Текст книги "Звездный король"

Через десять минут два корабля поднялись в ночь. Первый приземистый, бронированный аппарат, с орудиями на носу и корма. Второй был потрёпанный разведчик марки 9В.

Глава 4

Герсен изумлённо смотрел в небо. Вторым аппаратом был его собственный корабль! Вскоре небо снова стало пустынным. Кирт вернулся в таверну и сел перед камином. Потом он вынул конверт, переданный ему Луго Тихальтом, открыл его и извлёк три фотографии, которые внимательно изучал почти добрый час.

Огонь в камине погас. Смейд отправился в постель, оставив за стойкой дремлющего сына. Снаружи снова забарабанил ночной ливень, стонал океан.

Герсен сидел, глубоко задумавшись. Затем он вынул из кармана лист бумаги, на котором были перечислены пять имён:

Аттель Малагате

Говард Алан Трисонг

Виоле Фалюши

Кокор Хекус

Ленс Лорке.

Из кармана он вытащил карандаш, но задумался. Если он постоянно будет пополнять свой список именами, этому не будет конца. Конечно, особой нужды в том, чтобы писать, не было. Как и не было особой необходимости в списке. Герсен знал эти пять имён так же хорошо, как и собственное. Он пошёл на компромисс и справа пониже написал шестое имя Хильдемар Даске.

Огонь угасал. Алел только сушёный мох на дне камина. Рёв прибоя также уменьшился, волны стали реже накатываться на берег. По каменной лестнице Герсен поднялся в свою комнату.

За свою жизнь Герсен привык к постоянной смене чужих кроватей; тем не менее он долго не мог уснуть и лежал, вглядываясь в темноту. Одно за другим видения проходили перед его взором, начиная с самых ранних лет его детства.

Сначала возник пейзаж, который, насколько он помнил, был ярким и красивым. Коричневые горы, деревья, как бы нарисованные пастельными красками, вдоль берегов широкой коричневой реки. Но за этой картиной, как и всегда, следовала другая, ещё более живая: тот же пейзаж и беспорядочно валяющиеся изрубленные окровавленные тела. Мужчины, женщины и дети, едва волоча ноги, поднимаются под дулами трех десятков людей в необычно мрачных одеждах.

Кирт Герсен в ужасе наблюдает за всем этим вместе со стариком, который был его дедом, с другого берега реки, спрятавшись от захватчиков за остов старой баржи. Когда корабли взмыли в небо, им удалось встать и вернуться через реку к мёртвой тишине деревни, которую нарушал только негромкий треск догоравших головешек.

– У твоего отца было множество великолепных планов, относительно твоего будущего, – сказал дед, гладя мальчика по голова – Он хотел, чтобы ты учился. Это принесёт тебе жизнь в мире и удовольствие. Ты помнишь эти его слова?

– Да, дедушка.

– Так вот, твоя учёба ещё впереди: ты научишься терпению и находчивости, проверишь возможность своих рук и своего ума. Твоя работа будет очень полезной – уничтожать злых людей! Какой ещё труд может быть полезнее? Это Глушь, и очень скоро ты поймёшь, что работы для тебя здесь очень много, и поэтому, вероятно, ты так и не познаешь мирной жизни. Однако я гарантирую тебе вполне достаточное удовлетворение, потому что научу тебя жаждать крови этих людей сильнее, чем плоти женщин.

И старик сдержал слово!

Вскоре они отправились на Землю – главное хранилище всевозможных знаний.

Юный Кирт многому научился у сменявших друг друга преподавателей, перечислять которых подробно было бы весьма утомительным занятием.

Первое убийство он совершил в четырнадцать лет, покончив с грабителем, которому «повезло» наброситься на них на одной из тёмных улиц Роттердама. И пока его дед стоял рядом, на манер старого волка, обучающего щенка охоте, юный Кирт, сопя и пыхтя, сначала сломал ногу, а затем и шею незадачливому бандиту.

