Текст книги "История хазар-иудеев. Религия высших кланов"

Глава 2
Теория уйгурского происхождения хазар

Название «тюрки» стало известно, благодаря подъему в VI веке великой силы, о чем мы уже упоминали. Оно применяется к группам, появившимся в разные времена и принадлежащим к одной расовой семье. В том, что хазары были тюрками, а не принадлежали ни к финно-угорской группе, как считалось раньше¹, ни к протокавказцам², нет никаких сомнений. Титулы их лидеров, существование двойного царствования и многие другие черты можно объяснить только так. Необходимо лишь разобраться, существует только один народ, с которым хазары связаны ближе всего, или их несколько.

Есть много свидетельств, связывающих хазар с уйгурами. Этот народ существовал до и после Тюркской империи на востоке, мы знаем о нем из китайских источников, а также из старых надписей. Существуют свидетельства присутствия уйгур на западе – о них упоминают византийские авторы. Рассмотрим сначала некоторые китайские источники³.

По Гиббону, хазары были известны китайцам как коса, и он подтверждает это, на первый взгляд, удивительное предположение, цитируя известную «Историю гуннов» де Гиня⁴. Де Гинь берет равенство коса = хазар из Wên-hsièn t‛ung-k‛ao. Последняя редакция этого труда датирована 1322 годом. Там говорится о Фулинь – Византийской империи. Информация взята из более раннего китайского труда – T‛ung-tien, написанного в 766–801 годах. Источник для интересующей нас статьи о Фулинь – рассказ о неком Ту Хуане, который попал в плен к арабам в сражении при Таразе (Таласе) в 751 году и вернулся в Китай в 762 году⁵. Ту Хуань, очевидно, слышал о хазарах как о северных соседях арабов и называет их ко-са тюрки в связи с Чан⁶ (Шам, Сирия) и Фулинь⁷. Также в T’angshu в 945 или 1060 году (даты двух версий труда) упоминаются ко-са тюрки, живущие к северу от Византийской империи⁸, Хорезма⁹  и Персии¹⁰. В записи, относящейся к Хорезму, название имеет несколько другую орфографию – хо-са тюрки¹¹. В китайских источниках нет ничего, дающего основания предположить, что уже упомянутые выражения «Ченастан Чепетух» и «Хакан Китая» означают какую-либо китайскую активность в непосредственной близости от Каспия или имеют другое объяснение, помимо смешения с Синджибу (Син Ябгу). Но из этих источников мы узнаем, что шестое из девяти примитивных уйгурских племен называлось коса¹². Речь идет о хазарах? Очень привлекательное объяснение. Его, по сути, предложил Э. Паркер, который, говоря о ко-са в связи с некими тюрками Шадо (Shado), утверждает: «По всей видимости, они мигрировали на запад, поскольку история династии Тан [он имеет в виду отрывок из T‛angshu] рассказывает о хазарском племени, живущем к северозападу от арабов»¹³. Можно отметить, что, согласно Паркеру, шадо – западные тюрки¹⁴. Позже Поль Пеллио прямо заявил, что, по его мнению, хазары и коса – это одно и то же уйгурское племя, также он процитировал других авторитетных авторов и привел ряд релевантных фактов¹⁵.

