Текст книги "Харон: Дракон в воротах"

На борьбу с новой напастью были брошены все силы, но, к сожалению, безуспешно. Микроорганизмы Вардена столь сильно модифицировали организмы-носители, что те уже не могли существовать без них. Инфицированный человек был не в состоянии жить за пределами Ромба – при удалении на определенное расстояние от него он погибал в страшных муках. Люди могли путешествовать от одной планеты системы к другой, но оставались вечными пленниками Ромба.

Лучшей тюрьмы и не придумать.

* * *

Естественно, первыми узниками Ромба Вардена стали члены злополучной экспедиции, а за ними – элита криминального мира. За двести лет туземное население Ромба – потомки первых поселенцев – значительно возросло, но сливки общества по-прежнему составляли уголовники, в изобилии поставляемые со всех обитаемых планет Конфедерации. Став в некотором роде инопланетянами, они быстро растеряли остатки прежней лояльности к человечеству и первым делом установили строжайший контроль над местными планетами. Они быстро сообразили, что Ромб Вардена является не столько идеальной тюрьмой, сколько полностью свободным от гнета Конфедерации местом, которое отныне целиком в их распоряжении. Уголовники прибрали к рукам весь Ромб, а любой агент Конфедерации моментально инфицировался и в конце концов превращался в одного из тех, с кем должен был бороться.

Старые друзья-поделыцики арестантов, оставшиеся Извне, немедленно смекнули, что Ромб Вардена – за исключением Лилит – идеальное место для хранения краденого. Здесь можно было спрятать даже "Мону Лизу", тем более что органическим материалам шедевра разрушение не грозило. Ромб Вардена постепенно превращался в огромный музей.

Правители четырех планет – лучшие из лучших, сумевшие в жесточайшей борьбе победить коварнейших противников, – приобрели неслыханное влияние уже не только в самом Ромбе, но и далеко за его пределами, то есть в Конфедерации. Могущественнее их, пожалуй, не было вообще никого.

Они носили титулы Властителей Ромба и были готовы на все, лишь бы отомстить тем, кто сделал их изгоями.

И вот теперь выяснилось, что какие-то никому не известные инопланетяне занялись шпионажем задолго до того, как люди узнали об их существовании. Судя по всему, они проверили обороноспособность Конфедерации и убедились в ее военном могуществе. Люди уже не впервые сталкивались с внеземными цивилизациями и хорошо понимали, что вооруженный конфликт неминуем, однако уверенности в его исходе не было ни у тех, ни у других, и инопланетяне совершили необычный тактический ход – они пошли на контакт с Четырьмя Властителями и получили тем самым огромное преимущество.

Властители Ромба, обладающие передовой техникой инопланетян в сочетании с собственным богатым опытом и связями со всем уголовным миром Конфедерации, теперь представляли серьезную угрозу. Отныне инопланетяне могли оставаться в тени и загребать жар чужими руками.

* * *

– Да, это действительно проблема, – сочувственно произнес молодой человек. – У вас нет своих людей на Ромбе, а они, пользуясь этим, продали нас пришельцам.

– Совершенно верно, – кивнул Крег. – Теперь вы понимаете, какая складывается ситуация? Разумеется, мы готовим людей к засылке, но трудно утверждать, что они стопроцентно надежны, и любой из них не задумываясь перережет вам глотку, если ему это будет выгодно… Тем не менее мы смогли их зацепить – небольшими услугами, поблажками, а иногда даже шантажом и давлением на ближайших родственников. В общем, определенные стимулы нашлись, но их недостаточно, особенно если вспомнить, как Четыре Властителя поступают с изменниками. Наше единственное преимущество в том, что Ромб пока еще слабо заселен. Тотальный контроль там отсутствует, и на каждой планете существуют противоборствующие социальные структуры и иерархии.

Молодой человек кивнул.

– Кажется, я понимаю, куда вы клоните, – сказал он. – Однако вспомните судьбу предыдущих агентов. Я предпочел бы работать в одиночку.

– Ну, все не так уж и мрачно, – ухмыльнулся Командор. – Вы чертовски хороший детектив и сами это знаете. Вам предстоит выследить противника и нанести удар там, где никому еще не удавалось побывать дважды. Перехитрить самые мощные компьютеры и самые проницательные уголовные мозги; а ведь вы самый молодой инспектор за всю историю Конфедерации. Короче говоря, у нас две проблемы. Во-первых, мы должны идентифицировать противника и выяснить, какими силами он располагает. Кто они, откуда пришли и чего хотят. Впрочем, может статься, мы уже опоздали. Во-вторых, необходимо нейтрализовать их наводчиков и информаторов – Четырех Властителей. У вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу?

