Текст книги "Обладание"

– Я могу вам помочь? – обратилась я к ней с вопросом.

Она повернулась ко мне, и я постаралась рассмотреть ее лицо в мельчайших подробностях. Тонкие губы, густые брови, удивительно скромный макияж на бледной кремовой коже, длинная лебединая шея, на которой красовалось изящное золотое колье с кулоном в виде буквы «Д».

С нескрываемым раздражением она пробормотала себе под нос что-то вроде: «Если только вы способны повернуть время вспять».

Мне хотелось сообщить ей, что она опоздала ровно на один час пятьдесят две минуты. Что ее солиситор уже вернулся в свою контору и что процедура ее развода уже запущена. Мне хотелось спросить у нее, почему она так сильно опоздала. «И не был ли это преднамеренный фокус, дабы произвести впечатление на своего мужа?» – мельком подумала я, глядя на гладкие волны, ниспадавшие ей на плечи. Или же она просто не дала себе труд записать детали слушания, которое состоялось сегодня утром, в свой, без сомнения, переполненный ежедневник?

Несколько мгновений я простояла в неподвижности, слушая, как громко колотится сердце у меня в груди, и раздумывая над тем, должна ли я представиться ей. Я прекрасно понимала, что она наверняка сочтет весьма странным совпадение, что барристер, которую она встретила у стенда с графиком судебных слушаний, является еще и адвокатом ее мужа.

– Боюсь, что здесь вам никто не сможет помочь, – ответила я, крепче прижимая к себе портфель.

Лицо ее смягчилось, когда она улыбнулась мне, и в этот момент я совершенно точно поняла, что нашел в ней Мартин Джой. Мне вдруг стало трудно дышать, воротник блузки врезался в шею, и я направилась прямиком к выходу – мне срочно понадобилось глотнуть свежего воздуха.

Глава седьмая

Встретиться в Ислингтоне предложила не я. Мартин прислал мне текстовое сообщение из Швейцарии, приглашая на ужин, и, когда я ответила согласием, буквально через несколько минут заказал столик в «Оттоленьи».

Я сочла это добрым знаком. Ресторан «Оттоленьи» находился не в Сохо или Челси. Он располагался на Аппер-стрит, в двух шагах от моей квартиры, так что отправиться туда мы сможем в любом состоянии, и я поняла, что должна – точнее, очень хочу – подготовиться к этому событию. Долгие годы сознательного одиночества не способствуют тщательному уходу за собой, и облегающее соблазнительное нижнее белье постепенно сменилось привычным комфортом застиранных вещей. Теперь мне предстояло сделать выбор. Обыкновенно утром в субботу я ездила в Центр оказания бесплатных юридических услуг в Тойнби-холле, что в Степни, где волонтерствовала вот уже долгие годы, но на этой неделе я решила увильнуть и провести утро в небольшом корейском спа-салоне красоты на Холлоуэй-роуд, чтобы выглядеть хотя бы вощеной и гладкой. После этого я отправилась в свой любимый магазин деликатесов, «Ля Фромажери», где купила мягкий бри и бутылку игристого итальянского вина «Фраголино», которые поставила в холодильник. Затем я застелила кровать свежим бельем и даже побрызгала его лавандовой водой в попытке придать ему накрахмаленный вид, какой имеют простыни в первоклассных отелях. Я решила превратить свою квартиру в восхитительный райский уголок, который ему не захочется покидать. Чего, как я начала понимать, я желала больше всего на свете.

Свой выбор я остановила на черном платье и ярко-розовых туфлях на высоком каблуке, намеренно выйдя из дома на пять минут позже, чем требовалось. Играть в такого рода игры я решительно не умела, но пошла на эту единственную уступку, изображая неприступность.

Я поднялась вверх по Аппер-стрит, которая, несмотря на ранний вечер, уже была запружена людьми, сбившимися в стайки по четыре-пять человек. Они громко переговаривались и смеялись, а я дышала полной грудью, стремясь ощутить хотя бы частичку этой энергии, капельку этой отрешенности, ощущения, что сегодня вечером может произойти все что угодно. По губам у меня скользнула улыбка. Все что угодно.

