Текст книги "Аластор-2262"

Глава 7

Глиннес проводил взглядом Джуниуса Фарфана, который пересек площадь и стал обходить прутаншир, пока не скрылся за ним. Он добился как раз того, на что и рассчитывал – то есть ничего. Тем не менее, его негодование распространялось теперь на обходительного Джуниуса Фарфана в такой же мере, как и на Глэя. Но как бы то ни было, наступило время забыть об утраченных деньгах и попытаться отыскать новые. На всякий случай заглянул в бумажник, хотя и без того знал его содержимое: три купюры по тысяче озолов каждая, четыре по сотне и еще сотня в купюрах меньшего достоинства. Ему недоставало, таким образом, девяти тысяч озолов. Пенсия, с которой он вышел в отставку, составляла сто озолов в месяц, что было более, чем достаточно для человека в его положении. Он покинул пивную «Святой Гамбринус» и, перейдя на противоположную сторону площади, вошел в контору «Банка Уэлгена» и представился главному управляющему.

– Если коротко, – сказал Глиннес, – то я столкнулся вот с чем: мне нужны девять тысяч озолов для восстановления своих прав на остров Эмбл, который мой брат по ошибке продал некоему Льготу Касагэйву.

– Да, Льюту Касагэйву. Я помню эту сделку.

– Мне хотелось бы взять кредит на сумму в девять тысяч озолов, который я в состоянии погашать ежемесячно в размере ста озолов. Это та строго фиксированная сумма, которую перечисляет мне Гвардия. Вам абсолютно нечего опасаться за свои деньги, они будут возвращены в строго установленный срок.

– Если только вы не умрете. А что прикажете делать в этом случае?

Глиннес не предусмотрел такой возможности.

– Есть еще остров Рабендари, который я могу предложить в качестве залога.

– Остров Рабендари. Вы – владелец его?

– В настоящее время сквайр Рабендари – я, – произнес Глиннес и тут же почувствовал, что у него так ничего и не выйдет. – Мой брат Шира исчез два месяца тому назад. Можно со всей достоверностью утверждать, что его уже нет в живых.

– Скорее всего, так оно и есть на самом деле. И все же, в таких делах мы не можем полагаться на такие не имеющие юридической силы термины, как «со всей достоверностью» или «скорее всего». Ширу Халдена нельзя считать умершим в течение четырех лет после его исчезновения. До истечения этого срока вы не можете являться законным владельцем острова Рабендари. Если только, разумеется, не докажете факт его смерти.

Глиннес раздраженно вздернул голову.

– Для чего поглубже нырнуть, чтобы спросить у мерлингов? Нелепица да и только!

– Я понимаю возникшие у вас трудности, но нам приходится иметь дело со многими нелепостями. Это не более, чем один из заурядных примеров.

Глиннес всплеснул руками, признавая свое поражение. Выйдя из банка, он вернулся к своей лодке, остановившись только лишь для того, чтобы еще раз перечитать объявление об учреждении хассэйдного клуба «Озера Флейриш».

