Текст книги "Медитация для скептиков. На 10 процентов счастливее"

• Внимательно следите за своим дыханием. Замечаете ли вы, когда начинаются и заканчиваются вдох и выдох? Улавливаете ли таинственный маленький промежуток между ними? Исследуйте дыхание, словно вы частный детектив.

• Для особенно беспокойных умов некоторые учителя рекомендуют использовать «точки соприкосновения». Суть заключается в следующем: вдохните, почувствуйте свою спину / руки / что угодно, выдохните, почувствуйте свою спину / руки / что угодно, и так далее. Идея состоит в том, чтобы занять ваш разум в «проседающие» моменты между вдохом и выдохом.

• Подключите воображение. Иногда я представляю вдох как нежную волну, накатывающую на берег, пшшшш, а при выдохе она отступает, сссссшш. Вперед и назад. Этот завораживающий ритм может убаюкать, поэтому будьте настороже и не поддавайтесь. Придумайте образ, который вам подойдет. Это особенно полезно, когда дыхание становится неуловимым и за ним трудно уследить. Возможно, образ постепенно станет новым объектом для медитации. Просто примите это.

• Попробуйте аудиомедитацию. Некоторые считают, что медитация с инструктором – своего рода жульничество или костыль. Это не так. Любой, кто хоть раз медитировал, знает, что даже самое простое указание очень быстро забывается, так что инструктор может быть очень полезен. Мой совет: попробуйте как направляемую, так и самостоятельную медитацию, и вы поймете, что для вас лучше.

Когда Джефф давал основные инструкции моим коллегам, разыгралась забавная мини-драма.

Среди полного безмолвия продолжали звучать вопросы Полы. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-нибудь превращал направляемую медитацию в игру «Вопрос – ответ», но это было интересно.

– Кажется, я сутулюсь. Это потому что я расслаблена?

– А можно двигаться?

Затем она добралась до самого страшного, корня проблемы «Я не справлюсь» – блужданий ума:

– Когда я отвлекаюсь – например, чувствую складки на животе или слышу урчанье в животе Рона, – что мне делать?

Пола находилась под влиянием одного из главных заблуждений, которые мешают медитировать: мол, отвлекаться ни в коем случае нельзя. Вот как Пола позже это описала: «Я всегда думала, что медитация подразумевает полное очищение ума».

Страшный миф про ясную голову прервал несметное количество медитационных начинаний. Многие поддерживают это ошибочное убеждение и говорят: «Я хочу медитировать, но не могу перестать думать!» Люди склонны считать, что их легко отвлечь, что у них sui generis[6]6
  особого рода (латынь).


[Закрыть] психическое заболевание, которое все время мешает им (и только им) медитировать. Я называю это «ошибкой уникальности», и Пола – наглядный тому пример.

– Понимаете, я меняла положение буквально двадцать пять раз, пока мы разговаривали, – сказала она. – Я не могу сидеть на месте.

– У меня нечто похожее, так как я беспокойный, гиперактивный человек, – ответил Джефф. – Я просто сижу и чувствую, как вся энергия кружится вокруг, словно чокнутый бурундук.

– Значит, у меня внутри бурундук? – спросила Пола.

– Именно!

Что да, то да – у нас всех есть бурундуки; мы все чокнутые.

Можно повторять бесконечно: медитация не требует, чтобы вы перестали думать. Но все без толку. Если вы надеетесь, что во время медитации приостановите все мысли, то столкнетесь с большими трудностями. Медитация не похожа ни на что другое, что мы делаем в жизни, и здесь потерпеть якобы неудачу, то есть заметить, что вы отвлеклись, и начать снова, – это уже успех.

Этот волшебный момент, когда вы «пробуждаетесь от помехи», – маленькая победа. И ее последствия вполне ощутимы: благодаря этому опыту вы постепенно постигнете суть медитации. Почему это так важно? Дело в том, что чем яснее вы видите помехи, тем меньше подчиняетесь им. Внутри вашего черепа целый зоопарк, а избегая мыслительных ловушек, вы на миг выходите за его пределы и весело наблюдаете за происходящим – со смесью любопытства и даже ужаса. Сам факт, что люди способны на такое, поразителен. По-хорошему, об этом должны рассказывать в начальной школе, потому что, как любит рассуждать Джефф, знакомство с внутренней географией намного важнее, чем названия столиц штатов.

