Текст книги "Путь с сердцем"

Такая сила сердца приходит из познания того факта, что боль, которую приходится выносить каждому из нас, – это часть более обширной боли, разделяемой всеми живыми существами. Здесь не просто «наша» боль – здесь сама боль; и постижение этого факта пробуждает в нас универсальное сострадание. Таким образом наше страдание раскрывает сердца. Мать Тереза называет это «встречей с Христом, облачённым в мучение». Во всех наихудших трудностях она видит игру божественного, в служении умирающим беднякам она открывает милость Иисуса. Старый тибетский лама, брошенный на восемнадцать лет в китайскую тюрьму, сказал, что считает своих охранников и мучителей своими величайшими учителями. Там, по его словам, он усвоил сострадание будды. Именно этот дух позволяет далай-ламе говорить об оккупировавших и разоривших его страну китайских коммунистах как о «моих друзьях-врагах».

Какую свободу открывает такая установка! Здесь сила сердца способна встретить любое трудное обстоятельство и превратить его в золотую возможность. Это – плод истинной практики. Эти свобода и любовь суть осуществление духовной жизни, её истинная цель. Будда говорил:

«Подобно тому, как великие океаны имеют лишь один вкус – вкус соли, так и всем истинным учениям о Пути глубоко присущ один вкус – и это вкус свободы».

Эта свобода порождена нашей способностью работать с любой энергией или с любой возникающей трудностью. Это свобода разумно вступать во все сферы этого мира, прекрасные и болезненные, сферы войны и сферы мира. Мы можем найти такую свободу не в каком-то другом месте, не в каком-то другом времени, а здесь и сейчас, в этой самой жизни. Не нужно нам и ожидать, когда возникнут чрезвычайные трудности, чтобы пережить эту свободу. Фактически лучше культивировать ее день за днём в течение всей жизни.

Мы можем начать находить эту свободу в повседневных обстоятельствах нашей жизни, если увидим их как место своей практики. Когда мы встречаемся с этими повседневными затруднениями, мы должны спросить себя: видим ли мы в них проклятие, несчастливое действие судьбы? Проклинаем ли их? Бежим ли от них? Охватывают ли нас страх или сомнение? Как можно нам начать работать с теми реакциями, которые мы обнаруживаем в себе?

Часто, имея дело со своими проблемами, мы видим только две альтернативы. Одна состоит в том, чтобы подавлять и отрицать их, стараться заполнить свою жизнь только светом, красотой и идеальными чувствами. В конце концов мы обнаруживаем, что этот принцип не действует, так как то, что мы подавляем одной рукой или одной частью своего тела, кричит из другой его части. Если мы подавляем какие-то мысли в уме, мы приобретаем язвы; если мы сжимаем проблемы в своём теле, позднее наш ум приходит в возбуждение или становится тугоподвижным, наполненным неразличимым страхом. Вторая наша стратегия противоположна первой: дать свободу всем своим реакциям, свободно проявляя чувства относительно каждой ситуации. И это также становится проблемой, ибо если мы действуем исходя из каждого возникающего чувства, вся наша неприязнь, все мнения и возбуждения, все привычные реакции возрастают, пока не станут утомительными, болезненными, смятенными, противоречивыми, трудными и в конце концов непреодолимыми.

Что же остаётся делать? Третья альтернатива – это сила нашего бодрствующего и внимательного сердца. Мы способны прямо встречать эти силы, эти трудности – и включить их в свою медитацию, чтобы способствовать духовной жизни.

Одна женщина, профессор психологии, обратилась к медитации в поисках мира и понимания. Она получила высшее образование в области теоретической психологии, изучала восточную философию и пожелала погрузиться в работу ума и постичь игру сознания; однако тело не проявляло охоты к сотрудничеству. В течение всей жизни ей приходилось вести борьбу с дегенеративным заболеванием, которое вызывало периоды сильных болей и слабости всего тела. В глубинных тайниках ума она надеялась, что медитация облегчит её боль, так чтобы потом ей можно было продолжить исследование более глубоких аспектов буддийской психологии. Однако всякий раз, когда она медитировала, периоды сиденья и ходьбы оказывались заполнены тупыми и острыми болями. Превозмочь боль она не смогла; и после нескольких интенсивных курсов, когда возросло её разочарование, боль только усилилась. Она стремилась к переживаниям, а не к той же самой прежней хронической боли.