Из надписей нам известно, что уйгуры существовали во времена Тюркской империи. В 742 году они образовали часть коалиции, которая уничтожила власть восточных тюрок, а потом взяли лидерство на реке Орхон до 840 года¹⁶. Но они должны упоминаться в дальневосточных документах намного раньше, во главе великой конфедерации при поздней династии Вэй¹⁷, и, возможно, даже еще раньше, при первой династии Вэй (227–264)¹⁸. Согласно одной из версий T‘ang-shu, они были потомками хунну (гуннов)¹⁹. Эти факты увязываются с тем, что пишут византийские авторы. Мы уже ссылались на отрывок из Приска о появлении сабиров около 463 года. В это время послы трех народов, сарагуров, опрогуров и еще одного, возможно уйгур²⁰, почувствовали, что им угрожает опасность, и обратились к грекам за помощью. Очевидно, они представлялись как находящиеся в окрестностях Византии и, предположительно, были там веком позже, когда с востока в 558 году пришли племена вар и хунни, называвшие себя аварами, но на самом деле это были уйгуры²¹. Нам известно, что пришельцы вызвали большую тревогу, появившись среди барсилов, оногуров и сабиров²². По другой версии, они напали на утигуров и сабиров²³. Это на редкость похоже на ситуацию, когда последовательные волны утигуров, начиная с 465 года или ранее, мигрировали на запад, пока не оказались в Европе. Мы, конечно, читали об уйгурах, живших к западу от Волги в 569 году²⁴, а также об утигурах, в 576 году осадивших Боспор (Керчь)²⁵. В обоих случаях это были подданные западных тюрок. Судя по всему, процесс не был завершен до 598 года, когда в Европу прибыли другие вархониты²⁶.

Разумеется, не все уйгуры ушли на запад. Представляется, что на территории, контролируемой тюрками, и, возможно, за ее пределами существовало враждебное население, которое стремилось отомстить за большое поражение и бойню²⁷. Едва ли можно считать случайностью то, что разгром западных тюрок в 652–657 годах, равно как и восточных тюрок несколько позже, был осуществлен коалицией, значительную часть которой составляли уйгуры. Нам известно, что власть западных тюрок вскоре после этого перешла к хазарам. Вероятно, хазары, поддержанные другими группами – забендер (самандар), коцагир (булгар)²⁸ и др., – быстро двигались к созданию своей империи²⁹. Можно предположить, что хазарское лидерство до и после 657 года было принято с большей готовностью, если они представляли племя (ко-са) ранней правящей расы. Сомнительная наследственность вархонитов связывает их с менее почтенными предками³⁰.

Довод, что хазары могут быть ко-са уйгурами, предложен в порядке рабочей гипотезы, в отсутствие убедительных подтверждений. Его подтверждает целый ряд соображений, которые все вместе приобретают определенный вес. Доказательство раннего пребывания уйгур на территории, которая стала называться Хазарией, можно найти у Михаила Сирийца и Бар-Эбрея, о которых говорилось в предыдущей главе. Народ Puguraya или Panguraya представлен у них как одна из наций, которая до прихода хазар и булгар занимала Восточную Европу. В первозданном виде слово Puguraya ничего нам не говорит. Многие авторы делали попытку трансформировать название. Ранние редакторы Бар-Эбрея Брунс и Кирш переделали его в Hungarians, Бадж – в «Пангуриане» (Pangurians), а Маркварт предложил модифицировать текст, чтобы получилось «народ баланджар»³¹. Из всего перечисленного последний вариант представляется самым вероятным, но, поскольку в другом месте Бар-Эбрей использовал такое же слово для обозначения уйгур, можно такое же прочтение предложить и здесь³². Эти уйгуры уже осели у Европе, потому что мы находим информацию о них в греческих источниках.

Среди высших сановников Хазарского государства, согласно Ибн-Фадлану, встречается титул джавшигар. Возможно, последняя часть термина является уйгурской, слово можно перевести как «чавуш уйгур» – «маршал уйгур». Альтернативные объяснения неубедительны³³.

Есть некоторые параллели между церемониалом хазарского хакана, как его описал Ибн-Фадлан³⁴, и рассказом о царе тогузгузов³⁵, который можно здесь привести. Обычно считается, что тогузгузы в арабских источниках – это уйгуры³⁶. Здесь, вероятно, имеются в виду уйгуры Тянь-Шаня (примерно 860 г.)³⁷. Их царь, как и хазарский хакан, сам не правит. Все дела царства в руках его визирей и помощников. Хазарский хакан имеет шестьдесят рабынь, царь тогузгузов – (три сотни и) шестьдесят. Царь тогузгузов видит простых людей раз в год. Согласно Ибн-Фадлану, хазарский хакан появляется на публике раз в четыре месяца. Когда это случается, перед царем тогузгузов подданные тоже падают ниц. Если то, что здесь сказано, действительно практиковалось среди уйгур Тянь-Шаня, вероятно, мы имеем основания допустить их связь с хазарами.