Молодой человек задумчиво усмехнулся.

– Перекупить их у инопланетян? – предположил он. – Предложить им что-нибудь достойное…

– Мы уже над этим думали. Власти и денег у них и без нас хватает. Но мы в состоянии изолировать Ромб от остальной Вселенной, на сей раз действительно превратив его в капкан. Однако если раньше им нечего было противопоставить такой угрозе, то теперь, имея мощных союзников, они вполне могут попытаться. Боюсь, ими движет животная месть, а против нее мы бессильны. Даже чтобы смягчить им наказание, требуется колоссальный прорыв в исследованиях, а ученых, работающих в этом направлении, там тоже пруд пруди. У нас нет никаких козырей.

– Значит, нужно искать тех, кто контактирует непосредственно с инопланетянами. Такие наверняка есть: кто-то же должен передавать им информацию и программировать их машинки, вроде этого фантастического робота. Агент должен перехитрить связников, а, будучи добровольцем, он, конечно же, не переметнется к каким-то пришельцам неизвестного происхождения и конструкции.

– Согласен. Такой вариант вполне приемлем. Тот, кто выжил и смог жить припеваючи в таких условиях, наверняка накопил кучу информации и, естественно, не прочь ее продать. Но нам нужно время, а где его взять?

Молодой человек слегка улыбнулся:

– Это элементарно: По крайней мере теоретически. Нужно ликвидировать всех властителей – всех четверых. На их место придут другие, но мы выиграем несколько месяцев, а возможно, и лет.

– Над этим мы тоже думали, – согласился Крег, – и даже смоделировали ситуацию на компьютерах. Выдающийся детектив, лояльный режиму, доброволец и с лицензией на убийство. Таких понадобится четверо плюс координатор, так как они все будут работать самостоятельно и встречаться им нет никакого смысла. И еще несколько агентов на случай непредвиденных обстоятельств. Мы рассмотрели все кандидатуры и остановились на вас.

Молодой человек сухо усмехнулся:

– Я так и знал. А кто еще?

– Никого. Только вы.

* * *

Это был очень сложный и тщательно подготовленный проект. Охранялся он необыкновенно строго даже для Конфедерации, в Службе безопасности которой, похоже, работали одни параноики. По имени изобретателя он назывался процессом Мертон; его целью была разработка методов перемещения личности одного человека в мозг другого. Несмотря на долгие и напряженные исследования, процедура оставалась довольно грязной – новая личность не только полностью уничтожала прежнюю, но и «приживалась» лишь в тридцати процентах случаев, не больше. Остальные испытуемые погибали, и нередко в страшных мучениях. Впрочем, властям на статистику было плевать: задуманный как средство обеспечить бессмертие Правителям Конфедерации и лучшим мозгам человечества, процесс Мертон теперь служил совершенно иным целям.

Личность одного из выдающихся агентов требовалось полностью записать в память компьютеров, а затем четырежды ее скопировать – причем скопировать только в интеллектуальном смысле. «Подлинник» отправлялся в глубокий космос, откуда при помощи специального компьютера должен был поддерживать постоянный ментальный контакт со своими двойниками. Двойники с вживленными в мозг органическими передатчиками засылались на Ромб Вардена вместе с обычными арестантами, но все их ощущения попадали в главный компьютер; тот, в свою очередь, преобразовывал огромные цифровые массивы в текст, который наблюдатель на борту корабля получал в форме подробного личного доклада соответствующего агента. Анализ накопленных материалов позволял сделать беспристрастные и точные выводы.

Молодой человек на мгновение замешкался:

– А что, если после всего услышанного я откажусь? Или, допустим, мои…э-э-э… альтер эго однажды вздумают действовать самостоятельно?

Командор Крег зловеще улыбнулся.

– Вы все-таки подумайте над моим предложением, – сказал он. – Вы обретете бессмертие – если, конечно, выполните задание. Выше награды просто не может быть. По-моему, это более чем заманчиво.

Инспектор внимательно посмотрел на него.

– Хотел б" я знать ИХ мнение… – негромко произнес он.

