Текст книги "Жар-птица"

Робин родился на Токсиконе – единственный ребенок богатых родителей. Он получил степень магистра в университете Кавасай и, по словам его тогдашних знакомых, пользовался успехом у женщин. Затем он женился на певице Мэри Декстер и стал преподавать в колледже Каджун-Баркер.

И брак, и преподавание продолжались всего несколько месяцев. Робин начал критиковать коллег – то перед студентами, то в прессе. Как он утверждал, некоторые профессора не понимают, что на самом деле происходит в субквантовом мире, им недоступна его сложность и они не в состоянии нарисовать перед студентами ясную картину.

Видимо, и сам Робин испытывал проблемы в общении со студентами. Лишь несколько человек записались к нему на второй семестр, после чего руководство отменило все его курсы, кроме одного.

Кроме того, Робина застали в местном отеле со стриптизершей, и они с Мэри принялись выяснять отношения на публике – вплоть до того, что она попыталась выкинуть мужа из летящего такси. Машина рухнула на крышу здания Касснера, где находился медицинский факультет. Декан физического факультета, профессор Макайюс, призвал своего преподавателя к порядку. В ответ Робин, беседуя с репортером местной газеты, заявил, что он, по крайней мере, никогда не делал предложения студентке. Макайюсу пришлось выступить с опровержением и сказать, что его оклеветали. Какое-то время казалось, что дело дойдет до суда, но все закончилось иначе: Робин согласился уйти из колледжа и в дальнейшем не давать никаких комментариев.

Год спустя он объявился на Окраине, защитил докторскую в Маргале, убедил всех, что ему можно доверять, и поступил на физический факультет в Кинезии. Там он проработал шесть лет, познакомился с Элизабет, которая работала адвокатом, и начал искать доказательства существования иных вселенных. Разумеется, подобные попытки предпринимались в течение тысячелетий, и все давно согласились с тем, что это невозможно. Большинство физиков считают, что другие вселенные действительно есть, но подтвердить их существование нечем. Робин же заводил даже разговоры о строительстве моста между мирами.

Утратив интерес к преподаванию и заявив, что его студенты умственно неполноценны, он решил заняться чем-нибудь поинтереснее. В 1359 году он купил дом на острове Виргиния и удалился туда, якобы собираясь заняться научными исследованиями. Элизабет специализировалась на уголовном праве, а преступлений на острове практически не совершалось. Ей явно пришлось выбирать между карьерой и замужеством, и она выбрала замужество.

Примерно через год в одной обзорной статье было упомянуто об Элизабет: оказывается, она никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. С тех пор о личной жизни супругов почти ничего не было известно. Оба очень редко выходили из дома и за тридцать четыре года совместной жизни никому из соседей беспокойства не доставляли.

В 1376 году Робин написал «Мультиверсум», мгновенно вызвавший споры. По словам его коллеги из университета Кинезии, Уильяма Винтера, это была книга не для слабонервных.

Винтер? Именно его упоминала Илена. Через семь лет после публикации «Мультиверсума», в 1383 году, он отправился вместе с Робином в экспедицию на Индикар. В чем заключалась цель полета, я так и не выяснила. Похоже, это было связано с орбитальными флуктуациями.

Но Винтер погиб – видимо, стал жертвой хищника. Они с Робином совершили ошибку, высадившись на зеленую планету и решив осмотреть окрестности. Тело так и не нашли. Я расспросила о случившемся отца Эверетта.

– Подробностей мы, в общем-то, не узнали, – ответил он. – С Винтером я не был знаком, но заметил перемену в Робине. Похоже, для него это стало серьезным ударом. Элизабет рассказывала, что он винил во всем себя. Так или иначе, после этого он стал совершенно другим.

Глава 8

Я не пропал окончательно до тех пор, пока кто-нибудь где-нибудь может слышать мой голос.

Викки Грин. Люблю тебя до смерти (1423 г.)

Наверное, люди всегда что-то видят в ночном небе. За тысячелетия скопилось множество сообщений о всевозможных явлениях, таинственных огнях, неопознанных объектах и кораблях-призраках. Большинство из них при более пристальном рассмотрении не выдерживают критики. Одни пришельцы оказывались кораблями, сбившимися с пути: экипаж не желал, чтобы появление звездолета фиксировалось, и улетал, не представившись. Другие – космическими камнями, на мгновение отразившими солнечный свет. Третьи – неумелыми контрабандистами. Широко известен случай, когда объектом оказался светлячок, проникший на станцию и угодивший между стекол иллюминатора.

