Текст книги "Послание Иакова"

1:12—19а
4. Борьба желаний

Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его. 13 В искушении никто не говори: «Бог меня искушает»; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, 14 Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; 15 Похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть. 16 Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные: 17 Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены. 18 Восхотев, родил Он нас словом истины, чтобы нам быть некоторым начатком Его созданий. 19Итак, братия мои возлюбленные…

Мы могли бы назвать эту главу «Взгляд за завесу», ибо данный отрывок представляет собой довольно резкий контраст с тем, что мы обсуждали прежде. Стихи 2—11 провели нас среди жизненных испытаний, и Иаков проиллюстрировал эту тему противопоставлением внешних проявлений бедности и богатства. А теперь взгляд вовнутрь: теперь он говорит о любви (12), о проявлении характера Бога (13), о наших желаниях (14), о будущей, скрытой на данный момент, реальности смерти (15), опять о характере Бога уже как Отца (17) и о тайне нашего нового рождения (18). Этот отрывок дает нам представление о трех одинаково значимых направлениях сюжета: что дает Бог (12, 17), Кто Он есть (13, 17) и кто есть мы (14,15 и 18). Стихи 13–15 предостерегают нас от опасности ложного понимания природы искушений. Это предупреждение сведено в стихе 16 к строгому запрету: Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные. Позитивное учение стихов 17–18 заканчивается повелением: Итак, братия мои возлюбленные (19а). Завершая наш краткий обзор стихов, можно сказать, что стих 12 говорит о жизни, 15-й – о смерти, а 18-й – о рождении свыше.

Внутри скорлупки со всеми этими стихами находится ядрышко. А в ядрышке заключены три этапа человеческого развития на земле: рождение, жизнь и смерть. За обстоятельствами жизни (2—11) кроются невидимые движущие силы человеческой натуры (13–15) и Божьей природы (17) и, кроме того, основной, невидимый, но мощный фактор, заключающийся в том, что Бог сделал для нас в нашем новом рождении (18). Таким образом, Иаков позволяет нам заглянуть за кулисы: если мы намерены жить для Бога, мы должны это знать. Иначе говоря, если в стихах 2—11 мы исследовали путь мудрости, то стихи 12–18 исследуют путь познания, осознание необходимости принять решение отказаться от неправды (не обманывайтесь) и держаться истины.

Иаков поясняет, какие цели стоят перед нами. Он уже говорил об этом в стихах 2–4 и снова объясняет в стихе 12. В первом случае наша цель может быть выражена повелением: «становитесь зрелыми христианами», а во втором – словами «будьте благословенны». Первую можно назвать величайшей задачей личности, стремящейся к совершенству. Основная задача, выраженная в стихе 12, – получить конечное Божье одобрение, а именно — венец жизни.

В этом заключена истина библейской психологии. Господь сотворил нас для того, чтобы мы жили в свете предвидения добра: вот почему (Быт. 2:16–17) в Эдемском саду росло дерево жизни и вот почему Бог запретил Адаму брать плоды с дерева познания добра и зла. Таким образом, каждый день Адам должен был принимать решение в свете устремления к добру и послушанию, отказываясь от выбора в пользу зла. Иаков хочет, чтобы и мы следовали по тому же пути.

Цель жизни (1:12)

Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его.

С первого же взгляда видно, что стих 12 вторит стихам 2–4. Иаков возвращает нас к тому, с чего начал. Он напоминает, что мы движемся вперед, к зрелости, только преодолевая испытания и искушения. Поэтому вполне возможно, что стих 12 повторяет заключительное утверждение вводной части, начавшейся стихом 2. Однако Иаков, возвращаясь к уже высказанным им истинам, подводит нас к восприятию новой перспективы. Он начинает говорить о путях получения благословения (блажен человек, который переносит искушение), и мы узнаем, что ждет нас в случае благополучного преодоления испытаний (венец жизни), словно получая ключ к достижению великой цели (обещал Господь любящим Его).

