Текст книги "Жар-птица"

– Значит, кто-то заблудился, и все. Забрел не в ту систему и ушел назад.

– И все же некоторые случаи выглядят странно… – Хоскин повернулся ко мне. – Вы ведь пилот, Чейз?

– Да, Харви.

– Если я наблюдаю, как корабль совершает прыжок в гиперпространство, – что я вижу?

Я не вполне поняла, о чем он спрашивает.

– Ничего, – наконец ответила я. – Он просто исчезает.

– Именно. Как будто выключают свет.

– Да.

– Но эти неопознанные корабли – по крайней мере, некоторые – не просто исчезают. Кажется, что они гаснут в течение нескольких секунд, постепенно становясь невидимыми.

– Что про них думал Робин?

– Он никогда не говорил об этом. Но такие корабли явно интриговали его. И я наверняка знаю, что он думал.

– Что же?

– Что это корабли, созданные иной цивилизацией. Или прилетевшие из иной вселенной.

Я выпила довольно много и поэтому велела искину доставить нас домой. Был ясный, прохладный вечер, по безлунному небу плыли легкие облака.

– Что ж, – заметила я, – все это весьма интересно.

– Да. И полезно.

– С чего ты взял? Вряд ли кто-нибудь из них, несмотря на свой энтузиазм, купит книгу лишь из-за комментария Робина.

– Пожалуй, ты права.

– Тогда что?..

– Чейз, мы можем получить приличные деньги за артефакты Робина.

– В самом деле? Почему?

– Это настоящий источник мифов. Призраки, сталкивающиеся вселенные, корабли из иных реальностей. А потом он исчезает.

– Плохо понимаю тебя.

– Приличных денег не получить, если Робином будут интересоваться лишь несколько человек.

– Согласна.

– И конечно, никого не волнуют физики. Я хочу сказать, никто их не понимает. Но что насчет безумного ученого, который то ли провалился в иную вселенную, то ли сам из нее явился?

– Алекс, мне не нравится, куда ты клонишь.

– Это всего лишь реклама, Чейз. Нам нужно создать у публики соответствующее восприятие.

– И как ты собираешься это сделать?

Глава 4

Восприятие – это всё.

Земная пословица (третье тысячелетие)

Через два дня после конференции, посвященной Крису Робину, Алекс появился на шоу «Ньюскоп», которое вела Лея Кармоди. Я сидела дома – сбросила туфли, положила ноги на стол и наслаждалась бокалом «Найтбайндера». Впрочем, лимонного сока я выдавила многовато.

Другим гостем Леи был Арлен Адамс с внешностью ветхозаветного пророка – рослый и внушительный, чуть ли не тысячелетний старец с проницательным взглядом и длинной седой бородой. Он также заведовал кафедрой физики в Перенниал-колледже и никогда не скрывал своей неприязни к Алексу.

Лея объявила тему: «Крис Робин, физик, исчезнувший сорок один год назад» – после чего обратилась к Алексу. Тот первым делом признался, что почти не разбирается в физике и, соответственно, не считает себя вправе говорить о работах Робина. Далее он повел речь о желании Робина проникнуть на новую территорию, о его попытках объяснить «биологичность» мироздания, уверенности в существовании альтернативных миров и настойчивом стремлении ответить на вопросы вселенского масштаба, от чего все остальные давно отказались.

Я знала, что Алекс прочитал все труды по этой теме, которые смог найти, а его профессиональная этика была мне хорошо знакома. Поэтому его выступление нисколько меня не удивило. Адамс все это время сидел, безмятежно глядя в потолок, словно не понимал, что он вообще тут делает. Когда Лея попросила его прокомментировать сказанное, он лишь покачал головой.

– Когда появятся надежные доказательства, подкрепляющие хоть одно из этих утверждений, я с радостью на них взгляну, – сказал он. – Пока же все эти разговоры о бранах, местах с иными законами физики и так далее остаются лишь разговорами, пустыми рассуждениями. Не более того. Уверен, господин Бенедикт со мной согласится.

Лея выдала приятную улыбку.

– Кто-нибудь из вас сумеет рассказать, как могла бы выглядеть альтернативная вселенная?

Адамс терпеливо улыбнулся в ответ.

– Если повезет, в ней не будет чокнутых торговцев антиквариатом, – ответил он.