С земли они отправились на Альфенор, столичную планету скопления Ригеля, и здесь Кирт Герсен пополнил свои технические знания.

Когда ему исполнилось девятнадцать лет, дед умер, завещав ему внушительную сумму денег и письмо:

«Мой дорогой Кирт!

Я редко говорил о своей привязанности и расположении к тебе. Сейчас я пользуюсь случаем, чтобы наверстать упущенное. Ты стал для меня значить даже больше, чем мой родной сын. Я не скажу, что жалею, что направил тебя по избранному мною пути, хотя на нем тебе будет отказано во многих обычных удовольствиях и удобствах.

Был ли я чрезмерно самонадеян, решив придать твоей жизни такую форму? Думаю, что нет. В течение нескольких лет ты мог поступать в соответствии с собственными побуждениями, но оказалось, что у тебя нет ярко выраженного желания направить свою жизнь по другому руслу. В любом случае я не смог бы придумать более полезной службы для мужчины, чем та, которую я уготовил тебе. Закон человека действует только в пределах Ойкумены. Добро и Зло, правда, являются понятиями распространяющимися на всю Вселенную. К несчастью, за пределами Ойкумены в так называемой Глуши у Добра гораздо меньше возможностей торжествовать над Злом.

По существу, само это торжество состоит из двух процессов: во-первых, должно быть искоренено Зло, а, во-вторых, Добро должно заполнить образовавшийся пробел. Невозможно, чтобы один и тот же человек был одинаково эффективен при осуществлении обеих этих функций. Добро и Зло, несмотря на широко распространённое заблуждение, не являются полярно противоположными, не являются и зеркальными отображениями, так же как одно из них, не является просто отсутствием другого.

Чтобы свести к минимуму неразбериху, твоей работой будет только уничтожение носителей Зла.

Кто же является носителем Зла? Злым является тот, который принуждает других к повиновению ради своих корыстных интересов. Тот, кто уничтожает прекрасное, причиняет боль, убивает жизнь. Нужно помнить, что убийство людей – носителей зла – вовсе не эквивалентно искоренению Зла как такового. Не забывай никогда, что зло является взаимозависимостью между окружением и личностью. Ядовитое семя произрастает только в унавоженной почве. В данном случае такой питательной средой является Глушь, и, поскольку не в человеческих силах изменить что-либо там, физически (она всегда будет существовать), ты должен посвятить свою жизнь уничтожению её ядовитых спор, которыми и являются злые люди. Это такая задача, конца которой ты не увидишь!

Моим первым побуждением, не скрою, было всего лишь примитивное стремление к мести. Пять капитанов-пиратов уничтожили или обратили в рабство многих из тех, кто был мне так дорог. Месть – вовсе не такой уж неблагородный поступок. Имён этих пятерых я не знаю. Мои самые отчаянные попытки не дали необходимой информации. Правда, одного человека, мелкую сошку, мне все же удалось найти. Его имя – Парсифаль Панкароу. Он так же скверен, как и те четверо капитанов, хотя у него гораздо меньше возможностей творить зло. Ты должен найти его и узнать имена остальных пиратов!

Затем ты должен убить всех пятерых, и не будет никакого вреда, если при этом они испытают боль, поскольку сами они причинили гораздо больше страданий и печали другим людям.

Но тебе ещё многому придётся подучиться. Я посоветовал бы тебе поступить в Институцию, но боюсь, что дисциплина этого сообщества будет противоречить твоему духу. Поступай, как ты сам сочтёшь нужным. В моей юности я думал стать неофитом, но Судьба подготовила мне другое.

Будь я другом одного из членов Совета, я бы послал тебя, чтобы ты мог получить у него утешение, – но у меня нет такого друга. Возможно, что это даже и к лучшему, так как вне Институции у тебя будут развязаны руки. Впрочем, поступай, как сам посчитаешь нужным, только учти, что в течение первых четырнадцати этапов на неофитов налагаются очень суровые ограничения.