Слово блажен может выступать в двух значениях. Одно из них – «счастливый», в самом общем смысле этого слова, как в Деян. 26:2 или Рим. 14:22. Но в более узком смысле оно значит «совершенный», как в Евангелии от Луки 12:37. Из стихов 2–4 следует, что Иаков употребляет это слово именно в последнем значении, утверждая, что твердость в преодолении искушений совершенствует и обогащает личность человека. В большинстве случаев употребления этого слова (makarios) в Новом Завете есть тонкий намек, если не ясное утверждение, на действия Бога в благословении. В Заповедях блаженства (Мф. 5:3 и дал.) Господь Иисус описывает совершенную и наполненную жизнь, потому что человек благословлен Богом. Евангелие от Луки 10:23 предлагает особенно яркий пример использования этого значения. Иаков отчасти обещает, что мы достигнем духовной зрелости, преодолев все искушения (стихи 2–4), но в основном он подчеркивает тот факт, что на нашем пути преодоления испытаний, как и в случае проявления нашей верности. Бог всегда рядом с нами. Бог все время благословляет всех, ведя нас к великому и окончательному благословению в виде Своего полного и окончательного одобрения. Софи Лоуз говорит об этом: «…идея испытаний, искушений и проверки терпения соотносится не с настоящим усовершенствованием характера, как в стихах 2–4, но с перспективой будущего вознаграждения». Такое утверждение привносит целый ряд новых мотиваций в понимание призыва к терпению. Если прежде мы хотели лишь полнее реализовать то, что было предназначено нам во Христе, то новая мотивация побуждает нас угодить Тому, Кто хранит для нас наш венец, – получить Его одобрение. Но какими бы ни были побудительные мотивы, программа нашей жизни остается неизменной. Смысл благословений не в том, чтобы избавить нас от испытаний. Мы получаем благословение, когда наше терпение проходит испытание. Мы могли бы сказать Богу: «Дай мне жизнь, и я буду силен претерпеть испытания». И в библейском смысле это абсолютно правильно и истинно. Господь Иисус учил Своих учеников молиться, «чтобы не впасть в искушение» (Мк. 14:38, с использованием того же слова, peirasmos, что и у Иакова). Но Иаков преподнес нам еще один урок: испытания и искушения являются Богом данным «домашним заданием». С их помощью мы усваиваем те истины, которым Бог учит нас в Своем Слове, потому что именно так мы возрастаем в познании и духовной зрелости. Поэтому, не отвергая нашего вполне законного обращения: «Дай мне жизнь, и я буду силен претерпеть испытания», Иаков предлагает свою (типичную для него) точку зрения: «Претерпи, и Бог даст тебе жизнь». Истина о том, что Бог дает Свой Святой Дух тем, кто повинуется Ему, отражена в Писании (Деян. 5:32).

Божьи благословения заключаются в венце жизни, Его даре. В Библии венец всегда олицетворяет высокое положение, царское или иное (Есф. 8:15; Пс. 20:4). Он является символом радости и ликования (Песн. 3:11; 1 Фес. 2:19), его дают победителю (1 Кор. 9:25), он становится наградой в конце пути (2 Тим. 4:8), главной наградой Пастыреначальника Божьему стаду (1 Пет. 5:4). Венец представляет собой особую награду за верность и твердость в преодолении искушений (Отк. 2:10). Последний пример, по всей видимости, – это единственное место, где еще раз упомянут венец жизни в том же смысле, что у Иакова. Те, кто готов в своей жизни претерпеть ради Христа, обнаружат, что рукою Божьей им уготована жизнь с избытком. С мирской точки зрения, жизнь таких людей может выглядеть как жертвенное существование, полное лишений, словно человек «пропускает» жизнь. Таких людей могут спросить, зачем они так стараются, почему бы им не стать на путь получения наслаждений и удовольствий и так далее. Но они выбирают путь терпения ради Христа, они предпочитают сосредоточить свой внутренний взор на той жизни, которую Он даст, в которой Он дарует им честь, победу, счастье и награду на небесах.

