Текст книги "Месть"

Дизель заурчал, и «Лебедь» плавно отошел от берега, направляясь назад в Ваал, в сторону Рейна и к германской границе. Харден сидел у штурвала, любуясь красивой плоской страной и наслаждаясь солнечным теплом. Кэролайн бы здесь понравилось. Много лет назад они ненадолго заехали в Амстердам, но у них не было времени посмотреть на голландскую провинцию. Он представил, как бы Кэролайн сидела рядом с ним, и его пронзило чувство ужаса: он забыл, как она выглядела.

Во имя всего святого, как она выглядела?! Харден бросился в каюту и стал искать свой бумажник, чтобы посмотреть на фотографию Кэролайн, но вспомнил, что все его вещи куплены после того, как «Левиафан» погубил яхту.

* * *

Когда спустилась ночь, Харден причалил на окраине Везеля. На следующий день он отправился на взятом напрокат «БМВ» во Франкфурт. Там он купил старую армейскую полевую куртку, поселился в «Шлоссхотеле Кронберг» – уединенном отеле за городом – и лег спать.

Проснувшись вечером, он проехал двадцать миль на восток до Ашаффенбурга, поставил машину на стоянку на окраине гарнизонного городка и углубился в обшарпанный квартал баров и ночных клубов, которые обслуживали расположенный по соседству Второй полк Седьмой армии Соединенных Штатов.

Немецкие уличные девочки глазели на него из темных, узких проулков, освещенных мерцающим неоном. Харден поставил выпивку посетителям бара – одиноким солдатам, потягивающим трехдолларовое пиво в ожидании чего-нибудь покрепче. Он узнал, что во Втором полку дают недельное увольнение после трех недель службы. Неделю в месяц солдаты проводили в Ашаффенбурге с трехнедельным жалованьем в карманах, стараясь позабыть три недели полевых маневров. Именно поэтому, как объяснил ему артиллерийский капрал, город битком набит военной полицией. Затем капрал спросил, не хочет ли Харден купить гашиша.

На переполненном тротуаре Хардена остановила военная полиция. Он пытался обходить патрули стороной, но те сами неожиданно налетели на него. Полицейские были на голову выше Хардена, и с их запястий угрожающе свисали короткие дубинки. Сержант грубым военным тоном потребовал документы.

Он совершил ошибку, купив полевую куртку, которая была сшита как будто специально для него. Он старался не выделяться среди солдат. А в результате не походил ни на солдата, ни на туриста и этим заинтересовал полицию.

Харден заколебался и тем самым разжег в полицейских любопытство. Они неотрывно глядели на него, и в их глазах плясали возбужденные искорки. Что им о нем известно?

Выбора у Хардена не было, и он поспешно достал бумажник с паспортом. Если сержант увидит его имя в своем блокноте, то ему придется немедленно покинуть Ашаффенбург. Сержант фыркнул от удивления.

– Что вы здесь делаете, док? – спросил он с тем уважением к врачам, которое у американцев въелось в плоть и кровь.

– Путешествую по Германии.

– Тут у нас не Германия. Тут вонючая дыра.

– Что делать, ностальгия, – улыбнулся Харден. – Хотелось послушать американскую речь.

Сержант ухмыльнулся.

– Да, понимаю вас. – Он протянул назад бумажник. – Глядите в оба. В этом городишке зевать нельзя.

– Можете сразу предупредить меня, куда не следует соваться?

Сержант фыркнул.

– Есть тут разные притоны... Вам самим все станет ясно, как только вы их увидите. Кроме того, не заходите в бар «Флорида», если не хотите подцепить французскую болезнь. – Он насмешливо козырнул и повел своих людей дальше по улице.

Харден продолжал свой путь, избегая полицейских. Он не увидел ничего, что бы удивило его, чего бы он не видел много лет назад во время увольнений на берег в Японии или на Филиппинах. Правда, подростки, торгующие наркотиками, были белокожими блондинами, как и их сестры в барах, но во всем остальном Ашаффенбург походил на любой другой город в мире, расположенный рядом с американской военной базой. И если руки девушек здесь были пухлее, чем на Востоке, то следы уколов на них выглядели точно так же.

Около полуночи Харден нашел бар «Флорида». Проходящие мимо солдаты высказались о нем как о «настоящем притоне для извращенцев». Он располагался на едва освещенной улице рядом со сгоревшим домом с зарешеченными окнами. Внутри воняло пролитым вином, подгоревшими гамбургерами и сигаретами. Грязные зеркала были залеплены этикетками от бутылок. Кроме длинной стойки, здесь были маленькие круглые столики, а в задней стене – дверь с ромбическим окном, пропускавшим из соседней комнаты мертвенно-красный свет.