Во время перехода на Рабендари Глиннес не раз и не два прикидывал свои финансовые возможности, но результат всегда получался один и тот же – девять тысяч озолов были очень крупной для него суммой. По его оценке, максимальный доход, который он мог получить с Рабендари за год, составит, примерно, две тысячи в год, то есть почти в пять раз меньше требующейся ему суммы. Затем Глиннес сосредоточил свои мысли на хассэйде. Игрок сильной команды мог бы вполне заработать за год десять или двенадцать тысяч озолов, если его команда будет играть достаточно часто и постоянно выигрывать. Лорд Генсифер, по-видимому, намеревается создать именно такую команду. Вот и прекрасно, если бы не одна маленькая загвоздочка – все остальные команды в округе изо всех сил стремятся точно к такой же цели, прибегая к хитроумным уловкам, интригуя друг против друга, раздавая громкие обещания, маня перспективами быстрого обогащения и славы – и все это только для того, чтобы привлечь одаренных игроков, избытка которых никогда не наблюдалось. Агрессивный хассэйдер может оказаться медлительным и неуклюжим, проворному может недоставать гибкости ума, тактического чутья или простой физической силы для того, чтобы отправить в воду своего противника. Каждое место предъявляет свои специфические требования. Идеальный форвард должен быть быстрым, ловким, дерзким, достаточно сильным, чтобы совладать с защитой и полузащитой противника. Полузащитник тоже должен быть быстрым и ловким, но самое главное – умелым в обращении с буфом, особым, набитым волосом спортивным снарядом, применяемым для того, чтобы отбиваться от противника или с его помощью опрокидывать их в воду, освобождая от них трассы или переходы. Полузащита составляет первую линию обороны от вторжений форвардов, защита же – последнюю. Защитники должны быть мощными и крепко стоящими на ногах, решительными в применении своих буфов. Поскольку от них редко требуется прибегать к помощи трапеций или перепрыгивать с одного ряда на другой, проворство не является существенным качеством для защитника. Однако идеальный игрок в хассэйд должен сочетать все эти качества: он должен быть сильным, умным, умелым, проворным и беспощадным. Такие игроки – огромная редкость. Как же в таком случае лорд Генсифер рассчитывает собрать команду, способную выступать в состязаниях достаточно высокого ранга? Когда Глиннес подумал об этом, он уже скользил по глади Озера Флейриш. И решил это выяснить, круто развернув свой скутер на юг, по направлению к Пяти островам.

Глиннес пришвартовал свою лодку рядом со стройной крейсерской яхтой лорда Генсифера и спрыгнул на причал. Дорожка к особняку пролегала через парк. Когда он поднялся по ступенькам, входная дверь скользнула в сторону. Стоявший на пороге лакей в бледно-лиловой ливрее смерил его равнодушным взглядом. Его отношение к статусу Глиннеса выразилось в небрежном кивке.

– Что вам угодно, сэр?

– Не откажите в любезности доложить лорду Генсиферу о том, что ему хочет сказать несколько слов Глиннес Халден.

– Не угодно ли пройти внутрь, сэр?

Глиннес вошел в высокий шестиугольный вестибюль, пол которого был выложен блестящими плитками из серого и белого стелта.[18]18
  Стелт – высоко ценящийся материал, добываемый в жерлах вулканов на потухших звездах некоторых типов и представляющий из себя смесь металлов и вулканического стекла.


[Закрыть] Высоко над головой висела роскошная люстра из доброй сотни лампочек и тысячи бриллиантовых подвесок. На каждой из стен панели из светлой древесины редких пород обрамляли высокие узкие зеркала, отбрасывавшие во все стороны сияние огней люстры.

Лакей вернулся и провел Глиннеса в библиотеку, где Лорд Таммас Генсифер в темно-бордовом свободном халате сидел в непринужденной позе перед видеомонитором, просматривая хассэйд.[19]19
  Площадка для игры в хассэйд представляет из себя металлическую решетку, состоящую из так называемых «трасс» и «переходов» и располагающуюся над бассейном с водой полутораметровой глубины. Шейла на протяжении всего матча стоит на платформе у лицевой линии площадки между двумя голевыми участками бассейна. На ней белоснежное платье с золотым кольцом впереди. Игроки команды-соперника стремятся прикоснуться к этому золотому кольцу. Достаточно хоть раз потянуть за него, как шейла предстает перед зрителями совершенно обнаженной.


[Закрыть]

– Присаживайтесь, Глиннес, присаживайтесь, – предложил лорд Генсифер. – Может быть, хотите чаю или ромового пунша?

– Ромовый пунш, пожалуйста. Лорд Генсифер показал на экран.

– Запись финальной игры прошлогоднего первенства Скопления на стадионе в Нюменесе. В черно-красной форме «Кудесники» с планеты Сигра. В зеленой – «Непобедимые» с Зеленой Звезды. Потрясающая встреча. Вот смотрю ее уже в четвертый раз и каждый раз восторгаюсь вновь и вновь.

