Текст книги "Отчаянная охота"

4

Джордана намазала черной икрой крекер и сунула его в рот. Поставщик провизии внимательно наблюдал за тем, как она слизнула с пальца несколько отливавших перламутром серых зернышек.

– Ну как? Вкусно?

– Ммм… Очень.

– Может быть, хотите попробовать другой сорт? – осведомился поставщик заискивающим тоном.

– Ммм. Нет, благодарю вас. Икра превосходная.

Джордана прошлась по комнатам, где суетились нанятые на вечер официанты, подготавливая все необходимое. Из гостиной доносились оживленные голоса, один из которых, похоже, принадлежал ее брату.

–..все наверняка пройдет удачно, – услышала она конец произнесенной им фразы.

– Надеюсь, – последовал ответ матери. – Но ты ведь знаешь, как мне всегда тебя не хватает! Очень жаль, что в этот раз ты не мог помочь…

– Уверен, что и без меня у тебя все получилось на высшем уровне.

– Честно говоря, не представляю, что из всего этого выйдет. Отец пригласил на вечер кое-кого из своих друзей, – тяжело вздохнула мать.

За этим наверняка должны были последовать язвительные комментарии, но Оливия сдержалась, заметив, что в комнату вошла Джордана.

– Простите, что помешала, как жаль, что мне приходится прерывать твои излияния, Ливви, – произнесла она с иронией, намекая на внезапно повисшую в комнате мертвую тишину. Ее продолговатые глаза со вспыхивавшими в них зелеными искорками скрестились с полыхнувшим огнем взглядом матери.

– Привет, Джордана, – Кристофер поспешил разредить атмосферу.

– Здравствуй, Кит, – взгляд Джорданы сразу потеплел. – Вчера я к тебе заходила.

– Майк говорил мне. Я пришел через полчаса после твоего ухода.

Высокий, стройный и изящный, Кит обладал густыми черными волосами своей матери От отца же он унаследовал темные проницательные глаза, окаймленные длинными, загибающимися кверху ресницами. Его точеное тонкое лицо поражало классическими, едва ли не идеальными чертами. Годы, правда, наложили на них отпечаток, лишив излишней мягкости и чувствительности и добавив известную долю цинизма. Как бы то ни было, он был чрезвычайно привлекательным мужчиной – Джордана, во всяком случае, не встречала никого красивее.

Внезапно ее внимание привлек шорох упаковочной бумаги. По коридору шествовала Тесса с пакетом в руках.

Из пакета выглядывал кусочек изумрудно-зеленого шелка.

– Ливви, неужели опять новое платье?! – В голосе Джорданы проступила привычная злая ирония: у ее матери имелся огромный шкаф, набитый платьями, причем большинство нарядов она надевала раз или два.

– Именно! Это платье сделано по эскизу Кристофера специально для сегодняшней вечеринки. – Оливия, как обычно, пропустила иронию мимо ушей. – Кстати, тебе тоже было бы неплохо пройти к себе и переодеться, Джордана.

– У меня еще полно времени, – пожала плечами дочь. – Я ведь не трачу на одевание столько времени, как ты!

Это была совершеннейшая правда – Джордана еще раз вгляделась в лицо матери, на котором благодаря заботам косметологов не было ни малейших следов прожитых лет.

Оливия уже приготовилась ответить дочери колкостью, но Кит успокаивающим жестом положил ладонь ей на плечо.

– Почему бы тебе не пойти к себе и не отдохнуть немного, мама? Ты должна выглядеть сегодня лучше всех!

Я прослежу, чтобы прислуга сделала все, как надо, – пообещал он. – У тебя был Длинный день, полный забот, и ты заслужила хотя бы несколько минут покоя.

– Ты прав, дорогой! – Во взгляде Оливии, обращенном к сыну, появилась несвойственная ей мягкость – Отличная мысль. Спасибо тебе за заботу.

Сжав зубы, Джордана молча наблюдала за тем, как мать, словно королева, выплыла из гостиной. Потом, взглянув на брата, она осуждающе покачала головой.

– Вечно ты ее защищаешь, будто она ребенок, которого надо оберегать от всяческих трудностей! Но почему?

Она ведь взрослая женщина – и к тому же с острыми зубами.

– Интересно, ты способна испытывать к кому-нибудь сострадание, Джордана?

– Сострадание? К ней?! – Девушка почувствовала, что сейчас взорвется, и поспешила взять себя в руки. – Ну почему мы с тобой вечно спорим и ругаемся? Разве нельзя поговорить спокойно?