Ей регулярно задавали вопросы о том, каковы её взаимоотношения с болью. «О, я просто осознаю её», – заявляла она, всё ещё втайне надеясь, что боль уйдёт. И вот однажды после нескольких часов неудачного сиденья с болью она освободилась от своего противодействия и с истинно открытым вниманием увидела всю эту боль по-другому. Она поняла, что потратила целую жизнь на старания полностью уйти от своего тела. Она ненавидела свою боль, ненавидела свое тело; и медитация была ещё одним средством, которым она надеялась воспользоваться, чтобы отделаться от самой себя. Как горько она расплакалась, когда в конце концов увидела это! Как мало любви она проявила к своему телу! Это переживание стало поворотным в её духовной практике. Она решила, что если данная ей работа состоит в том, чтобы сидеть с телом, чувствующим боль, она внесёт в это всю нежность и милосердие на какие способна. И когда она стала относиться с уважением к телу и сидеть с его болью, тело начало смягчаться. И более того, – начала изменяться вся жизнь. В глазах появилась великая любовь, появилось сострадание; и сама она стала учить тем духовным ценностям, которые когда-то искала.

Поэт Руми так говорит об этом:

«Дух и тело несут разные грузы и требуют различного внимания. Так часто мы навьючиваем Иисуса и позволяем ослу свободно бегать по пастбищу».

Наши трудности требуют от нас самого сострадательного внимания. Подобно тому как в алхимии свинец можно превращать в золото, когда мы помещаем в центр своей практики свинцовые трудности, будь то трудности тела, сердца или ума, они могут стать для нас более лёгкими, стать просветлёнными. Обычно эта задача – не в том, чего нам хочется, а в том, что нам нужно делать. Никакое количество медитаций, никакая йога, никакая диета и никакие размышления не заставят уйти все наши проблемы; но мы в состоянии преобразить свои трудности в практику, пока они понемногу не станут нашими руководителями на пути.

Зрелость, которую мы способны развить в подходе к своим трудностям, иллюстрируется традиционным рассказом о ядовитом дереве. Впервые открыв ядовитое дерево, некоторые люди видят в нём только опасность – и немедленно реагируют обычным образом: «Давайте срубим его, пока оно нам не навредило, пока кто-нибудь не съел ядовитый плод». Это сходно с нашей первоначальной реакцией на трудности, возникающие в жизни, когда мы встречаемся с агрессией, принуждением, жадностью или страхом, когда перед нами оказываются стресс, потери, конфликты, подавленность или печаль в себе или в других. Наша первоначальная реакция состоит в том, чтобы избегать их, говоря: «Эти яды поражают нас, давайте вырвем всё с корнем, давайте избавимся от них, срубим их под корень».

Другие люди, прошедшие дальше по духовному пути, обнаружив ядовитое дерево, не испытывают к нему отвращения. Они поняли, что раскрытие для жизни требует глубокого и прочувственного сострадания ко всему, что нас окружает. Зная, что ядовитое дерево некоторым образом составляет часть нас самих, они говорят: «Не будем его рубить, вместо этого проявим сострадание и к дереву». И поэтому, по доброте своей, они окружают дерево изгородью, так чтобы другие не отравились, а дерево также могло бы жить, сохранившись в целости. Этот второй подход показывает глубокую перемену во взаимоотношениях – от осуждения и страха к состраданию.

Люди третьего типа ещё более углубились в духовную жизнь, и вот они видят то же самое дерево. Такой человек приобрёл большую проницательность – и при виде дерева он говорит: «О, ядовитое дерево! Великолепно! Как раз то, что я искал». Он срывает ядовитый плод, исследует его свойства, смешивает с другими ингредиентами и пользуется ядом как прекрасным лекарством. Он лечит больных и преображает зло мира. Благодаря уважению и пониманию такой человек видит всё по-другому в противоположность большинству людей и находит ценность в самых трудных обстоятельствах.

