Текст книги "Большая кража"

Глава 6

Ночной воздух был прохладен. Но после жара, испытанного рядом с Моник, не так уж и прохладен. Мне нужен был холодный душ. Ванна со льдом. Моник заводит меня, как никто другой. Но Первое Правило Райли: дело прежде всего.

Так что прибереги эти мечты на потом. Из окна и прочь отсюда. На этот раз я поднимался наверх, легко залез на крышу. По краю крыши шел удобный приподнятый выступ, и я с минуту постоял на нем, вдыхая ночной воздух. Я был словно наэлектризован, чувствуя себя непобедимым великаном высотой двадцать футов. Дело не только в том, что я навестил Моник, хотя это само по себе было стимулом. Может, на этот раз даже более сильным, ведь, увидев ее, я как будто получил первое небольшое поощрение за план, по дерзости превосходящий любые мои прежние дела. Как ни странно, увидев ее и уговорив быть со мной в деле, я стал более уверенным в успехе. Блин, это должно получиться и стать моим величайшим достижением!

Итак, я простоял на крыше несколько минут, глядя на огни города и испытывая чистейший восторг. Говорите что угодно о любом другом месте. Нью-Йорк – величайший город на свете. Воздух здесь какой-то особенный. Просто вдыхая его, думаешь, что способен на великие дела. И черт меня побери, я их совершу!

Я еще раз глубоко вдохнул нью-йоркский воздух. А потом, предавшись чистейшему восторгу и энергетике, подбежал к дальнему краю крыши – и отправился в космос. Какие-то мгновения я летел, чувствуя, как мимо проносится воздух. Затем передо мной возникла соседняя крыша. Я уцепился за нее, перекатился через голову, предоставив инерции поднять меня на ноги, после чего полетел с края на следующую крышу.

Минут десять я носился по крышам, забирался по стенам, раз за разом прыгая в ночной воздух, на полной скорости проносясь по узким выступам крыш, а потом спускался со стен и вновь улетал в пространство. Я чувствовал себя Человеком-Пауком. На самом деле я просто хорошо владею паркуром. Это такой способ передвигаться по городу, словно ты действительно Человек-Паук, но без паутины. Паркур придумали французы. Забавно, что из Франции пришло много крутых, но очень странных штук. Я был там, видел паркур и знал, что должен научиться. Я сразу понял, что он может невероятно пригодиться в качестве орудия моего ремесла. Но пока я не освоил его в совершенстве, я и подумать не мог, как это офигенно весело. Паркур вызывает у меня ощущение, будто ночь и все в ней принадлежит мне. И это занятие поддерживает меня в идеальной форме, что тоже очень важно в моей профессии.

Я оторвался от души. Когда я наконец спустился на землю, в темный переулок, то восторг, заставивший меня предаться паркуру, перешел в тихую умиротворенность. Я направился в сторону подземки, продолжая думать о Моник. Не в профессиональном плане – я не волновался по поводу двух картин. Я знал, что она выполнит задание практически идеально. Она всегда так делала. Нет, я думал о той ночи, которую мы провели с ней два года назад. Не мог выбросить ее из головы.

Тогда я как раз провернул крупное дельце – не такое большое, каким будет нынешнее, но гораздо крупнее среднего. При содействии Моник все прошло идеально. На радостях мы напились, одно последовало за другим, и мы оказались в постели.

Секс – почти всегда хорошая штука. Это забава, терапия, отличная физическая разминка. Но в ту ночь было что-то еще. Мы делали то, что делают все, но почему-то оказались в совершенно новом месте. Угу, я действительно имею в виду «нас». Она тоже это почувствовала – я знаю. И естественно, я подумал: будет страшно здорово, если это будет повторяться на полурегулярной основе.

Моник не согласилась. Она сказала, что та ночь была ошибкой, случайным эпизодом, который не должен был произойти, и никогда больше не повторится. Я пытался убедить ее, насколько это глупо. В конце концов, нам обоим это понравилось больше, чем с другими, верно? И я проявил настоящую настойчивость. Лучшее, что я мог придумать, – уговорить ее заключить пари.

Подумав о той ночи, я улыбнулся. «Всегда есть способ», – сказал я тогда. Пари было моим способом вновь оказаться в постели Моник.

Я зашел в винный погребок в нескольких кварталах от моей станции подземки. Мне нужно было купить бритву. Открыв дверь, я услышал сердитые крики. Два голоса: один – хриплый, с испанским акцентом, другой – высокий, совсем молодой.