Но награда дается человеку не за терпение, а за любовь к Богу, которая помогает все претерпеть. Венец жизни — это Его дар любящим Его. Какая великая для любого верующего истина заключена в этих словах! В свете этого вся жизнь становится для верующего испытанием (Иаков использует данное слово именно в этом смысле). Господь, например, может дать человеку испытать глубокое счастье и вскоре после этого спросить: «Любишь ли ты Меня теперь еще больше?» И очень часто мы печально осознаем, что бездумно наслаждались счастьем, словно получили его как нечто заслуженное нами по праву, и эти легкие дни притупили остроту нашей любви к Нему. Многие задумывались над тем, что такое страдание и боль. Но очень немногие размышляли над «проблемой счастья». Почему Святой Бог должен дать покойные дни, счастливый дом, здоровых и хороших детей такому грешнику, как я? Как же я должен любить Бога за Его благословения! А бывает, Господь проверяет верность Своих детей, посылая им нужду и горе и спрашивает: «Вы все еще любите Меня?» И тяжелые испытания приближают нас к Нему. Пожилой человек, похоронивший жену, заметил: «Должно быть, у Господа есть для меня какое-то дело, иначе зачем Ему оставлять меня здесь?» И кто-то ответил: «Он оставил вас только для того, чтобы вы любили Его».

В самом начале этого раздела мы назвали любовь к Богу ключом, который помогает нам преодолеть все испытания на пути обретения венца жизни. Это действительно так, и с помощью такого ключа можно отправляться на поиски истины. Наше продвижение по пути к венцу жизни – это прогресс, осуществляемый не нашими силами и способностями претерпеть, но глубиной, реальностью и всеобъемлющим характером нашей любви к Богу. Мы живем этой любовью, вся наша жизнь определяется радостью нашего сердца.

Об этом говорится в стихах 13–18, как мы сейчас увидим.

Путь к смерти (1:13–16)

В искушении никто не говори: «Бог меня искушает»; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, 14 Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; 15 Похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть. 16 Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные…

Стихи 12 и 13 демонстрируют резкую смену направления мысли Иакова. В 12 стихе он называет блаженными тех, кто претерпевает (переносит, стоически выдерживает) искушения (peirasmos). Но когда в стихе 14 мы встречаем родственный глагол «искушается» (peirazd), речь идет уже не о внешнем мире и не об испытаниях, продиктованных обстоятельствами, но о внутренней склонности ко греху, то есть к тому, что мы называем словом «соблазниться». В свойственной ему манере Иаков не предупреждает нас заранее об изменении темы – он просто переходит к ней. Разговор об обольщении начинается также внезапно, как внезапно оно появляется в нашей жизни: под влиянием одних и тех же обстоятельств мы либо идем вперед, либо у нас возникает соблазн повернуть обратно. Нет нужды иллюстрировать сказанное. Каждый из нас знаком с людьми, которые потеряли веру в Бога под давлением различных обстоятельств, выпавших на их долю проблем или невзгод. Такие люди отвергли призыв претерпеть и возрастать в духовной зрелости – они приняли предложение сдаться. Каждое искушение или испытание сопровождается соблазном. Нельзя сказать, что Иаков использовал игру слов, ибо повсюду в Новом Завете слова группы peirasmos по контексту означают искушения, испытания или соблазн согрешить в самых разных обстоятельствах[22]22
  Глагол peirazo: сравните его употребление в Мф. 4:1 и 1 Кор. 10:13; существительное peirasmos, ср.: Лк. 4:13 и 8:13.


[Закрыть]. Иаков преследовал другие цели, употребляя эти слова в разных значениях. Он учил нас тому, что искушения следует считать благословением, ибо они открывают нам путь к зрелости и к обретению венца жизни. Но эта сила не заложена в природе искушений. Все зависит от нашей ответной реакции на испытания, от того, как мы воспользуемся данными обстоятельствами. Иаков – достаточно земной человек. Он знал, что в самой природе человека заключены пороки, которые во времена искушений вынуждают человека скорее повернуть обратно, чем продолжать идти вперед. Искушение превращается в соблазн и обольщение, которые находят путь к нашему сердцу. Если мы оказываемся в любой непростой ситуации, мы должны уметь принимать решение: выстоим мы и пойдем дальше с Богом или послушаемся голоса обольщения, который предлагает нам облегченный путь непослушания и неверности? Но откуда исходит этот голос? Иаков показывает, где источников искушений и соблазнов быть не может (13) и где они есть (14,15).