Большинство посетителей бара пили пиво и виски. Они выглядели как солдаты, завербованные на двадцать лет службы. Их безжизненные лица несли на себе отпечаток невежества и тяжелой жизни, глаза были тупыми от пьянства и слабоумия.

Харден хорошо знал людей подобного сорта. Служа на флоте врачом, он перевязывал и зашивал их резаные раны, вытаскивал стеклянные осколки из их тел каждую ночь, когда команда корабля отпускалась в увольнение на берег. Ему доводилось видеть их и раньше, во время ночных дежурств в нью-йоркских госпиталях.

Он выбрал место у стойки рядом с дверью и заказал пиво. Бармен, огромный немец, выставил бутылку на грязную стойку и потребовал девять марок. Харден заплатил стомарковой банкнотой. Стакана ему не предложили, и он стал пить прямо из бутылки. Гора сдачи лежала перед ним у всех на виду.

Он немедленно привлек к себе внимание. У него за спиной зашаркали какие-то юнцы, вполголоса предлагая купить наркотики. Харден не обращал на них внимания. Кое-кто из более настойчивых выложил свой товар на стойку. Харден был поражен количеством предлагаемого на продажу героина. В их сторону с угрожающим видом направился бармен, и они поспешно ретировались. Харден заказал еще пива.

К нему подсел сорокалетний угрюмый капрал с серой кожей и дрожащими руками. Он выдавил из себя озабоченную улыбку, показав гнилые, поломанные зубы, и пробурчал:

– Привет, парень.

Харден кивнул.

Капрал осторожно опустился на соседний табурет. На его выцветшем рукаве темнели места, где когда-то его форму украшали ныне утерянные шевроны.

– Как дела?

– Отлично, – ответил Харден. – А у тебя?

– Меня зовут Ронни. – Капрал вытащил из кармана помятые банкноты и горсть мелочи, выложил на стойку и пересчитал деньги. – Купить тебе пива?

Харден протянул бармену бумажку.

– За мой счет, Ронни.

Капрал жадно схватил бутылку, за один присест выпил половину содержимого и только затем вспомнил о своих намерениях.

– Что ты делаешь в Германии? – спросил он.

– Приехал по делам.

Ронни кивнул и выпил еще. Харден с интересом наблюдал, как этот человек изображает беспечность, и в то же время его лицо морщилось, как у маленького осторожного зверька, принюхивающегося к ветру. Внезапно капрал выпалил:

– Хочешь автоматический сорок пятый?

– У тебя есть или можешь достать?

Глаза Ронни засветились.

– Он у меня тут снаружи. Пятьдесят баксов.

– А что-нибудь покрупнее?

– Пожалуйста. – Он облизал губы. – Могу достать М-16. Семьдесят пять долларов.

Харден покачал головой. Этот тип ему не годится.

– Шестьдесят! – настаивал капрал.

– Нет, спасибо, Ронни. Не интересует.

– Может, сорок? – умолял капрал. – Я достану к утру!

– Убирайся.

Капрал улизнул за свой столик. Харден заказал еще пива, радуясь, что нашел нужный бар.

Затем к нему подошла толстая миловидная женщина лет тридцати и спросила с сильным немецким акцентом, не хочет ли он поразвлечься.

– Позже. – Он пододвинул к бармену еще несколько марок. – Выпивку для дамы.

Она удивленно улыбнулась и заказала шнапс.

– Как тебя зовут?

– Катрин.

Харден кивнул на дверь с багровым ромбом.

– Катрин, у тебя там есть подружка?

Она колебалась только секунду. Если убивающий время американец предпочитает «цвай», то его обслужат.

– Да.

– Спроси ее, не хочет ли она выпить.

Катрин вернулась с большеглазой Хильдой, которая тоже предпочла выпить шнапс. Бармен налил ей из бутылки жидкость, светлую и прозрачную, как вода. Сидя между двумя женщинами, невпопад кивая при их попытках завязать разговор, Харден ждал и наблюдал.

В заднюю комнату то и дело заходили мужчины. Один раз, когда трое развязных сержантов окликнули женщин, назвав их по имени, проститутки, извинившись, покинули Хардена и удалились с троицей в заднюю комнату. Они появились снова через десять минут. Сержанты ушли, а женщины вернулись к Хардену, сидевшему у стойки. Они выпили еще и машинально стали подкрашивать губы.

