Книга: Смирительная рубашка - Джек Лондон

Но вот спустя пять, а то и более лет, мое впечатление перестало быть столь однозначным, - и теперь для меня в тексте гораздо больше вопросов, нежели ответов. С другой стороны, если книга вызывает читателя на спор с автором и размышления о вечных вопросах - разве это не является прямым свидетельством, что перед нами стоящий литературный экземпляр?

Идея о том, что

Смерти не существует. Жизнь — это дух, а дух не может умереть

была далеко не нова во времена Джека Лондона, но, мне кажется, именно он сумел раскрыть эту тему по-новому, так завораживающе и увлекательно, как никто до него еще не писал.

Главный герой романа, Даррел Стэндинг, - один из заключенных тюрьмы Сан-Квентин, отбывающий пожизненный срок за убийство своего коллеги по университету. Страдая от бессмысленной и унылой тюремной работы, во время которой коэффициент полезного действия сводится к нулю, он решает обратиться со своими новаторскими предложениями к тюремному руководству. Стоит ли говорить, что ничего хорошего из этого не выйдет?

В итоге, всё оборачивается первым знакомством нашего героя со смирительной рубашкой, а впоследствии этот случай еще сыграет свою роль в цепочке роковых событий, приведших нашего героя к высшей мере наказания - смертной казни через повешение…

Читая о тяготах тюремной жизни, жестоких пытках и унижениях заключенных и непомерной власти тюремных надзирателей вкупе с их скудоумостью и жестокостью, я не могла отделаться от впечатления, что слишком уж писатель сгущает краски. Но на самом деле, Джек Лондон хорошо знал то, о чем пишет, несмотря на отсутствие собственного опыта пребывания в подобных заведениях.

Оказывается, у Эда Моррелла, одного из героев романа, есть прототип из реальной жизни. Свой пожизненный срок он получил за участие в банде, которая ограбила Южно-Тихоокеанскую железную дорогу в калифорнийской долине Сан-Хоакин в 1890-х годах.

Наказание он отбывал в тюрьме Сан-Квентин, где многократно подвергался жестокому обращению и пыткам. Но физические и нравственные страдания не смогли сломить его железную волю и дух.

Освободясь досрочно после помилования (чему весьма и весьма способствовал сам Лондон), Моррелл посвятил свою жизнь борьбе за тюремные реформы: читал общественные лекции, выступал с законотворческой инициативой, написал мемуары и пьесу, переосмысливающие его собственный опыт заключения.

Так что все ужасы тюремных будней (одна мысль о смирительной рубашке до сих пор приводит меня в содрогание!), которые мне, современному человеку, привыкшему к мысли о неотъемлемости и неприкосновенности прав и свобод каждого гражданина, казались полетом авторской фантазии, на самом деле были кошмарным порождением действительности.

Умные люди часто бывают жестоки. Глупые люди жестоки сверх всякой меры.

Но, что больше всего завораживает меня в истории Даррела Стэндинга, так то его путешествия в смирительной рубашке по своим прошлым существованиям. Джек Лондон сделал эти путешествия такими яркими и наполненными деталями, что тебе то и дело кажется, будто ты видишь эти сцены воочию.

Мысль о том, что мы умираем для того, чтобы начать жить заново в другом воплощении, приводит меня в трепет. И пусть я неисправимый прагматик, все же иногда мне хочется верить, будто в этой идее есть хоть капелька правды. Такая религия мне по душе.

Смерти не существует. Жизнь — это дух, а дух не может умереть. Только тело умирает и распадается на свои составные химические части, которые вечно неустойчивы, вечно в брожении, вечно кристаллизуются лишь для того, чтобы снова расплавиться и распасться, а затем вылиться в какие-то новые, отличные от прежних формы, столь же эфемерные и столь же хрупкие. Один только дух вечен и через ряд последовательных и нескончаемых воплощений поднимается все выше к свету. Кем стану я, вновь возродившись к жизни? Как знать! Как знать…

Однако, на этот раз в хорошо мне знакомом и любимом романе я обнаружила двойное дно, а именно - факт вопиющего лицемерия главного героя.