– Четыре Властителя Ромба. Четыре невероятно могущественных и проницательных человека, которые не остановятся ни перед чем. И таинственные пришельцы, способные уничтожить человечество. Итого – пять проблем, пять загадок.

Да, тут уже не до наград. Это приказ, и пути к отступлению нет.

3

Он вернулся в командный модуль на борту огромного патрульного корабля, разместившегося на внешней орбите Ромба Вардена, за пределами зоны влияния коварных микроорганизмов. Защищенный по последнему слову техники, корабль представлял собой огромный космический город, обеспечивающий не только максимальный комфорт, но и абсолютную безопасность. Однако никто из тысяч исследователей, членов экипажа и сотрудников спецслужб не имел ни малейшего представления, чем же на самом деле занимается этот человек. В командный модуль, кроме него, не могла проникнуть ни одна живая душа.

– Вы отсутствовали больше трех дней, – с затаенным упреком сообщил компьютер. – Все это время мы непрерывно получали информацию с Харона.

– Да знаю, знаю, – раздраженно, бросил тот. – Мне нужно было привести мысли в порядок. Я хотел немного пообщаться с другими людьми. – Он был слегка смущен, его самолюбие было задето, однако теперь от прежнего самоуверенного молодого человека не осталось и следа: опыт, приобретенный его двойниками и на Лилит, и на Цербере, очень сильно изменил инспектора. К тому же он не просто обрабатывал донесения агентов; он переживал их наяву.

Искренняя ненависть Четырех Властителей к цивилизованному миру и самой Конфедерации подрывала буквально каждое положение в столь милом его сердцу общепринятом символе веры. Он не просто смотрел на 'Конфедерацию и ее устои глазами уголовников – это еще полбеды; ведь все они психопаты. Но даже он сам, попав на планеты Ромба Вардена в ипостаси своих копий, усомнился очень во многом, и вера его лишилась своего краеугольного камня, а это гораздо серьезнее.

На расстоянии Конфедерация уже не виделась рукотворным подобием вечного эдема, и смириться с кричащими противоречиями было крайне трудно. Он сильно опасался, что все это проделки нездоровой психики; предстоящий сеанс связи, который наверняка вновь поколеблет стройную гармонию мироздания, страшил, и он, прекрасно все понимая, под разными предлогами оттягивал его.

В конечном счете ему – как и любому другому на его месте – было крайне неприятно узнать, что он сделан из такого же теста, как и все остальные, и подвержен тем же чувствам, страхам и желаниям. Прежде он мнил себя непобедимым и всесильным суперменом. Отныне же это приятное заблуждение развеялось как дым…

Благодаря своим двойникам он многое переосмыслил. Раньше он был слепым орудием Конфедерации – вроде пилы, молотка или дрели; пусть даже компьютером, но все равно только орудием. Он был удобен, пока его руками эффективно решались специфические задачи. И как всякое орудие, пришедшее в негодность, его без всякого сожаления однажды выкинут на свалку – на этот счет он уже не обольщался.

В тот момент, когда тайна Четырех Властителей будет раскрыта, его хладнокровно уничтожат этот верный, преданный компьютер просто-напросто взорвет командный модуль. А самое страшное – сейчас у него уже нет выбора. Даже если он решится на самоубийство, имея его копию, они восстановят ситуацию в любой момент.

Значит, только он сам может выбраться из этой сложнейшей ситуации. В его руках судьба Конфедерации. Либо он спасет все человечество, либо самого себя – но не всех вместе.

В конце концов он все-таки пришел к компромиссу, Во-первых, найти решение загадки, а потом уже думать, как поступить с этим самым решением. Однако второе беспокоило его гораздо больше, чем сама загадка. Он начинал склоняться к мысли, что угроза инопланетного вторжения далеко не столь однозначна, как кажется на первый взгляд.

Усевшись перед большим экраном, он ненадолго задумался и неожиданно приказал:

– Покажи микроорганизм Вардена, и покрупнее. Экран вспыхнул; на нем возникло изображение странного объекта, сделанное явно с огромным увеличением. Микроорганизм явно состоял в тесном родстве с вирусами, но чрезвычайно маленькими; у него была странная, непривычная для землян структура из крошечных линий и впадинок, как на абстрактной картине, и он мог на атомарном уровне установить контакт с любой отдельно взятой молекулой. МОЛЕКУЛОЙ! Он представлял, по сути, очень сложное органическое соединение; и это соединение, будучи в принципе не в силах изменить ни саму молекулу, ни ее свойства, тем не менее управляло ею. Разорвать связь микроорганизма и молекулы было относительно легко – он всегда помещался с краю. Впрочем, за одним исключением: в молекуле углерода микроорганизм Вардена находился внутри. Удалите микроорганизм – и разрушится сама молекула. Синтетические материалы с искусственными химическими связями микроорганизмы Вардена, как правило, принимали за углерод, что необратимо разрушало цепочки. Синтетика превращалась в мельчайшую пыль.