Несомненно, начинающим медитирующим становится довольно страшно созерцать весь размах внутреннего сумасшествия. Еще очень утомительно начинать каждый раз заново. Просто запомните: именно так все должно происходить. Если вы отвлекаетесь, значит, все делаете правильно. Не нужно достигать особого состояния. Сбиться и начать заново – это уже медитация, по крайней мере на первых порах. Еще важно помнить, что со временем станет легче, а сейчас вы только начали развивать новый навык. Меня всегда удивляло, как быстро люди приходят к выводу, что не могут медитировать. Вы вряд ли сразу сможете исполнить виртуозное соло на флейте, если впервые держите ее в руках. Точно так же, когда вы только начинаете медитировать, не ожидайте, что на вас тут же снизойдет просветление.

Итак, еще раз: не нужно переставать думать, просто измените свое отношение к мышлению. Можно научиться ладить со всеми варварами, которые разбойничают в вашей голове, включая мысли, эмоции и физические ощущения.

Новый тип отношений с сознанием, который зарождается благодаря медитациям, можно назвать беспристрастием. Кстати, это любимое словечко Джеффа: даже его рассылка по электронной почте называется «Беспристрастный» (мне больше нравится «Эпоха Беспристрастия»). Но вернемся к Поле. Джефф объясняет: «Беспристрастность – это способность позволить переживанию быть тем, что оно есть. Вы не боретесь с ним и не пытаетесь вести переговоры, а просто наблюдаете и таким образом избавляетесь от внутренних разногласий». Джефф рассказал, что постепенно благодаря медитации он научился сидеть сложа руки, когда его внутренний бурундук просыпался, и «просто позволять ему играть. Происходит как бы мягкий массаж души, как будто какая-то зверушка бегает в теле. Другими словами, помеха вас больше не беспокоит, вам приятно и даже любопытно за ней наблюдать.

Идея беспристрастности очень заинтересовала Полу. Дело в том, что ей постоянно приходится разрываться между тремя маленькими детьми и сверхурочной работой (она не только соведущая выпусков The View и «Доброе утро, Америка» по выходным, но и репортер во многих основных передачах АВС). «Если я чего-то и ищу, так это уравновешенности», – призналась Пола.

Джефф заверил ее, что именно для этого и предназначена медитация: научиться осмысленно справляться со своими проблемами – как внутренними, так и внешними. «Это что-то вроде игры „Убей крота“[7]7
  Игра, популярная в США: в игровом автомате несколько отверстий (нор), откуда показывается голова крота (крысы и т. п.). Со временем кротов появляется все больше. Нужно успеть ударить по ним.


[Закрыть], понимаешь? Обычно ты делаешь так: хрясь! Хрясь! Хрясь! – завопил Джефф и показал, как ребенок бешено колотит вредителей игрушечным молотком. – Но с медитацией ты уже: баи, бам, бам, – сказал он и застучал воображаемым молотком заметно спокойнее. – Или представь, что вместо синти-попа восьмидесятых начинаешь играть регги».

– То есть меняются не обстоятельства, – произнесла Пола, – а моя реакция на них?

– Именно! – воскликнул я. – Очень точно подмечено!

Я обожаю такие моменты: нет ничего более волнующего, чем видеть, как кто-то прозрел, особенно если этот кто-то тебе небезразличен.

Особенность мышления – в том, что от него можно отрешиться и наблюдать, ничем его не подпитывая. Однако от навязчивых мыслей очень трудно избавиться, и эта проблема настолько распространена, что у Джеффа есть особая медитация для таких случаев.

Один из самых замечательных и в чем-то даже странных навыков осознанности, которому мы здесь учимся, – умение отличать мышление от внимания. Если воспользоваться нестареющей метафорой из науки о сознании, то внимание можно сравнить с пустой сценой. Мышление – это когда актер выходит на сцену, а вместе ним и различные телесные ощущения.

