Текст книги "Легенды Умирающей Земли"

Оглянувшись через плечо, Кугель зашел внутрь и бросился к тому углу, где спрятал мешок.

Кто-то разворошил кучу мусора. Мешок исчез.

Из усадьбы послышались голоса. Тванго звал:

– Кугель! Куда вы пропали? Сейчас же идите сюда!

Быстро и беззвучно, как призрак, Кугель выскользнул из хижины садовника и спрятался в ближайших зарослях можжевельника. Крадучись перебегая из тени в тень, он обогнул усадьбу и вышел на дорогу. Посмотрев по сторонам и не заметив никакой угрозы, он направился на запад размашистым шагом чуть согнутых в коленях длинных ног. Поднявшись по лесной дороге на гребень холма, через некоторое время Кугель прибыл в Саскервой.

Прошло несколько дней. Прогуливаясь по широкой главной улице, Кугель ненароком приблизился к старинной таверне под наименованием «Чугунный василиск». Как только он оказался прямо напротив входа, дверь таверны распахнулась и на улицу вывалились, пошатываясь, приятели-выпивохи – грузный здоровяк с желтоватыми кудрями и выдающимся подбородком и с ним худощавый черноволосый субъект с крючковатым носом и впалыми щеками. Оба носили роскошные камзолы, опоясанные красными атласными кушаками, двухъярусные шляпы и блестящие кожаные сапоги.

Взглянув на них, Кугель сначала отвел глаза, но затем присмотрелся внимательнее – он узнал Еллега и Мальзера. Каждый из бывших грязелазов успел вылакать по меньшей мере одну или две фляги вина. Еллег горланил какую-то моряцкую балладу, а Мальзер фальшивил припев: «Тирра-ла-лирра, отдавай концы! Из другого мира слаще леденцы!» Сосредоточив внимание если не на мелодии, то хотя бы на поддержании надлежащего ритма, собутыльники чуть не столкнулись с Кугелем, но даже не заметили его и побрели по мостовой к следующему кабаку под вывеской «Северная звезда».

Кугель хотел было последовать за ними, но ему тут же пришлось отскочить в сторону – послышался грохот приближающихся колес. Шикарный экипаж, запряженный парой гарцующих скакунов, лихо вывернул из бокового переулка и помчался по проспекту. Возничий нарядился в черный бархатный костюм с серебристыми эполетами и нахлобучил широкую шляпу с залихватски закрученным плюмажем из черных перьев; рядом с ним восседала полногрудая дама в длинном оранжевом платье. Кугель с трудом распознал в вознице Бильберда, ранее служившего садовником во Флютике. «Я слишком щедро предложил финансировать новую карьеру Бильберда, – мрачно сказал себе Кугель. – Она обошлась мне дороже, чем я ожидал!»

На следующий день, рано утром, Кугель вышел из Саскервоя по восточной дороге. Взойдя на холмы, он спустился к Голечной косе.

Неподалеку лучи поднимающегося над морским горизонтом Солнца озарили причудливые башенки Флютика, словно вспыхнувшие на фоне сумрачного северного неба.

Кугель приближался к дому хитроумным путем, под прикрытием кустарника и живых изгородей, неоднократно задерживаясь, чтобы прислушаться. Но причин для беспокойства не было – в окрестностях царила тишина запустения.

Кугель осторожно обогнул усадьбу, и его взору открылся грязевой пруд. Посреди пруда в железном корыте сидел Тванго – владелец предприятия опустил плечи и сгорбился. Выглядывая из-за угла, Кугель следил за тем, как Тванго вытягивал веревку – из придонных глубин показался покрытый грязью Гарк с наполненным той же грязью небольшим ведерком; Тванго опорожнил ведро в корыто.

Получив пустое ведро, Гарк издал жалобно щебечущий звук и снова нырнул в грязь. Потянув за вторую веревку, Тванго вытащил на поверхность Гукина и опорожнил в корыто второе ведерко.

Кугель отступил к темно-синему кусту митроцвета. Обернув руку платком, чтобы не обжечься, Кугель порылся в основании куста и вынул из тайника пекторальный неборазрывный брызгосвет, после чего в последний раз повернулся лицом к пруду.