Иаков внушает нам очень важную мысль. Во времена искушений никто не вправе говорить: Бог меня искушает (13). Если мы понимаем, что Бог испытывает нашу верность в различных жизненных обстоятельствах, то мы осознаем и тот факт, что все они предопределены Богом. В любом случае Библия говорит о том, что нам следует понять эту связь между обстоятельствами и испытаниями, ибо именно в этом свете Библия видит могущество Божье, как и природу нашей жизни и тот опыт, что мы приобретаем в этом мире. Но иногда случается, что человек делает еще один совершенно недопустимый шаг. Предположим, что в какой-то ситуации я перестану стараться, послушаюсь обольстительного голоса и это приведет к духовному краху. Кого тогда винить в этом? Разве не по Его вине я оказался в этой ситуации? Разве не по Его воле эти соблазны, показавшиеся выше моих сил, загнали меня в тупик? В ответ на эти вопросы Иаков высказывает две истины. Во-первых, Бог не искушается злом. Его Божественная природа настолько свята, что Он не способен соблазниться и задумать то, что хоть каким-то образом может нанести нам вред. В Его Божественном характере нет ничего такого, из чего могли бы происходить те или иные искушения или соблазны. Во-вторых (и как следствие первого). Бог Сам не искушает никого. Все Его принципы, все Его действия настолько праведны и добры, что Он не может желать или действовать так, чтобы это причинило малый или большой вред любому из Его людей. Он действительно готовит на нашем пути испытания. Можно даже сказать, что Он сопровождает любой Свой дар испытанием, чтобы увидеть, как мы используем Его щедрость. Даруя Соломону мудрость. Он дал ему также богатство и славу, при помощи которых испытанию подвергалась мудрость царя. Так проверялось, как именно Соломон использовал данную мудрость: для Бога или для себя (3 Цар. 3:12–14). Когда Он дал Своему народу землю обетованную, Он дал им и опасный путь к этой земле, чтобы испытать состояние их сердец (Втор. 8:1,2). Но в испытаниях, ниспосланных Богом, всегда отсутствуют скрытые мотивы, ибо в Его святости нет места злу, нет ни малейшего стремления расставить сети и уловить нас, ибо Его милосердная природа не желает причинить нам вред. Он нас испытывает, но так, что мы в силах пройти это испытание и наследовать Его благословение. Если происходит обратное, винить следует не Его, ибо Он есть Бог милостивый.

Источник голоса

На самом деле виноваты мы сами (14,15). Голос обольщения – это голос нашей собственной греховной природы. Дорога наверх требует напряжения сил, она усыпана испытаниями; чтобы достичь духовной зрелости, необходимо проявить терпение и твердость. Это трудный путь, но он ведет к жизни во всей полноте (2–4). Дорога вниз, напротив, очень легка. У нас возникает желание (обольщаясь собственною похотью), желание рождает грех, а грех ведет к смерти (14–15). В отличие от праведной и святой Божьей природы, человеческая природа в основе своей греховна. То, что у человека возникает как желание, на самом деле открывает широкую дорогу ко греху и смерти. Слово желание (epithymia), выбранное Иаковом, не обязательно несет в себе отрицательное значение. Ранние переводчики не совсем точно переводили его как «похоть». Более нейтральное слово желание в большей степени выражает драматизм положения, ибо предполагает такую глубину нашего внутреннего осквернения, что, казалось бы, безвредные и простые желания доводят нас до греха и смерти. Таким образом, мы впадаем в грех, увлекаясь и обольщаясь. Применение последнего слова очень удачно: оно выражает притягательность желания, гипнотический магнетизм наживки, приготовленной для голодного зверя (cleleazd, ср.: 2 Пет. 2:14,18). А предыдущее слово (exelkomai) означает «тащить» и указывает на господствующую и направляющую силу внутри нас.