Что касается лингвистической связи между уйгурами и хазарами, существующие памятники уйгурского диалекта ее не подтверждают. Обычно считается, что хазарский диалект принадлежал к так называемой аберрантной ветви тюркского языка, названной лир-язык (в отличие от шаз-языка³⁸, представленного почти всеми известными тюркскими диалектами). Уйгурский диалект, насколько известно – шазязык³⁹. Вероятно, никогда не было ничего другого. Но вполне можно предположить, что в далекие времена на лир-языке говорили многие. И если связь уйгур-хазар по всем остальным параметрам приемлема, лингвистический фактор не будет решающим аргументом против⁴⁰.

Нельзя не отметить, что национальные имена булгар (bulgars) и башкир (bashkirs) изначально одинаковы⁴¹, и разница соответствует различию между лири шаз-языком. Bil, или biel – лир-язык = bash – шаз-язык, а вторая часть названия одинакова -gur, -gir. Оба слова переводятся как «пять огур (уйгур)». Если сказанное верно, это подтверждает теорию, которая обсуждалась в этой главе, и нет сомнения, что связь между булгарами и хазарами во все времена была тесной.

Глава 3
Укрепление Хазарского государства и первые арабо-хазарские войны (642–652)

Хазары, вероятно, первоначально кочевали на довольно ограниченной территории. Мы уже встречали их на Кавказе. Заметка в «Армянской географии» утверждает, что в некое неуточненное время они находились «на зимних квартирах» на Волге, что вызвало тревогу барсилов, которые укрепились на так называемом Черном острове в низовьях реки¹. Одно время хазары составляли союз с булгарами². Мы считаем, что хазары жили между Волгой и Кавказом, в основном на прибрежных землях, а булгары – западнее, с центром в долине реки Кубань. Отношения между двумя группами не всегда оставались равными. Имела место экспансия хазар за счет булгар, и было это в VII веке. Она дала хазарам контроль над обширным регионом, простиравшимся в западном направлении по крайней мере до рек Дон и Кубань.

Согласно Феофану, булгары (оногундуры) были хорошо организованы правителем Кубратом. После его смерти около 650 года у власти оказались пять его сыновей, которым он советовал держаться вместе и не делить владения на отдельные царства. Они отвергли этот мудрый совет. Старший сын, Батбай, остался на земле предков, второй брат, Котраг, переправившись через реку Дон, поселился напротив брата, третий, Аспарух, занял территорию к западу от Днестра, четвертый и пятый ушли еще дальше – к Дунаю. Хазар Феофан описывает как «великий народ, вышедший из страны Берзилии, первой Сарматии». Хазары овладели большой территорией до самого Черного моря и сделали своими данниками ее бывших обитателей, которые остались³. В 679 году Аспарух переправился через Дунай и покорил территорию современной Болгарии⁴.

Мы можем отметить, что этот рассказ дает основание для теории, что название булгар означает «пять уйгур». Согласно Константину Порфирогенету, после описанных выше событий название «оногундуры» сменилось на «булгары»⁵. Пожалуй, Константин датирует перемену слишком поздним временем. Очевидно, что оногундуры не приняли новое имя после того, как одна или больше орд была покорена хазарами. Булгары упоминаются до этого⁶. Другое имя также параллельно упоминается в независимом рассказе об описанных событиях. Возможно, это альтернативная форма от оногуров⁷.