После часового ожидания, во время которого Хардену снова предлагали наркотики, а также ручную гранату, бар начал пустеть, и он решил, что ночь прошла без толку. Он потянулся было к оставшейся кучке денег, но в этот момент в бар ввалился большой, костлявый солдат с ястребиным носом, который, растягивая слова на южный манер, потребовал пива.

Обхватив огромной ладонью бутылку, он схватил ближайшую женщину за ляжку. Та взвизгнула; вояка вызывающе ухмыльнулся Хардену и, прищурив глаза, стал ждать его реакции. Хотя ему было не больше тридцати лет, его лицо уже опухло от алкоголя, а волосы на голове поредели.

Харден снова положил свои деньги на стойку. Он увидел у этого типа знаки отличия квартирмейстера. Интендантская служба. Жестом велев бармену принести еще пива, Харден пододвинул пачку банкнот вдоль стойки. Солдат с удивлением посмотрел на деньги, затем, как будто смутно поняв, что ему отвечают вызовом на вызов, хлопнул на стойку перетянутую резинкой пачку немецких марок и тоже заказал пива, по-прежнему обнимая и пощипывая немку.

Он выхлебал вторую бутылку пива, уронил склянку на пол и спросил у проститутки:

– Сколько?

Хильда кинула взгляд на пачку денег.

– Восемьдесят марок.

– Пошла ты... Пятьдесят.

– Семьдесят.

– А ты? – спросил он у Катрин, но Хильда ухватила его за руку и потащила в заднюю комнату, согласившись на пятьдесят.

Он вернулся через десять минут – один.

Катрин бросила нервный взгляд на ромбическое окно и пододвинулась ближе к Хардену.

– Пива! – завопил южанин. – Шнелль! Я хочу пить!

Бармен принес пива. Он тоже поглядывал на ромбическое окно. Солдат полез в карман, и у него отвисла челюсть.

– Чертова сука сперла мои деньги!

Он неуклюже потянулся к успевшей отшатнуться Катрин. Та закричала. Вопя от ярости, солдат ударил ее по лицу, разбив ей губы, протиснулся мимо Хардена и ринулся в заднюю комнату. Двое официантов пытались задержать его, но он схватил со стола пивную бутылку и, разбив ее о спинку стула, рассек воздух зазубренными краями.

Как по волшебству, в руках одного из официантов появилась дубинка. Он спокойно дождался подходящего момента, затем коротко взмахнул дубинкой и ударил солдата по лицу. Хруст ломающихся костей заглушил звуки музыкального автомата.

Солдат зашатался, выронил бутылку и зажал нос руками. Второй официант обрушил на него ураган кулачных ударов, и скандалист свалился на пол. Официанты несколько раз ударили его ногами и, когда тот перестал шевелиться, подняли его обмякшее тело и вытащили из бара.

Харден последовал за ними с полной бутылкой пива в руке. Официанты бросили солдаты перед сгоревшим клубом и вернулись в бар.

Харден бросил взгляд по сторонам – не видно ли военной полиции. Улицы опустели, вечерний шум затих, подростки разошлись. Он встал на колени рядом с бесчувственным телом. В кармане солдата нашлось удостоверение личности. Роско Хендерсен. Интендантский корпус. Второй полк Седьмой армии. Неожиданно послышались размеренные шаги. Военный патруль. Харден поспешно поднялся и вжался в тень, надеясь, что полицейские не свернут на эту узкую улицу. К счастью, патруль прошел по главной улице.

Харден дождался, пока шаги патрульных затихли в отдалении, и вылил пиво солдату на лицо. Тот ожил, застонал и, отплевываясь, закрылся руками от льющейся на него жидкости. Когда Харден перестал лить на него пиво, толстые пальцы солдата осторожно дотронулись до носа. Харден опустился на колени рядом с ним.

– Не прикасайся к носу.

– Черт. Болит как сука.

Он потрогал свои опухшие щеки и попытался встать. Харден помог ему. Солдат поднялся и прислонился к стене.

– Кто вы такой? – спросил он, отшатываясь от Хардена. – Ах да, вы тоже там были. Очень сильно вы мне помогли, ничего не скажешь!

– Не я же лез в драку.

– Ну да. Черт возьми!

Он отпихнул Хардена в сторону и направился к «Флориде».

– Куда ты? – окликнул его Харден.

– Забрать деньги.

– Она уже ушла.

– Эти ублюдки мне за все заплатят!

– Они убьют тебя.

– Мне нужны деньги!

– Стой, – приказал Харден. – Остановись. Стой на месте. Сколько она взяла у тебя?