Я перешла на другую сторону улицы, и каблуки мои звонко стучали по асфальту, а полы пальто развевались. Будет ли он уже сидеть на месте, поджидая меня? Или же я обнаружу пустой бар и послание на телефоне, уведомляющее меня о срочной работе или задержанном рейсе? Я так и не сумела убедить себя в том, что Мартин Джой обязательно свяжется со мной после первого распорядительного слушания, но, как только мы договорились о свидании, я наивно предположила, что он придет непременно. Однако теперь я уже не была так в этом уверена. Быть может, позвонить ему и спросить, едет ли он ко мне? «Думай позитивно, – сказала я себе. – Чудеса все-таки случаются. Даже с тобой».

Он действительно оказался на месте, и сердце мое сбилось с ритма, когда я увидела его через стекло. Повернувшись спиной к улице и облокотившись о стойку бара, он жестикулировал, разговаривая с кем-то. Улыбка на моем лице увяла; нет, он не один. В обществе какой-то парочки. Я приостановилась возле ступенек, взявшись за дверную ручку и борясь с разочарованием. Неужели я ошиблась в своих предположениях? Неужели это не свидание? Но стоять здесь и раздумывать было некогда: Мартин обернулся и увидел меня через стеклянную дверь.

– Фран, – тепло приветствовал он меня, когда, с трудом переставляя ноги, я вошла внутрь. Он протянул мне руку, привлекая к себе, и между нами проскочила искра, как только наши пальцы соприкоснулись. Но он не поморщился и не отпрянул, а лишь улыбнулся и шепнул мне на ухо, негромко, чтобы его услышала я одна: – Сексуально выглядишь.

– Франсин, – сказал он, поворачиваясь к своим спутникам, – это Алекс, мой деловой партнер, и Софи, его жена.

– Просто его жена, – отозвалась женщина, заговорщически подмигнув мне и делая шаг вперед, чтобы пожать мне руку. – Ничего особенного.

Но впечатление она производила, надо отдать ей должное: высокая голенастая блондинка, типичный капитан команды в лакроссе. Когда она слезла с банкетки, то оказалось, что она выше меня на целую голову. Даже на каблуках мой рост едва дотягивал до пяти футов и пяти дюймов, но еще никогда я не ощущала себя такой коротышкой, как сейчас, рядом с ней.

Хотя Алекс рассмеялся, я почувствовала, что он напряжен и сдержан. Худощавый, стройный, в сером костюме с иголочки. Скорее всего, я была не первой женщиной, которую Мартин представлял своим друзьям после развода, или же Алекс попросту сохранял лояльность Донне – с друзьями такое бывает, не так ли? Они всегда встают на чью-либо сторону.

Возникла короткая неловкая пауза, и Мартин поспешил заполнить ее:

– Значит, ты получила мое сообщение?

– Какое сообщение?

– О том, что Алекс и Софи присоединятся к нам за ужином.

Я покачала головой.

– Мы ненадолго, и я обещаю, что Алекс будет вести себя прилично, – сказала Софи, метнув на меня примирительный взгляд.

Мартин взялся за свой телефон, когда его друзья уже двинулись к столику.

– Оно не отправилось. Какая незадача.

Извиняющимся жестом он коснулся моих пальцев, и меня обдало жаром.

– Все нормально. Я хочу познакомиться с твоими друзьями, – сказала я, стараясь, чтобы мои слова прозвучали убедительно.

Нас проводили к столику, и Мартин заказал две бутылки апельсинового вина и холодные закуски. Выбор его оказался настолько безупречен, что я поняла: он уже неоднократно бывал здесь раньше.

– Значит, ты катался на лыжах? – осведомилась я, понимая, что должна поддерживать светскую беседу с самого начала.

Я понятия не имела, что известно Софи и Алексу о наших взаимоотношениях как таковых, но до тех пор, пока я не получу какого-либо знака о том, что это все-таки свидание и что Софи с Алексом об этом осведомлены, я решила проявить разумную осторожность, беседуя о всяких пустяках, дабы не выдать себя.

– Да, на лыжах с вертолетом, – кивнул Мартин.

– Это так здорово. Вы никогда не пробовали заняться этим? – осведомилась Софи с уверенностью человека, который всю жизнь провел на лыжах.

– Я куда лучше чувствую себя с горячим шоколадом и венской выпечкой у подножия гор, – отшутилась я, не желая признаваться, что в последний раз каталась по снегу на санках в парке, когда была еще совсем маленькой.

Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не допытываться, с кем он был в Швейцарии, – ведь на лыжах с вертолета не катаются в одиночку, верно? Но при этом я понимала, как это будет выглядеть со стороны.