Сконцентрируйтесь – и вы заметите, как мышление действует самостоятельно, отдельно от сознания. Сознание – более широкое понятие, мышление под него отлично маскируется, но при должном внимании призрачные черты этого влиятельного «актера» начинают проявляться. На самом деле мышление зачастую можно вполне отчетливо наблюдать, за ним легко проследить. Оно состоит из расплывчатых мимолетных образов и обрывков внутреннего разговора, внезапных идей и эмоций, которые воздействуют на тело. К примеру, при работе ума можно почувствовать легкое напряжение на лице и во всем теле. Каждая мысль играет свою роль. К счастью, можно перематывать пленку назад и наблюдать за тем, как идеи возникают То есть мы словно возвращаемся в то место за водопадом, с которым Дэн чуть ранее сравнивал состояние осознанности. И хотя так мы вовсе не избавимся от размышлений, но зато сможем сами выбрать, хотим мы поддерживать внутренний диалог или нет. Забавно, что мышление старается убедить нас в своей важности. Иногда это правда так, но в некоторых случаях оно ненадежно и приносит сплошную нервотрепку, которая скрывает истинное положение вещей. Мне очень нравится цитата: «Мышление – замечательный слуга, но ужасный хозяин». Чем больше мы практикуем, тем лучше понимаем это утверждение.

В следующей медитации мы снова поработаем с дыханием, объектом нашего внимания будет вдох (или любые другие ощущения, звуки). Но в этот раз обратим внутренний взгляд на мышление и попробуем заметить тот момент, когда мысли перетягивают на себя одеяло. Таким образом, мы постепенно научимся справляться с закоренелой привычкой плыть по течению вслед за размышлениями.

ПОЙМАТЬ МЫСЛЬ С ПОЛИЧНЫМ

От пяти до десяти минут; но вы можете закончить и за одну-три минуты – мысли есть всегда.

Начните с нескольких глубоких вдохов. На вдохе растяните немного позвоночник. Представьте, что вы выдыхаете все свое напряжение, расслабьтесь и устройтесь поудобнее на стуле или подушке.

Сначала нужно настроиться, принять непринужденную позу. Мы не скованны, а увлечены практикой, заинтересованы в том, насколько хорошо можем работать с дыханием, и готовы узнать что-нибудь новое о загадочном процессе мышления.

Основные инструкции точно такие же, как и для нашей первой медитации: сосредоточьтесь на ощущениях при вдохе и выдохе. Выберите, на что именно обращать внимание: как воздух щекочет ноздри или выходит из груди, или как поднимается живот на вдохе. Выберите что-то одно и остановитесь на этом ощущении, постарайтесь слиться с легкостью и мягкостью дыхания. Многим людям удобно проговаривать: «вдох – выдох», «вверх – вниз». Если вам так тоже нравится, то постарайтесь проговаривать спокойно, в удобном для вас ритме. Дышите осознанно.

Если концентрация на дыхании почему-то выводит вас из себя, то сосредоточьтесь на чем-нибудь другом: ощущении в руках, соприкосновении со стулом, креслом или подушкой, это также может

быть какая-либо точка на животе или окружающие звуки. Что бы вы ни выбрали, суть в том, чтобы направить внимание только на это – легко и непринужденно, не напрягаясь и ничего не ожидая.

Со временем мы почти неизбежно забываем о дыхании и начинаем о чем-нибудь думать. Мысли могут быть едва уловимыми: они приходят из самой глубины сознания и увлекают за собой, и вот мы внезапно замечаем, что предыдущие две минуты мечтали о прогулке на природе, в золотых лучах закатного солнца, держась за руки с музыкантом Джошем Гробаном. По крайней мере, если вы – Дэн Харрис.

Попался! Я и правда думаю о Джоше Гробане.