В определенном смысле это обеспечивало Конфедерации неоспоримое техническое превосходство. Ромб Вардена бесконечно отстал в своем развитии, ибо его индустрия могла использовать только то сырье, которое микроорганизмы воспринимали как "натуральное". На четырех обитаемых планетах Ромба Вардена практически не было тяжелых металлов, необходимых для промышленного производства. Руда добывалась на астероидах и спутниках ближайшей планеты-гиганта, Момрата,. однако это была капля в море. На планетах хватало специалистов, способных построить современный звездолет, но его просто не из чего было строить.

Впрочем, и это еще не все…

Объект на экране, по всей видимости, не мог быть живым – по крайней мере в биологическом смысле. Более того, его назначение оставалось непонятным. Все четыре планеты Ромба сильно отличались друг от друга, но на каждой существовала обычная, рациональная, основанная на углеродной органике жизнь. Конфедерация уже сталкивалась с куда более экзотическими формами, но нигде не встречала ничего подобного микроорганизмам Вардена. Они явно были чужеродным явлением. Неизвестны ни их предшественники, ни родственные формы, ни тупиковые ветви эволюционного дерева. Они были просто бессмысленны.

– А результаты дистанционного зондирования? – поинтересовался человек. – Они ведь предшествовали высадке на планеты, не так ли? Почему в них нет и намека на микроорганизмы Вардена?

– Приборы для этого не предназначены, – моментально ответил компьютер. – Сначала никто и не подозревал об их существовании. Только потом, когда исследователи заподозрили неладное, микроорганизмы были обнаружены.

– Это ведь очень просто, – заметил человек. – Предварительное исследование для того и существует, чтобы обнаружить новые, совершенно непредвиденные опасности.

– Не всегда можно ответить на незаданный вопрос, – несколько философски возразил компьютер. – Но почему это вас интересует? Уж не думаете ли вы, что микроорганизмы Вардена и есть те самые пришельцы, которых мы разыскиваем?

– Нет, разумеется, – ответил человек. – Это очень странные и необычные образования, но вряд ли они даже обладают коллективным разумом. В Конфедерации немало планет, на которых подобные микроорганизмы никого бы не удивили. Но на Лилит они просто не вписываются в экологическую систему.

– Так считают многие специалисты. Они полагают, что микроорганизмы Вардена образовались в космосе, попали на Лилит вместе с метеоритами и потом подчинили себе планету. Это одна из самых распространенных теорий.

Человек согласно кивнул:

– Но почему именно Лилит? И где доказательства, что именно люди занесли их на остальные планеты Ромба? Возможно, все четыре планеты контактировали между собой и раньше.

– Из этого следует, что микроорганизмы Вардена должны существовать на всех четырех планетах, – заметил компьютер. – Но эксперименты показывают, что это за пределами их возможностей. Кроме того, остатки деревьев не разрушались мгновенно, как на Лилит, и это неоспоримо свидетельствует о том, что раньше этих микроорганизмов здесь не было.

– Свидетельствует, свидетельствует… Ничего это не свидетельствует. Что известно об образцах растений, взятых с Лилит, а?

– Мне необходимо сделать запрос. Все образцы погибли, но тому есть множество отнюдь не мистических объяснений. Обзорное исследование местных планет не выявило ничего необычного. Многие растения оказались нейтральны к микроорганизмам и существующей биосфере; и хотя взятые с Лилит экземпляры погибли в первую очередь, то же самое в течение двух суток произошло и со всеми остальными. Это был нормальный и ожидаемый результат. Невозможно лабораторно смоделировать абсолютно все условия, существующие в естественной среде. Кроме того, ваше утверждение теперь уже недоказуемо – микроорганизмы Вардена заполонили все четыре планеты, и тут уж ничего не поделаешь.

– Однако это вполне правдоподобная и интересная гипотеза.