– Триста долларов. Да еще сдачу. – В грубом, неразборчивом голосе солдата проскользнули нотки беспокойства. Он тихо добавил: – Я задолжал деньги. Ребята требуют, чтобы завтра я вернул долг.

Харден удивленно покачал головой. Выходило, что «новая армия» построена из того же материала, что и старая. Откуда такие типы берутся? Интендантский корпус стал бы золотым дном для любого человека с мозгами и склонностью к воровству. Как этот дурак ухитрился задолжать акулам-кредиторам?

– Сколько лет ты служишь, старина?

– Шесть лет, – пробурчал Хендерсен.

Харден кивнул; кому-то надо делать черную работу.

Хендерсен попытался проскользнуть мимо него, но Харден поставил солдату подножку и толкнул его в грудь растопыренной ладонью. Хендерсен плюхнулся на землю и заревел от ярости. Харден стоял далеко, и он не мог дотянуться до обидчика.

– Ты слишком грязный и пьяный, чтобы возвращаться туда.

– Мне нужны деньги, – упрямо повторил Хендерсен, слизывая кровь, стекавшую на его верхнюю губу.

– Сколько ты должен? – спросил Харден.

– Я же говорил вам. Триста долларов. Эти ребята слов на ветер не бросают. Они убьют меня, если я не заплачу.

Заимодавцы никогда в жизни не пойдут на такое. Нет, они просто сделают Хендерсена своим человеком в интендантстве, и тот будет на них работать, пока не пронюхают сержанты. Вот они-то и убьют его.

Хендерсен снова начал подниматься на ноги.

– Сиди, – приказал Харден. – Я хочу поговорить с тобой.

Закрыв разбитый нос руками, Хендерсен смотрел на Хардена сквозь пальцы.

– О чем?

– Может быть, я дам тебе часть этих денег.

Хендерсен медленно опустил руки.

– Да? За что?

– Мне нужна какая-нибудь пушка. Она стоит пары сотен долларов.

– Какая пушка?

– Такая, которую я смогу утащить. Что ты можешь мне достать?

– Может быть, мортиру?

– Нет.

Хендерсен уставился на Хардена.

– Ты что, думаешь, что я могу запросто утащить какое-нибудь старье с базы?

– Уверен, что сможешь.

– Что же ты хочешь?

– "Дракон".

– Шутишь!

– Четыреста долларов за М-47 «Дракон».

– Четыреста долларов? Господи помилуй!

Харден подумал, что предложил маловато, но он ошибся.

Хендерсен только спросил:

– За каким хреном тебе понадобился «Дракон»?

– Четыреста долларов, если завтра он будет ждать меня за воротами базы.

Хендерсен с трудом поднялся на ноги, опираясь о стену, и поглядел на Хардена с хитрым выражением. В свете его опухшее лицо казалось желтым.

– Он тебе в самом деле нужен, да?

– Да.

– Пятьсот долларов.

– До свиданья, Роско.

Харден повернулся и зашагал в сторону главной улицы.

Солдат поспешил за ним.

– Ладно, ладно... Подожди... Я только хотел... ну, сам понимаешь...

Харден остановился.

– Ты можешь достать?

– Конечно, могу. Мы выкидываем все эти хлопушки к черту. Приказано отправить их на склады НАТО для разборки.

Харден читал, что «Дракон» снят с вооружения. Он сказал:

– Мне нужен действующий.

– Он будет работать.

– Роско, предупреждаю тебя сразу. Прежде чем заплатить, я разберу его и проверю.

– Он будет работать. Гарантирую.

– Кроме того, я дам тебе пятьдесят долларов за руководство по обслуживанию.

Хендерсен усмехнулся.

– Ладно, получишь.

– Где мы встретимся?

Солдат предложил на выбор несколько мест, но Харден все отверг. Наконец Роско назвал удаленное местечко, где им никто не должен был помешать. Затем он спросил:

– Ты дашь мне аванс?

– Нет.

– А что мне делать, если ты не заплатишь?

– Продашь «Дракон» Красной армии.

– Черт. Я не знаю никого в...

– Я заплачу, Роско. А сейчас лучше иди лечить свой нос.

Харден вернулся в бар «Флорида», выпил пива с Ронни и купил у него пистолет сорок пятого калибра.

* * *

Только птичий щебет нарушал тишину. Харден лежал среди стропил в полуразрушенном амбаре, наблюдая, как армейский джип, поднимая пыль, катит по грязной дороге. Водителя легко было узнать по белой повязке на лице.

Харден спустился на земляной пол, выскользнул из амбара и стал следить за входной дверью через трещину в каменной стене. Джип затормозил и остановился.