Мы можем полнее осознать это свойство нашей натуры, представив, в какой форме оно выражается. Невинный, казалось бы, первый опыт употребления наркотиков представляется таким далеким от их беспощадной и разрушительной власти над теми, кто стал их рабом. Но разница заключается не в этом – наркотик не меняет своей сути ни в начале, ни в конце опыта. Разница кроется в той личине невинности, которую едва уловимая греховность нашей натуры надевает на смертельно опасную наживку, уговаривая нас всего лишь попробовать ощущение освобождения. Быть может, это слишком тревожный пример, но есть и другие: сколько христиан готовы обманывать себя, уступая силам смерти хотя бы в том, что позволяют себе утром поваляться в постели, вместо того чтобы читать Библию. И этот случай самообмана также принимает вид простого желания, на который надета маска самооправдания: «Мне нужно выспаться…», «У меня впереди тяжелый день». Все дело в том, что мы никак не можем положиться на самих себя. Внутри нас зияет пропасть, полная господствующих над нами заманчивых желаний. Внутри нас царит роковая слабость, категорически утверждающая, что своими силами нам никогда не претворить в жизнь славные замыслы Бога. Такую слабость Иаков называет грехом, а грех – это дитя похоти, или желаний (15). Это слово (hamartia) в том значении, в котором оно употреблялось в классическом греческом языке, означает «потерпеть неудачу в достижении цели». Именно оно чаще всего используется для обозначения греха в Новом Завете, и, как видно из Послания к Римлянам 3:23, последствия этого состояния отчетливо видны в жизни каждого. Очевидно, наша способность производить на свет обманчивые желания тесно связана с нашим неумением жить высшими побуждениями и достигать больших высот. Неудивительно, что процесс, начавшийся и продолжающийся таким образом, заканчивается смертью.

Что такое смерть

Иаков, самый лаконичный из всех авторов Нового Завета, не приводит определения понятию смерть. Комментаторы его Послания уклончивы в той же степени. «Смерть во всех ее формах», – говорит А. Барнс, а Дж. Роупс предлагает: «…понятие, противоположное благословенной жизни с Богом». Джеймс Адамсон выделяет самое главное: «„Завершение" и смерть в „следующем мире"». Возможно, Иаков хотел, чтобы мы прервали чтение и задумались над этим противопоставлением. Он предлагал нам эту последовательность дважды: испытания, терпение, верность и зрелость (2–4); испытания, терпение, твердость и жизнь (12). А стихи 14,15 демонстрируют нам зловещее зеркальное отражение пути, по которому идет человек: желания, грех и смерть. В стихе 4 речь идет о тех, кто достиг высокого уровня зрелости: «чтобы вы были совершенны» (teleios), в стихе 15 представлен иной уровень: сделанный, совершенный (apoteleo) грех. Стих 12 утверждает, что наш положительный жизненный опыт дает возможность получить венец жизни, а в стихе 15 завершением становится смерть. В свете сравнения сказанного со стихом 12 мы не можем не согласиться с Джеймсом Адамсоном. Венец жизни дается (ср.: 2 Тим. 4:8) в конце, и тогда же наступает эсхатологическая смерть, как сказано во 2 Послании к Фессалоникийцам 1:8,9 или в Откровении 20:14,15. Но сравнение со стихом 4 показывает, что политика потворства похоти, вызывающая рождение греха, приводит в движение силы смерти в нашей жизни уже сейчас. Мы можем предположить, что ужасная реальность вечной смерти не угрожает нам, поскольку мы искуплены и во Христе находимся в полной безопасности. Наши имена записаны в книге жизни (Отк. 20:15). Но искупление не обеспечивает иммунитета от дурных поступков, не гарантирует неприкосновенности или независимости от процессов, которые контролируют нашу жизнь и ниспосланы нам по воле Бога Творца. Поэтому Иаков стремится вызвать у нас желание достичь зрелости, а также помогает осознать те процессы, которые порождают смерть.