– Почему же? Если предположение о космическом происхождении микроорганизмов Вардена верно, а оно вполне логично и кажется наиболее справедливым, то они могли попасть на любую из четырех планет. То, что они оказались на Лилит, еще ничего не доказывает.

– Ну да, – пробормотал человек про себя. – Ну да, конечно… – Он поднялся с кресла и подошел к приборной панели. – Кто теперь?

– Харон.

– Жаль. Я предпочел бы Медузу. Мне кажется, что подтверждение моей теории находится именно там, а возможно, и дальше. Харон, по-моему, ничего не добавит к уже имеющимся фактам.

– Вы уверены?

Человек остановился и зачем-то огляделся. Черт, неужели он трусит?

Медленно повернувшись, он уселся в командирское кресло и устроился поудобнее. С панели управления выдвинулся шлем-зонд, и он осторожно надел его на голову. Теперь его мозг стал частью огромного компьютера; начался прием полученной с Харона информации.

Некоторое время он плавал в тумане полугипнотического забытья, но постепенно в мозгу стали, как и раньше, формироваться расплывчатые образы. Они становились все более и более определенными, ясными, вытесняя его собственные мысли. Наркопрепараты и маленькие нейронные зонды сделали свое дело – его личность уступила' место новой, в корне отличной от прежнего "я".

– Агент готов к докладу, – сообщил компьютер, направляя команду глубоко в мозг.

Проходя через управляющий компьютер, передаваемая информация преобразовывалась, сортировалась и классифицировалась, превращаясь в связный рассказ.

Включились записывающие устройства.

Человек в кресле осторожно откашлялся. Потребовалось больше трех часов, чтобы невнятное бормотание превратилось в осмысленную речь. Компьютер терпеливо ждал, пока человеческий мозг переварит невообразимые массивы информации.

Немного погодя повествование началось.

Глава 1
ПЕРЕРОЖДЕНИЕ

После разговора с Крегом мне предоставили несколько дней на обустройство своих личных дел – это оказалось весьма непросто, – а затем направили в клинику Службы безопасности Конфедерации. Я бывал здесь не раз, но никогда не помнил, зачем. Тамошние специалисты программировали агентов к предстоящей операции и восстанавливали их сознание по завершении ее, но наша деятельность имеет свою специфику. Я бы назвал ее еверхлегальной, ибо просто «легальная» подразумевает откровенную уголовщину, и многие наши подвиги до сих пор остаются слишком животрепещущими, чтобы разглашать их. Во избежание этого мозг агента, как правило, подвергается информационной чистке.

Кому-то такая жизнь, когда не знаешь, где был и что делал, покажется довольно странной, но у нее есть и свои преимущества. Никакому потенциальному врагу не придет в голову требовать сведений от человека, страдающего амнезией, и вне службы вам ничто не угрожает. Конечно, порой возникают определенные неудобства, но они сполна компенсируются практически неограниченными финансовыми возможностями агента Конфедерации и организованным для него комфортом. Я останавливался в самых роскошных отелях, обедал в лучших ресторанах, безудержно развлекался, – и это помогало мне сохранять форму. Я наслаждался каждым мгновением и за исключением обязательной переподготовки – четырех– или шестинедельных курсов, напоминающих курсы общей военной подготовки, только более грязные и жестокие, – вел жизнь богатого повесы, далекого от житейских проблем. Собственно, цель этих регулярных занятий как раз и состояла в том, чтобы проверить – не размягчились ли ваши мозги и воля от сытого и слегка бестолкового времяпровождения. Вживленные датчики бдительно следили за состоянием вашего организма и определяли момент, когда необходимо хорошенько встряхнуться.

По перевести я частенько удивлялся крайней изощренности системы встроенного контроля за здоровьем. Казалось, целый штаб Службы безопасности неусыпно следит за моими дебошами и готов в любую минуту меня одернуть, но со временем я научился не обращать на это внимания.

Так что жизнь агента была прекрасной и беззаботной. Да и не только агента. Обитатели наиболее цивилизованных планет тоже оснащались подобными датчиками, только, вероятно, менее сложными – а как же иначе развитая цивилизация может контролировать своих подданных, не забывая при этом о гуманизме и правах личности?

Впрочем, наше руководство понимало, что механическое уничтожение информации – вещь крайне непрактичная: даже самому совершенному агенту необходимо учиться на собственных ошибках и накапливать опыт. Поэтому, когда наступала пора отправляться на очередное задание, вас первым делом посылали в клинику, где быстренько возвращали в мозг все, что временно в нем отсутствовало. Вот теперь вы были готовы сполна исполнить свой долг.