Но иногда готового объяснения не находится. Похоже, это относится и к двум явлениям, свидетелем которых был Крис Робин: одно наблюдалось на Санусаре, другое – на Окраине. Оба так и не получили объяснения.

В 1380 году корабль приблизился к санусарской орбитальной станции примерно на пятьдесят километров. Сканеры зафиксировали его изображение, но гость так и не представился. Ни в торговом, ни в военном флотах Конфедерации и ашиуров ничего похожего не имелось.

К середине одиннадцатого тысячелетия самой старой из действующих космических станций была именно та, что вращалась вокруг Санусара. На момент появления таинственного корабля она делала это уже три тысячи лет. Говорят, что обряд ее крещения совершил сам Брэндайн Ковалар. В разное время там побывали почти все знаменитости Конфедерации. Именно на этой станции останавливалась Майра Доукин во время своего исторического визита. На ней находился Джордж Делиос, когда выступал со своим прославленным обращением. В «Корби», кафе в главном вестибюле, Кайла Боннер написала несколько своих «Сумеречных сонетов». А где-то в отеле «Маджестик» – никто не знал точно, где именно, – умер Кип Берри после того, как отвоевал станцию у Разоблачителей. И конечно, в начале двенадцатого тысячелетия станция ненадолго побывала в руках «немых».

Но за все это долгое время, вероятно, самым интригующим событием стало то, которое произошло под конец вечерней вахты в День Конституции, пятьдесят четыре года назад.

Я загрузила запись и просмотрела ее.

Дежурная по станции Тереза Урбанова смотрела на пустое небо, когда Джей Бенсон, искин-диспетчер – единственный из всех известных мне искинов, имевший фамилию, – сообщил, что телескопы только что зафиксировали появление неопознанного корабля.

«Где, Джей?» – спросила она.

«Расстояние – восемь тысяч километров. Он приближается».

«Что? И мы только сейчас его заметили? Как он сумел подобраться настолько близко?»

На ее дисплее виднелась лишь яркая точка.

«Не знаю, Тереза. Я начал проверку всех систем. Неисправностей не обнаружено».

«Они выходят из прыжка. – Тереза не пыталась скрыть раздражение. – Только что выскочили, прямо перед нами».

«Я доложу об этом».

«Я работаю здесь больше тридцати лет, Джей, но не видела ничего подобного. – Склонившись над приборной панелью, она открыла канал связи. – Говорит диспетчер станции Санусар. Корабль, только что вошедший в систему, прошу представиться».

Ответа не последовало. Она поместила корабль в центр дисплея.

«Мак, это диспетчер. Задержи старт. У нас в окрестностях неизвестный корабль».

«Слушаюсь, Тереза. Задерживаю».

Большой опасности не было, но речь шла о простой вежливости. Так не поступают.

«Судя по траектории, он пройдет мимо станции. Но рядом с ней», – сказала Тереза.

«Возможно, у него отказал двигатель», – заметил Джей.

«Хотелось бы надеяться. Есть картинка получше?»

«Одну секунду».

Тереза вышла с кем-то на связь – вероятно, с начальником смены.

«Маркос…»

«Я его вижу, Тереза. Действуйте согласно правилам. Я спущусь через минуту».

«Он все приближается», – сказал Джей.

Тереза переключилась на связь с патрулем.

«Калеб?»

«Подождите, диспетчер. Мы его видим».

«Две минуты до минимального сближения, – сказал Джей. – Скорость прежняя».

«Он проходит мимо, и все».

Послышался еще один голос – размеренный баритон:

«Да, Тереза? Какие у вас данные?»

«Мы не знаем, кто он. Хотите взглянуть?»

«Какова ситуация?»

«Только что вошел в систему. Есть один вылетающий корабль, но мы его задерживаем».

«Понятно. Прибывающих нет?»

«Нет».

«Хорошо. Я их вижу. Летим за ними».

«Они все еще не отвечают, – сказал Джей. – Скорость девятнадцать тысяч».

Тереза наклонилась к микрофону:

«Прибывающий корабль, говорит диспетчер станции Санусар. Прошу представиться. Вы нарушаете процедуру».

Пришелец выглядел довольно тяжеловесно. Выхлопные трубы, кожухи сканеров, маневровые двигатели и все прочее было спрятано внутри корпуса. Навигационные огни то вспыхивали, то гасли. Корабль казался весьма старым.