В любом случае я советую тебе посвятить побольше времени изучению ядов Саркоя. Кроме того, ты должен досконально овладеть техникой рукопашной схватки, и опять-таки это лучше всего сделать на самом Саркое.

Тебе нужно будет значительно повысить меткость стрельбы и лучше овладеть ножом, хотя мало кого тебе следует бояться при борьбе врукопашную. У тебя хорошие интуитивные суждения, твоё самообладание, экономичность поступков и разносторонность можно только похвалить. И все же тебе многое ещё надо познать. В течение следующих десяти лет учись, тренируйся – будь осторожен. Есть много способных людей, не рассчитывай на себя скоропалительно, пока не станешь более чем готов. Короче, не делай сверхдобродетели из храбрости и героизма. Добрая доля осторожности – можешь назвать это страхом и даже трусостью – это в высшей степени желательное дополнение к качествам такого человека, как ты, единственной ошибкой которого, может стать мистическая, почти суеверная вера в успех своего предначертания. Не позволяй одурачить себя – все мы люди смертные, что я сейчас и доказал.

Вот так, мой внук, я уже мёртв. Я воспитал тебя и надеюсь, что ты в состоянии будешь отличить Добро от Зла. Я испытываю гордость за твои достижения и надеюсь, что ты будешь помнить обо мне с любовью и уважением.

Твой любящий дед, Рольф Марр Герсен».

В течение одиннадцати лет Кирт Герсен послушно выполнял все предписания своего деда. Одновременно с этим он не переставал искать как в самой Ойкумене, так и за её пределами Парсифаля Панкароу. Но пока все было безрезультатно.

Немного занятий могли предложить такой вызов, такой азарт, такие остужающие неудачи при некомпетенции, по сравнению с тем, что давала служба агента «Интергалактопола». Герсен получил два поручения: на Фараде и на Голубой Планете. Во время выполнения второго он сделал запрос о Парсифале Панкароу и был вознаграждён, узнав, что в настоящее время этот человек живёт в Кринктауне под именем Айры Баглоса. Он работал маклером в одной процветающей фирма

Герсен узнал, что Айра Баглос, или Парсифаль Панкароу, был энергичным дельцом с совершенно лысой головой, похожей на яйцо. Загорелая кожа его отливала лимонно-жёлтым цветом, а на лице красовались шикарные чёрные усы.

Кринктаун был расположен на плато, которое стояло как остров среди чёрных и оранжевых джунглей.

Герсен следил за всеми передвижениями Панкароу в течение двух недель, изучив тем самым весь его распорядок дня, который свидетельствовал об удивительной беззаботности этого человека.

Затем, как-то вечером, он нанял кэб, лишил водителя сознания и начал ждать возле одного из клубов, пока Панкароу не устанет от своих собутыльников и не появится на влажной ночной улице. Самодовольный Панкароу, напевая один из только услышанных мотивов, плюхнулся в кэб и был отвезён, но не в свой роскошный особняк, а на одну из удалённых полян, расположенную в джунглях. Здесь Герсен и задал ему несколько вопросов, на которые у Панкароу не было сначала никакого желания отвечать. Тот сделал было даже попытку прокусить себе язык, чтобы не расколоться, но в конце концов все пять имён были все же выжаты из его памяти.

– Что же вы теперь сделаете со мной, сэр? – почтительно проквакал в конце беседы бывший Айра Баглос.

– Просто убью! – сказал Герсен, все ещё бледный и дрожащий, после упражнений, не доставивших ему никакого наслаждения. – Я сделал из вас своего врага, и поэтому вы не заслуживаете ничего лучшего, чем смерть. А за все ваши преступления против людей вы заслужили быть убитым сто раз!

– Нет! – закричал вспотевший Панкароу. – Нет! Не сто раз! Один раз – да, но сто! Теперь я веду безупречную жизнь! Я больше не причиняю никому вреда!