У кассы стоял мужчина с пышными усами и большим животом, держа за волосы мальчишку и крича на него. Тощему пацану на вид было лет десять. Он изо всех сил пытался вырваться, теряя волосы и вопя в ответ. На полу у их ног были разбросаны пакет чипсов, два кекса «Литтл Дебби», бутылка «Гаторейда» и пригоршня снэков «Слим Джим».

Я сразу понял, что произошло. Пацана поймали на магазинной краже. А из слов, которые выкрикивал владелец магазина, следовало, что это было не в первый раз, но будет, черт возьми, в последний.

Не знаю почему, но я вдруг почувствовал, что на меня надвигается Тьма. Это случается, когда кто-то возникает у меня на пути или угрожает мне. Как будто Райли растворяется в тени, а существо, живущее в той темной туче, принимается за грязную работу. Блин! И надо же, чтобы это случилось именно сейчас! Из-за того, что жирный мужик орал на мальчишку? Почему это было важно для меня?

Замерев в дверном проеме, я пристально следил за происходящим. Владелец магазина вопил, пацан пытался вывернуться, но ко мне это не имело никакого отношения. Они могли убить друг друга, и это не имело значения. Я мог найти другой магазин и купить там бритву.

Но все же сценка казалась знакомой, и я пытался понять почему. После недолгих раздумий я вспомнил. Это я сам несколько лет назад. Ко мне вернулись мучительные воспоминания того времени, когда я проходил суровую школу жизни, совершая глупые ошибки. И да, конечно, меня не раз ловили на магазинных кражах, но ни разу на одном и том же.

Я оттолкнул от себя Тьму и просто наблюдал за потасовкой еще несколько секунд, вспоминая. Я понимал, что не стоит вмешиваться, что надо найти другую лавку. Но мальчишка вновь завопил, на сей раз от боли, а владелец сказал что-то про полицию. И тут во мне все перевернулось. Почти не отдавая себе отчета, я подошел к кассе и положил руку на плечо владельца.

Он сердито поднял на меня взгляд.

– Эй, пацан просто голодный, – сказал я. – Мы все голодали, верно?

– В этот раз он проголодался на двадцать пять долларов, – ответил раздосадованный владелец. – Он бывал здесь раньше. И кто знает, сколько раз?

Я залез в карман и вынул пачку купюр. Достал бумажку в пятьдесят долларов и положил ее на прилавок, выразительно подняв бровь. Мужик нахмурился:

– Говорю тебе, он был здесь раньше! И придет снова!

– Нет, не придет. – Я положил сверху еще пятьдесят долларов. – Я гарантирую.

Владелец взглянул на деньги, облизнул губы.

– Мне нужно вызвать копов, – сказал он, вдруг перестав сердиться.

Я видел, как на него действуют эти две крупные купюры. Это вызвало у меня улыбку.

– Нет, тебе не нужно вызывать копов. – Я положил еще одну бумажку в пятьдесят долларов на первые две, а потом, чтобы показать владельцу, что это все, убрал пачку в карман. – Ребята не должны ходить голодные, – добавил я.

Теперь глаза хозяина лавки были прикованы к деньгам.

– Я ловил его здесь и раньше, вот что.

– Он не вернется, – заверил я. – Лады?

Хозяин взглянул на мальчишку, потом на деньги. Три банкноты моментально исчезли.

– Убери его отсюда, – сказал он.

Наличка. Универсальное средство от всего.

Я взял парнишку за плечо и повел к двери. Он попытался вырваться. Он был сильнее, чем казался с виду, а может, просто был доведен до отчаяния. Из-за того что он дергался, я потерял равновесие и по пути сшиб пару стеллажей. Но наконец я провел его через дверь, и мы вышли на улицу. Я не сразу отпустил его. Заведя ему руки за спину, я довел пацана до угла и повернул направо. На боковой улице машин не было, и я остановился, прижал его к стене и стал пристально разглядывать. Мальчишка был тощий, недокормленный, вероятно, на несколько лет старше, чем мне показалось сначала. Возможно, двенадцать? Наверное, из Центральной Америки. Сальвадор или типа того.

– Как тебя зовут, парень?

– Монси, – угрюмо прозвучало в ответ.

– Где твоя мать?

Монси пожал плечами:

– Наверное, трахается с каким-нибудь чуваком, чтобы были деньги на наркоту.

– А отец?

– Хрен его знает, – ответил Монси.