Слово смерть включает в себя целую палитру библейских понятий. В Писании «смерть» означает продолжение человеческой жизни, но в измененном состоянии. Интересно, что во всем Ветхом Завете можно видеть эти изменения (в целом) как сокращение земной жизни. Хотя мертвые продолжают свое существование в Шеоле, материальное тело плоти с приходом смерти остается на земле, и поэтому цельность личности уже не сохраняется. Верно и то, что в Ветхом Завете упоминалось об уповании на славу после смерти (Пс. 72:24). Теперь это ожидание исполнилось в жизни во Христе, а «это несравненно лучше» (Флп. 1:23), чем жизнь на земле. И все же для тех, кто умер во Христе, полная и окончательная слава воскрешенного

и нетленного тела (1 Кор. 15:51 и дал.; 2 Кор. 5:1 и дал.) не наступит сразу после смерти. Даже их смерть не сразу приведет к истинной жизни личности. Нам следует говорить об этом с осторожностью, ибо ничто не отнимется от славного бытия, где все «несравненно лучше». Бог сотворил человека как единство души и тела, и в тот момент, когда смерть введет нас в присутствие Христа с последующей славой и ожиданием совершенной славы, прикосновение смерти разделит единство, созданное замыслом Бога, и тело будет отдано во власть тлену.

Мы подвергаем себя действию разрушительной силы, если позволяем нашим желаниям породить грех, а греху — родить смерть. Иаков выбирает два глагола со сходным значением (tikto и арокуео соответственно). Нет смысла сравнивать их, пытаясь найти разницу: оба они означают «производить (детей)», «рождать (молодняк)». Напротив, постараемся найти между ними общее. Акт воспроизводства приводит к зачатию, зачатие – к беременности и к процессу созревания плода, беременность заканчивается рождением. Начавшийся процесс всегда приходит к логическому и неизбежному завершению. Исход предрешен с самого начала. Поэтому давайте не будем лелеять желания, которые зачинают грех, и не допустим смерть и разрушение в нашу жизнь. Терпение и верность приведут нас к целостности, которая возможна только во Христе; идя же по пути потворства желаниям и греху, мы теряем свою целостность и выбираем смерть.

Иаков очень своевременно предупреждает нас в стихе 16: Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные. Обратите внимание – употребление обращения возлюбленные подчеркивает настоятельность этого призыва. Сильная любовь, связывающая людей верующих, заставляет их заботиться о духовном состоянии друг друга. Иаков учит, что на реалии жизни нужно смотреть открытыми глазами, не теряя ясного ума. Ведь внутри нас велико и неотвратимо сопротивление чистой жизни с Богом, едва уловимая и тонко действующая сила нашей греховной и падшей натуры.

Иаков ничего не говорит о дьяволе, или сатане там, где современные христиане стали бы обвинять этого злейшего врага или обсуждать его «козни». Современные исследователи состояния человека принимают в расчет внешние факторы, та-

кие, как возможность отвлечь людей и занять их чем-то приятным и полезным, или силу давления обстоятельств, таких, как скука, считая эти факторы достаточными для оправдания различных прегрешений. Иаков же ничего подобного не говорит. Не нужно в этом случае обвинять сатану; обстоятельства и праздность также не могут быть ни причиной, ни оправданием нашего греховного образа жизни. И без сатаны в мире много зла. Даже если бы все пути были чистыми, человеческая природа все равно оставалась бы порочной. Враг живет внутри нас, в нашем сердце, само наше сердце может быть нашим врагом.

Чудо рождения (1:17,18)

Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены. 18 Восхотев, родил Он нас словом истины, чтобы нам быть некоторым начатком Его созданий.