Железное корыто наполнилось. Гарк и Гукин – две маленькие фигурки, облепленные грязью, – забрались в корыто; один сидел на носу, другой на корме. Тем временем Тванго тащил корыто к берегу, перехватывая руками натянутую над прудом веревку. Понаблюдав за этим процессом несколько секунд, Кугель отвернулся и пошел обратно в Саскервой.

2. Постоялый двор «Голубые фонари»

Когда мастер Сольдинк вернулся во Флютик, чтобы заняться поисками пропавших чешуек, Кугель решил не участвовать в расследовании. Он сразу же незаметно удалился из усадьбы и направился на запад, в город Саскервой.

Преодолев существенное расстояние, Кугель остановился, чтобы перевести дух. Он пребывал в отвратительном, ожесточенном настроении. Подчиненные надули его; вместо того чтобы унести из Флютика полновесный мешок, полный чешуек, он вынужден был довольствоваться горстью «обыкновенных» экземпляров и одной «особой», редкой чешуйкой – щечным астрангалом. Самая драгоценная чешуйка Скорогроха, пекторальный неборазрывный брызгосвет, оставалась в тайнике на окраине сада во Флютике, но Кугель был твердо намерен извлечь ее оттуда – хотя бы потому, что ее страстно стремился приобрести Юкоуну, Смешливый Волшебник.

Кугель продолжил подъем по дороге, окруженной темным лесом дубов, тисов, мернархов и дьявольских деревьев. Тусклый красноватый солнечный свет просачивался сквозь листву; благодаря какому-то искажению восприятия глубокие тени приобрели темно-синий оттенок.

Кугель продолжал тревожно оглядываться – в последнюю эпоху земного существования этого требовала элементарная предусмотрительность. Он видел немало странных, а иногда и прекрасных вещей… Белые соцветия, висевшие высоко на длинных усиках над блестящей мишурой плоских листьев, почти задевавших голову; сказочные за́мки грибов, растущих на трухлявых пнях и друг на друге многочисленными ярусами, террасами и башнями; узоры, образованные зарослями оранжевого и черного папоротника. Однажды Кугелю показалось, что он заметил напоминавшую человека фигуру в сиреневой куртке-безрукавке, но она была далеко (не менее чем в ста метрах), и ее было трудно различить в чаще. У Кугеля не было с собой оружия, и ему стало легче дышать, когда он поднялся на гребень холма, – лес отступил, и дорога вывела его навстречу залитому вечерним светом открытому пространству.

В ту же минуту Кугель расслышал скрип колес бронированного фургона – Сольдинк возвращался из Флютика. Отойдя от дороги, Кугель подождал в тени скального обнажения. Фургон проехал мимо; мрачное выражение на лице сидевшего на козлах Сольдинка не оставляло сомнений в том, что его последние переговоры с Тванго закончились размолвкой.

Фургон скрылся, спустившись с холма, и Кугель возобновил путь. С холмов дул сильный порывистый ветер; дорога петляла, спускаясь по склону зигзагами. Наконец, когда Кугель обогнул утес, перед ним открылся вид на Саскервой.

Кугель ожидал увидеть не более чем небольшое селение; Саскервой превзошел его ожидания – как размерами, так и характерной для портового города атмосферой старинной респектабельности. Вдоль улиц выстроились бок о бок высокие дома с узкими фасадами и каменными стенами, закопченными дымом, покрытыми пятнами лишайника и выщербленными за многие века соленым морским туманом. В красных лучах заходящего Солнца блестели мытые окна и начищенные бронзовые детали их переплетов и наличников – так предпочитали жить в Саскервое.

Спустившись в город, Кугель направился к гавани. Судя по всему, чужестранцы редко появлялись в Саскервое: заметив приближение Кугеля, местные жители удивленно разглядывали его, а некоторые даже поспешно переходили на другую сторону улицы. Кугель пришел к тому выводу, что горожане, скорее всего, придерживались старомодных привычек и консервативных взглядов. Мужчины носили черные сюртуки с «ласточкиными хвостами», обширные шаровары и черные башмаки с блестящими пряжками, тогда как женщины в бесформенных складчатых платьях и круглых шляпах-котелках, надвинутых на уши, напоминали ходячие пышки.

Кугель вышел на площадь перед гаванью. У причала пришвартовалось несколько добротных судов с пропорциональными контурами; любое из них могло отправиться в плавание на юг – возможно, до самой Альмерии.