– Просто мы с тобой абсолютно разные люди. – Кристофер был спокоен, как скала – он вообще редко позволял чувствам взять над собой верх. – Как бы мы ни были привязаны друг к Другу, мирно существовать вместе мы не можем. Когда ты наконец поймешь, что у наших родителей точно такие же проблемы?

Джордана пожала плечами Ей всегда казалось чрезмерным его стремление войти в положение родителей – и прежде всего, разумеется, матери.

– Мне кажется, они сами способны разобраться со своими проблемами. А я сейчас хотела бы принять ванну и переодеться перед началом вечера.

Выбравшись из ванны, Джордана накинула короткий купальный халат, затянула на талии пояс и присела к туалетному столику, вынимая из прически заколки и распуская волосы. Но стоило ей только взять в руки баночку с увлажняющим кремом, как в дверь постучали – Кто там? – с изрядной долей раздражения спросила Джордана.

– Это я, – отозвался ее брат. – Не возражаешь, если я войду?

Секунду помедлив, Джордана вздохнула:

– Входи.

Дверь в спальню распахнулась и захлопнулась снова.

Кристофер пересек комнату и остановился за ее спиной.

Медленно втирая крем в кожу, девушка смотрела на его отражение в зеркале, опасаясь, что он снова затеет разговор, от которого ей удалось так ловко отвертеться.

– Я тебя надолго не задержу Просто хотел поблагодарить за подарок, – сказал между тем брат Губы Джорданы сами собой расплылись в улыбке.

– Не стоит благодарить. Надеюсь, он тебе понравился?

– Очень даже. Особенно я оценил, что ты переступила через собственные пристрастия.

– А мне понравилось, как ты обставил и отделал свою квартиру. – Джордана провела щеточкой по пушистым рыжеватым бровям. – Скажи, а чем занимается Майк?

– Он работает инженером в процветающей строительной фирме.

Темные глаза Кристофера внимательно наблюдали за реакцией сестры. Казалось, он ждал от нее дальнейших расспросов, но Джордана не знала, что еще сказать.

– Похоже, он очень милый парень, – наконец выдавила она из себя.

– Рад, что он тебе понравился… – Кристофер снова сделал паузу, но потом сам же и нарушил молчание. – Когда вы с отцом отправляетесь в следующую экспедицию?

– Трудно сказать. Пока что мы оформили разрешение на отстрел диких баранов в Айдахо, но охотничий сезон открывается только в сентябре. Отец, правда, что-то говорил о возможности поехать порыбачить в августе…

Но, я думаю, все свое свободное время он отдаст тренировкам, чтобы войти в форму перед охотой в Айдахо.

– Слушай, а ты никогда не думала о том, чтобы обзавестись семьей и жить своим домом? – Во взгляде Кита не было и намека на насмешку. Казалось, он со всей серьезностью ждал от сестры ответа на этот вопрос. – Неужели тебе еще не надоело странствовать по белу свету, убивая несчастных животных?

– С какой стати? Только потому, что тебя вдруг укусила какая-то муха и ты решил отделиться? Нет, мой дорогой, я пока не собираюсь следовать твоему примеру.

Мне нравится то, чем я занимаюсь. И, кстати, занятие это называется охотой и не имеет никакого отношения к убийству!

– Это вопрос семантики. А конечный результат один и тот же – мертвое животное.

Уголки рта Кита поползли вниз, придавая его лицу выражение брезгливости, в глазах полыхнули темные огоньки, и Джордана принялась в который раз терпеливо разъяснять брату свою точку зрения.

– Если бы в этой стране не было охотников, дикие звери расплодились бы сверх меры. Они бы причиняли тяжкий урон посевам, вытаптывали сельскохозяйственные угодья, а потом все-таки вымерли бы от бескормицы.

Число диких животных необходимо контролировать. Охота в этом смысле – вещь куда более гуманная, нежели смерть от голода или эпидемий – Ладно, с этим я готов согласиться. Я не понимаю другого: как ты можешь получать от охоты удовольствие?

– Мне прежде всего нравится сам процесс. Я люблю находиться среди дикой природы, вдали от людей. Очень интересно наблюдать животных в их естественных условиях обитания – это совсем не то, что смотреть на них в зоопарке. Видел ли ты когда-нибудь, как над горной кручей парит орел, повинуясь воздушному потоку? Или как играет поутру молодой самец-олень, вскидывая свои совсем еще молодые рожки? А кроме того, меня вдохновляет азарт борьбы! Ты не представляешь себе, какой трепет пронизывает человека, когда он выходит на поединок со зверем. Ведь у животного органы восприятия и инстинкты развиты в Десятки раз сильнее, чем у охотника. И человек должен противопоставить им свой ум и мастерство.