– Надеюсь, – улыбнулся, в свою очередь, Алекс. – Теперь отвечу на ваш вопрос, Лея: альтернативная вселенная – всего лишь место, где действуют иные законы. Например, если гравитация слишком слаба, звезды могут никогда не сформироваться. Может быть и по-другому: законы почти те же, зато история отличается – скажем, пирамиды построили греки или мы сами совсем иные. К примеру, вы можете торговать антиквариатом, а я – вести ток-шоу. А профессор Адамс отличается непредвзятым мышлением.

Адамс снова уставился в потолок. Лея рассмеялась, словно в ответ на дружескую шутку.

– По-вашему, нечто подобное действительно может существовать?

– Не исключено. Некоторые физики утверждают, что это математическая необходимость.

Адамс откашлялся.

– Как ни больно это признавать, – сказал он, – но господин Бенедикт прав.

– Значит, иные вселенные существуют?

– По всей видимости, да, – ответил Адамс.

Лея обвела взглядом своих гостей.

– Есть ли доказательства того, что профессор Робин нашел способ переместиться в одну из них и отправился туда?

– Я бы не назвал это доказательством, – сказал Алекс, – но некоторые утверждают, что именно так все и было.

– Он сам хоть раз об этом заявлял?

– Я не слышал.

Лея снова повернулась к Адамсу.

– Арлен, каково общее мнение на этот счет? Сможем ли мы когда-либо путешествовать между альтернативными вселенными – если предположить, что они существуют?

Он подпер подбородок сложенными ладонями.

– «Когда-либо» – слишком неопределенное выражение, Лея. Но в ближайшие годы мы вряд ли сядем в «универсальное такси» господина Бенедикта и побываем там.

– Рада, что мы достигли определенного согласия, – кивнула Лея. – Давайте поговорим об исчезновении Робина.

Надменная улыбка Адамса угасла, сменившись выражением сожаления.

– Он вернулся из путешествия на Скайдек, его высадили возле дома, и никто его с тех пор не видел. Вероятно, свалился в океан в пьяном виде.

– А вы считаете, что он исчез в альтернативной вселенной? – обратилась Лея к Алексу.

– Я этого не говорил.

– Жаль, – улыбнулась Лея.

– Лея, нам неизвестно, что случилось на самом деле. Сейчас мы пытаемся это выяснить.

– Удачи, – сказал Адамс.

– Алекс, вам не кажется, что при наличии хоть каких-то подозрений кто-нибудь давно занялся бы этим?

– Этим занимаются, Лея. Полиция не закрыла дело, но загадка остается. Упал ли он в море или его похитили? А может, с ним случилось нечто, недоступное нашему пониманию? Профессор Адамс прав: история выглядит настолько безумной, что большинство физиков не хотят в ней копаться. Если воспринимать ее всерьез, это никак не улучшит вашей профессиональной репутации, и поэтому они предпочитают держаться в стороне. Если впоследствии окажется, что Робин нашел способ покинуть нашу реальность, множество коллег профессора Адамса станут заявлять, что они всегда об этом подозревали.

– Значит, вы все-таки допускаете такую возможность, Алекс? Возможность перейти в иную вселенную?

– Кто способен сказать, что возможно, а что нет, Лея?

Алекс взглянул на Адамса: тот сидел с закрытыми глазами, едва заметно качая головой. И в самом деле, кто? В такие моменты я жалела, что не занялась торговлей недвижимостью.

Что на самом деле случилось в тот вечер, когда Элиот Чермак привез Криса Робина домой? Лучше всего было бы расспросить самого Чермака, но, к несчастью, в сети его аватара не нашлось. Однако у Элизабет он имелся.

Аватары, естественно, считаются крайне ненадежными источниками, ведь они говорят то, что им велено говорить. Такой-то и такой-то был полным идиотом. Я никогда не видел тех драгоценностей. Я никогда не совершал того, в чем меня обвинили. Но порой, при определенной осторожности и правильной постановке вопросов, можно узнать часть правды.

Алекс попросил меня быть рядом во время разговора – он считал, что женщины, даже аватары, обычно проявляют больше открытости в присутствии другой женщины.