Как же мы встречаем разочарования и препятствия в своей жизни? Какую стратегию внесли в свои трудности и утраты? Какой дух свободы, сострадания или понимания предстоит найти в самой гуще этих трудностей?

Во всех до единого аспектах жизни в наших сердцах наличествует возможность превратить находимую нами солому в золото. Всё, что требуется, – это наше почтительное внимание, наша готовность учиться у трудностей. Когда мы вместо борьбы видим их глазами мудрости, затруднения могут стать для нас удачей.

Если наше тело оказывается больным, мы, вместо того чтобы сражаться с болезнью, можем прислушаться к той информации, которую оно должно нам сообщить, и воспользоваться ею для лечения. Когда наши дети хнычут и жалуются, мы, вместо того чтобы затыкать им рты, можем послушать, как проявляется их более глубокая потребность. Когда у нас налицо трудности с каким-то аспектом своей возлюбленной или партнёра, мы могли бы исследовать вопрос о том, как мы относимся к этой части самих себя. Затруднения или слабости часто приводят нас именно к той вещи, которой нам надобно научиться.

В медитации этот дух необходим. Одного ученика во время медитации мучила частая сонливость. Он вёл очень деятельную жизнь; по своему темпераменту он был человеком, который постоянно что-то делает, создаёт, действует. Когда он начинал медитировать, он садился, выпрямившись, подобно шомполу, готовый сражаться с сонливостью, не допустить её появления. Но после многих месяцев этой битвы он понял, что сражается с самим собой. Поэтому он позволил сонливости проявляться, но тогда обнаружил, что снова и снова чувствует эту сонливость во время медитации. В конце концов он начал исследовать свою ситуацию, глядя на неё и с мудростью, и с состраданием. Это было началом целого долгого процесса. Он открыл, что ему хочется спать из-за утомления тела: он продолжал оставаться очень занятым, никогда не имел достаточного отдыха. Затем, когда он увидел это, он также понял и тот факт, что боится отдыхать. Его пугал покой; он не знал, что ему делать, если не быть деятельным. Затем он слышал голоса, – то голос отца, то свой собственный, – говорящие ему, что он ленив; он понял, что эти голоса часто присутствуют в его уме, а потому он никогда не мог разрешить себе отдых. В своей постоянной деятельности он увидел усталость и почувствовал глубокую необходимость остановиться.

Простое исследование своей сонливости во время медитации привело его к новому виденью жизни. В течение года он начал замедлять темп деятельности; изменилась вся его жизнь, изменился её распорядок. Он увидел, что бездействие не было леностью. Он открыл мир и довольство в слушанье музыки, в прогулках, в разговорах с друзьями. А в своих бесчисленных деловых предприятиях он старался проявить свои способности и достичь благополучия вне себя самого; однако благополучие, которое он искал, всё время находилось внутри него самого, сияя подобно золоту и ожидая только преображения, ожидая мудрого и восприимчивого сердца, чтобы внести своё действие в жизнь.

Часто мы можем научиться у своих кажущихся слабостей какому-нибудь новому пути. То, что мы делаем хорошо, то, в чём развили величайшее доверие к себе, может стать привычным и приносить ощущение ложной безопасности; и не в этом лучше всего раскроется наша духовная жизнь. Если наша сила заключается в том, чтобы тщательно продумывать свои действия, тогда мысли не будут для нас наилучшим духовным учителем. Если нашим путём уже стало следование своим сильным чувствам, тогда чувства не являются той сферой, где мы будем лучше всего учиться. Место, где мы способны наиболее непосредственно раскрываться для жизненной тайны, находится в том, что мы не делаем хорошо, там, где мы боремся, где бываем уязвимы. Эти места всегда требуют отдачи и освобождённости. Когда мы позволяем себе стать ранимыми, в нас может родиться нечто новое. Рискуя погрузиться в неизвестность, мы приобретаем чувство самой жизни. И самое замечательное – то, чего мы искали, часто находится прямо здесь, погребено в самой проблеме и в самой слабости.