– Я видел «Непобедимых» года два-три тому назад, – сказал Глиннес. – Мне они показались тогда быстрыми и неотразимыми, как молнии.

– Они точно таковы и в этой встрече. Даже тогда, когда не обладают численным превосходством, все равно впечатление такое, будто успевают его создать в любое время в любой точке площадки. В защиту они отряжают совсем немного сил, но это им и не нужно из-за силы атак, которые они организуют.

Лакей подал ромовый пунш в покрывшихся изморозью серебряных кубках. Какое-то время лорд Генсифер и Глиннес молча наблюдали за игрой: выпадами и перемещениями, ложными атаками и хитрыми тактическими ходами, несомненно отчаянными проявлениями силы и ловкости, комбинациями, выполненными с таким мастерством, что даже не верилось, что можно столь точно рассчитать время, необходимое для концентрации сил в определенном месте и создания решающего численного превосходства. Следуя указаниям своих капитанов, игроки производили непрерывную перегруппировку сил, агрессивность их атак с каждым новым перестроением рядов повышалась все больше и больше, но на каждую уловку одной из сторон другая всегда находила столь же опасный ответ. И все же по мере продолжения встречи начал постепенно проявляться перевес «Непобедимых». Инсайды зеленых увели с центральной развилки одного из полузащитников «Кудесников», вперед рванулись защитники, но в образовавшуюся в связи с этим брешь проскользнул правый край «зеленых», схватился за золотое кольцо у талии шейлы, и игра прекратилась до того времени, пока не будет уплачен выкуп за шейлу. Лорд Генсифер выключил монитор.

– «Непобедимые», чтобы выиграть первенство, проявили недюжинное мастерство – кому, как не вам, это известно лучше других. Доля каждого игрока составила четыре тысячи озолов… Но вы навестили меня не для того, чтобы обсуждать хассэйд. Или как раз из-за этого?

– Вы, в общем-то не ошиблись. Сегодня утром мне случилось побывать в Уэлгене и от моего внимания не ускользнуло объявление о создании нового клуба «Озера Флейриш».

Лорд Генсифер даже чуть привстал.

– Я – его спонсор. Это то, что я уже очень давно хотел сделать, но только теперь принял окончательное решение. Нашей базой будет Уэлгенский стадион, и теперь все, что еще остается мне сделать – это собрать команду. Вот вы, например. Вы еще играете?

– Я играл за свой дивизион, – сказал Глиннес. – Мы принимали участие в чемпионатах своего сектора.

– Звучит интригующе. Почему бы вам не попробовать силы в нашей команде?

– Вовсе не против, но сначала мне нужно выпутаться из одного щекотливого положения, в которое я попал. Я очень надеюсь на вашу помощь.

Лорд Генсифер осторожно прищурился.

– Буду рад, если смогу. В чем состоят ваши трудности?

– Как вам, по всей видимости, известно, мой брат Глэй продал без моего разрешения остров Эмбл. Денег за него он уже не вернет. По сути, они пропали.

Лорд Генсифер поднял брови.

– Фаншерад?

– Точно.

Лорд Генсифер сокрушенно покачал головой.

– Глупый юнец – вот кто он.

– Стоящая передо мной проблема заключается вот в чем. У меня есть принадлежащие лично мне три тысячи озолов. Мне нужны еще девять тысяч, чтобы расплатиться с Льютом Касагэйвом и аннулировать договор о продаже.

Лорд Генсифер провел языком по губам и стал барабанить пальцами по подлокотнику кресла.

– Если Глэй не имел права продавать, то Касагэйв не имел права покупать. Финансовые вопросы, как мне кажется, должны решать между собой только Глэй и Касагэйв, а вы, как были, так и остаетесь законным владельцем острова.

– К несчастью, я не могу вступить в законные права владения островом, пока не докажу факт смерти Ширы, а это я никак не в состоянии сделать. Вот поэтому мне и нужны наличные и притом прямо сейчас.