Я лишь кивнул. Примерно такого я и ожидал. Я рос точно так же – крал, потому что голодал. Моя мать никогда не занималась проституцией, но для ребенка это примерно одно и то же. Я взглянул на него. Монси впервые посмотрел мне в глаза:

– Слушайте, мистер, мне плевать, сколько вы выложите долларов, я не стану заниматься этой фигней.

Ага, то же самое. В его возрасте я предположил бы именно это. Улица дает суровые уроки. Некоторые вещи не меняются. Покачав головой, я улыбнулся:

– Я не педофил, парень.

– Угу, конечно, сто пятьдесят баксов, потому что вы хороший мужик.

– Деньги – это легко, – произнес я.

Пацан сумел даже ухмыльнуться.

– Угу, а то как же, – пробурчал он и вытаращил глаза, когда я вытащил из-за пазухи пакет чипсов и пригоршню снэков «Слим Джим». – Ни хрена себе… о-о! – уважительно произнес Монси. – Когда вы сшибли тот стеллаж?

– Смотри и учись, – сказал я. – И не возвращайся в этот магазин.

– Я не дурак, – отозвался Монси.

– Тогда перестань вести себя по-дурацки. – Я засунул руку в пиджак и бросил последнее – кекс «Литтл Дебби». Он поймал его, и я повернулся, чтобы уйти. – Пока, Монси.

Уходя, я чувствовал на спине его взгляд. Мне было наплевать. И мне было наплевать на сто пятьдесят баксов – это всего лишь деньги. К тому же приятно совершить доброе дело. А кроме того, я сумел сунуть в карман еще и бритву, не заплатив за нее. Второе Правило Райли: халява всегда лучше.

Глава 7

Спецагент Фрэнк Делгадо был необыкновенным человеком. Не из-за внешности – совершенно непримечательной. Ростом пять футов десять дюймов, коренастый, с темными волосами. Вы прошли бы мимо него по улице любого города в Штатах, даже не оглянувшись. Необычность Делгадо проявлялась в другой, менее заметной сфере.

Он не говорил ничего лишнего, держал мысли при себе, сохраняя каменное выражение лица независимо от обстоятельств.

Но, как спецагенту ФБР, ему недоставало многих особенностей, фактически относящихся к униформе. Его волосы были чуть длиннее, чем нужно, костюм никогда не был толком отглажен, он не мог нормально общаться с коллегами, другими агентами. Казалось, ему недостает автоматического почтения к высшим чинам. Достаточно сказать, что, если бы во главе ФБР по-прежнему стоял Дж. Эдгар Гувер, Фрэнк не продержался бы и двух недель.

Однако Фрэнк Делгадо имел результаты. С этим никто не спорил. Если он намеревался поймать преступника, то считайте, этот преступник уже пойман. За семнадцать лет службы в ФБР успехи Делгадо стали предметом зависти коллег.

Было, конечно, одно вопиющее исключение. Три раза он терпел поражение в преследовании разыскиваемого преступника. Три раза – одного и того же преступника. И с тем же результатом: спецагент Делгадо не мог его арестовать. Несколько месяцев назад в Чикаго во время недавней операции Делгадо снова упустил его. Агенту ФБР не хватило пары часов. Но преступника он все же упустил.

За исключением этого его послужной список был отличным, и Фрэнк пользовался настоящим уважением коллег. А к его не общепринятому поведению начальство относилось с определенной долей терпимости.

Так что для спецагента Фрэнка Делгадо было совершенно нормально войти в кабинет начальника без стука. Помимо своей репутации у Делгадо было достаточно опыта, чтобы это сошло ему с рук. Фактически ему самому предложили место его босса, но он отказался, говоря, что не любит бумажную работу. Занимающий эту должность человек, ответственный спецагент Дж. Б. Маклин, прекрасно знал, что Делгадо – первый кандидат на эту должность. Его это больше не волновало. Во всяком случае, не слишком.

Но Маклина немного разозлило, что Делгадо, не говоря ни слова, вошел и сел на стул напротив его стола. А потому он дочитал рапорт, над которым работал, подписал его и положил в контейнер для бумаг и только после этого, откинувшись на спинку кресла, обратил взор на Делгадо. Правда, Делгадо ничего не говорил. Просто сидел и смотрел на босса.

– В чем дело, Фрэнк? – наконец спросил Маклин.

– Райли Вулф, – ответил Делгадо.

– Нет! – вырвалось у Маклина.