– Значит, вы работаете вместе с Мартином? – поинтересовалась я, когда мы уселись за столик в дальнем углу ресторана.

Алекс кивнул, а вот Софи выразительно поджала губы и сухо покачала головой.

– Только не я. С меня довольно. Уверена, что вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, что совместная работа не всегда способствует счастливой семейной жизни. В самом начале мы сделали такую попытку, но потом обнаружили, что готовы задушить друг друга, и тогда я отошла в сторону, ограничившись, – она помедлила, подбирая нужное слово, – ролью советника.

– Это означает, что теперь она указывает нам обоим, что мы должны делать, – улыбнулся Мартин.

– Ему нравится притворяться, будто я постоянно придираюсь к ним, – сказала Софи. – Но я уверена, что без женского внимания к мелочам можно было бы тушить свет уже много лет назад.

Алекс поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Вот твоя награда, дорогая.

Она ласково потрепала его по щеке, и я вдруг ощутила укол зависти. Они были женаты, наверное, сколько?… да лет десять, не меньше, а она по-прежнему обожала своего мужа.

Понемногу я расслабилась и стала получать удовольствие от ужина, пока они втроем шутили и беззлобно поддразнивали друг друга, как это бывает у старых друзей. Мартин рассказал о своей поездке, добавив, что после спуска с горы выглядел «как снеговик», а Софи поведала о катастрофически неудачном отпуске, который они с Алексом провели, собравшись покататься на лыжах в Куршавеле. Полное отсутствие снега превратило курорт в «седьмой круг ада», где русским туристам было решительно нечем заняться, кроме как выпендриваться друг перед другом.

– Единственное место, где я видела больше мехов, – это в зоопарке Сан-Диего! – рассмеялась она.

– И как же вы все познакомились? – поинтересовалась я, завидуя их крепкой дружбе.

– В университете, – ответил Алекс.

– В обществе экономистов.

– Это случилось во время поездки в Нью-Йорк, не так ли? На Уолл-стрит. Мы оказались соседями по комнате в том дрянном отеле в Ист-Виллидже.

– Мне нравится считать себя свахой, – заявила Софи. – Я сразу поняла, что они найдут общий язык, и приложила усилия к тому, чтобы знакомство перешло в дружбу.

– Поначалу я думал, что она стала президентом общества экономистов для того, чтобы расти дальше, но потом понял, что ей просто нравится изображать Силлу Блэк[9]9
  Силла Блэк (1943–2015) – британская певица, актриса и телеведущая, одна из самых высокооплачиваемых в истории британского телевидения.


[Закрыть].

– Признаю себя виновной по всем пунктам, – сказала она, поднимая руку.

Беседа плавно текла дальше, щедро сдобренная вином, великолепным белым вином с ароматом апельсинов, которое уже ударило мне в голову, и я начала радоваться тому, что Мартин пригласил своих друзей на наше свидание. Современный шикарный ресторан, легкое остроумие Алекса, смешные анекдоты и лирические отступления Софи: получилось головокружительное смешение шика и столичной атмосферы, и мне вдруг отчаянно захотелось стать ее частью. Я ловила восхищенные взгляды, которые бросали на нас парочки за другими столиками; мы были красивыми, утонченными и веселыми, и в кои-то веки я ощутила себя такой, прямо здесь, в самом сердце Лондона.

– Но вы так ничего и не рассказали нам о себе, – заявила Софи после того, как закончила обсуждать с официанткой десерт. – В другой жизни я, наверное, захотела бы стать адвокатом по разводам. Перед самым окончанием учебы меня обхаживали несколько коммерческих компаний, но все это показалось мне ужасно скучным. С другой стороны, семейное право наверняка чрезвычайно увлекательно.

– Иногда, – честно ответила я. – Но чаще это тяжело и изматывает эмоционально. Раз за разом выясняется, что, когда дело доходит до развода, чувства берут верх над разумом. Люди тратят огромное количество нашего рабочего времени, которое мы потом выставляем им к оплате, на споры по поводу совершеннейших пустяков – просто потому, что им не хочется, чтобы противная сторона одержала верх. Как-то одна супружеская пара шесть месяцев не могла прийти к согласию относительно того, кому достанется заварочный чайник.

– Заварочный чайник? – переспросил Алекс.