– Мда, завидное положеньице, – согласился лорд Генсифер.

– Вот что я предлагаю: предположим, я стану играть за вашу команду – вы сможете авансировать меня девятью тысячами озолов в счет моей доли в будущих выигрышах?

Лорд Генсифер откинулся к спинке кресла.

– Весьма рискованное капиталовложение.

– Вовсе нет – если вам удастся собрать хорошую команду. Хотя, по правде говоря, я что-то не усматриваю откуда вам удастся насобирать столько приличных игроков.

– Они все уже у меня здесь, – произнес лорд Генсифер, сжав ладонь в кулак и даже чуть приподнявшись в кресле. Его и без того розовое лицо раскраснелось, как у разгорячившегося мальчишки. – Я наметил состав команды, которую расцениваю как сильнейшую среди всех, которые могут быть укомплектованы игроками из здешних мест. Вот послушайте. – Он вынул из кармана листок бумаги и начал читать. – Края: «Король» Лючо, «Молния» Латкен. Инсайды: «Игла» Ялден, Гонниксен – «Золотое Кольцо». Полузащитники: «Гранит» Нило, «Буян» Уилмер Гафф. Защитники: «Отбойник» Мавельдип, «Медный Лоб» Холуб, Карбо Гилвег, Холберт Хэнигэтс. – Лорд Генсифер отложил листок и торжествующе поглядел на Глиннеса. – Что вы думаете об этой команде?

– Я слишком долго отсутствовал, – ответил Глиннес. – Мне знакома едва ли половина названных вами игроков. С Гонниксеном и Карбо Гилвегом я играл в одной команде, доводилось играть против Гаффа, ну, и еще против одного или двух. Они были хороши десять лет тому назад и сейчас, наверное, играют еще лучше. Все они уже зачислены в вашу команду?

– Ну… неофициально. Я придерживаюсь вот какой стратегии. Провожу переговоры с каждым игроком в отдельности. Показываю ему предполагаемый состав команды и спрашиваю у него, имеет ли он желание оказаться в ней. Стратегия беспроигрышная. Каждому хочется подзаработать побольше хотя бы разнообразия ради. Никому и в голову не придет отклонить мое предложение. По сути дела, я уже установил контакт с двумя-тремя из этих ребят, и все они проявили большой интерес к моему начинанию.

– И где же вы усматриваете мое место в этой команде? Вы, надеюсь, не забыли о тех девяти тысяч озолов, которые мне позарез нужны?

– Что касается вашего первого вопроса, – осторожно начал лорд Генсифер, – то вы не должны забывать о том, что я не видел, как вы играете сейчас. Насколько мне известно, вы стали медлительным и каким-то нерешительным… Куда это вы собрались?

– Спасибо за ромовый пунш, – сказал Глиннес.

– Одну минуточку. Нет никакой нужды лишний раз демонстрировать свой крутой нрав. Ведь я говорю сущую правду. Я не видел вас в деле вот уже десять лет. И все же, раз вы играли в команде – чемпионе сектора, вы, несомненно, в хорошей форме. Так какое место вы хотели бы занимать?

– Любое, кроме шейлы. В последнее время я играл инсайдом и полузащитником.

Лорд Генсифер подлил Глиннесу рому.

– Что-нибудь, несомненно, устроить можно. Но вы должны понимать мое положение. Моя цель – создать наисильнейшую команду. Если вы на своем месте наисильнейший, то будете играть за «Горгон». Если нет – что ж, нам потребуется замена. Это всего лишь здравый смысл – так что не стоит уж слишком волноваться.

– А что в таком случае вы можете сказать относительно девяти тысяч озолов?

Лорд Генсифер сделал несколько глотков пунша, затем промолвил:

– По-моему, если все пойдет хорошо, а вы будете играть за клуб, то получите свои девять тысяч озолов в качестве премиальных за очень короткое время.