Например, медитация может поставить нас лицом к лицу со страстным желанием, которое приводит в движение многие наши жизни. Сначала это желание может показаться ядом, от которого нам по возможности следует избавиться. Но если мы будем исследовать данный случай, мы найдём, что в это наше желание встроена жажда его противоположности, жажда целостности и связанности, к которым мы стремимся. Каким-то образом мы должны уже быть способны ощутить внутри себя эту завершённость. Поэтому наше страстное желание представляет собой отражение этой возможности. Когда мы открываем свои желания и принимаем их, тогда и желания, и сама пустота могут включиться в более великое любящее целое.

Подобным же образом мы способны найти золото и в своем осуждении и гневе, потому что в глубине их заключена высокая оценка справедливости и целостности. Когда мы работаем с гневом, его можно изменить, превратить в ценное лекарство. Пройдя через преображение, наши осуждение и гнев дают нам ясное виденье того, что будет сделано искусно, того, что нужно сделать, тех ограничений, которые следует установить. Они представляют собой семена различающей мудрости, познания порядка и гармонии.

Точно так же отрицание и смятение выражают неудачную стратегию, которой мы пользуемся для того, чтобы избежать конфликта, чтобы добиваться мира. Когда мы сознательно признаём их, они оказываются преображёнными – и могут привести нас ко всеохватывающему приятию, к разрешению проблем, которое удерживает в гармонии все конфликтующие голоса. Благодаря непосредственной работе над преобразованием их энергии мы в состоянии найти подлинный мир.

В глубине каждой из наших трудностей заключены семена мудрости, мира и целостности. Наше пробуждение возможно при любой деятельности. Сначала мы можем ощутить эту истину лишь в виде рабочей гипотезы. Но с практикой она становится живой реальностью. Наша духовная жизнь может открыть некое измерение нашего бытия, где каждый человек, которого мы встречаем, может нас учить подобно Будде, и всё, к чему мы прикасаемся, становится золотом. Чтобы сделать это, нам необходимо, чтобы сами наши трудности стали местом практики. Тогда и жизнь становится не борьбой с её успехами и неудачами, а танцем сердца. Всё зависит от нас.

Однажды молодой и честолюбивый раввин отправился в город, где жил некий известный мастер. Не найдя для себя интересующихся им учеников, он решил публично бросить вызов этому старому мастеру и попытаться завоевать последователей. Он поймал птичку и, скрыв её в руке, подошёл к старику, окружённому учениками. «Если вы так велики, – обратился он к мастеру, – скажите мне, жива или мертва эта птица». Его план был таков: если старый мастер скажет, что птица мертва, он отпустит её, и она улетит; если же мастер скажет, что она жива, он быстро задушит её, откроет руку и покажет мёртвую птичку. В любом случае старый мастер окажется в замешательстве и потеряет учеников.

И так он стоял с вызовом перед старым мастером, а все ученики смотрели на них. «Жива или мертва птичка в моей руке?» – снова спросил он. Мастер сидел спокойно, а затем ответил: «Право, мой друг, это зависит от вас».

Сидите спокойно, чувствуя ритм своего дыхания, дав себе возможность стать спокойными и восприимчивыми. Затем думайте о какой-то трудности, с которой встретились в своей духовной практике или вообще в жизни. Когда вы ощутите эту трудность, отметьте, как она воздействует на ваши тело, сердце и ум. Тщательно прочувствуете это; начните с того, чтобы задать себе несколько вопросов, прислушиваясь к ответам на них, идущим изнутри:

Как я до сих пор относился к этой трудности?

Как я пострадал из-за собственного ответа и реакции на неё?

От чего освободиться требует от меня эта проблема?

Какое страдание неизбежно, в какой мере должен я его принять?

Какому большому уроку оно могло бы научить меня?

Какое золото скрыто в данной ситуации, какая ценность заключена в ней?

При пользовании этим размышлением для рассмотрения своих трудностей понимание и раскрытие смогут прийти лишь медленно. Не торопитесь. Как и при всех медитациях, может оказаться полезным повторять это размышление много раз, всё время прислушиваясь к более глубоким ответам, идущим от тела, сердца и духа.