Стих 17 начинается неожиданно, что вполне в духе Иакова, всегда готового удивить нас. Попробуем устоять против искушения увидеть намеренное противопоставление этого стиха стиху 13, как если бы Иаков утверждал, что в противовес ниспосылаемым испытаниям Бог посылает нам также то, что есть добро и совершенство. Если бы Иаков собирался сделать это, он использовал бы союз «но», убеждая нас, что Бог не посылает искушения, но только доброе и совершенное. Однако в этом стихе союза «но» нет. Скорее всего, этот стих нужно рассматривать как разрешение возникающих проблем.

В стихе 12 сказано, что у нас есть возможность пойти по пути, ведущему к вечной жизни. В этом случае в моменты испытаний и искушений нам предстоит принимать правильные решения, претерпевать и, поскольку венец жизни обещан любящим Его, хранить в наших сердцах жар живой любви к Нему. Это значит, что мы каждый раз делаем свой выбор из любви к Нему, умеем выстоять в любой ситуации ради любви. Но стих 14 утверждает, казалось бы, совершенно противоположное. Наша природа (наше сердце) исполнена желаний, настойчиво устремленных ко греху, ведущему к смерти. Как же идти вперед к жизни, когда вся наша природа стремится назад? Как любить и хранить любовь к Богу, когда наши сердца – это источник смертоносных желаний? На эти вопросы отвечает стих 17: все доброе, в чем мы так нуждаемся, от Него и в Нем.

Иаков исследует этот основополагающий принцип в трех аспектах. Во-первых, он говорит о Божьей щедрости (17а), во-вторых – о Его неизменной природе (176) и, в-третьих – о конкретном и единственном пути, на котором щедрость неизменного Бога действует ради нашего блага (18).

Щедрость Бога

Слова даяние и дар не оставляют ни малейших сомнений в содержании этого стиха. Скорее всего, эти слова повторяются, чтобы подчеркнуть тот факт, что Бог есть великий Даритель (ср.: ст. 5). Если же употребление различных значений было намеренным, тогда отметим, что даяние (closis) – это процесс, или действие, а дар (йдгёта) – это то, что дано в качестве подарка. Выяснив значение существительных в этой половине стиха, сосредоточим внимание на прилагательных. Дары Бога неистощимы (всякое, всякий): Он дает человеку все, что нужно, Он дает абсолютно все, ничего не утаивая от нас. Давая, Он благотворит (творит благо), ибо всякое Его даяние по природе своей доброе. Давая, Он точно отвечает на нужду: каждый Его дар — совершенный дар. Иаков использует то же слово (teleios), что в стихе 4 (ср.: родственное слово в ст. 15), но здесь речь идет скорее о том, что Его дар достигает своего назначения, соответствует своему объекту, полностью удовлетворяет его.

Таким образом, мы начинаем выбираться из тупика. Если мы хотим войти в жизнь, у нас должны быть любящие сердца. К сожалению, наша человеческая природа предполагает развращенность наших сердец. Каждая наша нужда полностью восполняется бесконечными и абсолютно соответствующими нужде дарами Бога. Более того, в Своем даянии Он неизменен. Невозможно даже представить, что мы приходим к Нему со своей нуждой, а Он не хочет или не может восполнить ее. Каждый дар нисходит от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены (17). По причине, которая станет для нас яснее в стихе 18, Иаков неожиданно называет Бога Отцом светов, что тут же навевает мысль о сотворении и показывает, насколько наш Бог неизменен.

Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный, которые восполняют всякую нашу нужду, происходят от Отца. Если мы хотим понять Его природу, нам следует вспомнить, что Он сделал в дни творения. Он сказал: «Да будет свет», – и появился свет. Далее: «И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью…» (Быт. 1:3, 16). Таким образом Бог Творец выразил Себя созданием света. Когда Он сделал свой первый шаг, чтобы навести порядок в хаосе изначального мироздания (Быт. 1:2), Он объявил о Своей первостепенности, вызвав к жизни свет. Когда на четвертый день Он сделал этот мир обитаемым, думая о будущем сотворении человека, Он сосредоточил сотворенный свет в двух светилах. Иоанн видел ту же истину и первостепенность значения света. Он говорил не о том, что Бог создал в процессе сотворения мира, но о том, что Бог открыл Себя через слово жизни: «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин. 1:5). К этой истине добавим, что «Бог не искушается злом и Сам не искушает никого» (13), Он есть истинный свет – чистый, ясный, сияющий праведностью.