Я кивнула.

– Довольно милый, но стоящий около сотни фунтов максимум. Они купили его во время своего медового месяца и готовы были отдать все содержимое своего дома в Кенсингтоне только ради того, чтобы он не достался второй половинке.

Все дружно рассмеялись, но потом за столом возникла неловкая пауза, словно бы очарование легкой беседы куда-то улетучилось, напомнив всем, кто я такая на самом деле и как мы с Мартином познакомились.

– Собственно говоря, Фран, я хотела спросить у вас кое-что. Профессиональный интерес…

– Есть что-то такое, о чем я должен знать, дорогая? – встрял Алекс, с преувеличенным удивлением глядя на нее, но она пропустила его реплику мимо ушей.

– В общем, Мартин разводится, и мы все задаемся вопросом…

– Несем всякую ерунду, так будет правильнее, – перебил ее Алекс.

– …как это повлияет на бизнес, – сказала Софи. – Не начнет ли Донна преследовать нас? Я имею в виду, мы всегда были друзьями, но, как вы сами говорите, люди совершают странные вещи, попадая в зал суда.

Я огляделась по сторонам, чувствуя себя ужасно беззащитной и обманутой. Я-то думала, что это будет свидание, но, судя по всему, меня пригласили сюда исключительно ради того, чтобы я прояснила им сложившееся положение.

– Мы беспокоимся, что Донна может потребовать свою долю в будущих доходах Мартина.

Я взглянула на него.

– Разумеется, мы будем возражать, – ответила я, крепко вцепившись в ножку своего бокала.

– И? – не унималась Софи.

– Да, действительно, иногда развод может иметь и корпоративные последствия. Но компания «Гасслер» не выставляется на бирже, так что, полагаю, любое влияние будет ограниченным. Если хотите подстраховаться, я могу порекомендовать вам специалиста по связям с общественностью, который занимается отвлечением негативного внимания, но, откровенно говоря, не думаю, что в этом есть необходимость.

Я вновь посмотрела на Мартина, который в ответ ободряюще улыбнулся мне. По лицам Алекса и Софи я видела, что, в общем, именно такого ответа они от меня и ожидали.

– Кстати, раз уж мы заговорили о разводах, слышали о Манго Дэвисе? – сказал Алекс. – Он застукал свою жену в постели с их шофером – и знаете, что она заявила?

Я так и не узнала, что сказала жена Манго Дэвиса, потому что, извинившись, встала из-за стола и направилась в туалет.

Оказавшись в уединении дамской комнаты, я уперлась обеими руками в раковину и сделала глубокий вдох. Глядя на свое отражение в зеркале, я спросила себя, что же мне надо сделать, чтобы стать счастливой.

Мне нравился Мартин Джой. Я думала, что и я ему нравлюсь, но, очевидно, я все неправильно поняла.

Достав из сумочки блеск для губ, я аккуратно нанесла его перед зеркалом. В верхнем свете я выглядела бледнее обыкновенного. Я машинально поднесла руку к щеке.

«Ты справишься», – сказала я себе, готовясь вернуться обратно в ресторан. Чтобы сохранить хотя бы свое достоинство.

Когда я подошла к столику, Мартин уже расплачивался по счету, а Софи надевала пальто.

– Незваные гости уходят, – улыбнулась она.

– Мы вас проводим, – сказал Мартин.

Я с неловким видом стояла на тротуаре, пока мы прощались. Когда Софи и Алекс сели в такси, я плотнее запахнула пальто, готовясь пешком отправиться домой.

– Это было здорово, – сухо проговорила я. – Они славные люди.

– Я по-прежнему прошу прощения, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу.

Я почувствовала, как плечи отпускает охватившее меня напряжение.

– Алекс позвонил мне в Швейцарию. Он беспокоился насчет моего развода и собирался нанять собственного юридического представителя. А когда я упомянул, что встречаюсь с тобой, он спросил, нельзя ли им присоединиться к нам. Я никак не рассчитывал, что они задержатся на все три перемены блюд.

Пожав плечами, я улыбнулась. Мне не хотелось выглядеть уязвимой, и потому я поинтересовалась, что мы будем делать дальше.

– Вся ночь еще впереди, – сказал он, глядя на меня из-под темных ресниц.

Сердце у меня екнуло, хоть я и постаралась сохранить видимость спокойствия.