– Другими словами – вы не проавансируете меня наличными?

Лорд Генсифер развел руками.

– Неужели вы вообразили, что озолы растут на деревьях? Мне самому деньги нужны не меньше, чем любому другому. По сути – эх, что там вдаваться в подробности!

– Если вам так не хватает наличности, то из каких денег вы думаете образовать уставной фонд? Лорд Генсифер беззаботно махнул рукой.

– Здесь нет проблем. В дело пойдет все, что нам удастся наскрести общими усилиями – например, ваши три тысячи окажутся весьма кстати. Ведь у всех у нас одна и та же цель.

Глиннес едва верил своим ушам.

– Мои три тысячи озолов? Вы хотите, чтобы я авансировал уставной фонд? А вы берете себе долю владельца из общего выигрыша?

Лорд Генсифер, улыбаясь, откинулся к спинке кресла.

– А почему бы и нет? Каждый отдает все свои силы и средства общему делу и каждый имеет свою долю прибыли. Только так можно чего-нибудь добиться. И не стоит возмущаться по этому поводу.

Глиннес поставил на поднос свой кубок.

– Все делается совершенно не так. Игроки вкладывают свое мастерство, клуб заботится об общей казне. Я не дам вам ни озола. Я организую свою собственную команду.

– Одну минутку. Возможно, нам удастся выработать порядок, который удовлетворит всех нас. По правде говоря, я испытываю нехватку наличности. Вам нужны двенадцать тысяч озолов за один сезон. Ваши три тысячи ничего не стоят без недостающих девяти.

– Ну, так уж ничего не стоят! Они представляют из себя десять лет службы в Гвардии.

Лорд Генсифер пропустил мимо ушей это высказывание Глиннеса.

– Предположим, вы авансируете казну клуба своими тремя тысячами озолов. Первые же три тысячи озолов, которые мы заработаем, будут отданы вам. Вы вернете себе свои деньги, и потом…

– Такой постановки вопроса не допустят остальные игроки.

Лорд Генсифер почесал подбородок.

– Что ж, деньги могут быть отданы из доли клуба в выигрыше – другими словами, из моего собственного кошелька.

– Предположим, такого кошелька не окажется. Предположим, что мы проиграем мои три тысячи озолов? Что тогда? Ничего!

– В наши намерения не входит проигрывать! Будьте оптимистом, Глиннес!

– Мой оптимизм не распространяется далее принадлежащих мне денег.

Лорд Генсифер издал тяжелый вздох.

– Как я уже сказал, наше финансовое положение в данный момент находится в подвешенном состоянии… Предположим, мы договоримся вот как: вы авансируете казну клуба тремя тысячами озолов, мы же для начала подыщем себе пятитысячные команды, которые без труда разгромим и доведем общую казну до десяти тысяч озолов. Затем вступим в борьбу с командами, чей уставной фонд не менее десяти тысяч озолов. На этой стадии выигрыш будет распределяться, и три тысячи озолов вам будут возвращены из доли клуба – для этого потребуется одна, максимум две игры. С этого времени я начну давать вам в долг половину клубной доли до тех пор, пока вы не наберете необходимые вам девять тысяч озолов, которые вы сможете после этого по частям возвращать из своей обычной доли.

Глиннес попытался было произвести подсчет в уме.

– Я что-то ничего из этого не понимаю. Вы слишком уж далеко забежали.

– Все очень просто. Стоит нам выиграть пять десятитысячных игр, как вы получите нужные вам деньги.

– Если мы выиграем. Если же мы проиграем, то я останусь ни с чем. Даже без тех трех тысяч, которыми располагаю сейчас.

Лорд Генсифер помахал листом с составом команды.

– Эта команда не проиграет ни одной игры, заверяю вас в этом!

– У вас нет этой команды! У вас нет уставного фонда. У вас даже нет еще шейлы.

– Вот на это место отбою нет от претенденток, мой мальчик! На место шейлы в команде «Горгоны Флейриша»! Я уже переговорил с доброй дюжиной прелестных созданий.