Появившаяся в то утро Элизабет вовсе не походила на юную темноволосую красавицу, которую мы видели на фотографиях. Прежнее великолепие потускнело. Я видела перед собой улучшенную версию ее сестры Карен; во взгляде чувствовалась скорее усталость, чем необузданное обаяние молодости. Волосы были коротко подстрижены: эта суровая мода исчезла вместе с предшествующим поколением.

– Здравствуйте, – спокойно сказала она. – Чем могу помочь?

Мы представились.

– Нас наняла ваша сестра, – объяснил Алекс, – чтобы определить ценность некоторых предметов, которые вы ей оставили.

– Ах да. – Губы ее плотно сжались. – Она ведь намерена все продать?

– Нет. Я вовсе не это имел в виду. Но она озабочена тем, что вы и ваш муж не получили заслуженного признания. Со времени исчезновения вашего мужа прошло уже много времени, и, как часто случается, люди начинают забывать о его вкладе в науку. И о вашем тоже – без вас он вряд ли бы работал так результативно.

В ее темных глазах промелькнули веселые искорки.

– Вы красиво говорите, господин Бенедикт. Что вы желаете узнать?

– Мы хотим узнать, известно ли вам хоть что-нибудь о случившемся с ним.

Несколько мгновений она смотрела на Алекса, затем перевела взгляд на меня.

– Можно сесть?

Обычно аватар, желающий сесть, сам берет себе стул.

– Конечно, – ответил Алекс, показывая, что она может выбрать любое из свободных кресел или другой конец дивана, на котором сидел он сам. Элизабет улыбнулась и устроилась на диване.

– Понятия не имею, что с ним случилось. Этот вопрос мучил меня постоянно. Просто не знаю. И очень хотела бы знать.

– Вы не знаете никого, у кого мог быть мотив?..

– Кое-кому он не нравился. Некоторые завидовали ему. Но вряд ли кто-то мог зайти столь далеко. – Она покачала головой. – Просто не знаю. Очевидно, у кого-то имелись причины.

– Он не мог уйти сам?

– Об этом я тоже думала. Много лет назад такой вопрос шокировал бы меня, но теперь я свыклась с этой мыслью. Каждый, с кем я знакомлюсь, спрашивает об этом.

– Простите.

– Мы были счастливы, господин Бенедикт. Я его любила. – Она смотрела куда-то в пространство, мимо нас. – И он меня тоже.

Алекс знаком велел мне продолжать.

– Что случилось той ночью, Элизабет?

– Не знаю. Я была на собрании в церкви, потом вернулась домой и легла спать. Судя по всему, Элиот привез Криса незадолго до полуночи. Как садился скиммер, я не слышала. А потом… – Она покачала головой. – В дом он так и не вошел, я уверена. Я проснулась посреди ночи из-за землетрясения. Мы не пострадали, но несколько толчков все же было. Страшно, когда под тобой сотрясается земля. Я даже не знала, что они здесь были, пока два дня спустя не услышала, что Элиот погиб во время землетрясения, и сперва не смогла ничего понять – ведь он должен был быть в космосе вместе с Крисом. Я боялась, что Крис где-то застрял, что Элиоту пришлось вернуться и забрать его. – Голос Элизабет дрогнул. – Все это так запутано, госпожа Колпат.

– Зовите меня Чейз, – сказала я. – Вы не знаете, куда они летали – ваш муж и Элиот?

– Нет. Они постоянно куда-то уезжали. Я не слишком этим интересовалась. А стоило бы.

– Вы ждали его возвращения в тот вечер?

– В общем-то, нет. Он сказал, что уедет на неделю или около того. К тому времени прошло только три или четыре дня, и я его не ждала.

– Он обычно сообщал вам, когда вернется?

– Иногда он возвращался раньше и тогда, как правило, звонил со Скайдека. Но не всегда.

Алекс встал и подошел к столу.

– Значит, ваш муж часто покидал планету? – спросил он.

– Да. Постоянно.

– Вы когда-нибудь летали вместе с ним?

– Три или четыре раза. Мне не слишком нравятся полеты в космос. У меня кружилась голова даже от перелетов на Скайдек.

– Вы очистили память домашнего искина. Зачем?

– Слишком много воспоминаний. Крис был там, в системе. Я могла бы проводить бесконечные вечера, беседуя с ним, радуясь его обществу, притворяясь, будто он дома, живой. Я знала, что не выдержу этого.