«Что с его габаритами, Джей?»

«Двести двадцать метров».

Теперь Тереза различала огни на мостике и ряд освещенных иллюминаторов.

«Кто вы, черт побери? – Она подперла рукой подбородок и уставилась на дисплей, на котором виднелись обе луны Санусара. – Джей, на корпусе есть опознавательный знак. Можешь его разглядеть?»

«Попробую увеличить резкость».

«Диспетчер, – послышался новый голос, женский. – Патруль готов к старту. Прошу разрешения».

Тереза взглянула на экраны.

«Разрешаю».

«Вижу на корпусе два символа, но они мне незнакомы», – сказал Джей.

Кто-то появился в дверях, за спиной Терезы, – вероятно, Маркос, ее начальник.

«Возможно, это „немые“», – сказал он.

«Не знаю. Надеюсь, что нет».

Несмотря на свой баритон, Маркос был худым и невысоким – ниже Терезы. Он выглядел как типичный ученый.

«Вы добились от них хоть какого-нибудь ответа?» – спросил он.

«Ни слова».

«Ладно. – Он соединился с патрулем. – Кто на связи?»

«Сэнди».

«Сэнди, приглядись к нему получше».

«Хорошо, Маркос».

Маркос склонился над Терезой и заговорил в микрофон;

«Неопознанный корабль, прошу замедлить ход. Кто вы? В чем проблема?»

Ничего, кроме помех. Маркос что-то проворчал, не сводя взгляда с дисплея.

«Куда он летит, черт побери?»

«Маркос, происходит что-то странное», – послышался голос Сэнди.

«Что?» – Нахмурившись, Маркос попробовал увеличить картинку.

«Я вижу его насквозь».

«Не понял, Сэнди?»

«Я вижу его насквозь. Он становится прозрачным. И исчезает».

И в самом деле, корпус корабля стал прозрачным.

«Не может быть», – пробормотал Маркос. Прежний спокойный и властный тон сменился растерянностью.

Огни пришельца потускнели, на его фоне появились звезды, а потом он пропал, как будто и не появлялся.

«Диспетчер, вы видели?» – спросила Сэнди.

Я не раз наблюдала, как корабли входят в прыжок, – и на экране, и когда летела рядом с ними. Они просто исчезали: вот они здесь, а через мгновение их уже нет. То, что я видела сейчас, выглядело совсем иначе.

«Жуть, – тихо проговорила Тереза. – Что это было, черт возьми?»

Я связалась с Алексом. Он сидел в кресле у себя в комнате, на фоне окна. В Андикваре было еще темно. На коленях у него лежал раскрытый блокнот.

– Как дела, Чейз? – спросил он. – Выяснила, что с ним случилось?

– Нет. Понятия не имею. Но есть интересная информация.

– Какая именно?

– По словам местного священника, Робин купил несколько яхт. Я проверила в архивах: все так. Четыре яхты за восемь лет.

– Четыре яхты? Что он с ними делал?

– Видимо, использовал для какого-то эксперимента. Я кое-что узнала, хотя и немного, к тому же все мутно. Что-то насчет цикличности.

– Что это?

– Это связано с обеспечением резерва для электронного ускорителя при совершении прыжка.

Алекс наморщил лоб.

– Ты понимаешь, в чем дело?

– Не совсем. Но, кроме того…

– Как я понимаю, яхты были не новыми?

– Нет. Довольно старыми. Кстати, это не согласуется с экспериментами по цикличности. Не знаю, что все это значит.

– Ладно. – Алекс взял с тумбочки стакан и осушил его. – Когда это было?

– Между тысяча триста восемьдесят пятым и девяносто третьим годами.

– Ты узнала, как назывались яхты?

– Одна – «Звездный ястреб».

– Ясно.

– Другая – «Жар-ястреб».

– «Жар-ястреб»? Он что, был помешан на ястребах?

– Извини. «Жар-птица».

– А остальные?

– «Страйкер» и «Элизабет».

– Как долго они использовали яхты, прежде чем утрачивали их? В среднем?

– Не знаю, Алекс. Подробностей я не нашла. Почему это так интересует тебя?

– Пока точно не знаю. Но сперва пропали яхты, а потом Робин.

– Ладно. Скоро позвонит Рэмси. Если ты не против, я расскажу ему о них. О яхтах.