Самое раннее записанное событие в хазарской истории дает нам «ответ Иосифа» – еврейский документ, представляющий большой интерес. О нем мы поговорим позже. В письме идет речь о победе хазар над народом, который в источнике назван W-n-nt-r. «Они вели войну с народами, которые были многочисленнее и сильнее их, но с помощью Божией прогнали их и заняли их страну. Те бежали, а они преследовали их, пока не принудили их перейти через большую реку по имени «Руна» (очевидно, Дунай). До настоящего дня они расположены на реке «Руна» и поблизости к Куштантинии (Константинополю), а хазары заняли их страну». Не может быть сомнений в том, что это версия истории Феофана. Переход от оногундур к W-n-nt-r в еврейском письме вполне вероятен. Согласно трактату «Худуд аль-Алам» (X век), на Кавказе был народ W-n-nd-r, присутствие которого лучше всего объясняется, если считать его остатками булгар⁸. С W-n-nd-r связаны N-nd-r у Гардизи⁹, возможно, также W-b-nd-r у ибн аль-Асира¹⁰, этому также соответствует N-ndh-rwayh у Хафизи-Абру¹¹, и W-l-nd-r у Масуди¹². Представляется вероятным, какие-то из этих слов – или все они – сохраняют старое имя булгар.

В «ответе Иосифа» не содержится никаких указаний на то, где жили хазары до того, как покорили новую территорию. Согласно Феофану, как уже говорилось, они явились из Берзилии, первой Сарматии. Никифор называет страну, из которой вышли хазары, Верилией (Берилией)¹³. Обе формы неизвестны в классической географии. Но название, которое мы уже встречали, можно объяснить на основании восточных источников.

«Басилы» упоминаются вместе с хазирами в «Армянской истории». Согласно Михаилу Сирийцу, эпонимный предок хазар занял «страну аланов, которая называется Барсалия». В рассказе Кудамы о встрече между Ануширваном и хазарским царем (по Балазури – царем тюрок) упоминается Баршалия. Эти названия¹⁴ необходимо связать с Берзилией Феофана. Представляется, что это место находилось где-то на Кавказе. В «Армянской истории» говорится о «царстве гуннов» к северу от Дербента¹⁵, со столицей «на западе»¹⁶ в Варачане. У Бируни упоминается место, расположенное, предположительно, между Баку и Дербентом, называемом Варатан¹⁷. Возможно, это одно и то же. В одном из еврейских повествований об обращении хазар в иудаизм оно называется Вар(а)сан¹⁸. Варачан (Варатан) вероятно, то же самое, что Баршалия. Минорский считает такую идентификацию в высшей степени вероятной¹⁹. Как в таком случае две формы появились в арабском, неясно. Возможно, Варатан – местное произнесение (также армянское Варачан), а Баршалия, как Берзилия и Барсалия – попытка перенести название в другой язык. Заки Валиди считает, что Варач– и Барш– – название племени²⁰.

Доступная информация, к сожалению крайне скудная, не позволяет нам ограничить Барсилию и барсил небольшой территорией на Восточном Кавказе. Помимо города в Дагестане, есть свидетельства наличия такого же города на Волге. Михаил Сириец идентифицировал Барсалию с Аланией, то есть помещал ее в окрестность Дарьяльского ущелья в центральной части Кавказа. Псевдоавары в 558 году посеяли панику у народов, живших на крайнем юго-востоке Европы, среди которых упоминается сарсельт. Мы можем утверждать, что это название барсельт, и связать его с Берзилией. Берсилы, вероятнее всего, жили на удаленных друг от друга участках того, что впоследствии стало Хазарией. И если трудно точно установить, что именно подразумевал Феофан под Берзилией, все же можно пролить некоторый свет на ситуацию до выступления хазар против булгар. Представляется, что хазары покорили барсилов раньше. Возможно, они как раз собирались это сделать в первом отрывке из «Армянской географии». Это объясняет другой отрывок из этого труда, в котором «царь севера» называется «хаканом, повелителем хазар», а царица – «хатун народа барсилов»²¹.