– И что ты предлагаешь? – Я пожала плечами.

– Ты ведь живешь где-то поблизости? – сказал он и шагнул ко мне.

– Недалеко отсюда, если ты собрался проводить меня, – ответила я.

Когда он взял меня под руку, я ощутила расслабленность уже во всем теле.

– Это правда? – спустя некоторое время поинтересовалась я. – О том, что Софи свела тебя и Алекса вместе.

– Она организовала поездку, распределяла комнаты, поэтому я полагаю, что так оно и было. Я многим обязан Софи. Она даже выбила для меня социальную стипендию, чтобы я поехал в Нью-Йорк. Иначе я не смог бы себе это позволить.

Я с удивлением взглянула на него. Да, он намекал, что мы с ним одного поля ягоды, но я решила, что все это пустые разговоры.

– Мои родители умерли, когда мне исполнилось пять. Меня воспитали дедушка с бабушкой. Они придавали большое значение образованию и потому поддерживали меня, как могли, во время учебы в школе и университете. Но лишних денег у них не было.

Он смотрел куда-то прямо перед собой, словно разговор на эту тему был ему неприятен.

– Ладно, расскажи мне о Швейцарии, – сказала я, опираясь на его руку и чувствуя жар его тела сквозь рукав своего пальто.

– Мы были в Вербье.

Я смутно помнила, как Том Брискоу однажды упоминал Вербье в конторе; у меня сложилось впечатление, что этот курорт – настоящий заповедник для золотой молодежи, рай для опасных спусков и отдыха после катания на лыжах. Я помимо воли представила себе Мартина в компании блондинок, нежащихся в джакузи во дворе какого-нибудь деревянного коттеджа в швейцарском стиле. В конце концов, мне очень не понравилось местоимение «мы».

– Сначала у меня были запланированы встречи в Женеве, но потом я все-таки выкроил пару дней, чтобы провести их на склонах. Было здорово удрать от всего этого.

– Вот спасибо, – рассмеялась я.

Мартин остановился и развернул меня к себе лицом.

– Я не хотел, чтобы все сложилось именно так, – сказал он таким тоном, что по коже у меня пробежали мурашки. – А теперь расскажи мне, чем ты тут занималась?

– Работала. Писала. – Я пожала плечами.

– Джон Гришем[10]10
  Джон Гришем – американский писатель, также политик, в прошлом адвокат. Известен как автор многих литературных бестселлеров (так называемых «юридических триллеров»), экранизированных в Голливуде.


[Закрыть] в юбке, а?

– Не совсем, – улыбнулась я. – Статья «Медикаментозное лечение при перемещении детей в разводах под внешнюю юрисдикцию в страны, не подписавшие Гаагскую конвенцию».

– Самое подходящее чтиво для пляжного шезлонга, – рассмеялся он.

– Знаю, знаю. – Я подняла вверх обе руки. – Это нужно для моего заявления на получение шелковой мантии. Всегда лучше иметь публикацию.

– Полагаю, что ты способна добиться чего угодно, если только серьезно возьмешься за дело. Собственно, я уверен в этом. Быть может, попозже мне представится случай прочесть твой труд.

В его словах прозвучал явственный намек. Мне понравилась его уверенность в том, что он не просто проводит меня до дома. Тем не менее упоминание о шелковой мантии заронило мне в душу тень тревоги и сомнения, и далекий внутренний голос напомнил мне, что он по-прежнему остается моим клиентом. И потому я замедлила шаг и попыталась перевести разговор на нейтральные темы.

– В детстве я хотела стать писателем, – сказала я. – Когда я была совсем еще ребенком и наш дом казался мне слишком маленьким, я шла в местную библиотеку и забывала там о времени. Мне всегда нравились слова, то, как они заставляют тебя смеяться или плакать, причиняют боль или помогают, – и то, как могут перенести куда-нибудь в совершенно иное место. Мне всегда казалось, будто в словах сокрыта некая магия.

Подняв на него глаза, я увидела, что он смотрит на меня так, словно я была для него самым интересным собеседником на свете.

– Ну, и что же заставило тебя заняться юриспруденцией?

Я пожала плечами.