Кугель присел на скамью. Изучив содержимое поясной сумки, он насчитал, помимо щечного астрангала, шестнадцать «обыкновенных» чешуек и две «особые», незначительной стоимости. Этого товара могло хватить или не хватить для оплаты морского переезда – все зависело от того, какую цену предложил бы за чешуйки мастер Сольдинк.

Практически напротив, на другой стороне площади, Кугель заметил вывеску на фронтоне внушительного каменного здания:

СОЛЬДИНК И МЕРКАНТИДЕС

ИМПОРТ И ЭКСПОРТ ВЫСОКОКАЧЕСТВЕННОЙ ПРОДУКЦИИ

ЭКСПЕДИТОРЫ

Кугель рассмотрел несколько вариантов дальнейшей стратегии, один изощреннее другого. Все они упирались в тупик грубой, нелицеприятной действительности: для того чтобы остановиться в гостинице и заплатить по счету, он должен был продать чешуйки.

Еще не смеркалось, но времени оставалось мало. Кугель поднялся на ноги, пересек площадь и зашел в управление Сольдинка и Меркантидеса.

От внутреннего убранства конторы экспедиторов веяло достоинством и традициями; вместе с ароматом старого лакированного дерева здесь преобладала приторно-кисловатая атмосфера благопристойности. Пройдя по торжественно притихшему вестибюлю с высоким потолком, Кугель приблизился к прилавку из полированного коричневого мрамора. По другую сторону прилавка сидел старый клерк; нахмурившись, он перелистывал страницы какой-то ведомости и не удостоил Кугеля своим вниманием.

Кугель повелительно постучал по прилавку.

– Один момент! Будьте любезны, потерпите немного! – отозвался клерк, не отводя глаз от ведомости. Он не прервался даже тогда, когда Кугель раздраженно постучал во второй раз.

Наконец, подчинившись неизбежности, Кугель приготовился ждать столько, сколько заблагорассудится капризному служащему.

Входная дверь распахнулась; в вестибюль зашел человек примерно того же возраста, что и Кугель, в коричневой фетровой шляпе с высокой тульей и потертом, мятом костюме из синего вельвета. У него была круглая безмятежная физиономия; бледные волосы торчали из-под шляпы подобно пучкам соломы. Внушительное брюхо незнакомца заставляло слегка расходиться борта пиджака, подвергая пуговицы явному напряжению, а его обширные ягодицы передвигались на длинных, тонких и костлявых ногах.

Новоприбывший подошел к прилавку; клерк тут же проворно вскочил на ноги:

– Чем могу быть полезен, сударь?

Кугель раздраженно вмешался, подняв указательный палец:

– Одну минуту! Вы еще не обслужили меня!

Ни служащий, ни посетитель не обратили на него ни малейшего внимания. Новоприбывший сказал:

– Меня зовут Бундерваль, я хотел бы поговорить с Сольдинком.

– Разумеется! – Следуйте за мной, сударь! Рад сообщить, что мастер Сольдинк может вас принять.

Оба удалились из вестибюля; кипящему от ярости Кугелю снова пришлось ждать.

Клерк вернулся и собрался уже вернуться к изучению ведомости, когда соблаговолил заметить Кугеля:

– Вам что-нибудь здесь понадобилось?

– Думаю, что Сольдинк не прочь обменяться со мной парой слов, – высокомерно ответил Кугель и прибавил: – Вы ведете себя неправильно. Так как я первый подошел к прилавку, вам следовало заняться моими делами в первую очередь.

Клерк моргнул.

– Должен признать, что ваше умозаключение отличается по меньшей мере простотой невинности. Так какое у вас дело к мастеру Сольдинку?

– Я хотел бы договориться о скорейшем переезде по морю в Альмерию – в самых комфортабельных условиях, разумеется.

Клерк повернулся к висевшей на стене географической карте:

– Не вижу никакого упоминания о такой стране.

– Альмерия находится южнее нижнего края вашей карты.

Клерк удивленно взглянул на Кугеля:

– Значит, она очень далеко. Что ж, пойдемте, может быть, Сольдинк согласится вас принять.

– Достаточно упомянуть мое имя, Кугель, и он меня примет.

Клерк провел Кугеля в конец длинного вестибюля и просунул голову между портьерами:

– Вас желает видеть некто Кугель.