– Да, это могло быть тяжело, – кивнул Алекс. Бывали случаи, когда после отказа расстаться с умершим любимым людям приходилось лечиться. – Как вы узнали, что Чермак был возле дома? От соседей?

– Никто не жил настолько близко к нам, чтобы его можно было назвать соседом, – печально улыбнулась Элизабет. – Я любила наш дом, но мне не нравилось одиночество. В Пойнте мы были одни. Так захотел Крис, и я с этим смирилась. – Она глубоко вздохнула. – Садившийся скиммер видели двое человек, прогуливавшихся по берегу океана. Согласно их описанию, он выглядел как скиммер Элиота. Но поскольку Крис так и не появился, я решила, что это простое совпадение. Свидетели, однако, клялись, что скиммер действительно приземлился. И конечно, когда выяснилось, что Элиот вернулся домой и погиб во время землетрясения…

– Видимо, для вас это был страшный удар, – сказал Алекс.

– Да. И я так и не оправилась от него.

Глава 5

Призраки существуют. Однако ужас вовсе не в том, что они посещают брошенные дома, темные леса и старинные соборы. Нет, все намного сложнее. Скорее можно сказать, что они посещают наш разум. И к несчастью, нескольких молитв или капель святой воды не хватит, чтобы избавиться от них.

Феррис Граммери. Знаменитые призраки Деллаконды (1311 г.)

Я вывела на экран изображения артефактов Робина. И снова мое внимание привлекла фотография громоздкого, старомодного межзвездного корабля, висевшая у Робина на стене.

– Джейкоб, – спросила я, – можно ли идентифицировать этот корабль?

Короткая пауза, затем ответ:

– Работаю.

Я разглядывала корабль и два странных символа на его корпусе:

Это явно было название, но с языком я никогда прежде не видела. Может, язык «немых»?

– Я нашел соответствие, Чейз, – сообщил Джейкоб. – Это корабль, пролетевший мимо станции Санусар пятьдесят четыре года назад. Его так и не опознали.

Есть! Наверное, поэтому Алекс решил, что где-то видел его.

– Его наблюдали в течение нескольких часов.

– С ним удалось связаться по радио?

– Ответ отрицательный. Пытались, но ответа не получили.

Когда я рассказала об этом Алексу, он ответил, что уже знает.

– У меня есть для тебя сюрприз, – добавил он.

– Какой?

– Давай я кое-что покажу. Нашел вчера вечером.

Неожиданно передо мной возник вестибюль, полный народу. Там что-то происходило: все были возбуждены и устремлялись туда, где виртуальный журналист брал интервью у хорошо знакомого нам Криса Робина.

«Итак, профессор, что вы думаете об этом?» – спросил репортер.

«Не знаю в точности, что это, но не очередной заблудившийся корабль», – ответил Робин.

– Станция Санусар, – сказала я («1380 год, полвека назад»). – И Робин там был?..

«Профессор, почему вы считаете, что это не очередной заблудившийся корабль?»

«Посмотрите, как он улетел, – сказал Робин. – Взглянув на запись, вы увидите, что он не просто вошел в гиперпространство. Все было по-другому».

– Знаешь, – заметила я, – возможно, именно поэтому он и заинтересовался подобными явлениями. Случайно наблюдал за одним из них.

– Возможно. – Алекс озадаченно покачал головой. – Но мне кажется, дело не только в этом.

– То есть?

– Давай я покажу тебе сообщения, которые появлялись в прессе на второй неделе нового тысяча триста восемьдесят седьмого года. Джейкоб?

Вспыхнул экран монитора. Я начала читать заголовки:

МЕЙЕР АРЕСТОВАН ПО ОБВИНЕНИЮ В КОРРУПЦИИ

УЧЕНЫЕ ПРЕДСКАЗЫВАЮТ ЖАРКОЕ ЛЕТО

САРА ГОЛД РАЗВОДИТСЯ С ГАРРИ

ПОЛИЦИЯ СЛИШКОМ ОСТРО РЕАГИРОВАЛА, ЗАЯВЛЯЕТ РАССЕРЖЕННАЯ МАТЬ

И наконец:

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ ИНОПЛАНЕТЯН НА СТАНЦИИ СКАЙДЕК?