Уже не впервые Делгадо просил возобновить слежку за Райли Вулфом. По мнению Маклина, Делгадо был болезненно одержим этим супервором. Особенно после того, как упустил его в Чикаго. Делгадо ничего не сказал и не выказал разочарования, но Маклин был уверен, что Делгадо злится, и догадывался, что именно по этой причине он отказался от должности начальника – хотел оставаться в деле, чтобы поймать Вулфа.

Лицо Делгадо ничего не выражало, но он покачал головой:

– Мне это необходимо.

– Зачем, Фрэнк? – спросил Маклин. – Или, ближе к делу, зачем сейчас?

– Я знаю, где он сейчас, – ответил Делгадо.

Маклин прищурился:

– Где?

– В Нью-Йорке, – с непроницаемым лицом отозвался Делгадо.

Маклин подождал, но ничего более не последовало.

– Есть какая-то более точная информация?

Делгадо лишь тряхнул головой:

– Нет.

– И только-то? – уставился на него Маклин. – Он в Нью-Йорке? В городе Нью-Йорке. Тебе известно, что он там с девятью миллионами других людей.

– Верно.

– Ради бога, Фрэнк, ты это серьезно? Ты даже не знаешь, как он выглядит. И ты думаешь, что сможешь найти его? В Нью-Йорке?

– Да.

Маклин пристально изучал агента-отщепенца. Делгадо был известен своим немногословием и невозмутимостью, и до какого-то момента это терпели. Но если он вознамерится в одиночку пуститься в очередную погоню за химерами, Маклину, как его боссу, понадобятся некоторые детали.

И разумеется, деталей у Делгадо не было.

– У тебя есть какие-нибудь зацепки, Фрэнк? – наконец спросил Маклин. – Кто-то видел его на Таймс-сквер? Или на океанском катере, направляющемся в портовое управление? Он постился в Facebook? Что-то в этом роде?

– Нет, – ответил Делгадо.

– Ладно, сдаюсь, – вздохнул Маклин. – Откуда ты знаешь, что он в Нью-Йорке?

– Должен быть, – сказал Делгадо.

– Конечно, это работает. Он должен быть там. И ты сможешь найти его среди девяти миллионов людей в Нью-Йорке, – с примесью сарказма произнес Маклин. – Потому что ты наполовину бассет-хаунд и наполовину Шерлок Холмс?

Делгадо проигнорировал насмешку.

– Я могу его найти, потому что знаю, за чем он охотится.

– Знаешь, за чем он охотится, – с ноткой недоверия повторил Маклин.

– Да.

– Ладно, – вздохнул Маклин. – И что это такое?

– Драгоценности короны Ирана. В музее Эберхардта.

– Господи Исусе! – выдохнул шокированный Маклин. Если случится что-то, угрожающее драгоценностям короны, пока они в Штатах, это может повлечь за собой огромные международные осложнения. И если за ними охотится Райли Вулф, то, безусловно, необходимо поручить кому-нибудь остановить его. – И ты знаешь, как он это сделает?

– Я знаю Райли Вулфа.

Маклин опять стал ждать дополнительной информации, и ее опять не было. Он в растерянности развел руками:

– И это все? Ты считаешь, он попытается, потому что ты знаешь его?

– Да, – кивнул Делгадо.

Маклин взглянул на Делгадо, снова вздохнул и откинулся на спинку кресла, сплетя руки за головой.

– Фрэнк, даже если ты прав, а я тебе не верю, по крайней мере без доказательств… Если ты прав, то почему считаешь, что на этот раз можешь поймать его?

Делгадо тоже вздохнул, что было наивысшим проявлением эмоций, какое довелось видеть Маклину.

– Я провалился, потому что не знал его достаточно хорошо.

– Ты только что сказал, что хорошо его знаешь.

Делгадо тряхнул головой.

– Недостаточно хорошо, – уточнил он. – А иначе я поймал бы его.

– И ты рассчитываешь каким-то образом узнать его получше?

– Да.

– Но ты уже знаешь его достаточно хорошо, чтобы понять, что он охотится за драгоценностями короны, – сказал Маклин, слишком быстро барабаня ручкой по столу.

– Это легко. Я знаю, что он собирается сделать, но, для того чтобы поймать его, мне надо знать зачем.

– Что-то помимо нескольких миллиардов долларов? – сухо поинтересовался Маклин.

Делгадо лишь кивнул:

– Что-то с ним случилось. Что-то развернуло его в этом направлении. Узнав, что это, я найду его слабую сторону.