Наступила напряженная тишина. Через несколько секунд послышался голос Сольдинка:

– Что ему нужно, Диффин?

– Насколько я понимаю, он желает, чтобы его доставили в некую далекую страну – возможно, воображаемую.

– Гммф… Ладно, пусть заходит.

Диффин раздвинул портьеры, открывая Кугелю проход, после чего, шаркая, вернулся к столу за прилавком. Кугель зашел в восьмиугольное помещение с роскошным, но суровым интерьером. Сольдинк, седовласый и строгий, сидел за восьмиугольным столом, а Бундерваль устроился на софе с плюшевой обивкой каштанового оттенка. Карминовый солнечный свет, проникая сквозь высокие окна, озарял пару варварских гобеленов, сотканных в тундре Дальнего Кутца. Под потолком на чугунной цепи была подвешена тяжелая чугунная люстра.

Кугель церемонно поклонился Сольдинку, на что тот сухо ответил:

– Какое у вас ко мне дело, Кугель? Я обсуждаю с Бундервалем важные вопросы и могу уделить вам только несколько минут.

– Я не займу у вас много времени, – холодно произнес Кугель. – Насколько я понимаю, вы отправляете чешуйки Скорогроха в Альмерию по поручению Юкоуну, Смешливого Волшебника?

– Не совсем так, – возразил Сольдинк. – Чешуйки доставляются нашему агенту в Порт-Пердуссе, и уже он организует дальнейшую перевозку.

– Могу ли я поинтересоваться, почему вы не отправляете груз непосредственно в Альмерию?

– Совершать длительные рейсы на юг ради одного заказчика нецелесообразно с практической точки зрения.

Кугель недовольно нахмурился:

– Когда ожидается следующее отправление вашего судна в Порт-Пердусс?

– «Галанте» отплывает в конце недели.

– И какова стоимость проезда в Порт-Пердусс?

– Мы редко перевозим пассажиров – причем исключительно лиц, пользующихся высокой репутацией. Если я не ошибаюсь, проезд обходится в триста терциев, то есть, – тут в голосе Сольдинка появился высокомерный оттенок, – возможно, выходит за рамки ваших финансовых возможностей.

– Ни в коей мере. Я могу предложить вам ассортимент чешуек, стоимость которых значительно превосходит названную вами сумму.

На лице Сольдинка промелькнуло оживление заинтересованности:

– По меньшей мере я хотел бы взглянуть на эти чешуйки.

Кугель продемонстрировал товар.

– Обратите внимание, в частности, на редкий щечный астрангал, в прекрасном состоянии!

– Неплохой экземпляр – несмотря на то, что слегка позеленел по краям маратаксуса. – Сольдинк окинул чешуйки опытным взором. – Проявив необычную щедрость, я оценил бы эту коллекцию примерно в сто восемьдесят три терция.

Экспедитор назвал сумму, превышавшую самые смелые ожидания Кугеля. Он открыл было рот (автоматически), чтобы поторговаться, но сразу сдержался.

– Очень хорошо: чешуйки ваши.

– Отнесите их Диффину, он выдаст вам деньги, – Сольдинк махнул рукой в сторону портьер.

– Еще один вопрос – исключительно из любопытства. Сколько вы согласились бы заплатить за пекторальный неборазрывный брызгосвет?

Сольдинк пристально взглянул Кугелю в лицо:

– Этот экземпляр находится в вашем распоряжении?

– Допустим, я не принес его с собой, но такая возможность может возникнуть.

Сольдинк поднял глаза к потолку:

– Если брызгосвет в безукоризненном состоянии, я мог бы рискнуть и предложить за него двести терциев.

Кугель кивнул:

– Почему бы вам не раскошелиться на две сотни, в самом деле? Юкоуну выложит за него не меньше двух тысяч!

– В таком случае рекомендую вам вручить эту гипотетическую редкость лично волшебнику Юкоуну. Я мог бы даже посоветовать вам маршрут, позволяющий добраться до Альмерии пешком. Вернитесь на восток по Голечной косе до Ведьминого мыса, где находится замок Силь. Оттуда поверните на юг, чтобы обогнуть Долгий Эрм, кишащий эрбами и лейкоморфами. Прямо перед вами будут горы Магнатца; заходить в эти горы смерти подобно – но, если вы попытаетесь их обойти, вам придется углубиться в Пустыню Обелисков, что не менее рискованно. О землях за горами Магнатца у меня четкого представления нет.