Более бессмысленно использовать человека, чем повесив его, невозможно.

- так утверждает профессор Стэндинг. Он жестко осуждает общество, в котором применение такой меры наказания является нормой.

Нет, я не испытываю уважения к смертной казни. И не только потому, что это — мерзость, превращающая в зверей тех, кто приводит в исполнение смертный приговор, получая за это жалованье, а потому, что она превращает в зверей, унижает тех, кто допускает это, подает свои голоса за это и платит налоги для того, чтобы это совершалось. Эта кара столь бессмысленна, столь глупа, столь чудовищно антинаучна! «…Повесить за шею, пока не будет мертв» — забавную формулу придумало общество…

Где же тут лицемерие, спросите вы? А давайте вспомним, за что Даррел получил свое пожизненное. Убийство коллеги в припадке ярости, которую сам герой называет “багровой”.

Багровая ярость всегда была причиной моей гибели во всех моих воплощениях, ибо багровая ярость - это роковое, гибельное наследие, выпавшее на мою долю еще во времена покрытых слизью существ, когда наш мир только создавался

Учитывая, что автор не вдается в подробности преступления профессора Стэндинга, трудно судить о том, что произошло на самом деле. Но не кажется ли нашему главному герою, что убийство другого человека в порыве ярости и есть та самая мерзость, бессмысленная и глупая? И что это тоже не очень осмысленный “способ использовать человека”?

Лицемерие, лицемерие и еще раз лицемерие. Я не могу понять, какого черта, мы должны уважать его право на жизнь, если он сам настолько не уважает права другого человека, что пошел на его убийство? Да, я убийца, но меня убивать вы не имеете права - так что ли?

Очень удобная позиция плюс очень удобные оправдания своего преступления проклятой багровой яростью. Мистер Стэндинг, не хотите ли Вы взять на себя ответственность за собственные поступки? Вижу, что не хотите. Гораздо лучше прикрываться красивыми словами и купаться в собственном лицемерии, проклиная гнилое общество.

Второй момент, который вызвал у меня откровенное недоумение, - это следующие строки:

Порой мне кажется, что история мужчины — это всегда история его любви к женщине. И все мое прошлое, о котором я пишу сейчас, — это воспоминание о моей любви к женщине. Всегда, все десятки тысяч моих жизней, во всех моих обликах я любил ее. Я люблю ее и сейчас. Мои сны полны ею, и о чем бы я ни грезил наяву, мои мысли в конце концов всегда обращаются к ней. И всюду она — вечная, великолепная, несравненная женщина. <...> Я, как и все поколения философов до меня, знаю женщину такой, какова она есть, знаю ее слабости, ее мелочность, беззастенчивость и коварство; я знаю, что ноги ее прикованы к земле, а глаза никогда не видели звезд. Но… вечно остается то, от чего нельзя уйти: ноги ее прекрасны, глаза ее прекрасны, руки и грудь ее — это рай, чары ее властны над ослепленными мужчинами, как ничто другое, и как полюс волей или неволей притягивает стрелку компаса, так она притягивает к себе мужчину.

Начиналось так красиво, а закончилось тем, что мы женщины оказывается настолько приземленные и недалекие существа, что наши глаза никогда не способны увидеть звезд (здесь должен быть смайлик с закатывающимися глазами и смайлик, катающийся от смеха). Не знаю, виновато ли в этих строках патриархальное общество, во времена которого жил Джек Лондон, или религия, которая всегда любила принижать женщин, или скрытая мизогиния автора, но ничего, кроме нервного смеха, у меня эти строки не вызывают.

Я никогда не оспаривала разницу между мужчинами и женщинами - в очень многом мы сильно отличаемся друг от друга, но считать женщину существом более низкого сорта, нежели мужчину - иначе как мракобесием и откровенной глупостью я это назвать не могу.

Но закончить отзыв хочется всё-таки на хорошей ноте, ведь я искренне люблю этот роман, несмотря на все противоречия.