Эти отвлечения абсолютно нормальны: разум выделяет мысли так же, как желудок – пищеварительные ферменты. Это часть естественного функционирования организма. Но нашей целью по-прежнему является осознанность, то есть способность как бы отлавливать мысль, чтобы присмотреться к ней. Каждый раз, заметив, что подумали о чем-то, мы пробуждаемся. Давайте возьмем за ориентир слово «мышление» и будем произносить его всякий раз, как начинаем думать (говорите это дружелюбно и с уважением, иначе мышление может сыграть с вами злую шутку). А затем возвращайтесь к ощущению дыхания.

Вдох, выдох.

Вдох, выдох.

Вдох… И вот образ Джоша Гробана в уме Дэна выходит на сцену. Сердце скачет.

Я? Разве?…О, я уже думаю.

Спросите себя: почему меня не туда понесло? Задав себе этот вопрос, вы, как по щелчку пальцев, пробудитесь и избавитесь от притяжения странных мыслей. Наблюдая за своим мышлением, вы находитесь вне его. Ощутите эту вспышку здравомыслия, а затем вернитесь к осознанному дыханию.

Вдох, выдох.

Вдох, выдох.

И так далее. Блуждания беспокойного ума никогда не надоедают, но нам просто интересно, как скоро мы заметим, что мышление нами овладевает. Развивайте этот специфичный навык внутреннего распознавания, настраивая свою чувствительность и внимательность.

Вдох, выдох.

Когда будете готовы (или когда сработает таймер), откройте глаза и возвращайтесь к своим делам. Пробуйте время от времени следить за мыслительным процессом. Постарайтесь заметить, когда он увлек вас, а также отследите точный момент пробуждения. Как это ощущается? Замечаете ли вы контраст между тем, как вы сначала погружаетесь в недра мышления, а затем выходите на более открытые поля сознания? Я могу бесконечно долго говорить о том, как это важно. Каждый раз мы освобождаемся оттисков насущных забот, чтобы взглянуть на мир шире. Важно научиться жить здесь и сейчас, ценить действие, по мере необходимости уходить в работу с головой, но не быть зависимым от всего этого. Будучи осознанным, вы дольше находитесь в настоящем и чувствуете себя более свободным.

Шпаргалка

1. Дышите спокойно, настройтесь на волну дыхания. Чувствуйте себя свободно. Наслаждайтесь!

2. Если вы понимаете, что мысли увлекают вас, остановитесь и вернитесь к дыханию.

3. Ощутите, как искусно мышление завораживает, но не подпитывайте его и не потакайте. Отыщите тот момент, когда вы пробудились от помехи.

Прежде чем завершить рассказ о встрече с коллегами по передаче «Доброе утро, Америка», я бы хотел поделиться еще несколькими соображениями. Пока я разглагольствовал о вреде мифа о чистоте ума и поощрял первые шаги Полы в постижении беспристрастности, я понял, что был большим лицемером, хоть и неосознанно. Есть в этом какая-то злая ирония.

Но все по порядку. Несколько лет назад мои навыки медитации проверили нейробиологи. В частности, они оценивали мою способность отключать так называемую сеть пассивного режима работы мозга (СПРРМ), которая срабатывает, когда человек думает о себе, размышляет о прошлом или проектирует будущее. Судя по результатам, вместо того чтобы приглушить СПРРМ, я добился противоположного: она светилась, как рождественская елка.

Проблема вот в чем: я, конечно, не следовал своему же собственному совету. Когда я отвлекался во время медитации, то, вместо того чтобы спокойно начинать все сначала, горячился и раздражался из-за неизбежных блужданий ума.

А вы знали, что бурундуков так назвали, потому что индейцы подзывали этих маленьких зверушек, крича: «Буруни-ундукки!»

Да что с тобой такое, черт подери?

Годами убеждая людей в том, что суть медитации – начинать сначала, я только сейчас понял, что сам до конца не осознавал своих слов. Схожим образом вел себя мой двухлетний сын Александр, когда ходил по дому, повторяя родительские наказы: «Осторожно!» – кричал он и тут же опрокидывал лампу Или «Не кружись!», а сам крутился волчком. И мое любимое: напевал «Нет, нет, нет!», когда тянул руку к розетке.