Сотворенные Им светила тоже открывают Его в себе, ибо нельзя сказать, что они находятся всегда в одном месте и что свет их всегда сияет с равной силой. Они подвержены изменению. Слово (parallage), использованное в этом случае, соединяет в себе понятия регулярности и изменений[23]23
  Классический греческий язык помогает нам понять значение слова parallage (изменение). Лидцел и Скотт в «Греческо-английском словаре» (Liddell and Scott. A Greek-English Lexicon (Eighth Ed.) предлагают значения «передача из рук в руки, перемена…. изменение… чередование… варианты». Родственное parallax означает «поочередно», а глагол parallasso— «заставлять меняться, чередоваться… изменяться… после небольшого… отклонения от прямого курса». Иак. 1:17 – это единственное место в Новом Завете, где встречается слово parallage. Родственных же слов нет вовсе. В LXX слово parallage встречается только в 4 Цар. 9:20, где речь идет о походке Ииуя, «потому что он идет стремительно».


[Закрыть], движения и определенной системы. У этих светил, кроме того, периодически бывает «затемнение, причина которого лежит в изменении»[24]24
  То же в AG.


[Закрыть], а потому свет, который они изливают, никак не может быть неизменным и постоянным, но в лучшем случае переменным, в худшем – прерывистым. Создатель в этом совсем не похож на Свое творение. Он никогда не меняет Своего отношения, Он никогда не меняет ни сущности, ни мощи света Своей праведности, в которой «нет никакой тьмы».

Теперь мы подошли (стих 18) к сути проблемы. Иаков рассуждает следующим образом. Если мы хотим достичь зрелости и жизни, нам нужны настойчивость и твердость. В мире жизненных невзгод мы должны проявлять выносливость и хранить в сердце любовь к Богу (12). Но само сердце подчас становится главным врагом праведности из-за своей порочности, греховности (13–15). И по этому поводу у нас не должно быть никаких сомнений (16). Но нам предоставлена возможность разрешить эту дилемму: мы можем ожидать с небес в виде Божьего дара (17) восполнения каждой нашей нужды. В частности, Бог по Своей воле решил сделать для нас следующее: Своим словом Он дал нам новое рождение, чтобы мы стали Его особенными и святыми людьми (18).

Новое начало

Мысль о Богом данном «новом начале» выражена в Библии разнообразно. Иеремия, например, подчеркивает, что повиновение Божьим заповедям должно стать главной приметой новой жизни и упоминает о сердце, на котором написаны законы Божьи (Иер. 31:31–34). Человек с таким сердцем готов повиноваться Богу. Иезекииль также рассказывает о новом сердце, дарованном Богом (Иез. 36:26). Сердце, обладающее истинно божественной природой, сотворенное по воле Божьей, – это «сердце плотяное», заменившее сердце каменное, ожесточившееся. Павел тоже ведет речь о новом творении (напр.: 2 Кор. 5:17; Еф. 4:22–24). Иаков возвращается к учению Иисуса Христа, который убеждал изумленного Никодима в необходимости рождения заново (Ин. 3:3–8), или «рождения свыше». Здесь «новое начало» представлено в своей наиболее яркой форме. Земную жизнь дают земные родители, которые передают по наследству своему потомству падшую человеческую природу со всей ее безнадежной испорченностью и беспомощностью. Но каждый человек, независимо от возраста, которого он достиг в земной жизни, может получить и другое рождение. На это не влияют ни собственные способности, ни возможности других людей: это рождение от Духа в новую жизнь (Ин. 3:5–8). С этого рождения свыше начинается новая жизнь, приходят новые силы, открываются новые перспективы и, помимо всего, появляются новые взаимоотношения с Богом, по воле Которого произошло новое рождение.