По сообщениям Главной диспетчерской службы глубокого космоса, прошлой ночью через звездную систему мог пройти инопланетный корабль. Он появился без предупреждения на внешней границе полетной зоны Окраины, не отвечал на вызовы диспетчеров и примерно через три часа покинул область действия сканеров. Его также наблюдали с частной яхты, откуда было сделано несколько фотографий.

Власти полагают, что неизвестный звездолет не является стандартным кораблем Конфедерации, поскольку способ его выхода из системы говорит о наличии двигателя неизвестного типа. Не похож корабль и на ашиурский.

Пришелец не приближался к Окраине и, по утверждению властей, не представлял никакой угрозы. Власти также заявляют, что не верят в его инопланетное происхождение. По словам их представителя, намного вероятнее, что это экспериментальный корабль, происхождение которого станет известно в ближайшее время. Никто, однако, не смог объяснить, почему корабль не отвечал на неоднократные запросы.

Владелец и пилот частной яхты «Волнолом» Элиот Чермак, к сожалению, не сумел догнать пришельца. Сделанные им фотографии указывают на то, что неизвестный корабль попросту разогнался до скорости, превосходившей максимальную скорость яхты.

Расследование продолжается.

– Чермак? – спросила я. – Тот, который возил Робина?

– Да.

– А был ли тогда Робин на «Волноломе»? Мы это знаем?

– Не знаем. Но я почти не сомневаюсь в этом.

– Ты не веришь в совпадения?

– Нет.

– Но считаешь, что он был свидетелем двух подобных явлений?

– Я не говорил, что это совпадение.

– Как он мог знать заранее?

– Не знаю, Чейз. Найдя ответ на этот вопрос, мы сделаем еще один шаг к выяснению судьбы Робина.

В последующие несколько дней Алекс еще дважды выступил перед публикой и дал интервью «Селестиалу», журналу, который специализировался на сенсациях. Я заметила, что он лишь играет на руку критикам, но Алекс ответил, что речь идет о продвижении продукта: это важный компонент бизнеса.

План сработал. Интерес к артефактам Робина непрерывно возрастал. Увидев, что происходит, Карен Говард пришла в восторг и позвонила нам, настаивая на проведении аукциона, пока спрос не упал.

– Мы еще не готовы, – ответил ей Алекс. – Подождите немного.

– Вы уверены, господин Бенедикт? – Идея явно не пришлась ей по душе.

– Все идет по плану, Карен. Потерпите немного.

– Ладно. Наверняка вы знаете, что делаете. – Судя по ее тону, она в этом сильно сомневалась. – Когда вы планируете провести аукцион?

– Мы наблюдаем за рынком. Когда будем готовы, я вам сообщу.

Несколько минут спустя позвонила Шара Майклс. Она возникла перед моим столом, одетая в голубой лабораторный халат.

– Как идет большая распродажа? – спросила она.

– Какая именно, Шара?

– Робин.

– Очень неплохо. Не хочешь сделать ставку?

Шара была физиком, как и Робин.

– Если честно, есть такое желание.

– В самом деле? – Это было не похоже на нее. Есть два типа коллекционеров: те, кто надеется приобрести артефакт в расчете на перепродажу и прибыль, и те, кто испытывает к нему сентиментальный интерес. Шара не принадлежала ни к одной из этих категорий. – Зачем?

– Я видела Алекса. В ток-шоу…

– И?..

– В его описании Робин выглядит намного более интригующе, чем я о нем думала. Я бы не отказалась иметь у себя дома что-нибудь из его вещей. Может, они будут напоминать мне о том, как важно быть непредвзятой.

– У него это хорошо получается – продавать разные истории.

– Догадываюсь. Ты знаешь, что Робин верил в следующую жизнь?

– Многие верят.

– Но лишь немногие из физиков. – Шара посмотрела на меня так, словно я плохо соображала. – Робин проводил эксперименты, пытаясь определить, переживает ли смерть тела разум или душа – называй как хочешь. Для него была невыносима мысль о том, что он рано или поздно умрет. И еще кое-что: он считал, что в галактике существует множество высокоразвитых цивилизаций, и тратил немало времени на поиски способа связи с ними.

– Что, сидел в комнате с передатчиком?