– И все они, не сомневаюсь, имеют соответствующие удостоверения.

– Не бойся, мы сами это проверим! Подумать только, насколько это смехотворно! Голая девственница выглядит ничуть не лучше любой другой раздетой девки. Кто-то почует разницу?

– Команда. Это необъяснимо, согласен, но хассэйд сам по себе игра нелогичная, зачастую противоречащая всякому здравому смыслу.

– Вот за это я с удовольствием выпью! – провозгласил с некоторой горячностью лорд Генсифер. – Кому, черт побери, нужен этот самый здравый смысл? Разве что фаншерам и треванам!

Глиннес осушил кубок до дна и встал.

– Мне нужно вернуться домой и заняться своими собственными треванами. Глэй дал им полную свободу действий на Рабендари, и они принялись воровать все, что только попадется под руку.

Лорд Генсифер понимающе кивнул.

– Попробуй только не дать что-нибудь тревану – он возьмет вдвое больше, да еще и напакостит… Ну, а если вернуться к трем тысячам озолов, каково ваше решение?

– Я хочу все взвесить самым тщательным образом. Что же касается перечня игроков – сколько на самом деле дали свое согласие на участие в вашей команде?

– Ну… несколько.

– Я переговорю со всеми и узнаю, насколько серьезны их намерения.

Лорд Генсифер нахмурился.

– Гмм. Давайте-ка еще поразмыслим над этим. Может быть, вы останетесь и пообедаете со мною? Сегодня вечером я совсем один, а обедать в одиночестве мне даже как-то неприятно.

– Это очень любезно с вашей стороны, лорд Генсифер, но я неподобающе одет для обеда в таком доме, как ваш.

Лорд Генсифер пренебрежительно махнул рукой.

– Сегодня мы отобедаем без особых церемоний – хотя я мог бы одолжить вам официальный наряд, если вы настаиваете.

– Никоим образом. С чего бы это мне быть таким щепетильным, если вы сами против всяких там формальностей.

– Сегодня мы пообедаем, не соблюдая условностей. Может быть, вам бы хотелось досмотреть до конца эту финальную игру?

– В общем-то, совсем не против.

– Прекрасно. Ралло! Свежего пуншу! Этот подрастерял свой смак.

Огромный овальный обеденный стол был накрыт для двоих. Лорд Генсифер и Глиннес сели напротив друг друга, разделенные белоснежным пространством скатерти. Серебро и хрусталь ярко сверкали в лучах, исходивших из многочисленных ламп люстры.

– Вам может показаться странным, – сказал лорд Генсифер, – что я могу вести такой, на первый взгляд, экстравагантный образ жизни и тем не менее быть без озола в кармане. Но все объясняется достаточно просто. Источником моих доходов являются капиталовложения, а вот с ними произошли некоторые неприятности. Старментеры разграбили несколько пакгаузов, и компания, в которую я вложил свой капитал, понесла огромные убытки. Со временем положение ее, разумеется, поправится, но пока что мои доходы едва ли покрывают расходы. Вам известно, кто такой Бэла Газзардо?

– Имя слышал. Старментер?

– Этот негодяй урезал мой доход почти что вдвое. Гвардия, похоже, никак не в состоянии с ним справиться.

– Рано или поздно, но его поймают. Выживают только те старментеры, которые остаются в тени. Но как только кто-либо приобретает известность, так сразу же наступает его черед.

– Бэла Газзардо – удачливый старментер вот уже в течение многих лет, – возразил лорд Генсифер. – Гвардия всегда оказывается в совсем ином месте.

– Рано или поздно, но его поймают.