– Да, непременно. Звучит таинственно: именно это нам нужно. Когда будешь разговаривать с ним, притворись удивленной, ладно? – (За окном вспыхнула молния, но я не могла понять, где это, у него или у меня, пока над головой не раздался раскат грома.) – Чейз, ты гений.

– А как дела у тебя?

– Потихоньку. Спрос на артефакты то ли на максимуме, то ли еще нет. Я договорился о нескольких неформальных презентациях для Планкетта.

– Планкетта? – Я где-то слышала эту фамилию.

– Чарли Планкетт. Из Общества Робина. Теория бран.

– Ах да. Сталкивающиеся вселенные?

– Они самые.

Библиотеки, музеи и прочие общественные организации постоянно искали тех, кто мог бы выступить у них.

– Алекс, – сказала я, – мне кажется, он чересчур эксцентричен.

– Неважно. На трибуне он хорош. И потом, что бы ни говорил Планкетт, артефактам это не повредит, а остальное неважно. – Он хотел было отключиться, но, похоже, о чем-то вспомнил. – Погоди секунду, Чейз. – Он снова отхлебнул из стакана. – Еще кое-что…

– Да?

– Все эти явления наблюдаются уже много лет. Я имею в виду не только огни в небе. Неизвестно откуда взявшиеся корабли. Странные голоса. Такое происходит нечасто, два-три раза в столетие, но все же случается.

– Как долго они наблюдаются?

– С древнейших времен.

– Ясно. – Я ждала продолжения, но Алекс замолчал. Лишь после долгой паузы он вымолвил:

– Мы наткнулись на нечто очень важное, Чейз.

– Корабли из иной реальности?

– Возможно.

– Если так, нас ждет подлинная сенсация. Да, совсем забыла, хотя, наверное, это не слишком важно: до своего последнего полета Робин куда-то летал на «Волноломе», недели на две-три.

– Не знаешь куда?

– Нет. Моему источнику это неизвестно. Ты еще интересовался, сколько времени занял последний полет Робина. Так вот: три или четыре дня.

Глава 9

Вот одна из достойных сожаления черт человеческой натуры: мы ценим лишь то, чего у нас больше нет. Каждый из нас отдал бы многое, чтобы опять, пусть даже на час, стать школьником и снова увидеть тех, кто в то время был ребенком, тех, кого уже больше нет, и тех, кого мы сегодня считаем неотъемлемой частью себя.

Кирби Эдвард. Путешествуя во времени (1407 г.)

Офис компании «Релайбл инкорпорейтед» – бывшей «Чермак транспорт» – находился в центре Коландры. Ее возглавлял Мицуи Симадзаки, бывший партнер Элиота Чермака, уже вышедший на пенсию, но все еще проводивший полдня на работе. Когда я зашла в офис, он обговаривал детали полета с юношей и девушкой, которые планировали провести медовый месяц на другой планете, но не знали в точности, куда именно им хочется.

– В какое-нибудь захватывающее место, – сказала невеста, пока искин показывал изображения высоких гор и величественных городов. Оба пребывали в неподдельном восторге. Если я правильно поняла, ни один из них раньше не покидал планеты.

Симадзаки спросил, чем он может мне помочь; я ответила, что подожду, пока он не закончит с клиентами. Спешить мне было некуда, ему, кажется, тоже. В конце концов они договорились о совершении обзорной экскурсии по солнечной системе.

– Наш двенадцатидневный специальный тур, – сказал он. – Если вы не против, с вами отправятся еще две пары новобрачных.

– Конечно, – ответила невеста.

– Лишь бы нам было где уединиться, – ухмыльнулся жених.

«Похоже, у них любовь навечно», – подумала я.

Когда они ушли, Симадзаки извинился и спросил, что меня интересует.

– Меня зовут Чейз Колпат, – сказала я. – Я пишу научную работу об Элиоте Чермаке. Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

– Конечно. Мне всегда было жаль Элиота. Он так рано ушел от нас.

– Вы, случайно, не видели его в ночь землетрясения?

– Нет. В ту ночь творился настоящий ад. Если честно, после первого толчка я посадил жену и детей в скиммер, и мы улетели. Я всегда чувствовал вину за то, что не сумел никому помочь, но…

– Понимаю, господин Симадзаки. Не могли же вы быть повсюду. – (Он кивнул, улыбнулся, и глаза его на миг затуманились.) – Вы знали Криса Робина?