– В общем, да, – рассмеялась она. – С какой-то гиперсистемой. Он надеялся найти способ преодолеть пограничные области. – (Имелся в виду межпространственно-временной переход, до сих пор толком не изученный.) – Так или иначе, несмотря на свое сумасбродство, парень был гением. Но я звоню не поэтому. Чейз, меня беспокоит Алекс. В последнее время его много критикуют журналисты. С ним все в порядке?

– Все отлично, Шара. Думаю, он к этому давно привык.

– Что ж, рада слышать. Если могу чем-то помочь…

– Конечно, Шара. Я скажу, что ты звонила. Если что-нибудь потребуется, мы сообщим.

– Спасибо. – Она уже хотела отключиться, но вдруг поколебалась. – И еще о Робине…

– Да?

– Среди артефактов нет ни его блокнота, ни домашнего искина, правильно? Я не видела их в списке.

– Нет. Мы не знаем, что случилось с блокнотом. Элизабет стерла данные из памяти искина, чтобы не поддаться соблазну вернуть мужа.

– Понимаю. Чейз, если вам попадется дневник, записи, что-либо в этом роде, дайте знать.

– Ладно.

– В них может содержаться очень ценная информация.

– Я спрошу его невестку. Возможно, она знает чуть больше, чем рассказала нам.

– Хорошо. Если что-нибудь найдется, позвони сперва мне, ладно?

– Конечно, Шара.

Я позвонила Карен Говард.

– Нет, – ответила она. – У Робина действительно был блокнот, который он обычно носил с собой. Но его не оказалось среди вещей.

– Точно?

– Я проверю и перезвоню вам.

Мне почему-то не слишком хотелось возвращаться к рутинной административной работе, которой я занималась весь день. Устроившись в кресле, я вдруг обнаружила, что думаю о Габриэле Бенедикте, дяде Алекса, который нанял меня для работы в возглавляемой им команде археологов. В то время я куда больше времени проводила в поле на раскопках, чем в офисе. Но нашей штаб-квартирой был тот же самый дом, и я сидела за тем же самым столом. На боку его до сих пор была царапина – там, где Гейб вместе с одним из своих коллег случайно зацепил его лопатой. Сейчас стол повернут этой стороной к стене, и царапины не видно.

На книжном шкафу стояла фотография, изображавшая нас с Гейбом. В одной руке он держал совок, в другой – кость. Я опиралась на лопату. Гейб был для меня не только боссом, но и другом. Три года я возила Гейба и его коллег в отдаленные уголки, разбросанные по всему Рукаву Ориона. Конечно, я знала, что цивилизации переживают расцвет и упадок, что города, купавшиеся в лучах солнца, по разным причинам погружаются во тьму, а затем и в землю. Это знает каждый. Но окончательно я поняла, что это такое, лишь тогда, когда Габриэль Бенедикт сделал меня транспортным директором. Должность была фиктивной: на самом деле я оставалась пилотом Археологического инициативного общества имени Энн Флери, которая основала его для сохранения исторических мест, надлежащего ухода за ними и защиты их от всевозможных «добытчиков». Под «добытчиками», разумеется, понимались такие люди, как Алекс, – и в конечном счете такие, как я.

Именно потому Гейб был так недоволен племянником. Алекс не знал своих родителей. Оба они были историками. Мать умерла при родах – в том году это стало причиной смерти всего трех женщин. Отец скончался год спустя, исследуя руины Кашнира: его атаковал рой драконовых пчел. Малыш временно оказался на попечении Габриэля и его жены Элены и так и остался с ними.

Когда я познакомилась с Гейбом, Элены с ним давно не было. Она сбежала с человеком, о котором я ничего не знаю. Подробности мне неизвестны. Не могу представить, что она нашла кого-то лучше Гейба.

Алекс вырос, как он любил говорить, на раскопках. Он унаследовал фамильную страсть к истории, но не пошел по стопам Гейба, решив, что артефактов в космосе хватит на всех. Антикварные предметы – особенно связанные с историческими личностями или событиями – пользовались немалым спросом, и Алекс считал, что будет естественно зарабатывать на этом.

Вскоре после того, как я начала работать с Гейбом, я узнала, что у него есть племянник. Когда я невинно спросила, интересуется ли Алекс археологией, Гейб помрачнел и покачал головой.

«Нет, – ответил он. – Ни в коей мере».

Больше я ни о чем не спрашивала Гейба, узнав подробности от его коллег.