В свое оправдание скажу, что непросто расслабиться, когда к твоей голове подключен клубок проводов и группа исследователей там копошится. Возможно, поэтому получился такой жалкий результат. Но я ошибался с самого начала, когда только начинал медитировать и самодовольно предположил, что легко смогу победить блуждания ума и мне не нужно будет каждый раз начинать заново. Пускай другие мучаются – так я считал. Представьте мое удивление теперь, спустя годы.

Однако еще большей проблемой были в буквальном смысле мои гены. Пола и Джефф, возможно, боролись прежде всего со своими бурундуками, но моим злым духом был совершенно другой зверь: мой внутренний Роберт Джонсон.

Он был моим дедушкой по маминой линии. Суровый, капризный старый козел, бескомпромиссный брюзга, к тому же неисправимо взбалмошный, он имел поразительное сходство со стариком с вилами на знаменитой картине «Американская готика» Гранта Вуда.

Роберт Джонсон был невероятно умен и в то же время крайне не уверен в себе, что делало его, мягко говоря, неприятным человеком. Детство Роберта прошло в северной части штата Нью-Йорк под присмотром его отца – сурового и властного фермера. Позднее дед стал раздражительным руководителем среднего звена в компании Yellow Pages («Желтые страницы»). Имел пятерых детей. Хотя сам Роберт никогда не подвергался физическому насилию, его характер был взрывным и непредсказуемым. Я помню, как однажды он как-то узнал, что я незлобно высмеял его в письме к моим родителям, которое отправил из летнего лагеря. Дед тут же вычеркнул мою мать из списка приглашенных на свадьбу ее же сестры, которая проводилась на его территории, и не разговаривал с мамой целый год.

Уверен, склонность к паранойе и недовольству я унаследовал от Роберта Джонсона. Например, он давал о себе знать во вспышках ярости, когда я чувствовал себя обиженным на работе или дома. Его могли выпустить на волю даже несчастные сотрудники кол-центра, которые не смогли меня быстро и как следует обслужить.

Признаюсь, сейчас Роберт Джонсон появляется значительно реже – благодаря медитации, моему взрослению и браку, но он все еще там, ожидает, когда его призовут из туманного полумрака психики. Довольно часто я сталкивался с ним во время медитаций. Был случай, когда посреди практики я очнулся от какого-то подобия сна, в мое сознание ворвался певец Бобби Джей с криком: «От тебя столько же пользы, сколько от банки гуано. Индивидуальности – как у настенного канделябра, утонченности – как у вилколожки, а культурной ценности – как у музыки группы Hoobastank».

В то воскресное утро, в первый день нашей поездки в рамках тура 10 % Happier, Роберт Джонсон проявлял себя во всей красе. Я был измучен тем, что проснулся с 03:45 утра, беспокоился об интервью, которые нужно было провести в тот день, и уже скучал по жене и сыну. Волна желчи накрыла меня с головой: я критиковал себя («Зачем ты так много ел прошлой ночью? Теперь лицо опухло, и ты будешь ужасно выглядеть на всех видео»), мысленно заклевывал Джеффа («Что, черт возьми, он делает? Зачем эта высокопарная терминология вроде “иллюзия формы и фона” и “парасимпатическая реакция”?») и злился из-за всякой ерунды вроде того, что завтрак подали поздно. Я был очень зол. Прямо гнев бежал по венам. Ужасно.

Но это был не просто гнев – к нему примешивалось беспокойство. Да, у меня были серьезные проблемы с тем, что буддисты называют прапанкой. Я не из тех, кто произносит непонятные древнеиндийские слова, особенно в книге, предназначенной для закоренелых скептиков, но прапанка – слишком полезная и интересная концепция, чтобы ее не упомянуть. Представьте, в течение дня случается что-то неприятное – колкое замечание в ваш адрес, плохие новости, прищемленный палец, да что угодно, – и вы тут же делаете из этого катастрофу. Это и есть прапанка. У меня она работает так.

Певец Джош Гробан должен прийти сегодня на съемки урока медитации со мной и Джеффом, но его агент, похоже, немного нервничает по этому поводу → встреча пройдет впустую → и вообще вся эта поездка превратится в бардак → меня назовут шарлатаном я кончу тем, что буду преподавать фитнес-танцы в торговом центре Нью-Йорка.