Не может быть сомнений ни в отношении факта, что хазары одолели булгар, ни в важности этого события для их последующего развития. Источники подтверждают, что жившие в среднем течении Волги булгары в IX и X веках подчинялись хазарскому хакану²², и, хотя мы не можем точно сказать, когда это началось, вполне реально предположить, что именно с упомянутых выше событий. Если волжские булгары действительно были беженцами с юга, что представляется вероятным, возможно, прошло какое-то время, прежде чем они были вынуждены признать власть хазар. Этим объясняется сохранение ими индивидуальности, которую их соплеменники, населявшие территорию между Азовским морем и Кавказом (группа Батбая), по большей части утратили²³. В любом случае очевидно, что открытие новой территории давало хазарам и новые возможности, а также ответственность, чего прежде они не знали. Появившись на Черном море вскоре после поражения булгар, они впервые вторглись в область, где влияние Византии было доминирующим. Вероятно, в это время, если не раньше, они нашли путь в Крым, где в VII веке уже утвердились постоянные хазарские гарнизоны²⁴. В Крыму, как, скорее всего, и в других местах, они поддерживали прямой контакт с греками. Их власть и богатство увеличились. Вероятно, со временем на них произвели впечатление и интеллектуальные аспекты цивилизации, подобной которой они еще не знали²⁵.

Тем временем в другой части света начались другие события. К 641 году или ранее арабские армии уже подошли к Кавказу с юга, и завоевание страны, расположенной к северу от горного хребта, не стали откладывать надолго. Большая западная экспансия хазар, о которой мы говорили, вероятно, еще не началась. Она заняла не год и не два и имела место скорее в третьей четверти VII века, чем во второй. Тем не менее представляется определенным, что в 542 году, когда мусульмане впервые появились в стране к северу от Баб-ал-абваба (Дербента), хазары уже там были.

Чрезвычайно важным для всей последующей истории представляется тот факт, что, когда победы ислама привели арабов к Кавказскому хребту, они столкнулись с хазарами, энергичными и стремящимися к экспансии. Хотя великий горный хребет, несомненно, явился для захватчиков с юга нелегким барьером, они преодолели бы любые преграды, кроме сильного и хорошо организованного сопротивления, которым их встретили хазары. И хотя в течение следующего столетия мусульмане неоднократно пытались продвинуться за Кавказские горы, и иногда им это удавалось, арабы так никогда и не смогли создать прочный плацдарм к северу от гор. Несмотря на прилагаемые усилия, их дальше не пускали – за исключением одного случая, о котором будет рассказано далее, но и тогда обстоятельства не позволили им развить победу.

Ситуация на Кавказе в первые дни распространения ислама, в общем, напоминает ситуацию на Пиренеях, сложившуюся несколько позже, когда подошли мусульманские армии. Как и франки, хазары оказались достаточно сильны, чтобы сдержать нападавших. На западе решение было достигнуто в результате одного большого сражения в 732 году, а на востоке положение долгое время оставалось неоднозначным. И все же, когда агрессивная сила халифата иссякла, Хазария все еще существовала. Захватив бывшие персидские земли до самого Кавказа, арабы не смогли продолжить завоевания. Несколько раз они вторгались в страну хазар, но дальше этого дело не пошло. За Кавказским хребтом независимая Хазария существовала и после долгих лет постоянной войны. Возможно, она была несколько потрепана, но тем не менее располагала большей территорией, чем когда впервые появились арабы, и даже обрела резервы, которые ей предстояло продемонстрировать в будущем. Да, сюда впоследствии проник ислам²⁶, но это была религия, которой позволили существовать (как хазарское христианство), а не навязанная завоевателями. Значение хазарской обороны, как мы уже говорили, чрезвычайно велико. Если бы этот народ не смог устоять в войнах, которые мы далее опишем, история Восточной Европы, и в первую очередь Российского государства, была бы совершенно другой.