Герсену стало не по себе от мысли, что вдруг каждый подобный случай будет вызывать у него такую тошноту и отвращение. Он сделал над собой усилие и жёстко сказал:

– То, что вы только что сказали, наверное, и правда. Но ведь все ваше богатство пропитано кровью невинных людей! А кроме того, если я вас сейчас отпущу, вы не преминете сообщить о нашей встрече кому-нибудь из тех пяти, имена которых вы только что выдала.

– Нет, – сдавленный крик поверженного противника прервал высказывания Герсена. – Клянусь вам, что нет! А что касается моего богатства – заберите его себе! Оно ваше, только отпустите меня.

– Где ваше состояние?

Панкароу попытался было договориться об условиях:

– Я отведу вас туда,

Но Герсен печально покачал головой.

– Примите мои извинения, мистер. Сейчас вы умрёте. Не надо печалиться. Это в конечном итоге происходит со всеми людьми, и сейчас вам лучше бы подумать о том, чем бы отплатить за все то зло, которое вы причинили людям.

– Под моим надгробным памятником! – закричал Панкароу. – Все моё состояние находится под каменной плитой перед моим домом!

Герсен прикоснулся к шее Панкароу трубкой, внутри которой содержался яд с Саркоя.

– Я пойду, проверю, – сказал он. – Вы будете спать, пока мы не увидимся снова.

Герсен говорил вполне убедительно, и Панкароу с благодарностью расслабился и через несколько минут умер.

Герсен вернулся в Кринктаун, обманчиво мирное поселение из высоких, богато украшенных трех-, четырех-и пятиэтажных домов, окружённых зеленью.

Когда наступили сумерки, он лениво двинулся по тихой аллее к дому Панкароу. Каменный надгробный памятник высился перед фасадом: массивный монумент из мраморных шаров и кубов, увенчанный скульптурными изображениями Парсифаля Панкароу в разных позах Прямо перед ним одна из скульптур Баглоса стояла в благородной позе, с откинутой назад головой и взором, устремлённым в небо. Впечатление благородства в позе усиливалось простёртыми вверх руками каменного изваяния, как скептически отметил про себя Герсен. Он стоял и рассматривал это чудо искусства, когда по ступенькам крыльца сошёл мальчик 13-14 лет и приблизился к Кирту.

– Вы от моего отца? Он у этих жирных женщин?

Герсен ожесточил своё сердце, чтобы выдержать угрызения совести и отбросил всякие мысли о конфискации имущества Панкароу.

– Я пришёл вам передать весть от вашего отца, – вежливо наклонил голову Кирт, произнося ритуальные слова.

– Может, пройдём в дом? – предложил мальчик, немного оробев. – Я сейчас позову маму.

– Нет. Пожалуйста, не надо. У меня совсем нет времени. Слушай внимательно, малыш. Твоего отца вызвали. Куда, это тайна! Он не уверен, в том когда вернётся. Возможно, что уже никогда.

Мальчик слушал, вытаращив глаза.

– Он что.., сбежал? Герсен кивнул.

– Да. Какие-то старые враги разыскали его, и теперь он не смеет здесь больше показываться. Он велел сказать тебе или твоей матери, что деньги спрятаны под надгробной плитой этого памятника.

Мальчик взглянул на Герсена.

– Кто вы?

– Вестник – и не более. Передай своей матери все в точности, малыш. Не забудь ещё одно: когда будете смотреть под надгробием, будьте осторожны. Там может быть какая-нибудь ловушка, чтобы сохранить деньги от грабителей. Ты догадываешься, о чем я говорю?

– Да, сэр.

– Будь осторожен, малыш. Пусть кто-нибудь из мужчин, кому вы с матерью доверяете, поможет вам.

Герсен покинул Кринктаун. Он подумал о планете Смейда, с присущими ей спокойствием и уединением, в качестве прекрасного противоядия от его капризной совести. Где, спросил он у самого себя, как только корабль-разведчик стал тормозить во вне пространственно-временном континууме, лежит равновесие? Он по всем меркам достиг точки опрокидывания. Парсифаль Панкароу заслужил безжалостную казнь. Но как же тогда быть с его женой и сыном? Разве малыш заслужил того, чтобы больше не знать отца? Он ведь будет страдать. А разве это справедливо? Почему он должен страдать?