После такой процедуры мне всегда было не по себе – а я знал, что на сей раз процесс пройдет на гораздо более глубоком уровне. Дело не ограничится простым восстановлением памяти: во мне будет жить информация о других личностях, и не только об их сознаниях, но и о физиологии, то есть достаточно скрупулезная, чтобы я в случае необходимости мог стать любой из них.

Каковы же будут они, четыре новых версии моего "я"? Что будут любить? Что – ненавидеть? Все они скорее всего рождены на какой-нибудь из еще нецивилизованных планет, обитатели которой пока не успели подвергнуться полной стандартизации во имя полного равенства. Наверняка эти люди – уроженцы самых дальних границ, шахтеры, торговцы или пираты, – одним словом, те, без которых культурная экспансия совершенно невозможна. Такие люди еще обладают индивидуальностью, уверенностью в себе, творческими способностями – короче говоря, всем, без чего нельзя выжить в сложнейших ситуациях, с которыми они сталкиваются постоянно. Наше идиотическое правительство с радостью истребило бы эти неординарные личности, но, к счастью, в результате прогрессирующей уравниловки оно и само в достаточной степени деградировало, утратив необходимые для этого волю и неукротимость.

В этом, собственно, и крылась основная причина создания резервации на Ромбе Вардена. Многие первопроходцы настолько выбивались из общей массы, что одним своим существованием ставили под угрозу безопасность и стабильность цивилизации. Ситуация осложнялась еще и тем, что личность, способная разорвать устоявшиеся социальные устои, должна обладать мощным интеллектом, а значит, бороться с ней просто некому. Ромб служил весьма эффективной ловушкой для подобных индивидуумов и одновременно позволял им сохранять творческие способности. Благодаря неусыпному дистанционному контролю Конфедерация то и дело черпала что-нибудь ценное из этого неиссякаемого источника идей и открытий.

Да и уголовникам там, внизу, выбирать не приходилось. Единственной альтернативой для них все равно была только смерть, и в конце концов одаренные натуры превратились в одну из составляющих социума Конфедерации, обеспечив тем самым собственное существование.

* * *

…Проклятые зонды сводили меня с ума. Обычно вслед за легким покалыванием наступала сонливость, а через несколько минут вы просыпались уже самим собой. Но в этот раз привычный зуд внезапно перерос в нестерпимую боль, обручем сдавившую череп. Словно гигантская рука стиснула его изо всех сил, то слегка ослабляя, то возобновляя чудовищную хватку, и, вместо того чтобы забыться неглубоким сном, я потерял сознание.

* * *

Я очнулся и невольно застонал. Пульсирующая боль исчезла, но память о ней еще жила. Несколько минут я лежал неподвижно, пытаясь собраться с мыслями, а потом, кряхтя, приподнялся и присел на краешек койки.

Воспоминания сначала отступили и тут же нахлынули вновь. Как всегда, я с удивлением припомнил свои предыдущие подвиги. Интересно, а мои заменители тоже прошли какую-нибудь подготовку? Ведь их память по окончании миссии уже не удастся очистить, как мою. Впрочем, полный объем моей ментальной информации их бы просто-напросто убил. Да и вообще, в Ромбе Вардена безвозвратно теряются и не такие секреты, и все они – в руках тех, кто умеет извлечь из них максимум выгоды.

И однако, что-то тревожило меня, какое-то маленькое несоответствие. Оглядевшись, я внезапно сообразил, в чем дело.

* * *

Я был вовсе не в клинике Службы безопасности, наоборот, очутился в какой-то тесной каюте, правда, с довольно высоким потолком. Маленькая койка, миниатюрная раковина, стандартный пищепорт. В стену вделан выдвижной сортир. И больше ничего. Или еще что-то?

Я присмотрелся повнимательнее. Так и есть. За каждым моим движением следят – а возможно, здесь существует еще и ментальный контроль. Между дверью и стеной – ни единой щели, открыть ее изнутри – нечего и думать. Тюремная камера!

И тут, к своему ужасу, я уловил слабую вибрацию – не слишком заметную и не особенно неприятную, но я прекрасно знал, что она означает. Я на борту космического корабля.