Первым арабским военачальником, появившимся в районе Баб-ал-абваба, был Букайр ибн Абдулла, который вместе с другим офицером был отправлен в Азербайджан в 641 году²⁷. В следующем году Сурака ибн Амр двинулся на Дербент, а передовыми отрядами его армии командовал Абдуррахман ибн Рабиа. Они обнаружили Букайра рядом с городом²⁸. Тот присоединился к ибн-Амру. Так арабы впервые привели крупные силы к Кавказу. Известно о беседе, состоявшейся между Абдуррахманом и персидским наместником Дербента по имени Шахрбараз, который написал арабу и попросил защиты. На последующей встрече он объяснил свое положение. Он не имеет ничего общего с окружающими варварами и не станет помогать им против арабов, с которыми у персов родство – обе расы благородные. Он предложил перейти на службу к мусульманам, потребовав, чтобы его самого и его последователей, в обмен на службу, освободили от подушного налога (jizyah). Когда о предложении сообщили ибн Амру, тот решил простить налог всем тем, кто действительно выступит вместе с мусульманами, но остальные должны платить. Халиф впоследствии одобрил решение Сураки ибн Амра, и это стало обычной практикой там, где велось много сражений²⁹. Создается впечатление, что персидская система уже прекратила свое существование. По Балазури, греки и хазары разделили Армению³⁰. Это было возвращение к прежней ситуации. Западной частью правил до прихода персов греческий наместник, а Арран с Грузией принадлежали хазарам³¹. Нельзя с уверенностью говорить о присутствии хазар в это время так далеко на юге, но в любом случае положение персидского наместника в Дербенте, окруженного недовольными армянами, которому к тому же угрожали могущественные враги, вряд ли было приятным.

Есть интересная версия речи Шахрбараза у Балами³², работа которого, как мы сейчас понимаем, является чем-то большим, чем краткий перевод Табари на персидский язык³³. Шахрбараз (он же Шахрияр) пожаловался, что находится между двумя врагами, одни из них – хазары, другие – русы. Трудно сказать, что это значит. Мы связываем подъем могущества русов с более поздним периодом, скорее с IX веком, чем с VII. Можно предположить, что это анахронизм. Да и географическое положение далеко от ясности. Однако Заки Валиди, к примеру, считает, что отрывок из Балами – знак того, что русы участвовали в хазарских войнах, в чем уверен и Масуди, но для X века³⁴. Зато Маркварт выступает против историчности сведений о Шахрбаразе – возможно, слишком поспешно³⁵. Если верить Табари, свидетелями заключения договора были Абдуррахман ибн Рабиа, Салман ибн Рабиа и Букайр ибн Абдулла. Известно, что все они действовали в этом регионе. Салман ибн Рабиа был младшим братом Абдуррахмана. Представляется, что в истории о Шахрбаразе действительно есть элемент вымысла. Шахрияр, как утверждают, был вместе с Абдуррахманом в Дербенте, когда возвратился человек, посланный им к стене Зуль-Карнайна, и рассказал, что он там видел. Но общая ситуация персидского правителя, опасающегося местного населения, которому, скорее всего, помогали хазары с другой стороны Кавказа, вполне может быть аутентичной³⁶.

Когда Баб был захвачен, помощников Сураки разослали в разных направлениях. Халив, когда ему сообщили обо всем, что сделано, и о достигнутых успехах, был удивлен и доволен. Однако помощникам Сураки успех не сопутствовал. Вскоре после этого Сурака умер, и его место занял Абдуррахман. О Букайре больше ничего не известно. Абдуррахман был утвержден халифом во главе войска и получил приказ двигаться на север на хазар³⁷.

Табари сообщает о беседе, которую примерно в это время имел Абдуррахман ибн-Рабиа с бывшим персидским наместником в Бабе. На вопрос перса «Куда идешь?» Абдуррахман ответил: «На Баланджар». Это был важный хазарский центр³⁸, расположенный на реке с таким же названием³⁹, не слишком далеко от Дербента⁴⁰. «Но ведь мы, персы, будем довольны, если варвары оставят нас в покое в Бабе», – сказал Шахрбараз. «Что ж, – сказал Абдуррахман, – а арабам этого мало, и у нас есть люди, которые поддерживают наше дело всем сердцем. Они были людьми чести раньше, остались таковыми и сейчас. Они не изменятся и не перестанут стремиться к завоеваниям, пока не будут разбиты». Так мусульмане впервые двинулись на Хазарию⁴¹.