– Нет, вы ее только послушайте! – Кристофер захлопал в ладоши, и в глазах его заплясали веселые бесенята. – Какое красноречие!

– Прекрати! – вспыхнув, Джордана бросила в сторону брата смущенный взгляд – Ладно, – согласился тот. – Давай сменим тему.

Скажи мне лучше, кто будет твоим кавалером на сегодняшнем приеме?

– Нет у меня кавалера! – буркнула она, накладывая коричневый и бежевый тона на веки.

– Это почему же? – Тонкие брови Кристофера в удивлении изогнулись. – Помнится, вокруг тебя всегда увивалось множество красавцев, так что было из кого выбрать.

– Я решила держаться от мужчин подальше. У меня нет ни малейшего желания соревноваться с Ливви из-за пальмы первенства такого рода. – И снова в голосе Джорданы проступили напитанные ядом нотки, от нее повеяло арктическим холодом.

– Черт бы тебя побрал, сестренка! – в сердцах произнес Кристофер, и его лицо потемнело от гнева – Когда ты только перестанешь винить ее во всех смертных грехах?

– А когда ты перестанешь за нее заступаться? – мгновенно отразила его выпад девушка. – Мы оба отлично осведомлены о ее любовных похождениях И они отнюдь не достояние истории. Это – ее прошлое, настоящее и будущее! Она не способна измениться – я давно уже этого от нее не жду. Единственное, что я могу в данном случае сделать, – не идти по ее стопам. И надеюсь…

– А у тебя и не получится – перебил ее Кристофер. – Я знаю, у тебя было несколько легких интрижек, но твой выбор партнеров всегда оставлял желать лучшего.

А ведь у тебя такое роскошное тело, что глупо делать вид, будто оно не требует своего.

– Я умею контролировать свои желания! – со всей решительностью заявила она.

– Твоя проблема совсем не в том, умеешь ты обуздывать свои чувства или нет.

– Неужели? – Джордана с вызовом вздернула подбородок. – Ну что ж, поскольку ты, судя по всему, отлично разбираешься в таких делах, может быть, скажешь, в чем она?

– Мне кажется, ты полагаешь, что секс – это нечто постыдное. Возможно, именно по этой причине ты всегда была так неразборчива в мужчинах. А на самом деле секс – великая вещь! Особенно когда занимаешься им с человеком, которого любишь. И после этого никогда не бывает стыдно, а лишь чувствуешь необыкновенное удовлетворение.

– Ну, раз ты такой великий специалист, в следующий раз буду обращаться к тебе за помощью. Где уж мне самой подобрать достойного партнера!

Кристофер нахмурился, по краям его рта пролегли две глубокие морщинки.

– Возможно, ты лучше меня поймешь, если я попытаюсь сравнить занятия любовью с охотой. Ведь на охоте ты не тратишь зря время, выслеживая мелких и непримечательных представителей фауны. Ты, несомненно, выбираешь самых лучших – крупных, сильных, смелых. Насколько я помню, такие звери на вашем, охотничьем, языке именуются «призовыми»? – Кит сделал паузу.

Свойственное ему ровное расположение духа стало постепенно к нему возвращаться. – У каждого живого существа имеется пара, Джордана. А если ты опустишь руки и решишь вообще отказаться от всякой сексуальности, со временем она начнет тебе мстить и сделает тебя несчастнейшим существом.

Джордана не решалась поднять глаза на брата и молча вертела в руке кисточку из своего косметического набора. То, что говорил Кит, определенно имело смысл… Но если она признает его правоту, что станет с ее убеждениями?

Молчание затягивалось, и она наконец подняла глаза.

Однако в зеркале отразилось одно только ее лицо! Озадаченная исчезновением Кита, Джордана обернулась и обнаружила, что он стоит к ней спиной, нагнувшись над кроватью. Джордана не могла разобрать, что именно там лежит, поскольку брат загораживал обзор, но наконец он повернулся к ней и улыбнулся с лукавым видом.

– Иди сюда. У меня кое-что для тебя есть Джордана подошла, и в то же мгновение Кристофер извлек из полиэтиленового пакета и продемонстрировал ей длинное черное платье.

– Это я придумал специально для тебя.

Прежде всего в глаза Джордане бросилась простота дизайна. От линии талии вверх шли две лямки – более широкие там, где они должны были закрывать грудь, и совсем узенькие у плеч. Спина при этом оставалась совсем открытой, и Джордана, покачав головой, заметила:

– Что и говорить, смело.