Маклин облокотился на стол и потер переносицу в основном для того, чтобы получить минуту на размышление. Ему было ясно: Делгадо немного свихнулся на почве Райли Вулфа. По сути, это было уже почти на грани безумия. Но в отношении спецагента Делгадо с его талантом и способностями требовался определенный такт, и Маклин при необходимости мог быть весьма дипломатичным.

– Фрэнк, – начал он после паузы, – ты ведь прочел биографические сведения о Вулфе?

Делгадо пожал плечами:

– Они в основном неверные.

Маклин сдержался, чтобы не сказать лишнего, глубоко вдохнул и выдохнул.

– Ладно, хорошо, самые лучшие специалисты ошибаются, а ты вот прав. Но, Фрэнк, драгоценности короны? Ты знаешь, какие жесткие меры безопасности будут приняты в музее Эберхардта?

– Да, – ответил Делгадо.

– Они используют некоторые технологии безопасности прямо из лабораторий Министерства обороны. И они наняли спецназовцев из «Блэк хэт» в качестве круглосуточной охраны. Эти молодцы безжалостны.

– Знаю, – отозвался Делгадо.

– Помимо этого иранское правительство предпринимает собственные меры, ВКЛЮЧАЯ, – погрозив пальцем Делгадо, сказал Маклин, – целый взвод стражей исламской революции. А на фоне этих подонков наши подонки выглядят как ручные котята.

– Понятно.

– Музей Эберхардта будет находиться под постоянным наблюдением с привлечением всех известных электронных устройств, а также человеческих ресурсов, – продолжал Маклин. – И ты думаешь, Райли Вулф попытается все это обойти?

– Я знаю, что он намерен попытаться, – ответил Делгадо.

– Черт побери, Фрэнк! – не выдержал Маклин, качнувшись вперед в кресле. – Это невозможно!

Делгадо просто кивнул, на этот раз дважды:

– Именно поэтому он должен попытаться.

Маклин чувствовал, что теряет самообладание. То, как Делгадо сидел напротив с каменным лицом, такой самоуверенный, вывело бы из себя даже мать Терезу. Однако Маклин снова глубоко вдохнул и откинулся на спинку кресла.

– При очень небольшой вероятности, что ты прав и Райли Вулф обманет непобедимую военную электронику, обойдет кучу отчаянных наемных головорезов и каким-то образом выберется с драгоценностями, как именно ты планируешь остановить его?

– Не знаю, – ответил Делгадо.

– Что ж, офигенно здорово! – проворчал Маклин.

Не дав ему сказать что-то еще, Делгадо открыл папку и подтолкнул ее к Маклину:

– Смотри. Первый арест, шестнадцать лет.

– Ладно, ну и что?

– До ареста данных о Райли Вулфе нет, – сказал Делгадо и, когда Маклин нахмурился, очень терпеливо добавил: – Райли Вулф – не его настоящее имя.

Продолжая хмуриться, Маклин оттолкнул от себя папку и, откинувшись на спинку кресла, скрестил руки на груди.

– Какое это имеет значение?

Брови Делгадо дернулись, словно он пытался скрыть раздражение.

– Это ключ к пониманию его личности. Зачем он поменял имя, данное ему при рождении, и почему поменял на Райли Вулф? Что для него значат эти два имени? – Нахмурившись, Делгадо развел руками – для него невероятное проявление эмоций. – Если я узнаю его настоящее имя, то узнаю его настоящую историю, – просто сказал он. – А узнав его настоящую историю, я узнаю, зачем ему надо было стать Райли Вулфом и совершать невозможные вещи.

Маклин покачал головой. Это была самая длинная речь, услышанная им от Делгадо, но ее было недостаточно.

– И что ты хочешь сделать? Отследить настоящее имя Вулфа? Чтобы поймать его, до того как он украдет драгоценности короны?

– Да, – ответил Делгадо, безучастно посмотрев на Маклина.

Маклин встретился с ним взглядом и стал кусать губы. В конце концов, Делгадо говорит не полную чушь. Но это все же не эффективное использование времени старшего агента. Будучи совершенно честным с собой, Маклин признавался, что не в состоянии придумать, каким образом изложить это в своем докладе заместителю руководителя, и что для него это чересчур важно. Маклин сам хотел когда-нибудь стать заместителем руководителя. У Делгадо действительно ничего нет для подтверждения своей догадки, что якобы Вулф собирается достичь невыполнимой цели и что остановить его можно, выяснив его предысторию.