Потому что

Жизнь- вот что и реальность и тайна. Жизнь безгранично шире, чем просто различные химические соединения материи, принимающие те или иные формы. Жизнь- нечто непрекращающееся. Жизнь- это неугасающая огненная нить, связующая одну форму материи с другой. Я знаю это. Жизнь- это я сам.

Мы страдали физически – жестоко, непрерывно. Наши тюремщики – твои верные цепные псы, милейший обыватель, – были грубыми животными

Т.е. мучить и убивать своих жертв – это нормально, а насилие по отношению к себе – это бесчеловечно. Да неужели? И при чём тут обыватели, они что ли набирают садистов-надзирателей в тюрьмы? Да и тюрьма не должна быть курортом по определению, если что.

Роман оставляет гнетущий осадок, много жести и безнадёги, и не всё однозначно. Попытка раскрыть тему реинкарнации Лондону плохо удалась. Лучше бы он написал эссе об этом.

Да, во времена Лондона книги о регрессивном гипнозе, самогипнозе и трансе были, наверняка, были шоком, необычайной оригинальностью и новизной с эффектом разорвавшейся бомбы, но сейчас - нет. Да, книга глубокая, полная размышлений на вечные темы и философии, но этой мрачности мне вовсе не хотелось на летнем раунде игры. Плюс многочисленные воспоминания из "прошлых жизней", перемежающиеся со смакующимися подробностями мытарств узника тюрьмы и издевательств охранников и начальников - это, я вам скажу, такое себе удовольствие. А я ведь всего лишь хотела прочесть книжки на летнюю тему!:)))) Кстати, не особо поняла где там "лето" в тексте. Словом, честно признаюсь: перед книжками Лондона устоять не могу, но конкретно от этой плююсь ужасно.

Уинвуд убеждает охрану, что запас динамита, который будет использоваться в побеге из тюрьмы, спрятан где-то в тюрьме, и что только Стэндинг знает его местоположение. Так Даррелл впервые испытывает на себе пытки смирительной рубашкой. Он научился избегать боль и мучения в астральном путешествии, погружаясь в мечты о своих прошлых жизнях во время своего вечного возвращения на землю. Вернувшись в реальный мир, во время одного из его периодических избиений охранниками, Стэндинг разбивает нос одному из них. За ЭТО он приговорен к смертной казни через повешение, а не за убийство своего коллеги по колледжу.

В этом произведении Лондон пытался разоблачить все превратности тюремной жизни, которые должны шокировать читателя. По крайней мере, я в шоке. Здесь очень много философских размышлений о перемещении во времени, об астральный полётах и бессмертии души. Это всё очень интересно и захватывающе переведено на великий русский язык, так как на языке оригинала текст суховат и не пользуется популярностью среди англоязычного населения.

Сами описания прошлых жизней меня оттолкнули своей шаблонностью.

Я родился в бурю, после битвы, и пеленками моими была волчья шкура.

Но идея победы духа надо плотью и то, что поднимается важная социальная проблема, наверное, перевешивают.

Что примечательно, везде Даррел, будучи не Даррелом в прошлых жизнях, имел один и тот же стоический характер и жил довольно сложной жизнью, кроме разве что французского дворянина, погибшего на дуэли. И это немного закономерно приедается. Даже не немного. Как и форма романа, который печатался поначалу в журнале, а для привлечения нового читателя половина каждой последующей главы - это синопсис событий первого выпуска. В цельной книге лучше бы все повторы выкинули. Но зато причина убийства своего коллеги Стэндингом не раскрыта от слова вообще. Или раскрыта одним словом, и слово это - Женщина. Cherchez la femme! Точка.

Реинкарнация, в принципе, интересная тема. И даже подано хорошо. Я могла ожидать и переселенцев США, и северян в Корё, французские дуэли и прочее, но никак не "тьму, пришедшую со Средиземного моря, накрывшую ненавидимый прокуратором город".

Жаль только сам Джек Лондон сделал всё из коммерческой потребности рынка 20-х годов XIX века.