– Конечно знал. Один из клиентов Элиота. Хороший человек. Он тоже погиб в ту ночь. – Симадзаки покачал головой. – Удивительно, как такое может происходить в наши дни.

– Он вам нравился?

– Очень. Умный, честный, не то что некоторые шишки, с которыми нам приходится иметь дело. Он не страдал чрезмерным самомнением, как многие из них.

– Вы с ним общались?

– Пару раз.

– Они с Элиотом в ту ночь прилетели из космоса.

– Да, знаю.

– Вам не известно, где они были?

– Нет. Если я и знал, то забыл.

– Не знаете, как долго они отсутствовали?

– В общем-то, нет. – Он провел пальцами по щекам. – Думаю, несколько дней, не больше. Но не уверен.

– Понятно.

– Это было давно, Чейз. Вы не против, если я буду вас так называть?

– Конечно. – Поколебавшись, я бросилась напролом. – Вы знали его жену?

– Встречал пару раз. Не сказал бы, что хорошо знал ее.

– Господин Симадзаки, Элизабет могла по какой-то причине желать от него избавиться? Вы не слышали об этом?

По выражению его лица я поняла: если что-то и было, от него я ничего не узнаю.

– Нет, – ответил он. – Возможно, между ними случались трения, но я не в курсе. А почему вы спрашиваете?

– Просто пытаюсь понять, что могло случиться в ту ночь.

Он кивнул.

– Нам всем хотелось бы это знать.

– У Робина были враги?

– Об этом мне тоже неизвестно. Опять-таки, я не настолько хорошо знал его. Насколько я понимаю, не все любили его. Он слыл не слишком общительным человеком, хотя я никогда этого не замечал. Элиот однажды сказал, что Робин не склонен доверять людям. Возможно, у него было тяжелое детство. Кто знает?

– В каком смысле?

– Ну… например, он был намного умнее других детей и не старался это скрывать, поэтому его не любили.

– Вы не думаете, что у кого-то могло возникнуть желание его убрать?

– Ходили слухи, что он работал над звездным двигателем новой конструкции, позволяющим совершать межгалактические перелеты. Возможно, у него возникли проблемы с представителями крупного бизнеса. Но я не получал никаких сведений об этом из надежных источников.

Я смотрела на серое небо, сквозь которое безуспешно пытались пробиться солнечные лучи.

– Господин Симадзаки…

– Мицуи.

– Мицуи. Симпатичное имя.

– Спасибо, Чейз. Вот только о его обладателе такое вряд ли скажешь.

– Мицуи, как я понимаю, Робин потерял несколько яхт…

Его искин сообщил о входящем звонке – кто-то хотел что-то продать.

– Пусть перезвонят, – сказал он и задумался, наморщив лоб. – Да, верно. Сплошное старье. Кажется, их было четыре.

– Как вышло, что они потеряли все яхты?

– Ставили какие-то эксперименты – подробностей я не знаю. Элиот об этом не говорил, а я не слишком интересовался. Но я знаю, что они не рассчитывали на возвращение яхт. Там, кажется, даже не было искинов – по крайней мере, на некоторых.

– Спасибо, Мицуи, – сказала я. – Вы мне очень помогли.

– Рад за вас, Чейз. Надеюсь, что в следующий раз, собираясь в какое-нибудь экзотическое место, вы вспомните о нас.

– Обязательно.

– Вы ведь тоже пилот?

– Да, – удивленно ответила я. – Откуда вы знаете?

– Просто мне показалось, что вы говорите со знанием дела.

– Спасибо.

– Мне не хватает кабины космического корабля, – сказал он. – И женщин. Такие, как вы, – особая порода.

Ближе к ночи с океана пришла гроза вместе с сильным ветром и ливнем. Весь вечер я просматривала список людей, связанных с Робином, пытаясь найти кого-нибудь, способного пролить свет на случившееся с ним. Я сделала несколько звонков, но ничего так и не выяснила.

Я поискала информацию об Элиоте Чермаке. Межзвездный пилот, глава «Чермак транспорт». Родился в Темплтоне, на равнинах Димрока, в 1326 году. Поступил на службу во флот в 1348-м, получил лицензию пилота в 1351-м. Дослужился до командира истребителя, ушел в отставку в 1373-м. В том же году основал «Чермак транспорт», купив яхту, которую назвал «Волнолом». Именно на ней они с Робином преследовали неопознанный корабль возле Скайдека.