Как ни пытался Герсен убедить себя, что он поступил правильно, притаившаяся печаль в глазах мальчика навсегда осталась в его памяти.

Судьба вела его дальше. Первое, о чем зашёл разговор в таверне Смейда, было имя Малагате-Горе, и именно это имя первым выдавил из себя Парсифаль Панкароу. Лёжа в постели; Герсен глубоко вздохнул. Панкароу мёртв. Бедный, жалкий Луго Тихальт, скорее всего, тоже мёртв. Все люди смертны. Стоило ли задумываться над этим? Он ухмыльнулся в темноте при мысли о том, как Малагате и Красавчик будут проверять монитор его корабля.

Для начала они не смогут своим ключом открыть автопилот это довольно труднопреодолимое препятствие для тех, кто не знает правильного кода. К тому же при вскрытии они готовятся встретить всякие подвохи – взрывы, аэрозоли с отравляющими газами или кислотой.

И когда после немалых усилий эти типы все-таки извлекут память монитора, она окажется пустой. Толку от мониторов Кирта Герсена им будет не больше, чем от занавесок на окнах.

Малагате вопросительно посмотрит на Красавчика-Даске, который пробормочет что-то вроде оправдания. Возможно, что им в голову придёт проверить серийный номер корабля – и тогда лишь обнаружат, что это не тот корабль, который получил некогда в аренду Луго Тихальт. И тогда – немедленное возвращение на планету Смейда. Но Герсен уже уйдёт.

Глава 5

Вопрос: Мне известна грандиозность стоящих перед вами задач, квестор Мермот. По сути, для меня совершенно непостижимо, каким образом вы намерены осилить эту вершину. Например, как вы можете отыскать какого-нибудь отдельного человека или проследить его происхождение среди девяноста с лишним обитаемых планет и миллиардов людей со всеми оттенками политических убеждений, местных обычаев и верований? Ответ: Обычно никак не можем.

(Из телевизионной дискуссии в Катберте, на Беге, состоявшейся 16 мая 993 года, в которой участвовал Нил Мермот, главный квестор полиции системы трех планет.)

«Я настоятельно прошу вас не одобрять это зловещее мероприятие. У человечества уже есть многократный печальный опыт сверхмощных полицейских сил… Как только она (полиция) выскользнет из-под контроля местных властей, она станет самовольной, безжалостной, законом сама для себя. Полицейские уже не будут больше думать о справедливости, их будет заботить только то, чтобы самим стать привилегированной и порождающей зависть элитой. Они ошибочно принимают естественное осторожное отношение к себе и нерешительность гражданского населения за восхищение и уважение и вскоре начинают хвастать направо и налево, все больше распускаться и потрясать своим оружием в состоянии мегаломаниакальной эйфории. Окружающие становятся уже не господами их, а слугами. Такая полицейская машина становится просто скопищем преступников в форме, тем более губительным, что её положение никем не оспаривается и не санкционируется законом.

Склад ума полиции таков, что никогда человеческие существа не расцениваются ими иначе как единицы или объекты, подвергаемые обработке, причём, насколько возможно, быстрой. Общественная польза или достоинство для неё ничего не значат: прерогативы полиции рассматриваются сквозь призму божественного закона. Требуется полное повиновение и покорность. Если служащий полиции убивает человека, это обстоятельство достойно только сожаления: служащий, возможно, переусердствовал. Если же гражданский убивает служащего полиции, то самый ад разверзается под ним. Полиция бросается на него с пеной у рта. Все прочие дела отбрасываются в сторону, пока не будет найден этот подлый преступник. И конечно, неизбежно, когда его поймают, он будет избит или подвергнут всевозможным пыткам за непростимую самонадеянность. И при этом полиция ещё жалуется на то, что не может эффективно функционировать, что преступники ускользают от неё.

