не удивляло, после летающих из окна кроссовок и портфелей. Мальчики взяли стул. Самый высокий из них встал на него. Он смог достать карандаш, поднявшись на носки. Компания переглянулась. Они придумали себе новое развлечение.

В конце класса. На последней парте второго ряда расположились мальчишки. Они на «Камень, ножницы, бумага» решали, кто залезет на нее. Альбинос предпочел дальше за ними наблюдать, переключив свое внимание на скетчбук.

Изначальный набросок был тот же, но отличие все же были. Дерево и два силуэта. Но теперь уже предполагаемая женская фигура сидела на земле, упираясь головой и спиной о ствол, а будущий кавалер стоял на его противоположной стороне, лицом к коре и вскоре будет прижимать к нему свой кулак. Грубая разметка еще двух человечков. У них еще не было четких поз, но это пока. Альбинос вновь начал прорисовку с фона. Вместо березок была черемуха. Цветы прорисовывать не стал. Этим он займется дома.

От своего занятия его отвел глухой, тяжелый звук, словно что-то большое уронили на деревянный пол. Он раздался совсем рядом с альбиносом, почти под боком. Не услышать было бы трудно. Юноша вздрогнул. Он вытащил из уха один наушник и посмотрел в сторону, откуда донесся звук.

Его одноклассник спрыгнул с парты. Это и было причиной этого странного звука. Но это было не самое удивительное. Вся компания хихикала. Взгляд голубых глаз несколько секунд смотрел на них, после чего пополз вверх. На потолке то и было самое интересное. В нем была дырка, которой до этого не было. Тот мальчик убрал один квадратик.

–Мне казалось, что это будет сделать куда сложнее. Они даже особо не закреплены, – проговорил он, обуваясь – теперь туда надо что-то запихнуть. Есть идеи?

–А давай… – задумчиво протянул другой, рассасывая карамельку и теребя в руках ее фантик – ну, давайте хоть этот фантик. Двигать эти секции все равно навряд ли будут.

Остальные члены компании задумались. Они сомневались насчет этого предложения. Фантик это было как-то несерьезно, да и зачем устраивать там еще одну мусорку, пусть и ради любопытства. К тому же про обертку конфеты все быстро забудут, нежели про ту же ручку или пенал.

–Зачем вам это вообще делать? Что тут может быть интересного? – спросил Мишель.

–Интерес не в этом, а интересно в плане реакции других, – проговорил первый, садясь на парту – пока всем все равно на то, что мы делаем, но это только пока.

Альбинос только покачал головой. Он решил закончить на этом разговор, но вместо того, чтобы вернуться к рисованию, продолжил наблюдать за этой троицей. Один из ее членов ничего не сказал. Он подошел к второй парте третьего ряда и наклонился к сумкам. Мальчик снял с черного рюкзака с принтом девушки-монстра брелок. Это было не большой шарик, чуть меньше ладони, серебристого цвета с длинной черно-красной кисточкой. Озорник вернулся к своим друзьям, демонстративно показывая свою находку.

–Давайте лучше это, – прошипилявил он.

–Ты уверен? – спросил первый, недоверчиво оттопырив одну бровь – если Юлька увидит, что ее побрекушки нет, то такое начнется.

–Не переживай. Все последствия я беру на себя, – отмахнулся шипилявый, уверив друга в своем выборе – к тому же вы сами хотели реакции других. Ну, вот. Теперь она точно будет.

Первый еще некоторое время с сомнением сверлил взглядом брелок, после чего все же взял его. Третий победоносно улыбнулся. «Это жестоко. Юля очень чувствительная. Ее легко расстроить, – подумал Мишель, покачав головой – эх… Она же не поймет эту шутку. Жалко, что Лекса болеет. Они подружки. И Лекса всегда заступалась нее. Но может я зря переживаю? Они же потом вернут брелок. И… Если бы Ермил был без своих друганов, то он бы навряд ли бы стал проворачивать подобное именно с ней». Постучав пальцами по столу, он все же решил, что при любом раскладе не хорошо, хотя бы, потому что брать чужие вещи без разрешения не хорошо.

–Может лучше, положите брелок на место, – проговорил Мишель, переключая включившуюся аудиокнигу на песню и убавляя звук.

–А тебе какое дело? Мы тебя трогаем? Нет. Вот и занимайся своими делами, – проговорил второй – неужели ты втюрился в Юльку? Ха-ха, тили-тили тесто. Когда свадьба?

Альбинос вопросительно изогнул бровь. Он не понимал связь между его просьбой и этими вопросами. Подколы, подколами, но сейчас они были не к месту.

–Баба Шура, а что вы делаете в школе, а не на лавочке у подъезда? – подколол того Мишель, изобразив искреннее удивление.

Компания рассмеялась. Они оценили данное сравнение и никто не остался в обиде. На этом их разговор закончился окончательно. Дальше его продолжать нет необходимости. Он все равно больше ни к чему не приведет. На парту к художнику кинули карамельку. Тот перевел взгляд на троицу и кивком поблагодарил за конфету. Мишель вернулся к рисованию, а его одноклассники к своему занятию.

Еримил вновь разулся и ловко запрыгнул сначала на стул, а потом и на парту. Он сел по-турецки и задумчиво стал крутить брелок между пальцами. Ему с трудом удавалось скрыть нежную улыбку. Мальчику нравилась Юля, но он довольно успешно скрывал этот факт. Только полтора человека были в курсе об этом: Алексия и Мишель.