– Эта вещь идеально тебе подходит, – авторитетно заявил Кристофер. – Платье подчеркнет стройность твоей фигуры и сливочный цвет кожи. Разрезы на юбке не будут стеснять движений, а твоей самой характерной чертой являются как раз свобода и грациозность. Кстати, это вовсе не слишком смело, скорее – соблазнительно.

– Но я в жизни не носила черных вечерних платьев! – запротестовала было Джордана; ей всегда казалось, что это любимый цвет матери.

– И напрасно. Черный цвет как нельзя лучше выявит огненный оттенок твоих волос. Уж поверь мне, в этом платье ты будешь просто ослепительна! Пора уже, согласись, подчеркнуть те качества, которые столь выгодно отличают тебя от прочих женщин.

Джордана одарила брата взглядом, в котором сочетались удивление, восторг и ожидание подвоха с его стороны.

– Это что, попытка напомнить мне о моей угнетенной сексуальности?

– Это первый шаг к тому, чтобы освободить ее из-под гнета, – ответил Кристофер без малейшего смущения. – Итак, наденешь ты его сегодня вечером или нет?

– Да! – решилась наконец Джордана, а потом ее вдруг осенило:

– Постой-ка, ведь ты сконструировал вечернее платье и для Лив, именно в нем она сегодня явится перед гостями! Ты, стало быть, использовал нас обеих?

Мы будем выступать в качестве манекенщиц и рекламировать твои способности кутюрье? Ливви будет отражать твою точку зрения на зрелую красоту, а я буду являть собой образ роковой женщины более юного поколения?

Надеешься, значит, разом убить двух зайцев – и повеселиться от души, и спонсора найти, если повезет? – спросила она, впрочем, совершенно беззлобно.

Кит пожал плечами, и на его лице появилась циничная улыбка.

– Так всегда делается. Ладно, пойду узнаю, все ли готово.

Джордана проводила его задумчивым взглядом. Она не могла отделаться от чувства, что, в сущности, очень плохо знает своего брата. Это открывшееся ей новое качество вызывало одновременно и уважение, и некоторое разочарование…

Наскоро покончив с макияжем, Джордана наконец надела платье, встала перед зеркалом и ахнула Удивительная простота этого наряда составляла суть его пикантности и неповторимости. Лямки из трикотажа плотно облегали ее груди, подчеркивая их безупречную форму и размер. На талин платье было присборено, но дальше струилось легчайшим свободным каскадом, который при малейшем движении ластился к ногам или летел вокруг бедер.

Черная, с лоском, материя оказалась наилучшим фоном для ее гладких и белых, как слоновая кость, плеч, подчеркивала огненный отблеск в волосах, появлявшийся всякий раз, когда на них падал свет. Джордана не стала стягивать волосы в прическу, но лишь закрепила по бокам двумя гребнями, чтобы пряди не падали на лицо. Ювелирные украшения она решила свести к минимуму – надела лишь серьги в виде простых золотых колец, которые больше всего любила.

Когда Джордана вышла в холл, до приезда гостей оставалось еще добрых пятнадцать минут Вместо того чтобы двинуться в комнаты, где должен был состояться прием, она решила зайти к отцу, чтобы выяснить, не нужна ли ее помощь Проходя мимо спальни матери, она обнаружила, что дверь распахнута настежь, а оттуда доносятся голоса родителей. Джордана остановилась рядом – не для того, чтобы подслушать разговор, а для того, чтобы подождать отца.

– Какое на тебе красивое платье, Оливия! – говорил между тем отец. – Оно придает еще больше блеска твоим зеленым глазам. Это ведь новое платье, если не ошибаюсь?

Джордана отметила про себя, что в этих, казалось бы, дежурных комплиментах присутствовала неистребимая саркастическая нота В течение последних нескольких лет Флетчер Смит общался с женой исключительно в таком тоне.

– Да, новое. Его сшили по эскизу Кристофера! – с вызовом в голосе заявила Оливия.

– Ах да, я совсем забыл, что мой сын – закройщик, – с непередаваемой иронией и горечью сказал Флетчер Джордана вздрогнула Она знала, конечно, что между отцом и сыном существуют разногласия, но и представить себе не могла, что отец относился к Кристоферу с таким презрением.

– Довольно, Флетчер! – Оливия мгновенно встала на защиту сына. – Кристофер – талантливый дизайнер одежды, настоящий кутюрье. В один прекрасный день он сделается знаменитостью!

