Текст книги "Лишь время покажет"

13

Когда Мэйзи увидела, как мистер Холкомб заходит в церковь Святого Рождества вместе с каким-то хорошо одетым человеком, ей подумалось, что у Гарри, должно быть, снова неприятности. Ее это удивило, поскольку она уже больше года не видела на нем красных отметин.

Когда мистер Холкомб направился в ее сторону, она собралась с духом, но тот, заметив Мэйзи, лишь застенчиво улыбнулся ей, и они со спутником устроились на третьей скамье через проход.

Время от времени она посматривала в ту сторону, но второго мужчину не узнала, только разглядела, что тот заметно старше мистера Холкомба. Мэйзи задумалась, не директор ли это Мерривуда.

Когда хор встал, чтобы исполнить первый гимн, мисс Манди бросила взгляд на двух мужчин, прежде чем кивнуть органисту, подтверждая, что она готова.

Мэйзи решила, что этим утром Гарри превзошел самого себя, но изрядно удивилась, когда несколько минут спустя он встал, чтобы солировать во второй раз, и уж тем более ее поразило третье соло. Все знали, что мисс Манди ничего не делает без причины, но оставалось неясным, в чем эта причина могла заключаться.

После того как преподобный Уоттс благословил паству, Мэйзи задержалась, дожидаясь Гарри и надеясь, что он сможет объяснить ей, почему его попросили солировать трижды. Она беспокойно беседовала с матерью, но взгляд ее не отрывался от мистера Холкомба, который как раз представлял своего спутника мисс Манди и преподобному Уоттсу.

Мгновением позже преподобный Уоттс повел обоих мужчин в ризницу. Мисс Манди же направилась по проходу прямиком к Мэйзи, и на лице ее застыло решительное выражение, означавшее, как было известно каждому прихожанину, что ею движет некая высшая цель.

– Могу я побеседовать с вами наедине, миссис Клифтон? – спросила она.

Не дав Мэйзи возможности ответить, она сразу же повернулась и проследовала обратно к ризнице.

Эдди Аткинс больше месяца не показывался у Тилли, но однажды утром объявился снова и занял привычное место за одним из столиков Мэйзи. Когда она подошла обслужить его, он широко улыбнулся, как будто никуда и не пропадал.

– Доброе утро, мистер Аткинс, – приветствовала его Мэйзи, открыв блокнот. – Чего желаете?

– Как обычно, – откликнулся Эдди.

– Прошло столько времени, мистер Аткинс, – заметила она. – Вам придется напомнить.

– Прости, что не давал о себе знать, Мэйзи, – объяснился Эдди, – но мне пришлось довольно спешно уехать в Америку, и я вернулся только вчера вечером.

Ей хотелось ему поверить. Как Мэйзи уже призналась матери, ее слегка разочаровало то, что Эдди исчез после похода в кино. Ей было приятно его общество, и она считала, что вечер прошел вполне удачно.

Еще один мужчина начал постоянно бывать в чайной и, как и Эдди, садился только за столики Мэйзи. Хотя его внимания нельзя было не заметить, она ничем его не поощряла, поскольку он не только уже достиг средних лет, но еще и носил кольцо. Держался он отстраненно, словно адвокат, изучающий клиента, а заговаривая с ней, выражался несколько напыщенно. Мэйзи так и слышала, как мать вопрошает: «Чего ему нужно?» Впрочем, возможно, она неверно поняла его намерения, поскольку он ни разу не пытался завязать с ней беседу.

Даже Мэйзи не смогла удержаться от улыбки, когда неделей позже ее ухажеры зашли на кофе в одно и то же утро и оба спросили, не могут ли позже с ней встретиться.

Эдди был первым и сразу перешел к делу:

– Давай-ка, Мэйзи, я заберу тебя после работы? Мне не терпится кое-что тебе показать.

Мэйзи хотелось соврать, будто у нее уже назначено свидание, – просто чтобы дать ему понять, что он не сможет располагать ее временем всякий раз, когда ему покажется это удобным, но через пару минут, вернувшись к его столику со счетом, она вдруг, неожиданно для себя, согласилась.