– Мне привелось познакомиться с этими краями, – заметил Кугель. – Я предпочитаю взойти на борт «Галанте» и плыть по морю.

– В последнее время Меркантидес настаивает на том, чтобы мы перевозили только тех, кто на нас работает. Мы с подозрением относимся к любезным и воспитанным путешественникам, готовым в условленный момент превратиться в безжалостных пиратов.

– Буду рад занять должность в вашей фирме, – отозвался Кугель. – Я человек опытный, обладающий множеством различных способностей. Не сомневаюсь, что смогу оказаться вам полезным.

Сольдинк неприязненно усмехнулся:

– К сожалению, в настоящее время открыта только одна вакансия, а именно должность суперкарго на борту «Галанте», и эту должность уже готов занять квалифицированный кандидат – находящийся перед вами Бундерваль.

Кугель внимательно смерил конкурента взглядом.

– Он выглядит скромным, порядочным, непритязательным человеком, но на должность суперкарго определенно не годится.

– Почему вы так считаете?

– Извольте заметить! – с готовностью откликнулся Кугель. – У Бундерваля обвисшие ноздри, что безошибочно свидетельствует о склонности к морской болезни.

– Кугель – наблюдательный человек! – воскликнул Бундерваль. – Я рассматривал бы его как вполне подходящего кандидата, причем призываю вас не обращать внимания на его длинные пальцы с уплощенными подушечками – такие же пальцы были у Ларкина, похитителя младенцев. Но между ними имеется существенное различие: Ларкина повесили, а Кугеля еще пока нет.

– Мы поставили перед мастером Сольдинком трудную задачу, – сказал Кугель, – а он и так обременен всевозможными заботами. Проявим к нему должное уважение. Предлагаю доверить нашу судьбу Мандинго, трехглазой богине удачи. – Он вынул из поясной сумки колоду игральных карт.

– Ваше предложение имеет смысл, – согласился Бундерваль. – Но мы воспользуемся моими картами – они новее, и Сольдинку будет легче разобраться в их раскладе.

Кугель нахмурился, решительно покачал головой и спрятал колоду в сумке.

– Насколько я понимаю ситуацию, несмотря на похвальный характер ваших намерений (и я очень сожалею, что мне приходится об этом упомянуть, Бундерваль!), нам не подобает решать важнейшие коммерческие вопросы фирмы мастера Сольдинка столь легкомысленным образом. Я выдвинул свое предложение исключительно для того, чтобы проверить вашу реакцию. Человек надлежащего склада характера немедленно отверг бы подобную идею!

Последнее рассуждение произвело на Сольдинка благоприятное впечатление:

– Вы правы, Кугель!

– Существует всестороннее, исчерпывающее решение возникшей проблемы, – продолжал Кугель. – Богатый жизненный опыт и способность не лезть за словом в карман позволят мне успешно выполнять обязанности суперкарго, в то время как Бундерваль, насколько я могу судить, стал бы превосходным помощником престарелого клерка Диффина.

Сольдинк повернулся к Бундервалю:

– Что вы на это скажете?

– Квалификация Кугеля не вызывает сомнений, – признал Бундерваль. – Я мог бы противопоставить ей только честность, профессионализм, преданность своему делу и неутомимое трудолюбие. Кроме того, я – респектабельный гражданин Саскервоя, а не безвестный бродяга с лисьей физиономией, в шляпе самого нелепого фасона.

Обращаясь к Сольдинку, Кугель заявил:

– Наконец, к счастью для всех заинтересованных сторон, вы можете сравнить манеру поведения Бундерваля, для которой характерны клевета и склонность поливать грязью конкурентов, с моим умением вести себя достойно и сдержанно. Тем не менее должен обратить ваше внимание на маслянистую кожу и выдающиеся ягодицы Бундерваля, не оставляющие сомнений в его склонности к изнеженному безделью и даже, возможно, к казнокрадству. Если вы наймете его помощником клерка, рекомендую надежно хранить под замком все ценности фирмы, чтобы не подвергать Бундерваля лишнему искушению.