Я встал, испытав мимолетное головокружение и осмотрел свое тело. Оно оказалось на удивление маленьким, но очень гибким и, судя по всему, выносливым: при мощно развитой мускулатуре – ни грамма жира. Я обнаружил несколько шрамов, но, не считая того, что лечились они явно не медроботом, в них не было ничего экстраординарного. Кожа, естественно, смуглая, почти шоколадная. Над этим телом еще не успела надругаться благословенная генная инженерия. Труднее всего оказалось смириться с маленьким ростом. Потрясенный, я застыл как изваяние, а в голове крутилось:

– Я ТЕПЕРЬ НЕ Я! Я ОДИН ИЗ НИХ, МОИХ ЗАМЕНИТЕЛЕЙ!!!

Обхватив руками голову, я повалился на койку. Это невозможно! Я точно знаю, кто я, помню каждое мгновение своей жизни…

Первоначальный шок сменился гневом – гневом и бессилием. Отныне я только копия, полномасштабная кукла, и кто-то контролирует каждое мое движение, каждую мысль. Я возненавидел его, этого кукловода, возненавидел с нечеловеческой страстью, без всякой рациональной причины. Сейчас он, в комфорте и безопасности, пристально наблюдает за мной, а когда все закончится, вернется обратно, к сытой и безмятежной жизни, а я…

Меня зашвырнут на одну из планет Ромба, как какого-нибудь преступника, заключенного на веки вечные и безо всякой надежды на амнистию. А потом? И тут меня озарило. Да мне ли этого не знать! Меня будут постоянно отслеживать и моментально прикончат, если я сболтну что-то лишнее, а по окончании миссии убьют в любом случае – просто так, для верности.

Впрочем, профессиональная подготовка уже начинала сказываться: мысли постепенно освобождались от оков паники и ужаса. Я сосредоточился на том, что мне было известно.

Контроль? Конечно. Да еще какой! Я вспомнил слова Крега о какой-то линии дистанционной связи. Ну как тебе это нравится, сукин сын? Доволен, поди?

Я вновь попытался взять себя в руки. Все это полнейшая чушь. Во-первых, я знаю, что ОН, то есть Я, думал тогда – и в этом мое преимущество. А ОН, то есть Я, да и вообще все окружающие полагали, что я проклятый выродок, которого необходимо уничтожить.

Чертовски трудно принять, что ты совсем не тот, кем себя ощущаешь, а всего лишь этакий кентавр из двух разных людей. Столь же нелегко было осознать, что твоя прошлая жизнь – пусть и в какой-то степени чужая – ушла навсегда. Отныне не будет комфортабельных планет, шумных казино и смазливых шлюшек. И денег, которыми ты так привык сорить, тоже не будет. Но пока я пребывал в прострации, ужасаясь таким потерям, мой дух уже приспосабливался к сложившейся ситуации. Именно поэтому для предстоящего задания и отбирали людей, похожих на меня, – с редкой способностью привыкать и приспосабливаться практически ко всему.

Несмотря на чужое тело, я продолжал оставаться самим собой. Индивидуальность – это память, мысли и характер человека, а отнюдь не бренная оболочка. Это всего лишь обычная маскировка, успокаивал я себя, только на редкость совершенная. Как и тому, кто был мною на самом деле, мне казалось, что эта личность, эти воспоминания в какой-то степени уже ничьи. Вплоть до того момента, как я поднялся с кресла в клинике, я действительно являлся кем-то другим. Старый "я", в промежутках между заданиями был ненастоящим "мною". Он, этот ничтожный хлыщ, не обладавший даже постоянным существованием, был искусственным созданием. Подлинный "я", запечатанный, словно джинн в бутылке, в памяти мощных компьютеров, выпускался на волю только в случае крайней необходимости и представлял собой не менее серьезную угрозу диктаторскому режиму Конфедерации, как и те, с кем ему предстояло бороться. – А я был славным агентом. Лучшим, как сказал Крег. Вот потому-то я здесь, в этом теле, в этой камере, на борту этого корабля. Меня не лишат памяти и не убьют, если я выполню задание. Ненависть к другому моему "я", сидящему где-то неподалеку, внезапно прошла. Когда все закончится, его мозги опять хорошенько прочистят, выкинув все мало-мальски достойные воспоминания, а возможно, просто убьют, если мы – его отражения – разузнаем слишком много даже для хорошего агента. В лучшем случае он возвратится к своей пустой, полурастительной жизни.