– Тогда увидимся после работы, Эдди, – сама того не желая, сказала она.

На ее лице все еще играла улыбка, когда к ней обратился другой посетитель:

– Если не возражаете, я бы хотел переговорить с вами, миссис Клифтон.

Мэйзи задумалась, откуда ему известно ее имя.

– Может, вы предпочтете поговорить с управляющей, мистер…

– Фрэмптон, – представился он. – Нет, благодарю, но я надеялся на беседу именно с вами. Если вам удобно, мы могли бы встретиться в отеле «Рояль», когда у вас будет обед. Это займет не больше пятнадцати минут вашего времени.

– Вот и говорите после этого об автобусах, которые ни за что не приходят, когда они вам нужны, – поделилась Мэйзи с мисс Тилли, – а затем прибывают по два разом.

Мисс Тилли сказала, что где-то видела мистера Фрэмптона, но где именно – не помнит.

Когда Мэйзи принесла мистеру Фрэмптону счет, она подчеркнула, что пятнадцать минут – и все, ей нужно успеть в четыре забрать из школы сына. Тот кивнул, как будто и об этом тоже откуда-то знал.

Действительно ли Гарри пойдет на пользу, если он подаст заявление на стипендию в школу Святого Беды?

Мэйзи не знала, с кем посоветоваться. Стэн наверняка будет против и вряд ли хотя бы задумается над мнением другой стороны. Мисс Тилли – слишком близкая подруга мисс Манди, чтобы судить непредвзято, а преподобный Уоттс уже предложил ей обратиться за наставлением к Господу, каковой метод в прошлом не показал себя особенно действенным. Мистер Фробишер производил впечатление весьма приятного человека, но ясно дал понять, что только она может принять окончательное решение. И у нее не было ни малейших сомнений насчет позиции мистера Холкомба.

Она и не вспоминала о мистере Фрэмптоне, пока не закончила обслуживать последнего посетителя. Затем сменила фартук на старое пальто.

Мисс Тилли наблюдала в окно, как Мэйзи удаляется в направлении отеля «Рояль». Она ощущала легкое беспокойство, но не понимала почему.

Мэйзи никогда не бывала в «Рояле», но знала, что тот считался одним из лучших отелей в юго-западной части Англии, и возможность увидеть его изнутри стала одной из причин, по которой она согласилась встретиться с мистером Фрэмптоном.

Она остановилась на тротуаре напротив, глядя, как постояльцы проходят через вращающиеся двери. Раньше ей ничего подобного видеть не приходилось, а потому она перешла дорогу и направилась внутрь лишь после того, как разобралась в принципе их действия. Она толкнула створку излишне ретиво, и ее выбросило в фойе быстрее, чем она того ожидала.

Мэйзи огляделась и обнаружила мистера Фрэмптона, сидевшего в одиночестве в тихом уголке зала. Она направилась к нему. Он немедленно встал, пожал ей руку и подождал, когда она займет место напротив.

– Могу я заказать вам кофе, миссис Клифтон? – предложил он и, прежде чем она успела ответить, добавил: – Должен вас предупредить, здесь он не настолько хорош, как у Тилли.

– Нет, спасибо, мистер Фрэмптон, – отказалась Мэйзи, которую интересовало только одно: зачем он хотел с ней встретиться.

Мистер Фрэмптон чуть помешкал, зажигая сигарету, затем глубоко затянулся.

– Миссис Клифтон, – начал он, отложив сигарету на край пепельницы, – вы не могли не заметить, что в последнее время я стал постоянным клиентом «У Тилли».

Она кивнула.

– Должен признаться, что единственной причиной, по которой я посещал кафе, были вы.

Мэйзи собралась воспользоваться заготовленной фразой «для поклонников», как только он закончит говорить.

– За все те годы, что я занимаюсь гостиничным делом, – продолжал мистер Фрэмптон, – я не встречал никого, кто выполнял бы свою работу эффективнее, чем вы. Хорошо бы такими же быть здешним официанткам.

– Меня неплохо учили, – заметила Мэйзи.

– Как и остальных четверых, но ни одна из них не обладает вашим талантом.