После интервью с моими коллегами Эдди Бойс, который отвечает за съемку поездки, попросил нас с Джеффом пройтись по залам ABC News, чтобы он записал, как мы обсуждаем первые дни путешествия. Я же превратил послемедитационную беседу в тягомотную арию о моих собственных проблемах.

– День сегодня тянулся бесконечно долго, – сказал я Джеффу. – Мало того что надо было вставать в три сорок пять утра, так потом еще и руководить коллегами, сотрудниками компании и съемочной группой.

Вдобавок ко всему я беспокоился за жену: она плохо себя чувствовала, но тоже должна была прийти на интервью.

– Это жестко, – сказал Джефф с нескрываемым сочувствием.

– Я был на взводе весь день! – не умолкал я.

– Когда такое случается, ты не забываешь обращаться к принципам медитации?

– В общем, да. Типа того. Я замечаю проблему и стараюсь не слишком увлекаться ею.

– Это самое главное, – успокоил меня Джефф, но затем сказал кое-что очень важное, о чем я совершенно забыл. Он признался, что в состоянии стресса и подавленности не только пытался ясно увидеть свои эмоции, но и задавался вопросом: как сделать это с большей пользой?

Учителя медитации без умолку говорят о том, что осознавать происходящее в разуме и таким образом освобождаться от груза размышлений – хорошо, но этого мало. Нужно относиться к своим мыслям и эмоциям с некоторой теплотой. Многие учителя применяют такие термины, как «сердечная доброта» и «сострадание к самому себе». Джефф использовал не такое приторное слово – дружелюбие. Даже предчувствуя, что он говорит дело, я решил просто игнорировать. Почему? Потому что я внук Роберта Джонсона, черт возьми.

Тем временем я продолжал жаловаться. Эдди, наш режиссер, попытался снять интервью со мной, в котором он спрашивал о моих планах и опасениях в связи с предстоящей поездкой.

– Чего вы больше всего боитесь в этом туре? – спросил Эдди. – Все-таки помимо вас в маленький автобус набьются еще двенадцать человек.

– Знаешь, я очень нервный парень и много чего боюсь. У моего ребенка сейчас жар, и я думаю, как бы мне от него не подхватить вирус и не заразить никого в поездке. Еще бы хотелось, чтобы люди поладили друг с другом и не переутомились.

Хочу собрать хороший материал для книги и приложения. Ей-богу, мы понятия не имеем, во что ввязываемся! До нас никто этого не делал. Мы же не собираемся повторять Великий медитационный тур 77 года.

Эдди понимающе взглянул на меня. Он вырос в буддийской общине и медитировал с восьми лет, то есть был в этом деле на голову выше нас. Частично поэтому он производил впечатление беззаботного хладнокровного парня. В свои сорок лет Эдди выглядит как студент-киношник – с большими очками, аккуратной бородой и в облегающем свитере; еще он пишет стихи. В этом преданном читателе журнала The New Yorker есть что-то по-мальчишески простое и открытое. Зимой он почти каждый день занимается серфингом в канадской провинции Новая Шотландия, где живет с женой и детьми. Когда кто-то сказал мне, что Эдди общался и даже катался на скейтборде с рок-группой Beastie Boys еще в девяностых, я совсем не удивился. Несколько месяцев назад он начал снимать внештатное видео для приложения 10 % Happier и прокачал содержание, предложив несколько творческих идей. По сути, он и придумал всю концепцию дорожного путешествия. По чистой случайности Эдди и Джефф оказались старыми друзьями – они учились в одном колледже.

Когда пришла очередь Джеффа давать интервью, он тоже высказал свои опасения по поводу предстоящей поездки: «Я боюсь, что команда полностью выдохнется и произойдет коллективный нервный срыв. Но, похоже, у Эда все схвачено, так что посмотрим».

Так что я был не одинок со своим нервным возбуждением, у Джеффа тоже, как ни печально, были проблемы. «Моя энергия возрастает, и внимание полностью улетучивается, – рассказал он, имея в виду те времена, когда он был настолько увлечен новым опытом, что едва успевал про него рассказывать. – Я беспокоюсь о том, как пройдет поездка, о том, что буду волноваться, потеряю контроль над эмоциями и начну говорить и делать глупости».