– Помоги мне, Фрэнк. Дай что-нибудь осязаемое. Хоть что-то, пусть даже анонимную подсказку, – подняв бровь, сказал Маклин. Другой агент понял бы этот намек и, наверное, сочинил бы что-нибудь, чтобы оправдать свою миссию. Делгадо хранил молчание. – И ты действительно думаешь, что можешь остановить его, узнав его настоящее имя? – спросил Маклин.

– Это единственный путь, – произнес Делгадо без тени сомнения.

Маклин лишь покачал головой:

– Даже без единой крошечной зацепки или подсказки, даже если это идет вразрез со сведениями от наших специалистов, ты хочешь отправиться в какую-то чертову одиссею на поиски настоящего Райли Вулфа. Потому что твердо уверен, что это способ поймать его.

Делгадо подвигал головой вверх-вниз на полдюйма.

– В этом нет ни малейшего сомнения.

– Нет, – сказал Маклин. – Без каких-либо данных для подтверждения? Нет. Я не могу обосновать человеко-часы или расходы.

Лицо Делгадо по-прежнему ничего не выражало. Он лишь посмотрел на Маклина долгим взглядом, отчего тому стало не по себе. Потом, кивнув, поднялся:

– Я понимаю.

– Хорошо, спасибо тебе, Фрэнк, – с удивлением и облегчением произнес Маклин.

– У меня накопилось шесть недель отпуска. Я возьму его начиная с завтрашнего дня. – И Делгадо повернулся, чтобы уйти.

– Что? Подожди! Черт побери, Фрэнк! – воскликнул Маклин.

Но дверь кабинета уже закрылась, Делгадо ушел.

Покачав головой, Маклин глубоко вдохнул.

– Черт побери! – снова повторил он.

Потом снял с подставки следующую папку и вернулся к работе.

* * *

Наступил серый рассвет, и над сельской Виргинией заморосил мелкий дождь. Фрэнк Делгадо почти этого не замечал. Он встал задолго до восхода солнца и еще до того, как на небе показались первые тусклые проблески света, успел принять душ, побриться и позавтракать. И потом, отдавая дань своему происхождению, выпил вторую чашку кубинского кофе, после чего направился к двери.

Он бодро прошел по дорожке и бросил багаж на заднее сиденье своего автомобиля, восьмилетнего «юкона». Багажа было немного: небольшой чемодан, ноутбук и портфель. Закрыв дверцу, Делгадо сел за руль, а на сиденье рядом с собой положил папку. Там были копии, но все же формально он нарушал правила, поскольку пользовался ими в нерабочее время. Именно такие правила он собирался нарушать регулярно, и его не волновали последствия. Если он добьется успеха, то ему простят все. В особенности потому, что Райли, очевидно, убил в Чикаго миллионера из биг фармы. От больших денег всегда бывают большие волны.

Делгадо открыл папку и вновь просмотрел первую страницу. Арест за кражу со взломом, первая официальная регистрация существования Райли Вулфа, произошел в Сиракьюсе, штат Нью-Йорк. Делгадо был немного знаком с этим городом, и он ему особо не нравился. Но это была его отправная точка. И у него было ощущение, что он не пробудет в Сиракьюсе долго. Интуиция подсказывала ему, что Райли Вулф в свое время приехал в Сиракьюс за желанной добычей и что его след приведет из этого городка в более важное место, возможно даже в родной город Райли.

Делгадо мог бы позвонить копам из Сиракьюса или послать им имейл. Но ему нужны были не только голые факты. Он хотел обследовать территорию, по которой ходил Райли, чтобы почуять истинный запах этого ускользающего преступника. Ему необходимо было покопаться в местах, где сформировался Райли Вулф. А значит, он побывает в этих местах, найдет знавших Райли людей, поговорит с ними наедине. Это был единственный способ получить точное представление о Райли.

Итак, он поедет в Сиракьюс, несмотря на то что город ему не нравится. Самое главное состояло в том, чтобы найти ключ к психологии такого опытного преступника. Ради этого Делгадо отправится куда угодно. И у него есть шесть недель для выполнения задачи.

Спецагент Фрэнк Делгадо кивнул. Он знал свои сильные стороны, и одной из них был терпеливый поиск решения. Шести недель должно хватить. Он закрыл папку и завел машину. Потом выехал по подъездной дорожке на шоссе на поиски Райли Вулфа.