– Я польщена, мистер Фрэмптон. Но зачем вы говорите…

– Я главный управляющий этого отеля, – пояснил он, – и хочу, чтобы вы приняли на себя заведование нашим кафе, известным как «Пальмовый дворик». Как видите, – добавил он, обводя зал рукой, – у нас около сотни мест, но занято обычно меньше трети. Нельзя сказать, чтобы вложения компании окупались. Вне всякого сомнения, это изменится, если за дело возьметесь вы. И я полагаю, что способен позаботиться о том, чтобы вы не остались в убытке.

Мэйзи не стала его прерывать.

– Не вижу причин, чтобы ваш график заметно отличался от нынешнего. Я готов платить вам пять фунтов в неделю, и половина всех чаевых, полученных официантками в «Пальмовом дворике», будет отходить вам. Если вам удастся привлечь к нам постоянных клиентов, это может оказаться весьма прибыльным. А затем я…

– Но я никак не могу оставить мисс Тилли, – все же перебила его Мэйзи. – В последние шесть лет она была так добра ко мне.

– Я прекрасно понимаю ваши чувства, миссис Клифтон. Более того, я был бы разочарован, не окажись ваш немедленный ответ именно таким. Верность – черта, которой я искренне восхищаюсь. Однако вам следует думать не только о собственном благополучии, но и о будущем вашего сына, если он примет предложенную ему стипендию хориста в школе Святого Беды.

Мэйзи лишилась дара речи.

Закончив в тот вечер работу, Мэйзи обнаружила Эдди в машине перед чайной. Тот ждал. Она обратила внимание, что на этот раз он не выскочил наружу, чтобы открыть ей дверцу.

– Так куда же ты меня повезешь? – спросила она, усевшись.

– Это сюрприз, – увильнул от ответа Эдди, включая двигатель, – но ты не пожалеешь.

Он поставил рычаг на первую передачу и направил машину в часть города, где Мэйзи никогда не бывала. Несколько минут спустя он свернул в переулок и остановился перед большой дубовой дверью под красной неоновой вывеской: «Ночной клуб Эдди».

– Он твой? – спросила Мэйзи.

– До последнего квадратного дюйма, – с гордостью подтвердил тот. – Заходи и убедись сама.

Эдди выпрыгнул из машины, открыл входную дверь и провел Мэйзи внутрь.

– Раньше тут было зернохранилище, – пояснил он, спускаясь с ней по узкой деревянной лесенке. – Но теперь, когда корабли больше не заходят так далеко вверх по течению, фирме пришлось переехать, так что мне удалось перехватить аренду по вполне разумной цене.

Мэйзи вошла в просторный, тускло освещенный зал. Прошло некоторое время, прежде чем ее глаза привыкли к полумраку настолько, чтобы все рассмотреть. У стойки на высоких барных стульях с кожаными сиденьями сидели и выпивали с полдюжины мужчин, и почти столько же официанток суетилось вокруг. Стена позади стойки представляла собой огромное зеркало, из-за чего помещение казалось куда просторней, чем на самом деле. В центре была оставлена площадка для танцев, окруженная обитыми бархатом банкетками, на каждой из которых как раз могли бы усесться двое. В дальнем конце располагалась небольшая сцена с фортепьяно, контрабасом, барабанами и несколькими пюпитрами.

Эдди занял место у стойки.

– Вот почему я столько времени провел в Америке. Подобные бары открывают повсюду в Нью-Йорке и Чикаго и сколачивают состояния. – Он разжег сигару. – И уверяю тебя, другого такого в Бристоле не будет, это уж наверняка.

– Наверняка, – повторила Мэйзи, подойдя ближе к стойке, но даже не попытавшись взобраться на высокий табурет.

– Что будешь пить, куколка? – спросил Эдди с американским, как ему самому казалось, выговором.

– Я не пью, – напомнила ему Мэйзи.

– Это одна из причин, почему я выбрал тебя.

– Выбрал меня?

– Ну да. Кто лучше тебя сможет руководить официантками? Я буду платить тебе шесть фунтов в неделю, а если дело пойдет, одних чаевых окажется больше, чем ты заработаешь у Тилли при самом лучшем раскладе.