Его компания процветала, совершая заказные рейсы по необычным маршрутам, которые не обслуживались крупными перевозчиками. Он часто возил исследовательские группы, а иногда – богатых клиентов, которым попросту не хотелось путешествовать вместе с обычной публикой. У Чермака сложились особые отношения с главами компаний и учеными, в том числе с Робином. Именно он был пилотом в 1383 году, когда во время экспедиции на Индикар погиб Уильям Винтер. Я нашла информацию о Винтере – специалисте по древней истории, в частности по эпохе Великой Экспансии, когда на планетах начали возникать первые колонии. По имевшимся сведениям, Чермак и Робин обследовали руины форпоста на Индикаре, заброшенного тысячу лет назад.

У Чермака были рыжие волосы и добродушно-веселый вид уверенного в себе человека. Он выглядел как прирожденный лидер и, надо сказать, произвел на меня немалое впечатление. В нем сразу чувствовался капитан истребителя.

Той же ночью я позвонила Рэмси – в Андикваре была вторая половина дня. Когда я сказала, что Робин потерял четыре яхты и что их, судя по всему, покупали с намерением вывезти в космос и бросить там, он в буквальном смысле разинул рот.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Но почему, Чейз? Зачем было делать это?

– Не знаю.

– Однако у вас есть гипотеза?

– Да. Они участвовали в некоем эксперименте.

– Какого рода?

– Вероятно, связанном с его идеей об альтернативных вселенных. – Я с трудом произнесла эту фразу, но Рэмси явно обрадовался.

– Можете объяснить подробнее?

– Это всего лишь мои предположения. И я не хочу, чтобы меня цитировали.

– Что ж, прекрасно. Считайте себя надежным источником.

– Не в этой жизни, детка. Хотя у меня нет подтверждений, мне кажется, что он хотел отправить яхты в одну из альтернативных вселенных, о которых постоянно говорил. Либо ему удалось добиться успеха…

– Либо они просто взорвались, одна за другой. – Он покачал головой и что-то записал в блокноте. – Вы действительно так думаете?

Гм… а что я на самом деле думала? Честно говоря, других вариантов я просто не видела.

– Жаль, – сказала я, – что мы не можем полететь туда, куда он отправлял яхты, и посмотреть: вдруг они до сих пор там.

– Как я понимаю, это неосуществимо?

– Абсолютно.

Я снова просмотрела новости о землетрясении. По числу жертв оно стало самой страшной природной катастрофой в современной истории Окраины и второй по величине в Конфедерации.

Погибли десятки тысяч человек – в эпоху, когда считалось, что ничего подобного не может случиться. Признаки близкого восьмибалльного землетрясения почему-то не были зарегистрированы мониторами: оно пришло без предупреждения. Местные жители знали, что живут в опасной зоне, но, несмотря на регулярные подземные толчки, всех заверяли, что современные технологии позволяют предсказать сильное землетрясение задолго до его начала: всем хватит времени, чтобы уйти.

Но случилось иначе. Землетрясение стало практически полной неожиданностью. Хуже того, оно произошло возле самой поверхности и вызвало цунами, погубившее еще несколько тысяч жизней. Видеозаписи с места событий шокировали: люди бегали и кричали среди рушащихся зданий и вспыхивающих пожаров. А потом пришла волна.

После всего, когда спасатели вернулись домой, погибших похоронили, а специалисты дали свои объяснения, начали появляться истории о героизме отдельных людей. Имена многих из тех, кто рисковал жизнью или даже лишился ее, спасая других, навсегда остались неизвестными. Но не все: среди этих был Элиот Чермак. «Он вытащил моих детей прямо из огня: набросил на них одеяло и вынес их из горящего дома. Слава богу, что он там оказался».

Молодая женщина рассказывала, как Чермак вынес ее из пылающего здания. Мужчина, живший с ним по соседству, видел, как он помогал охваченным ужасом людям выбраться на возвышенность. В конце концов Чермак пропал без вести, как и Робин.

Я позвонила Алексу и рассказала обо всем, что слышала и видела.

– Где именно был Чермак, когда все случилось? – спросил он.

– В Кейтон-Ферри.

– Кейтон-Ферри?

– В эпицентре землетрясения, на берегу океана. Северо-западнее Коландры.

– Понятно.

Последовала долгая пауза.

– Хочешь, чтобы я туда съездила?

– Думаю, это хорошая мысль. У них есть какой-то памятник Чермаку. Посмотрим, что еще удастся узнать.