Для того, чтобы изменить наши взаимоотношения с трудностями, можно воспользоваться традиционным искусным (а временами – юмористическим) размышлением. Образ этой медитации можно легко развить и внести в нашу повседневную жизнь. Создайте в уме картину или вообразите, что вся земля наполнена буддами, что каждое отдельное существо, с которым вы встречаетесь, просветлено. Просветлены все люди – все, кроме одного человека, кроме вас! Вообразите, что все они находятся здесь, чтобы учить вас. Всякий человек, которого вы встречаете, действует так, как действуют просветлённые – исключительно для вашей пользы, обеспечивая вас именно теми учениями и теми трудностями, которые вам нужны для пробуждения.

Ощутите, какие уроки они предлагают вам. Будьте внутренне им благодарны. В течение дня или недели продолжайте развивать образ, просветленных учителей, окружающих вас. Отметьте, как этот образ изменяет всю вашу жизненную перспективу.

Глава 7. Назвать имена демонов

«Ежедневно после второго завтрака придет полуденный демон лености и сна; а демон гордыни приползёт только тогда, когда мы победим других демонов».

В древних культурах шаманы знали: назвать то, чего вы боитесь, – это практический способ начать приобретать над ним власть.

У нас есть слова и ритуалы для множества наших внешних событий – для рождения и смерти, для войны и мира, для женитьбы, для смелого предприятия, для болезни; но зачастую мы находимся в неведенье относительно имён тех внутренних сил, которые с такой силой движутся в нашем сердце и в жизни.

В последней главе мы говорили об общем принципе превращения трудностей в практику. Признание этих сил и их называние являют собой специфический и точный способ работы с ними и развития нашего понимания. Мы можем начать с называния и признания многих прекрасных состояний – радости, благополучия, мира, любви, энтузиазма и доброты; это будет способом относиться к ним с почтением, питать их. Точно так же называние трудностей, с которыми мы встречаемся, вносит ясность и понимание и может раскрыть и освободить заключенную в них драгоценную энергию.

Каждый духовный путь имеет язык для обозначения обычных трудностей, противостоящих нам во время практики. Суфии называют их «нафс». А христианские отцы-пустынники, занимавшиеся практикой около двух тысяч лет назад в пустынях Египта и Сирии, называли их «демонами». Один из таких мастеров, Евагрий, оставил латинский текст в качестве наставления для медитирующих в пустыне: «Оставайся бдительным по отношению к чревоугодию и желанию, – предостерегал он, – а также и по отношению к демонам раздражительности и страха. Ежедневно после обеда придёт полуденный демон лености и сна; а демон гордыни приползёт только тогда, когда ты победишь других демонов».

У буддийских практиков медитации эти силы по традиции олицетворены в образе Мары, божества Тьмы; в приютах для медитации их нередко называют «помехами для ясности». Новые ученики неизбежно встречаются с силами алчности, страха, сомнения, осуждения и заблуждения. Опытные ученики продолжают бороться с теми же самыми демонами, однако пользуются при этом более чёткими и искусными способами.

Будь то трудности или удовольствия, называние нашего переживания представляет собой первый шаг в приведении его к бодрствующему сознательному вниманию. Внимательное называние и признание нашего переживания позволяет нам исследовать свою жизнь, глубоко проникать в каждый предстоящий нам аспект жизни или в её проблему. Давайте каждой проблеме или каждому переживанию простое название, как это делал Будда, когда перед ним появлялись трудности. Будда заявлял: «Я знаю тебя, Мара». В своих наставлениях о внимательности он предписывал практикам медитации отмечать: «Вот ум, наполненный радостью» или: «вот ум, наполненный гневом», – узнавая каждое состояние, когда оно возникает и исчезает. В пространстве такого осознания естественно возрастает понимание. Затем, когда мы ясно ощутили и назвали своё переживание, мы можем отметить, что именно его вызвало и как мы могли бы реагировать на него с большей полнотой и искусством.