– И я должна буду одеваться так? – уточнила Мэйзи, указав на одну из официанток.

Та была одета в не прикрывавшую плеч красную блузку и обтягивающую черную юбку, едва достигавшую коленей. Мэйзи позабавило то, что цветами этот наряд почти совпадал с формой в школе Святого Беды.

– А почему бы и нет? Выглядишь ты шикарно, и клиенты хорошо заплатят за то, чтобы их обслуживала такая цыпочка. Конечно, время от времени тебе будут предлагать разное, но, уверен, ты легко с этим справишься.

– А зачем нужно место для танцев, если это клуб только для мужчин?

– Еще одна мыслишка, которую я позаимствовал в Штатах, – пояснил Эдди. – Если хочешь потанцевать с официанткой – плати.

– А что еще входит в плату?

– Это уже их дело, – отмахнулся Эдди, пожав плечами. – Пока дело происходит не в заведении, ко мне это отношения не имеет, – добавил он, рассмеявшись чересчур громко.

Мэйзи к нему не присоединилась.

– Так что ты думаешь? – спросил он.

– Думаю, мне пора домой, – отозвалась она. – Я не успела предупредить Гарри, что задержусь.

– Как хочешь, милочка, – сказал Эдди.

Он приобнял ее за плечи, вывел из бара и поднялся с ней по лестнице.

По дороге до Стилл-Хаус-лейн он рассказывал Мэйзи о своих планах на будущее.

– Я уже присмотрел второе место, – воодушевленно излагал он, – так что мои возможности безграничны.

– Возможности безграничны, – повторила Мэйзи, когда они подъехали к дому номер двадцать семь.

Она выскочила из машины и поспешно направилась к входной двери.

– Ну, дать тебе несколько дней на размышления? – окликнул ее Эдди, бросившись следом.

– Нет, спасибо, Эдди, – без промедления ответила Мэйзи. – Я уже все решила, – добавила она, достав из сумочки ключ.

Эдди ухмыльнулся и снова приобнял ее:

– Я понимаю, как трудно принимать такие решения.

Вывернувшись из-под его руки, Мэйзи мило улыбнулась.

– Очень любезно с твоей стороны подумать обо мне, дорогой, но я, пожалуй, предпочту подавать кофе, – сообщила она и уже с порога добавила: – Но спасибо за предложение.

– Как скажешь, куколка, но если передумаешь, тебе всегда рады.

Мэйзи закрыла за собой дверь.

14

В конце концов Мэйзи остановилась на единственном человеке, к которому, как ей казалось, она могла обратиться за советом. Она решила явиться в порт без предупреждения, надеясь, что тот окажется на месте, когда она постучится.

Она не сказала ни Стэну, ни Гарри, к кому собирается в гости. Один попытался бы ее остановить, а другому бы показалось, что она обманула его доверие.

Мэйзи дождалась выходного и, проводив сына до школы, на трамвае доехала до верфи. Она тщательно рассчитала время – позднее утро, когда нужного человека еще можно застать на месте, а Стэн будет всецело занят погрузкой или разгрузкой на другом краю порта.

Вахтеру на проходной Мэйзи сказала, что пришла наниматься уборщицей. Тот безразлично указал на здание из красного кирпича, так ее и не вспомнив.

Направляясь к конторе Баррингтона, она подняла взгляд на окна шестого этажа, гадая, какой из кабинетов принадлежит ему. Она припомнила беседу с миссис Неттлс и то, как ей указали на дверь, стоило ей представиться. Теперь у Мэйзи было не только место, которое ей нравилось и где ее уважали, но и еще два предложения работы за последнюю пару дней. Она выбросила миссис Неттлс из головы, обошла здание и направилась дальше вдоль пристаней.

Мэйзи не сбавляла шага, пока не увидела его жилище. Ей трудно было поверить, что кто-то может прозябать в железнодорожном вагоне, и она задумалась, не совершила ли ужасную ошибку. Неужели рассказы Гарри о столовой, спальне и даже библиотеке были преувеличением?

– Ты не можешь остановиться теперь, когда зашла так далеко, Мэйзи Клифтон, – сказала она себе и решительно постучала в дверь вагона.