Лучше сотни не пойманных преступников, чем деспотизм разнузданной полиции. Ещё раз предупреждаю вас, господа, не одобряйте подобного мероприятия. Если же вы допустите это, я обязательно воспользуюсь своим правом вето».

(Из послания лорда Янко Янкоса, председателя Исполнительного Комитета, в Генеральное Законодательное собрание планеты Вангелла в системе Тау Близнецов, от 8 августа 1028 года.)

«… недостаточно указать на уникальность возникших перед нами проблем: они стали катастрофическими. Мы отвечаем за эффективность своей работы, но нам отказывают в необходимых орудиях и достаточной власти при её проведении. Можно убить и ограбить в любом месте в пределах Ойкумены, прыгнуть в ожидающий корабль и оказаться на расстоянии многих световых лет, прежде чем обнаружится совершённое преступление.

Если же удастся выбраться за пределы Ойкумены, в Глушь, то там и заканчивается наша юрисдикция – во всяком случае, официально, хотя всем нам известны отважные служащие полиции, ставящие справедливость превыше выгод и забирающиеся в Глушь, чтобы покарать преступника. У них, конечно, есть право так поступать, поскольку все человеческие законы становятся недействительными за пределами Ойкумены, но они делают это на свой страх и риск. Однако значительно чаще, преступник, забирающийся в Глушь, остаётся ненаказанным. Когда он намеревается вернуться в Ойкумену, у него есть возможность изменить свою внешность, свои документы, свои отпечатки пальцев, и он будет в полной безопасности, если только, на своё несчастье, не будет арестован за новое нарушение в той общине, где он уже имел наглость совершить преступление и где был подвергнут генной идентификации.

По существу, в наши дни двигателей расщепления Джарнелла любой преступник, предпринявший несколько элементарных мер предосторожности, может остаться ненаказуемым. Наша ассоциация много раз пыталась установить более удовлетворительный базис для розыска преступников и предотвращения преступлений. Наша главная проблема заключается в многообразии полицейских организаций, в их всецело несопоставимых приёмах, целях и масштабах деятельности и соответственно вытекающем отсюда хаосе информационных служб и исправительных систем. Однако все ещё существует одно очевидное решение, и ассоциация продолжает, как и прежде, рекомендовать создание единой официальной полицейской системы для поддержания закона и порядка во всей Ойкумене.

Преимущества такой системы очевидны: стандартизация процедуры, использование новейшего оборудования и концепций, унификация контроля, централизованная служба обработки информации и её сбора и – что, возможно, является наиболее важным – создание и поддержание духа профессиональной гордости с целью привлечения к себе и удержания в своих рядах мужчин и женщин с выдающимися способностями.

Как всем известно, нам отказывали в создании подобного централизованного агентства, несмотря на все наши неоспоримые доказательства его достоинства. Официальная мотивировка такого отказа также хорошо известна, и я не собираюсь ещё раз приводить её. Я только скажу, что моральный дух полиции все больше падает и, возможно, вскоре исчезнет вовсе – если только не будут приняты хоть какие-нибудь меры.

Сегодня я намерен представить вам на рассмотрение, господа, предложения об этих «каких-нибудь» мерах. Наша ассоциация является частной организацией группы отдельных частных лиц. У неё нет официального статуса, ионами в коей мере не связана с каким-либо правительственным учреждением. Короче говоря, мы свободные своих действиях и можем предпринимать все что захотим, можем заниматься любым делом, каким нам заблагорассудится, коль скоро мы не будем идти вразрез с законами.