Как ни странно, то, что и у Джеффа, и у меня были такие бурные переживания, очень успокаивало мою жену, Бьянку. Не то чтобы ей нравились наши страдания (ну, может, мои, совсем чуть-чуть), но весть о том, что даже опытные медитирующие борются с подобными эмоциями, помогла ослабить ее собственный страх того, что она не справится.

Я не был до конца уверен, согласится ли Бьянка на интервью для нашего тура. Она простудилась и устала от ночных дежурств у постели сына. Вдобавок ко всему Бьянка патологически не выносила камер. Тем не менее она пришла. Даже была в хорошем настроении. В стильных потертых джинсах и спортивной белой толстовке на молнии она выглядела собранной, хоть и была выжата как лимон. Не будь она моей женой, меня бы, пожалуй, раздражала ее дисциплинированность.

Мы встретились в моем офисе. Мы с Бьянкой расположились на диване, а Джефф сидел напротив на стуле. Все это дико напоминало терапию для пар.

Бьянка медитировала очень редко. Это даже странно – врач-то должен понимать, как важно заботиться о здоровье. Именно она сподвигла меня заняться своими нервами, подарив книгу на эту тему – Going to Pieces without Falling Apart доктора Марка Эпштейна, с которым я впоследствии подружился и которого сделал наставником в медитации. Однако ее личной практике мешало неодолимое препятствие, которое мы рассмотрим позже в этой книге (Джефф, перейдя в режим МакГайвера, нашел довольно неординарное решение). А пока лишь скажу, что Бьянка тоже боролась со страхом медитировать неправильно. На интервью она призналась Джеффу: «Я, разумеется, возлагаю на себя большие

надежды. Если я не смогу сделать это как надо, то не собираюсь делать вообще».

Поэтому, конечно, перфекционизм Бьянки затрещал по швам, когда она услышала, как Джефф и я обсуждаем наши трудности, которые остаются даже после стольких лет практики. Повернувшись ко мне, она сказала: «Ты явно управляешь своими эмоциями гораздо лучше, чем раньше, но время от времени все равно срываешься». Прежде, до медитации, у меня был тот еще характер. Частые ссоры с женой проходили на повышенных тонах. Я нес стресс с работы домой и часто приходил хмурый и раздражительный. Хотя Бьянка говорит, что у меня по-прежнему немного суровое лицо, приступы гнева стали случаться реже. Никто из нас не мог вспомнить, когда я в последний раз повышал голос.

Сидя там, на диване, я признался, что сейчас у меня скверное настроение. «А я бы так и не сказала, – заметила Бьянка. – В любом случае важно помнить, что люди могут быть опытными и при этом оставаться несовершенными. Это очень помогает».

Тот факт, что человек, который знает меня лучше всех в этом мире, не заметил моего плохого настроения, невероятно обнадеживал. Я имел дело с неукротимым внутренним Робертом Джонсоном, но хотя бы не действовал от его имени. Эта ситуация напомнила мне выражение, которое я услышал от Джеффа насчет того, как эмоции проявляются у опытных медитирующих: «Боли больше, страданий меньше». Другими словами, вы становитесь внимательнее и острее чувствуете раздражение или нетерпение, однако при этом реже зацикливаетесь на них и меньше поддаетесь эмоциям, не заставляете страдать ни себя, ни окружающих.

В конце интервью Бьянка дала несколько советов Джеффу, которому предстояло в ближайшие одиннадцать дней довольно тесно со мной общаться:

– Предупреждаю, что он разбрасывает одежду.

– Как подросток? – спросил он.

– Вроде того.

* * *

Вечером мы сидели в радиостудии в ABC News, ожидая прибытия Джоша Гробана.

Джош и я пересеклись в «Твиттере» несколько недель назад. Он ретвитнул одно из моих многочисленных сообщений, пропагандирующих медитацию. Я написал в ответ: «Ты медитируешь?» Джош ответил: «Все еще пытаюсь медитировать и не швырять лампу через всю комнату». Он показался нам идеальным претендентом для беседы с маэстро медитации Джеффом.