– Ты здесь? – окликнул Хендерсен.

Харден не отозвался.

В дверном проеме появилась массивная фигура солдата. Заметив стоявший в амбаре «БМВ», он опустился на одно колено и вытащил пистолет. Тем временем Харден, двигаясь вдоль стены амбара, повернул за угол и увидел джип. В его задней части лежала продолговатая брезентовая сумка. Харден кинул в машину камень. Хендерсен прижался к земле и направил пистолет в сторону звука.

– Положи оружие, – скомандовал Харден.

Хендерсен застыл. Он медленно обернулся через плечо, поглядел на дуло пистолета сорок пятого калибра, который Харден держал двумя руками, и выронил свой пистолет.

– Отойди в сторону.

Хендерсен отодвинулся от пистолета. Харден вышел из своего укрытия, подобрал пистолет Хендерсена и зашвырнул его в высокую траву.

– Для чего тебе нужен пистолет? – спросил Хендерсен.

– Для тебя. Вставай. Открывай сумку.

– Ты мне заплатишь?

– Да, если ты привез то, что я просил.

Хендерсен, поглядывая на дуло сорок пятого, открыл брезентовую сумку, вытащил из нее какие-то подушки, а затем деревянный ящик.

– Открой его, – приказал Харден. – Поставь на капот.

Хендерсен, пыхтя от усилий, вытащил ящик из джипа, подтащил его к капоту и отодрал крышку длинной отверткой. Харден подошел поближе. Внутри лежал блестящий от масла «Дракон» во всем своем великолепии.

– Садись под дерево.

– Ты хочешь надуть меня? – жалобно спросил Хендерсен.

– Нет. – Харден махнул пистолетом. – Под дерево.

Он подождал, пока солдат сел под деревом, прижавшись спиной к стволу. Затем засунул свой пистолет за пояс. Роско пошарил у себя в куртке и вытащил что-то блестящее. Харден застыл на месте, мысленно ругая себя за то, что не удосужился обыскать солдата.

– Ничего, если я хлебну? – спросил Роско, поднимая фляжку.

Харден с облегчением вздохнул.

– Валяй.

Он достал плоскогубцы и отвертку и с помощью натовского руководства по обслуживанию разобрал «Дракон». Затем проверил его в работе. Убедившись, что электронная система прицела функционирует, он собрал оружие, крепко привинтил крышку к ящику, натянул на него брезентовый чехол и положил в багажник «БМВ». «Дракон» был чертовски тяжел. Харден вывел машину из амбара, оставил мотор включенным и с пистолетом в руке подошел к дереву. Хендерсен беспокойно наблюдал за ним, облизывая губы и переводя взгляд с лица Хардена на пистолет.

Харден швырнул к его ногам деньги, и солдат удивленно посмотрел на них.

* * *

Харден направился прямо к причалу в Везеле, погрузил тяжелый ящик на яхту, вернул автомобиль. Ночью он уже плыл по Рейну. На рассвете Харден остановился в тихой заводи, спрятал «Дракон» и несколько часов поспал. Затем продолжил путь вниз по реке, обогнул Роттердам по внутреннему водному пути, ведущему в Северное море, провел ночь в голландской рыбачьей деревушке, а на следующее утро поднял паруса и направился на запад.

Вечером он добрался до Кале, войдя в гавань в темноте, заснул и на рассвете отчалил. Спеша поскорее вернуться, он пересек Па-де-Кале по длинной диагонали и к ночи приплыл в Истборн. На следующий день юго-западные ветры помешали ему пройти дальше Чичестера. Он выбрался оттуда только утром, борясь с сильным западным ветром, и всю вторую половину дня потратил на то, чтобы обогнуть остров Уайт.

Харден был доволен «Лебедем». Яхта могла выполнить все, что он от нее хотел, и даже трудные ситуации казались не такими уж и трудными. Несмотря на сильное волнение, яхта обогнула остров так плавно, будто шла по рельсам. Без гондолы, которая ограничивала ее скорость, она плыла бы еще лучше.

Когда Харден приблизился к маяку Сент-Катаринс, короткому белому цилиндру среди леса радиомачт на юго-восточной оконечности острова Уайт, в его поле зрения попала быстрая моторная яхта со стальным корпусом. В сопровождении пары катеров она мчалась со стороны пролива Солент. Эта троица обогнала «Лебедь», оставив его в кильватере. Тот поднял корму, злобно покачнулся и продолжал плыть по ветру, который нес с собой слабый запах дизельного топлива.