Я предлагаю, чтобы эта ассоциация принялась за дело организации частного агентства уголовного розыска. Новая компания будет чисто коммерческим предприятием, финансируемым деньгами ассоциации и частными взносами. Штаб-квартира её разместится в каком-нибудь центральном и удобном месте, но с отделениями на каждой планете. Наш персонал будет набираться среди членов данной ассоциации и других квалифицированных лиц. Он будет хорошо оплачиваем из сумм гонораров и прибыли. Откуда мы возьмём эти гонорары и прибыль? Прежде всего из местных органов полиции, которые будут воспользуются некоторыми услугами этого нового межпланетного агентства, вместо того чтобы тратить огромные суммы на содержание своих соответствующих служб. Поскольку агентство предполагается, как частная деловая организация, работающая в рамках как местных законов, так и межпланетного законодательства, критикам наших прежних проектов на этот раз нечего будет, сказать.

.., со временем Межпланетная Полицейская Служба Координации Органов Полиции, сокращённо «Интергалактопол», сможет функционировать с большей пользой. С течением времени ей поручат всю работу по уголовному розыску и профилактике преступности. Сюда, правда, не войдут задачи чисто местного значения. По мере расширения сферы деятельности Службы следует ожидать значительного уменьшения числа региональных полицейских органов. У нас будут свои собственные лаборатории, исследовательские программы, наиболее полные досье и в высшей степени квалифицированный персонал, набранный, как я уже говорил, среди членов ассоциации и других лиц. Имеются ли вопросы?

Вопрос из зала: Существуют ли причины, по которым служащие полиции местных органов самоуправления или государственной полиции не могут одновременно с этим быть членами персонала «Интергалактопола»?

Ответ: Это весьма важный пункт. Нет, таких причин не существует. Я не вижу противоречия между всеми вышеперечисленными организациями, и есть все основания надеяться, что служащие местных органов полиции автоматически захотят стать в ряды членов «Интергалактопола»! И это пойдёт только на пользу, как нашей организации, так и местной полиции, не говоря уже о частных лицах. Другими словами, служащий местной полиции ничего не потеряет, зато приобретёт очень многое, передавая дела в «Интергалактопол» и получая соответствующее вознаграждение как член его персонала.»

(Выдержка из обращения Ричарда Парнелла, комиссара полиции Северной Территории планеты Комон в скоплении Ригеля, к Ассоциации служащих полиции, гражданской милиции и агентств уголовного розыска в Парилии на планете Ригель, 2 декабря 1075 года.)

«Интергалактопол», номинально будучи органом для розыска преступников внутри Ойкумены, самим ходом расширения сферы своей деятельности был вынужден все больше переходить к операциям и за её пределами, в так называемой Глуши,

Здесь, где единственными законами являются местные предписания и табу, «Интергалактопол» не может рассчитывать на особую поддержку. Как правило, его операции подвергаются обструкции. Агенты его рассматриваются как соглядатаи и шпионы, жизнь такого агента всегда балансирует на лезвии ножа. Центральное агентство «Интергалактопол» окутывает саваном секретности точное количество служащих этой организации, работающих за пределами Ойкумены, а также процентное соотношение потерь среди агентов. Предполагается, что первая цифра весьма низкая, вследствие трудностей при вербовке, вторая же является высокой, как следствие экстремальных условий работы, так и деятельности наиболее фанатического из творений человека «Корпуса по разоблачению шпионов».

… Вселенная бесконечна – существует бесчисленное количество миров, но как далеко надо забраться, чтобы найти ситуацию столь парадоксальную, причудливую и унылую, как эта: единственной организованной силой за пределами Ойкумены является организация по искоренению сил закона и порядка!

(Из третьей главы книги Рауля Паота «Интергалактопол» – люди и методы».)

Герсен проснулся в незнакомой постели. Через маленькое квадратное окошко виднелось пасмурное небо. Он оделся и по каменной лестнице спустился в холл, где увидел, как один из сыновей Смейда, загорелый малый лет двенадцати со строгим лицом, пытается вдохнуть жизнь в угли камина. Он поздоровался с Герсеном, бросив отрывисто «Доброе утро», но не выказал при этом ни малейшего желания продолжать разговор. Герсен вышел на террасу. Утренний туман покрыл поверхность моря и клубился над вересковыми пустошами. Все вокруг казалось унылым и причудливо-одноцветным.