Пока они так разговаривали, обед шел своим чередом, трапеза из доброй дюжины отлично приготовленных блюд, каждое из которых сопровождалось бутылками отменного вина. Глиннес даже задумался над тем, что жизнь в таком особняке, похожем на дворец, имеет немало привлекательных сторон, и в мечтах воспарил к такому будущему, где он зарабатывал бы двадцать или тридцать тысяч озолов, или даже все сто тысяч озолов, а Льют Касагэйв будет изгнан с острова Эмбл, освободив занимаемый им сейчас особняк. Вот будет тогда интересно заняться ремонтом, переоборудованием, меблировкой его! Глиннес увидел себя в роскошном наряде, принимающим у себя за столом целую толпу аристократов, таких, как, например, лорд Генсифер… И тут он рассмеялся при мысли об этом. Кого он станет приглашать на свои званые обеды? Акади? Харрада-младшего? Карбо Гилвега? Дроссетов? Хотя Дьюссана, в общем-то, выглядела бы необыкновенно прелестной в подобном окружении. Но воображение Глиннеса тут же включило в число гостей и всю остальную семейку, и возникшая перед его мысленным взором картина разлетелась вдребезги.

Уже было совсем темно, когда Глиннес в конце концов взобрался на борт своего скутера. Ночь выдалась ясная. Над головой висело бесчисленное количество звезд, увеличившихся в размерах до фонарей. Подогретый вином, величественными перспективами, которые открыл перед ним лорд Генсифер, опьяненный красотой ночного неба, отражавшегося в черной, зеркально гладкой воде, Глиннес на максимальной скорости пересек Озеро Флейриш и направил скутер в проток Зелм – этот путь был кратчайшим к родному Рабендари. В сравнении с величественным спокойствием тралльонской ночи собственные его неприятности были не более чем вызывающими некоторую досаду пустяками. Глэй и фаншерад? Всего лишь пунктик, шутовская гримаса, мимолетный каприз. Марча и ее безрассудства? Пусть себе тешится, – ей ведь в самом деле абсолютно нечем себя занять! Лорд Генсифер и его хитроумные планы? Они действительно могут осуществиться именно так, как надеется лорд Генсифер! Но ведь все это совершенно нелепо! Вместо того, чтобы увезти с собою одолженные девять тысяч озолов, он едва ноги унес при своих кровных трех тысячах! Отчаянная нужда в деньгах, вот что, несомненно, подумалось Глиннесу, толкает лорда Генсифера носиться с планами создания чудо-команды. Независимо от того, насколько он гостеприимен и насколько якобы откровенен, лорд Генсифер все равно такой человек, с которым нужно держать ухо востро.

А тем временем скутер продолжал нестись по рукаву Зелм мимо густых зарослей войлочных деревьев по берегам его, под шатром из переплетенных над головой ветвей лантингов с их характерной мягкой и белой корой. Еще минута-другая, и вот он уже на просторах рукава Эмбл, где слабый бриз покрыл мелкой рябью водную гладь, превратив ее в сверкающий отражениями звезд чуть полощущийся на ветру роскошный переливчатый ковер. Справа показался остров Эмбл, увенчанный мохнатыми веерами фанзанилов – на фоне усыпанного сплошь звездами неба веера эти казались черными чернильными кляксами. И вот, наконец, остров Рабендари, милый сердцу Рабендари, до боли родной причал. В окнах дома свет не горел. Неужели дома никого нет? Куда подевалась Марча? Скорее всего, отправилась «навестить друзей».

Скутер привалился бортом к причалу, Глиннёс выбрался на старые, стонущие под его весом доски, быстро закрепил швартов и побрел к дому.

Где-то невдалеке послышался скрип обуви, крадущиеся шаги. Мелькнули какие-то тени, чьи-то темные силуэты перекрыли звезды, затем снова исчезли во тьме. Удары чем-то тяжелым обрушились на голову, затылок и плечи с такой силой, что огненные сполохи мелькнули в глазах, заскрежетали зубы, захрустели шейные позвонки, ноздри наполнились острым запахом нашатырного спирта. Глиннёс упал на землю. Посыпался град тяжелых ударов по ребрам, по голове. Они, подобно ударам грома, жутким эхом отдавались в голове и как будто заполнили собой весь окружающий мир. Он попытался было откатиться чуть в сторону, свернуться комком, но мускулы отказались повиноваться.