Бундерваль прокашлялся, чтобы возразить, но Сольдинк нетерпеливо поднял ладони:

– Довольно, довольно, господа! Придется обсудить ваши достоинства с Меркантидесом – а он, возможно, пожелает провести интервью с каждым из вас. Завтра в полдень я смогу уведомить вас о нашем решении.

Кугель откланялся:

– Благодарю вас, мастер Сольдинк. – Повернувшись к Бундервалю, он указал на портьеры: – Можете идти. Я хотел бы обменяться с владельцем фирмы парой слов, не предназначенных для чужих ушей.

Бундерваль собрался протестовать, но Кугель прибавил:

– Нам нужно обсудить продажу ценных чешуек Скорогроха.

Бундерваль неохотно удалился. Кугель повернулся к Сольдинку:

– Может быть, вы не забыли, что я упомянул о брызгосвете.

– Не забыл. Но вы так и не пояснили, имеется ли этот экземпляр в вашем распоряжении, и, если нет, как вы намерены его добыть.

– В данный момент не могу предоставить подробные разъяснения – достаточно сказать, что брызгосвет надежно спрятан. Если на меня нападут грабители, они останутся с пустыми руками. Упоминаю об этом только для того, чтобы избавить нас обоих от лишних хлопот.

Сольдинк мрачно улыбнулся:

– Ваши притязания на «богатый жизненный опыт», судя по всему, достаточно обоснованны.

Кугель получил от Диффина сто восемьдесят три терция – клерк пересчитывал монеты три раза, после чего выложил их на коричневый мраморный прилавок с таким выражением, как если бы это стоило ему немалых усилий. Кугель смахнул деньги в поясную сумку и вышел из конторы.

Припоминая совет покойного Вимиша, Кугель остановился на постоялом дворе «Голубые фонари». На ужин он подкрепился жареным скалозубом с гарниром – пюре из карбада, ямса и перекати-ягоды. Когда ему подали вино и сыр, он откинулся на спинку стула и принялся обозревать прочих постояльцев, собравшихся в трапезном зале.

В противоположном конце помещения, за столом у камина, два субъекта играли в карты. Один, высокий и худой, мертвенным оттенком кожи напоминал ходячую мумию; у него были гнилые зубы, удлиненная нижняя челюсть, гладкие черные волосы и постоянно полузакрытые веками глаза. Другой отличался атлетическим мускулистым телосложением, мясистым носом и квадратным подбородком; его рыжие волосы были собраны в узел на затылке, а рыжая борода была аккуратно подстрижена и блестела.

Они явно стремились привлечь дополнительных игроков.

– Эй, Фурск! – позвал тощий верзила. – Не желаешь сразиться в скакс? Нет?

Рыжебородый субъект обратился к другому соседу:

– А вот и старина Сабтиль – он всегда не прочь сыграть в карты! Сабтиль, сегодня тебе улыбнется богиня удачи – пользуйся случаем набить кошелек! Вот молодец, садись сюда.

– Кто еще? Как насчет вас, чужестранец с длинным носом в странной шляпе?

Кугель осторожно приблизился к столу у камина.

– Во что вы играете? Должен предупредить – я плохо разбираюсь в местных правилах.

– Мы играем в скакс – и ни в чем тут не нужно разбираться. Главное, не делать ставки на суммы, которые вы не можете себе позволить.

Кугель вежливо улыбнулся:

– Попробую сыграть пару раз – хотя бы для того, чтобы не показаться необщительной деревенщиной. Но вам все-таки придется объяснить важнейшие приемы игры.

Рыжебородый здоровяк хохотнул:

– Не беспокойтесь! Вы всему научитесь, как только возьмете карты в руки! Меня зовут Вагмунд, кстати, это – Сабтиль, а угрюмый головорез напротив – Койман, бальзамировщик Саскервоя и всеми уважаемый гражданин. Что ж, приступим! Правила скакса просты и понятны. – Вагмунд снизошел-таки до разъяснения основных принципов игры чужестранцу, подчеркивая свои слова тычками тупого указательного пальца в деревянный стол. – Так что же, все ясно, господин Кугель? Справитесь с игрой, как вы думаете? Не забывайте, все ставки делаются полновесными терциями. Кроме того, нельзя держать карты под столом или делать подозрительные движения взад и вперед.