Чувство полной изоляции было в высшей степени удручающим. Озябнув, Герсен вернулся к разогревающемуся камину. Мальчик подметал пол возле камина.

– Прошлым вечером произошло убийство, – сказал он Герсену. Маленький худой человек был убит. Сразу за сараем для сушки мха.

– Там было найдено тело? – поинтересовался Герсен.

– Нет. Тела не было. Они забрали его с собой. Трое мерзавцев, возможно, четверо. Отец вне себя от ярости, ведь они сделали своё грязное дело внутри изгороди.

Герсен покачал головой, недовольный любым из аспектов сложившегося положения. Он попросил завтрак, и вскоре ему принесли еду. Пока Герсен завтракал, карликовое солнце поднялось над горами – крохотная белая облатка, едва видимая сквозь туман. С моря подуло ветром, и, когда Герсен снова вышел наружу, небо стало уже чистым, хотя маслянистая поверхность океана ещё во многих местах была затянута клочьями тумана.

Герсен пешком отправился на север, вдоль пляжа, зажатого между океаном и горным обрывом. Под ногами был толстый ковёр из губчатого серого мха, источавшего запах резины. Герсен взобрался на обрыв и в узкой долине в нескольких милях от таверны нашёл корабль Тихальта. Корабль действительно был марки 9В, точно такой же, как и его. Привод и механизмы управления, казалось, находились в исправности. В нише носовой части размещался монитор, который стоил бедняге Тихальту жизни.

Герсен возвратился в таверну. Его первоначальный план, провести здесь несколько дней, следовало изменить. Малагате мог быстро обнаружить свою ошибку и вернуться вместе с Хильдемаром Даске и двумя убийцами. Они захотят забрать монитор Тихальта, а именно этого и решил не допустить Герсен. Хотя он и не собирался рисковать жизнью, пытаясь сохранить автопилот в своих руках.

Возвращаясь в таверну, он заметил, что взлётное поле пусто. Звёздный король покинул планету Смейда. Сегодня утром? Или в течение ночи? Герсен не имел представления об этом. Он рассчитался с хозяином и, повинуясь какому-то импульсу, уплатил и по счёту Луго Тихальта. Смейд ничего не сказал по этому поводу. Чувствовалось, что он едва сдерживает ярость. Конечно, причиной его ярости и был не Луго Тихальт, понял Герсен. Убийца, кто бы он ни был, – Даске обронил упоминание об Аттеле Малагате – попрал Закон Смейда, он причинил ущерб Смейду.

Герсен ощутил даже некоторое злорадство, которое ему с большим трудом удалось скрыть. Он вежливо справился:

– Когда покинул таверну Звёздный Король?

В ответ на это Смейд лишь бросил на него злой взгляд.

Кирт собрал свою небольшую поклажу и покинул таверну, отклонив предложение о помощи со стороны мальчика. Он ещё раз пересёк серый вереск, двигаясь к северу. Поднявшись на обрыв, он обернулся в сторону таверны. Она стояла прочно и безопасно на берегу чёрного, продуваемого всеми ветрами моря – стояла совершенно одинока. Герсен в сомнении покачал головой и сказал себе: «Все одинаковы. Всей душой куда-то стремятся, а когда приходят – удивляются, зачем они пришли сюда».

Ещё несколько минут – и корабль взмыл в воздух. Он вывел его в космос и направил в сторону Ойкумены, включив предварительно Расщепитель.

Планета Смейда мгновенно ушла из-под кормы и вместе со своим карликовым солнцем исчезла, слившись в одну крохотную искорку среди миллионов ей подобных. Исчезло всякое ощущение расстояния, уступив место оптическим иллюзиям. Глаз как прибор потерял всякое значение, потому что не мог уже разобраться в окружавшем корабль хаосе мерцающих и кружащих звёзд.