– Входите, миссис Клифтон, – ответил вежливый голос.

Мэйзи открыла дверь и обнаружила старика, сидевшего на удобном сиденье, вокруг которого россыпью лежали книги и прочие пожитки. Она изумилась тому, насколько чистым оказался вагон, и поняла, что, несмотря на заявления Стэна, это она, а не Смоленый, обитает в апартаментах третьего класса. Стэн пытался закрепить в ее сознании ложный образ, который рушился, стоило посмотреть на все непредвзятым взглядом.

Смоленый Джек немедленно поднялся с места и жестом пригласил ее занять сиденье напротив.

– Вы, конечно же, пришли поговорить со мной насчет Гарри.

– Да, мистер Смоленый, – подтвердила она.

– Позвольте, я угадаю, – продолжил он. – Вы не можете решить, стоит ли ему поступать в школу Святого Беды или лучше остаться в Мерривуде.

– Откуда вы знаете? – удивилась Мэйзи.

– Просто я вот уже месяц как обдумываю тот же вопрос, – объяснил Смоленый.

– И как, по-вашему, ему следует поступить?

– На мой взгляд, несмотря на множество трудностей, с которыми он, безусловно, столкнется в школе Святого Беды, если он упустит эту возможность, то, вполне вероятно, будет сожалеть о ней до конца своих дней.

– Может быть, он не получит стипендии, и все решится за нас.

– Все уже решилось за нас, – уточнил Смоленый, – в тот миг, когда мистер Фробишер услышал, как поет Гарри. Но я подозреваю, это не единственная причина, по которой вы пришли повидать меня.

Мэйзи начинала понимать, почему Гарри так восхищается этим человеком.

– Вы совершенно правы, мистер Смоленый, мне нужен ваш совет по другому вопросу.

– Ваш сын зовет меня просто Смоленым, не считая тех случаев, когда сердится, – тогда еще и Старым Джеком.

Мэйзи улыбнулась:

– Меня тревожило, что, даже если он получит стипендию, я зарабатываю слишком мало, чтобы Гарри мог позволить себе все те дополнительные мелкие расходы, которые остальные мальчики в подобной школе принимают как нечто само собой разумеющееся. Но к счастью, мне только что предложили другую работу, где будут больше платить.

– И вас волнует, как отнесется к этому мисс Тилли, когда вы сообщите ей, что подумываете об уходе?

– Вы знакомы с мисс Тилли?

– Нет, но Гарри много раз говорил о ней. Она явно скроена по тому же лекалу, что и мисс Манди, и позвольте мне вас заверить, таких людей не так уж много. Вам нет нужды беспокоиться.

– Я не понимаю, – призналась Мэйзи.

– Сейчас объясню, – успокоил ее Смоленый. – Мисс Манди уже положила немало времени и сил на то, чтобы Гарри не только получил стипендию в школе Святого Беды, но и, что куда более важно, впредь доказывал, что он этого достоин. Готов поспорить, что она обсудила все возможные исходы с ближайшей подругой, которой по случайности является мисс Тилли. Так что, когда вы расскажете ей о новой работе, вполне вероятно, выяснится, что это не стало для нее полной неожиданностью.

– Спасибо вам, Джек, – сказала Мэйзи. – Как же повезло Гарри, что он нашел в вас друга. И отца, которого он никогда не знал, – тихонько добавила она.

– Это самый приятный комплимент, который я услышал за много лет, – заметил Смоленый. – Я только сожалею, что он потерял отца при столь трагических обстоятельствах.

– Вам известно, как умер мой муж?

– Да, известно, – ответил старик и, понимая, что ему не следовало поднимать эту тему, поспешно добавил: – Но лишь потому, что Гарри мне рассказал.

– И что он вам сказал? – с тревогой спросила Мэйзи.

– Что его отца убили на войне.

– Но вы знаете, что это неправда, – заключила Мэйзи.

– Да, знаю, – подтвердил Смоленый. – И подозреваю, Гарри тоже понимает, что его отец не мог погибнуть на войне.

– Тогда почему он так и не скажет?