Джош Гробан прибыл в назначенный час, приехав прямо со сцены на Бродвее, где сыграл главную роль в новой пьесе под названием «Наташа, Пьер и Великая комета 1812 года». Спектакль – современное музыкальное прочтение «Войны и мира», исполнение Джоша получало самые восторженные отзывы. Специально для этой роли он отпустил бороду. В тот вечер на нем была черная вязаная шапка и темный свитер. Джош в жизни был так же приветлив, как и по телевизору.

Интервью с Джошем Гробаном мы планировали включить в мой подкаст, а также транслировали разговор в прямом эфире на Facebook. Я постарался начать непринужденно:

– Мы не знакомы формально, и ты наверняка не помнишь, но мы на самом деле уже встречались – у писсуаров за кулисами в «Доброе утро, Америка».

– О, ну конечно. Как я мог забыть! – воскликнул он.

– Я не подглядывал. Честно. Просто хотел напомнить, – добавил я.

Переходя к сути, я спросил, почему Джоша заинтересовала медитация, и ответ поразил меня своей откровенностью. «Начиная с подросткового возраста, когда я заключил первый контракт на запись, беспокойство и тревога играли огромную роль в моей жизни, – сказал он. – Это очень рано начало тяготить меня. Люди вокруг говорили, что в развитии карьеры каждая мелочь была вопросом жизни и смерти».

Джош признался, что и теперь, когда ему уже тридцать пять, тревога все еще закрадывается в его жизнь, вызывая стресс. «Суть медитации для меня заключалась в том, чтобы сосредоточиться и шире взглянуть на свою жизнь и мир вокруг. А когда появляется беспокойство, я тут же на чем-нибудь зацикливаюсь».

По-моему, было очень круто и смело с его стороны публично признать свою тревожность. Однако когда Джефф предложил нам попробовать медитировать, мне показалось, что Джош засомневался. Это в свою очередь пробудило мое собственное беспокойство. Я начал волноваться о том, что мы, возможно, заставляем его медитировать в эфире, а он не очень-то и хочет этим заниматься.

Джефф вел медитацию, а я едва мог следовать его указаниям, потому что просто трясся со своей прапанкой.

Джош Гробан начнет войну против меня в «Твиттере». → все любят Гробана → у меня нет шансов победить в этой битве → натягивай трико, тряпка, – фитнес-танцы ждут тебя.

Но мои страхи не оправдались: когда мы закончили, Джош был в полном восторге. «Это здорово! – сказал он. – Просто замечательно».

Я понял, что он пережил нечто необычное. Джош осознал, что на самом деле мог медитировать, не разбрасываясь лампами по комнате. «Это было интересно, – сказал он Джеффу. – Ты говорил все как раз тогда, когда мне нужно было это услышать. Думаю, в прошлом разочароваться в практике меня заставила именно мания контроля. Я замечал, что блуждал или „делал неправильно", и тут же выходил из равновесия. В этот момент я думал про себя: „Так, пора останавливаться, я разочаровался в своих способностях". Мне кажется, дружелюбие к себе – это правильно. В голове уйма всяких разных мыслей, и это естественно».

«Черт возьми! – пронеслось у меня в голове. – Я медитировал восемь лет, а этот парень – не больше восьми минут, и уже понял фишку с дружелюбием».

Джефф упомянул, что во время медитации важно давать себе передышку: «Когда ты так расстраиваешься (а это абсолютно адекватная реакция), твое подсознание привыкает отвечать: „Ого, парень расстроился. Тогда лучше вообще не замечать, что разум блуждает“. На самом деле от этого ты витаешь в облаках еще чаще». Вот эту мысль я как раз и упустил, а зря. Если вам кажется, что разум блуждает, самое главное – порадоваться тому, что вы это вообще заметили. Это основная линия поведения. Каждый раз, пробуждаясь от рассеянности, хвалите себя за бдительность, так вы поощряете ум к тому, чтобы он дольше оставался бодрым.