– Неопытному игроку нужно соблюдать осторожность, – заметил Кугель. – Тем не менее я, кажется, понял, в чем заключается игра, и могу рискнуть двумя, нет, даже тремя терциями. Вот, пожалуйста, я выкладываю на стол один неподдельный, полновесный и даже не потертый терций.

– Так держать, Кугель! – одобрил Вагмунд. – Койман, будь так добр, раздай карты!

– Сначала, – поднял указательный палец Сабтиль, – вы должны сами сделать ставки.

– Верно! – согласился Вагмунд. – И ты не забудь.

– Обо мне не беспокойся. Всем известно, как хитро и проворно я играю в скакс.

– Меньше хвались, больше выигрывай! – рявкнул Койман. – Где твои терции?

– Как насчет твоей собственной ставки, общеизвестный похититель декоративных золотых заднепроходных зажимов[1]1
  Не слишком точный перевод более лаконичного выражения «анфангель донгобель». (Прим. авт.)


[Закрыть] вверенных на твое попечение трупов?

– Ну, потерял я несколько штук, что с того? Не делай из мухи слона!

Игра продолжалась. Кугель проиграл одиннадцать терциев и выпил пару кружек местного желудевого пива с резковатым привкусом горького мха и копченой кровяной колбасы. Мало-помалу Кугелю удалось ввести в игру карты из своей колоды, после чего ему улыбнулась удача, и он быстро выиграл тридцать восемь терциев, в то время как Вагмунд, Койман и Сабтиль, явно не ожидавшие такого исхода, били себя по лбу с изумленными возгласами.

В трактирный зал зашел Бундерваль. Заказав кружку пива, некоторое время он стоял и наблюдал за игрой, покачиваясь с каблуков на носки башмаков и обратно, время от времени похваливая удачные комбинации и наставительно укоряя проигравших за недостаточную бдительность:

– Что же ты, Койман? Почему ты не выложил красный дубль и не забрал все ставки перед тем, как Кугель побил твои карты зелеными варлетами?

– Потому что в прошлый раз, когда я это сделал, Кугель открыл королеву демонов, и у меня не осталось никаких шансов! – резко ответил Койман и поднялся на ноги. – Я разорился, Кугель. По меньшей мере закажите мне пива за счет вашего выигрыша.

– С удовольствием! – Кугель подозвал подростка-официанта: – Пива для Коймана – и для Бундерваля!

– Спасибо! – Койман пригласил Бундерваля занять освободившееся место. – Можешь попытать счастья с Кугелем, если хочешь. Он умеет играть лучше нас всех, вместе взятых.

– Так и быть, рискну парой терциев. Эй, парнишка! Принеси-ка нам свежую колоду карт. Эти уже истрепались до дыр – одни короче, другие длиннее, покрылись пятнами, да и рисунок у некоторых из них какой-то чудной. Убери их!

– Новые карты меня вполне устроят! – добродушно воскликнул Кугель. – Но я сохраню старые, чтобы практиковаться в одиночку. Бундерваль, сколько вы поставите?

Бундерваль выложил на стол терций и раздал новые карты с таким проворством и с таким мастерством, что ошеломленный Кугель не успел и глазом моргнуть.

Они сыграли несколько раундов, но удача покинула Кугеля. Освободив свое место для другого игрока, Кугель встал за спиной Бундерваля, чтобы изучить манеру игры конкурента.

Выиграв десять терциев, Бундерваль заявил, что на сегодня с него хватит. Повернувшись к Кугелю, он сказал:

– Позвольте мне потратить часть выигрыша с благородной целью – выпьем еще по кружке-другой свежего пива! Пойдемте – там, у стены, освободились два стула. Официант! Две кружки вашего лучшего «кишкодера»!

– Сию минуту, сударь! – парнишка отдал честь и убежал в кладовую.

Бундерваль отложил дымящуюся трубку:

– Так что же, Кугель, что вы думаете о Саскервое?

– На первый взгляд это приятный город, где у трудолюбивого человека есть возможность неплохо устроиться.

– Вот именно! Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Но прежде всего давайте выпьем за ваше дальнейшее процветание и благополучие!

– Готов выпить за процветание и благополучие в принципе, – осторожно отозвался Кугель. – До сих пор мне не удавалось насладиться ими в полной мере.