– Помоги нам всем, Боже, если такой день и вправду настанет…

– Признайся, Флетчер, что в данной ситуации ты думаешь только о себе. Тебя беспокоит, что о тебе подумают или скажут другие. Ты боишься, как бы занятие сына дурно не отразилось на твоей репутации настоящего мужчины!

– Кит – твой сын, Ливви. Твое творение с ног до головы, – резко бросил Флетчер.

– Хорошо, можешь меня винить, – вздохнула Оливия. – Я уже свыклась с тем, что все на свете делаю не правильно. Очевидно, я виновата даже в том, что Джордана превратилась в кровожадную авантюристку, неразлучную с оружием Не удивлюсь, если ты станешь отрицать всякую свою к этому причастность!

– Оставь Джордану в покое! – крикнул отец. – Она очень женственна, и ни одному человеку на свете не придет в голову сказать, что это не так. Даже если она носит на плече винтовку, она продолжает оставаться женщиной до мозга костей!

Потом из комнаты донесся странный звук – казалось, что-то с силой ударило по поверхности стола.

– Зачем ты пришел сюда, Флетчер? Для того чтобы затеять ссору перед самым началом вечеринки? – раздраженно поинтересовалась Оливия. – Но тебе не удастся испортить мне настроение, потому что я тебе этого не позволю!

– Правда? А что в этом сегодняшнем приеме такого особенного? Ты что, пригласила на него своего нового любовника? – теперь в голосе Флетчера слышался уже неприкрытый сарказм. – Скажи, я его знаю? Или ты собираешься нас представить друг другу?

– А если представлю, что ты станешь делать? – прищурилась Оливия. – Вызовешь на дуэль? Или будешь отводить глаза в сторону, притворяясь, что понятия не имеешь, кто это такой?

Джордана прижала пальцы к вискам. Ее мать высмеивала мужа с какой-то особенной жестокостью – со всем пылом своей страстной души.

– А кто это такой, Ливви? Может быть, скажешь мне? – В голосе Флетчера прозвучала угроза, но Оливия не испугалась.

– Он мужчина! Настоящий мужчина! Когда он держит меня в объятиях, я напрочь забываю о твоем существовании. И должна тебе сказать, что это удивительно приятное ощущение!

Горечь, накопившаяся за годы этого несчастного брака, была слишком велика, чтобы ее можно было скрывать, и слишком глубока, чтобы супруги могли относиться друг к Другу со спасительным равнодушием. Выплески же ее бывали настолько безобразными, что Джордана, не в состоянии этого выносить, обычно убегала к себе в комнату и плотно прикрывала дверь. Именно так она поступила и сейчас.

Когда Джордана была ребенком, подобные сцены порой доводили ее до истерики. Как выяснилось, ив двадцать четыре года переносить их было ничуть не легче.

Джордана потеряла всякое ощущение времени. Присев на край кровати и прижав руки к животу, снова и снова переживала все подробности отвратительной перебранки.

Она даже не услышала стука в дверь и очнулась, только когда на пороге показался Кристофер.

– Гости съезжаются, Джордана, – сказал он, помявшись. – Ты собираешься к ним выйти?

Она подняла на брата невидящие глаза, и между его ровными, словно прорисованными бровями пролегла морщинка недоумения.

– Что-нибудь случилось?

– Скажи, почему бы нашим родителям просто не убить друг друга и разом не покончить со всем этим? Отчего они продолжают разрывать друг друга на части?

Кристофер глубоко втянул в себя воздух и медленно выпустил его через рот. Он то ли не мог, то ли не хотел ответить на вопрос сестры.

– Она же сведет его с ума своими любовными связями! – не унималась Джордана. – Она похваляется ими, как охотничьими трофеями. Скажи, Кит, отчего она не хочет от него уйти?

– Ты думаешь, она не пыталась? – пробормотал Кит.

Глаза Джорданы расширились от изумления.

– Но я… – начала она в полнейшем смятении.

– Отец не давал ей развода, Джордана, – произнес Кристофер ровным, лишенным всякого выражения голосом. – Только Господь знает, какое счастливое у нас могло быть детство, если бы он позволил ей с ним развестись. Но… – Он снова глубоко вздохнул. – Так или иначе, ты не должна допускать, чтобы их проблемы ложились тяжким бременем на твои плечи, Джордана. Пойдем к гостям. – Кит протянул ей руку. – Ведь если ты останешься в комнате, ни один человек не увидит этого роскошного платья!

Губы брата изогнулись в усмешке, но глаза оставались печальными. Джордана поколебалась, а потом вложила свою руку в ладонь Кита. Когда она была ребенком, прятаться в комнате не возбранялось. Но теперь она выросла, и ей не пристало избегать трудностей.