– Должно быть, он считает, что вы не хотите ему чего-то рассказывать.

– Но я и сама не знаю правды, – призналась Мэйзи.

Смоленый промолчал.

Мэйзи медленно двинулась домой; на один вопрос она получила ответ, другой так и висел неразрешенным. И все же у нее не осталось сомнений: Смоленого можно внести в список людей, знавших правду о судьбе ее мужа.

Как выяснилось, в мисс Тилли он не ошибся, поскольку, рассказав ей о предложении мистера Фрэмптона, Мэйзи обнаружила, что не могла бы надеяться на большее понимание и поддержку.

– Нам всем будет тебя недоставать, – заверила мисс Тилли, – и, откровенно говоря, «Роялю» крупно повезло, что ты будешь там работать.

– Как же мне отблагодарить вас за все, что вы сделали для меня за эти годы? – вздохнула Мэйзи.

– Это Гарри следовало бы благодарить тебя, – заметила мисс Тилли, – и я подозреваю, что вскоре он сам это поймет.

Спустя месяц Мэйзи приступила к новой работе и довольно быстро выяснила, почему «Пальмовый дворик» никогда не бывает заполнен больше чем на треть.

Официантки относились к своему труду просто как к источнику заработка, в отличие от мисс Тилли, полагавшей, что это ее призвание. Они никогда не утруждали себя тем, чтобы запоминать имена посетителей или их любимые столики. Хуже того, кофе часто успевал остыть к тому времени, как его подавали, а пирожным позволяли черстветь, пока их не купят. Мэйзи совершенно не удивило то, что чаевых они не получали – они их и не заслуживали.

Еще через месяц она начала понимать, сколь многому ее научила мисс Тилли.

Три месяца спустя Мэйзи заменила пятерых официанток из семи, но ей не пришлось никого переманивать от Тилли. Она заказала опрятную новую форму для всего персонала вкупе с новыми тарелками, чашками и блюдцами, а также, что важнее, сменила поставщика кофе и кондитера. Вот это она охотно позаимствовала у мисс Тилли.

– Вы дорого мне обходитесь, Мэйзи, – заметил мистер Фрэмптон, когда на его стол легла очередная пачка счетов. – Постарайтесь не забыть, что я сказал об окупаемости вложений.

– Дайте мне еще шесть месяцев, мистер Фрэмптон, и вы увидите результаты.

Хотя Мэйзи работала день напролет, она всегда находила время, чтобы проводить Гарри до школы утром и забрать его днем. Но однажды она предупредила мистера Фрэмптона, что опоздает.

Когда она сообщила ему о причине, тот отпустил ее на весь день.

Перед тем как выйти из дому, Мэйзи взглянула на себя в зеркало. На ней было лучшее воскресное платье, хотя она и не собиралась в церковь. Она улыбнулась сыну, который выглядел так нарядно в новенькой красно-черной школьной форме. И все же она слегка смущалась, пока они ждали трамвая на остановке.

– Два билета до Парк-стрит, – сказала она кондуктору, когда одиннадцатый номер тронулся с места.

Мэйзи не могла скрыть гордости, заметив, как тот присматривается к Гарри. Это еще сильнее убедило ее, что она приняла верное решение.

Когда они добрались до нужной остановки, Гарри не позволил маме нести свой чемодан. Мэйзи держала его за руку, пока они медленно поднимались по склону холма к школе, и не знала, кто из них сильнее переживает. Она не могла отвести взгляда от хэнсомовских кебов и машин с шоферами, высаживавших других учеников. Ей оставалось лишь надеяться, что Гарри сумеет найти среди них хотя бы одного друга. В конце концов, иные няньки были одеты лучше ее.

Гарри замедлил шаг, когда они приблизились к воротам школы. Мэйзи ощущала его смущение – или просто страх перед неизвестностью?

– Здесь я тебя оставлю, – решилась она и наклонилась поцеловать сына. – Удачи, Гарри. Постарайся, чтобы мы могли гордиться тобой.

– До свиданья, мам.

Глядя ему вслед, Мэйзи обратила внимание, что к Гарри Клифтону неожиданно проявил интерес кое-кто еще.