– Как так? Несмотря на ваше умение орудовать за игорным столом? Когда я пытался проследить за вашими экстравагантными трюками, у меня в глазах двоилось!

– Всего лишь глупая привычка красоваться, – скромно заметил Кугель. – Мне нужно научиться привлекать к себе поменьше внимания.

– Все это несущественно, – махнул рукой Бундерваль. – Гораздо важнее вопрос о трудоустройстве в фирме мастера Сольдинка. Мы уже успели обменяться по этому поводу несколькими достойными сожаления фразами.

– Верно, – согласился Кугель. – Позвольте мне кое-что предложить.

– Всегда готов познакомиться с новой концепцией.

– Возможно, суперкарго руководит на борту «Галанте» подчиненными ему лицами. Если бы вы…

Бундерваль прервал его, подняв руку:

– Не будем забывать о реальности. Насколько я понимаю, вы – человек, способный к решительным действиям. Положим конец нашему спору здесь и сейчас. Пусть богиня Мандинго решит, кто из нас претендует на должность суперкарго, а кто остается в стороне.

Кугель вынул свои старые карты:

– Желаете сыграть в скакс или в рамполио?

– Ни в то, ни в другое, – отказался Бундерваль. – Результат жребия не должен быть предопределен… – Он указал пальцем на большой стеклянный ящик, стоявший поодаль на прилавке. В нем копошилось несколько ракообразных существ, в вареном виде считавшихся замечательным деликатесом. Длина каждого из них – от кончиков мощных клешней до острия жала на хвосте – составляла примерно двадцать сантиметров. – В этом аквариуме трактирщик Краснарк держит сфигалов, – продолжал Бундерваль. – Сфигалы существенно отличаются один от другого темпераментом. Одни проворны, другие медлительны. Выберите одного, я выберу другого. Мы положим их на пол, чтобы они соревновались. Удача выпадет тому, чей сфигал первым добежит до противоположной стены.

Кугель подошел к прилавку и внимательно рассмотрел сфигалов.

– Пренеприятнейшие создания, слов нет! – Ему показался самым энергичным сфигал в красную, желтую и противную белесо-голубую полоску. – Что ж, хорошо! Я выбрал своего рысака.

– Выньте его захватом. Но будьте осторожны: они щиплются клешнями и норовят ужалить хвостом, извиваясь во все стороны!

Стараясь не привлекать внимания занятого трактирщика, Кугель поднял захватом из аквариума выбранного им сфигала и положил его на пол у основания прилавка; Бундерваль сделал то же самое с другим будущим деликатесом.

Слегка опьяневший Бундерваль обратился к своему полосатому чемпиону:

– Многоуважаемый сфигал! Будь так добр, беги как можно быстрее! Оба готовы? Отпустим захваты – вперед!

Соперники разжали захваты, оставили сфигалов на прилавке и потихоньку отошли от аквариума. Заметив открытую дверь трактира, фаворит Бундерваля повернул к ней и тут же скрылся в ночи. Тем временем сфигал Кугеля забрался в валявшийся на полу сапог Вагмунда, гревшего ступни у камина.

– Объявляю дисквалификацию обоих участников состязания! – строго сказал Бундерваль. – Придется испытать судьбу каким-нибудь другим способом.

Кугель и Бундерваль вернулись к своему столу и сели. Уже через несколько секунд Бундерваль изобрел новый план:

– Смотрите, кухня за этой стеной на пол-этажа ниже трактирного зала. Чтобы не сталкиваться по пути, официанты спускаются по ступеням с правой стороны и поднимаются с подносами по ступеням слева. В нерабочее время оба прохода закрывают скользящими в пазах шторками из металлических пластинок. Как вы можете видеть, каждая шторка удерживается на весу цепью. Извольте заметить также, что находящаяся с нашей стороны цепь позволяет опускать и поднимать шторку, закрывающую левый проход, по которому официанты поднимаются с кружками пива и закусками. Каждый из официантов носит круглую шапочку, плотно прикрывающую волосы, чтобы они не попадали в еду. Предлагаю бросить жребий следующим образом. Каждый из нас, по очереди, обязан опускать шторку на одно или несколько звеньев цепи. Рано или поздно тот или иной официант заденет шапочкой нижнюю планку шторки. Тот, кто опустил шторку непосредственно перед этим, проигрывает и должен уступить другому должность суперкарго.