«Алекс грабит могилы, – сказал один из них. – Думаю, Гейб хотел, чтобы сын вырос другим».

В конце концов дядя и племянник помирились, но так и не стали близки. Все эти годы я не встречалась с Алексом. Сами понимаете, я была о нем не слишком высокого мнения и жалела его дядю.

Когда на Окраину вернулся исследовательский корабль «Тенандром» и разведка принялась скрывать информацию о том, что видели летевшие на нем, это очень заинтересовало Гейба. Он отправился домой и провел собственное расследование, после чего сообщил мне, что все выяснил. Гейб возвращался на «Капелле», и по дороге та исчезла. Он просил меня встретить его на станции Саралья. Никогда не забуду, как я сидела в ночном баре «Карловски», слушая сообщения. Межзвездный корабль опаздывал. Два часа спустя он так и не прибыл. Потом нас заверили, что беспокоиться не о чем: задержки порой случаются. Чуть позже сообщили об отправке поисковых групп. Я бродила по вестибюлю, не находя себе места, и тут объявили, что «Капелла» официально признана пропавшей без вести.

Конечно, ее так и не нашли. Для меня настало несчастливое время. Я даже не сознавала, насколько мне нравится Гейб. Можно сказать, что я любила этого веселого и добродушного человека с неиссякаемым чувством юмора. Я часто думала о том, как глупо поступила жена Гейба, бросив его. Он излучал какое-то невинное обаяние, и мне нравилось бывать в его обществе. Именно потому я часто бывала на раскопках, ела приготовленную на костре еду, спала под открытым небом, то и дело брала в руки лопату. Оглядываясь назад, я понимаю, что это были лучшие дни моей жизни.

А потом он исчез – как будто его и не было.

Взяв себя в руки и смирившись с тем, что «Капелла» нигде не выплывет волшебным образом, я вернулась на Окраину, в загородный дом. Гейб задолжал мне за два месяца. Сначала я решила, что не стану требовать денег, но, услышав, что имущество унаследовал племянник, переменила мнение.

Так я и познакомилась с Алексом – на нем висел долг. Признаюсь честно, вначале он мне не нравился: то ли из-за того, что́ я о нем знала, то ли потому, что он занял место Гейба и мне это было не по душе. Но потом мы заговорили о «Тенандроме». Почему разведка скрывает информацию о его миссии? Как это связано с Гейбом?

А дальше, как говорится, пошло-поехало. В итоге Алекс спас мне жизнь, а такие вещи прочно скрепляют любые отношения.

Днем перезвонила Карен.

– Блокнота нет, – сказала она. – Извините.

– Вы не могли засунуть его куда-нибудь?

– Нет. Если бы я его видела, то помнила бы. Блокнота не было среди других вещей, вот и все.

Алекс стал жадно поглощать всю доступную информацию о Робине. Выяснилось, что в школе тот был прекрасным спортсменом, что он ни в чем не нуждался – единственный отпрыск богатых родителей.

Нам по-прежнему поступало множество звонков от журналистов, но Алекс понимал, что слишком часто появляться на публике не стоит, и поэтому ограничил доступ к своей персоне. Для него это было игрой, слабо связанной с заработком, – просто ему нравилось видеть, как процветают его клиенты. Но он говорил о своей «усовершенствованной технике» так, как говорят об эпосе, вносящем ценный вклад в культуру.

Время от времени я возражала, особенно после того, как мы стали выкладываться ради Карен Говард. Честно говоря, я подозревала, что речь идет о чем-то большем, нежели артефакты Робина, и что Алекса начинает волновать тайна исчезновения ученого. Он все настаивал, что поиск разгадки не имеет смысла. Я знала, что он прав, но полагала, что это, в сущности, не важно.

Несколько раз я заглядывала в загородный дом в нерабочее время, желая убедиться, что с Алексом все в порядке. Однажды вечером я нашла его в зале. Он смотрел видеоролик: Крис Робин вручает награды ученикам средней школы на острове Виргиния. Сперва мне показалось, что Алекс вообще не заметил меня, но он остановил запись на том кадре, где Робин делился печеньем с ребятишками.

– Что думаешь? – спросил он, не поднимая взгляда.

– О чем?

– Об Уриэле. Что, по-твоему, он имел в виду, заявляя, что сможет говорить о прорыве после Уриэля?