– Я выросла в доме ленточной застройки в Аккрингтоне, потом поступила на работу в компанию, терпящую убытки. Никто из моих знакомых особенно не преуспел в жизни, не говоря уже о том, чтобы зарабатывать себе на хлеб писательством. Зато вокруг себя я видела преступления, рухнувшие браки и передачу банкам домов, служивших залогами по невозвращенным ссудам. Вскоре я поняла, что единственные, кто извлекает тут выгоду, – это адвокаты. Победа или поражение, но адвокаты выигрывают всегда.

– Значит, теперь ты используешь слова для того, чтобы выиграть и заработать денег?

– Полагаю, что так, да. Это звучит эгоистично?

Мартин расхохотался.

– Ты задаешь этот вопрос не тому парню. У меня на груди каленым железом выжжено слово «капиталист». – Выражение его лица изменилось, и теперь он смотрел на меня уже серьезно. – Но ведь делать деньги легко. Я преклоняюсь перед такими людьми, как ты, способными отыскать щелочку в броне другого парня и выиграть битву. Я совсем не уверен, что мне хватило бы на это сообразительности.

– Очень сомневаюсь, – возразила я.

Я не стала говорить ему о том, что прочла все, что смогла найти о Мартине Джое. В сухом остатке коммерческие газеты сошлись на том, что он был гением, одним из самых выдающихся финансовых умов своего поколения. И сейчас мне крайне импонировала его скромность.

На ходу мы обменивались секретами о своей жизни, обсуждали театральные постановки, которые хотели посмотреть, но были слишком заняты для этого, признавались в том, какие уголки города любим больше всего: Парк Почтальона[11]11
  Парк Почтальона – парк в центре Лондона, расположенный рядом с собором Святого Павла; один из крупнейших парков лондонского Сити.


[Закрыть] в Сити, бронзовые памятники Рузвельту и Черчиллю на Бонд-стрит, ресторан «Кровоточащее сердце» в Клеркенуэлле, славящийся своим чудесным красным вином. Мне нравилось, что разговаривать с ним было легко. Мне также нравилось, что у нас с ним много общего. Он даже одно время жил в Ислингтоне, в нескольких улицах от меня, на Хайбери-Филдз, и, хотя в Спиталфилдз он переехал еще до того, как я вообще появилась здесь, я втайне возликовала оттого, что некогда наши жизни подчинялись одной и той же рутине.

– Идем, – сказала я, взяв его за руку и увлекая вниз по боковой улочке, – нам сюда.

Он крепко стиснул мои пальцы, и я потеряла всякое ощущение пространства и времени, словно бы оказавшись в целлофановой упаковке.

На мгновение я как будто увидела себя со стороны, вспомнив прежние годы, когда с нетерпением ожидала встречи с кем-то незнакомым и интересным. Тогда я ничем не отличалась от прочих молодых людей, ищущих секса и любви, выходящих из пабов и клубов в компании юноши или девушки, предлагающих заглянуть в дешевый кабак или на вечеринку, мечтающих, чтобы ночь никогда не кончалась, а очарование продлилось бы как можно дольше.

Но сегодня вечером я чувствовала себя взрослой. Сегодня мы шли прямо ко мне домой, причем оба прекрасно знали, чем закончится эта ночь.

– Донна хочет встретиться со мной, – внезапно сказал Мартин. – Во вторник.

У меня вновь упало сердце, и только сейчас я поняла, как сильно мне нравится этот мужчина. Мне не хотелось ощущать эмоциональную зависимость от него, но это происходило – и мне был нужен именно Мартин.

– Она хочет извиниться за то, что пропустила первое распорядительное слушание? – поинтересовалась я, искоса глянув на него.

– Думаю, она хочет просто поговорить.

– Ты спрашиваешь моего мнения или уже решил, что пойдешь?

– А что ты мне посоветуешь?

Сердце учащенно билось у меня в груди. Я буквально чувствовала, как в ночном небе надо мной навис дамоклов меч, подобно темным тучам, что иногда собирались на горизонте.

– Думаю, ты должен пойти, – отозвалась я, сознавая, что другого ответа быть не может.

– Я тоже так подумал, – сказал он, до боли стискивая мою руку. – Ты же сама говорила, что лучше не доводить дело до суда, верно? Лучше попытаться уладить наши разногласия миром.

– Поговори с ней, но ни на что не соглашайся.

– Это – всего лишь беседа, Фран. Я хочу услышать, что она мне скажет. Без адвокатов вокруг. Я просто хочу знать, что у нее на уме…

Он произнес эти слова с улыбкой, но прозвучали они как упрек. Без адвокатов вокруг. То есть без меня.