Табари утверждает, что во время первого рейда в 642 году Баланджар был захвачен без потерь, арабская кавалерия проникла будто бы еще дальше и дошла до Ал-Байды, города, находившегося в 200 фарсангах от Баланджара⁴². Это утверждение можно подвергнуть сомнению. Ал-Байда – название, данное арабами в ранний период Итилю, хазарской столице на Волге. Несомненно, в 642 году у хазар уже было там поселение, но оно, скорее всего, еще не было столицей⁴³. В любом случае говорить о мусульманах, проникших так далеко во время своей первой экспедиции, – явное преувеличение. В то же время очевидно, что хазарское сопротивление оказалось неожиданно слабым – удивительный факт, учитывая их упорное противодействие впоследствии. В этом случае арабы обнаружили, что их противники засели в укрепленных пунктах и отказались ввязываться в бой. Согласно арабскому историку, хазары быстро пришли к выводу, что их противники неуязвимы, и если и не являются сверхъестественными существами, то им уж точно помогают небеса. Это совершенно не похоже на язык, которым всегда описывались мусульманские победы, и, возможно, является реакцией простого народа на беспрецедентное и неожиданное бедствие. Учитывая это обстоятельство, быстрое продвижение арабов, пусть даже до Волги, в общем, исключить нельзя. Источники едины только в отношении расстояния, пройденного ими⁴⁴.

Маркварт не только отрицает, что Ал-Байда была достигнута, но также считает, что наступление на Баланджар неверно датировано Табари. По Маркварту, оно имело место в 32/652 году⁴⁵. Табари повторил историю о неуязвимости мусульман до 32 года, а Балазури ничего не знает о мусульманской атаке на Баланджар в 22/642 году. Маркварт, как это иногда случается, не дает обоснований своему мнению относительно даты первого нападения на Баланджар. Между тем Ибн-Хальдун утверждает, что Абдуррахман совершал постоянные набеги на Хазарию и Баланджар⁴⁶. Также совершенно ясно из Табари, что Абдуррахман пошел на Баланджар в 22 году, а атаки на Хазарию, в которых Баланджар не мог не быть основной целью, повторялись в последующие годы⁴⁷. Против этого свидетельства молчание Балазури и obiter dictum Маркварта не имеют веса.

Мы не можем согласиться с утверждением мусульманских источников о том, что арабы не несли потерь в войнах с хазарами до великого сражения при Баланджаре, в котором был убит Абдуррахман ибн Рабиа. Поверить в это невозможно. Балами упоминает о пролитой арабами крови во время их первого похода на хазар⁴⁸. Последующие набеги могли быть не столь масштабными и, значит, потери незначительными, но тем не менее в этом случае, как и в ряде других, основная арабская традиция имеет черты патриотического преувеличения.

Немного позже, возможно в 24 году⁴⁹, Валид ибн Укба, сводный брат Усмана, был назначен правителем Куфы. Валид, как и его отец Укба, имел незавидную репутацию в исламе. Говорят, что сура Корана «Верующие, если кто-либо неправдивый принесет вам какое-либо известие…»⁵⁰  имела в виду именно его. Известно, что, будучи губернатором, он имел обыкновение выходить к утренней молитве, еще не отойдя от ночных возлияний. Представляется, что Усман, назначая на должность родственника, рассчитывал, что его твердая рука (это было общепризнанное достоинство Валида) поможет обуздать жителей Куфы. Табари описал экспедиции в Азербайджан и Армению, проведенные Валидом вскоре после назначения. Утверждают, что он вызвал Салмана ибн Рабиа, предположительно из окрестностей Баба, и после этого направил его к границе. Что касается численности мусульман, участвовавших в экспедиции, у Табари сказано, что всего в кампании участвовало 40 000 человек, которые сражались по очереди раз в четыре года. Из 10 000 воинов, доступных каждый год, какое-то количество людей отправлялось в другие места, но 6000 человек всегда присутствовало в Азербайджане⁵¹. Когда Валид покинул Куфу, дополнительные войска, несомненно, были набраны из городского населения. Утверждают, что он отправил 4000 человек под командованием одного офицера, чего, вероятно, было достаточно, чтобы покорить Азербайджан, а после завершения операции дал Салману ибн Рабиа 12 000 человек, чтобы идти в Армению. Очевидно, задачей Салмана был сбор дани с непокорного населения. О действиях против хазар ничего не сказано. Армянская экспедиция была успешной – Салман воссоединился с Валидом, и вся армия отошла в окрестности Мосула. Число людей было сравнительно невелико. В сведениях о предыдущих экспедициях в Баб и за его пределы нет цифровых данных, и потому сравнение невозможно. Можно предположить, что численность мусульманской армии в этих двух случаях не слишком отличалась.