Удары ногами прекратились, ощущение теперь было такое, будто он плавает на поверхности чего-то настолько вязкого, что не дает возможности пошевелить ни единым членом. Как бы откуда-то со стороны он отметил, что чьи-то руки лихорадочно его обыскивают. В мозгу зазвенел хриплый шепот: «Нож достань, нож!» Еще несколько грубых прикосновений, затем повторный шквал страшных ударов ногами. Как показалось Глиннесу, где-то очень далеко раздался звонкий, беззаботный смех. Сознание его распалось, подобно капелькам разлившейся ртути, на разрозненные фрагменты. Затем его охватило полнейшее ко всему равнодушие.

Шло время. Ковер из звезд неторопливо кружился высоко в небе. Медленно, очень медленно, с самых разных сторон отдельные фрагменты сознания начали снова собираться вместе.

Что-то сильное и холодное схватило Глиннеса за лодыжку, стало тащить вниз по дорожке, все ближе и ближе к воде. Глиннес застонал и растопырил пальцы, чтобы поглубже вцепиться ими в дерн, но это не помогло. Тогда он изо всех сил лягнулся, ноги его уткнулись во что-то мягкое, студнеобразное. Лодыжка освободилась. С огромным трудом приподнявшись на локти и колени, Глиннес медленно пополз вверх по дорожке. Мерлинг последовал за ним и возобновил свою хватку. Глиннес снова отшвырнул его ногами, и мерлинг заквакал с досады.

Корчась от боли, Глиннес перевернулся на спину. Извечные противники под усыпанным яркими звездами небосводом Тралльона, человек и мерлинг с ненавистью смотрели друг на друга. Затем Глиннес начал отползать назад, работая попеременно локтями и бедрами. Сначала на четверть метра, затем на полметра, затем еще ближе к дому. Видя, что добыча ускользает, мерлинг метнулся вперед. Спина Глиннеса ударилась о нижние ступеньки лестницы, что вела на веранду. Под ними на земле был сложен штакетник, нарезанный из ветвей старого шиповника. Глиннес перевернулся и начал на ощупь тыкаться руками под ступенькой. Пальцы его прикоснулись к одной из утыканной шипами штакетин. Мерлинг схватил его за ногу и снова поволок к воде. Глиннес бился о землю, как выброшенная на берег рыба, и, в конце концов, все-таки вырвавшись, снова пополз к веранде. Мерлинг издал омерзительный квакающий вопль и снова прыгнул вперед. Глиннес схватил одну из штакетин и ткнул ею прямо в пах обезумевшей от жадности твари. Она сразу же скорчилась в три погибели и отпрянула назад. Глиннес бочком, отталкиваясь ногами и одной рукой, кое-как поднялся по ступенькам. В другой руке он продолжал сжимать штакетину, готовый в любой момент снова пустить ее в ход, но мерлинг больше уже не осмеливался приближаться к нему. Глиннес заполз в дом и усилием воли заставил себя подняться на ноги, после чего проковылял к выключателю и зажег свет. Его шатало из стороны в сторону, пульс ударами молота отдавался в голове, только какие-то размытые силуэты плыли перед глазами. Каждый вдох отдавался адской болью – по всей вероятности, у него были сломаны несколько ребер. Ничуть не меньшая боль пронизывала бедра, особенно в тех местах, которые напавшие на него обрабатывали с особой яростью, пытаясь искромсать в кашу промежность и не сделав этого только из-за плохого освещения. Вдруг лицо его исказилось от еще одной, только сейчас возникшей боли – он не нащупал в кармане бумажника. Затем заглянул в голенище сапога – исчез его замечательный нож из протеума.

Глиннес едва не задохнулся от ярости. Кто все это сделал? Скорее всего, Дроссеты. А тот звонкий веселый смех, который ему врезался в память, еще сильнее укрепил его уверенность в этом.