– Как все закончилось, Мартин? – спросила я и тут же пожалела, что не удержала язык за зубами, но было уже поздно. – Я имею в виду, что у вас произошло на самом деле?

Он взглянул на меня, явно прикидывая, стоит ли рассказывать мне обо всем.

– Я улетел в Гонконг, – сказал он наконец. – По делам. Домой вернулся на два дня раньше и обнаружил, что Донны нет. Она просто исчезла. Вот почему я не удивился в тот раз. Таков ее стиль поведения. В конце концов я разыскал ее в Нью-Йорке, благодаря выписке об операциях по кредитной карте на сумму в 47 тысяч долларов. Ей даже не пришло в голову сообщить мне. Она никогда не думала обо мне. Я не был для нее мужчиной или партнером. Я оставался для нее всего лишь исполнителем желаний и кормильцем, – жестким тоном проговорил он.

– И тогда ты решил поставить точку?

Он покачал головой.

– Не тогда. К тому времени я уже даже не скучал о ней. Помню, как сидел дома в темноте, слушая тишину и думая о том, как хорошо быть одному и что мне хочется именно этого.

– Значит, у меня свидание с отшельником, – нервно рассмеялась я.

Он остановился, глядя на меня.

– Я – всего лишь тот, кто хочет расторгнуть брак, срок годности которого давно закончился. Когда она вернулась из Нью-Йорка, я заявил ей, что хочу развестись.

– Но она первой подала документы, – заметила я. Материалы дела я знала уже наизусть и помнила, что заявление в суд о расторжении брака она подала первой.

– Ей пришлось очень постараться, – ответил он таким тоном, словно давал понять, будто сожалеет о том, что оказался столь тяжел на подъем.

– И теперь мы имеем то, что имеем, – сказала я.

– Да, теперь мы имеем то, что имеем, – повторил он.

Автобус номер 19, мой автобус, остановился в нескольких шагах впереди, сверкая красными огнями, словно предупредительный знак. Из него вышли несколько человек, кутаясь от холода в пальто, и я вздрогнула, узнав одного из них. Пит.

Вот дерьмо.

Инстинктивно я выпустила руку Мартина.

– Привет. – Пит оглядел сначала Мартина, а потом перевел взгляд на меня.

– Привет, Пит, – вежливо откликнулась я, стараясь не думать о том, каким видела его в последний раз, когда он скользил губами по моей шее.

– Выходила в город?

– Всего лишь заглянула в «Оттоленьи».

– Заглянула в «Оттоленьи», значит? – повторил он, вопросительно глядя на Мартина.

– Ой, Мартин, это Пит Кэрролл, мой сосед.

– Мартин Джой, – сказал он, протягивая Питу руку. Но тот и не подумал ответить, держа свою руку в теплом кармане.

– Пит учится в Имперском колледже. В аспирантуре, – продолжала я, стремясь сгладить неловкость.

– Надо же, – заметил Мартин. – По какой специализации?

– Искусственный интеллект.

– А я работаю с финансовыми технологиями. Пожалуй, нам стоит поговорить, когда ты закончишь учебу.

Мартин на мгновение застыл в нерешительности, и я испугалась, что сейчас он достанет свою визитную карточку, но с облегчением вздохнула, когда он не стал этого делать. «Быть может, Пит забудет, как его зовут», – с надеждой подумала я, сознавая в глубине души, что обманываю себя.

– Ладно, мне еще надо купить молока, – сказал Пит, поворачивая к местному магазинчику.

– Увидимся на неделе, – как можно небрежнее бросила я ему вслед.

– Думаю, что ты ему нравишься, – прошептал Мартин, когда Пит скрылся внутри.

– Ревнуешь?

– Немного. Потому что мне ты тоже нравишься.

К этому моменту мы уже стояли перед входной дверью. Я знала, что сейчас мне представился последний шанс рассказать ему о том, какие чувства вызывает у меня Донна. Что я тоже ревную и расстроена их предстоящей встречей. Но мы уже находились на пороге моей квартиры, близко, совсем близко, и я не хотела сделать то, что могло погубить этот вечер, и потому предпочла промолчать.

– Вечер был просто замечательный, – сказала я наконец.

– Он еще не закончился, – улыбнулся Мартин и толкнул дверь, когда я повернула ключ в замке.