По возвращении Валид получил письмо от халифа, в котором говорилось, что на западе греки сильно теснят мусульман и из Куфы должно быть немедленно отправлено им на помощь 8000 или 9000 человек. Встретившись со своими людьми, Валид объяснил ситуацию и позвал добровольцев. Очень скоро 8000 человек были готовы к выступлению под началом Салмана ибн Рабиа. Салман и его люди соединились с Хабибом ибн Масламой, командиром сирийцев, и объединенные силы выступили против греков⁵².

Маловероятно, что положение Абдуррахмана в Бабе было подорвано экспедицией Валида в 24/644 году. В последующие годы он получал помощь из Куфы⁵³ и постоянно совершал набеги на хазар. К этому периоду относится замечание внука Валида ибн Укбы, который говорил о прекрасных старых временах своего деда, когда Абдуррахман главенствовал в Бабе⁵⁴. Вероятно, Салман ибн Рабиа в это время был связан с его старшим братом. Приверженец традиций ибн Абд-аль-Барр упоминает о неком Шакике ибн Саламе, который рассказал, что во время нападения на Баланджар по приказу Салмана людям было строжайше запрещено увозить добычу на вьючных животных. Иными словами, им было позволено взять только то, что они смогут унести⁵⁵. Этот или аналогичный случай упоминает и Зухайр ибн аль-Кайн, который был вместе с Хусейном в Кербеле. Он цитирует слова, сказанные Салманом поколением раньше после успешной экспедиции на Баланджар. Салман спросил своих людей, довольны ли они победой и добычей. Те ответили утвердительно. Тогда Салман спросил, были бы они больше довольны, если бы жили во времена юности Мухаммеда и его сподвижников и сражались с ними⁵⁶. Салмана цитируют и в том случае, когда речь идет о реакции хазар на нападение арабов⁵⁷, но эти операции не были масштабными. Между 22/642 и 32/652 годами мусульмане, судя по всему, были заняты урегулированием дел в Армении и Азербайджане. Не осталось ни одной подробной записи об их деятельности в Хазарии в этот период.

Табари пишет, что в 30/650 году Хузайфа ибн аль-Яман, который находился в Рее, был послан в Азербайджан⁵⁸. Очевидно, у Абдуррахмана в Бабе возникли трудности, и ему понадобилась помощь. Ситуация между мусульманами и хазарами остается неясной. Тем не менее нам известно о спорах, которые стали возникать у арабов на этой границе. Именно во время пребывания в окрестностях Баба Хузайфа ибн аль-Яман пришел к заключению, что, исходя из разногласий мусульман относительно формулировок Корана, необходим новый единообразный текст⁵⁹. Позже он убедил халифа предпринять действия в этом направлении. Можно предположить, что споры относительно правильного прочтения священного текста действительно могли привести к серьезным последствиям, тем более если несогласными сторонами были куфанцы и сирийцы. В Куфе уже начала проявляться неприязнь к Усману и его правительству. Хотя раскола в Бабе пока не было⁶⁰, в докладе Хузайфы в 30 году сообщается о напряженной ситуации, от которой, безусловно, выигрывали хазары.