–Если так подумать, то Юлька же у нас отличница, которая не откажет, если попросишь списать или помочь с домашкой. Дружба с ней плюс, как минимум в этом аспекте, – все так же задумчиво произнес Еримил – но внешность… Гадкий утенок он и в Африке гадкий утенок.

–А ты как будто у нас модель, красавец ты наш, – подколол друга второй.

–Ха, засчитано. Да, до актеров и мне еще далеко, не спорю. Но у меня все еще впереди, – не растерялся тот – но не стоит отрицать, что Юлька из всех девок в классе самая страшная.

–Зато с ней всегда есть о чем поговорить и это намного важнее внешность, – вновь вмешался Мишель.

–Ой, да кому ее начитанность нужна? – махнул рукой шипилявый – сам же тоже с ней особо не общаешься.

–Мне хватает и Мариана. С Лексой и Юлей я тоже хорошо общаюсь, но друг у меня всего один, – поправил того альбинос – зачем мне много друзей?

Третий только махнул на него рукой. Эти оправданиями его не впечатлило. Оно показалось ему банальным и примитивным. Еримил поправил толстые квадратные очки, думая на какую бы тему сменить разговор. Он только открыл рот, как в этот в кабинет зашла учительница физики с кипой тетрадей в руках. Мальчик тут же свесил ноги с пола и спрыгнул на пол. Женщина зашла за кафедру и убрала свою ношу на полочку.

Вся троица заметно напряглась. Преподавательница могла в любой момент поднять голову и увидеть дырку в потолке. Мальчики надеялись, мысленно молились, что та все же не посмотрит в их сторону и не заметит это возмутительное нарушение порядка и целостности кабинета. Но к сожалению их последствия их шалости. Женщина подняла голову. Она, молча несколько секунд, смотрела на последние парты, потолок тоже попадал в поле зрения.

–Я ничего не скажу Оксане Юривне, если вы сейчас же вернете все, как было и больше никуда лезть не будет, – строго проговорила учительница физики.

Все кто находящиеся в классе, кроме альбиноса и компании, обернулись назад, чтобы посмотреть, что там такого произошло. Реакция была самой разной. Кто-то удивлено хлопал глазами, кто-то пожал плечами и вернулись к своим делам, кто-то тихо хихикал.

Троице стало неловко. Это не входило в их план. Они пообещали, что больше так не будут делать. Преподавательница продолжала стоять, в ожидании, когда дырку закроют. Еримил разулся. Он залез на стол и вернул секцию на ее место, не заметно засунул туда брелок. Женщина одобрительно кивнула. Она взяла другую стопку тетрадей и ушла на следующий урок.

–Пронесло, – вздохнул шипилявый – ты же успел его туда засунуть? Правда, же?

Еримил кивнул. Он сел на стол, свесив ноги вниз. Мишель же закатил глаза. «То, что на вашу выходку закрыли глаза, еще не значит, что вы вышли сухими из воды, – пронеслось в его голове – Юля же может подойти к нашей классной или завучу, если они не вернут пропажу».

Юля зашла в кабинет, жуя яблоко. Ее младшая сестра поделилась им с той. Ничего не подозревая девочка садится на свое место. Пропажи она не заметил. Юля поправила хвост, распустив рыжие кудрявые волосы и заплетая его заново. Закончив с прической, она стала читать книгу, что лежала на парте, рядом с учебниками. Это был детектив от нового автора, который появился на полках магазинов совсем недавно. Наивный, плоский сюжет с минимумом самих расследований. Из-за этого книгу и невзлюбили. Юля же взяла ее ради интереса, чтобы посмотреть действительно ли книга вызывает больше недовольство, чем другие эмоции.

Два мальчика из компании разочаровались такой реакции, а точнее ее отсутствия. Они ожидали увидеть совсем другого. У них осталось два урока, а после последнего еще и совещание у учителей. Сидеть и ждать пока обнаружат пропажу рискованно. Еримил это и сам понимал. Он собрался вновь «разобрать» потолок, как в класс вбежала учительница математики. Тот быстро переместился с парты на стул.

–Дорогие мои, меня пригласили на открытый урок. Вы же простите меня? – проговорила женщина. Все наперебой сказали, что все нормально – я дам вам задание, чтобы вы не сидели без дела. Приготовьте двойные листочки и передайте это тем, кого сейчас нет в классе. Я потом приду на перемене и соберу ваши работы.

Возражать никто не стал. Дополнительная оценка лишней не бывает, особенно в конце четверти. Преподавательница хотела еще попросить, чтобы никто не списывал, но это смешно. Ученики все равно способ списать, даже если та попросит кого-то из коллег присмотреть за ними. Учительница же ушла, но сказала, что еще придет, чтобы принести листы с заданиями для самостоятельной работы.

Как только та покинула кабинет, все тут же зашевелились. Никто не был готов к внезапной самостоятельной работе и не знал, по каким темам она будет самостоятельная. Большинство окрестили Юлю и Павлика своей надеждой, что те дадут списать. Первая потому что никогда не отказывает. Второй пусть и не все задания правильно решает, зато быстро. Альбинос пожал плечами и вырвал из тетради двойной листок и стал рыться в пенале в поисках калькулятора, но его там не оказалось. «Дома оставил. Ничего страшного. Сегодня же нет физики,» – подумал Мишель и перевел взгляд на Юлю.